Текст книги "Пепел на ветру"
Автор книги: Ольга Гусейнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Дотронулась своей ладонью в том месте, где он касался стекла только со своей стороны. Тихо прошептала, но так, чтобы он услышал меня:
– Прости, что не поверила. Ты как всегда лучше меня разбираешься в моих предчувствиях.
Так мы простояли пару минут, упираясь в стекло, разделяющее нас лбами и ладонями. Странное
чувство единения сейчас охватило меня, ведь мы никогда не были так близко друг от друга как сейчас, не в физическом, а в духовном плане.
– Прости, что поднял на тебя руку, детка! Я до сих пор не могу понять, что тогда мною двигало. Какая-то бессмысленная злоба, страх… Страх потерять тебя навсегда…
Чуть отстранилась от стекла и заглянула в лихорадочно горящие карие глаза, к которым так привыкла за эти три года, что мы были вместе. Поэтому, не думая о последствиях, пообещала:
– Я прощаю, слышишь, я прощаю тебя. И ты не потеряешь меня, Нелюбин. Мы всегда будем вместе… Видишь, даже в такой момент мы все равно вместе.
Карие глаза напротив, вспыхнули счастьем, затем он убрал руку, словно размыкая наше рукопожатие, и обрисовал по стеклу черты моего лица.
– Это сильнейшая мотивация для меня, чтобы выжить…
Я нахмурилась, ощущая, как предчувствие вновь острыми ледяными осколками врезается в сердце. Наверное, поэтому еще сильнее прижалась к стеклу, от чего кое-где оно запотело от моего учащенного дыхания, но настойчиво и нервно заговорила:
– Все будет хорошо, Нелюбин! С нами все будет хорошо, не смей даже думать о плохом. Не будь паникером и не трать силы на смирение. Направь их на борьбу…
– Девочка моя, когда я впервые тебя увидел сидящей в открытом кафе на улице, показалось, что меня кто-то ударил под дых. Вся такая сияющая от счастья, сама весна с тобой заигрывала, теребя пряди волос… Столько невинности в твоих карих глазах, столько тепла, что я не смог пройти мимо. Больше не мог думать ни о чем. Я просто стоял и смотрел, любовался твоими плавными изящными движениями, твоими маленькими ручками, которые держали салфетку… Клянусь силой, я чуть не взорвался от наслаждения, наблюдая как ты облизываешь ложку с шоколадным мороженным.
Он сглотнул, глядя на меня сейчас теми же голодными глазами, которые преследовали меня в начале нашего знакомства и даже пугали. Потом продолжил говорить, а мне показалось, что он уже не видит меня, а погружен в свои воспоминания:
– А потом ты встала, и оказалось, что в тебе сочетается не сочетаемое. Невинность и греховная сексуальность, которая сквозила в каждом твоем жесте, движении тела, изгибе округлых бедер, высокой груди, хоть и не такой большой, как я люблю, но у меня снесло крышу – так захотелось ее коснуться… Вроде и ноги не от ушей, но сильные икры и изящные ступни в серебристых босоножках на шпильке… Разрез на юбке, а там, о боги, там мелькнула полоска от чулок… Я впервые не мог думать, анализировать, меня просто чудовищной силой тянуло к тебе. Даже когда я увидел кайму на радужке, свидетельствующую, что в тебе течет часть крови полиморфов, ничего не смог поделать. Меня, чистокровного мага-менталиста, ничего не могло остановить, да я и не пытался. А дальше, постепенно узнавая тебя ближе, я понял, что такое сокровище должно быть только моим… Твоя невинность неизбежно досталась мне, и я все делал, чтобы привязать тебя к себе, приручить словно животное… владеть безраздельно, забрать волю и убить даже мысли о других… Моя…
Я отшатнулась от стекла, в ужасе уставившись на Савелия, который сейчас не видел меня, забылся в себе и своих мыслях, его речь становилась все более бессвязной, отрывистой и навязчивой идеей мучила его сознание. Лицо перекосило от бессильной ярости, не понятно почему сейчас испытываемой им.
Резким, каким-то рваным движением потер лицо, а я заткнула рот кулаком, чтобы не закричать от отчаянья. Кожи словно силиконовые ошметки повисла на его щеках и лбу. Сава отнял руки от лица и уже невидящим мутным взглядом обвел свой бокс, шторки опустились на его стороне, отрезая от меня. Я рванула к дверям и нажала на кнопку вызова персонала. Уже через пару секунд быстро подошла молодая медсестра из магов, а я лишь тыкала рукой в сторону соседнего бокса. Видимо по моему лицу она поняла все, что я не смогла выразить словами, чувствуя, как спазмом перехватывает дыхание.
Сползла по прозрачной стене и, усевшись на полу и обняв колени руками, замерла в отчаянии. Слезы катились ручьями, а я невидящим взглядом уперлась в пространство. Несмотря на все недостатки Савы, он был последним близким мне человеком, и потерять его я была не готова, но это произойдет очень скоро. Ведь не зря же нас сразу предупредили, что после заражения этим страшным вирусом все проходит слишком быстро, всего сутки от начала до конца. И пока выживших нет, ни одного.
* * *
10 февраля
Я вновь стояла на холодном зимнем ветру и вздрагивала каждый раз, когда очередной кусок промерзшей земли падал на металлическую крышку урны. Как и два месяца назад я с трудом переносила это обреченное бум-бум-бум, понимая, что больше нас с Савелием действительно не будет. И его не будет и моих родителей не будет и, вообще, кажется, уже ничего не будет.
Кутаясь в воротник своего кашемирового пальто, тупо смотрела на два маленьких земляных холмика и две простенькие таблички с именами моих родителей и моего первого мужчины. Мужчины, который меня любил, но которого я не смогла полюбить.
Кладбищенские работники уже давно ушли, а я продолжала стоять, чувствуя как развиваются на ветру полы моего черного пальто, и стынет душа. Такая же промерзшая, как и эта земля под толстым слоем серого грязного снега.
Наконец, я словно живой мертвец направилась к выходу с кладбища, где стоял ожидающий меня автомобиль, любезно предоставленный Агентством национальной безопасности. Наверное, кто-то там решил, что за вторичное посещение этого скорбного места мне полагаются преференции.
Мои вещи уже лежали в машине. Всех участников конференции проверили на возможность заражения и здоровых сразу отпустили. Самое страшное, что таковых оказалось немного. Все полиморфы и лишь десяток магов. Пока я ожидала своей участи в госпитале и кончины Савелия, чтобы хоть чуть-чуть отвлечься смотрела телевизор. В стране начинались тяжелые времена.
Началась открытая конфронтация магов с полиморфами в парламенте. Маги прямо обвиняли полиморфов в сговоре с хавшиками и начале тотального уничтожения своих извечных конкурентов магов. Начались массовые столкновения с полицией и внутренними войсками, стянутыми в Москану, потому что большая часть этого контингента полиморфы.
После первых проявлений вируса на улицах столицы началась паника среди населения. Напряжение росло как на дрожжах, грозя вылиться в нечто жуткое. Те же самые события происходят во всех двадцати государствах ЕвроАзеса. Соседние с Арабексом страны наглухо закрыли границы, но вирус границ не признает. Скорость распространения эпидемии оказалась невероятной. К сегодняшнему дню аэропорты переполнены, все пытаются вернуться домой или просто убраться из столицы подальше, в надежде, что беда минует их стороной.
Машина катила по пустынным улицам. Люди либо отсиживались дома, либо шли с палками и бутылками с горючей смесью, готовясь к новым стычкам, выплескивая таким образом свой гнев и страх перед будущим и своей беззащитностью перед невидимым врагом.
Водитель – в этот раз это молодой парнишка-маг – напряженно следил за дорогой и старался следовать только по хорошо освещенным улицам. Несколько раз я с ужасом замечала людей, которые с горящими лихорадкой пустыми глазами шатаясь брели по улицам, падали на землю или лавки. Столько зараженных, которым никто и ничто уже не поможет…
Живые вопили о бездействии властей, о тупости ученых, которые не могут справиться с вирусом, но уже все в курсе, что спасти ситуацию может только вакцина, а для ее разработки должен быть хоть один выживший.
Мы обогнали труповозку Азес машину черного цвета с белыми крестами по бокам – которая собирала зараженных и трупы на улицах города. Но кладбища пустовали, потому что в соответствии с указом президента всех умерших должны сжигать, чтобы предотвратить дальнейшее распространение эпидемии.
На территорию аэропорта мы смогли пройти только потому, что мой водитель на заградительных постах демонстрировал пропуск сотрудника АНБ. Сотни мрачных жестких лиц военных провожали нас взглядами, заставляя остальных поворачивать назад, потому что рейсов нет, потому что все места на самолетах заняты. Мне все страшнее делалось от мысли, что будет дальше. Билеты у меня имелись, причем как это не жутко на двоих, ведь со мной сейчас должен был лететь Сава. Но в такое время наличие билета отнюдь не гарантирует попадание на борт самолета. А что мне делать в Москане на грани гражданской войны, я даже не представляла.
Аэропорт, как много, оказывается, означает это слово: надежду вернуться домой, облегчение, что смог сюда добраться, даже свет многочисленных огней, заливающих парковку, и вход в него дарит странную уверенность, что все теперь будет хорошо.
– Мест нет! – резкий голос уставшей замученной женщины-мага добил меня окончательно.
Сотни людей, толпившихся в здании аэропорта, мешали думать, сосредоточиться на решении проблемы как улететь домой. Не давали найти правильные слова и вообще силы потребовать, чтобы меня посадили на борт самолета, ведь у меня на руках целых два билета, вместо одного. Меня толкали, отодвигали все дальше от стойки регистрации, от чего я все глубже погружалась в панику и полную безнадегу.
Я даже не поняла, как оказалась возле одной из информационных колон с зажатыми в руках, бесполезными теперь билетами и бездумно смотрела на всю эту суету. В мозгу билась в истерике мысль: «Что делать?».
– Здравствуйте, Кира Юрьевна! Я рад, что с вами не случилось ничего плохого. Хотя я слышал, что с вашим другом…
Участливый мужской голос с рычащими нотками заставил чуть повернуться и поднять голову. Передо мной стоял Артур Конев и мягко улыбался с сочувствием и печалью в глазах.
– Почему вы стоите здесь, Кира?
Я неосознанно пожала плечами, все еще находясь в прострации, а потом, очнувшись, ответила:
– У меня два билета до Гавра, но я не могу улететь, хотя вылет уже через час. Мне сказали, что мест нет, и не пускают в зону досмотра. Не могу пройти регистрацию… а ведь у меня два билета.
Конев осторожно вытащил из моего сжатого кулака билеты, прочел все внимательно, а потом глубоко вздохнул, на миг задумавшись. А я тихо спросила:
– Как там ваша семья поживает, Артур? Они в безопасности?
Он нахмурился и тяжело ответил:
– Мой старший сын Эдик сейчас присматривает за всеми, но мне необходимо срочно вернуться домой… Тогда они будут под мой защитой в полной безопасности… – он бросил внимательный изучающий взгляд на пропускной пункт, снова на билеты в своей руке, а потом тихо добавил, но похоже, скорее для себя, чем для меня: – До Челвинска из Гавра ближе и явно проще добраться, чем из Москаны… сейчас. Кира, вы готовы поделиться со мной одним билетом?
Я лишь кивнула головой, соглашаясь, оборотень ласково погладил меня по голове:
– Ты похожа на мою сестру, Кира! Это странно, но впервые магиана вызывает у меня чувство защитника…
– Я так слаба?
– Нет! Просто беззащитна, и это лично во мне рождает родственное чувство. Пойдем, девочка, выбьем нам места на твоем рейсе.
Уже не глядя на меня, одной рукой подхватил свой чемодан, а второй – мою руку, заставляя следовать за ним со своим саквояжем, катя его на колесиках по мраморному полу регистрационного зала.
Мы подошли к небольшой, но явно с трудом преодолимой баррикаде из стульев, которая мешала беспрепятственно пройти к пункту досмотра. В баррикаде был оставлен узкий проход, чтобы пассажиры могли пройти по одному, но с чемоданами. С внутренней стороны стояли военные с флегматичными бесстрастными лицами и взирали на мужчину, который что-то тихо, но настойчиво говорил. Так увлекся, что не заметил нашего приближения, и мы услышали, что он вещает охране аэропорта, показывая конфетную бумажку.
– Вы сейчас меня пропустите. Видите, у меня есть билет, поэтому вы сейчас медленно отойдете в сторону и пропустите меня внутрь. Я приказываю пропустить меня, вот мой билет…
Судя по глазам и внушительной комплекции, военные из полиморфов, они слушали, но не сделали ни одного движения, чтобы выполнить приказ мужчины-мага. Я же, не удержавшись от глупости этого человека, с сарказмом спросила:
– Скажите, уважаемый, вы плохо учились или с рождения такой? Ваша ментальная магия на полиморфов не действует, тем более такого низкого уровня. Они не поддаются магическому внушению, а вы им тут спектакль бесплатный устраиваете и всю нашу расу позорите… Конфетными бумажками перед носом у них трясете…
Первым порывом мужчины был жест, которым он пытался смять фантик и спрятать руку за спину. Затем его лицо перекосило от ярости, и он заголосил, кидаясь грудью на загораживающих проход оборотней.
– Вы обязаны меня пропустить. Я не могу остаться здесь, меня там ждут. Я должен покинуть этот проклятый город. Я не могу тут остаться и заболеть…
Хмурый крупный мужчина окинул презрительным взглядом истеричного мага и спросил холодным голосом:
– Билеты есть? Не фантики?
Плечи неудачника-менталиста поникли, а полиморф развернул его спиной к себе и подтолкнул в сторону. Не сильно, но ощутимо, заставляя отойти в сторону. Тот уже обреченно отошел к колонне и сел на пол, закрыв лицо руками, вздрагивая всем телом. Похоже, плакал. Мне стало, совсем тошно и больно от этой сцены. Но мне не дал утонуть в жалости к себе и всему миру Конев. Он протянул два билета на самолет и, прищурившись, глянул на охрану. Главный просмотрел наши билеты и коротко ответил:
– Вы не прошли регистрацию…
– Да, потому что наши места пытаются украсть… У нас есть билеты, но кто-то прехитренный из работников аэропорта пытается вместо нас протиснуть своих и явно за деньги.
И мы, и охрана молчали, Конев с резкими металлическими нотками в голосе произнес:
– Вы из внутренних? – получив осторожный утвердительный знак охранника, продолжил, – Халилов с вами?
Я продолжала стоять, напряженно наблюдая за полиморфами, а между тем, происходили следующие события. Старший на этом посту связался по рации с кем-то, сообщил, что хотят услышать Халилова, потом с загадочным Халиловым поговорил по рации сам Конев, передал рацию охране, и нас с кривой усмешкой пропустили внутрь. Я нервно семенила за своим спасителем, волоча за собой саквояж и не глядя по сторонам.
В предпосадочном зале Конев усадил меня на одно из сидений, а сам подошел к мужчине в военной форме АНБ. Я краем уха слышала обрывки фраз. Затем решила сходить в туалет, я долго стояла на кладбище, долгая дорога в аэропорт и вообще…
Извинилась перед мужчинами, покраснев под внимательным взглядом интересного мужчины – скорее всего того самого Халилова – и сбежала в туалетную комнату. В зале была тьма народу, а здесь неожиданно никого не было.
Умылась и, промокнув руки и лицо салфетками, так и замерла, разглядывая себя в большом зеркале. Бледное осунувшееся лицо с большими карими глазами, радужку которых окаймляла бледная едва заметная темная кайма полиморфов. У чистокровных она ярко черная. Сейчас эти совсем недавно лучившиеся светом глаза стали тусклыми и усталыми. Даже я видела, как в них плещутся боль и ужас от происходящего. Овальной формы лицо обрамляли каштановые блестящие локоны, густой волной спускающиеся до лопаток. Немного тонкие, но четко очерченные губы скорбно поджаты и потрескались от того, что я постоянно кусала их в последнее время. Не худая, но стройная шатенка с округлыми сексуальными формами, хоть я и похудела от нервотрепки за последние месяцы. Молочная, с эффектом прозрачности кожа… Я похолодела, заметив на скуле ошметок кожи и легкое покраснение под ним. Неужели тоже заражена?
Трясущейся рукой дотронулась до жуткого по своему смыслу кусочка на лице, а потом с диким, невероятным облегчением выдохнула, поняв, что это всего лишь кусочек влажной салфетки. Нервно усмехнулась, а потом, поправив одежду, бросила последний взгляд в зеркало и вернулась в зал к Коневу.
Благодаря влиятельному Халилову все недоразумения были выяснены, и нас пропустили на борт и помогли занять места согласно купленным билетам. Документы проверять не стали, к моему великому облегчению, проблем мне не хотелось, а совесть молчала. Оба места мои и куплены нами с Савой, так что мы имеем полное право лететь в этом самолете… домой.
После приземления в Гавре мы пожали друг другу руки, я даже чмокнула Конева в щеку, еще раз поблагодарив его за помощь. А потом мы расстались… навсегда.
Часть вторая
10 марта
«…созданная вакцина позволила прекратить рост эпидемии среди магов и метисов, сейчас ведутся работы в направлении создания вакцины для полиморфов и хавшиков. Так же, как сообщает пресс-служба МВД Россины, волнения удалось прекратить, мародерство и грабежи пресекаются жестко и немедленно – это уже не вызывает прежний ажиотаж и возмущение. Потому что спокойствие наших граждан, а так же их безопасность важнее гуманности в отношении бандитов. Количество заболевших практически равно нулю, и это говорит о том, что с вирусом нам все же удалось справиться. По последним данным, численность населения планеты сократилась на двадцать процентов, но благодаря всеобщим усилиям правительств всех стран и их граждан нам удалось избежать новой глобальной катастрофы…»
Слушая голос диктора, я маленькими глоточками пила горячий чай и смотрела в окно, отрешенно наблюдая за восходом солнца. Теперь все слушали новости как жизненно важную информацию.
Из Гавра месяц назад я добралась на машине, мне повезло встретить в аэропорту старых знакомых – друзей моих родителей. Затем я как на каторгу ходила на работу. После смерти Савы наша компания переживала не лучшие времена, но справлялась с трудностями под руководством его младшего партнера по бизнесу, которому отныне она принадлежала полностью. И это не смотря на эпидемию, которая разразилась и в Тюбрине. По требованиям городских властей в городе объявили карантин, впрочем, как и по всей стране. Закрыли все детские учреждения, развлекательные и спортивные центры. Закрыли все, кроме продуктовых магазинов и компаний их снабжающих, в том числе и нашу, а так же больниц и как это не страшно звучит – крематориев.
Крематории – единственное место, которое за последние две недели работало без перерывов и на грани того, чтобы захлебнуться в поступающих к ним трупах. Двадцать процентов населения, и это только по предварительным подсчетам. Многие потеряли своих близких и любимых, а часто погибали целыми семьями.
В первое время началась открытая конфронтация в правительстве и на улицах, маги против полиморфов. Все уже забыли, что ученые и военные представили доказательства разработки вируса хавшиками, специально распылившими его на Сургатских островах для пробы. В самом начале вирус поражал только магов, из-за этого возникли подозрения и жаркие баталии среди правящих верхушек. Но три недели назад начались повальные заражения полиморфов, многие просто не ожидали, что полукровки магов и оборотней позволят вирусу мутировать, и теперь весь ЕвроАзес горел в лихорадке безумия, встав на колени перед болезнью.
Именно после этого ситуация в корне изменилась. Военная верхушка оборотней совершила переворот во властных структурах и заняла все ключевые посты. Страх, неуверенность и разкоординированость исчезли. Ввели комендантский час, черные дружины собирали зараженных по улицам и домам, часто действуя по наводкам соседей и прохожих. Вся властная вертикаль работала по четкой слаженной схеме. Затем произошло фактически чудо.
Нашли выживших людей, которые смогли справиться с болезнью, хотя двое из семи с последствиями. Один полностью потерял память, а второй сошел с ума, проявляя лишь животные инстинкты. Но производство вакцины в промышленных масштабах стало первостепенной задачей нового правительства.
Все мероприятия, предпринятые правительством снизили заболеваемость в рекордные сроки, расчистили улицы городов, наладили привычную жизнь, и впервые за этот месяц в умах людей зародилась надежда на счастливый исход.
– «Переходим к другим новостям: в Бинидосе состоялся саммит организации объединенных рас в связи с трагедией, которая затронула весь мир. ООР призывает назначить верховное правительство и объединить под его руководством все страны ЕвроАзеса. Как поделились с нами наши достоверные источники, все это происходит в связи со случаями заражения и среди хавшиков. Как сообщают другие источники, в ФРС поступили неопровержимые сведения, что на Амеросе в городах чешуйчатых объявлен пятый уровень тревоги. Похоже, чешуйчатые получили шах и мат, причем от того, что сами же и создали. Пока нет данных о количестве заболевших, но по данным спутников, над их городами стелется дым поминальных пожарищ. Тысяч пожарищ!»
Убрала звук радио, резко поставила стакан в мойку и уперлась в нее двумя руками.
– Куда катится наш мир? – мой голос жутким карканьем раздался в тишине собственной кухни. Депрессия навалилась и уже, который месяц не отпускает из своих цепких объятий. Я плохо сплю по ночам, мне снятся кошмары, и во сне ко мне все время приходит Сава, укоризненно качает головой, а потом жутко кричит от ярости. Родительская квартира теперь угнетает, а не успокаивает детскими воспоминаниями.
Теперь я все чаще езжу в Васино в свой новый дом и именно там нахожу успокоение и спасение от ночных кошмаров. Магазины закрыты, но маг-сеть работает, поэтому я решила сегодня полазить по ней и заказать себе всю мебель разом. Жизнь так скоротечна, оказывается, и полна смертельных неожиданностей, что надо делать все сейчас и не откладывать на потом.
В итоге, целый выходной день я убила на перелопачивание кучи информации, заказ мебели и еще массы безделушек. А то у меня в Васино имеется лишь кухонный гарнитур с посудой и печка, сложенная в старинном антураже, а из оставшейся мебели – раскладушка. В течение недели обещали доставить и собрать, если заплачу наличными. Деньги у меня есть, поэтому согласилась. Очень уж хочется переехать из ставшей скорее тюрьмой воспоминаний квартиры.
* * *
1 мая
В открытое окно маг-мобиля врывался весенний ветер, превращая мою строгую прическу в нечто растрепанное, но мне-то все равно. Запах весны радует обоняние и заставляет сердце заходиться в радостном предвкушающем биении. Улыбка расползлась по лицу, а душа впервые за последние полгода горланила веселые песни. Даже предчувствие, видимо устав терзать меня плохими новостями, на время отпустило, то ли для передышки перед чем-то ужасным, то ли все действительно все налаживается и счастье ждет не за горами.
Грунтовка резко закончилась, стоило вынырнуть из-за поворота, за которым заканчивался небольшой лесной массив, где заканчивалась территория Васино, и я аккуратно вывела «кешара» на асфальтированную трассу, вливаясь в общий утренний транспортный поток, который устремился к Тюбрино. Началась рабочая неделя, и все стремились вовремя попасть на работу.
За два месяца произошло столько изменений не только на ЕвроАзесе, но и во всем мире, что народ уже не успевал отслеживать все изменения и вернулся к привычной размеренной жизни.
Полным ходом шла глобализация. Создали общее правительство, и пока в ускоренном режиме шло его формирование. Маги уже пришли в себя и теперь с пеной у рта отвоевывали свой кусок властного пирога. Хавшики, пережив страшную катастрофу, вслед за магами и полиморфами, выступили с просьбой о принятии их в общий союз. Слишком большие потери среди населения вынудили их просить о помощи и искать сотрудничества с бывшими врагами. Несмотря на их вину в случившемся, верхушка ЕвроАзеса решила, что таких союзников лучше держать на виду и под контролем, чем в очередной раз получить нежданный подарочек в виде внеочередной глобальной катастрофы.
Вообще, случившееся всем позволило посмотреть на окружающий мир с новой точки зрения и задуматься о бренности нашей жизни. И хотя еще происходит много ошибок, споров и конфликтов, но зато все теперь осторожны и более лояльны друг к другу. Но это все равно не может изменить сложившиеся стереотипы. Представители каждой из рас держались своих анклавов и относились друг к другу с подозрением и предвзято.
Подъехав к зданию компании, где я все еще работала, припарковалась и быстрым шагом, цокая каблучками, направилась внутрь. Начинался дождь. Уже взявшись за ручку на двери своего кабинета, услышала голос Вали.
– Кира Юрьевна, вас вызывают к генеральному.
– А что случилось? Ты не в курсе Валечка?
Девушка, хитро блеснув лисьими глазами, подскочила ближе и радостно зашептала:
– Вас с Натаном Сергеевичем из отдела логистики вновь хотят послать на съезд пищевиков. Я слышала он впервые в Гавре проходит, но учитывая, в каком сейчас состоянии Москана, после волнений двухмесячной давности, организаторы, наверное, не решились приглашать участников туда.
Нахмурившись, все еще не в силах забыть прошлый съезд, задумчиво спросила:
– Я не понимаю, зачем сейчас собирать подобные мероприятия? После всего случившегося?
Вера пожала плечиками и предположила:
– Лиза… ну новая секретарша генерального, сказала, что в связи с изменениями в мировой конъюнктуре рынка, с вступлением в союз хавшиков, и вообще, новые правила и таможенные пошлины обсудить…
– А мы-то тут причем с Натаном Сергеевичем?
– Ну как же, – Валя хихикнула и добродушно выдала, – все знают, что наш генеральный ни бум-бум в этом бизнесе, и пока только на вас и еще некоторых своих замах и выплывает…
– Валь, ты не должна поддерживать подобные слухи…
– Да это не слухи, Кира Юрьевна, он сам это сказал Натану Сергеевичу, Лизка сама слышала…
Я нахмурилась, уставившись на своего секретаря, а она, запнувшись на полуслове, скривила свою нагловато-хитрую, обаятельную лисью рожицу и затараторила:
– Нет, нет Кирочка Юрьевна, она не подслушивала, просто они так громко разговаривали, что было сложно не услышать. Лизка же из кошачьих…
Хмыкнув насмешливо, качнула головой и, вздохнув, поплелась к генеральному. Очень не хотелось куда-то ехать, но в нынешнем положении в стране искать новую работу сложновато. Тем более, все свои наличные деньги я истратила на приведение своего домика в жилой вид. Теперь он стал уютным внутри и несокрушимым снаружи. Как и хотел Сава, теперь даже если мир вернется в каменный век, наши два дома могут функционировать автономно. Как недавно заметил Михалыч – главный агроном и техник в Васино, теперь наши дома – это небольшая крепость. Осталось только подземные ходы прорыть, построить казематы и сходство будет полным.
В этом месяце я часто общалась с ним и помогала своей магией земли на полях. В этой работе я даже нашла какое-то умиротворение и спокойствие, которого мне так не хватало в жизни.
6 мая
Мы с Натаном Сергеевичем, а в народе Натусиком, в связи с его нетрадиционной ориентацией, зашли в большой концертный зал Гавра, где будет проходить общая конференция. Организаторы постарались на славу: в высоких канделябрах горели свечи, столы, расположенные буквой «П» убраны в белые с золотом скатерти, кругом цветы, судя по магическому фону, с заклинанием неувядания. И по залам этого старого, но еще весьма крепкого и внушительного здания ходят леди и джентльмены в смокингах и красивых платьях.
Я не ожидала подобного приема, надела классическое черное шелковое платье с жемчужной ниткой, обвивающей шею и завязанной узлом на груди. Ну а Натусик щеголял в серебристом смокинге, ничуть не смущаясь немного шокированных взглядов остальных участников. Не знаю как насчет таможенных пошлин и новых правил торговли, но пропиаримся мы здесь однозначно. Единственное, что меня примиряло в Натусике с его вычурным видом на данном мероприятии это тот факт, что лучшего логиста еще поискать нужно, на него позарится любая компания и не только нашего профиля.
Рядом со мной раздался радостный писк, резко развернувшись, я увидела Лену Пивоварову. Леночка жила в доме, где раньше жили мои бабушка и дедушка. Мы с ней часто гуляли, а потом перезванивались. Недавно она вышла замуж за владельца подобной нашей компании, и сейчас я смогла лично познакомиться с ним.
– Кирочка, познакомься, это Леонид Крашевин – мой муж. Ленечка, про Киру Нехорошеву я тебе рассказывала.
Мы с улыбкой кивнули друг другу, рассматривая. Если сама Леночка довольно сильная магиня земли, работающая в ботаническом саду, обладает потрясающий фигурой с весьма аппетитными формами, очаровательным личиком, обрамленным золотыми кудряшками, то ее муж – полная противоположность. Худая жердина, на котором даже дорогущий смокинг висел как на вешалке. Лицом смахивает на ворона, но этот маг поражал силой ауры, горящими глазами и невероятной харизмой, почувствовав которую я непроизвольно расплылась в улыбке. Заметив как у Леонида насмешливо выгнулись брови, с подозрением оглянулась на Натусика и хмыкнула. Наш логист сейчас чуть не капал слюной на свой смокинг, сверля обожающим взглядом Леонида. Ленка нахмурилась и крепче прижалась к мужу, а мы с ним рассмеялись.
Тем не менее, мы вчетвером уже через пару минут стали лучшими друзьями и, прогуливаясь по залу, вели нескучные беседы. Чуть выдвинувшись вперед и оставив мужчин позади, болтали о жизни. Рассказав свои новости, я впервые почувствовала себя легче, а Лена, оказывается, переживала о возможном бесплодии. Истинная магия жизни встречалась реже, чем магия исцеления, с которой многие поступали в медицинские вузы и становились врачами. Вот так, тихо перешептываясь и делясь наболевшим, мы присутствовали на конференции. Выступали в основном Леонид и Натусик, а мы выбрали роль подруг-болтушек. Но нам никто не мешал и не высказывал претензий.
Расставались мы неохотно, но конференция продлится три дня, так что еще не раз встретимся.
Приняв душ и поужинав, включила телевизор, намереваясь перед сном немного послушать новости, и застыла с пультом в руках.
«…новая волна заболеваний поражает всех без разбора. Исследования показали, что вирус мутировал и… вакцина не действует. Власти бессильны перед новой бедой, правительство Бинидоса бьет тревогу и закрывает все границы с Арабексом, в котором зафиксирована новая вспышка заболевания. Всех беженцев отпугивают от границ выстрелами. Мы на грани всеобщей паники и войны. Скоротечность вируса позволяет прогнозировать тотальное заражение. Как сообщают многие СМИ, очаги заражения уже появились во всех двадцати восьми государствах ЕвроАзеса. Островные государства так же закрыли полностью свои границы. Над городами хавшиков вновь зажглись тысячи поминальных костров. На улицы Москаны вышли сектанты, которые кричат, что пришел наш судный день. Триединый нас вновь покинул, как пять тысяч лет назад… Неужели еще через пять тысяч лет наши потомки будут вести новое летоисчисление от нового Черного столетия…»
