Текст книги "Пропасть (СИ)"

Автор книги: Ольга Корф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

– Почему? – упорно спрашивает Ньют. – Почему, Тесеус?

– Да потому что ты мой брат! Чёрт возьми, как же ты не понимаешь?! – кричит Тесеус.

В глазах его отчаяние.

Они стоят на краю скалы, а под ними плещутся серые волны, покрытые белёсой дымкой. Шумят, бурлят и кажется, что вот-вот взберутся наверх по камню, утащат братьев в холодные воды. И не будет больше боли. Не будет ничего.

Туманный Альбион…

Ньют устремляет взгляд на горизонт, на конечную границу земли, где заходящее солнце закрывают клубящиеся серые тучи, через которые едва пробивается свет.

Именно здесь, на краю скалы, откуда виден безмерный загадочный мир, неподалёку от их родного дома всё и начиналось.

Теперь они снова здесь.

И, кажется, всё заканчивается. По крайней мере, по мнению одного из них.

– Мы не можем больше, – переходит на шёпот старший Саламандер, беря в ладони лицо младшего, заглядывая тому в глаза, где светятся лишь безрассудные чувства и безумное желание его удержать.

Ясно, что Тесеусу тяжело. Он всегда был до тошноты правильным, чётким, рассудительным. Если бы не одно “но”. Если бы не тайна, которую прячут в глубинах своего сердца и никому не показывают. Если бы не Ньют.

Ньют же всегда жил настоящим и, в общем-то, ничего не боялся. Тесеус, нередко ловил себя на мысли, что аврор здесь он, но Ньют куда смелее.

– Прости меня, – произносит он, опуская взгляд. – Я, наверное трус.

Ньют резко вырывается из его ладоней.

– Да, ты трус! – теперь уже кричит он.

Тесеус не смотрит на него. Тесеус не знает, что теперь сказать.

У Ньюта же душа рвётся. Он действительно не понимает, отчего всё так сложно, отчего так больно, отчего так изначально неправильно.

Ньюту просто нужно… Нужно…

Он делает шаг к брату, порывисто хватает его за плечи и яростно целует. Он никогда ещё его так не целовал: смело, со смесью гнева и обожания.

Тесеус не может противиться. Чувствует, привкус крови во рту от в запале прикушенной братом губе. И от этого лишается рассудка.

Но всему приходит конец. Помешательству тоже.

Тесеус отстраняется. Вытягивает руку, ладонью упираясь в грудь Ньюта, чувствуя его живое сердцебиение, едва находя в себе силы поставить эту границу.

– Пожалуйста, – шепчет Тесеус, – не нужно этого. Иначе я не смогу…

– Так не уходи.

Он качает головой. Нельзя. Всё должно закончиться.

И снова бездна непонимания.

Резкий порыв ледяного ветра, удар холода в лицо. И так тоскливо, так не хочется расставаться.

Они помнят, как всё начиналось.

***

У Ньюта с Тесеусом с самого детства что-то пошло не так. Будучи маленькими детьми, они не слишком ладили. Особенно, когда им приходилось делить одну комнату в родительском доме.

Ньют был непоседливым, неряшливым, постоянно попадал в безумные истории. Тесеус же был аккуратен, педантичен и ненавидел хаос, который вселял в их жизнь младший.

– Ньют! Негодник, иди сюда!

Ньют появляется на пороге, стыдливо потупив взор.

– Это что?! – цедит Тесеус.

Во взгляде его явная угроза, которая обещает обернуться опасным взрывом.

Только брат умеет доводить его до ярости, нарушая привычную уравновешенность и невозмутимость.

– Я всё уберу, – бормочет Ньют. – Только маме не говори.

Старший сам не понимает, почему терпит его, почему всегда прикрывает.

Тесеус хмурится, смотря на младшего брата. Его невозможно понять. Тесеус действительно пытался. Однако пропасть между ними слишком глубока. Да, они родные, да, они по-своему любят друг друга, да, один обязательно придёт на помощь другому, если понадобится. Но они совершенно не способны спокойно существовать рядом. У них какая-то несовместимость.

Сейчас посреди ковра на половине комнаты Тесеуса крайне неэстетично навалена куча понятно чего. И Тесеусу совершенно неинтересно, какое животное брата виновато в этом.

Он вообще не понимает интереса Ньюта ко всяким существам.

Постепенно увлечение это даже начинает раздражать старшего брата.

А потом он понимает, что ревнует Ньюта к его питомцам.

Стоп! Какая к дьяволу ревность?!

***

В Хогвартсе у Тесеуса своя компания. Разница в два года между братьями кажется непреодолимой.

Но Ньют вглубине души очень обижен. Почему Тесеус с ним не общается? Почему оставляет его одного?

“Но мы же на разных факультетах”, – пожмёт плечами Тесеус, когда они приедут домой на Рождественские каникулы и снова будут жить в одной комнате.

Какой вздор! Это совсем не оправдание.

Ньют чувствует что-то не то. Не просто детскую обиду и одиночество. Есть ещё что-то. Только он пока не понимает что.

Заканчивается очередной учебный год, пришла пора ехать домой. Ньют испытывает противоречивые чувства: с одной стороны, целых три месяца не будет магии и интересных занятий, но, с другой стороны, не будет этого гнетущего одиночества… А ещё они вновь будут общаться с Тесеусом.

Поначалу младший Саламандер старательно делает вид, что ему на брата наплевать. Демонстративно не здоровается, гордо отворачивается.

А Тесеус лишь усмехается. И это выбешивает по дрожи в руках.

И спустя всего пару дней Ньют не выдерживает. Вечером, когда оба уже лежат в своих кроватях, он вдруг произносит, чётко выговаривая слова, в кои-то веки не напуганным голосом:

– Ты ничего не замечаешь?

– Не замечаю чего?

Теперь Ньют чувствует себя глупо. Каков вопрос, таков и ответ. Однако ему казалось, что разговор будет проще.

– Я зол на тебя, между прочим.

Тесеус хохочет. “Зол” здесь слишком сильное слово. В устах пятнадцатилетнего рыжего веснушчатого Ньюта с этой забавной привычкой надувать губы, как младенец, это звучит, как “тихо ноет” или “пытается обижаться”, а ещё лучше “играет в драму”.

Ньюту не нравятся насмешки. Он резко отворачивается и натягивает одеяло до самых ушей.

А Тесеус вдруг чувствует укол совести. Это ведь он ведёт себя, как придурок. А брат ни в чём не виноват. Только в том, что слишком нежный, беззащитный, красивый.

Ньют не знает на самом деле, почему Тесеус не общается с ним в школе, почему дома выстраивает между ними стену из насмешек.

Разница два года, казалось бы, совсем немного. Но старший уже прекрасно понимает то, о чём ещё не подозревает младший. Старший знает то, что детям знать не положено. А ещё начинает осознавать, что не так между ним и братом.

Тесеус старательно скрывает. Боится даже, что его мысли прочитают, что в его сны, далеко не невинного содержания, заглянут. А самое страшное для него то, что Ньют может догадаться.

Однако сейчас Тесеус просто не выдерживает. Он тихо встаёт со своей кровати и перемещается на кровать брата, пристраиваясь сбоку.

Ньют в коконе из одеяла чувствует вторжение.

– Прости меня, – шепчет Тесеус.

И тот, естественно, прощает. Он и не надеялся на извинения.

Тесеус не собирался задерживаться. Он уже хочет уйти, как вдруг Ньют сбрасывает одеяло и разворачивается к нему.

– Полежи со мной, – шепчет мальчик.

И Тесеус тонет в его мягком добром взгляде, не может сопротивляться.

Их лица совсем близко. Ньют осторожно проводит подушечками пальцев по щеке брата. Давно хотелось сделать это. Чувствует прохладу каштановых волос, ощущает тёплое родное дыхание. Не только по одной причине родное.

Тесеус инстинктивно подаётся вперёд. Их губы разделяют какие-то микроскопические расстояния. И тут старший отшатывается.

– Ничего не было! – отрывисто произносит он.

И спешит покинуть чужую кровать, перебраться на свою, отвернуться к стене и уснуть, будто бы действительно ничего не было.

***

Ньют сидит на краю скалы. Под его босыми ступнями внизу беснуются волны. Сколько времени пройдёт, сколько безумств люди совершат, сколько неосторожных сорвётся в бездну, а они всё будут ударяться о прибрежные камни.

Несмотря на жаркий июль, ветер здесь освежающий. Он шевелит завитки волос, упавшие на глаза Ньюта. Но тому всё равно, ведь он абсолютно в своих мыслях.

Он не слышит шагов позади. Замечает Тесеуса, лишь когда тот присаживается рядом. И удивлённо смотрит на него. Но никто ничего не говорит.

Ньют переводит взгляд на его ноги.

– Сними ботинки. Будешь чувствовать куда больше.

Самое странное, что только можно было сказать. Но Тесеус без вопросов слушается его совета. И через минуту уже ощущает, как ветерок щекочет ступни, висящие в пространстве.

Здесь высоко. Если прыгнуть, точно разобьёшься об острые камни внизу.

Тишину между ними нарушают лишь крики чаек, да шум волн.

Ньют любуется пейзажем. А Тесеус не может не смотреть на Ньюта.

Почти не дыша, проводит ладонью по заострившейся буквально за короткое время скуле брата, считает пальцами веснушки.

Ньют прикрывает глаза с пушистыми ресницами. Он не хочет думать, не хочет чувствовать.

– Той ночью мне хотелось… Ты, наверное, догадался, – сбивчиво говорит Тесеус.

Ньют распахивает глаза, а в следующий миг прижимает палец к его губам.

– Ничего не объясняй.

И во взгляде его Тесеус видит желание, разрешение, не прикрытые чувства.

Он делает то, что давно хотел: целует младшего брата, держа за затылок, приникая к его губам, как к единственному источнику жизни. Ньют робко кладёт руки ему на плечи.

Когда Тесеус отстраняется, Ньют выглядит раскрасневшимся, смущённым, не понимающим, что делать дальше.

– Мы братья, – шепчет он.

Хотя понимает, что наплевать, это их не остановит.

– Единственная причина, по которой я не сделал этого ещё несколько лет назад.

– И кто мы теперь?

Тесеус пожимает плечами.

– Братья.

Этот поцелуй над пропастью меняет всё. Они уже не будут прежними, для них больше ничего не будет просто, но и не будет недосказанности.

***

Остаток лета проходит как-то странно для них обоих. То целые ночи рядом, с долгими разговорами и осторожными поцелуями, по-детски нежными, трепетными. То испуг обоих, отчуждение, муки совести. Ни одному из них не кажется, что отношения между двумя мужчинами и, тем более между двумя братьями должны быть такими. Но что поделаешь?

Одной из ночей Ньют, перебравшись на кровать Тесеуса, лежит рядом, обнимает его и сопит куда-то в шею.

Тесеус же лежит на спине. Чувствует его тёплое дыхание. Думает, что он спит.

Но Ньют не спит. Он напряжённо размышляет.

Наконец поднимает растрёпанную голову, смотрит на брата. Потом неуверенно оставляет поцелуй на его подбородке, шее, опускается ниже, чуть расстёгивает ворот пижамы. Руки его скользят по груди Тесеуса вниз. Он касается резинки штанов. Тесеус вздрагивает.

– Что ты делаешь? – спрашивает взволнованным шёпотом.

– Ну… – Ньюту явно неловко. – Ты никогда не хотел, чтобы мы…

Тесеус вдруг резко хватает его руки, больно сжимает запястья, отрывает от себя и смотрит как-то рассерженно.

– Ты с ума сошёл?

Ньют не понимает.

Тесеус отпускает его руки и откидывается на спину, часто дыша. Только бы брат не заметил явного возбуждения.

Благо, в ночной густой тьме Ньют ничего не замечает.

– Мы не должны делать этого, – твёрдо говорит Тесеус. – Было бы слишком… Неправильно.

Но оно уже неправильно! Изначально неправильно.

Ньют хочет просто остаться рядом. Но Тесеус просит, чтобы он вернулся в свою постель.

Ньют не понимает, что после его ухода, Тесеус дрожащей рукой сожмёт напрягшееся естество, а потом будет едва сдерживать вздохи.

***

Снова сентябрь. Снова Хогвартс. Этот год для Тесеуса выпускной.

Ньют с самого начала постоянно перехватывает его взгляды, когда они встречаются в коридорах, когда видят друг друга в трапезной. Что-то изменилось. Ньют теперь не один. У него есть тонкая ниточка, которая связывает его с братом. И Саламандер верит, что ниточка, сплетённая из таких чувств, крепче любого каната.

Однако он испытывает жесточайшее разочарование, когда однажды вечером спешит в комнаты своего факультета и случайно, проходя через небольшой коридор, слышит чьи-то приглушённые стоны. Откуда же они? Он чувствует, что ему не стоит искать, но природное любопытство и желание открывать новое берут верх. Через какое-то время Ньют понимает, что стоны раздавались со стороны мужского туалета, который находится за углом. И спешит туда. Вдруг кому-то поплохело и нужна помощь?

Но войдя в помещение максимально бесшумно, Ньют видит совсем другое. Юноша у дальней стены как-то странно двигается и запрокидывает голову. А его, кажется, обвивают чьи-то ноги. Ньют понимает, что происходит. Уже хочет сбежать.

Но юноша поворачивается и замечает его. В голубоватом лунном свете, пробивающимся через окно, Ньют узнаёт лицо брата.

Тесеус.

Тесеус у стены с какой-то девушкой.

Тесеус у стены с какой-то девушкой делает то, что никогда не случится между ними двумя, как бы обоим этого не хотелось.

Ньют бросается прочь. Он бежит по коридорам, как безумный. И, что ему совсем несвойственно, без происшествий достигает гостиной. Ворвавшись туда никого не обнаруживает, все, должно быть, легли спать.

Саламандер кидается на мягкий диван и кричит в подушку. Если бы не она, от его крика сотрясся бы Хогвартс.

***

Тесеус никогда не хочет причинять боль Ньюту. Но почему-то всегда делает это.

Они стоят друг напротив друга в готической оконной нише. Ньют смотрит грустно, обвиняюще. Тесеус молчит.

– Зачем?

– А ты чего хотел?

Выходит грубее, чем Тесеус хотел бы. Однако он должен сейчас сделать брату больно, чтобы потом не было больнее. Он должен пересилить себя и прекратить творящееся между ними безумие. Должен именно он, потому что Ньют младше, Ньют ничего не понимает, Ньют потом будет жалеть.

Он сжимается как от удара. Будто Тесеус влепил ему пощёчину.

Действительно, чего он хотел?

Ньют разворачивается и идёт прочь. Брат провожает взглядом его ссутулившуюся спину. И едва удерживает себя, чтобы не броситься следом.

***

У Литы Лейстрендж пышная копна тёмных волос, прелестные ямочки на щеках и заразительный смех. Лита таскает Ньюта за руку по всему Хогвартсу, без умолку говорит и заставляет его улыбаться. А ещё, в отличие от Тесеуса, Лита разделяет интерес Ньюта к животным. И она девушка. И она не брат.

По всем этим причинам, провожая взглядом парочку, увиденную им в конце коридора, Тесеус убеждает себя, что всё правильно.

Но откуда это ноющее чувство в груди?

Тесеус осознаёт, что однажды не сможет владеть собой.

И вскоре этот день наступает.

Он встречает Ньюта вечером в одном из узких тёмных коридоров Хогвартса. Собственно, в это время по замку, кажется, ходят только они двое. Ньют наверняка возвращается из библиотеки, где как всегда потерял счёт времени. Тесеус же вышел прогуляться, потому что в общей гостиной стало слишком душно, слишком шумно, а ещё Люси, девчонка, которая никак не отстаёт от него уже два месяца. И что ей нужно от него?

– Ты что здесь делаешь?

Тесеус никогда не перестанет изображать строгого старшего брата.

Ньюта глядит на него исподлобья. Если так хочет заботиться, мог бы делать это раньше.

– То же самое могу спросить и у тебя.

Тесеус неопределённо хмыкает. Опирается на холодную каменную стену и разглядывает брата.

– Дашь мне пройти?

– А я тебя и не держу.

Но что-то Ньюта не пускает. Должно быть, внимательный взгляд светлых серых глаз.

– Где же твоя Лейстрендж?

Тесеус не собирался спрашивать об этом. Но слова вырываются сами.

Ньют не понимает, к чему столь странный вопрос.

– Ты имеешь что-то против Литы?

– Нет. Просто интересно почему именно она.

– А кто ещё? У меня нет больше никого здесь.

Тесеус привык, что Ньют первый делает шаги, первый пытается перепрыгнуть пропасть между ними. Но сейчас брат излучает холодное отчуждение.

– А я?

– Тебе же не до меня.

Голос у Ньюта надломленный. Он пытается делать вид, что ему ничуть не обидно, но притворяться – совсем не его талант.

И в душе Тесеуса что-то закипает. Нет больше сил. Гори оно всё голубым огнём!

Он делает шаг к Ньюту, хватает того за плечи, резко разворачивает, впечатывает в стену и целует с пылом, с искрами, со злобой и с нежностью. У них всегда так: сотни противоположных эмоций, столкновение между ними, буря, сумасшествие. А как иначе?

Ньют стонет в его губы, обмякает в его руках.

Тесеус вдруг, скользнув ладонью по спине Ньюта и смяв мантию, сжимает его ягодицу. Поцелуй становится всё глубже, всё откровеннее. Язык проходит по верхнему ряду зубов, губы захватывают чужие губы, сжимают, посасывают.

Ньют ощущает, как что-то упирается ему в бедро. Глаза его округляются.

Он выглядит таким растрёпанным, невинным, возбуждённым. Тесеусу теперь наплевать на законы. Он опускается поцелуями по белой шее младшего, рычит, как дикий лев.

Саламандер помнит, что буквально в нескольких метрах от них находится дверь в пустой кабинет. Он толкает Ньюта туда. Благо, дверь не заперта.

Внутри темно, но это неважно. Ряды парт, стулья – нет ни единой живой души, которая станет свидетелем их грехопадения.

Тесеус чуть приподнимает лёгкого худощавого Ньюта, усаживая того на парту, устраивается между его ног.

– Нам лучше остановиться, – говорит серьёзно.

Но продолжает целовать.

– Не останавливайся, – просит Ньют.

Не один из них ни в чём не уверен. Всё так неловко, странно.

Ньют сам нетерпеливо срывает с себя мантию. Тесеусу же остаются пуговицы на его рубашке. Он поспешно расстёгивает их, параллельно целуя каждый открывающийся участок нежной кожи.

Ньют тихо хнычет.

Тесеус сам начинает раздеваться, предметы гардероба летят на пыльный пол.

Он недолго возится с ремнём и стягивает брюки брата. Тот на секунду неловко съёживается. Но Тесеус вновь разводит ему колени, целует, заставляет забыть обо всём на свете.

И вдруг останавливается.

Нечто внутри толкает его, отрезвляет на секунду.

Он хочет своего брата. Он сейчас возьмёт своего брата на столе в тёмном кабинете Хогвартса.

Нет ли в этом чего-то противоестественного?

Что же они делают?

Тесеус поднимает затуманенный взгляд. Ньют смотрит на него лихорадочно, безумно.

Ещё один шаг – и будет не остановиться.

Пространство между ними электризуется.

– Ты… – неловко произносит Тесеус. – У тебя рёбра торчат.

Какая глупая попытка нарушить магию момента. Тесеус сам над собой мысленно насмехается.

Ньют не отвечает. Ньют подаётся вперёд и сам неуклюже целует его. Тогда Тесеус напрочь лишается рассудка.

Он толкает Ньюта дальше на стол, сам тоже стаскивает брюки и пристраивается сверху.

– Какой ты красивый… – вырывается у Тесеуса.

Во тьме пустого кабинета кожа Ньюта кажется ещё сливочнее, глаза блестят ярче. А эта худоба и торчащие рёбра только добавляют хрупкости.

Поцелуи опускаются ниже по животу. Ньют громко охает и хватается за волосы брата. Тот скользит до самого его естества, рвано дышит.

Осторожно берёт ствол руками, затем медленно проводит языком. Ньют задыхается. Тесеус вбирает в себя, сколько может, стараясь просунуть член в глотку как можно глубже. Всё ради того чтобы увидеть закатившиеся от блаженства глаза Ньюта.

И чаяния оправдываются. Младший больше не сдерживает громких стонов.

Тесеус чувствует, что потеряет сознание, если сейчас же не окажется внутри него.

Он осторожно вводит в Ньюта один палец. Тот тихо скулит. Кажется, просит ещё, глубже, сильнее. Второй палец уже начинает причинять дискомфорт.

Тесеус ни разу не был с мужчиной. Он делает всё чисто по инерции, лишь отдалённо догадываясь, как всё должно происходить.

Он не может себя больше сдерживать. Сперму, которой истёк член Ньюта, он осторожно собирает пальцами и смазывает ей отверстие. Затем пристраивается между ног Ньюта.

Толчок. И неземное блаженство. Ещё один толчок. Ньют закусывает губу до крови, пытается не закричать.

Тесеус прижимается к нему как можно ближе, бережно целует.

– Потерпи. Сейчас станет легче.

Он старается быть осторожным. Но сдерживаться отчаянно сложно.

Старший начинает медленно двигаться вперёд, постепенно увеличивая темп. И вот уже он сам вскрикивает от удовольствия, уносится в неведомые миры, видит вспышки перед глазами, очертя голову, летит в пропасть. Для Ньюта же к боли примешивается наслаждение, которое так ещё ярче, восторженнее. Он протяжно стонет, извивается под Тесеусом, царапает ногтями его плечи и спину.

И где-то там приближается земля. У любой пропасти есть конец. Столкновение неизбежно. Оно ощущается взрывами где-то внутри, слепотой, встряской души, прервавшимся дыханием.

А затем они распахивают глаза. Их встречает молчаливая земля.

Тело ноет от падения. И сказать нечего. Оба учащённо дышат, пытаются собрать разбежавшиеся мысли.

Проходит минут пять. Пропасть, которую они преодолели, вновь возникла между ними. Неловкость. Непонимание.

– Я… Прости, – шепчет Тесеус.

Ньют всё ещё лежит на столе, прикрыв глаза.

Старший начинает собирать одежду, и свою, и его.

Они расходятся молча, всё ещё пытаясь переосмыслить произошедшее. Они не жалеют, потому что оба этого хотели. Только вот… Что теперь?

Для них всё слишком сложно. Они не обычные влюблённые. И их отношения заранее обречены.

***

На это Рождество Ньют домой не поедет. Для него непреодолимое испытание – все каникулы спать в одной комнате с Тесеусом. После той ночи они практически не общались. Не знали как. Испытывали слишком много смешанных чувств.

Сначала появляются эмоции – чистые, безграничные, как дикая стихия. А потом приходит разум. И выставляет рамки.

Ньют видит Тесеуса у входа в большой зал, когда опаздывает на обед. Брат задумчиво подпирает стену. Ньют останавливается напротив. Хочет что-то сказать, но язык не слушается.

Наконец произносит, не узнавая собственный голос:

– Передашь привет маме?

– Ты точно решил не ехать?

– Да, решил. Мне нельзя оставлять животных…

Ньют врёт. Оба это знают.

– Послушай, – неуверенно говорит Тесеус, – если ты из-за… Из-за того, что было между нами, ты не должен…

– Нет, – силится улыбнуться он. – Всё в порядке.

Ничего не в порядке. Ньюту хочется кричать, целовать брата, бежать прочь. Противоположные вещи.

– Как хочешь, – вздыхает Тесеус.

Он не станет упрашивать. Ему и самому тяжело.

***

Их чувство – не покой и счастье. Оно, напротив, безумие и страдание.

Именно поэтому Тесеус ничего не может забыть, чувство мучает его внутри. Хогвартс позади. Ньют позади. Тесеус в тумане помнит, как закончил год. Попытки избегать брата, попытки справиться с бьющими через край эмоциями. Он не мог снова переступить через грань и сделать, что так отчаянно хочется. Однако он не может и перестать желать.

А что происходит с Ньютом, ему неизвестно. Возможно, если бы Ньют сам к нему пришёл, Тесеус вновь позволил бы себе слабость. Однако он не приходит. Потому что и сам в смятении.

Тесеус, по идее, должен испытывать счастье, ведь исполнилась его мечта: он стал аврором. Только вот хоть на лице и улыбка, в душе пустота. Жизнь без Ньюта стала какой-то не такой.

Тесеус находится в застывшем пространстве. Позади – их с Ньютом прошлое. А что впереди, он понятия не имеет.

Его подвешенное состояние длится до того момента, пока однажды утром ему не приходит письмо. Кривые строчки, знакомый неровный почерк, кляксы. И Тесеусу хочется кричать. Он вновь всё вспоминает. Образ Ньюта в сознании такой же яркий, как и раньше. Он помнит каждую чёрточку родного лица.

Но что это? Тесеус с удивлением узнаёт, что Ньюта выгнали из Хогвартса. Сбивчивые объяснения ровным счётом ничего не открывают. Однако главное не это. А то, что Ньют просится немного пожить у него, поскольку ему обещали какую-то мелкую должность в министерстве, значит, жить надо в Лондоне.

Тесеус не может отказать. Они же братья.

Братья, чёрт возьми.

Тесеус мысленно обещает себе, что не повторит своих ошибок, что не притронется к Ньюту. Обещает, потому что клясться не хватает духу.

Через пару дней юноша в синем пальто, с растрёпанными волосами и двумя чемоданами стоит у него на пороге, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Проходи.

Тесеус отводит взгляд. Нелепая встреча вышла.

Надо что-то сказать. Но Ньют ловит взгляд брата. И нечего говорить.

***

Тесеусу физически плохо. Скрываться в ванной, сбегать из дома с утра пораньше, прислоняться пылающим лбом к холодному кухонному шкафчику, пытаясь прийти в себя.

Вновь и вновь глядеть на Ньюта, чуть подросшего и окрепшего в плечах. Вновь и вновь слышать проклятый голос, от которого мурашки бегут по коже.

Страсть губительна для человека. Она лишает сна и рассудка, подчиняет всё себе.

– Я так больше не могу, – говорит Тесеус, когда одним из долгих зимних вечеров они в молчании ужинают на его кухне.

Ньют поднимает удивлённый взгляд.

– Как “так”?

– А то ты ничего не понимаешь!

Ньют, конечно, понимает, но едва ли может поверить в то, что Тесеус перестал слушать так ценимый им рассудок.

– Хочешь, я уйду?

– Не хочу.

И тогда Ньют решается. Он думал о Тесеусе всегда: думал в Хогвартсе, таком пустом без него, думал, когда его выгоняли, и в глубине души находил в неприятной ситуации преимущество – он снова будет с братом. А теперь Тесеус не призрак в его сознании, а живой человек, сидящий перед ним.

Младший Саламандер встаёт из-за стола, осторожно приближается и опускается ему на колени. Тесеус рвано дышит, смотрит на него влажным взглядом.

Ньют робко целует его. Тесеус прижимает к себе желанное тело, углубляет поцелуй, теряет самообладание. Слишком сильное искушение.

Губы со вкусом корицы. Что-то тёплое и родное. Тесеус смотрит на него теперь не с безумной страстью, а с нежностью. И, хоть губы не произносят, взгляд его кричит:”Люблю!”

Ньют совсем лёгкий и не причиняет никакого дискомфорта, сидя у него на коленях. Тесеус утыкается носом куда-то в шею брата и рвано дышит.

– Ты мне очень нужен. И я тебе, кажется, – шепчет Ньют.

Только с Тесеусом бывает таким смелым и откровенным. Другим людям он не слишком доверяет.

– Что скрывать, – вздыхает Тесеус. – Нужен.

И тянется к его губам.

***

Вот и всё. Они снова там, где начали.

Сказка не закончилась счастливо. Где вы видели сказки, в которых в конце говорится о том, как жили долго и счастливо два принца?

Ещё несколько безумных ночей. И болью накатывающее осознание.

Ни один из них так и не сказал, что любит, чисто инстинктивно понимая, что это грань, которую перейти нельзя. Они отступили. Ещё немного – и расстаться будет невозможно. Сейчас последний шанс.

Увы, мы живём в слишком реальном мире.

Снова родительский дом. Снова знакомый холм. Ньют в простой белой рубашке на распашку, который приехал сюда несколько недель назад, покинув квартиру брата. И Тесеус, находящийся здесь всего несколько часов, всё же решившийся на встречу.

– Ты решил отправиться путешествовать?

– Да, – кивает Ньют.

– Куда же?

– Понятия не имею. Наверное, начну с Африки. Я решил написать большую книгу о животных.

– И когда вернёшься?

– Не знаю. Быть может, не вернусь. А, быть может, наоборот.

Тесеус усмехается. Ньют и определённость всегда находились по разные стороны баррикад.

– Ты не попросишь меня остаться?

Ньют снова смотрит в глаза. Так нестерпимы сверкающие в его зрачках эмоции!

– Ты же сам всё понимаешь, – со вздохом тихо говорит Тесеус.

Однако Ньют не понимает.

– Что тебя останавливает? Общепринятые правила?

– Нет. Правила выдуманы дураками для дураков. И нельзя запрещать людям любить. Дело не в этом. Просто… Ньют, как ты представляешь себе нашу дальнейшую жизнь? Мы будем вынуждены скрываться ото всех, видеться урывками. Мы не только двое мужчин, но и два брата. Постоянно существовать в угрозе разоблачения – это тяжело. Ни у одного из нас не будет семьи, детей. Ты ещё так молод… Я не могу взять на себя ответственность лишить тебя всего этого.

– Почему тебе всегда нужно быть таким ответственным? Я стою перед тобой и говорю, что хочу только тебя. Я готов не иметь семью и детей. Я способен сделать выбор.

Тесеус качает головой.

– Не могу. Прости.

– Ты боишься?

– Да. Боюсь. Если кто-то о нас узнает – отвернутся все.

– А разве нам кто-то нужен?

– Вот видишь, в тебе говорит ребёнок! У нас длинная жизнь впереди. Разумеется, нам кто-то будет нужен. И мы, в конце концов, возненавидим друг друга за то, что заставили страдать, отобрали свободу, стали друг у друга единственными. Любовь обратится отвращением. Именно этого я страшусь больше всего. Я хочу запомнить тебя и наши отношения такими: безумными, страстными, до боли в грудной клетке, до отчаянного крика.

Ньют не хочет ничего запоминать. Он хочет быть. Рядом. Только с ним.

И понимает, насколько это невозможно. Тесеус сам решил поставить для них точку. Это его выбор.

Между мракоборцем и маглозоологом с не лучшими отношениями с законом всегда пропасть. Между старшим и младшим всегда пропасть. Между двумя мужчинами, братьями, вопреки всем человеческим законам полюбившими друг в друга, всегда пропасть.

Пропасть, пропасть, пропасть…

И ни за что её не преодолеешь.

Прыгнешь – сорвёшься.

Ньют бы рад сейчас забыть обо всём и сорваться. Но Тесеус ему не даст. Ведь он обещал любить, заботиться, беречь.

Он хватает брата за руку. И указывает вниз.

– Ты прыгнул бы вместе со мной, если бы я собирался?

– Нет. Я бы сделал это один, а тебе не позволил.

В этом-то и проблема. Тесеус слишком оберегает его. Он никогда не поймёт, что нет в любви сильнейшего. Нет того, кто решает.

Тесеус смотрит на брата долгим взглядом. Затем нежно убирает со лба рыжеватый завиток. Потом наклоняется и трепетно целует. В последний раз. Его губы, как прикосновение экзотической птицы, которых Ньют скоро увидит. Только птицы свободны и счастливы, а они, к сожалению, люди.

Проклятая боль, слишком много невысказанных слов, неисчерпанных чувств и сожалений. Однако ещё шаг – и пути назад не будет. Поэтому они сворачивают сейчас.

Тесеус исчезает. Так же неожиданно, как и появился. То, что он испытывает, уже неважно. Чувства остаются здесь, в прозрачном вечернем воздухе, пронзённом последними багрово-золотистыми лучами закатного солнца.

Ньют провожает Тесеуса взглядом. А затем вновь смотрит в глубину пропасти, туда, где волны стали ещё темнее и выше.

Всё так и должно было случиться. Ньют уедет и будет заниматься делом своей жизни. Тесеус останется на любимой работе и заведёт семью. А свой маленький секрет они никому никогда на откроют.

Интересно, а если через много лет они встретятся, всё повторится?

Ньют не думает об этом. Он снова устремляет взгляд за горизонт.