Текст книги "Сейд как магическое течение (СИ)"

Автор книги: Ольга Костылева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 2. Сейд: традиции, атрибуты, обряды

2.1. Сейдические песни

Как уже упоминалось выше, маги, практикующие сейд, в качестве неизменного сопровождения своего колдовства использовали магические песни. Песни при проведении обрядов, песни при прорицательстве, песни при вхождении в транс. Песня являлась необходимым атрибутом сейдической практики.

Магические песни позволяли колдунам познавать секреты сейда. При пении сейдконы и сейдмады открывали свое сознание и впускали в себя силу духов. Есть исследователи, называющие сейдические песни песнями экстаза, при этом понимая под экстазом «состояние, в котором мы настолько отпускаем эго, контроль и убеждения, что сила вселенной мощно и беспрепятственно проходит через нас». Позволю себе не согласиться с данным утверждением. В качестве обоснования своей точки зрения обратим внимание на значение слова «экстаз». С одной стороны, это высшая степень воодушевления, восторга, иногда доходящая до исступления. С другой – это медицинский термин, означающий грань сумасшествия. В то же время вспомним, что безумцы всегда считались легкой добычей для мира духов. Поэтому логичнее будет предположить, что название «песни экстаза» допустимо к употреблению, однако обоснование должно быть другими. При пении сейдической песни сейдкона или сейдмад входили в состояние полного отрешения от реальности, тем самым становясь в некотором роде безумными. Затем, как человек, склонный к безумию, колдуны легко могли входить в контакт с духами, на общении с которыми и основывалась большая часть магии сейда.

Следовательно, можно предположить, что сейдическая песня – это не просто песнь, это заклинание, причем узконаправленное на самого заклинателя, чтобы привести его разум в состояние временного помешательства, тем самым открывая себе путь в мир духов, а духам – в мир людей.

И этот вывод приводит нас к следующему свойству сейдической песни – а именно, четкой цели. Каждая песня сейда поется не просто так, а для какого-либо колдовства. Каждая из песен имеет свою направленность: они поются для открытия дверей в мир духов, для насылания болезней, для исцеления, для связи с предками, для связи с природой. Каждая песня сейда уникальна, это еще одна их особенность. Большая проблема для исследователей сейда в том, что сейдические песни нигде не записаны. Нет конкретных письменных свидетельств и источников. Есть только устные предания и рассказы о посещении поселений сейдконами и сейдмадами. Объяснение этому феномену следующее. Каждая сейдическая песня существует только в единственном варианте, так как их не пишут заранее, не сохраняют и не передают по наследству ученикам. Сейдические песни приходят к колдунам во время творения магии, они получают их по вдохновению и начинают петь, при этом входя в транс, в экстатическое состояние, что позволяет колдуну общаться с духами.

Умелые колдуны могли даже подчинять себе людей сейдическими песнями, так как направляли действие песни не только на себя, но и на окружающих. Звуки и слова сейдических песен действовали на людей гипнотически, заставляя терять свою личность, впадать в транс и входить в полную зависимость от песен колдунов.

Из известных на сегодняшнее время песен можно назвать только «Vardlokkur». Такая песня использовалась практиками сейда для введения себя в транс, а также для связи с миром духов.

2.2. Атрибутика практиков сейда

Атрибутика магов сейда играла очень большую роль не только как опознавательные знаки (к примеру, одежда сейдконы и сейдмадра), но и являлась также важнейшим элементом сейдических обрядов.

Высокое сидение колдуна. Точного пояснения этому признаку нет, но чаще всего встречаются упоминания о том, что оно символизировало нахождение колдуна между небом и землей, между Мидгардом и прочими мирами, доступ к которым давался практику сейда во время ритуала. Также есть догадки, что высокий положение сидения сейдконы давало сравнение с троном Одина, который также возвышался над всеми в Вальгалле и с которого можно было увидеть все, что происходит во всех девяти мирах.

Синяя одежда. В костюме сейдконы обязательно должна была присутствовать часть одежды синего цвета. Чаще всего это был плащ. Синюю ткань народы севера считали признаком ведьмовства, к примеру, сам Один, по некоторым сагам, носил синий плащ. Упоминание о сейдконе в одежде синего цвета встречается в «Саге об Эйрике Рыжем». (4 глава).

Хозяин Торкель приглашает на пир сейдкону Торбьёрг. Вот ее первое появление в ритуальном наряде: «...на ней был синий плащ, завязанный спереди ремешками и отороченный самоцветными камушками до самого подола».

Магический посох или стяг, который изготавливался путем натягивания шкуры волка или лисы на длинный посох. Такой посох считался опознавательным знаком, так как всякие сейдкона или сейдмадр всегда ходили с такими посохами. При обрядах же посохом помахивали из стороны в сторону в направлении сторон света. Упоминается, что помахивание посохом в умелых руках колдуна или ведьмы производило гипнотическое воздействие. Кроме этого, деревянный посох символизировал власть, а также являлся прообразом Мирового Древа – ясеня Иггдрасиля, который объединяет все девять миров скандинавской религии. Поэтому посредством посоха сейдкона и могла совершать астральные путешествия.

К атрибутам сейдических обрядов относят также и некоторые действия, как-то: ритуальные танцы, позы, жесты, движения по кругу – посолонь и против.

Статуэтка, вырезанная из корня мандрагоры, также являлась артибутом сейдического обряда. Довольно редкий по причине того, что мандрагора не произрастала в северных областях, поэтому сделать такие статуэтки было довольно сложно. Такие статуэтки назывались альраунен. Считается, что это название произошло из готского языка, от понятия «алрон», которым обозначили потомков от браков духов и колдуний. Альраунен служили помощниками для связи колдунов с духами.

Связка медальонов служила защитой практику сейда. В основном медальоны создавались как средство защиты от существ иных миров. С их помощью практики сейда могли с чувством большей безопасности отправляться в мир духов.

Острый нож с немного загнутым кончиком лезвия, с помощью которого можно было без особого труда быстро поцарапать, вырезать необходимый магический знак и окрасить его кровью.

Психотропные препараты – растения, грибы, ароматические дымы, напитки и отвары. Использовались в первую очередь для вхождения в транс и изменения сознания. Не все практики сейда их использовали, так как о вреде таких препаратов было известно всегда. Но некоторые сейд-маги считали, что для большей результативности следует полностью отрешиться от земного сознания, и для этого принимали наркотические вещества.

2.3. Обряды

Практически все обряды сейдической магии основываются на трех принципах подготовки. Точнее это даже можно обозначить как первую фазу обряда.

В эти принципы включены транс, дрёма и ритм.

Под трансом понимается полное отключение разума над своими действиями. Сейд-маг отправляет свое сознание в астрал, полностью отключает сознательное восприятие реальности, при этом его тело может двигаться. И вот тут мы переходим ко второму пункту – дрёме. Этот пункт заключается в том, что маги не управляют своим телом. Не управляют в том смысле, что сейд-маги лежат на земле или сидят (чаще второе) на высоком возвышении, не двигаясь, словно мертвые. Фактически это похоже на сознательное отключение чувств и физических ощущений. И далее мы переходим к ритму. Ритмическая пульсация служит неким проводником сознания сейд-мага в иные миры. Постоянно выдерживающийся ритм помогает сознанию колдуна выйти из тела, открыв дорожку в астрал. Ритмическая пульсация могла задаваться в конце первой фазы обряда в том случае, если у сейд-мага есть помощник или помощники. Именно они могли напевать определенный ритм, танцевать или отстукивать. Правда, нет свидетельств об использовании сейд-магами различных инструментов, таких как бубны или барабаны. Однако некоторые исследователи предполагают подобную версию, учитывая схожесть сейда с прочими практиками шаманизма и обосновывая свои выводы тем, что другими шаманами музыкальные инструменты как раз использовались.

Как я считаю, гораздо более вероятным было задавание ритмической пульсации в начале обряда, так как далеко не всегда сейд-маги имели помощников. Тогда начало обряда выглядело следующим образом.

Сейд-маг начинал отсчитывать ритм выше описанными способами, после чего входил в транс, а затем в физическую дрёму. При этом внешний ритм исчезал, оставаясь только внутри сознания сейд-мага.

Достаточно подробного описания обрядов до нас почти не дошло. Восстанавливались они по отрывкам из саг, некоторым историческим свидетельствам и литературным источникам. Удалось найти относительно подробные описания следующих обрядов.

Вещание

Вещание представляет собой вид гадания или ясновидения. Следовательно, можно предположить, что практиковали данный ритуал в основном вёльвы. Однако не следует полностью отделять сейдкон от ритуала вещания, так как при вещании разум сейд-мага может пройти в другие миры и посредством этого спрашивать совета у иных существ, таких как дисы, норны, валькирии, альвы. При этом не обязательно сейд-маги узнавали ответ на вопрос или спрашивали о будущем. Достаточно опытный и умелый маг вполне мог заставить существо подчиниться себе и выполнять задания. С другой стороны, это колдовство весьма опасно, так как существам из иных миров не нравилось находиться в подчинении у мага, и они всеми силами пытались освободиться и, желательно, отомстить. Впрочем, сейд никогда не практиковался как светлая и безобидная магия.

Начинался ритуал вещания таким же образом, как описывалось выше. Сейд-маг посредством ритмичной пульсации входил в транс, его сознание оставляло тело и настраивалось на волну природы.

Для этого при подготовке к ритуалу сейд-маг должен был найти шесть предметов. Три из них должны быть минералами, три – принадлежащими растительному миру. Считалось, что прочувствование этих предметов помогает сознанию колдуна слиться с природной сферой и, таким образом, безболезненно и беспоследственно для себя покинуть тело.

Маги погружались в транс, при этом отделяя сознание от тела. Они могли наблюдать за своим телом стороны, при этом воспринимая себя так, будто они не оторвались полностью от своей физической сущности, а, скорее, слегка отдалились. При этом оставшись привязанными к нему.

В таком состоянии сейд-маги могли направиться в любой из девяти миров. Вещание обычно практиковалось для передачи пророчеств, поэтому сейд-маг настраивался на сущность, которая может дать ответ и рассказать о будущем. При умелом и точном настраивании поиски такой сущности долго не длились. Также можно уточнить, что не существовало конкретных указаний о поведении сознания в астрале. Каждый маг настраивался субъективно на себя. Кто-то заранее долго медитировал, внедряя себе в сознание основную мысль о том, что и кого нужно искать. Кто-то просто начинал ритуал, считая, что все, что необходимо, придет само.

Итак, сейд-маг направлял свое сознание в Альвхейм, это мир светлых альвов в скандинавской мифологии. И далее устанавливал контакт с сущностями из иного мира, которая и давала ему ответ на вопрос. Сейд-маг вслух повторял все то, что говорил ему астральный собеседник, а окружающие его люди слышали пророчество.

Утисета

Ритуал утисеты заключался в идентификации, установлении контакта и последующей постоянной связи сейд-мага с хранителем. Хранителя обозначали понятием фетч или фюльги.

Фетч – это очень сложная астральная сущность, которая могла принимать различные формы, и была связана с сейд-магом на протяжении всей его жизни.

Считается, что фетч бывал двух видов. Первая – это хранитель самого мага, связанный лично с ним. Второй фетч был связан с родом. Так называемый родовой фетч, покровитель семьи, рода, клана. Есть вероятность, что именно отсюда пришло понятие фамильяров.

Формы фетча варьировались. По каким причинам – выяснено не было, однако известно, что фетч мог появляться перед внутренним взором мага в трех обликах.

Первый символизировал духовного партнера колдуна или ведьмы. В этом случае фетч появлялся в облике мужчины (для ведьмы) и в облике женщины (для колдуна).

Второй облик – просто набор абстрактных фигур, которые не складывались в конкретную картинку. В данном случае такой неконкретный облик фетча говорил о том, что сейд-маг недостаточно сконцентрирован, либо недостаточно опытен, чтобы увидеть фетча в менее отвлеченном виде.

И, наконец, третий облик фетча – в виде животного. Который, в свою очередь, подразделялся еще на два варианта. Первый вариант фетча-животного отражал черты характера сейд-мага. Здесь можно провести параллель с анимагией. Второй вариант мог показаться более неприятным на вид, так как воплощал темную сторону мага.

Фетч мог подпитывать сейд-мага энергией, отвечать на поставленные вопросы, сопровождать сейд-мага в его путешествиях по миру духов, защищать и нападать на врагов сейд-мага.

Утисета – ритуал уединенный, проводился на возвышенности, чтобы сейд-маг был открыт пространству. Для проведения ритуала требовался сосуд для питья, напиток, кусок плотной материи.

Первая часть утисеты заключалась в очищении места для проведения обряда. Сейд-маги садились на принесенную материю и, повернувшись к северу, анализировали себя, пытаясь понять, на какое животное они могут быть похожи.

Вторая часть утисеты – это призыв фетча. Призывался он ритмичным заклинанием, текста которого не существует. Объяснение заключается в том, что данное заклинание является однйо из сейдических песен, о которых говорилось выше. А значит сейд-маг не составлял его заранее, а начинал говорить по наитию.

Впрочем, некоторые исследователи (Э. Торссон «Северная магия») предлагают вариант такого заклинания:

Явись, олень-хранитель

приди ко мне кpадучись,

чтобы я узнал твою мощь,

чтобы я познал твою мудрость.

В данном случае, как мы видим, сейд-маг определился с видом фетча, посчитав, что это олень.

Следующим шагом ритуала является установление дружеского контакта с фетчем. А что может послужить наилучшим вариантом установления контакта для викинга? Конечно же, распитие сообща напитков. Кстати, напитки чаще всего брали природные и некрепкие, например, соки или мед.

Напиток наливался в сосуд, после чего маг поднимал его и произносил тост в честь фетча. Обычно тост также был стихотворным и ритмичным, продолжая сейдическую песнь ритуала.

Пример тоста:

Славься, фетч могучий:

ты мой щит,

ты мой даритель закона,

ты мой истинный друг.

Затем сейд-маг начинал призывать своего фетча. Для этого он принимал расслабленную позу, стараясь не напрягать тело. Это делалось, кроме того. из соображений безопасности, так как любой сейд-маг имел очень тонкую грань с миром духов и в любой момент мог уйти в него из своего тела. И тогда главное было озаботиться заранее, чтобы при внезапном расслаблении тело мага не получило повреждений. Приняв наиболее удобное расположение, сейд-маг начинал призывать фетча. Для этого он мог либо повторять ритмичное заклинание, либо просто призывать фетча, не стараясь напевать.

Иногда фетч приходили во плоти, в случае если сейд-маг находится в гордом одиночестве в дикой местности. Главное в этом случае не перепутать фетча с обычным диким животным, которое было привлечено звуками, издаваемыми магом.

Следующим шагом становится связывание сейд-магом себя и своего фетча. Основывалось оно на простом общении, попросту говоря, это знакомство.

После установления контакта сейд-маг отпускал фетча в его мир, но при этом навсегда сохранялась связь мага и фетча. Теперь для того, чтобы обратиться к фетчу, сейд-магу даже необязательно было входить в транс, а можно было просто сосредоточиться на фетче, и тот появлялся перед магом.

Храфнар-сейд

Еще один сейдический ритуал, основанный на прорицании и примечательный тем, что он осуществляется целой группой сейд-магов.

Начинался ритуал с окуривания места проведения священными травами, с целью расслабиться и сосредоточиться на предстоящем обряде. Важным аспектом является ношение участниками ритуала одежды, подходящей для практиков сейда. Желательно синего цвета. Один из участников ритуала создает ритм, отбивая его на барабане, либо просто напевая. В момент затихания ритма провидец начинает говорить, описывая место, через которое происходит духовное путешествие. Прочие участники стараются наиболее ярко представить себе описываемое место. Считается, что это позволяет провидцу легче достигать цели путешествия.

Достигнув конечной цели (в Храфнар-сейде это Хельхейм, царство мертвых), провидец начинает вопрошать духов. Остальные участники исполняют свои роли – либо поддерживают провидца энергией, либо задают вопросы, на которые желают получить ответы.

При этом продолжают отбивать ритм, так как он помогает провидцу удерживать сознание в мире духов.

Однако несмотря на многие сходства данного обряда с практикой сейда, я считаю, что относить его к изначальным сейдическим ритуалам несколько преждевременно.

Первые упоминания о Храфнар-сейде появились лишь в середине ХХ века. Более ранних упоминаний не встречалось, что дает представление, что данный ритуал был создан поздними исследователями и представителями нео-язычества. Кроме того использование ароматических трав более присуще восточным традициям, а не скандинавским. И в этом можно усмотреть повальную моду на восточные ароматические техники. Следовательно, есть большая вероятность, что данный обряд всего лишь компиляция сведений о сейдических видениях и некоторых магических техниках других народов.

Глава 3. Сейд сегодня.

3.1. Сообщества северной магии, изучающие сейд

В последние годы и даже десятилетия появляется все больший интерес к традициям скандинавской магии. Возникают целые сообщества, поставившие перед собой цель если не возродить, то максимально изучить северные традиции. Появившиеся сообщества были самых различных направленностей.

«Орден Сияющего Трапецоэрона» (The Order of Shining Trapezohedron) изучал темную сторону северной магии. Те элементы Асатру, которые были основаны на темномагической практике.

Организация «Гильдия рун» (Rune-Gild) изучала в основном рунические аспекты северной магии. Эта организация отличается вниманием к историческим источникам и старанием сохранять традиции древности.

Еще одно сообщество, называемое «Кольцо Трота» (Ring of Troth), также известное под названием «Верность», официально зарегистрировано в США как церковное учение. Оно ставит своей целью изучить традиции скандинавской магии, в первую очередь, обряды и ритуалы.

«Общество Гвидо фон Листа», оно же «Орден Арманен», основывается на рунических теориях своего создателя – Гвидо фон Листа. Его деятельность направлена на изучение рун и связанной с ними магии.

«Одинический обряд» (Odinic Rite) – общество, появившееся в Англии и ставящее перед собой цель изучения древней религии севера.

«Свободная Ассамблея Асатру» – организация, также просуществовавшая некоторое время в Англии и затем восстановившая свою деятельность в США.

Кроме вышеперечисленных, существует еще множество организаций, которые изучают северную магию и все ее составляющие. Часть этих организаций являются просто общественными собраниями, официально незарегистрированными и представляющими собой лишь сбор единомышленников.

Более глобальные сообщества, такие как некоторые из вышеуказанных, являются более серьезными организациями, которые ставят своей целью возродить религию Асатру и все ее составляющие, включая и рассматриваемый сейд. Многие из них приравниваются к религиозным сектам и потому крайне отрицательно воспринимаются главенствующими сейчас церковными учениями.

Однако каким большим бы ни было число подобных организаций в своей основной массе их исследовательская и пропагандистская деятельность направлена на изучение основ скандинавской религии, а магия, которую они включают в религиозные основы, берется только руническая. При этом сейд постоянно остается неизученным.

В тех же случаях, когда сейд принимают в уставы и теории сообществ, участники и создатели упираются в главную проблему исследователя сейда – недостаток теоретических знаний и почти полное отсутствие источников.

В основной массе они поступают следующим образом – смешивают то незначительное знание о сейде, что пришло из северных традиций, с магическими техниками других народов, либо додумывают сами. Таким образом получается, что сейд в нынешнем представлении изучающих его организаций являет собой крайне отдаленное подобие классического древнего сейда.

Это просто новые учения, вобравшие в себя некоторые принципы сейда. По сути древний сейд сейчас – это яркое представление того, как исчезают виды магии по причине отсутствия письменных сведений о них.

3.2. Сейд в литературе. На примере книги Е. Дворецкой "Стоячие камни"

Конкретно к сейду отнести те виды магии, которые мы видим в фильмах о викингах, читаем в скандинавском фэнтези, играем в проскандинавских играх, конечно, очень сложно. Но учитывая некоторые основные признаки, можно согласиться с тем, что это сейдическая магия. Хотя все же использование сейдической магии в такого рода видах деятельности очень редкое, так как в большинстве своем авторы стремятся использовать более известную и популярную руническую магию, оставляя сейд за гранью своего творчества.

Проанализировав одну из наиболее известных книг скандинавского фэнтези, я попыталась выяснить, насколько нынешняя популяризация скандинавской магии основывается на тех немногочисленных данных о сейде, что дошли до нас.

Елизавета Дворецкая – один из тех немногих авторов, который старается в полной мере обратиться к скандинавской магии и осветить ее со всех сторон, показав и руническую составляющую, и сейдическую. Ее цикл «Корабль во фьорде» часто показывает нам колдунов и ведьм в древней Скандинавии. В первой книге «Стоячие камни» читателю предстают сразу две женщины, склонные к сейдической магии. Это сестры Ингвильда и Хёрдис, которые являются яркой иллюстрацией настоящих сейдкон. Однако между ними есть разница. Ингвильда только ясновидящая, она видит пророческие сны, со временем смогла вызывать видения посредством воды. Единственное действие, которое присуще умелой сейдконе, Ингвильда совершила под угрозой смерти – она перенеслась через границы миров и таким образом сумела сбежать. Все это говорит о том, что Ингвильда могла бы стать могущественной сейдконой, но избрала для себя другую стезю.

Хёрдис, в отличие от своей сестры, настоящий образец сейдконы, причем сейдконы, занимающейся темной магией – проклятиями, воздействием на тела и души. Хёрдис никогда не училась искусству сейда, она действует по наитию. Взывает к духам, жертвует им драгоценности, проклинает. При этом колдовство идет изнутри и обращается на окружающих. И в то же время Хёрдис образец человека, который, творя зло, сам становится его добычей. Рассмотрим действия сестер на примерах.

"...– Эй, Большой Тюлень! – закричала Хёрдис, обращаясь к волнам внизу, и голос ее разлетался над берегом, как пронзительный крик чайки. – Большой Тюлень! Ты слышишь меня?

Вглядываясь в воду, она прислушивалась к шуму воды. Под самым Камнем волны вдруг забурлили сильнее.

– Большой Тюлень! – снова закричала Хёрдис. – А ты видел тот фьялльский корабль, на котором плыло полсотни наглецов? Они замутили воду возле твоего Камня, они набрали воды из твоего источника, а про жертвы даже и не вспомнили! Не забудь о них, когда они поплывут назад! Вот что они оставили тебе вместо жертвы! – И Хёрдис с размаху бросила в воду нож Хродмара.

Он упал с громким плеском, вода яростно взметнулась, огромный пенный язык жадно лизнул Камень, достав до половины его высоты. А Хёрдис радостно засмеялась, запрыгала на месте, хлопая в ладоши".

"Хёрдис поспешно шагнула к самому краю обрыва, отцепляя от цепочки небольшой фьялленландский нож, подобранный вчера во время пожара. Подняв руку над волнами, Хёрдис с размаху порезала себе запястье, чтобы капли горячей крови падали прямо в волны.

– Большой Тюлень! – изо всех сил закричала она, даже не боясь, что ее услышат фьялли. – Помоги! Разнеси этих фьяллей по волнам, утопи их в море, разбей в щепки их корабли! Ты давно не пил человеческой крови – возьми ее сам!

Ей было некогда сочинять складное заклинание, бурлящие силы разметали мысли обрывками, и она кричала, всеми силами души призывая на помощь того единственного, кто мог сейчас помочь. Где-то в глубине темных пучин дремала огромная сила, и Хёрдис кричала, изо всех сил стараясь ее разбудить. Сорвав с шеи ремешок, на котором висело золотое кольцо, подаренное Гримкелем ярлом, она с размаху бросила его в воду, мечтая попасть по носу самому Большому Тюленю. Пусть он разгневается, пусть заревет, пусть яростно рванется к поверхности! Даже если и квиттам достанется – фьяллей здесь больше, и пострадают они тоже больше! Сейчас Хёрдис готова была на любую жертву, но кроме золотого кольца и собственной крови у нее ничего не было".

Перед нами колдунья Хёрдис, с ней самой и с ее семьей связана большая часть упоминаний сейда в данной цикле. Приведенные отрывки показывают, как Хёрдис обращается к морскому духу, который известен в округе как Большой Тюлень. В первом случае за жертву сошел нож, так как скандинавские духи очень благосклонно относились к жертвенному оружию. И своим обращением Хёрдис вызвала морского духа, который исполнил ее волю и наслал на фьяллей болезнь.

Во втором случае Хёрдис пожертвовала духу золотое кольцо, и он тоже отозвался. В приведенных примерах мы видим типичный пример сейда как воздействия на тело и душу человека. Конкретно на тело, то есть насылание болезни, так как дух под воздействием колдовства Хёрдис заразил фьяллей оспой, от которой почти половина из них умерла. Второй пример оказался еще более губительным для фьяллей, так как Хёрдис с помощью духа уничтожила все корабли врагов и убила немало их самих.

Следующий пример влияния на людей, но уже на разум.

"На вершине холма Хёрдис сошла на землю, огляделась, проследила взглядом несколько тропок, бегущих через еловые лощины и каменистые пригорки. Тропа на юг была самой широкой, видной даже под снегом. Именно она вела к Березняку. Хёрдис слушала ветер, и ей чудилось, что она различает вдали звон оружия, скрип корабельных весел, голоса боевых рогов. Подняв оба ремешка на вытянутых руках, Хёрдис принялась завязывать их в узлы и негромко запела, подстраиваясь под гудение ветра:

Дороги и тропы

ногам и копытам

узлами завяжет

мать Аса – Тора!*

Крепкою пряжкой

пути застегну я;

кто вышел из дома

домой же придет..."

И снова перед нами предстают типичные действия сейдконы. Хёрдис пытается одурманить людей, запутав их и не позволив найти дорогу. Для этого она связывает все дороги кругом, составляя заклинание таким образом, чтобы люди видели только одну дорогу, которая приводила их в место, нужное Хёрдис. При колдовстве Хёрдис, как всякая уважающая себя сейдкона, использует сейдическую песнь, а также ремешки-амулеты, помогающие ей творить колдовство.

"– Асольва нет... – начал Фрейвид.

– Но ведь он вернется сегодня вечером, – перебила его Ингвильда. Неужели нельзя подождать и одного дня?

– Асольв вернется сегодня? – Фрейвид в удивлении посмотрел на нее. Откуда ты знаешь? Разве от него кто-то приехал?

– Но... – Ингвильда растерялась. – Разве не ты сам сказал мне?

– Как я мог тебе сказать то, чего сам не знаю? Асольву пора вернуться к новолунию, это верно, но мало ли что могло задержать его в пути?

– Да нет же, я верно знаю, что он вернется сегодня. Он уже близко, эту ночь он провел на усадьбе Торгнюра Совы...

Ингвильда беспокойно поправила волосы, затеребила амулеты на груди, не понимая, что с ней творится. Ей казалось, что кто-то ей рассказал обо всем этом, – иначе откуда такая уверенность? Но Фрейвид был в недоумении.

– Хорошо бы, если бы так... – пробормотал он. – Кто тебе сказал?

– Выходит, что никто. – Ингвильда слабо пожала плечами, растерянно улыбнулась. – Я была уверена, что это ты мне сказал... Кому же еще про это знать?"

"Асольв был так явно удручен, что Ингвильде стало его жаль: она взяла брата за руку и ободряюще улыбнулась ему.

– Не слушай ее! – посоветовала она. – Просто она злится на весь свет! Уж ее-то саму отец никогда не признает, об этом и речи быть не может! А ты будешь его наследником. После него ты будешь хозяином в Кремнистом Склоне, ты женишься на очень знатной и доброй девушке, у тебя будут прекрасные дети, доблестный сын, который будет провозглашен хёвдингом после тебя. А твоя дочь станет женой конунга.

– Что? – Асольв вытаращил глаза. – Ингвильда! Что за сагу ты наплела? Моя дочь... женой конунга! Смеешься?

На лице его было недоумение: все сказанное можно было бы счесть жестокой шуткой, если бы он не услышал это от Ингвильды, которая, как он знал, не может быть к нему жестокой.

– Я... – Ингвильда вдруг ахнула и прижала пальцы к губам, как будто хотела поймать сказанное. У нее снова закружилась голова, весь мир мягко сдвинулся в сторону и встал как-то боком, и Ингвильда крепче ухватилась за плечо брата. – Я не знаю... Просто мне вдруг подумалось, что так будет... Как будто мне кто-то сказал, притом уже давно, как будто я всегда это знала... Как будто я знаю всю твою жизнь, как предание, и в ней все ясно..."

«Ингвильда вглядывалась в морскую даль: ведь это то же самое море, что омывает и берега фьяллей, эти же самые волны плещутся и бьются о бурые острые скалы в их длинных узких фьордах – волны знают все, что творится на Морском Пути, и могут рассказать. И море делилось с ней частичкой своего знания: перед ее внутренним взором проступали образы, яснели, наливались жизнью и красками. Она видела, как издалека вырастают большие красивые корабли под цветными полосатыми парусами, с рогатыми драконьими головами на резных штевнях. Какие длинные ряды щитов, „лун корабля“, блестят на бортах начищенными умбонами*! Не меньше двадцати пар гребцов на каждом корабле! И как их много! Не меньше полутора десятков! На них можно перевезти целое войско...»

«Вдруг туман сам разорвался, блеснул свет. Ингвильда увидела Волчий камень, а перед ним на земле лицом вниз лежал человек, возле его плеча и шеи быстро расползалось пятно свежей крови. Ингвильда вскрикнула, сама не зная, вслух или только в душе, – она узнала в лежащем отца, его широкие плечи и разметавшиеся рыжеватые волосы с тонкими нитями седины. Снова вспыхнул яркий золотой свет и поглотил виденье; в глазах потемнело, но тут же Ингвильда увидела настоящую темноту. Где-то в стороне ярко горел костер, освещая огромное дерево, то ли дуб, то ли ясень. На ветке его тяжело качалось что-то большое, вытянутое, страшное. Нечеловеческое лицо мелькнуло перед взором, искаженное диким страданием, темное, как лик самой Хель, в ушах раздался короткий сдавленный хрип. Каменный грохот обрушился на Ингвильду, она ощущала, как тысячи и тысячи камней валятся сверху прямо на нее, с громовыми раскатами летят огромные валуны, подскакивают на уступах, мелкая галька скатывается по ее голове и плечам. Ингвильда чувствовала над собой эту каменную лавину и едва могла удивиться, что остается живой. И вдруг камнепад растаял, наступила тишина, видения погасли».