Текст книги "Озерный дух (СИ)"

Автор книги: Ольга Гусейнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

      Неожиданно раздавшийся звук заставил Хозяйку, грустившую на ветке, встрепенуться. Она прислушалась, и за ней, кажется, тоже самое сделал окружающий лес. Какое-то большое животное приближалось сюда. Мгновения тянулись за мгновениями, Тина умела ждать и вот, наконец, с шумом продравшись сквозь кусты, огромный темный конь, управляемый всадником, вышел на полянку перед озером.

      Дух замерла, не в силах поверить своим глазам. Звякнув сталью рыцарского облачения, на землю из седла спрыгнул – Черный барон. Генерал, собственной персоной прибывший в ее вотчину, стянул перчатки, осмотрелся. Затем начал разоблачаться, аккуратно складывая доспехи на траве. Оставшись в рубашке и штанах, воин развернулся к Тине спиной, погладил коня по морде и направил его в сторону кустов, видимо, предлагая попастись в одиночестве, пока сам будет занят.

      А вот Тина во все глаза рассматривала худощавого, невысокого мужчину, который почему-то сильно сутулился и кренился на левую сторону. Неужто ранен? Озерная Дева забеспокоилась, собралась было подлететь к нему и спросить, но осталась среди ветвей наблюдать, вспомнив об отношении людей к лесной нечисти.

      Волховец тем временем подошел к самому краю берега и ступил босыми ногами в прохладную воду. Да так и застыл каким-то странным скорбным изваянием. Дух посмотрела вниз, попросив воды отразить мужчину. Темная гладь озера услужливо показала лицо ночного гостя заповедного леса. Невыразимая, застарелая усталость была в его глазах. И одиночество!

      Он наклонился, зачерпнул воды и умылся, затем еще и еще раз, потом шею намочил, причем откровенно наслаждаясь, словно смывал грязь всего мира, что налипла к его душе.

      Сердечко Озерной Девы затрепетало, пока она вглядывалась в резкие черты некрасивого лица волховского барона, но настолько мужественного и волевого, что глаз не оторвать. Однако еще больше удивил ее странный зуд в кончиках пальцев, которые, казалось, умоляли о прикосновении к чему-то шершавому и колючему. Хотелось погладить, приласкать... Дух в недоумении посмотрела на свою кисть, а после, снова увидев отражение мужчины в воде, отметила его небритое лицо. И сама же усмехнулась: вот, оказывается, как тело, хоть и призрачное, реагирует вперед головы.

      В этот момент Черный барон распрямился и начал раздеваться, аккуратно складывая одежду на берегу, тут же привлекая к себе внимание Тины, но, похоже, не только ее – в воде блеснул чешуйчатый русалочий хвост. Ах, ты ж, досужие водяные жительницы! Мужчина остался в светлых нижних штанах до колена, демонстрируя довольно широкую мускулистую грудь. Повернулся спиной, и Тина ошеломленно уставилась на уродующий его тело горб.

Так вот почему генерала уродом обзывали. Не из-за лица, а... Тем не менее, увечье не вызвало у нее жалости и даже сочувствия. В этом человеке не было ничего, что вызывало бы подобные чувства: слишком сильная личность, слишком крепкое тело, пусть и кривое. Всего в нем слишком.

      Мужчина, не раздумывая, без малейшего страха вошел в воду и поплыл, ровными взмахами, неторопливо рассекая лунную дорожку. Затем повернулся на спину, и Тина тут же услышала его довольный глубокий стон удовольствия, отозвавшийся странным томлением в ее теле, которое замерцало, грозя сменить ипостась, и ветка начала прогибаться.

      «Да что ж такое творится?» – мысленно возопила Дух.

      А в это время две русалки решили почудить. Дуры!

      Пловец, видимо ничего не подозревавший, нырнул, вынырнул и, мотнув головой, встал на ноги на прогревшемся за день мелководье, где вода доходила до пояса. К нему подплыли две обнаженные русалки, скрывая в воде рыбьи хвосты. Чуть привстали, показывая во всей красе обнаженные груди, призывно белеющие в ночи. Откинули волосы на спину, благо сейчас не видно, что те голубого цвета, традиционного для этих существ. Дух замерла, ощутив болезненный укол в сердце, как если бы уже обернулась. Мужчина застыл, удивленно рассматривая купальщиц. А те, буквально облизывая взглядами нежданно-негаданно подвернувшегося мирянина, устремились к нему, чтобы коснуться живого тела, забрать хоть частичку человеческого тепла.

      Озерная Дева насторожилась, прикидывая, что делать дальше. Предупредить человека об опасности – ведь охочие до плотских утех русалки всегда топят своих будущих любовников. Или дело обойдется, и волховец откажется от них, хотя на ее жизненном веку еще ни один мужчина, забредший сюда, не смог отказаться. Все с глупыми ухмылками отдавались русалкам в полную власть, до последнего не ведая, что для них любовь водяных прелестниц равноценна гибели.

      Последние сомнения и нерешительность Духа исчезли в тот момент, когда Черный генерал, с презрением оттолкнув русалок, уже было направился к берегу, но в следующий миг резко ушел под воду под смех настырных негодниц. Почему-то дочь Нептуна никогда не задумывалась раньше, каково тем неудачникам, которым не повезло столкнуться с русалками и кого те утаскивали в свои омуты. Считала, что каждый сам творец своей судьбы. Но сейчас Тинантина дико испугалась за мужчину.

      Правда, Хозяйка даже не успела сорваться с места, чтобы поспешить на помощь, как несостоявшийся любовник чешуйчатых обольстительниц, отфыркиваясь, встал на ноги и задрал повыше руки, в которых крепко держал тех за волосы. Глупые русалки угрями извивались, пытаясь освободиться, голосили, что ничего плохого делать не собирались, только поиграться. А он, продолжая держать их на весу, шел к берегу, где блестел в лунном свете его меч.

Глава 5

Озерная Дева и Черный барон одновременно достигли берега. Причем воин настолько решительно шагнул к мечу, подтаскивая кричащих и бьющих о землю хвостами, подобно огромным рыбинам, русалок, что никаких сомнений в его намерении порубить их у Духа не возникало.

      Потрясенная происходящим, Хозяйка даже не вспомнила о магии, в человеческом облике ступила на землю и, как самая обыкновенная испуганная женщина, поспешила вмешаться, крикнув разозленному мужчине:

      – Постой! Что ты собираешься делать?

      Волховец резко обернулся, но, увидев неожиданную заступницу нечисти, замер на миг, потом, швырнув одну из русалок наземь, прижал той горло ногой. Теперь в его руке угрожающе поблескивал меч, отливая голубоватым светом.

      – Кто ты? – хрипло произнес он, не проявляя ни толики страха или волнения.

      Тина невольно залюбовалась мускулистой мужской грудью, по которой капельками стекала вода, задерживаясь в коротких темных волосках, покрывающих кожу.

      – Зачем вам... русалки? – от волнения она проигнорировала его вопрос. – Они, конечно, глупые, но...

      Барон, глядя прямо в голубые глаза появившейся откуда ни возьмись незнакомки, бесстрастно перебил ее:

      – Люблю рыбу, хоть и не такими крупными кусками! И чешуи многовато.

      Русалки отчаянно заверещали и забились в истерике: одна – тщетно пытаясь вывернуться из-под ступни горбуна, вторая – выдергивая свои волосы из стального захвата.

      Тина вздрогнула от страха, услышав его равнодушный голос, в котором таилась смертельная опасность. Но заставила себя успокоиться, вспомнив, что видела боль, грусть и жалость в черных глазах барона тогда, на берегу ручья, и здесь, пока он наслаждался тишиной.

      Скользнув к мужчине, Озерная Дева оказалась в непосредственной близости от меча, так, что острие едва не уперлось ей в грудь, даже мурашки от страха по коже побежали, совсем как у обычного человека. Умоляюще глядя на воина, она пальчиком осторожно отодвинула от себя оружие, сделала еще один шажок и трепетно коснулась его руки с просьбой:

      – Пожалуйста, отпусти их. Они просто другие, не люди, но другие. Не жестокие и плохого никогда не хотят...

      – …только топят честных людей, по глупости или незнанию клюнувших на их прелести, – жестко продолжил барон.

      Тем не менее, мгновение помедлив, он брезгливо оттолкнул от себя сначала одну русалку, затем вторую. Горе-соблазнительницы юркими ящерицами скользнули к воде и с громкими стонами – не то облегчения, не то продолжая подвывать, – нырнули туда, со всех хвостов улепетывая подальше.

      – Спасибо... – шепнула Озерная Дева.

      Черный же, пристально рассматривая пятившуюся девушку, отметил и густую волну светлых волос, поблескивающих в лунном свете, и яркие выразительные глаза, и чувственные пухлые губки. Взглядом скользнул по ее округлым плечам и рукам с изящными запястьями, по высокой полной груди, которую скрывал от его пристального внимания сарафан и тонкая рубашка. Тина с удивлением отметила, что даже в одежде, нисколько не желая обольстить, вызвала в нем гораздо более горячий мужской отклик, нежели голые русалки. И впервые в жизни щеки у нее вспыхнули смущенным румянцем.

      Лунный свет коснулся макушки таинственной красавицы и, словно ласково погладив, заискрился серебром. Сейчас незнакомка буквально излучала внутренний свет. Глаза барона сузились от подозрения, а рука, сжимающая рукоять меча, напряглась.

      – Кто ты? – холодно спросил он и сразу предположил. – Привидение? Или навья?

      – Кто? Тина что ли? Привидение? – раздался сбоку от него, насмешливый женский голос, заставив посмотреть на говорившую. – Ну ты уморил, красавчик. Сравнить озерного духа с нами...

      Хозяйка с неудовольствием посмотрела на вездесущую Мири, как обычно, без приглашения вступающую в любые разговоры. А вокруг тем временем собиралась вся любопытствующая компания местной нечисти. Барон, обнаружив рядом полупрозрачную жутковатого вида утопленницу, все-таки едва заметно вздрогнул, но через мгновение еще крепче сжал меч в руке.

– Бу-у-у! – кто-то громко крикнул ему на ухо.

      Воин рефлекторно шагнул назад, сделал резкий выпад и ударил мечом. Он успел увидеть, что клинок прошил призрачную старуху. Та, с удивлением опустив голову, рассматривала, как ее «тело» начало распадаться на туманные лоскуты, быстро истаивая. Приведение еще успело обвести нечаянных подруг потрясенным взглядом и с невероятным облегчением выдохнуть:

      – Ну наконец-то – свободна! А то умаялась тут с вами, дурехами.

      Тина, сжав руки в кулаки на груди, шалыми глазами смотрела на порешившего, вернее развеявшего нечисть человека. Остальные навьи в ступоре глядели на пустое место, где рассеивалась дымка от старухи-утопленницы.

      – Вот ведь норов – Ниловна даже на тот свет, не сказав гадости, уйти не смогла... – буркнула Мири с укоризной, потом, повернувшись к воину, уже осторожно, с придыханием, спросила: – А чего это, сударь, за меч у вас такой? Волшебный?

      Черный повел мощными плечами так, что все присутствующие невольно отпрянули: показалось, что он к нападению готовился. Затем барон с мрачной угрозой выдал:

      – Так заговоренный он, да на святой воде кованый.

      – Ой, заболталась я тут с вами. А у меня столько дел, столько дел... – суетливо зыркнув по сторонам, Мири поторопилась прочь с полянки. Остальные призраки – один за другим – тоже начали исчезать. Уже через несколько мгновений Тина оказалась наедине с воинственным мужчиной.

      – А ты, значит – дух? Озерный? – вкрадчиво спросил он, надвигаясь на застывшую, в отличие от разбежавшихся навий, девушку.

      – Ага, – виновато улыбнувшись, Тина кивнула.

      Она не могла понять, какая сила удерживает ее на месте. Зачем ждет неприятностей в человеческом теле, настолько уязвимом, беззащитном? Но взгляд Черного не отпускал. И Хозяйка леса, как простая девица, продолжала столбом стоять, с трепетом в душе слушая громкий учащенный стук собственного сердечка, бившегося где-то у горла, ждала чего-то, зачарованно глядя на приближавшегося вплотную к ней человека.

      – Кто ты? И как тебя зовут? – хрипло, но без угрозы спросил он снова.

      – Тинантина. Озерный дух и хозяйка этого леса.

      Мужчина поднял свободную руку и коснулся бледной девичьей щеки, погладил, затем, зарываясь пальцами в пшеничные волосы, не сдержал удивленного возгласа:

      – Живая... теплая...

      – Я наполовину человек, наполовину дух. Мой отец – Нептун, а мамка – человеком была, – тоже почему-то сипло от волнения, вызванного мужским интересом, выдохнула Тина.

      Ее слишком взволновал вид обнаженной, покрытой короткими волосками груди барона. Она медленно, несмело подняла руку и коснулась ее ладошкой. Губы сами по себе расплылись в восторженной улыбке.

      – Ты тоже теплый, даже горячий. А волосы щекочутся, – выпалила она свои ощущения. Подняла глаза, и голубой взгляд погрузился в черный, они словно сливались в единое целое, смешивались.

      Горбун стоял, едва дыша. Он впервые в жизни встретил женщину, которая с такой непосредственностью, искренним восторгом и нескрываемым удовольствием касалась его. Ему показалось невероятным и странным, что он понравился ей, и потому сразу засомневался, затем, слегка кашлянув, прочищая горло, спросил:

      – Ты никогда не видела живых? Мужчин?

      Глаза лесной красавицы удивленно распахнулись, от чего барон подумал, что в них он может запросто утонуть, если продолжит смотреть.

      – С чего ты взял? – с недоумением выдохнула Тина, даже не пытаясь отстраниться от его теплой ладони. – К нам частенько кто-нибудь забредает. И женщины, и мужчины. И почти всегда живые.

      – Почти? – невольно улыбнувшись, волховец продолжал гладить нежную девичью щеку большим пальцем.

      – Иногда смертельно раненные. Например, как Ниловна. Ее уже тут прибили, травницей была, случалось, нежеланных детей вытравливала. Яды продавала, вот за чужие секреты-то и пострадала, – смущенно пояснила девушка, пожав плечами.

      Барон промолчал, Тина тоже не знала что сказать, и они какое-то время стояли, глядя в глаза друг другу, ощущая покой и тепло, согревавшее их изнутри. Идиллию нарушил плеснувший у берега русалочий хвост.

      Лицо мужчины превратилось в бесстрастную маску, он медленно опустил руку и отошел на пару шагов от девушки. Окинул внимательным взглядом озеро, горы, лес. С некоторым стыдом отметил свой непотребный вид: мокрые кальсоны облепили его бедра, возбужденное естество топорщило ткань, свидетельствуя о том, что Тина ему слишком понравилась. Однако тут же забыл о приличиях, когда заметил искреннее невинное любопытство в жадном взгляде юной прелестницы, с которым она пялилась на его пах, приоткрыв ротик. Черного, прекрасно знавшего, что уродлив и некрасив лицом, это внимание и поразило, и принесло невероятное удовольствие – он впервые на его памяти вызвал восхищение у женщины, тем более, молодой и красивой, испытав новые, непривычные для него ощущения!

      И все же он отвернулся, подошел к своей одежде и быстро, но без суеты, облачился. Свистом подозвал коня, буквально взлетел в седло и только после посмотрел на девушку. Она стояла на том же самом месте, только теперь выглядела расстроенной и грустной. Тина подняла на него голубые глаза, сперва какое-то время пристально посмотрела, словно хотела что-то увидеть, а потом тихо попросила:

      – Скажи, как тебя зовут?

      Суровый воин молчал, опять же, впервые кого-то интересовало его имя, а не титул, звание или род. Тронув бока коня, разворачивая, таки ответил:

      – Назар!

      Хозяйка еще некоторое время продолжала смотреть на сомкнувшиеся за крупом коня кусты. В ее душе царило смятение, да что там – полный раздрай. Раньше она никогда не мечтала, а теперь – увидеть бы Назара снова.

Глава 6

– Смотри, смотри, вот пострел, вот проказник... – расхохоталась Мири, глядя как в отражении на водной глади бывший приемыш Тины оседлал волка и верхом на нем носится вокруг дома по яблоневому саду.

      Озерная Дева смеялась вместе с остальной нечистью, наблюдая за развлечениями Кузьмы. Она с радостью отметила, что подопечный завел себе парочку друзей, и сейчас дети вместе играли в войнушку, а бедняга Серый служил верным конем «отважному воину». Вот и Маня в поле зрения появилась, животик у нее округлился, но еще не очень заметен. Она постелила холстину на траву, поставила кувшин с молоком, несколько ломтей хлеба и сыра положила, потом кликнула ребятишек перекусить. Двое дружков Кузьмы – босяцкого вида, с голодными глазенками – согласились на угощение без промедления. Тина заметила, что Маняша на пацанов смотрит с состраданием, с искренней, чисто женской, материнской, жалостью. А ведь сама-то еще, по сути, ребенок. Дух с умилением наблюдала за будущей мамочкой, погладившей по вихрастым головам ребят, а затем тайком отправившей верного волка, о котором тоже по-хозяйски заботилась, подальше от детворы, давая домашнему теперь зверю вожделенный покой и свободу.

      – Правильным было твое решение... – тихо заметила Мири.

      – Какое? – рассеяно спросила Тинантина.

      – Кузеньку Маняше отдать. Хорошая из нее приемная мать вышла, – с грустной мягкой улыбкой, не свойственной ей поделилась Мири. – Добрая она и сердечная, практичная, хозяйственная, хоть и молоденькая совсем. От подобных людей добро и благодать в мир идет, словно круги от камня, в воду брошенного.

      – Да-да, не зазря наше золото уходит... – важно кивнула другая навья, деловито сложив руки на бесплотном животе.

      Тина насмешливо качнула головой, но промолчала: бесполезно людям, даже умершим, пояснять очевидное положение дел. Золото им никаким боком не принадлежит, да и зачем оно призракам!? И несмотря на это, нечисть все клады в округе стерегла, почище королевской казны.

      Налетел ветер, поднявший вверх мельчайшие песчинки, горячий еще, сухой, с отголосками цветочных ароматов лета. Призраки заколыхались: воздушные потоки рассеивали их, мешая спокойно висеть над озером. В результате – раздраженные навьи исчезли.

      Оставшись в одиночестве, Тина, недолго думая, огляделась, убедилась что одна, затем, как никогда волнуясь, уронила новую капельку, создавая очередное зеркало мира. Еще, одно, следующее… Забыв обо всем и закусив губу, она упорно продолжала поиски. Уже второй день пошел после встречи с Назаром Черным, и стоило ей подумать о нем, тело прошивала странная дрожь, а по коже бежали мурашки. Да и душа ныла, просила о новой встрече.

      Хозяйка леса хмурила темные бровки в поисках нужного отражения, раз за разом тщетно меняя картинки. Опять пробежала волна, стирая ненужное окно мира и выдавая новое, и наконец-то – какая удача! – Тина чуть не вскрикнула от неожиданности: Назар, протянув руки, нагнулся, словно стремился к ней, зачерпнув воды, плеснул в лицо, удовлетворенно фыркая, и снова, и снова. Дух застала мужчину умывающимся над лоханью, а рядом мелькал Ефим, запомнившийся по первой, знаменательной встрече. Тогда простой сержант не побоялся выступить против распоясавшегося сына барона, рассказав правду о том.

      Черный барон был обнажен по пояс, и Тина зачарованно наблюдала, как капельки воды скатываются с лица на сильную, жилистую шею, затем по мускулистой груди бегут вниз и срываются в лохань.

      Дух протянула руку и провела ею над зеркальной поверхностью, словно погладила мужское лицо с резкими чертами, с тоской шепнув при этом:

      – Мой Назар...

      А он, упершись руками о края посудины, завис над водой, тряхнув головой, от чего влажные пряди прилипли ко лбу. Тине так захотелось отвести их, чтобы не прятали яркие агатовые глаза приглянувшегося ей мужчины, даже призрачные пальчики зачесались.

      – Так что там у тебя, докладывай, – приказал генерал.

      – У меня нет доказательств, милорд... – осторожно ответил сержант.

      – Я слушаю!

      – Мои доложили, что слушок по лагерю пошел среди некоторых... Будто зря все это... война и осада...

      – Почему? – в черных глазах генерала блеснуло удивление.

      Сейчас он смотрел в воду, будто глаза в глаза с Тиной, видевшей даже самые тонкие оттенки его эмоций генерала, пока ординарец, бывший не в своей тарелке, докладывал:

      – Вроде бы волховским баронам надоел наш король... кое-кто пытается за его спиной с мадинским королем снюхаться, – Ефим помолчал, потом добавил. – Говорят, вас сейчас в Волхе нет, вот и потеряли страх… недовольные. Говорят, слаб он... умом, чтобы править одному.

      Тина увидела, как застыло, заострилось и без того некрасивое лицо Назара от, бесспорно, плохих новостей. Потемнело от едва сдерживаемой ярости, а сильные пальцы впились в края лохани так, что заскрипела древесина.

      – Это только слухи, но от проверенных людей... – совсем тихо уточнил сержант.

      – Ясно! – мрачно, зло выдохнул генерал. – Сегодня произведу тебя в капитаны.

– Благодарю, милорд, но я не за... – попытался проявить гордость солдат.

Но генерал его прервал:

      – Ты служишь мне пять лет, и за это время, поверь, честно заслужил повышение и все, что я тебе намерен дать. Помимо чина капитана, я выделю тебе личный надел на моих землях с правом передачи по наследству. Прикажи писарю составить грамоты и сегодня же мне на подпись отдай. Кому заверить документы, я найду.

      Сержант упал на колени и потрясенно выдохнул:

      – Век не забуду, милорд!

      – Встань, у нас дел по горло. Мало нам мадинских топтунов, так теперь еще и своих предателей выискивать придется, – раздраженно произнес генерал. Плеснул в лицо водой, стер капли широкой ладонью, а потом, распрямляясь, неожиданно спросил. – Скажи, ты видел навий когда-нибудь?

      – Навий? – удивился Ефим.

      – Ну призраков, души утопленниц? – барон едва заметно смутился.

      – Нет, не встречал, – настороженно ответил тот.

      – А озерных духов? – почти безнадежно снова спросил барон.

      Тина затаила дыхание, слушая разговор. Получается, Назар думает о ней, все-таки не забыл.

      – Тоже нет. Но мой свояк как-то видал. Сказывал, сынишка его в пруд упал, а дух спас, на берег выкинул. Ну и вроде бы духи те живут очень долго, а может статься, и вообще, – бессмертные.

      Черный кивнул, давая понять, что принял к сведению. Жестом отпустил служивого, а сам, несколько мгновений помолчав, посмотрел в воду и, с горечью вздохнув, повторил:

      – Бессмертные...

      Ветер, словно ощутив злость и горечь по ту сторону зеркала, подул с новой силой, безжалостно пустив рябь по изображению и рассеяв его. Тина от отчаянья шлепнула по воде призрачным кулаком: не успела наглядеться на запавшего в душу мужчину. Взлетев, уселась на ветку ивы, да только под очередным порывом воздушной стихии, ветви сильно пригнулись к воде. Пришлось раздосадованной Озерной Деве смириться, нырнуть в толщу воды, где она вскоре задремала в прозрачном воздушном коконе.

Глава 7

«Ну, взяли!..» – крикнула Хозяйка леса помощникам.

      Пока русалы и пара мохнатых медведей, поднатужившись, оттаскивали рухнувшее после сильного ветра дерево, которое перегородило большой горный ручей, Озерная Дева магией разгребала образовавшийся завал. Камни и ствол высоченной, старейшей в лесу сосны образовали внушительную заводь, грозившую стать смертельно опасной для здешних обитателей.

      Освободившейся мощный поток воды забурлил, грозя смести все со своего пути. Хозяйка леса аж дрожала от натуги, сдерживая магией эту мощь, спуская неожиданный водоем помаленьку. Пришлось еще и огромного медведя выручать, не успевшего выбраться на сушу: его смело течением. На вылов косолапого на всякий случай – вдруг зверь пострадал – отправили русалов, и общими усилиями дело обошлось без жертв.

      Закончив с работами, Дух вернулась на озеро, зависла на минутку над водной гладью, размышляя, чем бы себя занять, потом, ступив на берег, устало присела на травку. Солнышко ярко светило, лучики игриво касались бледных нежных щек девушки, заставляя ее жмурить красивые голубые глаза с пушистыми темными ресницами.

      – Чужак... – неожиданно прошелестел лес.

      Тина в первый момент не обратила внимания, наслаждаясь погодой, тишиной и отдыхом.

      – Чужак идет... – ветерок взлохматил выгоревшую за лето макушку Хозяйки.

Она встрепенулась, нахмурилась и села на пятки, упираясь коленями в траву. Узкими ладошками неосознанно разгладила светлый льняной сарафан на бедрах и, прикрыв глаза, отдалась на волю ветру, отпуская свою силу: в нос ударили тысячи запахов леса, и словно тени стали видны все живые существа, находившиеся на ее территории…

Вот лисица свой выводок учит охотиться. Медведица с медвежонком лезет через кусты в малинник полакомиться. Зяблики, клесты и дятлы порхают между деревьями. Ворона-пройдоха ворует белкины запасы. А вот и человек едет верхом, уверенно, торопливо подгоняя коня...

      – Назар, – радостно выдохнула Тина.

      – Неужели твой красавчик к нам вновь отважился прийти? – хохотнула рядом Мири.

      Остальных призраков пока не было – не жаловали они дневной свет – а этой насмешнице-говорунье, казалось, все нипочем.

      – Он идет... ко мне? – неверяще посмотрела Озерная Дева на почти прозрачную навью.

      – Нет, к нам, – поджала в усмешке губы призрак. А потом, увидев расстройство и недоумение на личике хозяйки, рассмеялась: – Ему же, ясен пень, так понравились здешние бабенки. Все как на подбор – сплошь красотки, одна другой краше.

      Лучась от счастья, Тина тихонько рассмеялась, но, тем не менее, вскочила с травы и поспешила посмотреть на свое отражение. Поправила тонкую льняную рубашку, одернула сарафан, пригладила волосы, проверила чистые ли босые ноги.

      – Уверена, если ты вообще все скинешь, ему больше понравится, хозяюшка... – с иронией продолжила Мири.

      – Развею! – предупредила смущенная Тина.

      – А кто идет? Кто идет? Кто идет? – защебетали русалки, подплывая к берегу.

      – Любитель рыбы! – мрачно ответила Мири, приподняв брови, с намеком посмотрев на хвостатую нечисть. – Тот самый, что третьего дня купаться приходил.

      Русалки дружно охнули и сбились в кучку, испуганно посмотрев на Хозяйку леса в поисках заступничества. Но той было не до чужих страхов. Озерная Дева при помощи магии следила за пробиравшимся к ней мужчиной, прося лес облегчить ему дорогу, раздвинуть ветви, убрать ловушки. Назар выглядел уставшим, в седле сидел согнувшись, хотя может такое впечатление создавалось из-за горбатой спины, но она заволновалась и поделилась опасениями с навьей:

      – Он уморился, наверное...

      – Если мужика покормить, да обиходить, любую усталость как рукой снимет, – уверенно отозвалась Мири.

      Тина на миг задумалась и вспомнила:

      – Назар сказал, что рыбу любит...

      Русалки вновь охнули от страха и, суетливо захлопав хвостами, тут же исчезли под водой.

      Хозяйка проводила их недоуменным взглядом и даже не успела прикинуть, что делать дальше, как прямо ей под ноги из воды выбросили огромного сома. Пока рыбища в шоке шевелила длинными усами, хватая ртом воздух, Озерная Дева посмотрела на заискивающе поглядывающих на нее русалок.

      – Это зачем? – невольно вырвалось у нее.

      – Рыба! Рыба! Рыба! – загалдели русалки, для пущей уверенности еще и головами кивая.

      – Вот дурочки! – хохотнула Мири, а потом со знанием дела распорядилась: – Надо помельче. До локтя длиной. Ту готовить удобнее и быстрее. Заодно почистите ее сразу и выпотрошите.

      Русалки было сморщились, но Мири, глядя как Дух магией отправляет сома обратно в родную стихию, добавила им заинтересованности, припугнув:

      – Голодный мужик вряд ли захочет ждать, пока наша Хозяйка научится рыбу чистить...

      Тина с укоризной посмотрела на призрак, зато русалки шустро нырнули обратно. Уже через пару минут на берег одну за другой выбросили пяток небольших рыбин, разделанных, как велено было.

      – Спасибо! – поблагодарила она русалок, потом, скрывая смущение, приказала. – Чтобы поблизости никто не появлялся, пока гость не уедет! – и проводив чешуйчатых помощниц взглядом, решительно отправилась за хворостом и пряными травами.

Совсем скоро по берегу поплыл ароматный запах жарящейся рыбы.

      Услышав топот копыт, Тина встала и словно натянутая тетива застыла, глядя на выходящего из кустов коня с хозяином в седле.

Назар ловко спрыгнул на землю. Сегодня он был одет в черный бархатный кафтан до середины бедра, подпоясанный ремнем, и темные штаны, заправленные в сапоги. Без тяжелого военного облачения горб был сильно заметен, ведь из-за него мужчину словно к земле клонило.

      Да только Тина не замечала уродства ненаглядного, она замерла, не в силах оторвать взгляд от его агатовых глаз.

      Барон, поглаживая высокую холку своего коня, тоже смотрел на красивую стройную девушку, не решаясь сделать шаг, да и вообще, хоть слово сказать. Он впервые в жизни робел, опасаясь спугнуть это дивное создание или сказать что-то не то и не так. Несколько дней мучился желанием увидеть Озерную Деву снова, но не решался: вдруг ему интерес к себе привиделся, показался, и он просто-напросто обманывается.

      Да только восторг и радость в глазах цвета неба дали ему надежду, что его здесь ждали или, по крайней мере, рады видеть.

      – Не меня ли обедом встречаешь? – попытался насмешливо спросить Назар, но вышло хрипло и с толикой надежды.

      – Тебя, – шепнула Тина, нервно сжимая пальцы, не зная, как быть дальше. Ведь в подобной ситуации впервые оказалась.

      Назар улыбнулся уголками губ.

      – Ждала? – его глубокие черные глаза блеснули торжеством и вернувшейся уверенностью.

      – Да, – не стала запираться красавица. – Мне лес подсказал, что ты идешь... вот и подумала: может голодный... – вздохнула, опустив взгляд и не решаясь продолжить разговор.

      Мысленно же Тина ругала себя, растеряв обычное здравомыслие в такой ответственный момент.

Назар хлопнул коня по крупу, отправляя его пастись, а сам подошел к девушке, одолеваемый сомнениями – вдруг, оттолкнет. Пальцами осторожно поднял ее личико и посмотрел в глаза. Он улыбнулся, глядя на нее с нежностью, и тихо произнес с хрипотцой в голосе:

      – Я и правда голодный. С раннего утра гонял нерадивых солдат. А потом, пока до тебя добирался...

Несколько долгих мгновений мужчина и женщина стояли не шелохнувшись, наслаждаясь прикосновением: он – ее шелковистой кожей, она – теплом сильных натруженных рук. Назар – воин, это присутствовало во всем его облике, движениях, манерах.

      Расцепить взгляды их заставил крик беркута в небе: хищника гоняла стая воронов, видимо, тот пытался поживиться птенцами.

      – Может, присядешь? – вспыхнув от смущения, неуверенно, с надеждой на положительный ответ, предложила Тина.

      Молча кивнув, Назар медленно опустил руку, которой только что поглаживал ее лицо. Они устроились возле костерка, рядом, на больших листьях лопуха, Тина устроила обед на двоих. Ей, как духу, достаточно было подпитаться энергиями, пронизывавшими пространство вокруг, но в человеческом обличье она могла перекусить чем-нибудь более существенным. Барон, не скромничая, с удовольствием принялся за еду, а Хозяйка леса, отщипывая по маленькому кусочку рыбки, наблюдала за жующим мужчиной. Это, оказывается, так приятно, когда милый ест приготовленную твоими же руками пищу, совсем как в зеркале мира, где она подглядывала за чужой жизнью, не смея надеяться, что когда-нибудь и у нее такое будет счастье. Обычное, человеческое... женское.