Текст книги "Кафедра"

Автор книги: Ольга Иконникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

2. День знаний

В разукрашенном разноцветными шариками актовом зале яблоку некуда упасть – взволнованные первокурсники и их не менее взволнованные родители сидят вперемешку с давно уже привыкшими к этой праздничной суете степенными преподавателями и старшекурсниками.

Университет современного бизнеса принимает новичков – сотни вчерашних школьников и школьниц.

– Уважаемые первокурсники! – голос ректора громок и торжественен соответственно случаю. – Позвольте поздравить вас с замечательным праздником, одинаково важным и для нас, и для вас – с Днем знаний! Сегодня вы присоединились к многомиллионному отряду российского студенчества, а значит, выбрали путь, который должен привести вас к новым открытиям и сделать вас достойными гражданами нашей великой страны.

Ребята откровенно скучают – для них эти пафосные слова ничего не значат. Они чувствуют себя взрослыми и не хотят слушать поучений. Им хочется поскорей получить студенческие билеты и отправиться на набережную или в ближайшее кафе. Им хочется новых ощущений.

Новые ощущения и у меня самой. Это мой первый рабочий день на новом месте. И я испытывают такие разные чувства – и детский восторг, и сильное беспокойство. Я с ужасом думаю, что никогда не запомню имена и отчества преподавателей и сотрудников, с которыми утром меня знакомил Вадим. Я чувствую себя неопытным укротителем, которому впервые предстоит войти в клетку с тиграми. И тигров в этой клетке не два, не три и даже не пять, а не меньше двух десятков.

Я мысленно успокаиваю себя – у каждого работающего человека был когда-то первый рабочий день. И ничего, за первым днем наступает второй, третий. Не успеешь оглянуться, и ты – уже ас, и уже смотришь на новичков снисходительно и строго.

Рядом со мной сидит девочка лет восемнадцати. Обычная, ничем не примечательная девочка. Но на ногах у нее потрясающие туфельки. В руках – стильная, в тон туфлям брендовая сумочка из натуральной кожи.

Я сокрушенно вздыхаю – мне в восемнадцать лет такие вещи и не снились! Ну, ничего, зато у девчонки ноги тонкие и кривые. Такие ноги никакие туфли красивыми сделать не в состоянии.

Одергиваю себя – нельзя думать о таких глупостях! Я уже не студентка и даже не аспирантка. Я – преподаватель! Преподаватель кафедры экономических дисциплин.

После завершения торжественной части мы продолжаем празднование на кафедре – пьем чай с тортом и конфетами.

Вадим еще раз представляет меня коллективу, и я еще раз смущаюсь и краснею. Единственный человек в этой компании, которого я знаю и знаю давно, это он сам – заведующий кафедрой Вадим Александрович Кирсанов. Он подмигивает мне со своего конца стола, и я вяло улыбаюсь в ответ.

– Где вы преподавали раньше? – спрашивает меня сидящая рядом тоненькая, как тростинка, молодая женщина с короной золотистых волос.

– Я? – зачем-то переспрашиваю я. И признаюсь: – Нигде. Я только в этом году окончила аспирантуру.

Она скептически меня оглядывает.

– Ах, так вы – кандидат наук?

Я уверена, она знает ответ и сама. Зачем она спросила меня об этом? Чтобы сразу показать мне мое скромное место?

– Нет, я не кандидат наук, – лепечу я. – Но диссертация уже почти готова.

Она снисходительно улыбается.

– Ах, от готовой диссертации до ее успешной защиты – целая пропасть!

Я чувствую себя униженной и несчастной. Нечего сказать, тепло встречают меня в новом коллективе. И аппетит пропадает напрочь. Должно быть, такие же ощущения испытывает человек, отважившийся съесть кусочек торта в змеином питомнике.

– Аллочка, перестань запугивать Алису Афанасьевну, – вмешивается Кирсанов. – А то она, чего доброго, тебе поверит.

Блондинка вскидывает голову и спрашивает:

– А разве я сказала неправду?

Вадим миролюбиво улыбается.

– Признайся, ты преувеличила.

Я украдкой смотрю на кафедральный стенд. Алла Сергеевна Прудникова – так зовут мою собеседницу. Заместитель заведующего кафедрой, кандидат экономических наук. Разговаривать с ней и дальше мне совсем не хочется, и я поворачиваюсь в другую сторону.

– Хотите еще кусочек торта? – тут же предлагает мне другая моя соседка – тоже, кстати, блондинка. – А то вы совсем ничего не кушаете. И конфеты очень вкусные – с орехами.

Она улыбается, и мне становится чуточку веселей. Хоть кто-то из коллег рад моему появлению.

Светловолосых женщин – высоких и не очень, с длинными косами и с короткими стрижками, худеньких и фигуристых – за столом гораздо больше, чем брюнеток или шатенок. Я и раньше знала, что Кирсанов предпочитает блондинок, но не думала, что по цвету волос он будет подбирать сотрудниц на кафедру!

Напротив меня сидит худенький молодой человек, за все время застолья не сказавший и нескольких слов. Это – Сергей Назаров, аспирант, которому в этом учебном году впервые доверили вести занятия у первокурсников. Он, как и я, чувствует себя на кафедре чужим, и из-за одного только этого я проникаюсь к нему симпатией. Я ободряюще ему улыбаюсь, и он отвечает мне благодарной улыбкой.

К четырем часам кафедра пустеет. В кабинете – только я и Кирсанов.

Я тоже начинаю собираться – складываю взятые в библиотеке учебники в пакет и надеваю плащ.

– Алиса, подожди!

Я останавливаюсь возле дверей, оборачиваюсь.

– Я просто хотел сказать, что очень рад, что ты согласилась у меня работать.

Я вежливо улыбаюсь в ответ. Я хочу держаться от него на расстоянии – пусть и более близком, чем последние пять лет.

Я берусь за ручку двери, но что-то во взгляде Кирсанова заставляет меня спросить:

– Ты чем-то расстроен?

Я всегда понимала его слишком хорошо.

Он кивает.

– Да, вроде, ничего особенного, но… Понимаешь, кто-то открывал МОЮ докторскую диссертацию на МОЕМ компьютере. А возможно, не только открывал, но и копировал.

– И что? – я пожимаю плечами.

– Как ты не понимаешь? – горячится он. – У нас вообще-то не принято шарить по чужим компьютерам. И заходить в мой кабинет без крайней необходимости – тоже.

Я фыркаю – у него не кабинет, а одно название. Небольшой закуток, в который попадаешь, пройдя через помещение кафедры. Но дверь там есть – это правда.

– Ну, мало ли, всякое бывает. Может быть, кому-то срочно потребовался документ, который есть только на твоем компьютере. А тебя просто решили не беспокоить.

– Да у меня доступ запаролен! – выдыхает он и тут же признается: – Хотя пароль, честно сказать, шутевый.

– Неужели, дата рождения?

– Нет, номер автомобиля. Так что при желании догадаться можно. Хотя я никогда бы не подумал, что кто-то будет этот пароль подбирать.

– Смени пароль и успокойся, – советую я.

Мое мнение о новых коллегах отнюдь не становится лучше.

– Да не в пароле дело! – срывается он. – У кого-то оказался полный текст моей диссертации! Да, это пока еще черновой вариант, но если он утечет куда-то, то мне придется начинать с нуля! Ты понимаешь, что если его выложат где-то в сети под чужим именем, то свое авторство мне будет не доказать? А если это выяснится уже после защиты? Ты представляешь? Меня лишат ученой степени. А какой это будет скандал!

– Так выложи ее сам, под своим именем. Опубликуй.

Он обиженно сопит:

– Она требует доработки.

– Ты уже рассказал кому-нибудь об этом? – строго спрашиваю я.

Он краснеет и начинает оправдываться:

– Понимаешь, когда я вчера понял, что в моем компьютере кто-то шарил, я, наверно, изменился в лице, потому что Никита, – он соображает, что я понятия не имею, кто такой Никита, и поясняет, – наш преподаватель Никита Аркадьевич Квасцов спросил, в чём дело. Я объяснил – только ему одному. Но на кафедре были и другие преподаватели – они могли слышать.

– Понятно, – тоном опытного детектива говорю я и сажусь на первый подвернувшийся стул. – Ну, по крайней мере, они знают, что чье-то любопытство не осталось незамеченным. Может быть, этого будет достаточно, чтобы они не совали нос куда не следует.

Вадим, как страус, предпочитает сунуть голову в песок.

– Ты права! – воодушевляется он. – Возможно, это досадная случайность, не более. Я уже жалею, что рассказал об этом Квасцову.

Я снова берусь за пакет, а Вадим снова меня останавливает.

– Послушай, Алиса, ты в субботу занята? Если нет, приходи в гости. Даша будет рада.

Я сильно в этом сомневаюсь, но вежливо обещаю подумать.

– Нет, правда! – на его лице появляется усталая улыбка. – Мы с тобой столько лет толком не разговаривали. А Дарья любит принимать гостей. И как раз вчера она спрашивала, почему мы вдруг перестали общаться, – в голосе его звучит упрек.

Я выхожу из кабинета, искренне не понимая, как мужчины могут быть такими забывчивыми. Или бесчувственными?

3. Даша

Суббота, три часа дня, и я, как послушная девочка, иду к Кирсановым. В их новой, приобретенной по ипотеке квартире, я ни разу еще не была.

Дверь открывает Даша. Ее я не видела лет пять, а потому первые несколько секунд мы молча изучаем друг друга, и я успеваю отметить, что она ничуть не постарела, а словно еще больше расцвела.

– Алиса! – она сверкает голливудской улыбкой.

Я тоже дежурно улыбаюсь, изо всех сил стараясь показать, как рада встрече.

Одета она просто – в белую блузку, желтый вязаный жилет и темные брючки. На лице – тот минимум косметики, который позволяет подчеркнуть и без того недурные природные данные, но не дает повода подумать о плохом вкусе.

Впрочем, как быстро выясняется, простота эта – лишь внешняя, и сама же Даша указывает мне на мою ошибку.

– Нравится жилетик? – улыбаясь, спрашивает она. – Между прочим, брендовая вещь!

Она называет громкую фамилию, смотрит на меня торжествующе, и я догадываюсь, что речь идет о знаменитом модельере.

– Недавно ездила в Москву в командировку. Выделила один вечер для похода по магазинам. И, представь, в ЦУМе нарвалась на распродажу прошлогодней коллекции. Миленькая вещица, правда?

О том, что миленькая вещица выглядит как обычный жилет, связанный руками домохозяйки, я предпочитаю умолчать. Честно сказать, за высокой модой я не слежу и к раскрученным брендам равнодушна.

Даша разочарованно вздыхает – она хотела меня поразить.

Через десять минут мы уже сидим за столом, на котором такое изобилие, какое найдешь не в каждом приличном кафе. Даша умеет принимать гостей. Она намазывает маслом ломтики булки, кладет на них толстые куски нежнейшей семги и пододвигает ко мне хрустальную пиалу с красной икрой.

– Вадим немного задержится, извини. Он звонил полчаса назад. Кстати, ты из спиртного что предпочитаешь? Мартини? Шампанское?

– У вас что, какой-то праздник сегодня? – спрашиваю я.

Даша смеется:

– Да нет, так, держим на всякий случай. А то неудобно бывает – зайдет кто-нибудь в гости, а попотчевать нечем. Да ты ешь, ешь, я сейчас кофе сварю, будем пробовать твой торт. Жалко, Кирилл сегодня у бабушки – он любит сладенькое.

В квартире Кирсановых стильно всё – и кухонный гарнитур из натурального дерева, и жалюзи на окне, и столовый сервиз, и, конечно, сама Даша.

– Не понимаю, почему мы не общались столько лет? Вы раньше с Вадимом так дружили!

Она с упоением играет роль радушной хозяйки. Но спрашивать, почему мы не общались столько лет, с ее стороны бестактно – как будто бы пять лет назад не она сама, приняв от меня в прихожей подарок по случаю рождения Кирилла, даже не предложила мне снять пальто.

Я пробую и семгу, и икру, и канапе с какими-то мясными вкусностями. Я вовсе не голодна, но процесс пережевывания пищи позволяет хоть как-то оправдать мое молчание. А я совершенно не знаю, о чём с ней говорить.

– А Саша Давыдов иногда заходит к нам, – сообщает она. – Он – молодец. Его, кажется, собираются повысить до начальника отдела. А в их компании это много значит – у них простой вахтер не меньше сотки получает.

Давыдов – мой лучший друг. Мы вместе с ним учились и в школе, и в университете. Десять лет назад к нашему дуэту как-то быстро и незаметно примазался Вадим и ухитрился при этом не стать третьим лишним.

– Да, молодец! – соглашаюсь я.

Даша ждет продолжения, но я лишь активнее принимаюсь жевать.

– Не понимаю, как Вадим сумел уговорить его читать студентам лекции по субботам? В университете так мало платят!

Я проглатываю очередной кусок бутерброда и предполагаю:

– Может быть, Саше это интересно? Новая сфера деятельности, новый круг общения.

Но Даша в этом не уверена.

– Скорее, он не захотел обижать Вадима отказом. Как, наверно, и ты сама.

Она бросает на меня пытливый взгляд.

– Ты хочешь знать, почему я пошла работать к нему на кафедру? – уточняю я. – Во-первых, потому, что, работая в университете, проще защитить диссертацию. А, во-вторых, я всё равно сидела без работы.

– Да? – удивляется Даша. – А Саша говорил, ты работаешь в какой-то крупной торговой фирме.

Говорить об этом мне совсем не хочется. Но нужно же о чём-то говорить. И лучше уж о работе.

– Работала, – хмурясь, поправляю я. – Я стала там работать на полставки, еще когда училась в аспирантуре. Но отношения с начальством не сложились.

Тут она спохватывается, что так и не напоила меня кофе, и идет к плите. Через пять минут кухня наполняется удивительным ароматом.

– Потрясающий запах, да? Нам этот кофе знакомые из Бразилии привезли. Настоящий, такого в магазине не купишь.

Я решаю, что она заслуживает-таки некоторого поощрения, и заявляю:

– Да, аромат сказочный!

– Кстати, об ароматах! – спохватывается она. – Я в Москве восхитительные духи приобрела. Сейчас принесу!

Она на минуту скрывается в комнате и возвращается оттуда с небольшим изящным флакончиком.

– «Агент провокатор»! – торжествует она. – Я, как понюхала, сразу влюбилась!

Она касается горлышком открытого флакона моей ладони, и я подношу руку к носу. Да, пахнет недурно.

– Нравится? – требовательно спрашивает она.

– Очень! – признаю я.

– Через некоторое время аромат станет другим. Сейчас чувствуется шафран, потом проявятся кориандр, магнолия, жасмин и, наконец, – мускус.

Она говорит со знанием дела, и я немного ей завидую. Шикарная женщина с шикарными привычками. Мечта любого мужчины!

– А ты, я слышала, замуж собираешься? – любопытствует она.

Я киваю.

– И жених твой, кажется, ученый?

– Да, он физик, – подтверждаю я.

– Ах, Алиса, – сердится она, – ну, что ты, как плохой студент? Слова из тебя не вытянешь! Саша сказал, твоего жениха пригласили работать в американский университет, и вы собираетесь ехать в США.

«Язык бы прищемить этому Саше!» – сердито думаю я. Хотя он ничуть не соврал.

Даша ждет, что я с радостью стану делиться с ней своими секретами, но и тут я ее разочаровываю – я молчу.

– Как я тебе завидую! – признается она. – Жить в Америке – это счастье!

Мне кажется странным слышать это именно от нее. Насколько я помню, в США живет дядя Вадима. И я даже видела однажды этого дядю – он приезжал на свадьбу единственного племянника.

– Но у Вадима в Америке дядя! – осторожно (мало ли, что за эти годы могло случиться!) говорю я. – И дядя, вроде бы, не бедный.

Даша машет рукой.

– Я раньше тоже так думала. Что нужно только захотеть, и вот она – Америка на блюдечке. Была почти уверена, что мне удастся уговорить Вадима туда перебраться. Но он всё медлил, сомневался, хотя Питер готов был нас принять. Ах, да что вспоминать! В прошлом году Питер женился, а весной у него родились близнецы – Джордж и Стивен. И если раньше он интересовался делами Вадима, то теперь ему на племянника наплевать. Он звонит нам иногда, из вежливости. К тому же, Вадим его разочаровал – оказался никудышным бизнесменом.

Она говорит об этом почти с обидой. Идея сделать из Вадима коммерсанта целиком и полностью принадлежала именно ей.

***

Мы встречались с Вадимом почти два года – немаленький срок для студентов. Отношения у нас были серьезные, но о свадьбе мы не говорили – оба хотели сначала получить образование, начать карьеру.

Мы понимали друг друга с полуслова – во всяком случае, мне так казалось. Я помогала ему писать выпускную работу, готовиться к поступлению в аспирантуру по экономике. Он параллельно получал диплом бакалавра журналистики, и я гордилась тем, что он такой разносторонний. Журналистика была его мечтой. Он писал, в основном, для интернет-изданий. А когда его статьи появлялись в центральных газетах и журналах, он был счастлив, как ребенок. Он и диссертацию хотел защитить, чтобы было больше шансов устроиться в солидное финансовое издание. Он хотел стать профессиональным журналистом.

Закончились наши отношения внезапно и до банального просто – я встретила его с другой на Набережной канала Грибоедова. Он стоял на мостике с незнакомой мне блондинкой, и в его взгляде был такой щенячий восторг, что у меня защемило сердце. Всё было понятно без слов.

Я к ним не подошла, не закатила скандал. Но вечером спросила, глядя ему в глаза:

– У тебя появилась другая?

Он не стал отрицать. Он предложил остаться друзьями. Как ни странно, но я согласилась. Мне невыносима была сама мысль о том, что он совсем перестанет во мне нуждаться.

Даша и тогда была ослепительно красива. И так же амбициозна.

Восемь лет назад она уговорила мужа бросить и экономическую аспирантуру, и журналистику и заняться бизнесом, хотя любому здравомыслящему человеку было ясно, что характер у него для этого совсем не подходящий. В авантюре принял участие и американский дядюшка Вадима – он легко отстегнул племяннику несколько тысяч долларов, необходимых для раскрутки фирмы по продаже торгового оборудования. «КасПи», или «Кассы Питера» – так называлось их ООО.

***

Даша достает из буфета пачку сигарет, предлагает мне закурить, а когда я отказываюсь, закуривает сама.

– Как видишь, вернулась к вредной привычке. При муже и сыне не курю, а в одиночку – бывает. А помнишь, как всё начиналось? Мы пили шампанское за успех и надеялись, что прибыль потечет рекой.

Сигарета дрожит в ее тонкой холеной руке. Кажется, она вот-вот заплачет. Но нет, она умеет держаться.

Фирма «КасПи» прекратила свое существование спустя полтора года после появления. Вадим вернулся в науку – защитил диссертацию, стал преподавать.

Мне казалось, история с его походом в бизнес давно забыта. Обычная ошибка, какие иногда совершаем все мы. Но, судя по всему, Даша еще полна негодования.

Я еще многого не понимаю, я думаю, она обижена не на Вадима, а за Вадима – за то, что у него – такого талантливого и умного, – не слишком успешно шли тогда дела. Но она быстро дает понять, что я заблуждаюсь.

– Боюсь, заведующий кафедрой из него такой же плохой, как и директор торговой фирмы. Нет, он старается, я не спорю. Но одного старания мало. Получай гранты, проводи исследования, рекламируй себя! А они сидят в своем болоте и не хотят поработать мозгами – и Кирсанов, и его кафедра. Они там все, как на подбор!

Я буравлю взглядом тарелку с бутербродами.

– Ты не удивляйся, что я так говорю – накипело. Когда родился Кирилл, мы с Кирсановым решили, что я должна сидеть дома и заниматься его воспитанием – по крайней мере, до тех пор, пока он не пойдет в школу. Согласись, это разумно. И к чему мы пришли? Я каждый рабочий день с девяти до шести просиживаю в своей библиотеке, получая крохотную зарплату. Мне даже говорить об этом неприятно! Ты, конечно, можешь сказать, что я могла бы быть поэкономнее. Но я люблю хорошие духи, красную икру и привыкла раз в неделю бывать в сауне и в салоне красоты. Почему я должна от этого отказываться? В конце концов, Кирсанов, когда предлагал мне выйти за него замуж, прекрасно знал, что я не из тех женщин, которые довольствуются полуфабрикатами из дешевых магазинов и отпуском в захолустной деревне. Да я и не прошу у него денег на сауну и красную икру – на это мне и своей заплаты, хоть и с трудом, но хватает. Но вот то, что мы вынуждены были отказаться от хорошей детской школы только потому, что она – платная, и эту плату Кирсанов не смог потянуть, – это уже не только моя проблема.

В голосе ее – уже не только обида, но и злость.

– Но он старается! – пытаюсь я его оправдать. – Он работает над докторской!

Она презрительно кривит губы.

– И что? Он работает над ней уже несколько лет. Пока у него это плохо получается. Как говорит его научный консультант, в его работе нет свежей мысли.

Она снова подходит к плите и ставит на огонь турку.

– Может, еще по чашечке? Я, когда нервничаю, курю и пью кофе.

Я пытаюсь заговорить на нейтральную тему – о погоде, но Даша меня не поддерживает.

– Сегодня суббота, и как ты думаешь, где Вадим? Опять сидит на кафедре и занимается ерундой, – они с Квасцовым отправляют тезисы на какую-то конференцию. Неужели Квасцов не может это сделать сам? А может, это он мне сказал, что встречается с Квасцовым. А на самом деле…

Я напрягаюсь:

– Что «на самом деле»?

– Да что ты как маленькая, Алиса? Как будто сама не понимаешь… У него на кафедре такой цветник. Или правильнее сказать – гарем?

Я краснею. Теперь я тоже работаю у него на кафедре.

Даша, кажется, понимает, что допустила бестактность.

– Ты не сердись. Я не про тебя говорю. Я про других, которые на эти грабли еще не наступали.

Мелькает мысль, что на одни и те же грабли можно наступать неоднократно, но я быстро отбрасываю ее.

– Ты думаешь, когда он женился, то перестал быть бабником? – интересуется Даша. – Как бы не так! На кобелиную натуру штамп в паспорте никакого влияния не оказывает. Я не знаю, с кем из них он спит, но то, что он мне изменяет, знаю точно. Ты уже познакомилась с Аллой Прудниковой? Блондинка со взглядом Снежной королевы. Она в позапрошлом году кандидатскую защитила, и Кирсанов ей в этом немало посодействовал. Думаешь, просто так, бескорыстно?

Даша кривится, будто положила в рот большой кусок лимона, и ее хорошенькая мордочка в одно мгновение дурнеет.

– Не понимаю, как я могла так ошибиться! Чувствовала, что ничего путного из него не получится, и всё равно поддалась на уговоры. Надо признать, ты оказалась умнее, – тут она замечает, что я удивлена, и поясняет. – Ну, когда бросила его.

Я чувствую, как румянец проступает на щеках, и подозрительно смотрю на Кирсанову. Нет, похоже, она не издевается, а говорит совершенно серьезно. Может быть, забыла за давностью лет, как всё было на самом деле.

Звонок Андрея на мобильный телефон оказывается как нельзя более кстати.

– Извини, – говорю я Кирсановой, пообщавшись с ним пару минут, – я должна идти. Передай Вадиму, мне очень жаль, что он задержался на работе.

– Думаю, ему тоже будет жаль. Ничего, сам виноват. Знаешь, – Даша вздыхает, – раньше я считала его талантливым человеком. Похоже, что зря.

Она говорит что-то еще, горячится. Но я уже не слышу – слова пролетают мимо ушей.

Восемь лет назад Вадим выиграл всероссийский конкурс в области журналистики и был приглашен работать в крупнейшую российскую газету. Мечта любого молодого журналиста!

Но в Москву он не поехал. Невеста не захотела довольствоваться скромной зарплатой, которая предлагалась на первых порах, – ей хотелось быть женой бизнесмена.

Понимала ли она, чем он пожертвовал тогда ради нее? Своим призванием, своей мечтой – ни больше, ни меньше. Наверно, понимала – кем-кем, а дурой Даша никогда не была.

Я смотрю на ее красивое лицо, на длинные черные ресницы, на вьющиеся светлые волосы. На то, чему я когда-то ужасно завидовала. Смотрю и радуюсь, что я – не она.