Текст книги "Исполняющие мечту"
Автор книги: Ольга Бондарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
– Мы ее любим, она такая добрая! – вступился за Айну сын. Он с мольбой глядел на отца, сжимая на груди ладошки. Его подбородок трясся, а глаза покраснели и наполнились влагой.
Муж не ответил, но погладил сына по голове. Воспользовавшись моментом, я заявила, что документ подлинный, предки – красивые и породные, и среди них значатся собаки известного русского борзятника нашего времени. Супруг полистал родословную и снова остановил взгляд на щенке. Только теперь он был полон жалости.
– Небось, и кличку дать успели? – со всхлипом вымолвил муж, не скрывая горя.
– Да. Тетя Натель сказала, что надо на букву «А». Мы с мамой решили назвать Айной, как ту девочку-сеттера, что была у командира воинской части, где ты служил взводным. Мама говорила, что тебе нравилась собачка, а командир кормил ее плохо и внимания уделял мало. Ты же жалел: подкармливал и играл с ней. А мы будем хорошо заботиться о нашей Айне. Она уже на Айну и на Анечку откликается – очень умная, и имя красивое, – на одном дыхании выпалил сын.
Он действовал как опытный психолог, хотя и интуитивно. Супруг обнял сына за плечи и безнадежно вздохнул. В его вздохе угадывалась наша победа.
Айна выслушала людские пререкания с сосредоточенным, но не испуганным видом. Все это время она, не двигаясь, просидела на подстилке. Когда человеческие голоса смолкли, девочка встала и направилась было к супругу, но была остановлена моим звучным возгласом: «Место!» Айна вздрогнула и остановилась. Опустив голову к полу, она поплелась обратно. Муж возмутился моей административной, по его мнению, манере обращения со щенком. Он высказался относительно Айны, что она – такой же обычный маленький ребенок, как и человеческие дети. Следовательно, должна иметь возможность познавать мир, везде гулять и писать, когда вздумается. Да, прудить лужи, если ей угодно! А я обязана не препятствовать, но следить, чтобы дитя не натворило шалостями бед и не покалечилось. И еще – затирать лужи, раз уж взялась за такое важное дело, как сохранение породы русской псовой борзой!
Тогда в моей голове мысли о будущем всей породы отсутствовали. Слова мужа возвысили меня в собственных глазах. Они вознесли мое самомнение на недосягаемый для многих пьедестал – не каждому дано продолжить русский род, пусть и собачий. До меня дошел высокий патриотический смысл моих дальнейших действий: «Все – для Родины!» Взращенная на этом призыве, я вмиг поняла, что никто и ничто не смогут помешать мне в исполнении святого долга по сохранению русской псовой борзой. На меня свалилось счастье – иметь дело с собакой, русской по происхождению и духу.
История русской псовой борзой имеет древние корни и специфические особенности. Отечеством первых борзых, то есть быстрых в беге собак, были безлесные степи и плоскогорья Северной Африки и Юго-Западной Азии. Древнейшие изображения собак на памятниках египетским фараонам, созданным за 3400 лет до Рождества Христова, несомненно, принадлежат борзым – длинноногим и поджарым собакам с острой мордой. Позже борзая распространилась в Аравию, Малую Азию и Персию и видоизменилась, приспосабливаясь к новым природным условиям. В ХШ столетии монголы, наводнившие Персию, вывезли с собой быстрых, ранее не встречавшихся им собак. Одно из последствий татаро-монгольского ига – появление на Руси борзых и распространение псовой охоты. Но ввезенные борзые мало соответствовали холодным климатическим условиям России. Поэтому, начиная с ХYI столетия, была выведена новая – русская – порода борзых. Для этого потомков персидских борзых скрещивали с северными, волчьего типа собаками. Последние, в свою очередь, происходили от неоднократной подмеси волчьей крови естественным (в природе) и искусственным (при содержании животных человеком) путем к самостоятельному виду – чистопородной полудикой собаке, отличавшейся от волка более легким строением тела и длинными стоячими и узкими ушами.
Девочка, уловив вседозволенность в интонациях супруга, стремительно выскочила из детской с видом выпущенного на волю дикого зверя. Одновременно она громко заворчала. Издаваемые звуки навевали мысли о ругательствах, очевидно, в мой адрес. Борзая девочка носилась по паркету, выписывая круги. Ей было скользко на гладкой поверхности пола, и она падала, но немедленно вскакивала и опять неслась по кругу. За ней гонялась кошка Машка. Мы со смеху хватались за животы, а в наши души неизвестно откуда втекала нежность по отношению к крошечному существу.
Муж между тем снова взялся за родословную Айны и заявил, что бумажка ничего не значит, так как внешние данные скачущего по паркету природного материала не сулят ничего хорошего.
Глубокомысленно почесав затылок, он продолжил: «Случается, конечно, что из гадкого утенка получается прекрасный лебедь, но нам вряд ли стоит себя этим утешать. Большей частью перспектива видна изначально. Все станет ясно, когда собачка вырастет. Но тогда будет поздно… Лучше сразу смириться и свыкнуться с тем, что есть. Какая-никакая, а все-таки собака в доме. Не эталон красоты, зато особь крупная. Пасть – не приведи господи! Как у крокодила. Зубы – не хилые, крепкие. Ворчливая – значит, злобность в крови имеет. Короче, будет семью охранять и квартиру сторожить. А нам придется полюбить ее просто так: потому что – наша».
«Природный материал» перестал носиться по квартире, едва муж зашелестел родословной, и теперь сидел у его ног и слушал. Айна понимала, что речь идет о ее судьбе. Как только супруг перестал разглагольствовать, Айна заскулила и ударила передней лапкой об пол у его ног. Она явно не согласилась со сказанным. Какие-то слова новоявленного хозяина даже оскорбили ее.
Реакция щенка была для мужа неожиданной. Он не предполагал, что малышка поймет его и в придачу начнет спорить. Супруг взял Айну на руки и с приятным удивлением на лице стал всматриваться в ее очаровательные смышленые глаза. Девочка распахнула супругу объятия. Она положила передние лапки ему на шею и принялась лизать лицо мужа. Айна усердствовала: обслюнявила подбородок, губы, щеки, нос, глаза и лоб. Супруг хватал ртом воздух в перерывах между щенячьими поцелуями и жмурился, когда страстный и горячий язык Айны подбирался к его глазам.
Наблюдая, я ощущала, что отношение мужа к щенку, как к «твари бессловесной», меняется. Он начинал осознавать, что перед ним – создание мыслящее и чувствительное, как сам человек. То есть наделенное душевностью. Муж уже воспринимал борзую девочку во многом как равное ему небесное творение, которое тоже ищет понимания и любви. В нем просыпалась жалость к неказистому собачьему ребенку и желание приголубить, накормить, приютить его. Он впускал Айну в свое большое и доброе сердце. Впускал навсегда. Впредь супруг не замечал недостатков Айны. Он всегда находил оправдание ее всевозможным выходкам и неизменно прощал. Муж полюбил борзую малышку и стал идейным вдохновителем выращивания и воспитания нашей Айны.
На следующий день для щенка было определено место туалета – в прихожей, у входной двери, на целлофане я разостлала газеты. Через неделю пребывания в доме Айна точно знала расположение своего туалета, но не всегда успевала добежать. Особенно часто это случалось, когда ей «приспичивало» во время прогулки по сообщающимся меж собой лоджиям, а лоджий было целых две – по пять квадратных метров каждая. На ночь Айну решено было оставлять одну на кухне, которая беспрепятственно сообщалась с прихожей, так как не имела двери. Вроде бы и помещения много, но девочка, пребывая в одиночестве, начинала по-волчьи завывать и голосовых связок не жалела. В результате на кухню переехал жить супруг, благо в ней находился двуспальный раскладной диван. Мы с сыном ночевали в зале, а моя мама – в детской. Так продолжалось до достижения Айной шести месяцев. Теперь она уже всегда успевала добегать до своего туалета. С того момента все двери сделались для нее открытыми в любое время суток. Тогда же Айна перекочевала в зал и выбрала себе спальное место на кровати в моих ногах.
Моя мама играет в этой истории не последнюю роль. Она живет в соседнем городке, на расстоянии семидесяти километров от нашего города, который является областным центром. У нее маленькая однокомнатная квартира. Когда сыну исполнилось три года, и мой трудовой отпуск по уходу за малолетним ребенком закончился, именно в ту пору она вышла на пенсию. Начиная с указанной даты и до настоящего времени, будни мама проводит с нами, а на выходные дни уезжает к себе. Она самоотверженно посвятила себя внуку, но не предполагала, что однажды в нагрузку ей добавятся хлопоты и по содержанию борзых собак.
Мама была поставлена перед фактом, когда в один прекрасный день, приехав к нам, обнаружила Айну. Увидев маленькую борзую суку, она посуровела лицом и, глядя щенку прямо в глаза, высказалась по поводу его приобретения весьма негативно. Айна же в ответ поднялась перед мамой на задних ногах и завиляла правилом. Мордаха ее светилась такой радостью, словно она повстречала самое дорогое в жизни существо. Мама была вынуждена склониться к Айне, и на нее обрушился нескончаемый поток щенячьих нежностей. Сердце мамы – не камень. В нем возникло сострадание к некрасивому, длинномордому, но такому ласковому щенку, и оно вмиг откликнулось.
За многие последующие годы мама настолько прониклась любовью к борзым, что теперь не мыслит жизни без них. Она вместе с нами вырастила и воспитала не одну собаку. Мама считает борзых своими внуками и внучками и относится к ним соответственно: любит, балует, скрывает их провинности. Теперь она с удовольствием и даже энтузиазмом воспринимает появление в доме очередного борзого щенка. Как-то мама поделилась со мной, что одно созерцание этих сказочных грациозных животных положительно сказывается на ее здоровье, не говоря уже об их объятиях и поцелуях.
Я не случайно употребляю наряду с термином «выращивание» также термин «воспитание». Наши предки-борзятники придавали данному вопросу немаловажное значение. Борзая должна быть неуемна и азартна в охоте, но в своем доме обязана ладить с людьми и домашними животными. Ее приучают не трогать кур, кроликов и другую хозяйскую живность (правда, это правило, как ни крути, в понимании борзой не распространяется на живность соседскую), прилично вести себя в обществе незнакомых людей и других собак.
Что касается соплеменников, то борзые приветливы с ними. С другими породами дело обстоит сложнее. Борзая склонна задираться к ним. Она чувствует свою некую обособленность в собачьем мире. Дает себя знать примесь волчьей крови в предках. Прибавим сворное содержание, исторически свойственное борзой. К тому же другие породы не могут бежать так быстро, как борзая, и она осознает свое превосходство в беге. Помимо всего, борзая – охотница, и непростая охотница, поскольку не только догоняет и ловит зверя, но и самолично его убивает (давит). Натурой она ближе к дикому животному миру, к зверю, на которого охотится, а душой – к человеку.
Вполне вероятно, что другие собаки чуют в борзой эту чужую, не собачью кровь. Например, дворовые собаки проявляют по отношению к борзой б[о]льшую агрессивность, нежели к представителям иных пород. Они приходят в бешенство, когда видят борзую. Немало нервов потратила я во время прогулок. Дворовые собаки нам с Айной шагу не давали ступить, пока она не подросла. Правда, никто из них так и не осмелился напасть. Когда же Айна выросла, то дала достойный отпор обидчикам детства. Помню, дворовый кобель, издевавшийся над ней весь период ее взросления, приблизился слишком близко к годовалой Айне. Он вызывающе лаял и делал пугающие выпады в ее сторону. Храбрость кобеля была деланой: он соблюдал безопасную для себя, как полагал, дистанцию.
В присутствии собак или кошек поблизости я, как правило, укорачиваю поводок, собирая его в кольца. Так было и в тот раз. Вдруг, разозлившись не на шутку, Айна рванула к кобелю с такой силой, что поводок выскользнул из моих рук во всю длину до самой петли, которая надежно обвивала запястье. Айна мигом достала до не успевшего опомниться пса и наделала тому хваток. Кобель завизжал, катаясь по земле. С трудом я оттащила свою борзую и почувствовала в пальце резкую боль.
Оказалось, что поводок, когда высвобождался, обвил палец петелькой, которая тут же слетела. Но, слетая, петелька успела оттянуть мою фалангу и трением обжечь на ней кожу. У меня образовались: растяжение связок, вывих сустава и механический ожог. Вывих я вправила и переложила поводок в другую руку. Подобное происходило еще не раз, но с годами выработались навыки, позволяющие избегать указанных увечий, свойственных охоте с борзыми. Опыт научил меня крепко держать поводок и постоянно контролировать окружающую обстановку. А до того бывало, что внезапно вошедшая в раж Айна сбивала меня с ног и волочила за поводок по земле. Почему я не сбрасывала петлю поводка с запястья? Да потому, что дорожу собакой и не допущу, чтобы в минуту исступления она выскочила на дорогу вслед за дворняжкой и погибла.
К месту будет сказано, что впредь тот дворовый кобель, завидев издали Айну, в мгновение ока скрывался из ее поля зрения (следовало отдать должное данной новой, завидной его способности).
Воспитание борзой осуществляется довольно легко, потому что она умна от природы. Эта собака легко приспосабливается к человеку, поскольку смекалиста и довольно покладиста. Она имеет чрезвычайно уравновешенный характер. Если борзая шалит, значит, ей не уделяется должного внимания, и она его таким способом выпрашивает. Воспитывая, можно отругать борзого щенка, объяснить простыми словами и наглядными жестами, что от него требуется и чего ему делать не следует. Полагается тут же приласкать малыша и дать вкусного. Бить нельзя.
Крайней мерой к борзой, как писали помещики-борзятники (и то лишь по отношению ко взрослой псовой, у которой норов силен уж чрезвычайно), служат несколько сильных ударов вдоль спины хлыстом. После собаку незамедлительно надо приласкать и дать угощение.
Мы к силовому средству воздействия прибегли единожды, когда примиряли двух кобелей. Но… то была исключительная ситуация.
Только обоюдное доверие обеспечивает взаимопонимание, и наоборот. Если борзая в чем-то с вами не соглашается и продолжает делать по-своему, ни побои, ни уговоры не помогут. Вспомните про охотку и постарайтесь отыскать компромиссный вариант.
Айна, хотя и была от рождения норовистой и настырной (вязкой), но в ответ на наше доброе отношение постепенно приучилась слушаться и подчиняться до такой степени, что совместное существование никого из нас не угнетало.
До четырех месяцев Айна непрерывно ела и потихоньку росла. Шерстка на ней оставалась короткой и напоминала мышиную. Затем настало время стремительного роста костяка и резкого удлинения псовины. Основной этап продолжался до семи месяцев. Далее – до года – последовало прибавление в росте, но уже не такое быстрое. К двенадцати месяцам Айна достигла в холке семидесяти четырех сантиметров.
Начиная с четырех месяцев, щенок понемногу приобретал формы настоящей борзой. Стала изящной голова. Шишки на суставах постепенно исчезли, и ноги явили свою несравненную стройность. Другой становилась и шерсть. Она отрастала и делалась волнистой. Только на голове и спереди на ногах покров из шерсти, как и положено, не менялся с возрастом и продолжал походить на мышиный.
Шерсть борзых сравнима более с человеческим волосом, но она намного тоньше. Такая шерсть получила специфическое название – «псовина». Позади предплечий, на обратной стороне гачей (гачи – задняя часть «черных мясов», как говорят о ляжках борзой), на животе, нижней части правила и спереди на шее и груди Айна отпустила псовину, очень длинную и волнистую. Псовина украшает борзую и различается в зависимости от участков тела, на которых находится. На гачах, на шее кругом головы, нижней стороне ребер и подхвата – «уборная псовина»; с боков шеи – «отчесы» (вроде бак); с нижней части правила, с задней стороны передних ног – «привесь». Вокруг шеи и спереди на груди псовина выглядит шикарной муфтой и так и зовется. Удлиненная псовина встречается у борзых и на ушках. Она получила название «бурок».
Украшающая псовина может достигать тридцати и более сантиметров. Каждый волосок ее тонок, мягок, нежен и шелковист, как и вся псовина в целом. Если просунуть в волосяное убранство борзой кисть руки и провести вдоль тела собаки, то возникнет ощущение, что волоски свободно скользят меж пальцев, не путаясь и не задерживая продвижение руки. Псовина не имеет запаха собаки и не пахнет псиной, даже если намокла под дождем. В квартире могут жить одновременно несколько борзых, но из-за отсутствия в ней собачьего запаха посторонний человек и не подумает, что они там обитают.
Для меня запах псовины борзых сравним с едва уловимым ароматом полевых цветов. Он представляется мне теплой неторопливой волной в экзотической бухте или дуновением майского ветра нашей степной полосы. Подставьте ладонь навстречу этой волне или этому ветру – и вы почувствуете прикосновение псовины борзой.
Во влажном состоянии волос борзых похож на женскую завивку в виде «мокрой химии» и являет собой неповторимые, мелкие и волнистые волосяные сосульки. Смотрится это замечательно. Когда псовина высыхает и увеличивается в объеме, то ложится или свисает легкой волной. Она бывает и в завитках.
За псовиной борзой следует ухаживать: расчесывать ежедневно, но, на крайний случай, хоть пару раз в неделю, а собаку регулярно купать, чтобы она была чистой.
Псовина означает несравненность и красоту нарядного волосяного одеяния борзой. Родственное слово «псовая» – важный атрибут в названии русской борзой. Он присутствует в наименовании породы наряду со словами «русская» и «борзая». «Русская» – потому что выведена русскими и в России. «Псовая» означает, что борзая самостоятельно (без помощи охотника!) ловит зверя. Отыскивает, поднимает, гонит, хватает, давит – и все сама. «Борзая» – то есть быстрая.
Французы – законодатели тогдашней моды и признанные ценители красоты – на первой же московской выставке борзых, состоявшейся в последней четверти позапрошлого столетия, отозвались о русской псовой борзой как о самой красивой собаке в мире.
А среди борзятников нашего областного центра бытует притча о том, что как-то раз один университетский профессор прогуливался по центральному городскому парку, где в то время владельцы выгуливали нескольких русских псовых борзых. Заприметив царственных животных, профессор тотчас остановился, как в землю врос, и, не шевелясь, долгое время наблюдал за борзыми, а потом каким-то мечтательно-возвышенным и ни к кому конкретно не обращенным голосом сказал: «Если русские чего-то очень захотят и сделают, то это будет самым прекрасным в мире…»
Наше «самое прекрасное» росло с проблемами, которые создавали мы – неопытные владельцы. Девочка страдала в основном расстройством пищеварения и аллергией.
Своей хозяйкой, то есть человеком, на которого можно целиком положиться в трудную минуту, Айна выбрала меня. Если она себя плохо чувствовала, а хозяйки (меня) не было дома, девочка приставала к домашним с бесконечным повтором одной и той же вопросительной фразы: «Гэ-э о-о-а?» В это время смотрела на «собеседника» жалобным и одновременно требовательным взглядом. Стоило мне появиться на пороге, как она переставала беспокоить остальных членов семьи своим вопросом (ко мне указанным способом она не обращалась никогда).
Встретив меня, Айна принималась ныть и полизывать больное место. Она жаловалась и ждала помощи. Я осматривала борзую, собирала клинические сведения у домочадцев, ставила диагноз и назначала лечение. Если же у меня не получалось установить причину страданий, приглашался ветеринар. Как бы то ни было, но Айна умолкала, получив лекарство. Не важно, в каком виде. То мог быть укол шприцем, таблетка в пасть или что-то иное.
Становилось очевидным, что возглас Айны: «Гэ-э о-о-а?» – имеет прямое отношение ко мне, и очень скоро муж расшифровал его смысл. Супруг, возвращаясь с работы, всегда спрашивал обо мне у мамы и сына: «Где она?» Иными словами, осведомлялся у них, дома я или еще на работе. Вот Айна и приспособилась, как умела, воспроизводить его слова, когда нуждалась во мне.
Хочу сразу оговориться, что борзая – собака, от природы здоровьем не обиженная. Необходимо только своевременно и неукоснительно прививать ее, правильно кормить, регулярно совершать продолжительные прогулки и выводить на охоту.
Болезни Айны были вызваны нашей безграмотностью и безалаберностью. Мы беззастенчиво баловали ее в еде. Как же – наш собачий первенец!
Основное питание состояло из каши с мясом, молока, творога, яиц и овощей. Крупы в каши шли разные. Среди них не было лишь овсянки. Но указанным перечнем рацион Айны не ограничивался, потому что она беззастенчиво выклянчивала сосиски, колбасу, селедку, конфеты, пирожные, апельсины, мандарины, лимоны, соленья… и даже горький перец. Мы шли у нее на поводу, умиляясь тому, с каким аппетитом поглощает наша борзая не дозволенные собаке продукты, а затем боролись с болезнями пищеварения и аллергией, которые, в свою очередь, оттягивали время очередных прививок.
Несмотря на обилие рациона и количества потребляемых продуктов, скоро стало ясным, что наш питающийся от пуза щенок по какой-то причине все же не наедается, и в январе 1994 года мужу пришло в голову выяснить, чем же кормили своих борзых старинные борзятники. Он пошел в книжный магазин, где приобрел книги русских помещиков о борзых собаках. Супруг читал мне книги вслух, пока я готовила, убирала, стирала и занималась Айной. Из книг мы узнали много чего о борзых и, в частности, о том, что их нужно кормить овсянкой (овсяными хлопьями), запаренной на мясном бульоне, в котором предварительно проварились морковь и лук. Летом можно на воде, но всегда с добавлением растительного масла.
Так и стали делать. Готовили кашу на бульоне из говядины или курицы – свинина собакам вредна и запрещена категорически. Выращивание борзой пошло веселей. Щенок стал меньше попрошайничать, обрел нормальную пищеварительную систему и добровольно поглощал новую кашу. Айна окрепла. Однако, примерно через полтора месяца каша приелась, и Анюта от нее отказалась.
Мы недоумевали: старинные борзятники заверяли, что борзая питается овсянкой всю жизнь. А они-то знали, о чем пишут. У них был богатейший опыт – не то, что у нас. В поместьях держали по двести-триста борзых. Бывало до тысячи. Иные меньше – до сорока. Зависело от доходов. Своя псовая охота была и у царей. Борзятники утверждали, что четыреста граммов густоватой овсяной каши утром и столько же вечером – норма борзой. Но кормление в давние времена отличалось от теперешнего. Раньше борзые ели скопом и из одной посуды – деревянного корыта.
Напрашивался вывод: общество других борзых вне всякого сомнения создавало конкуренцию во время еды. Следовательно, подхлестывало аппетит. У нас конкуренции не было. Тогда муж придумал делать из запаренной овсянки, смешанной с мясом или творогом, подобие галет – только не подсушенных. Он смачивал руки в воде и лепил небольшие лепешки. В форме игры супруг давал их Айне. Та хватала лепешки на лету. Таким способом мы и играли с Анькой всю ее жизнь. Теперь играем с другими нашими борзыми.
Овсянка Айну насытила. Девочка стала хорошо набирать в весе и мышечной массе.
По объему порция борзой в несколько раз меньше порций других крупных пород собак. Борзая должна держать форму для бега. А энергетические затраты у нее больше. Поэтому питание борзой должно быть калорийным, чему способствует овсянка.
Однажды нам довелось передать свой опыт с овсянкой. Айне в то время было два года. На выставке собак мы увидели двух великолепных борзых муругого окраса – суку и кобеля. Они жили парой. Их хозяева – приятная супружеская чета. Было видно, что собачек любят. Однако борзые их выглядели излишне худыми, а в глазах собак читалось осознание, что с ними что-то неладно. Когда чета заметила Айну, вымахавшую к тому периоду до пятидесяти пяти килограммов, всю в мускулах и сухожилиях, без тени жира, то сразу с нами познакомилась. Супруги с нескрываемым восхищением обозрели внушительные габариты нашей борзой и поинтересовались, как нам удалось вырастить такую мощную суку. Они предположили, что мы ее как-то особенно кормим.
Муж подтвердил их догадку и рассказал об овсянке и книгах псовых и мелкотравчатых охотников, которые легли в основу кормления и вообще содержания нашей борзой.
Месяца через четыре мы встретили эту супружескую пару в полях. Они со своими борзыми вышли на зайца. Собак было не узнать. Борзые округлились и окрепли физически. Псовина их заблестела пуще прежнего и переливалась в нескончаемых всполохах солнечных лучей, свет которых множился в отражениях чистого снега, выпавшего накануне ночью. Наши знакомые были рады встрече. Они рассказали, что воспользовались нашими наставлениями по кормлению собак и получили положительный результат. Их борзые стали резвее и выносливее в полях. Настроение собак улучшилось. Овсянку они восприняли как манну небесную. Поглощали ее с удовольствием. Улучшилось здоровье и состояние псовины животных. А в глазах борзых появилась уверенность, что с ними все в порядке. Нам выразили признательность за сведения об овсянке, которая и стала причиной волшебного преображения борзых.
Айне мощь в охоте не мешала, а помогала. Она была источником ее скорости и выносливости в беге. Девочка имела на счету нескольких зайцев-русаков, добытых в одиночку. Мощь Айны служила и основой храбрости, благодаря которой наша борзая держалась уверенно и при случае могла за себя постоять.
Борзой сила необходима. Мышечная масса используется собакой не только для погони, но и для схватки с таким крупным зверем, как волк. Порода была выведена для ловли зверя. Причем заяц являлся разминкой перед настоящим боем. Травля волка – в этом заключалось высшее предназначение охоты с борзыми. Вес волка достигает восьмидесяти килограммов. Борзая, следовательно, должна обладать весом, который бы позволял ей сражаться с волком и одерживать победу.
Из исторических источников известно, что волка брали борзые кобели. Они вцеплялись ему в горло, валили с ног и душили хищника. Обычно с волком справлялись две-три собаки. Но, бывало, рождались кобели, которые брали в одиночку даже матерого волка, и тогда слухом о них полнилась вся Русь. По законам псовой охоты, хозяин был обязан принять волка от своих собак, то есть – связать того живьем и отъять от борзых или добить серого ударом кинжала в сердце. Это не значит, что борзые не могли умертвить волка сами. Просто собак было принято беречь, и охотники старались, чтобы в схватке со зверем борзые пострадали как можно меньше.
Суки тоже участвовали в охоте на волка. Но они лишь помогали кобелям загонять зверя, щипля его за бока и гачи. В то же время среди сук встречались и такие, которые отваживались брать волка в ухо. Если они первыми нагоняли серого хищника, то повисали на нем до подхода кобелей – силенок справиться с этим зверем самостоятельно у них все-таки не хватало. Этими смелыми и отчаянными борзыми девочками старинные борзятники гордились и запечатлевали их на картинных полотнах и в своих летописях о борзых.
Айна, определенно, принадлежала к таким сукам. Не говоря уже о силе и мощи, она была чрезвычайно азартной охотницей и имела бойцовский характер, которому могли бы позавидовать многие борзые кобели. Не исключаю, что она и в горло бы волку вцепилась, и придушить того попыталась бы…
Присутствие Анюты, безусловно, шло на пользу всем домашним. Я становилась более терпимой, покладистой, прекратила волноваться и заводиться по мелочам. Муж после трудового дня переключался на Айну и с ней забывал о переживаниях, связанных с его нелегкой профессией. Потрепанные жизнью мамины нервы заметно успокоились в результате общения с борзой. Айна, в отличие от других членов семьи, чаще дарила маме внимание и любовь. Мама теперь везла вкусные подарки не только внуку, но и внучке – Айне.
Сын – ребенок в семье один, и до появления борзой в нем бурно произрастала эгоистичность. Отныне он стал меньше придавать значения собственной персоне и ее капризам. Сын дни напролет занимался с Айной. Именно занимался, поскольку играть с борзым щенком, как с игрушкой или с кошкой, не получалось. Ребенок относился к Айне, как к младшей сестричке. Он объяснял ей нормы поведения в доме, ходил за ней по пятам, предотвращая проказы щенка и оберегая его. Я частенько видела, как они лежали в обнимку на кровати сына, и Айна вдумчиво выслушивала его нравоучения. Она не сводила с маленького мальчика покорных и полных доверия глаз. Они быстро нашли общий язык, и сын вскоре смог объяснять мне причины того или иного поведения Анюши. В этом ему помогала тонкая детская интуиция. Я прислушивалась к сыну, наблюдала за Айной и однажды тоже научилась улавливать мысли девочки.
С Айной сын стал проявлять великодушие и щедрость, не свойственные ему прежде. Последнюю конфету он отдавал щенку. Половина котлеты из его тарелки летела, как в пропасть, в бездонную борзую пасть. Ребенок своевременно извещал меня, когда девочка вырастала из очередного ошейника, и торопил купить ей больший. При этом новый, по его словам, обязательно должен был быть красивее старого. Ради дорогого ошейника для Айны сын отказывался от прежде обещанной ему игрушки.
Ребенок с радостью участвовал в бегах Айны. От природы борзая не может не бегать. Пробежки ей требуются ежедневно. Пока не настало время знакомства щенка с внешним миром, не проходило дня, чтобы сын с Айной не носились друг за дружкой по квартире. К ним неизменно присоединялась кошка Машка. Тщедушную и невесомую кошку Айна зубами не трогала, но на сыне – с подходящими для этого габаритами и весом – отрабатывала приемы ловли зверя. Она нападала на него из засады (из-за угла) и захватывала своей крокодильей пастью худенькие детские ручонки.
Хватки Айна делала осторожно и понарошку, не причиняя сыну боли и не оставляя на его теле ни малейших следов. Девочка тренировалась для будущей охоты, осознавая, что схватка с мальчишкой – всего лишь тренировка, а соперник – ее дружок. Тяжело дыша после усердий, приложенных к поимке сына, она с благодарностью заглядывала в его глаза: «Спасибо, удружил. Чтоб я без тебя делала! Куда еще ловецкий азарт девать?» В ответ ребенок перебирал пальчиками ее ушки. Айне нравилось такое прикосновение. Она жмурилась от удовольствия, опуская голову на колени сына. Они подолгу сидели так, обмениваясь теплом своих душ, и не замечали, как летит время.
