Текст книги "Гром и Молния"

Автор книги: Ольга Коротаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Пролог

Профессор, старый, как пень от дерева, срубленного еще великанами, и такой же трухлявый, расхаживал по аудитории взад-вперед. Этот маятник уже давненько стал меня раздражать. К тому же старик торжественно прочел заклинание бодрости и теперь никому не удастся заснуть. А я, честно говоря, планировал выспаться на сегодняшнем уроке. Особенно после такой сумасшедшей ночки.

Довольная улыбка отразилась на зеркальном боку небольшого помятого веками и нерадивыми учениками котла, стоящего передо мной. Буро-серое зелье булькнуло и заиграло множеством разноцветных пятен, в буйном мельтешении которых мне привиделась тоненькая фигурка с сумасшедшей гривой черных волос.

Веселые пляски под серебристой луной на зачарованной поляне. Тимры издавали игривые ноты, фигуры новых знакомцев выписывали такие па, что я был готов удавиться от зависти. Ну никак мне не давалась эта наука. И загадочный взгляд моей партнерши, бившейся со мной, неуклюжим так, словно от моего умения танцевать зависела как минимум её жизнь. И мне вдруг все равно, что она почти на голову выше меня. И совсем наплевать, что она тощая эльфийка, а не пышногрудая красотка-дроу. Веселый нрав и некая сумасшедшинка покорили меня еще в первую встречу. А готовность бросить все ради эфемерного светлого будущего даже немного пугала. Но одновременно и притягивала.

Эта чокнутая эльфийка уже неделю таскала меня на все ученические вечеринки и балы. Вечером, ночью, ранним утром я только и делал, что танцевал. С ней, конечно, попробовал бы я пригласить кого-то еще! Но ни оша¹1
  Ош – мелкая темная тварь, обитающая в пещерах вдали от поселения дроу. Чрезвычайно злобны и пакостливы. Выглядят дроуобразно, только в три раза ниже ростом, разум ближе к животному. Не обладают магией или особой силой, но очень хитры. Охотятся по одиночке, устраивая добыче ловушки, всеядны. Дроу презирают их и ненавидят за внешнее сходство.


[Закрыть] у меня не выходило: другие девчонки с визгом разбегались, да и танцевать как-то не особо выходило. Обтоптанные ноги Нарве в расплющенных туфлях утром напоминали снегоступы, какими зимой пользуются людишки из ближайшей деревни. Но девушка никогда не высказывала недовольства. Хм… то ли колдовство накладывала вместе с гримом, чтоб страдали только туфли, то ли пристрастия эльфийки за пределами моей компетенции.

Лучше бы первое, иные изыски, придуманные заскучавшими ловеласами, не казались лично мне такими уж привлекательными.

– Как мило, – прошамкал на ухо старческий голос, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. – У господина принца почти получилось…

Обращенные к нам физиономии других учеников выражали те же эмоции, что и бурлили во мне. Получилось?! Да я просто задумчиво подкидывал очередную гадость, смевшую именоваться ингредиентом, и припечатывал сверху для верности каким-нибудь скоропалительным заклинанием, придуманным только что…

– Да, как ни странно, получилось, – профессор осторожно принюхался и покачал головой еще более удивленно, – вот только понять бы… что?

– Как это – что? – пискнула пухленькая эльфийка, которой не посчастливилось сегодня оказаться со мной за одним столом. Я с усмешкой покосился на кругленькие бедра, выглядывающие из остатков юбки, на которую только что попали несколько капель из соседнего котла. То ли девушка еще не заметила метаморфозы, произошедшей с одеждой, то ли ей страшно польстило «внимание» Элмора, с мечтательным видом помешивающим полуистлевшей ложкой смердящее варево в своем котле.

– Так это – что, – нехотя буркнул старик, обходя котел с видом голодного кота, обнаружившего в мышеловке добычу, но не знавшего, как её оттуда выковырять. – Зелье закончено, исходящий рисунок это подтверждает. Но я впервые встречаюсь с таким орнаментом и позволю себе предположить, что оно может быть опасно…

– То есть, проще говоря, Вы даже приблизительно не знаете, что оно может выкинуть, – подвел итог прямой как метла ведьмы, Набокьюйль, которого все зовут просто Ючик. Прямой он в во всех смыслах, за что парню часто достается… И от своих тоже.

Профессор передернулся, но промолчал. Ючику вообще мало кто отвечал. А что ответишь на правду? Никакого простора для фантазии и темы для спора.

– Тогда нужно проверить, – на всякий случай отодвигаясь, произнес Ючик. Старик поперхнулся.

– Давайте, не будем спешить, – прокашлявшись, прохрипел он. – Может, господин Громвэдхазьер прояснит суть своего изобретения.

– Нет уж, – хмыкнул я, – нежной кожей в горячий котел? Увольте!

Пухлая эльфийка обиженно надула губки, в результате чего стала похожа на одуванчик. Она так огорчилась, что экспериментов с моим тощим тельцем сегодня не будет! Интересно, чего я ей сделал-то?

Я хихикнул, и, прежде чем профессор смог меня остановить, махнул длинной ложкой в сторону девушки, одновременно подул на неё, словно и правда хочу сдуть с одуванчика все его пушистые зонтики.

Откуда вдруг взялся ураганный ветер, я так и не понял. Обычно такие порывы возникают из вихря и разворачиваются вокруг заклятия. Тут же порыв возник ниоткуда и исчез в никуда сразу же, как сделал свое дело.

А дело было сделано…

В полной тишине огромной аудитории звон упавших очков профессора болью вонзился в уши. Я вздрогнул.

Кто-то прыснул. Звуки, похожие на сдавленное рыдание, прокатились по задним рядам. Профессор втянул в себя воздух, вспомнив, что эльфу свойственно дышать. Парни поближе медленно наливались краской. Я подозреваю, что больше от сдерживаемого смеха, чем от врожденной скромности. Ну да, конечно, а что я еще ожидал?

Вытянутая в струнку эльфийка смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами. На ней не осталось ничего. Ни единой ниточки.

Я пожал плечами:

– Все равно Элмор ей все продырявил….

Эльфы взвыли, не в силах больше сдерживаться. Громогласный хохот парней оттеняло смущенное хихиканье девушек.

Профессор наконец подтянул трясущуюся челюсть, судорожно стянул с плеч свой длинный шелковый плащ и неловко накинул его на девушку, стараясь укрыть самое интересное. Эльфийка с силой вцепилась в края черной шелковой накидки.

– Понятно, – старик задумчиво потер шершавый подбородок, – Это зелье, оголяющее за мгновение. Никогда с таким не сталкивался…

– Не только профессор, – а вот подруга пухленькой и не думала смеяться. Она не отрывала пристального взгляда от девушки. – Оно еще избавляет от лишних килограммов.

Теперь все девушки в аудитории разглядывали несчастную эльфийку, которая так и не произнесла ни одного слова.

– Забавно, – отметил старик.

А вот мне так не показалось, поскольку в следующее мгновение внимание эльфиек было обращено на меня. Множество взглядов, в которых медленно просыпалось безумие, заставляли сжиматься мое сердце. Насколько я понял, эльфийский символ совершенной красоты это длинная изморенная девица с вечно голодным взором и полным отсутствием каких бы то ни было округлостей. Воспитанный на других ценностях, я не понимал восхищенных взоров местных парней, когда мимо проплывала… почти пролетала такая вот полупрозрачная тень.

А вот теперь мне грозила реальная опасность. Угораздило же меня создать такое зелье. Ведь эти дамы готовы даже оказаться абсолютно голой на центральной площади, лишь бы стать еще немного больше похожей на обтянутый кожей скелет.

– Гром, – страстно прошептала едва оправившаяся жертва моего колдовства, почти подползая ко мне на слабых ногах. – Спасибо…

Она вдруг резко рванулась и, теряя спасительный плащ, впилась мне в губы таким жарким поцелуем, что мы оба плашмя рухнули на пол.

Ой ё! Как бы она не похудела, падение на мое тощее тельце отозвалось резкой болью в грудине. Лишившись остатков воздуха, я попытался высвободиться из-под девушки. Задыхаясь, я трепыхался, в скользких складках плаща, попутно отбрыкиваясь от прыткой девицы и её жадных губ.

Вокруг нас нарастал визг. Кажется, эльфийку пытались стянуть с меня другие страждущие моей магии. Во сильна! Ну ладно, сама напросилась…

Уже теряя почти теряя сознание от недостатка воздуха, я прошептал любимое заклинание, придуманное мной в дни счастливого босоногого детства, когда приходилось удирать от обиженных братцев, причем преимущественно по крутому склону заброшенных шахт. В такие моменты мое ставшее на время круглым тело позволяло детским мячиком катиться вниз, а упругость оболочки иллюзии создавало совершенную защиту даже от падений с большой высоты.

Испуганно-изумленный «ах» совпал с моим судорожным глотком живительного воздуха. Немного отдышавшись, я с трудом поднялся и во второй раз обвел изумленные лица эльфов. Только теперь вокруг витали почти осязаемые вихри страха.

Я дроу. Я иной. Я чужой здесь. Я опасен. Я враг…

Глава 1

– Уф, Гром! Ну ты даешь! – опять расхохоталась Нарве, в бессилии уткнувшись в острые кулачки, вспомнив, как выкатывали абсолютно круглую эльфийку, стыдливо прикрывая круглые бока многострадальным шелковым плащом профессора.

Урок я сорвал и, когда учеников отпустили, эльфийки рванулись из аудитории так резво, словно лошади из горящей конюшни. Впрочем, парни тоже старались держаться подальше, делая вид, что у них появились дела поважнее, чем попортить жизнь заезжего принца.

И только Элмор все также задумчиво водил рукой над своим котлом. От ложки осталось лишь слабое напоминание в самых кончиках пальцев эльфа. И ядовитая жидкость уже подбиралась к загорелой коже задумавшегося парня. Я с силой ударил по его руке, выпавший кусочек поглотило содержимое котла, так утробно при этом булькнув, что Элмор очнулся. Недоуменно посмотрел на меня, на котел, на пустую аудиторию:

– А где все?

– Ты так активно болтал свое зелье, что забрызгал всех до одной сплошной дыры! – восхищенно промолвил я. – Ты же изобрел исчезательное зелье!

– А почему ты тогда остался? – моргнул эльф.

– А на дроу не действует, – нагло заявил я.

– У! – Элмор с интересом посмотрел на булькающую жижу в своем котле, видимо прикидывая дальнейшее использование этого биологического оружия.

– Мне жаль тебя разочаровывать, – преувеличенно нежно проворковала на ухо Элмору незаметно подкравшаяся эльфийка, – но на таких ведьм, как я, тоже не действует.

– И правда жаль, – задумчиво пробормотал эльф, перебирая длинными загорелыми пальцами по чуть опушившемуся подбородку.

Чем заслужил подзатыльник от Нарвэ.

– Ладно, – хихикнул я, – потом додумаешь, как усовершенствовать свое зелье. Пойдемте лучше куда-нибудь, развеемся.

– Ну да, – восхищенно подхватила неугомонная эльфийка, – развеем еще парочку лишних нарядов. Из жертв твоего колдовства получаются такие замечательные статуи!

– Угу, – без энтузиазма кивнул я, – только потом они имеют обыкновение набрасываться на создателя с целью придушить…

– Это вы о чем? – Элмор переводил удивленный взгляд с Нарвэ на меня.

– Ага! – радостно встрепенулась девушка. – Это у Грома взыграли юношеские фантазии… и он решил претворить их в жизнь. Много-много голых девушек, таких прытких и страстных…

– Друг, – простонал я, опираясь на Элмора. – Давай я помогу тебе с зельем…

– Зараза к заразе не пристанет, – отрицательно покачал головой действительно огорченный эльф.

И с удивительным проворством увернулся от следующего подзатыльника Нарвэ. Вот так так, этот парень меня все время удивляет… Надо бы порасспросить о его предках, наверняка какие-нибудь прабабки бегали на свидания к дроу.

Смеясь и толкаясь, мы вышли из абсолютно пустого помещения… и попали в сумасшедший дом. В узком высоком коридоре, соединяющем все классы в эльфийской школе, столпилось столько представителей этого славного народа, что казалось они расположились в два, а местами и в три яруса. Даже, казалось, потолочные балки, урашенные затейливыми вензелями, тоже склонились над нами с жестком приступе любопытсва.

И только перед дверью было свободное пространство, небольшой кружочек пола, открывающий взору часть мудреного узора, выстланного мозаикой. И в этом храме заинтересованности стояла абсолютная тишина.

– Вот так и становятся знаменитыми, – флегматично высказался Элмор.

Его низкий голос отозвался гулом под сводами школы.

– Спасибо, – проворчал я, передернув плечами, – я и так не страдал от недостатка внимания. А теперь уже вообще не знаю, как от него избавиться.

– Есть способ, – хихикнула Нарвэ, периодически приветливо махая знакомым в молчаливой стене пока мы медленно продвигались к выходу, – но тебе он не подходит.

– Это почему это? – возмутился я. – Что за странный секрет?

– Да не секрет, – эльфийка наконец обернулась ко мне. – Все просто: не надо его к себе привлекать!

– Да, – утвердительно кивнул я Элмору, – в зелье надо добавить печень горундца и эксперимент должен завершиться успехом.

– Кого? – заинтересованно пододвинулся эльф, не замечая, что попутно отдавил ногу Нарвэ. К моему удивлению, эльфийка взвыла и заскакала на здоровой ноге, отпугивая прибежавших поглазеть на нас зевак.

Точно, она защищала ноги заклинанием перед каждым нашим походом, облегченно решил я. Хорошо, а то уже навыдумывал себе всякого…

Элмор отчаянно тормошил мою несчастную руку, требуя ответа, а окружающие нас эльфы с наслаждением наблюдали бесплатный спектакль.

Я зажмурился: как же я хочу домой! Я готов терпеть выходки братцев, поучения отца, даже попытаюсь прилежно учиться… лишь бы смыться отсюда поскорее.

– Вот ты где! – неожиданный окрик остановил тормошение меня любимого парочкой эльфов. – Я так и знала!

– Лейла? – я чуть приоткрыл один глаз.

– Принцесса, – прокатился по коридору шепот, и студенты скоренько рассосались, оставив на полу бумажки от съеденных лакомств. Ну, я так и знал! Нашли величайшего комика всех времен и народов…

– Гром, ты в своем репертуаре, – неожиданно обняла меня девушка, – я бы удивилась, не застань я подобную картину.

– И ты, Лейла! – страдальчески простонал я. – Вообще-то очень приятно, что такая особа снизошла до нас, простых подданных…

Принцесса хмыкнула и обернулась к моим друзьям… Да, а ведь эти двое и правда стали моими друзьями. Особенно на фоне романтического увлечения друг другом Динзи и Волдрея. Я не видел эту сумасшедшую парочку… уже очень долго.

– Разве сейчас не должно проводиться занятие?

– Должно, – холодно кивнула Нарвэ. Эти двое смерили друг друга презрительными взглядами. В воздухе ощутимо запахло грозой.

– Вот только вмешался Гром, – захихикал Элмор, разряжая обстановку.

– Ну конечно, – рассеянно кивнула Лейла, теперь демонстративно не замечая эльфийку. – Ладно, это дело второе. Гром, тебя немедленно хочет видеть мой отец… И, честно говоря, давно не видела его таким рассерженным. Ты случайно не встречался с Магистром в пролете только что отремонтированного окна?

– Если бы, – вздохнул я. – Я только изобрел новое зелье и провел мааааленький эксперимент.

– С этого места поподробнее, пожалуйста, – плотоядно облизнулась эльфийка, не имея на мой счет иллюзий. – Ты превратил профессора в горундца или устроил в классе охоту на Гаркуша?

– Ну и фантазия у тебя, – пораженно покачал я головой. – Я просто устроил небольшой сеанс оголения…

– Что?!.. – прыснула Лейла.

Я поперхнулся и протестующе махнул рукой:

– Не самооголения… И вообще, Лейла! Ты появляешься в Вестрагене, то бросаешься мне на шею, то убегаешь прочь, втягиваешь в истории. В конце концов, все это оказывается частичками большой интриги, достойной такой светлой и светской принцессы. Получив желаемое, спровадив женишка и устроив личную жизнь подружки-оборотня, ты пропадаешь, кидаешь меня на произвол судьбы и попутно на ваших чокнутых студентов. Ни вести, ни полслова столько времени. И вот теперь ты спокойно приходишь и хочешь, чтобы все было так, словно между нами нет невероятной хитрости, такой светлой подлости во имя высоких идеалов. Это так по-эльфийски: рваться спасти одну светлую душу по головам сотен светлых и не совсем… и заодно выгадать для себя максимальную пользу.

Я сам не заметил, как под конец тирады сорвался на крик.

Губы девушки задрожали, личико некрасиво скорчилось, глаза стали большими и влажными. Я отвернулся. Ну и пусть себе ревет, раз уж так приспичило.

Нарвэ юрким броуном скользнула в сторону, дабы насладиться этим зрелищем со всех сторон. Видимо не каждому удается довести до слез наследную принцессу. Впрочем, мне это всегда удавалось без особого труда. Эх, даже полегчало немного на душе! Иногда так хочется оправдать славу, бегущую вперед меня… да и вообще, нужно же поддерживать репутацию. А то, вдруг еще, бояться перестанут.

– Ну что, приятель, проводишь меня по вашим катакомбам до дворца? А то я месяц буду плутать, трагически завывая мольбы о спасении во все заброшенные коридоры, – я хлопнул Элмора по плечу.

– Я тоже могла бы проводить, – обиженно надула губы Нарвэ.

– Обойдетесь, – тихо всхлипнула принцесса. – Грома провожу я, как было велено отцом. А урок, думаю, возобновят…

– И что у вас за система, – все не мог успокоиться я. – Нет бы, как нормальные дроу, проводили в день несколько различных уроков, так нужно отличиться, как же! Ну какое существо выдержит полдня монотонного гудения об одном и том же?

– Доказано, – лекторским тоном, так не вязавшимся с её покрасневшим носом, объяснила Лейла, – что если день посвящен одному предмету, урок лучше укладывается в голове эльфа…

– А! Ну конечно, эльфа! – хмыкнул я. – Вот почему вы все, как один, такие зануды…

Элмор поперхнулся, а Нарвэ возмущенно фыркнула.

– Ну то есть, в основе своей, – поспешно поправился я, с опаской наблюдая за гордым профилем эльфийки, дабы успеть заключить её во временную петлю до того, как получу по шее. – Ну кто еще выдержит подобные измывательства? Лично я отрубаюсь уже после первой четверти урока и вхожу в состояние голодной спячки горундца.

– Да? – удивился Элмор. – Вот никогда бы не подумал, что ты способен удержать внимание так долго. Лично я не выдерживаю и шестой части.

– Зато наша всезнайка занимается сутками напролет, – мерзко захихикала Нарвэ. – Что впрочем, не помогает ей стать лучшей.

Лейла смерила презрительным взглядом девушку и зашагала прочь:

– Я передумала, принц и сам доберется.

– Нарвэ, – я проводил принцессу задумчивым взглядом, – мне все чаще кажется, что твоя белая кожа – только иллюзия. Ты больше походишь на дроу, чем на светлую эльфу. Во всяком случае, в язвительности тебе не откажешь.

– При чем здесь язвительность, – Нарвэ меланхолично пожала плечами. – Я правду говорю. Лейла всегда была зубрилой, но это не особо помогало ей постигнуть смысл. А оттарабанить предмет на экзамене мало, надо еще познать его практическую сторону.

– Мне казалось, у принцессы с этим проблем нет, – удивился я. – Она и меня научила кое-чему…

– Просто ты неусидчив, – эльфийка с озорством потрепала мою челку. – Теорию ненавидишь, а вот практику схватываешь на лету… если разжевать в твоей любимой манере – параллельно поиздевавшись над ближним.

– Скажешь тоже, – польщено хмыкнул я, припомнив Дэмеца.

– А Нарвэ вообще все легко дается, – внес свою лепту в объяснения Элмор, внимательно наблюдая за крохотной тварью, имевшей неосторожность высунуть свои лапки из-под защиты плоского камня в выемке на стене. – Поэтому ей все смертельно завидуют. А Лейла в особенности, ведь её положено быть лучшей.

– Понятно, – я широко зевнул. Честно говоря, тема мне уже поднадоела, зато появилось острое любопытство – что же хочет от меня его светлейшее повелительство?

Махнув на прощанье скривившейся эльфийке и практически по-дроудски залезшему на гладкую стену в исследовательском экстазе Элмору, я направился к выходу из здания. Где-то впереди, словно пугливые мотыльки, мелькали встревоженные группки эльфиек, которые, едва завидев меня, исчезали, будто просачивались сквозь стены. Иногда встречались мрачные юноши с вызовом в светлых глазах. Темный ош, не нравится мне здесь! И эти белые стены, и увитые растениями балки. А особенно большие цветы, в изобилии покрывающие любую ровную поверхность. Их тошнотворный запах часто доводил меня до полуобморока, вызывая слезоточивость и постоянные чихи.

Попав на свежий воздух, я с облегчением вздохнул полной грудью… и благополучно подавился попавшей в рот маленькой бабочкой. Еле отплевавшись остатками насекомого, я высказал окружающему миру и его обитателям все, что я думаю о ярких красках, цвете, свете и существах, возводящих эту безвкусицу в ранг истины.

Не удовольствовавшись тирадой, я щелчком пальцев превратил стаю кружащих вокруг моей головы мотыльков в симпатичных мохнатеньких и многоглазых паучков, которые шустро разбежались в разные стороны, прячась от яркого света где придется. Особенно не повезло девушкам, чьи струящиеся легким шелком платья показались привлекательными моим милым созданиям.

Поднялся жуткий визг. Эльфийки метались по выложенной разноцветными камешками площадке перед школой, отчаянно пытаясь вытряхнуть из-за пазухи или, кхе, подола маленьких шебурщунчиков. Кому это удавалось, тут же сбрасывали с ног изящные сандалии и хлопали ими по камням, стараясь сократить число бегающих паучков.

Неодобрительно покачав головой на жестокосердных девушек и поблагодарив Тьму, что это зверство недосягаемо для глаз чувствительного Элмора, я побрел в сторону дворца.

Вообще-то я старался днем не ходить по улицам Светлого леса. Ну неуютно мне, пялятся все. Ну чего такого: не так уж мы и отличаемся: только цветом кожи, магией… Нет, все-таки сильнее. Например, в Вестрагене никто не будет остолбенело впериваться в эльфа, даже если он один светлый среди темных. Скорее всего, его просто будут игнорировать, поскольку у дроу всегда найдутся свои дела, более интересные.

В очередной раз поежившись под пристальным взглядом невысокой эльфийки с усталым взглядом светло-серых глаз, я юркнул к увитым растениями воротам дворца.

Стражи не было и это меня всегда удивляло. У дроу стража что-то вроде украшения дворца. Дроу стражами просто так не становятся, как у эльфов. Это многовековой клан, только они способны несколько дней стоять, не шевелясь, не покидая пост даже для естественных нужд… Честно говоря, я вообще сомневался, что они таковые испытывают, что было подтверждено множеством засад и не слишком добрых проверок.

Ну, магия конечно дворец охраняла, но это меня никогда не останавливало. Почему? Кто знает. Может, на дроу не действует, что вряд ли. А скорее всего, просто есть уровни допуска, а я до сих пор не лез дальше разрешенного. Да и некогда мне было: днем спал на лекциях, ночью обтаптывал ноги Нарвэ.

Проскользнув в створку ворот, я оказался в благодатной темноте. Понежившись немного в ласковой полутьме, я с печальным вздохом пошагал вперед. Гулкое эхо дробилось в ходах, скрытых в темных зеркальных стенах. Отголосок древних тайн приятно холодил затылок, дремлющей опасностью пробегая вдоль позвоночника.

Я вспоминал свое первое посещение этого места и не понимал, как не смог почуять все это великолепие вкуса. Теперь я проникся большим уважением к Повелителю Цвейго, вспомнив упоминание Лайнеса, что, дескать, они прилично пошумели в молодости.

Яркий свет огромной залы накрыл меня словно волна утопающего. Судорожно втянув в легкие воздух, я немного проморгался и оглядел помещение.

Цвейго стоял ко мне спиной у отремонтированного окна. Сгорбленная спина и нервно дергающиеся пальцы свидетельствовали о том, что мой приход остался в тайне для Повелителя.

Удивившись, я прошел вглубь залы, отчаянно громыхая сапогами так, что заныли суставы. Эльф не пошевелился. В чем нам, дроу, не откажешь, так это в бесшумной походке, даже если мы не стараемся сделать её таковой. Тогда я кашлянул.

Цвейго резко подпрыгнул в воздух, развернувшись в полете и выпрямляясь в струнку, творя руками заклятие.

Порядком струхнув, я машинально оставил иллюзию своей фигуры и, плюнув на гордость, рванул под укрытие утыканного разноцветными камешками трона.

В том месте, где метался мой эфемерный двойник, полыхнуло светом, пол ощутимо содрогнулся. С потолка посыпались небольшие плитки лепнины, разлетаясь на мелкую крошку от удара о каменные плиты пола. Стихло.

Я нервно выглянул из-под большого золоченого стула, тут же столкнувшись лбом с самим эльфом. Охнув и схватившись за головы, мы разлетелись в стороны. Ну, Цвейго просто упал на пятую точку, а я же откинулся назад, пребольно стукнувшись об острый край трона, в дополнение, заработав приличную шишку и на затылке – очевидно для симметрии.

– А, это ты, – меланхолично заметил Повелитель, потирая разбухающий бугор на лбу. Я осторожно потрогал такое же украшение на своем челе, согласился:

– Вроде я…

– Тогда вылазь, – вздохнул эльф, с ощутимым трудом поднимаясь на ноги.

Я осторожно выбрался из-под прикрытия, держась к трону так, чтобы чуть, что рвануть обратно. Может, эльфу станет жаль всей этой бутафории, и он не будет рушить свою яркую игрушку.

Цвейго усмехнулся моим стратегическим переходам и поманил к себе поближе. Я вздохнул и вышел на открытое пространство, ярко освещенное полуденным солнцем.

– Я тебя вызвал, дабы… – начал Повелитель.

– Ну я не виноват, – поспешно перебил я эльфа. – К тому же, эльфийка уже наверняка сдулась. Эта иллюзия придумана мной еще в далеком детстве, использовалась не раз, причем на самом же себе. А то, что она голая оказалась – кто ж знал, что это зелье так подействует? К тому же, она-то как раз осталась довольна… в конечной итоге.

– Чего? – оторопело вытаращил глаза Цвейго.

– Ну, она же похудела. Я вообще-то не понимаю, зачем эльфийки так себя морят голодом, и так округлости в зачатке. Но уж раз такое дело, путь остается жердью, ей вроде очень нравится так выглядеть…

– Погоди, Гром. Ничего не понимаю, – эльф даже головой помотал для подтверждения достоверности своего заявления. – Кто похудела? Почему голая? Что за зелье?!

– Э, – опешил я, быстренько соображая, что моя школьная выходка, похоже, не причем, – никто. Это я так, в тему.

– К-какую тему, – эльф уже тер виски длинными пальцами. – Ты вообще о чем?

– Это я с перепугу чушь несу, – я «стыдливо» опустил глаза.

– Хе, – проницательно сощурился Цвейго. – ну ладно, это я выясню попозже. А теперь о твоем деле…

Эльф нервно крестил пальцы и зашагал в сторону окна. Видимо вид на улицу нравился ему больше моей удивленно вытянутой физиономии. И я его не мог в этом винить.

– А чего, собственно произошло? – я отошел в тенек в поисках прохлады. На стене поблескивали капельки влаги. Стерев одну пальцем, я удивленно поднес её поближе к глазам. Если это вода, то волшебная: капля переливалась всеми цветами радуги и беспрестанно дрожала по своим собственным законам. Переведя взгляд на стену, я увидел, что капельки еще и движутся, довольно хаотично друг относительно друга.

Увлекшись разглядыванием неизвестного мне явления, я пропустил начало тихой речи Повелителя. Очнулся, лишь услышав:

– …зверски зарублены. Дверь разнесена на щепки и хранилище пусто. – Цвейго устало потер наморщенный лоб, но, задев свежую шишку, тихо взвыл и выругался себе под нос.

Я машинально коснулся своей травмы.

– А что было в хранилище? – спросил я, кажется, уловив суть.

– В том то и дело, Гром, – обреченно вздохнул Цвейго. – Что в этом хранилище был только один предмет. Твой клинок. Сияние.

– Но это невозможно! – изумленно воскликнул я. – Его никто не мог взять. Я сам по вашей просьбе отнес его в какой-то подвал на все время своего пребывания… – Тут я осекся и пристально глянул на Повелителя.

– Я тоже думаю, принц, что кроме тебя никто его взять бы не смог, – холодно согласился эльф, сверля меня взглядом, неожиданно ставшим очень жестким.

– Но… я… – спина стала противно-сырой от холодного пота. Эльф говорил, что кто-то зарублен.

Повелитель стоял, сложив руки на груди, уже спокойно наблюдая за мной, словно вспышка ненависти мне померещилась. В светлых глазах эльфа явно читалось сомнение, а временами даже… жалость. До сих пор, как бы не резвились дроу, до смерти эльфа еще ни разу не доходило, даже по случайности. Кто же по собственной воле посмеет нарушить договор?

Хотя, светлые всегда считали, что договор чтят только они, а мы играем с ним, насмехаемся над высокими идеалами эльфов. И всегда ждали от нас подобной фатальной каверзы. Видимо, от меня следование договору ожидали в последнюю очередь. Вспомнив, как приняли нас в первый день, я окончательно убедился в этом. И потом, слава обо мне в Светлом лесу была сильно раздута и исковеркана, любой мой шаг трактовался только как подозрительный. Ни Динзи, ни Волдрей не вызывали того панического ужаса, какой сразу начинал виться в воздухе, стоило мне показаться днем на улице. Ночью же эльфы вообще старались не выходить из свлих убежищ, или, по крайней мере, держаться подальше от гостевого домика.

Кричать о том, что я невиновен бесполезно, бежать тоже. Если бы я не знал о коротких ходах, пронизывающих весь Светлый лес, словно огромная паутина, я бы может и попытался… Но Нарвэ мне показала их в первый же день, будто заранее предупреждая…

– Скажи мне, – произнес наконец Повелитель, с ощутимым трудом удерживая доброжелательный тон, – проникал ли ты в хранилище? Можешь сказать, где сейчас твой клинок? Только отвечай честно, от этого зависит…

Я кивнул – понятно, моя жизнь. Оглушенный обвинениями и тяжестью осознания шаткости доверия к своей персоне, я не мог подобрать слова, которые, по моему мнению, в достаточной мере прозвучат убедительно. Тьма, да я даже не помню, как пройти к тому хранилищу и уж точно как отличить его от сотен таких же…

В дверях появился придворный эльф с бледным лицом. Скользнув ненавидящим взглядом по моей фигуре, он уставился на Цвейго. Почуяв, что передаваемое относится ко мне, я попытался словить хвостик мыслей. Что-то про мою комнату и свет… нет, сияние.

Сияние в моей комнате?! Я оторопело перевел взгляд на Повелителя. На светлом челе эльфа таяли последние сомнения. Мой шок от новости теперь явно трактовался как молчание виновного.

– Прости, Гром, но я вынужден задержать тебя до расследования этого дела, – бесстрастно произнес Цвейго.

Он поднял руку и переливающиеся капельки, скользившие по стенам в кажущемся беспорядке, взметнулись в воздух и оседали в полшаге от моего тела, медленно плетя мерцающий кокон. Вдох, и кокон вырос до уровня колена. Выдох – и я замурован по пояс. Безучастно наблюдая за пленением моего тощего тельца, я вдруг вспомнил, что это за влага. Зелье Морфа! Окруженный таким вот коконом, я буду напоминать мушку, попавшую в плен к пауку, обмотанную крепкими нитями, и находящуюся в состоянии искусственного сна, плавно перерастающего в смерть.

Но это же не плен, это самая настоящая казнь! И я уже не чувствую ступней, не могу пошевелить коленями. Омертвение змеей скользит по мышцам ног.

Отчаянно дернувшись, я пытался опрокинуть проклятый полукокон. Но зелье держало крепко, капли собирались в плотный шлейф, стекая со стены, где я их заметил. И все мои иллюзии напрасны, я не знал, что можно противопоставить этому древнему зелью драконов.

Цвейго вновь отвернулся к окну, его помощь заклятию не требуется, а на мои тщетные попытки освободиться он только грустно качал головой.