Текст книги "Валерьянка для кота. Вторая книга"
Автор книги: Olga Greenwell
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
5
Лев Степанович застегнул запонки на манжетах белоснежной рубашки, повязал галстук и, улыбнувшись отражению в зеркале, вышел из спальни. Вера уже сидела за столиком, ожидая его. Перед ней стояла чашка с чаем и тарелка с пирожными. Приблизившись к женщине, Самойлов заметил, что она чём-то взволнованна.
– Прекрасно выглядишь, Вера, – взгляд мужчины скользнул по темно-синему платью из шёлка, облегавшему стройную женскую фигуру. – Что-то случилось?
– А, нет, что ты? С чего ты взял?
– Ну, мне так показалось. – Лев Степанович сел напротив. – Пробовал звонить дочери – ни ответа, ни привета. Надеюсь, молодые не опоздают к ужину.
Вера Павловна кивнула, опустила глаза.
– Только свидетеля сегодня не будет.
– Что такое? – брови Самойлова взлетели вверх.
– Перегулял, – вздохнула.
– Жаль, конечно… – он задумался. На самом деле Лев Степанович и не очень хотел видеть бывшего жениха дочери. Достаточно насмотрелся на него вчера. Не заметить жадных взглядов Кирилла на Леру было невозможно. По крайней мере, ему как отцу это было прекрасно видно. Что ж, идиот, упустил своё счастье в своё время, теперь облизывайся как кот на сметану. – Пойду-ка посмотрю, как идут приготовления, а ты пока посиди здесь, Вер, отдохни.
Женщина улыбнулась в ответ, взяла с тарелки эклер, откусила.
Вместо того, чтобы пройти в столовую залу, Лев Степанович свернул к лоджии. Что-то душно в доме. Он слегка ослабил галстук, глубоко вздохнул. Воздуха будто не хватало. Что-то он подустал за последние дни – работа, свадебные заботы, лёгшие на его плечи. Ведь так хотелось, чтобы единственная дочь была и довольна и счастлива. Наверное, он выдохся, сдулся, как мячик. Взять отпуск? Даже смешно об этом подумать, дел навалилось – не расхлебать. Слишком много в последнее время завелось мелких зубастых акулок бизнеса. Вот если б можно запросто отдать своё детище в надежные руки…
«Лера, Лера, дочка, берись же ты за ум поскорее, ты так мне нужна!»
– Лев, ты что здесь делаешь? – он обернулся.
Вера стояла в проёме двери, на губах улыбка, а в глазах тревога. Господи, спасибо, что ты послал мне эту женщину. Такая мягкая, тёплая и такая красивая.
– Любуюсь природой. Знаешь, никогда не любил осень, а вот сейчас посмотрел – такая красота, столько красок.
– Вид у тебя больно усталый… – Вера подошла ближе. Льву так хотелось, чтобы она положила руки ему на плечи, и лицо было бы так близко, и слышать ее дыхание, и бесконечно долго смотреть в глаза.
– А как тут не устать, когда всю ночь гудели? – мужчина рассмеялся, незаметно сунув руку за левый борт пиджака – давило грудь. Такого ещё никогда не было. Неужели мышцы потянул во время упражнений с гантелями? – Пойдем проверим, все ли готово к обеду.
Женщина шутливо толкнула его в бок.
– Ты все привык проверять сам?
Самойлов развёл руками:
– Ну уж такой я. С самого детства привык доверять только себе, ну а потом понял, что так и надо. – Он слегка нахмурился, затем поднял взгляд на Веру Павловну. – Моя жена погибла из-за того, что я недоглядел, не проверил. Понадеялся на авось. А это слишком высокая цена.
Женщина замолчала, поняла, что затронутая тема слишком болезненная. Лев Степанович прислушался к шагам на лестнице. Горничная Катерина. Девушка явно нервничала.
– Что случилось?
– Лев Степанович, там приехал… ваш зять… Извините…
Вера Павловна и Самойлов переглянулись.
– Миша?
– А где моя дочь?
Горничная стиснула руки на груди.
– Вот он и спрашивает. Но Валерии Львовны ведь здесь нет…
– Ничего не понимаю… – пробормотал мужчина, устремившись по коридору мимо испуганной девушки.
Вера Павловна поспешила следом за ним. Ещё спускаясь по лестнице, Самойлов увидел припаркованный «Land Cruiser» Котенкова и Машу, его сестру. Она стояла спиной к ним и с кем-то разговаривала по телефону. Сам Михаил уже был в гостиной, и на лице его читалась растерянность.
– Приветствую, зятёк, – Лев Степанович радушно улыбнулся, протянул руку, старательно отгоняя внезапно возникшую тревогу.
– Мишенька, привет, – Вера Павловна бросилась к сыну, но тот жестом остановил ее.
– Где моя жена?
Лев Степанович хмыкнул, насупился.
– Миш, это твоя жена и тебе, наверное, лучше знать, – развёл руками.
С минуту Котенков смотрел на родителей, затем развернулся и двинулся к выходу.
– Сынок, ты куда?
– Если б я знал, – Михаил взъерошил волосы на затылке, растерянно огляделся.
– Да что случилось? Объяснись хоть…
– Нет. Лера, наверное, у себя дома… – Михаил вышел, оставив мать и тестя в полной растерянности.
Лев Степанович почувствовал лёгкое головокружение, опустился в кресло. Что на этот раз учудила его дочь? Внезапно боль под левой лопаткой заставила его выгнуться.
– Лев! – Вера Павловна только что собиравшаяся выскочить вслед за сыном, подбежала к Самойлову. – Что с тобой?
Он помотал головой. Почему-то язык не повиновался ему или просто не было сил говорить. Почувствовал, как на лбу выступила испарина.
– Воды! – крикнула женщина. Трясущими руками начала развязывать ему галстук.
Горничная, прибежавшая на шум, охнула и схватилась за телефон.
6
Он сразу заметил ярко-оранжевую «Shelby» на парковке перед домом и облегченно вздохнул. Она дома. Дурочка, тоже мне, сбежала. Поднимаясь в лифте на пятый этаж, проигрывал в уме, что скажет своей жене и, уже выйдя на пятом этаже, окончательно успокоился. Нарочно с силой три раза нажал кнопку звонка. Ну что, дорогая, видишь меня на экране видеокамеры?
Михаил настолько расслабился и отдался своим мыслям, что когда дверь внезапно открылась, едва не ввалился внутрь квартиры. На пороге стояла испуганная Дарья – мужчина видел ее, когда оставался у Леры на ночь. Выражение лица горничной менялось по мере узнавания.
– Вы? Михаил…
– Антонович, – он улыбнулся. – Разрешите пройти?
– Да, конечно, – Дарья посторонилась, пропуская гостя в просторный холл. Заглянула ему за спину. – А Валерия Львовна с вами?
Михаил замер, вцепившись взглядом в лицо женщины. Стояли так, словно он был удавом, а она – несчастным кроликом. Затем, резко развернувшись, Михаил рванул входную дверь и выскочил из квартиры. Он даже забыл про лифт – бежал вниз через две ступеньки, а казалось, что спускается бесконечно долго. Задыхаясь, выбежал на улицу, не совсем понимая, что ему делать? Где может быть Лера? Какого черта, в конце концов? Что произошло в его доме, пока он отсутствовал?
* * *
Проснувшись утром, Лера не сразу поняла где находится – шампанское, хоть и запоздало, но возымело своё действие. Хмуро сдвинув брови, огляделась. Черт. Так ведь и заснула на диване, да ещё все в той же рубахе – рваной и заляпанной кровью. Наревелась напоследок, проклиная весь мужской род.
В доме было тихо, только урчал холодильник да тикали часы. Чужой дом, и она здесь чужая и чувствовала себя неуютно. На миг представила, как лежит в своей кровати, мягкая подушка под головой, пуховое одеяло, и горничная Дарья приносит ей кофе в постель и французкие гренки. А здесь? Она одна, некому приготовить поесть и, скорее всего, в холодильнике того, что она любит, нет. Да тут ничего ее нет, кроме свадебного платья.
Кстати, а где Михаил? Он что, так и не вернулся? Что случилось с Кириллом?
Неприятное чувство заставило задуматься – будет ли она рада, если с мужем что-нибудь случится? Лера тряхнула головой, пытаясь отогнать рой тревожных дум, кинула взгляд на свою руку – запястье сильно отекло и посинело, а две костяшки сбиты в кровь.
Пока она, словно на автомате, готовила себе кофе и мазала маслом тост, в голове взрывался фейерверк мыслей – остаться ли ей здесь или уехать восвояси, связаться ли с Михаилом, что теперь делать с этим чертовым семейным ужином и стоит ли вообще там появляться, и, самое главное, что теперь делать с этой гребанной семейной жизнью?
В конце концов, Лера отшвырнула наполовину намазанный маслом тост, выплеснула кофе в раковину и заметалась по кухне. Она, конечно, не может появиться в таком виде в родительском доме – сразу возникнет чересчур много вопросов. То же самое случится, если она приедет домой. В чем? В помятом свадебном платье или в одной мужской рубашке? Но и оставаться здесь она не могла.
При одной мысли о встрече с Михаилом Леру передернуло. Ей нечего ему сказать, и он будет прав, выставив ее из своего дома. Даже лучшая подруга Росинка не поймёт ее, и поэтому побег в маленькую лачужку подруги отменялся. Взгляд Леры упал на сумочку, со вчерашней ночи так и валявшуюся на полу в холле. Туда только и поместились телефон да блеск для губ. Похоже, у неё есть только один выход.
* * *
Молодой армянин за рулем уберного автомобиля постоянно бросал заинтересованные взгляды на коленки Леры, которые та безуспешно пыталась прикрыть, натягивая на них полы рубашки. Сначала он пытался разговаривать, но так как девушка молчала, вскоре тоже затих.
– Вот здесь остановите, чуть ближе, – она указала на металлический навес над лестницей, ведущей в подвал. Открыла дверь. – Сколько с меня?
Таксист назвал сумму. Лера кивнула.
– Я сейчас вернусь и заплачу.
– Нет, дэвушка, дэнги сразу.
– У меня нет с собой. Я же сказала, что заплачу, – она нахмурилась.
– Почэм я знам, шо ты прыдешь? Сумка оставь.
– Лера? – от густого баса, раздавшегося прямо над ухом, она едва не подскочила. – Что ты здесь делаешь?
Склонив голову к приоткрытому стеклу машины, стоял Егор. В спортивной майке, загорелый, огромные мышцы на бицепсах напряжены.
– Егор? – воспользовавшись растерянностью водилы, Лера открыла дверцу и выскочила. – Мне нужны деньги.
– Сколько? – мужчина полез в задний карман джинсов за кошельком. Протянул несколько купюр.
– Я отдам потом.
Он хмыкнул, кивнул в сторону лестницы.
– Ладно, пошли.
Лера послушно спускалась следом за Егором, спотыкаясь на отбитых ступенях и периодически чертыхаясь. Уже внутри, чтобы не оступиться в темноте, схватилась за его плечо – жесткое и слегка влажное от пота. Мужчина открыл дверь в зал. Трое подростков боксировали на ринге. Егор свистнул им, мотнул головой.
– Эй, пацанва, на выход. Я занят сейчас, – крикнул им. Они послушались, скинули перчатки и, утирая пот полотенцами, прошли в раздевалку. Егор повернулся к Лере. С минуту разглядывал ее с головы до ног. – Что с рукой? Покажи. – Лера послушно протянула ему руку. – Я же говорил тебе, что надо работать на скорость, а не выбивать дурь из… предмета. Сейчас присыпем стрептоцидом, чтобы не было инфекции. Садись. – Девушка послушно опустилась на стул, а Егор пошёл в подсобку, которую он называл кухней. Пришёл буквально через пару минут, неся в руках пузырёк с порошком и бинт. Пододвинув стул, сел напротив Леры. – А сама то что делаешь здесь?
– Я… Ну просто приехала…
Егор нахмурился:
– Лер, вот, блин, ненавижу когда мне врут женщины. Да ещё смотрят такими ясными круглыми глазами.
– Круглыми? – она хихикнула.
– Насколько я помню, у тебя вчера должна быть свадьба. Только не говори, что ты так лихо приложила своего благоверного.
– Нет, не его, хотя… его тоже чуть-чуть. – Лера содрогнулась при воспоминании о том, как пнула Михаила коленом в пах.
Егор укоризненно покачал головой:
– Ох, Валерия, взялся я за тебя на свою голову. Что, теперь весь мужской род будешь бить? За дело хоть?
Она кивнула:
– Егор, можно я у тебя пока поживу?
От неожиданности мужчина отпрянул, брови его сошлись на переносице:
– Лер, у меня комната в коммуналке восемь метров. Я не могу.
– А здесь? – девушка сложила руки в мольбе.
Егор расхохотался так громко, что удивленные подростки высунули головы из двери раздевалки.
– Ты сбрендила, девка? Валерия Самойлова спит на матах в полуподвальном помещении, где по ночам разгуливают крысы!
– Крысы? – Лера дёрнула плечами. – Правда?
– Да откуда я знаю? Я не ночевал здесь. Ну, может, мыши…
С минуту она молчала. Егор с усмешкой наблюдал за выражением лица девушки. Наконец, она подняла голову, кивнула:
– Ничего. Думаю, они меня не растерзают.
Егор устало выдохнул:
– Тьфу ты, да что с тобой? Почему на тебе мужская рубаха? Где твоя оранжевая тачка? Где деньги? Тебя что, ограбили, муж избил и выгнал? Ну? Лера, я должен знать.
– Егор, мне некуда идти. Ты же понимаешь, я не могу появиться в таком виде ни дома, ни перед глазами своего отца. А муж… – она пожевала губы, горько усмехнулась. – На самом деле у нас брак, ну… не совсем настоящий. Такая долгая история… Отец приказал мне выйти замуж. Вот только выбор был невелик. Короче, никакой брачной ночи у нас не случилось…
– Ай-я-яй, девочка, – Егор неодобрительно хмурился. – Ты ему сломала челюсть?
– Ему? Мишке? – секунду Лера непонимающе смотрела на тренера, затем прыснула. – Да нет, другому. Ну пожалуйста, Егор… Хотя бы дней пять, пока все не рассосётся, пока рука не заживет. Мне больше совершенно некуда идти. Уверена, что все вскоре обо мне забудут.
– Что ты со мной делаешь, дурёха? Ладно, побудешь здесь несколько дней. Только пеняй на себя – это твоё решение, и я с ним совершенно не согласен. Считаю, что нельзя отворачиваться от неприятностей – их надо встречать с упрямо вздернутым подбородком. И пусть страшно и неприятно, но зато вместо того чтобы убегать, ты просто перешагнешь через препятствие и пойдёшь дальше.
7
Росинка, пританцовывая под лёгкую электронную музыку, прошлась по комнате. Она прекрасно себя чувствовала, несмотря на то, что легла спать непривычно поздно. Открытое окно спальни и свежий лесной воздух сделали своё дело, зарядив энергией нового дня. Быстро кинула взгляд на телефон и усмехнулась – Лерка ещё не звонила, а значит, все у них с Котенковым прошло гладко. Наверняка отсыпаются. Росинка хихикнула, представив, как будет подкалывать подругу сегодня за ужином.
Девушка вытащила своё новое платье из ангорки, которое она когда-то привезла из Англии. В нем ей будет уютно и тепло – вечера уже прохладные. Расчесала густые русые волосы, мазнула тушью по ресницам. Удивит подругу, привыкшую видеть ее в простеньких ситцевых платьях и с тугой косой.
Она уже было взялась за телефон, собираясь вызвать такси, когда столб пыли в конце подъездной дорожки привлёк внимание. Надо же, только подумала о такси – и вот оно уже у порога.
Сквозь тюль девушка с любопытством рассматривала остановившийся чёрный внедорожник и не сразу узнала выскочившего из него мужчину. А когда поняла, нахмурилась: Леркин муж, Котенков. Открыла дверь ещё до того, как он взлетел на крыльцо и вдруг почувствовала, что нечем дышать, а вопросы застряли где-то в горле. С Леркой что-то случилось, иначе почему он здесь?
– Где она? – Михаил отодвинул Росинку, прорываясь внутрь дома.
– Кто? – выдохнула. Жар залил лицо.
– Валерия!
– Ее здесь нет, – Росинка, нервно кусая губы, в растерянности стояла позади.
Михаил резко обернулся:
– Как это нет? А где она? Что все это значит?.. – вопросы так и сыпались из него.
Росинка пожала плечами, прошла к столу и, налив из графина в стакан воду, протянула мужчине.
– Успокойтесь.
– Да? – он одним махом выпил воду, швырнул стакан обратно на стол. – Это, вообще, возможно, когда я не видел свою жену с прошлой ночи?
– Как? Что значит – с прошлой ночи? Я думала, что у вас с Лерой… ой, извините, это не мое дело.
Внезапно Михаил схватил девушку за плечи и тряхнул что есть силы:
– Нет уж. Как раз твоё! Признавайся, о чем вы говорили с ней вчера? Я видел, как вы спорили!
Росинка от возмущения покраснела, отпихнула Михаила:
– Немедленно прекратите меня хватать! Да если вы так позволяете себе обращаться с женщинами, то я прекрасно понимаю, почему она сбежала!
Михаил отступил на два шага, посмотрел на свои руки:
– Извини, я не хотел… – Он глубоко вздохнул, закрыл лицо руками. – Леры нигде нет. Ни дома, ни у родителей – нигде. Я не знаю, где ее искать, куда идти… Даже твой адрес узнал через десятых знакомых.
– Но я ничего не знаю…
Михаил посмотрел себе под ноги, виновато улыбнулся:
– Я тебе наследил тут, – прошел к выходу. – Ну что ж, поеду дальше.
– Куда?
Он пожал плечами.
– Если бы я знал…
– Постойте, я с вами!
Мужчина только кивнул в ответ.
* * *
Лера уставилась на захлопнувшуюся со скрежетом металлическую дверь, прислушалась к шагам Егора, поднимавшегося по лестнице, и оглянулась на тусклый свет в проёме второй двери. Она осталась одна. При этой мысли ее передернуло. Одна в подвале. Стараясь ступать бесшумно, вошла в зал. Пара одеял и подушек, принесённые Егором, брошены в углу, там, где Лера сложила маты, чтобы на них спать. Она постаралась отогнать мысли о крысах и мышах. Ещё утром ей ошибочно казалось, что переночевать в подвале гораздо проще и лучше, чем оказаться лицом к лицу с мужем, а сейчас Лера уже была в этом не уверена.
Постелив плед на мат, Лера легла, поджав под себя ноги, укрылась сверху толстым стеганым одеялом. Этот день высосал из неё все силы, но сна не было ни в одном глазу. Самые разные мысли хаотично роились, устраивая в голове полнейшую какофонию. О неудавшейся брачной ночи, о Кирилле, об отце и семейном ужине, который наверняка не состоялся, о мышах, о маме, которой нет уже вот уже больше трёх лет, и о том, что теперь делать. Сами собой из глаз покатились слезы, и Лера, наконец, дала им волю – разрыдалась, не сдерживаясь. Никто не мог ее слышать и видеть, можно было кричать от отчаяния и тоски.
Изможденная, Лера погрузилась в сон, в котором теперь, помимо привычных ужасных видений о маме, появились новые персонажи: Кирилл, превращающийся в Михаила, и Михаил, превращающийся в ее бывшего жениха.
* * *
Лера проснулась от лязганья металла, резко села, натягивая одеяло до подбородка, и поняла, что уже утро – солнечный свет врывался в узкие пыльные окна, а скрежет – это звук открываемого замка.
– Лера! – Егор. От сердца отлегло. Мужчина вошёл, держа в руках два бумажных стаканчика с кофе. – Разбудил?
– Ничего, – охрипшим со сна голосом пробормотала она. – Уже проснулась.
– Извини, – он подошёл ближе, присел рядом на пол и протянул девушке кофе. – Вот, взбодрись.
Да, никогда она так не проводила утро… Спать, словно в приюте для бездомных, и утром вместо любимого эспрессо с круасанами пить какую-то коричневую жижу.
Но кофе, к ее удивлению, оказался не таким противным, как выглядел. Пока Лера с шумом прихлебывала его, Егор молча сидел рядом. Наконец, вздохнув, спросил:
– Ну и что дальше собираешься делать?
– Ты что, выгоняешь меня?
– Нет. Конечно, нет. Но сама пойми – ты же не можешь оставаться здесь навсегда. Как ты себе это представляешь?
– Да я и не представляю. У меня вообще нет никаких ни идей, ни мыслей.
– Просто, Лер, у тебя есть семья, родные, муж, наконец… Ты о них хоть подумала? – Девушка отрицательно покачала головой. – Проблемы надо решать, а не убегать от них. Ты очень импульсивная.
Лера отставила наполовину опустошенный стаканчик в сторону:
– Я понимаю, но уже поздно что-либо решать. Честно? Я ужасно испугалась вчера, да и что говорить – до сих пор боюсь.
– Дурёха, чего Валерия Самойлова может бояться?
Девушка рассмеялась:
– Егор, ты не знаешь, но я ужасная трусиха. Сам видишь – сижу в норе, боюсь выбраться на свет.
– Это ужасное чувство надо из тебя выбить. Давай вставай, умывайся, приводи себя в должный вид, и мы приступим к тренировке.
8
Лопасти вертолета крутились, со свистом разрезая воздух и пригибая к земле кустарник. Бригада медиков с осторожностью погружали носилки в темное нутро стальной стрекозы. Вера Павловна сбежала по лестнице следом и на миг остановилась, сопротивляясь вихревому потоку и пытаясь поймать дыхание.
Один из врачей, заметив ее, подошёл и подал руку.
– Можно я с ним?
– Вы кто?
Вера Павловна замешкалась, не зная, что сказать. Медик понятливо кивнул:
– Извините, не положено. Запишите адрес больницы, здесь рядом.
Женщина смахнула набежавшие то ли от ветра, то ли от волнения слезы.
– Мам, ты куда? – спросила ее подошедшая дочь. – А как же ужин?
Вера Павловна покачала головой, отмахнулась от вцепившейся в рукав платья девушки.
– Я запомню, говорите.
Медик долго ей что-то объяснял, а может быть, ей так казалось. Время словно растянулось в длинную тягучую резину. Женщина только и поняла, что у Льва Степановича обширный инфаркт, и увидеть его в ближайшее время она не сможет. Бросила последний взгляд на скрывавшиеся в чреве медицинского вертолета носилки, на которых лежал белый, как мел, мужчина, так и не пришедший в сознание. Больше держаться не было сил. Вера закрыла лицо руками и, повернувшись к дочери, уткнулась ей плечо. Даже не помнила, как Мария отвела ее подальше от готового взлететь вертолета, как гладила ее по плечам, утешая, утирая бегущие по щекам слезы.
* * *
Они объездили все возможные места, где предположительно могла быть Лера. Росинка даже забежала к ней домой на Мичуринском проспекте, но и там подруги не было.
– Что делать будем?.. Черт, у меня что-то с телефоном, – Михаил посмотрел на экран, – похоже, батарея совсем разрядилась, а я даже и не заметил…
Росинка выглядела растерянной. С минуту смотрела перед собой.
– Я ума не приложу где ее искать. Вы думаете, с ней что-то случилось?
– Откуда я знаю? – мужчина с раздражением стукнул по рулю. – Твоя подруга, тебе лучше знать, что у этой дуры на уме.
Он, скорее, почувствовал, чем увидел, как девушка вспыхнула от злости:
– Ну а вам лучше знать, почему она сбежала. Вы ее муж. Что вы с ней такого сделали, что она предпочла скрыться? Как вы обращались с ней в первую брачную ночь?
Михаил недовольно хмыкнул:
– Знаешь, дорогуша, твоя подруга – не хрустальная ваза и далеко не ромашка. И если хочешь знать детали, то вот смотри… – он рывком расстегнул верхние пуговицы рубашки и обнажил плечо.
– Что это?
– Эта стерва укусила меня, и это ещё не все. Ещё подробностей?
– Нет, упаси бог, – она резко отвернулась, затем тихо произнесла: – Только Лерка не стерва. Она хорошая.
– Угу… Ладно, поехали куда-нибудь поедим. Хоть в Макдональдс, что ли…
Росинка кивнула. Им действительно надо восстановить силы. Ни Михаил, ни Росинка не ели ничего с самого утра.
* * *
Уставшие и голодные, они уселись за самый дальний столик уже полупустого кафе.
Росинка, сдунув со лба челку, повертела упаковку с чизбургером.
– Лерка бы сейчас с удовольствием к нам присоединилась, – в ее голосе сквозила тоска. – Как вы думаете, с ней ведь ничего плохого не случилось?
Михаил пожал плечами:
– Не думаю. Просто показывает свой дрянной характер. – И снова увидел, как вспыхнула девушка, прочитал вызов в ее глазах. – Расскажи мне о ней.
– Зачем? Похоже, вы ее и так хорошо знаете… – с иронией усмехнулась.
– Ладно, хорош обижаться. И прекрати мне выкать, а то я себя чувствую отцом десятиклассницы. Почему она такая?
– Какая – такая?
– Ну… – Михаил покрутил пальцем у виска. – Долбанутая.
– Да вы… ты сам такой! Лерка умница. Она в универе была лучшей студенткой, намного лучше этого придурка Кирилла!
– Оба-на! Кирилла? А откуда ты его знаешь? Вы что, с ним были знакомы до свадьбы?
Он с интересом наблюдал, как Росинка, закусив губу, сосредоточенно смотрит в окно, словно там, в темноте, было что-то необыкновенно интересное. Оба молчали, думая о своём.
– Мы все учились на одном потоке, – наконец, выдавила из себя девушка. Отодвинула от себя так и нетронутый бургер. – Я не хочу есть. Вообще такое не ем. И я хочу домой.
Михаил поднялся.
– Только сначала заедем ко мне. Возьму зарядку для телефона.
Росинка в ответ вяло кивнула, вставая из-за стола. Усталость и раздражение, вызванное этим павлином, отошли на второй план перед беспокойством за подругу. Почему Лерка не отвечает на ее звонки? Что произошло между ней и Котенковым, что она оставила глубокий след от зубов на его плече?
* * *
Вера Павловна неподвижно сидела в кресле. Уже давно солнце ушло за горизонт, и комната наполнилась темнотой, густой и напряжённой. Казалось, пошевелись – и эта чёрная масса окутает ее, задушит. Женщина уже несколько раз звонила в больницу, но односложные ответы медсестёр не давали никакой информации. Она и так знала, что Лев находится в реанимации после срочной операции и состояние его тяжёлое. Она должна быть рядом. Хотелось прикосновением к его руке передать всю свою силу, всю энергию, только чтобы он поскорее поправился.
Те несколько месяцев, что прошли с их первой встречи и пролетевшие так быстро и незаметно, теперь хотелось повернуть вспять и смаковать каждую проведённую вместе минуту. Лев – такой заботливый, надежный, сильный, заставляющий чувствовать себя желанной и снова юной. Эти сияющие, синие, как озера, глаза, сильные руки, способные заставить вздрагивать от давно зарытых чувств. Лев, Лёвушка… Вера так называла его про себя, ласково, как этот мужчина и заслуживал. Сейчас, сидя в темноте, она жалела, что между ними ещё не было ничего сказано, только намеки, паутинки чувств. И знала, что нужна сейчас этому мужчине. Только кто ее пустит в больницу, а тем более в палату, у дверей которой стоит два охранника?
Горько вздохнула, набирая номер сына. Ответа снова не было. В сердцах Вера Павловна бросила телефон на пол, погрузила лицо в ладони. Это все из-за его дочери. Ее свадьбы, которую Лев взвалил на себя, ее вульгарных выходок, ее кричащего эго – «Плевать на вся и всех».
Женщина вздрогнула от звука открывшейся двери. Негромкий голос «Заходи».
Сын.
Она подскочила, словно подброшенная пружиной, подбежала к двери. Даже не сразу заметила, что Миша не один, а с подругой Леры. Три пары глаз уставились друг на друга.
– Мама? – Сын первый бросился к ней, сжал ее ладони в руках. – На тебе лица нет. Что-то случилось?
– Лев… Лев Степанович в больнице. Инфаркт. – Увидела, как страх в глазах Михаила угас. – Скажи Лере.
