Текст книги "Любовь пахнет мандаринами (СИ)"
Автор книги: Ольга Коротаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
ГЛАВА 3
– Спасибо, – благодарно кивнул мой спаситель, разглаживая на груди красный свитер.
Отметила, что одежда Василия не так уж и велика незнакомцу. Мы с Ритой сидели за праздничным столом: женщина задумчиво отпивала золотистое пузырящееся шампанское из высокого бокала, а я без аппетита ковыряла вилкой оливье.
– Даже имя забыть, – тихо произнесла Рита и с сожалением вздохнула, затем мечтательно улыбнулась: – Ему бы подошло Георгий. Или Алексей… Нет! Лучше Константин. А ты как думаешь?
– Мандарин, – усмехнулась я. – Номер два. От него так мандаринами пахло, когда встретила у подъезда…
– Тогда Чебурашка, – захохотал Вася и хлопнул мужчину по плечу. – Как в мультике! Того нашла в мандаринах…
– Вообще-то, в апельсинах, – невольно улыбнулась я и посмотрела на мужчину: – Так как называть ваше королевское величество? Чебурашкой… – ощенила габариты и поправилась: – Чебуратор! Или Мандарин? Рин…
Он молча усмехнулся и стянул со стола мандаринку, очистил и, закинув в рот, поднёс шкурку к носу. Прожевав, задумчиво проговорил:
– Мандаринами пахло? Странно…
– Садись, Рин, – пригласил его Василий. Я внимательно посмотрела на реакцию незнакомца, но тот и бровью не повёл, что его обозвали кошачьей кличкой. Рин… А ему подходит! Плеснув вискаря в пузатый бокал, сосед протянул его моему спасителю: – Завтра подвезу тебя к знакомым, помогут… всё равно в Новый год никто ничего делать не станет, уж извини. Давай выпьем!
Рита подлила мне шампанского и улыбнулась:
– Мы тоже не будем отставать, да? – Выразительно оглядела мою длинную фланелевую пижаму и приподняла тщательно подведённые брови: – Точно не хочешь переодеться? Знаешь, как Новый год встретишь, так его и проведёшь…
– Типун тебе на силикон, – вздрогнула я и поёжилась: – Не дай Дед Мороз так год прожить! Одного Лерки бы хватило с головой, а тут ещё мужики без памяти…
– А я бы не отказалась, – протянула Рита и окинула Рина плотоядным взглядом, – без памяти…
– Рита! – рявкнул Василий.
– А? – встрепенулась та и нежно улыбнулась мужу: – Да, дорогой?
– Горячее неси, – хмуро проговорил Вася. И когда она упорхнула на кухню, внимательно посмотрел на меня: – Я, грешным делом, подумал, что Лерка тебя снова бил. Столько шума! Лицо у тебя… опухшее. Что случилось?
– А, – отмахнулась я. – Это перец, перцовый баллончик. Видимо, аллергия…
– Баллончик? – удивился Вася и понимающе хмыкнул. – Пыталась Лерку остановить?
– Не Лерку, – покачнула головой и бросила короткий взгляд на Рина.
Быстро отвернулась, но тот успел заметить. Нахмурился и проворчал:
– А я-то думаю, почему у меня в горле першит и кожа чешется. – Усмехнулся: – А утверждала, что спасла меня! А сама баллончиком…
– А нечего было лезть с поцелуями! – вырвалось у меня.
Покраснела и залпом осушила бокал.
– Что? – рассмеялся Рин и покачал головой: – Ты не в моём вкусе, извини.
– Это вы простите, ваше величество, – ехидно откликнулась я, – что не ответила должным образом. Надо было надеть корону из Гусь-хрустального, да с книксеном под мягкое место выставить за дверь!
Голова закружилась, и я закинула в рот мандаринку: раз пью, так и закусывать надо! И, вообще, лучше жевать, а то ещё проболтаюсь о том, как обтирала незнакомца уксусом…
– Рита! – позвал Вася. – Помнишь, меня летом осы покусали? Где тот пузырёк, что мне Михалыч прописал? Тащи сюда…
– Так тебе горячего или лекарства? – ворчливо отозвалась жена.
– Кстати, о лекарстве, – с усилием проглотив едва прожёванную мандаринку, спросила я Рина. – Как ваше высоковеличие себя чувствует? Промёрз так, что жар был… Градусник выпал? Эх, даже не посмотрела, какая температура.
– Вроде нормально, – прижал Рин ладонь ко лбу, дотронулся до затылка и скривился: – А вот тут больно. И тут…
Коснулся виска, и я снова покраснела. Да, туфли я метко кидаю. Василий так подозрительно покосился на меня, что в горле пересохло. Я быстро налила себе шампанского, да глотнула. Так, спокойно! Это была просто самооборона! Не посадит же меня Вася за метание туфлями?
Рита поставила на стол широкое дымящееся блюдо, сунула мне пузырёк из тёмного стекла, а Рину с улыбкой протянула коробочку:
– Вы простудились? Вот это должно помочь.
Я следила, как она заботливо наливает Рину воды и помогает запить таблетку. В груди нехорошо кольнуло, снова возникло подозрение, что не просто так он меня Риткой назвал, когда поцеловал… Но если Рин действительно приходил к жене Василия, то он Оскара заслужил! Да и Рита тоже.
– Выпей, чтобы опухоль прошла, – кивнул на бутылочку Вася. – Пей-пей, хуже не будет!
– Куда уж хуже, – саркастично хмыкнул Рин.
Бросила на него красноречивый взгляд и залпом осушила пузырёк. Сладкая гадость слегка горчила, поэтому запила шампанским. Вытерла рот и хмуро посмотрела на Рина:
– Так, ну всё! Моя миссия по спасению завершена. Теперь вам Василий поможет, а мне пора! У меня котёнок не кормленный…
Вскочила, да тут же покачнулась, пол будто ушёл из-под ног, а мир завращался, я словно внезапно попала в калейдоскоп. Ощутила сильные руки и растерянно посмотрела на взволнованное лицо Рина.
– Что случилось? – всматривался он.
– Рита, – протянул Василий, – а что там Михалыч говорил про алкоголь, когда меня осы покусали?
– Запретил, – тут же отозвалась его жена и прижала руки ко рту: – Ох ты! Она же шампанским запила! Что же делать? Вот, положи на диванчик…
– Лучше отнесу домой, – отозвался Рин и вдруг подхватил меня на руки. – Василий, помоги с дверью.
Затаив дыхание, завороженно смотрела на напряжённое лицо Рина. Вот что за мужчина?! Говорит гадости, невежливо тыкает, но стоит случиться неприятности, как тут же спешит на помощь. Когда поднялась, Рин был от меня дальше всех, но тут же оказался рядом, не дал упасть. В груди разлилось приятное тепло.
Поблагодарив Василия, Рин убедил оперативника, что всё будет хорошо, да уложил меня на диванчик. При воспоминании о том, что он сам, обнажённый, лежал здесь, в лицо опять бросилась краска. Мужчина проводил соседа и, договорившись встретиться утром, вернулся ко мне.
– Опухоль вроде немного поспала, – пробормотал Рин и, наклонившись, прикоснулся к моему лицу. – Но кожа сильно покраснела. Ого… Да ты, оказывается, симпатичная!
Упёрся руками по обе стороны от моего тела и белозубо улыбнулся, а я не могла оторвать восхищённого взора от синих глаз. Сейчас, в старом красном свитере Васи мужчина выглядел таким домашним, таким… мягким и тёплым, что неудержимо захотелось погреться. Согреть не тело, а истерзанную душу и разодранное сердце. Порывисто обвила шею Рина и, притянув к себе, крепко прижалась щекой к шёлковой бородке.
– Пожалуйста, не говори, что не только тащишь домой всех задрогших, – ехидно прошептал Рин, – но и бросаешься на шею каждому, кто скажет тебе комплимент.
Скрипнула зубами: ещё бы молчал, цены бы этому красавчику не было! Нет ведь! Как рот откроет, так колючки веером летят.
– Надо было тебя кактусом обозвать, – убирая руки, раздражённо пробурчала я. – Больше похож, чем на мандарин!
Улыбка Рина смягчилась, глаза весело заблестели.
– Ну вот, наконец, ты перестала ко мне на «вы» обращаться! Так ведь лучше, да? – Склонился и коснулся уха нежными губами: – Ближе.
Сердце замерло на миг и пустилось вскачь. Ощутив аромат мандаринов, едва не застонала. Нет, ну надо запретить ему их есть. Итак хорош, а с этим запахом лишает меня последних крох здравого смысла. Голова закружилась сильнее, несмотря на то, что лежу: ох, не зря Васе не рекомендовали алкоголь во время лечения!
А что я так растаяла? Ну, ходок же! Точно от расправы чьего-то мужа сбежал! Как ни убеждала себя, оторвать взгляда от его мягких губ не могла. Всё равно, что голодной смотреть на спелый ароматный мандарин: невозможно удержаться и не вскрыть его.
Что будет потом? Вновь обвила руками шею мужчины: да какая разница, что будет? Рин всё равно завтра исчезнет из моей жизни. Но сейчас я хочу получить свою новогоднюю мандаринку… Нежно прижалась губами в его рту и, прикрыв глаза, ощутила приятную цитрусовую сладость. Страшно было смотреть на реакцию мужчины, но всё равно открыла глаза и приготовилась к новой волне колючих высказываний.
Улыбка Рина растаяла, мужчина посмотрел внимательно и серьёзно. И вдруг строго произнёс:
– У меня странное чувство. Я не помню себя. Не знаю, кто я и как оказался здесь. Но, кажется, я помню тебя. – Прижал ладонь к сердцу: – Здесь помню. Ты точно не моя жена?
– Точно, – тихо ответила я и, ощутив, как жар снова охватил щёки, прошептала: – Будь ты моим мужем, то… – Не выдержав пристального взгляда, отвернулась и фальшиво рассмеялась: – То прокатился бы по ступеням следом за Лерой! Тот тоже был ходоком! А меня ревновал ко всем столбам.
– Не сравнивай меня с этим… – нервно дёрнулся Рин и болезненно сморщился.
Я испуганно убрала руки: он же ранен, а я за шею схватилась. Момент волшебства рассыпался, оставив лишь осколки поблекших игрушек. Я сжала челюсти: ну кто меня за язык тянул? Вот зачем о бывшем вспоминать? Рин спас меня от этого ублюдка, прогнал его, а я… Упустила возможность провести прекрасную новогоднюю ночь с красивым и мужественным незнакомцем. Ну да, он не без греха, так и я сама бросилась на Рина, как кошка по весне. Нет, это всё лекарство и алкоголь… И всё же, почему так горько?
Осторожно села и, прижав ладонь к гудящей голове, спросила:
– Ты совсем ничего не помнишь? Даже после того, как я рассказала о нашей встрече, ничего не всплыло в памяти?
Рин сел рядом и, поглаживая запрыгнувшего к нему на колени котёнка, улыбнулся:
– А ему можно столько мандаринов есть? Плохо не станет?
– Ох, да, надо убрать то, что он не закусал, да покормить котейку рыбкой, – невольно улыбнулась я и покачала головой: – Не волнуйся, плохо ему не станет. Я когда его подобрала, ещё не знала об этой привязанности, да принесла кило мандаринов. А утром, обнаружив возлежащего на шкурках кота, испугалась и повезла к ветеринару. Тот долго возмущался, но никаких последствий у Рина так и не случилось.
Осторожно поднялась, мужчина тоже встал, внимательно наблюдая за мной.
– Давай, я покормлю кота, – предложил он. – Руководи, что делать.
ГЛАВА 4
Через полчаса остатки мандаринов были выброшены вместе с дурацкой корзинкой, довольный кот мурчал на моих коленях, а мы с Рином сидели на диване и смотрели какой-то старый фильм. Я смотрела на чёрно-белое изображение и не понимала ни слова. Да и не хотела ничего понимать. Украшенная ёлка мигала разноцветными огоньками в углу комнаты, за окном громыхал салют, тарахтящий котёнок грел ноги, а рядом сидел очень красивый и заботливый мужчина… Да не мой…
Нет! Мой на этот вечер! Кем бы он ни был вчера. Да и кем станет завтра неважно! Сегодня это мой Рин. И от тёплой волны в груди стало трудно дышать. Хлюпнув носом, подумала, что так хорошо было лишь в детстве, когда сидела в новогодний вечер с родителями и с нетерпением ждала Деда Мороза. А сейчас я ничего не ждала, потому что миг чуда уже окутал своими мягкими объятиями. Волшебство могло рассеяться в любой миг, поэтому я наслаждалась каждым мгновением. Кто бы мог подумать, что можно быть счастливой просто так? Только потому, что кто-то рядом.
– Ты плачешь? – тихо спросил Рин и осторожно вытер слезу с моей щеки. – Почему?
– У меня странное чувство, – хрипло ответила я. Посмотрела с чувством: – Я не знаю тебя. – И прошептала едва слышно: – Но, кажется, помню. – Прижала ладонь к груди: – Здесь… Как такое возможно?
– Может, у тебя тоже амнезия? – иронично хмыкнул Рин. Я обречённо вздохнула: ну вот, опять… А он положил тёплую руку мне на плечо и добавил: – Ко мне пришла совершенно безумная мысль… А вот бы мы никогда не вернули свою память. Что бы было тогда? Жили бы вдвоём… безумные, но счастливые.
Не выдержала и, всхлипнув, зажмурилась, по щекам покатились горошины слёз. Рин проворчал:
– Женщины… Руся, прекрати! Ты мне ехидной больше нравишься, чем рыдающей.
– Я тебе нравлюсь? – вздрогнула я и тут же огрызнулась: – Не ехиднее тебя! И вообще, я тебя спасла, приютила, а ты только и делаешь, что ёрничаешь! Между прочим, не забывай, что у…
Он прижал меня к себе за плечи и приник губами к моему рту. Перед глазами заплясали яркие вспышки, по жилам растёкся огонь. Ощущая, как Рин медленно и осторожно исследует языком мой рот, неторопливо погружалась в тёплое медовое наслаждение. Никто и никогда не целовал так: одновременно нежно и с жаждой.
Впервые я чувствовала, что меня не заставляют, морально или физически, не тянут, не уговаривают, а осторожно приглашают. И за мной выбор – утонуть в ласковой неге или сделать шаг назад. Вот только отступать не хотелось совершенно, я и сама жаждала с головой погрузиться жаркий бархат чувственности, раствориться в нём, слиться с темнотой обоюдных желаний.
Прерывистое дыхание Рина, щекочущие волоски его бороды на моей груди. Когда он успел расстегнуть рубашку моей пижамы? Жаркие губы на коже и сладкий стон от нежного покусывания набухшей бусинки соска. Возможно, волны удовольствия, на которых я качалась, лишь побочный эффект от сочетания алкоголя и спиртного…
Всё равно! Сейчас я готова утонуть в океане нежности и мягкого течения соблазна. Стянула с Рина и свитер, и пахнущую стиральным порошком майку, старые джинсы спугнули котёнка, который недовольно спрыгнул с дивана.
Любовалась поджарым телом и позволяла ласкать себя так, как Рин хочет. Но он всё равно прислушивался ко мне, чутко улавливая реакцию, возвращаясь к тому, что вырывала у меня стон, и заставляло тело дрожать от сладкого предвкушения. Кто кого соблазняет? Лаская плечи мужчины, вычерчивая ноготками узоры на бугрящихся мышцах, я не могла ответить на этот вопрос. Да и какая разница, если настолько хорошо?
Рин приподнял меня за ягодицы и осторожно посадил на себя, а сам прижался к моей груди и, поглаживая поясницу, позволил мне самой решать, будет ли продолжение. Мне это ненавязчивое приглашение понравилось так, что последние сомнения и страхи растаяли в ярком перемигивании разноцветных огоньках гирлянды.
Пробежалась кончиками пальцев по шелковистому стволу мужчины, слегка сжала основание и, добившись хриплого стона, подвела головку к своему лону. Завладев губами мужчины, мягко водила его членом по влажным складочкам, наслаждаясь необычным ощущением полного доверия и власти над мужчиной. Рин вцепился в ворс ковра и задышал хрипло и тяжело.
– Шалунья, – выдохнул он мне в губы. – Кошечка моя…
От его густого тембра по спине пробежались мурашки, внизу живота сладко заныло от нетерпения, захотелось ощутить его в себе. Осторожно прильнула и, ежесекундно вздрагивая, медленно опустилась, вбирая в себя мужское естество. Но вместо привычной ожидаемой рези, испытала до сих пор неизведанное удовольствие от проникновения. Выдохнула удивлённо и горячо:
– Не больно ни капельки…
– Что? – прижав ладонь к моей пояснице, посмотрел в глаза: – Ты же не девственница? Тот парень, твой бывший муж? Или я не так понял?
Прижалась к его губам и, скользнув в рот языком, заставила замолчать. Медленно поднимаясь и опускаясь, тихонько отстранилась и прошептала:
– Не сейчас. Не хочу об этом… Нет, никогда не хочу!
Рин, помогая мне, держал за ягодицы, направлял движение и ненавязчиво диктовал ритм. Наслаждение нарастало волной цунами, я едва могла дышать от новых наполнивших меня ощущений. Стонала в голос, хотя раньше даже дыхание не сбивалось. Шептала:
– Как же хорошо… Разве может быть настолько хорошо?
Рин тихо предлагал то сжать, то расслабить мышцы и сам едва мог говорить, когда мне удалось проделать то, чему он учил. Застонал и, выскользнув, выпустил белую струю мне на живот. Прижался горячими губами к моей шее и, оставляя влажную дорожку поцелуев, прошептал:
– Хочешь ещё?
Как ни странно, этот вопрос не вызвал у меня паники. Смутившись, молча кивнула и, едва справившись с собой, шептала:
– С тобой хорошо.
Рин почему-то нахмурился, по щекам его скользнули желваки. Кивнул:
– Сначала в душ.
Помог мне подняться, ноги не слушались, колени подгибались. Кто бы мог предположить, что можно получать столько удовольствия от секса? Не просто приятно, а так, что тело трепетало, и сердце готово выпрыгнуть из груди. С Лерой вначале было приятно, но с каждым разом становилось всё больнее. При воспоминании о бывшем, невольно сжалась. Рин, словно ощутив это, прижал меня к себе и, нежно поцеловал, прошептал:
– Никто тебя не обидит, котёнок. Больше никто и никогда, поняла?
Кивнула и, понимая, что завтра этот мужчина, ворвавшийся мою жизнь, исчезнет, лишь молча кусала губы. Но сегодня можно себе позволить ощутить себя в безопасности? Мой кусочек счастья, подарок под ёлкой, ожившее чудо… Зачем думать о том, что будет завтра? Сейчас со мной мой Рин! Можно же иногда позволить себе идти по зову сердца? Благодаря этому ехидному, но надёжному мужчине, я осторожно и тревожно, но снова начала верить! В жизнь и в людей. А всего-то и надо было – ощутить маленькую толику истинного счастья и душевного тепла.
Горячие струи стекали по коже Рина, разбивались, брызги летели мне в глаза, и я весело смеялась, а мужчина целовал меня, снова вызывая в теле сладкий пожар и заставляя жаждать прикосновений. То играя, как дети, то страстно целуясь, мы залили водой весь пол, и Рин осторожно помог мне выбраться. Удерживая от падения, делал так, чтобы я, поскользнувшись, прижималась к нему губами.
– Ах, ты ненасытная кошечка, – ехидно комментировал он. – Ты снова меня соблазняешь? Да-да, поцелуй пониже… О! Ты решила доставить мне ещё больше удовольствия?
Я же, заливаясь краской стыда, хохотала и шутливо колотила его кулаком по груди. Не привыкла так просто общаться на тему секса, смущалась так, что, казалось, сейчас дым из ушей повалит. А вот мой «котяра», похоже, был здесь как рыба в воде… Но мне не хотелось об этом думать.
Рин завернул меня в полотенце и, словно ребёнка, вынес из ванной комнаты. Сдёрнув ткань, шагнул назад и присвистнул.
– Ты прекрасна, – восхищённо проговорил он.
– Кто-то ещё недавно доказывал обратное, – недовольно проворчала я, стыдливо закрываясь руками. – Мол, столько не выпью! Не твои слова?
– Ну, – саркастично протянул Рин, – ты же не показывала мне товар лицом! Мало того, что напялила жуткую пижаму, место которой в больничной палате, а лучше на помойке, так ещё и гениально замаскировалась с помощью перцового баллончика… Кстати, а зачем ты это сделала?
– Испугалась, – окончательно смутила я и обвинительно добавила: – Ты поцеловал меня! Не помнишь?
– К огромному сожалению, – искренне проговорил он и, притянув к себе, подмигнул. – Столько времени зря потеряли! Что же ты на первый мой призыв не откликнулась?
– Ты обозвал меня Риткой, – обиженно вырвалась я. – Вот и решила, что ты очередной поклонник Риты…
– Очередной? – удивился Рин. – А Василий с виду конкретный такой мужик… И что, всё прощает?
– Он хороший, – зябко поёжилась я и, прижавшись к Рину, добавила: – И искренне любит её. Когда выпьет, жалуется, что Рита и до свадьбы была слаба на передок, знал на ком женился…
– Хорошо, что ты не слаба, – проговорил Рин.
Он обнял меня и зарылся лицом в волосы, а мне вдруг стало противно от самой себя. Осторожно высвободилась и виновато улыбнулась:
– Да не особо сильна, раз запрыгнула на тебя.
– На меня можно, – великодушно разрешил этот нахал и подмигнул: – Ещё прыжки планируются? Можно по обязательной программе, можно вольным стилем…
Я же смущённо натянула свой пушистый халатик, от которого приятно пахло мандаринами… и Рином. С трудом сдержалась, чтобы не броситься обратно в объятия мужчины, одёрнула себя. Мысль о Рите отрезвила меня, волшебство рассеялось, словно дым. Если я разрешу себе и дальше наслаждаться чудесным мигом, то могу и влюбиться… А это значит, чем больше я буду с Рином, тем больнее будет, когда он уйдёт из моей жизни. Лучше не надеяться… Проще не мечтать.
– Расскажи, что ты помнишь, – с улыбкой попросила я. – Ты ведь не помнишь, как мы встретились и как пошёл в ванную тоже не помнишь? И как кричал в сотовый, что я твоя жена… – Рассмеялась, но смех тут же растаял. Посмотрела серьёзно: – И как сказал, что тебя убьют?
– Убьют? – нахмурился Рин. Отвернулся, не торопясь, натянул трусы и майку, да уселся на диван. Котёнок тут же потёрся о его ногу, и я с трудом сдержалась, чтобы не сделать так же. Мужчина вновь посмотрел на разложенные на журнальном столике сырые вещи. – Необычное сочетание, почему я был в таком странном прикиде? – Криво ухмыльнулся: – Понятно, почему ты подумала, что я сбежал от любовницы! Но мне кажется, всё не так.
– А ещё думаю, что ты память потерял уже у меня, – виновато посмотрела на него и опустилась рядом. – Ты вёл себя иначе, когда очнулся в первый раз. Был напряжён и подобран… – Помолчала и сцепила пальцы: – Сейчас, когда я думаю об этом, мне кажется, действительно считал, что тебе грозит опасность. Спросил, кто я и сколько в доме людей. Это ведь странно? – Рин нахмурился и скрестил руки на груди, и я вздохнула: – Ладно, Вася тебе завтра поможет. Что толку об этом думать сейчас?
– Нет-нет, – тут же отозвался Рин. – Мне кажется, после твоих слов что-то шевельнулось в моей памяти.
– Да? – встрепенулась я. И схватила его за руку: – А давай покажу тебе всё, что было? Может, вспомнишь?
Рин с улыбкой кивнул:
– Только оденься потеплее, чтобы в туфельках не мёрзнуть.
– Хорошо, – с энтузиазмом подскочила я и замерла на месте: – Стой… А откуда ты знаешь про туфли? – Вцепилась в его. Вспомнил?!
– Нет, – покачал Рин головой. – Само как-то вырвалось. Одевайся, мне кажется, тебя посетила отличная мысль.
Стоит ли говорить, что одевалась я очень быстро? Джинсы на флисе и растянутый собственноручно связанный после развода свитер, в котором можно было на снегу спать, да пуховик. А вот при взгляде на Рина застыла.
– Не попросили у Васи курточку… зря!
– Ничего, мы же в подъезде встретились, – отмахнулся Рин. – Не замёрзну.
– Вспомнил? – встрепенулась я.
– Ты же говорила, – усмехнулся он и ухватил мою ладонь: – Ну пошли восстанавливать цепь событий. Ты – моя проводница, кошечка!
– Скажешь тоже, – поёжилась я. – Кошек называют проводниками в потусторонний мир.
– Египтяне с тобой не согласятся, – усмехнулся Рин. – И я тоже считаю кошек символом домашнего очага, красоты и женского упрямства. Всё про тебя!
Я смущённо выскользнула в коридор и заскочила в лифт, где застыла при виде своих туфелек. Со спины меня обнял Рин:
– Что такое?
– Думала, не найду их, – обрадовалась я и, схватив находку, счастливо развернулась к мужчине: – не узнаёшь?
– Не мой размер, – ехидно хмыкнул Рин.
Пока лифт двигался вниз, я изобразила полёт туфельки и прикосновение к виску мужчины:
– Бум!
– Ах, вот что произошло, – рассмеялся Рин. – Позор! Меня избила Золушка! Так вот как самая первая принца заполучила. А нас с детства пичкали совершенно другими историями. Ай-ай, кошечка!
– Я испугалась, – обиженно буркнула я. – Ты выскочил так неожиданно, а вокруг никого…
– А потом поцеловал, а вокруг никого, – веселился Рин, – и ты меня решила добить баллончиком?
– Точно! – подпрыгнула я. – А потом я его выбросила в окно! Надо найти!
– Эй! – громко расхохотался мужчина. – Тебе так понравилась мысль о проводниках в потусторонний мир?
– Нет, – помотала головой и дёрнула его за руку: – Не смейся… Ведь это из-за него ты потерял память. Он точно какой-то просроченный был! У меня лицо в блин превратил, а тебя памяти лишил… Возможно, и жар у тебя из-за него был. Потому что никаких других симптомов простуды не было.
– Вряд ли, – пожал плечами Рин. – Но давай поищем.
Я бродила по двору и тщательно рассматривала снег, ковыряла остатки салюта, ворочала новогодний мусор, но баллончика нигде найти не могла. Боясь, что Рин замёрзнет, поспешила обратно к подъезду, как вдруг к мужчине подлетела высокая блондинка в светлой шубке:
– Нашла! Наконец, нашла!
Сердце моё упало в желудок, даже тошнота подкатила. Чёрт побери, больно! А ведь надеялась, что не потеряю голову… Наверняка это та Ритка, о которой говорил Рин. Жена? Любовница? Да какая разница, я всё равно в проигрыше! Стройная, ухоженная, она ухватилась в свитер Рина нарощенными ногтями так цепко, что не осталось сомнений: ни за что не отпустит!
