Текст книги "Принц на белом коне под новый год (СИ)"

Автор книги: Ольга Флёр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

1

Вообще-то конь был чёрный. Оказалось даже, что и не конь вовсе, а кобыла, но это потом, а история началась намного раньше…

Динка давно звала меня с собой в конную школу, а я ни в какую. Ну правда, какой из меня наездник? Последний раз я занималась спортом на физкультуре в универе. Динка тоже никогда не была замечена в здоровом образе жизни, но у неё там – любоффь. Замутила с инструктором, и он приглашал её бесплатно покататься.

Это, к слову, была вторая причина, по которой я отказывалась с ней ездить. Она будет там обниматься-целоваться, а я – третий лишний. Динка, конечно, уверяла, что целоваться там некогда, пока на лошади, даже за руку не подержаться, но, зная её коварность, я не верила. Заманит, и никуда потом не денешься.

Но вообще-то её рассказы манили. Я всегда любила животных – всех абсолютно, даже мышей. И лошадей, конечно же, в детстве мечтала даже прокататиться, как в кино, на белом коне по полю. Чтобы волосы развевались на ветру и всё будто в замедленной съёмке… Потом, правда, забылось. Ерунда же. А когда Динка все уши мне залила этой школой, конями и своим инструктором – вспомнила.

– Вик, сегодня ты должна поехать со мной!

Я попыталась продрать глаза и понять, куда я должна ехать и зачем. В воскресенье в девять утра это удавалось плохо. Спустя пять минут до меня, наконец, дошло, что это Динка. И следом – что она пыталась меня снова тащить с собой.

– Дин, ну сколько можно-то? Я вообще не понимаю, зачем я тебе там? Ездить одной скучно?

На последней фразе поняла, что болтнула лишнего. Обидного. Ну и ладно, а вот нечего было меня в такую рань поднимать. И вообще, честно говоря, обидно было, что пытается продавить, хотя я сто раз уже сказала нет.

– Да, блин, Вика, сейчас реально надо! – как это на неё похоже… Я думала, обидится, а она будто и не заметила шпильки. – Кажется, Пашка уже прям всерьёз решил “этосамое”.

– Ну и что? – проворчала я, сползая с кровати. Похоже, поспать мне всё равно не дадут. – Вы уже три недели встречаетесь, я б не сказала, что он как-то торопится.

Я добрела до кухни с закрытыми глазами. Наощупь поставила вариться кофе.

– Это не он терпеливый, а я его мурыжила. То сказала, что с работы вызвали срочно, то будто месячные. А теперь уже как-то стрёмно с очередной уловкой. Спаси меня, а?

– Так ты не хочешь с ним? Зачем тогда вообще…

Спросила и чуть не прикусила язык. Это вообще не то, что я хотела бы выслушивать спросонья. Но кофе уже сварился, я сделала глоток, обжигая язык и нёбо, и стало как-то легче жить.

– Хочу, в том и дело, – у Динки даже голос изменился. Так нежно она только с моим котом разговаривала. – Он хороший, заботливый, красивый. Кстати, вот и познакомлю вас заодно. Короче, хочется, чтобы всё серьёзно, а не как всегда. Пожалуйста, Вика, я сейчас прошу о настоящей помощи. Будь другом?

– Ниже пояса.

– Знаю, ну выручи? Я потом тоже для тебя что-нибудь сделаю, что попросишь.

– Только я в седло не сяду!

– Как скажешь! – мгновенно развеселилась Динка. – Ты чудо! Короче, слушай, у тебя полчаса на сборы, потом встречаемся на остановке. И хлеба возьми побольше!

2

Конюшня от остановки была далековато, и пока мы шли вдвоём по заснеженной земляной дороге сквозь огромный пустырь я отлично поняла Динку. Ну, то есть как поняла – одна бы я тут тоже ходить не захотела, но тащить подругу только ради компании… Не мог что ли её Пашка встречать?

Я услышала сзади шорох шин, и мы с Динкой синхронно оглянулись. До ближайших домов, со стороны которых мы пришли, – метров двести. До конной школы – столько же. Справа и слева, на сколько хватает глаз, присыпанные снегом кусты и высокая жухлая трава, торчащая из сугробов. Никаких людей. Только я, Динка, и катящийся на нас огромный тонированный внедорожник.

Я за секунду прогнала в голове сценарий, гда нас заталкивают внутрь, насилуют и выбрасывают в эти же кусты. Или ещё хуже, увозят в неизвестном направлении. Несмотря на то, что ещё минуту назад я мёрзла в своём пуховике, рассчитанном на проезд в маршрутке, а не на зимний пригород, сейчас ощутила, как вдоль позвоночника проскользила капелька пота.

Динка тоже встала, как вкопанная, и румянец на её круглом лице за мгновение сошёл добела. Мы ошарашенно пялились на бронзовый Лэнд Ровер, а он…

Даже не замедлив ход прокатился мимо.

– Блин, – первой подала голос Динка.

– Нда, – отозвалась я.

И теперь почувствовала себя идиоткой. За нас обеих. Вылупились, как дуры, будто первый раз увидели дорогую тачку. А у меня ещё в руках целый пакет с батонами.

– Скажи хоть, – вздохнула я, – зачем вообще я притащила с собой весь этот хлеб?

Динка, кажется, только сейчас обратила внимание на то, что я тащу, и захохотала, разряжая напряжение. Я тоже не удержалась и широко улыбнулась.

– Ты что, хлебный ларёк ограбила? – захлёбываясь смехом, спросила Динка.

– Сама же сказала, – проворчала я и первая пошла дальше по дороге.

– Ну ты же сказала, что кататься не будешь. А хлеб для лошадей. Походишь, посмотришь, угостишь, пока я катаюсь. Ну ты, блин, даёшь, Вик! Я же не имела в виду столько.

3

Когда мы подходили к конюшне – длинному низкому строению из серого кирпича, – испуг и истерический хохот уже отпустили. Будто почуяв нас, откуда-то выбежал парень в высоких кожаных сапогах, защитного цвета куртке и с лохматыми русыми волосами. Не успела я и рта раскрыть, чтобы поздороваться, как он сграбастал Динку в объятия, параллельно весело приветствуя меня, будто мы давно знакомы. Если Динка рассказывала ему обо мне столько же, сколько мне – про него, то, наверное, можно было считать, что так оно и было.

– Ну что, кататься? – спросил он, оглядывая меня с ног до головы и, наверное, удивляясь, почему на мне пуховик по колено.

– Она не будет, – ответила за меня Динка. – Можно походит тут, лошадок покормит?

– А чего так? Организуем тебе первое пробное бесплатно?

Я резко мотнула головой. Скорее уже из принципа, потому что вот этот искрящий на солнце снег, буйный дикий запах пригорода, группа людей, мерно скачущих на конях по дорожке – всё это рушило последние стены моей решимости. Но нет, я сказала Динке своё условие и если теперь соглашусь покататься, она больше не примет ни одного моего отказа ни в чём.

– Ну, насильно на лошадей мы никого затаскивать не будем, – весело отозвался Пашка.

Вообще я, пожалуй, понимала, что Динка в нём нашла. Просто встреть на улице – глаз бы, пожалуй, не зацепился, а после пары фраз я ощутила уверенность, энергичность и вообще казалось, что он из тех, кто просто перешагивает через проблемы и идёт дальше.

Поэтому, когда Динка глянула на меня взглядом “Ну как?”, я ободряюще кивнула. Я ещё побыла с ней, пока она переодевалась, пока ждала на улице свою лошадь и забиралась в седло с какого-то пенька. Да, в романтических фильмах герои так легко вскакивают на спину коню, а в реальности выглядит немного неуклюже…

Потом они с Пашкой и ещё двумя женщинами уехали через огромное поле в виднеющийся вдали лес.

Я ещё немного постояла, глядя им вслед, потом посмотрела, как девушка на рыжей лошади прыгает через препятствия и поняла, что замёрзла. Часы на телефоне показали, что прошло семь минут… А покатушки длятся сорок пять.

Тут я вспомнила про свой пакет с хлебом. Да и вообще, лошадей я так толком и не посмотрела, мы с Динкой как-то быстро прошли мимо денников, а пялиться на коней под всадниками показалось мне сродни разглядыванию чужих парней.

Зато теперь я могла со спокойной совестью полюбоваться на лошадок. Я прошла через большие ворота внутрь конюшни. Хотя внутри ходили другие инструктора, кто-то нагружал сено на тачку, кто-то чистил в деннике лошадь, на меня никто не обращал внимания. Наверняка тут каждый день таких зевак по десятку. И я была рада. Никто не контролировал каждый мой шаг, я могла стоять возле решеток так долго, как хотела. А я хотела долго!

Одна лошадь – серая в яблоко, высунула морду между прутьев и позволила погладить свой нос. Я срочно полезла в пакет за хлебом и вручила ей горбушку. Лошадь облизала мне ладонь своим огромным тёплым языком.

Сначала я кормила коней экономно, чтобы всем досталось, но животные явно были сытыми, и угощались скромно, так что я быстро поняла, что моих запасов хватит на три таких конюшни.

Мне нравились без исключения все обитатели конного двора: и гигантский коричневый Ахилесс, которому я доходила только до груди, и смешной пятнистый Гектор, больше напоминавший корову, и стройная рыжая Марта с кудрявой гривой. Но потом я увидела его.

Белого красавца с длинной аккуратно причёсанной гривой. Он внимательно смотрел, как я подхожу, и взгляд у него был удивительно человеческий. На дверце денника не было именной таблички, и я мысленно назвала его Снег.

Я подошла вплотную к решётке, но он, в отличие от остальных, не спешил просовывать морду меж прутьев. Тогда я полезла в пакет за хлебом и предложила ему. Снег только фыркнул. Я спрятала кусок обратно и просто протянула руку.

– Привет, – негромко сказала я.

Он долго смотрел на протянутую ладонь, потом осторожно потянулся мордой. И вдруг резко дёрнул головой назад, всхрапнул.

Я чуть не подскочила, а потом меня потеснила невысокая, но крепко сбитая девушка с тёмным хвостом на затылке. Наверное, инструктор. Она как-то недовольно глянула на меня, на мой хлебный пакет, а потом открыла дверцу денника и принялась надевать на Снега уздечку. Он не давался, и я мысленно позлорадствовала.

– Пора гулять, – скомандовала девушка, наконец, совладав с конём.

Я с сожалением вздохнула. Увели моего красавца. Вот он стоил того, чтобы покататься, даже если Динка будет злорадствовать.

В следующий раз – соглашусь!

Я побрела дальше уже без особого интереса. Никто не превзойдёт Снега! Но следующие лошади тоже были красивые, будто главные сокровища конюшни прятали в её глубине. Все длинноногие, стройные, с блестящими шкурами.

Я подошла к лошади, которая потянулась ко мне, и угостила её куском хлеба. Она жадно приняла угощение. А я и рада – у меня ещё полно! Я скармливала ей кусок за куском пока вдруг кто-то не гаркнул на меня из-за спины:

– Вам кто разрешал?!

Я шарахнулась к стенке денника, на ходу разворачиваясь спиной к лошади. Встретила глазами того, кто так напугал меня. Мужчина был высоким, крепким, черноволосым. С острыми скулами и твёрдым подбородком. Наверняка он был до одури красив, когда улыбался, но сейчас он поджал губы, а чёрные брови свёл на переносице. Голубые глаза под ними казались осколками льда. И лёд этот промораживал до костей.

– Отойдите отсюда, – велел он, дёрнув головой от денника куда-то в сторону.

Я могла только стоять и смотреть во все глаза. Пока я спокойно тут прогуливалась, гладила лошадей, слушала, как переговариваются инструкторы, всхрапывают кони, я внутренне так расслабилась, раскрылась миру, впитывая в себя эти звуки, запахи ощущения, что оказалась страшно уязвимой. И сейчас этот злой окрик пришёлся в самую душу.

– Оглохла что ли?

И вот это меня пробудило. Какого чёрта он вообще так со мной разговаривает? Какого чёрта он такой красивый, что я кажусь себе гадким утёнком, которого имеет право отчитывать большая прекрасная птица. Чёрта с два!

– Вообще-то мне разрешили! И посмотреть и покормить, я подругу жду, она у вас занимается.

– И что?

Кажется, он начинал терять терпение, которого и так было с рисовое зёрнышко. Почему инструктор вообще так себя ведёт? На его “и что” мне дико хотелось ответить, что я клиент! Тот самый, который всегда прав, и что вообще-то это мы их кормим, и что за такое отношение его могут уволить… Но я никогда не умела ставить на место. Вернее мне всегда было такое поперек – унижать кого-то, потому что ты ему платишь. И вообще пока что унижали как раз меня.

– И то, – собрав в кулак всю свою смелость и наглость, ответила я. – Мне сказали, что я могу посмотреть и покормить. Я смотрю и кормлю, в чём проблема?

– В том, что здесь частные лошади, а не зоопарк, – резковато, но уже без прежней ярости, сказал красавец инструктор.

– Тогда надо было так и написать!

– Вообще-то тут написано.

Он усмехнулся, вызвав во мне какой-то лютый букет чувств. Как можно одновременно беситься на человека и грезить о том, чтобы коснуться его – точно ли настоящий? Я с трудом отвела глаза от его лица, обернулась на стену денника.

“Лошадь не кормить”.

Почему я не увидела? Хотелось уже куда-нибудь провалиться. Надеюсь, этот гад был доволен, что я тут краснею, бледнею и просчитываю, куда бы срочно сбежать.

Вдруг он выдернул у меня кусок хлеба, и наши руки на миг соприкоснулись. Меня прошибло, будто сунула пальцы в розетку.

Пока я, как дура, ощупывала место соприкосновения, инструктор так же вдумчиво ощупывал хлеб. Потом покачал головой и посмотрел на меня, как на глупого несмышлёныша, с которого и спрашивать нечего.

– Ещё и мягкий. Какой умник тебя научил, что лошадей надо свежим хлебом кормить? Им вредно. Хочешь, приноси сухари или лучше морковь. И корми школьных, а здесь личные лошади.

Он снова изобразил на лице что-то вроде: “господи, когда уже кончатся эти идиоты”, а я, воспользовавшись моментом, проскользнула мимо него бочком и быстрым-быстрым шагом поспешила прочь. Наверняка у меня горели щёки. Последний раз такую стыдобищу помню только в универе, когда мой тогдашний парень прямо на лекции запустил мне руку под юбку, а препод заметил и прокомментировал на всю аудиторию.

Я глянула на часы – а уже и сорок пять минут прошли! Можно встречать Динку и ехать домой. Только вот я столкнулась с ней, идущей в обнимку с Пашкой мне навстречу. И подруга посмотрела на меня таким взглядом, что я поняла: никуда мы вместе не едем.

– Прости, – шепнула она, проходя мимо.

Пашкина рука стискивала её так, что они вжимались друг в друга бёдрами. Стало так обидно, что она вытащила меня сюда, чтобы этого не случилось, а сама…

Я вылетела из конюшни, злющая зашагала в сторону пустыря. В запале я уже было решила, что ни за что сюда не вернусь. Этот красивый мужик, отчитавший, как девчонку, потом Динка!.. Но вдруг откуда-то справа раздалось громкое ржание.

Я повернула голову – там на огороженном поле гулял белый конь. Снег.

Я покатаюсь на тебе, обещаю.

4

– Значит, не жалеешь?

Я улыбнулась, глядя, какая счастливая шагает рядом со мной Динка. Конечно, я пару дней пообижалась на неё для вида, но потом не утерпела. Даже не знала, чего больше хотелось: узнать про них с Пашкой или сообщить, что я тоже собираюсь начать кататься. И вот мы снова шли вместе через пустырь, только теперь я несла не хлеб, а морковь – чищенную! – а ещё спортивные штаны и лёгкую короткую куртку.

– Неа, – Динка мотнула головой. – Всё же классно прошло, даром, что в подсобке. Ну и всё же хорошо. Даже, кажется, лучше, чем было.

– А не мог он тебя домой пригласить? Ну, или к тебе… Экстрим – это прикольно, конечно, но не для первого же раза.

Динка помрачнела. Тут я поняла, что она никогда не рассказывала о встречах где-то за пределами конной школы. И сразу же сменила тему:

– Кстати, думала уже, где новый год отмечать будешь? В смысле месяц остался, ты с Пашкой, и мне надо что-то себе подыскивать, или вместе с тобой будем?

– Слушай, – как-то раздражённо отмахнулась Динка, – вот прямо сейчас это надо решать? Давай потом, а? Сама же говоришь – месяц. Месяц – это дофига.

О чём-то другом поговорить тоже как-то не вышло, так мы и дошли молча до конюшни. На этот раз никакие страшные Лэнд Роверы нас не пугали, а тот, бронзовый, уже стоял во дворе.

Пашка снова выбежал к нам, чмокнул Динку в губы, а потом с улыбкой развернулся ко мне.

– Что, сегодня катаешься?

– Ага, решилась, – я улыбнулась в ответ.

Наверное, слишком радостно, потому что Динка тут же подхватила меня под руку и куда-то потащила.

– Нам ещё надо успеть переодеться!

А ведь я так и не сказала, что хочу покататься именно на том белом красавце Снеге, вдруг другого дадут!

– Подожди, – я вывернулась из Динкиной хватки и вернулась к Пашке.

– Паш, а можно лошадь самой выбрать?

– Ну, если свободна, так выбирай, конечно, – он всё так же широко улыбался, и мне стало как-то неловко. – Пойдём, посмотришь и покажешь, на которой хочешь.

Я даже спиной ощутила, как меня сжигает взглядом Динка. Нет уж, если я пойду, она меня точно съест. Да и правда это было бы нехорошо. Наверное…

Меня это начинало злить. Я просто хочу покататься! Причём, в отличие от Динки, плачу за это деньги. Почему из-за их отношений у меня теперь такие сложности. Не могу просто показаться инструктору коня, ради которого приехала.

– Не, не нужно ходить, и так скажу, – ответила я, глянув краем глаза на Динку. Она, вроде поуспокоилась, но всё равно нетерпеливо притопывала на месте. – В дальней части конюшни белый конь с длинной гривой. Он один такой.

– Хех, губа не дура, – усмехнулся Пашка, – но тут уж, прости, никак. Он не наш. И вообще его ещё только объезжают, молодой.

– Ясно…

Я даже не пыталась скрыть разочарование. Чёрт, ведь я только из-за него… Но не идти же теперь обратно.

Мы с Динкой переоделись – опять в молчании – и вышли во двор. Всё шло решительно не так, и мне всё больше хотелось просто сбежать. А ведь ещё вчера вечером я так мечтала поскорее пойти, за неделю успела соскучиться по лошадям, по звукам и запахам конюшни, хотя ощутила их лишь раз.

А теперь…

– Ну что, тогда на поле сегодня? – Пашка подвёл нам двух коней.

Мне достался светло-серый в яблоках – Василий. Я оценила внимание, но до белого ему было, как воробью до павлина.

– Я вообще-то думала, мы в лесу покатаемся, – заявила Динка.

– Дак твоя подруга первый раз, куда ей в лес. Показать надо всё, – ответил Пашка. А я подумала, что не один же во всей школе инструктор… – Если хочешь, ты едь, вон там Светина группа собирается.

Ага, точно не один. Только почему-то он решил, что обучать меня должен непременно сам.

– Да нет уж, я тогда тоже здесь позанимаюсь.

Динка подвела свою лошадь к пеньку, взобралась на него и выжидающе посмотрела на Пашку. Наверное, обычно он помогал.

– Давай, самой уже пора забираться, – усмехнулся тот.

Ох, плохо он её изучил! Даже не видя лица подруги, я ощущала, как она бесится. Мне бы на её месте тоже такое не понравилось, но я решила не встревать. Пусть сами разбираются.

Пока злющая Динка пыталась вскарабкаться на лошадь, Пашка велел мне поставить правую ногу в стремя, взяться рукой за луку седла и, оттолкнувшись левой ногой, перекинуть её через спину лошади. У меня, конечно, не получилось, я повисла поперёк Василия и вдруг ощутила, как меня за попу подтолкнули вверх.

Когда я, готовая возмутиться, глянула на Пашку с высоты лошади, он улыбался так непосредственно, что я растерялась. Наверняка ведь всё не так поняла, ну помог… А как меня ещё подсадить?

Потом он как-то слишком уж долго складывая мои пальцы на поводе, пропуская его между безымянным и мизинцем. И я снова не могла понять – это слишком и пора его осадить, или это нормальный процесс обучения. Вот чёрт, во что меня Динка втянула! Век мне не сдался этот её Пашка, ни как инструктор, ни тем более как…

Наконец с посадкой и всякими премудростями, вроде правильного положения пяток, мы закончили, и Пашка, наконец, отошёл от меня, велев нам с Васей шагать по кругу за Динкой. Мы честно отшагали три круга, когда я увидела, как из конюшни вышел мужчина. Не знаю, кого узнала первым – его или чёрную лошадь, которую он вёл, но щёки вспыхнули и нутро защипало от стыда, хотя сегодня я даже хлебом никого не кормила!

Одетый для верховой езды – в белых бриджах, обтягивающих сильные ноги, высоких чёрных сапогах и чёрной же куртке – он казался заблудившейся кинозвездой, которая вместо съёмочной площадки забрела в наши гребеня. Я загляделась, и мой Василий побрел в центр поля.

Пашка прикрикнул на нас, и пришлось вернуться обратно. Динка тем временем стукнула свою лошадь пятками и та побежала. Пашка принялся показывать, как мне тоже послать лошадь в рысь.

В это время мужчина на чёрной лошади скакал голопом в центре поля, прыгал через препятствия, и я невольно краем глаза любовалась его осанкой, напряжёнными руками… Наверное, ещё и поэтому у меня ничего не выходило. Я то ударяла слишком слабо, хотя Пашка убеждал, что у коней болевой порог выше и ему не больно, то просто как-то не так. Вася нервничал. И когда Пашка как-то резко велел мне собраться и сделать уже, я сильно ударила бока коня. Как-то неловко дёрнула повод, и вместо аккуратно рыси, вылетела на середину поля.

Мы с Васей почти врезались в чёрную кобылу. Она встала на дыбы. Мужчина дёрнулся назад, натянул повод. Я на миг зажмурилась. Услышала ржание, меня закружило. Я думала, сейчас свалюсь и меня затопчут копытами.

– Да твою ж мать!

Я распахнула глаза. Мужчина удержался в седле и уже развернул свою лошадь так, что они оказались подальше от нас. Вася ещё переступал с ноги на ногу, но больше не пытался унести меня чёрт знает куда.

– Опять ты?! – мужчина внимательно всмотрелся в моё лицо. Он снова злился, и если б я умела кататься, уже унеслась бы на самом быстром галопе. – Что творишь-то? Чему вас учат тут.

– Простите, – пискнула я, безуспешно пытаясь направить Васю куда-нибудь подальше отсюда.

Он только покачал головой, будто я совсем безнадёжна.

– Беда ходячая, – добавил он негромко, но я услышала, и стало дико обидно.

Почему он со мной так? Почему всё это дурацкое, нелепое, происходит при нём?

– Я морковь принесла, – зачем-то брякнула я, закапывая себя в его глазах окончательно.

И тут мне, наконец, удалось заставить Васю двинуться с места. Не просто, а побежать рысью! Я дико испугалась, отбила всю задницу, гордость затопила до ушей. На миг даже позабыла об унизительном столкновении.

– Во-о, молодец! – подбодрил меня Пашка. – А теперь…

Он объяснил, как надо двигаться – мягко приседая в такт. К концу занятия у меня почти что-то получилось.

– А кто тот инструктор? – спросила я, когда мы втроём уводили лошадей обратно в конюшню.

– Какой? – удивился Пашка.

– Ну тот, хам! Два раза меня уже отчитал… Ну катался на поле вместе с нами.

Пашка расхохотался, и Динка, хотя до того была мрачней тучи, засмеялась вместе с ним.

– Вы чего? – я остановилась, намереваясь стоять, пока мне не объяснят причину веселья.

– Да ничо, – сквозь хохот отозвался Пашка. – Все бы инструкторы на Лэнд Роверах ездили.

Наверное, я выглядела очень озадаченной, потому что Динка сжалилась и пояснила:

– Да это какой-то богатый бизнесмен, у него тут своя лошадь.

– Так что ты полегче, если планировала пожаловаться на него за недостаточную услужливость, – добавил Пашка и снова принялся ржать.

А вот мне было не смешно, потому что я почти пожаловалась. Почти… А ещё всё это означало, что я выглядела перед ним ещё более полной дурой, чем думала.

Вот чёрт.

5

– Не ходи больше туда.

– Что?

Динка даже привет не сказала, когда я взяла трубку. После занятия мы тогда всю дорогу ехали молча, дня три друг другу не звонили, а потом вдруг это…

– Я не хочу, чтобы ты ходила на лошадей, – отчеканила она.

– В смысле с тобой?

– В смысле вообще.

Я промолчала, не находя, что ответить. Спросить, почему? А то я не поняла… Согласиться? Но после занятия, хоть мне и не позволили прокатиться на белом красавце, захотелось ходить еще и ещё. Сидеть верхом, чувствовать под собой такое большое, живое существо, двигаться с ним вместе. Я не хотела от этого отказываться из-за Динкиной прихоти.

– Мне твой Пашка не нужен, если ты об этом, – ответила я.

– Ну спасибо, а то уж я переживала, – съязвила она. – Слушай, я не говорю, что ты его отбить пытаешься или что-то такое. Но мне, блин, происходящее вообще не нравится и, думаю, тебе бы тоже не понравилось!

– Но это нечестно, Дин, я вообще ничего не делала!

– А и не надо ничего делать. Ты симпатичная, он мужик в конце концов.

– И ты симпатичная, – возмутилась я. – Ты что думаешь, там кроме нас с тобой никто не занимается? Не глупи. Ты ему либо доверяешь, либо нет, от всех в мире женщин не спрячешь! Ну не буду я ходить, появится ещё. Может, вообще какая-нибудь красотка…

Я слышала, как часто и нервно дышит на том конце Динка. И её всё же прорвало:

– Пока тебя не было, у нас всё было зашибись!

– Ты серьезно сейчас? – теперь и мне было не остановиться. – Будто я вам всё испортила? Да ты сама меня силой почти притащила!

– Я помню, – процедила она сквозь зубы. – И очень зря притащила. Ты ж не хотела? Вот и отлично, можешь и дальше не хотеть.

Не в силах больше выслушивать это, я нажала на сброс. А не пойти ли ей! Будто я – пара перчаток. Холодно – надела, потеплело – кинула на полку.

И хотя я сама не то что не пыталась сглаживать углы, а даже заострила их, ссора меня огорчила. Я понадеялась, что скоро мы помиримся. Всё же новый год не за горами и остаться без лучшей подруги…

Но уж конечно вместе мы в любом случае в конную школу уже не пойдём. Даже когда помиримся. Поэтому я сразу позвонила туда и записалась на другое время в субботу. И ни на какие не десять утра, а на человеческие три часа дня. Хоть какая-то радость от этой дурацкой ссоры. Может, ещё и Пашки там не будет…

Когда же суббота наступила, и я ехала на автобусе, то вспомнила, почему одной туда добираться не так уж здорово. Но, к счастью, жутковатый путь через поле обошёлся без происшествий. Передо мной шла какая-то пара, хихикавшая и обнимавшаяся всю дорогу, поэтому и бояться было нечего.

– О, а ты чего сегодня и без Дианы? – мне навстречу вышел Пашка. Зря надеялась…

Я замешкалась – не рассказывать же ему, что мы поругались, потому что Динка его дико ревнует.

– Да у меня больше не получается по воскресеньям, – соврала я. – А Дина уже привыкла, как обычно, вот и…

– Понятно, – улыбнулся Пашка. – Ну, ты молодец, что решила ходить, не бросила даже без компании. Диана, наверное, платно и одна не стала бы.

Как-то это прозвучало не очень лестно по отношению к Динке.

– Зря ты о ней так думаешь, – ответила я серьёзно.

Пашка весело пожал плечами, наверное, так и не поняв, чего я так резко переменилась.

– Ладно, надо тебе лошадь ещё вывести.

И тут я подумала, что моя ложь, конечно, была хорошей отмазкой, но ведь он завтра может брякнуть Динке, что видел меня накануне. Тогда я остановила Пашку, тронув за рукав:

– Только ей не говори, что я сегодня приходила.

Это было супернеловко, но уж лучше опозориться перед ним, чем показаться перед Динкой коварной сволочью, которая ходит и тайно соблазняет её парня.

В ответ но мою просьбу Пашка наградил меня каким-то странным долгим взглядом. Потом ухмыльнулся одним краем губ и ушёл в конюшню.

Блин, может из двух зол я выбрала не меньшее.

Но, как ни странно, Пашка сегодня вёл себя безукоризненно. Сказал, что я должна сама попробовать забраться на Василия, который опять мне достался. Никаких попыток пощупать мою попу, долгих прикосновений к руке. Может, мне и в тот раз всё почудилось, да ещё и Динкина ревность роль сыграла. Наверняка он нормальный, верный парень. Ну, или Динка ему мозги вправила, но какая разница? Главное, что, наконец, можно было расслабиться.

Раза с третьего у меня, и правда, получилось забраться на лошадь самостоятельно. Я выпрямила спину и гордо взирала на поле для занятий с высоты Василия. Честно говоря, это было немного страшно. В прошлый раз я больше думала о Динке, о Пашкиных поползновениях, о красавце-инструкторе, который оказался красавцем-бизнесменом. А сейчас сосредоточилась на занятии. И сидеть вот так, не держась руками за седло, а лишь бёдрами сжимая бока лошади, и при этом ещё двигаться вверх-вниз…

Но вместе с этим ужасом меня наполняло и даже переполняло какое-то сумасшедшее счастье. От морозного воздуха, от чистого искрящего снега, который в городе никогда не бывает таким белым, от того, как фыркает подо мой Вася, а ещё – потому что у меня стало получаться привставать и опускаться в такт его рыси. И это понимание, созвучие, были лучше всего.

– Во, молодец, хорошо, – где-то далёким фоном подбадривал меня Пашка.

Но мне и не нужно было, я сама чувствовала, что делаю всё правильно. Я проехала так несколько кругов и покосилась на виднеющийся вдали лес. Там наверняка не так однообразно. И на несколько шагов ближе к моей детской мечте. Забытой, но теперь снова ярко вспыхнувшей. На белом коне, по полю…

– А когда мне можно будет в лес? – спросила я Пашку.

– Да на следующем можешь уже попробовать.

– Было бы здорово!

Я всё ещё смотрела в сторону дороги, уводящей в лес, как на ней появился всадник на чёрной лошади. Вообще-то было далековато, чтобы разобрать, но я опять его узнала. Просто школьные лошади были не такие стройные, не такие длинноногие. Да и фигура человека, сидевшего верхом, явно принадлежала высокому крепкому мужчине.

– Не устала? – неожиданно спросил Пашка, и я чуть не вывалилась из седла.

Вообще-то ноги уже отваливались, и приседала я только на характере, но теперь мне хотелось посмотреть, как будут возвращаться эти двое. Самойбийственное, конечно, желание… Только бы Василия опять никуда не понесло.

– Ещё немного осилю, – неестественно бодро отозвалась я.

– Давай тогда ещё круг и шагом.

Я сделала самый большой круг, какой только вышло, и была вознаграждена. Прекрасный всадник как раз подъехал и пересёк поле. Как ему удаётся так выглядеть даже после конной прогулки? Не запыхался, не съехала набок шапка… Я старалась не глазеть, но он так и тянул на себя взгляд. Мужчина тоже меня заметил и поглядывал всю дорогу. Наверняка следил, чтобы я снова что-нибудь не отчудила. Но в этот раз обошлось.

Я доехала свой круг, сделала второй шагом и поняла, что немного себя переоценила. Или много. Когда слезла с лошади, ноги совсем не держали. Пашка попытался поддержать, но я отмахнулась. Если позволю себе окончательно расслабиться, так и сяду где-нибудь, а потом не встану. А мне ещё хотелось покормить лошадей.

Я сходила за морковью и раздала всем школьным. Мне очень хотелось оставить хоть одну штучку моему белому красавцу, но я ещё помнила, как меня отчитали. Ну и правда, я бы не хотела, чтобы кто попало кормил мою лошадь. Думать о том, что конь принадлежит кому-то другому, что кто-то его любит, катается на нём, было почти больно.

Я постояла возле решётки, протянув руку. В этот раз он не был таким букой, и позволил тронуть свой нос, ткнулся мне в ладонь.

– Привет, – тихо сказала я.

6

Так сложно смириться с тем, что в декабре после четырёх уже, считай, вечер. А я ещё кормила и гладила лошадей, переодевалась… В итоге, когда я вышла на улицу, уже сильно стемнело.

Вокруг конюшни свет серебрил сугробы, создавая сказочно-новогоднее настроение, но там, дальше, не было ни фонарей, ни света окон. Утрамбованная дорога просто уводила в черноту. Даже небо сегодня было хмурым, не пускающим на землю хотя бы капельку лунного серебра.