Текст книги "Перестань мне сниться (СИ)"

Автор книги: Ольга Християнчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Глава 11

Я стояла посреди пустой улицы и оглядывалась вокруг. Разрушены дома, замусорены дороги. Вдали что-то горело и густой черный дым облаком разносился в разные стороны. Меня переполнил страх. Какое-то знакомое место, и никак не могла вспомнить где это. Вдруг возле разрушенного магазинчика заметила движение. Несколько мужских фигур активно что-то колотили ногами. Я окликнула их. Но на меня никто не отреагировал, они продолжили свое грязное дело. Потерпевшая груда шевелилась, это был человек, и громко стонала от боли. Злость полилась по моим венам. Я побежала к месту схватки, они достаточно далековато. Когда приблизилась, то увидела неподвижного человека на земле. Я всматривалась в его лицо, надеясь, что это не Дэнни. Мужчина не знаком и я вздохнула с облегчением. Трое разбойников стояли вокруг него. Он для них не является интересным, теперь они смотрели на меня. Мои руки похолодели, ноги сделались ватными, я поняла, что теперь моя очередь. Шагнула назад, развернулась бежать. И врезалась еще в одного. Он крепко сжал меня в объятия и прошептал:

– Не бойся. Ты в безопасности. Ты со мной.

Это Адам и его голос успокаивал меня. Он еще что-то говорил разбойникам, но я уже не слушала. Прижалась к нему сильнее и зарылась лицом в его куртку. Знакомый запах окутал меня и расслабил. В присутствии Адама я почувствовала себя в безопасности.

– Все хорошо, Дженни. Они ушли.

Я оглянулась. И действительно, сзади меня никого не было, даже избитый человек исчез. Я даже не удивилась. Я радовалась, что рядом Адам. Он всегда меня выручал.

Я смотрела в его глаза цвету шоколада и улыбалась. Он склонился ко мне и поцеловал. И я приняла его губы, прижалась к нему крепче и целовала в ответ.

Я была счастлива. Все вокруг исчезло, остался только Адам.

Я просыпаюсь и пытаюсь вытолкнуть из головы остатки сна. Эмоции еще переполняют меня, до сих пор чувствую вкус поцелуя и такой приятный для меня запах Адама. Мне становится стыдно, такое чувство, будто только что изменила.

Рядом шевелится Дэнни и обнимает меня за талию. Я сплю с одним мужчиной, а снится другой. И когда мы с Дэнни сошлись, сны изменились. Уже не происходит его убийства, на его месте всегда кто-нибудь другой. А вот Адам продолжает меня защищать и дарить тёплые ощущения. Теперь он настойчивее, а я никогда не отказываю.

Со мной что-то не так. Это не нормально, и так не должно быть. Надо с этим что-нибудь делать. Очень медленно я выскальзываю из-под одеяла и начинаю тихо одеваться. На дворе только взошло солнце, и пусть Дэнни еще спит.

– Ты куда? – тихий шепот привлекает внимание.

Накидываю легкую куртку на плечи и разворачиваюсь к нему. Сонные глаза внимательно смотрят на меня.

– Мне нужно домой. Хочу переодеться перед работой.

– Я тебя отвезу позже. Раздевайся и залезай ко мне, – командным тоном говорит и демонстративно хлопает ладонью по простыне, на лице играет соблазнительная улыбка.

Я уже готова выполнить его просьбу, и, вспомнив сон, отступаю. Не могу сейчас нежиться в постели со своим парнем, когда до сих пор чувствую на себе объятия Адама.

– Может в другой раз. Такая красивая погода. Я прогуляюсь.

Дэнни хмурится. Его глаза цвета спелой пшеницы придирчиво изучают меня.

– Дженифер, ты же знаешь, завтра утром я еду. Следующий раз будет через пять дней. Я столько не выдержу, – театрально стонет он.

– Выдержишь. Однажды жил без меня пять лет.

– Это были тяжелые годы, – мрачно произносит парень. – Мне было очень тяжело тебя забыть.

– Мне тоже, – честно признаюсь.

Дэнни обреченно вздыхает и встает с постели. Утреннее солнце играет лучами на его голом теле. В школе он был худ и не высок, сейчас в этом возмужавшем, мускулистом теле не узнать этого мальчишку. Он подходит ко мне и целует страстно, назойливо.

– Надеюсь ты не исчезнешь из моей жизни, как только я поеду на учебу, – шепчет в губы. Я только качаю головой. – Каждую пятницу я буду приезжать. И если ты опять себе что-нибудь накрутишь. На этот раз я знаю где тебя искать, так просто ты от меня не избавишься.

– А я не хочу избавляться, – произношу, тяжело дыша.

– Надеюсь ты в это сама веришь.

Как-то странно он на меня смотрит, будто что-то подозревает, будто знает о моих снах, чувствует мои эмоции и ловит мои мысли.

Я хочу быть с ним и не собираюсь убегать. А то, что меня волнует, было обычным сном. Он не настоящий и не может влиять на мою жизнь.

Я выхожу из дома и прохладный воздух сразу взбадривает. Лето прошло и запах осени ощущается повсюду. Большой двор с клумбами и декоративными деревьями протягивается на сотки метров. Каменные дорожки выливают в разные стороны, режа зеленую газонную траву на неровные клочки. Высокий трехэтажный дом разбрасывает широкую тень от утреннего солнца. Я иду по бетонной аллее к металлическим воротам. Их полотно покрыто причудливыми узорами, которые выковал умелый кузнец. Эти ворота считаются как черный вход, они не пропускают важных гостей и дорогих машин. Для этого предназначены центральные ворота, расположенные на противоположной стороне перед домом. В эту сторону ходит вся прислуга и я. Еще учась в школе, я шмыгала сквозь черный ход, чтобы меня меньше кто видел.

Ворота скрипят под нажимом моей руки, неохотно отворяются. Улица встречает тишиной. По этой дороге немногие ездят, а в такую ​​рань вообще никого нет. Это более короткий путь домой. И уже через пол часа я на пороге своего дома.

Слышу плач ребенка, как только открываю дверь. Очевидно, здесь уже никто не спит. Разуваюсь и иду на шум. На кухне мама стоит у стола, склонившись над Патриком.

– Нет. Я не хочу! – кричит тот. Его пытаются накормить кашей.

Мама сердита, кажется ее терпение скоро закончится.

– Не знаю, что с ним делать. Что не придумывала, никак не хочет есть, – жалуется она, заметив меня.

Я подхожу к столу и сажусь возле мальчика. Мама сразу отдает мне ложку.

– Дети не очень любят с утра кашу.

– Не кормить же его конфетами, – огрызается мама.

Я смотрю на нее. Она вымотана. Ей тяжело с Патриком, заботиться о нем и успевать ходить на работу. Она работает продавщицей в магазине два дня через два. Сегодня ей на смену, а раньше просыпаться Патрик не хочет. Мне становится немного стыдно. Нужно больше помогать ей, а не наслаждаться компанией Дэнни. Последние дни я так увлеклась им, что о другом забыла.

– Мама, иди готовься к работе. Я с ним побуду.

Мама не спорит, у нее нет на это сил.

– И я отведу его в детсад. Мне все равно по дороге, – говорю ей в след.

Она соглашаясь кивает. Наверное, тоже думает о том, чтобы я больше помогала. Да вот только она никогда сама не попросит. Понимает, что это не моя забота и я не должна отвечать за младшую сестру.

Все проблемы Магды она берет на себя.

– Патрик, ты будешь есть кашу? – малыш хмуро машет головой. – Ну тогда я сама ее съем. Бабушка обещала дать шоколадного мишку тому, кто съест кашу. Наверное, его получу я. Он такой вкусный.

Я засовываю в рот первую ложку и кошусь на малыша. Тот смотрит на меня, открыв рот. Я довольно мурлыкою и зачерпываю еще ложку. Слезы высыхают, истерика прекращается, и когда я собираюсь есть третью ложку, мальчик тянется к моей руке. Он возвращает свой завтрак назад.

Детский сад находится рядом со школой, только на другой стороне улицы. Два здания объединяет обширная территория, где расположены игровые площадки, стадион и детские карусели. Возле детского сада слышен шум, раздающийся из школы. Сегодня первый день обучения и неуемные детишки наполняют эти стены криками и нескончаемой энергией.

Мы заходим в середину детского сада. Здесь спокойно, только несколько детей заливаются слезами. Родители их пытаются успокоить и убежать от своих чад, а они не хотят отпускать. С Патриком проще, он почти никогда не капризничает и с радостью остается. Я здороваюсь с мамами, которые покидают заведение и начинаю раздевать малыша.

– Привет, Дженифер, – к нам подходит Анна, моя одноклассница, а сейчас работает воспитательницей. В школе мы не дружили, и здесь она постоянно радостно меня встречает, словно мы близки. – Привет, Патрик.

Мальчик хмуро бубнит приветствие и снимает босоножки. Сегодня он не в настроении.

– Привет, Анна. Как обстоят дела?

Я спрашиваю только для вежливости. Редко вожу Патрика в детсад и еще реже встречаю Анну. Вообще, почти ничего о ней не знаю, и если честно не очень интересно узнавать. Поэтому, когда она начинает рассказывать что-то о своем муже и проведенных выходных за городом, я только делаю вид, что слушаю. Киваю и вешаю курточку Патрика в шкаф. Но когда слышу имя Адам, автоматически подношу на Анну глаза.

– Извини, что ты сказала? – мне даже не стыдно переспросить.

Анна на мгновение умолкает, потом продолжает весело рассказывать.

– Говорю, что на этот раз взяли с собой в загородный домик Адама. Он работает с моим мужем. Я сначала была недовольна, но он хорошо помог Гарри достроить беседку. Оказывается он так трудолюбив и имеет золотые руки…

– А кем твой муж работает? – перебиваю я ее, прищурив глаза.

– Он пожарный. Их часть рядом с твоей клиникой, – она придирчиво смотрит на меня и добавляет с ноткой обиды. – Я же тебе говорила в прошлый раз.

Я чувствую, как мои щеки краснеют. Теперь мне стыдно. Но Анна у нас была всегда отходчива и через секунду снова улыбается.

– Извини. Наверняка забыла. И как хорошо Гарри знает Адама? – продолжаю расспрашивать.

– Они как будто друзья, – как-то неуверенно отвечает Анна. Потом ее глаза сияют, вероятно, что-то поняла. – Ты интересуешься Адамом? Он красив, хотя немного замкнут. Но все равно, сейчас у него никого нет.

– Нет. Он меня не волнует. Просто так спросила. – быстро отвечаю, чтобы закрыть эту тему. – Извини, Анна, но мне пора на работу. Когда-нибудь еще увидимся.

Я оглядываюсь. Патрика уже давно нет, он шмыгнул в игровую комнату к другим детям.

Глава 12

В моей комнате полный кавардак. Вся одежда из шкафа и тумбочек валяется на полу, а посреди всего этого хаоса стою я. Даже не знаю с чего начать. Так не хочется начинать это дело, но уже давно нужно перебрать этот хлам и большую часть выбросить на свалку или отдать на благотворительность. Школьные свитера и юбки, куртки и сапожки занимают все место в шкафу. Из всего этого я давно выросла, но избавиться от одежды не поднималась рука. Время пришло это сделать. Вещи, в которых я сейчас хожу, стопкой стоят на стульях, ждут долгожданного переселения.

Проходит меньше часа, а на полу ничего не остается. Я не церемонюсь, беру и все бросаю в большие мешки, потом отнесу в благотворительную организацию. Вздыхаю с облегчением. Теперь нужно заложить шкаф новыми вещами. Но сначала беру влажную тряпку и начинаю вытирать пыль на дверце и полках. До самых верхних полок достать не могу, поэтому подсовываю кресло и становлюсь на него. Там я никогда ничего не храню, потому что всегда об этом забыла бы и доставать не удобно. Засовываю руку в глубь шкафа и в самом конце пальцы натыкаются на что-то гладкое. Шуршит пакет, когда я вытаскиваю вещь наружу. Не помню, чтобы что-то туда клала. В пакете что-то мягкое, как одежда. Достаю содержимое и чуть не падаю со стула. Находка меня шокирует. Медленно спускаюсь на пол и присаживаюсь на кровать. В этот момент ноги мои подкашиваются и я могу не устоять. Дрожащими руками разворачиваю кожаную, черную куртку. Большие металлические пуговицы сверкают на солнечном свете. Потрескавшаяся кожа и затертые рукава, у карманов разошелся шов. Куртка не нова и от долгого лежания пахнет старостью и пылью. Но я могу сказать, что пять лет назад от нее исходил аромат мужского одеколона. И я уверена, что именно этот аромат снился мне несколько ночей назад. Я швыряю куртку Адама на пол и вытираю ладони о штаны, словно запачкалась.

Я так и не отдала ее, хоть и хотела. Но я не знала, как к нему подойти, я боялась смотреть в его сторону. Он всегда оказывался на моем пути, часто со своей ненормальной компанией. Каждый раз его взгляд поедал меня, он смотрел как на что-то свое, словно я принадлежала ему. Возможно, он хотел вернуть свою куртку. Тогда почему не подошел и не отнял? Я бы с радостью отдала. Но он всегда находился в стороне, на далеком расстоянии и только наблюдал.

Нужно отдать куртку и со всем разобраться. Если я буду убегать дальше, то Адам никогда не перестанет мне сниться.

На следующий день встаю раньше обычного. Отвожу Патрика в детсад и решительно иду в пожарную часть. Меня трясет от нервов, когда я спрашиваю первого встречного пожарного об Адаме. Тот отвечает, что Адам будет в десять и я прошу передать, что буду ждать его у себя на работе в клинике. На вопрос, кто его спрашивает, отвечаю:

– Скажите, что Дженни.

Такого напряженного утра у меня еще не было. От ожидания каждый нерв на взводе. Пациенты приходят и уходят, а я не в состоянии их слушать. Каждый раз, как кто-то стучит, я каменею и затаиваю дыхание. И каждый раз вздыхаю с облегчением, это снова не он.

Когда наступает обед, я остаюсь в кабинете. Есть не хочется. От нервов тошнит и сводит желудок. И чем дальше продолжается день, тем ужаснее мне становится.

Когда на часах стучит шесть и почти все расходятся по домам, я из злобы вытаскиваю из тумбочки стола бутылку вина, которую всунула одна моя постоянная клиентка, и открываю ее. Мне нужно расслабиться, такую ​​напряженность я больше не выдержу. Я злюсь на себя и на свою слабость. И на Адама за то, что проигнорировал мою просьбу. Да он и не должен меня слушать, но все равно надеялась, что он придет.

Не найдя бокал, несколько раз тяну из бутылки. Алкоголь согревает и расслабляет. Еще несколько глотков и я хмелею и успокаиваюсь. Резко становится все безразлично. Какая я дура, что теряю нервы на какого-нибудь беженца. Вот возьму и по дороге домой выброшу куртку в мусорку. Давно нужно так поступить. Почему не лишилась ее еще пять лет назад?

Погрузившись в свои мысли, я даже не замечаю, как открывается дверь.

– Примерная леди мирной страны и пьет сама, еще и на работе?

Адам стоит у входа и иронически улыбается. Я пристально смотрю на него и делаю еще глоток.

– Рабочий день закончился. И не такая я уже образцовая, – резко отвечаю.

Он смеется и подходит к столу. Забирает у меня бутылку, которую я не сразу отдаю, и без разрешения пьет вино. Адам одет в пожарную форму и я невольно любуюсь им. Плотная красная ткань обтягивает его крепкое тело, в ней он выглядит солидно, уверенно. Наверное, вино делает свое, потому что я считаю его сейчас красивым. Гость замечает мой изучающий взгляд и понимающе улыбается. Он садится напротив и всматривается в мое лицо.

– Вижу заждалась меня, – веселость в его голосе раздражает.

– Сам виноват. Не мог прийти раньше?

– Извини, но моя работа не терпит отлучек по прихотям красивой женщины. У нас был вызов.

Только теперь я чувствую запах дыма. Адам весь пропитан им, на лице замечаю сажу. Сдерживаю резкое желание вытереть грязь.

– Что горело?

– Заброшенный дом на окраине. Наверное, бездомные постарались, – пожимает плечами он.

– Понятно. Вижу, ты нашел интересную работу. Не то что у меня целый день торчу в четырех стенах и выслушиваю психически неуравновешенных людей.

Я тянусь к Адаму, отбираю у него бутылку и делаю глоток. Вино согревает и делает меня смелой. Сейчас я чувствую себя рядом с Адамом раскованной. Он придирчиво смотрит на меня и расплывается в улыбке. Его глаза радостно сверкают. Я снова пью вино, кажется, остановиться уже не могу.

– Что? – мрачно спрашиваю.

Мгновение он еще смотрит на меня, а потом отвечает:

– Впервые вижу тебя такую. Не гоноровую, не чрезмерную, не чопорную и сдержанную, а обычную и простую. Мы говорим как друзья, а не враги.

Бутылка замирает у моих губ, и громко оказывается на столе.

– Я из-за тебя такая. Пока тебя ждала, мои нервы не выдержали, вот и пришлось успокаиваться, – обвиняю его и киваю на вино. – Не радуйся, я приветливая с тобой из-за алкоголя. Зато сейчас могу говорить свободно и не боюсь тебя. Друзьями мы вряд ли когда-нибудь стали бы. Для этого нужно иметь хотя бы общие интересы, – делаю отчетливую паузу. – А позвала тебя вот из-за этого.

Я наклоняюсь, чтобы вытащить из-под стола пакет и моя голова сильно крутится. Вино сделало свое дело. Я пьяна, мысли путаются и руки уже не слушаются. Наверное, на ноги вообще нечего рассчитывать. Сгорать со стыда буду потом, надо закончить то, что начала. Пакет летит Адаму в грудь. Он ловит его и с любопытством смотрит на меня.

– Надо было отдать ее еще в школе, тогда я до смерти боялась тебя и твоих дружков, – безразлично комментирую.

Пока Адам разворачивает куртку, делаю еще несколько глотков. Какая разница? Глотком больше глотком меньше…

– Ты сберегла мою куртку? Удивлен. Я думал, ты ее выбросила еще в тот же день.

– Извини, что не оправдала твоих надежд, – сарказм сочится в моем голосе, но Адам вроде бы и не замечает.

– Я хочу попросить у тебя прощения, за тот случай. Мне правда жаль, что мы сделали тогда. Надо было отговорить Барда от затеи.

Я вспоминаю парк, нож у горла Дэнни, липкий страх за нашу жизнь и злоба волной нарастает в середине.

– Плевать я хотела на твои извинения. Ты представляешь, как мне жилось после того?! Какие сны меня преследовали? Каждую ночь. Одни и те же ужасы. Ведь я из-за них разошлась с Дэнни. Из-за вашей идиотской проделки, – замолкаю, делаю еще глоток, наклоняюсь к Адаму, заглядываю в карие глаза. – Знаешь что было в тех снах? Я тебе скажу. Там ты и твои друзья, которые каждый раз убивали моего парня. А ты держал меня в стороне и разрешал наблюдать. Как ты думаешь, мне было смотреть в глаза Дэнни после таких снов?

Адам выглядит смущенным, и я только улыбаюсь иронической улыбкой. Его самоуверенность исчезла и это отлично.

– Ты до сих пор разрушаешь мою жизнь, – еще глоток вина, кажется в бутылке уже ничего нет. Неважно. – До сих пор мне снишься. Всегда такой герой, всегда спасаешь меня. А я хочу быть с Дэнни. Он мне дорог. Но эти сны все портят, они не дают мне покоя. – Я закрываю лицо руками. Голова сильно крутится, меня тошнит. Не понимаю, как Магде нравится быть в таком состоянии. Я глубоко вдыхаю, пытаясь остановить рвоты и едва шепчу. – Я не хочу, чтобы ты мне снился.

Адам

Адам долго колебался идти ли ему на встречу. Весть о том, что Джен ждет его, сильно взволновала. Сколько раз клялся забыть ее, не обращать внимания на ее существование. Но легкое напоминание знакомого имени и сердце колотилось как бешеное.

После вызова он все же решился прийти и застал свою правильную и хрупкую девушку с бутылкой в ​​руках. Она пила сама и была уже достаточно пьяна. Адама радовала подобная ситуация. Он наслаждался ее обществом, свободным разговором, тем, как она на него уверенно смотрела. Он не мог сдерживать улыбки. Она вернула его куртку, чем невероятно удивила.

Но потом Джен начала говорить о снах. Она смутила своей откровенностью. Адам представить не мог, что является причиной ее странных сновидений. Она сказала, что между ними нет ничего общего, но именно сны их и объединяли. Ему хотелось больше о них поговорить, но Джен разобрало вино. В какой-то момент она просто замолчала и Адам понял, что она спит. Просто отключилась, сидя за столом.

– И что мне с тобой делать, солнце мое? – тяжело вздохнул мужчина.

Он подошел к Джен и легонько коснулся ее щеки. Несмотря на то, что от нее несло алкоголем, она до сих пор была для него солнечной и яркой девушкой. Прикасаться к ней было одно удовольствие.

Он осторожно поднял ее на руки, крепче прижал к себе. Такая легкая и нежная. После случая в парке, столько лет он снова мечтал обнять ее. Пусть без сознания и пьяную.

Адам пошел к выходу, прихватив из вешалки курточку и сумку. В клинике никого не осталось, только уборщик шумел в одном из кабинетов. Не оставлять же ее в таком состоянии здесь. Ему придется отвести ее к себе домой. Иного выхода нет.

Пока он нес Джен в свою старую машину, некоторые прохожие косились на них. Но ему было безразлично. Все его внимание было направлено на женщину, которая не покидала его мысли.

Он аккуратно положил ее на заднее сиденье, она недовольно что-то пробормотала и свернулась калачиком. Адам не сдержал улыбки.

Пришлось отпроситься с работы. Он переоделся в свою одежду и спешил обратно к мирно спавшей в машине Джен. Он не мог надолго оставить ее саму.

– Что у тебя за такие внезапные дела? – заинтересованный Гарри пытался хоть что-нибудь узнать.

– Может когда-нибудь расскажу, – уклонился от ответа Адам и поспешил покинуть пожарную часть.