Текст книги "Дуэлянты"
Автор книги: Ольга Крючкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Я знала, что вы поймете меня! – воскликнула Антонина.
– Когда срок выплат?
– На днях я в тайне от мужа уплатила банковский процент, у меня есть время – примерно месяц.
– Можете не сомневаться, я дам вам три тысячи рублей. Но что скажет ваш супруг?
– Мне безразлично его мнение.
Станислав улыбнулся.
– Вы решительная женщина. У вас поразительные деловые задатки.
– Не знаю, возможно… Просто я не хочу умереть в нищете.
– Я могу дать вам названную сумму прямо сейчас.
Антонина удивлено приподняла брови.
– Прямо сейчас… – она просто не ожидала, что Станислав будет настолько сговорчив. – Но вы же понимаете, что я не скоро смогу вернуть вам долг. И по том, чтобы строить дачи на землях Ремизово, мне нужен компаньон.
– И он у вас есть?
– Да, это вы. – Твердо сказала Антонина.
Станислав несколько опешил.
– Но я ничего не смыслю в строительстве… – Признался он.
– Я тоже. Но у вас есть одно преимущество…
– Какое же? – Удивился Станислав.
– Честность…
– Благодарю вас, но этого не достаточно, чтобы вести дела.
– Если серьезно: я думала над этим вопросом. Мой управляющий, Федор Ильич, – порядочный человек. Муж задолжал ему за два месяца… Надобно ему предложить более интересные условия.
Станислав с восхищением взирал на Антонину.
– Идемте в мой кабинет… Там стоит сейф.
* * *
Архип все это время подслушивал разговор Станислава и Антонины. Он быстро смекнул, чем может закончиться деловой союз барина и соседки-помещицы. Как только Станислав и гостья удалились в кабинет, он поспешил в контору, где по обыкновению днем пребывал Варфоломей.
Архип, запыхавшись, влетел в контору. Варфоломей оторвался от бумаг и недовольно спросил:
– Что еще стряслось?
Архип затворил за собой дверь, подошел прямо к конторскому столу и сбивчиво начал свой рассказ:
– Соседка то, наша… Антонина Петровна…э-э… Так вот, значит, прискакала на лошади своей….
– И что ж из этого? Дело молодое… Тем более, что Сергей Васильевич изволит хворать.
– Так вот, не спроста это все, сударь… Не спроста…
– Что ты имеешь в виду, говори же! – управляющий терял терпение.
– Они в гостиной сидели, разговаривали. Я все и подслушал…
Варфоломей удивленно вскинул брови.
– Так, так… Рассказывай, если чего интересное – пожалую рубль.
Перспектива получения приличной награды весьма вдохновила Архипа, и он продолжил:
– Это вот… Ну, барыня, значит, жалуется на мужа, что он, мол, разорил все имение и долгов много наделал…
– Это всем известно… Дальше!
– Барин, значит, спрашивает: вы, мол, в деньгах нуждаетесь? А барыня-то говорит: да, надобно три тысячи рублей…
– Три тысячи? – названная сумма насторожила Варфоломея.
– Ну да, чтобы имение выкупить…
– Уж не Ремизово ли? – уточнил управляющий.
– Точно, сударь, Ремизово!
– Ах, вот оно что! – воскликнул Варфоломей. – И со мной договорилась, а теперь и с господином Матвеевым! Шустрая бестия!
– Ну, я говорю, сударь… про дачи они сказывали, мол, выгодно их строить.
Управляющий едва сдерживался, дабы не дать волю охватившему его гневу.
– Ах, вот как!!! Ну ладно, мы посмотрим кто – кого!
Архип стоял перед управляющим, переминаясь с ноги на ногу.
– Мне бы сударь…
– Чего еще?! – не выдержал Варфоломей.
– Так это… Рубль обещанный…
– Вот держи. Да не напивайся сильно.
– Благодарствуйте…
Архип вышел из конторы. Варфоломей же пребывал в замешательстве: что же делать? Как сорвать планы госпожи Забродиной?
Неожиданно ему пришло на ум очень простое решение. Он взял чистый лист бумаги и начал писать письмо…
* * *
Сергей Васильевич лежал в постели. Лизавета хлопотала около него.
– Вот выпейте, барин, капли, как обычно.
Она наполнила водой стакан и отсчитала ровно сорок капель, в комнате распространился запах лекарства.
– Ох, лежу здесь, как в лазарете… – пожаловался барин. – А где Антонина Петровна?
– На Северине прогуливается… – уклончиво ответила горничная.
– Вот, вот… Я – в постели хвораю, а она скачет все…
Лизавета отсчитала ровно сорок капель, подождала, когда они растворяться воде и поднесла лекарство ко рту больного.
– Пейте, Сергей Васильевич.
Он беспрекословно подчинился.
– Надоело мне лежать, скоро ходить разучусь. Хоть газету мне принеси…
– Не велено…
Барин округлил глаза.
– Это кем не велено?
– Доктором. Нельзя вам волноваться.
– Тогда книгу мне принеси из библиотеки, – взмолился больной.
– Книгу, это можно. Но только веселого содержания.
– Принеси мне «Илиаду» Гомера.
Лизавета подозрительно посмотрела на барина.
– А она веселая?
– Веселей некуда… Неси уж…
Лизавета отправилась за Гомером. Не успела она выйти из комнаты, как навстречу ей поспешил дворецкий.
– Письмо барину, передай.
Лизавета взяла письмо, опустила в карман передника и продолжила свой путь. Книг в библиотеке было немного, Сергей Василевич не был филоматом [1]1
Любитель наук.
[Закрыть]и потому особенно ими не увлекался, отдавая предпочтение охоте и выпивке, нежели чтению.
Лизавета умела читать и без труда нашла Гомера в темно-коричневом кожаном переплете.
Вернувшись обратно в барские покои, горничная сразу же сообщила новость:
– Вот, барин, вам письмо… И вот Гомер.
– Письмо? – Сергей Васильевич удивился. – Небось опять долги требуют… Не хочу читать, брось его…
– Как угодно.
Барин задумался.
– Хотя, ладно давай… Распечатай только.
Лизавета распечатала конверт и протянула Сергею Васильевичу.
– Теперь, поди прочь… – раздраженно приказал он и развернул послание.
В нем говорилось:
«Милостивый государь, Сергей Васильевич!
Покуда вы хвораете, ваша супруга, Антонина Петровна Забродина, прекрасно проводит время в имении Матвеево-Орлово. Вынужден сообщить, что она состоит в любовной связи с господином Матвеевым. Как честный человек, признающий священные узы брака, я весьма вам сочувствую. Нелегко быть обманутым супругом…
Доброжелатель»
Пробежав глазам по письму, в первый момент, Сергей Васильевич даже не понял: о чем вообще речь! Ясно было лишь одно: письмо не содержит требования срочно вернуть долг – и то хорошо.
– Ничего не понимаю. Причем здесь жена и господин Матвеев?
Сергей Васильевич еще раз прочел письмо, уже более вдумчиво. Наконец, он постиг смысл написанного.
– Боже мой! Коварная обманщица! Как она могла! Да еще с этим петербуржским щеголем?!
Сергей Васильевич разволновался и ощутил сильную боль в груди. Он схватил колокольчик и пытался позвонить, но руки не слушались – перед глазами поплыло, в груди что-то оборвалось, все застелила темная пелена…
* * *
Антонина следом за Матвеевым вошла в кабинет. Станислав подошел к картине с пейзажем, аккуратно сдвинул ее рукой в сторону – Антонина увидела небольшой сейф, вмонтированный в стену.
– Новомодное средство от воров. В Петербурге применяется все чаще… Немецкие сейфы, знаете ли – весьма надежны.
Станислав набрал необходимую комбинацию цифр, покрутил ручку сейфа и тот открылся.
– Вот, – он извлек из сейфа пачку банкнот. – Ровно три тысячи рублей ассигнациями.
Антонина замерла в нерешительности, ей было неловко. Она пыталась найти слова благодарности, но чувства переполняли ее.
– Благодарю вас, – буквально задыхаясь от волнения, сказала она. – Я обязана вам…
Станислав положил пачку банкнот на письменный стол.
– Умоляю, вы ничем мне не обязаны – я даю вам в долг, а не покупаю… Простите…
Антонина округлила глаза.
– Вы хотели сказать: а не покупаю вашу дружбу? Или что-то другое?
Станислав, более не в состоянии бороться с собой признался:
– Я имел в виду – вашу любовь. Простите меня за дерзость…
Антонина встрепенулась.
– Но позвольте… вы… зачем?
– Я понимаю, мое признание – для вас полная неожиданность. Я знаю, что вы несчастливы в браке… Я не тороплю вас с ответом… Но, если вы дадите мне надежду, то я поселюсь здесь и не вернусь в Петербург.
Антонина растерялась.
– Вы так прямолинейны…
Станислав подошел к женщине почти вплотную.
– Да… Как я могу лгать вам?
Женщина ощутила его дыхание, голова у нее закружилась.
– Станислав Александрович, помилуйте… я не в силах противостоять вам… – сказала она из последних сил, голова закружилась, перед глазами все поплыло.
– Боже мой, вам дурно? Что с вами? – Станислав буквально подхватил гостью.
– Нет, нет… ничего страшного, – полепетала она, – просто голова закружилась. Она прильнула к плечу Станислава. Аромат ее волос подействовал на мужчину возбуждающе… и он не сдержался…
– Ах, что вы делаете? – лепетала Антонина. Но Станислав не обращал внимания на слабые протесты женщины, осыпая ее шею и лицо поцелуями.
Антонина ощутила прилив страстного желания и, отбросив всяческий стыд, обняла Станислава.
Станислав же распалялся все сильнее… Женщина понимала: они не могут столь долго предаваться страстным поцелуям в кабинете.
– Где ваша спальня? – Спросила она.
– Вы… вы решились? Не пожалеете ли вы потом о своем поступке?
– Нет… я желаю вас, – призналась Антонина.
И они покинули кабинет, направившись в спальню, дабы возлечь на ожидавшее их ложе.
* * *
Любовники, насладившись друг другом, лежали в постели. Антонина прильнула к груди Станислава, ее прическа растрепалась, и многочисленные локоны разметались в разные стороны. Станислав, обняв любовницу, дремал…
– Уже поздно, мне надо возвращаться домой, – сказала Антонина, нарушая любовную идиллию.
Станислав очнулся.
– Да, уже вечереет. Обещай мне, что приедешь завтра…
Антонина слегка приподнялась и коснулась губами щеки любовника.
– Обещаю: буду приезжать к тебе при малейшей возможности…
Антонина поднялась с постели и начала одеваться.
– Я не хочу отпускать тебя, – признался Станислав, затем встал и накинул халат.
– Что поделать… Ты же знаешь – я не свободна.
– О, если бы все было по-другому! – с жаром воскликнул Станислав, помогая любовнице с многочисленными кнопками на амазонке.
– По-другому, это как? – поинтересовалась она.
– Я имею в виду, если ты была свободной…
– Увы… Но чтобы это изменило?
– Как? – искренне удивился Станислав. – Мы могли бы пожениться!
Антонина не ожидала такого ответа.
– Ты это серьезно?
– Определенно!
* * *
Антонина скакала на Северине по направлению к Забродино. В голове вихрем проносились мысли: «Как все быстро произошло… А почему бы и нет? Если мы любим друг друга? Как же муж? А если он узнает… Нет, никогда, я буду осторожной… В конце концов, имею я право быть счастливой… Что я хорошего видела с мужем? – ничего… Даже детей не нажили… Он постоянно давал мне понять, что взял меня без приданного – это так оскорбительно! А его постоянная грубость и пренебрежение…»
Наконец показалась усадьба, уже постепенно сгущались осенние сумерки… Антонина неожиданно почувствовала страх… Но взяла себя в руки и помчалась вперед.
* * *
Лизавета сервировала поднос, дабы покормить Сергея Василевича. Она не входила к нему несколько часов кряду, думая, что он читает Гомера. Она аккуратно положила хлеб, нарезанный мелкими ломтиками, взяла поднос и направилась в барские покои.
Лизавета, как обычно, полным бедром толкнула дверь, та легко подалась.
– А вот и ужин… – она вошла в комнату барина, поставила поднос на стол. – Сергей Васильевич, ваше любимое блюдо, уж кухарка расстаралась…
Но барин молчал, Антонина пригляделась – с начало у нее возникло впечатление, что он спит.
– Барин, – она легонько коснулась его руки. – Чай вы так зачитались?
Книга лежала рядом с ним. Антонина взяла книгу, закрыла и положила на комод.
– Сергей Васильевич, не капризничайте. Надо покушать и выпить лекарство. – Но барин по-прежнему безмолвствовал. Лизавета заволновалась. – Барин, а барин…
Лизавета выбежала из комнаты и бросилась к дворецкому.
– Барин! Барин! – охваченная страхом, кричала она.
– Чего ты орешь? – возмутился дворецкий.
– Барин…
– Ну, я это уже слышал. И чего с ним?
– Помер он… – коротко ответила горничная.
– Как помер? Ты что несешь, окаянная?
– Так вот и помер, как все помирают…
* * *
Антонина спешилась и направилась в дом. Дворецкий отворил ей дверь.
– Матушка-барыня, слава Богу вы прибыли-с! – взволнованно воскликнул дворецкий.
Антонина тотчас уловила беспокойные нотки в его голосе, да ее Лизавета, стоявшая чуть поодаль с печальным видом, дополняла удручающую картину, наводящую на мысль: что-то произошло за время ее отсутствия.
– Что случилось Поликарп? – спросила она у дворецкого.
– Вы только не извольте беспокоиться…
– Говори же! Что случилось? Лизавета! А ты что стоишь в дверях? У тебя что забот нет? – разгневалась барыня.
– Я… я, – пролепетала горничная. – Только что спустилась из покоев Сергея Василевича…
– И как он?
Лизавета насупилась… Дворецкий молчал…
– Вы что все в рот воды набрали? Я спрашиваю вас: как себя чувствует барин?
Лизавета промямлила:
– Я хотела покормить его, а он…он… не отвечает…
Антонина встрепенулась.
– Как не отвечает? А за доктором отправили? Говорите же!
– Никак нет-с, барыня, не успели… – растерянно признался Поликарп. – Лизавета только спустилась… и я…
– Что ты? – воскликнула Антонина, понимая, что случилось непоправимое, бросилась на второй этаж в комнату мужа. Горничная и дворецкий едва за ней поспевали.
Вбежав в комнату, Антонина увидела побледневшее лицо мужа, которое особенно выделялось в вечерних сумерках. Глаза были слегка приоткрыты, создавалось впечатление, что барин задремал.
Антонина поняла: Сергей умер.
– Как это случилось? – спросила она Лизавету, стараясь сохранять спокойствие.
– Я пришла покормить барина, а он уже…
– Ничего не понимаю, он же пошел на поправку! – негодовала Антонина. – Он что днем понервничал? Газеты читал, или кто за долгами присылал?
– Не знаю, барыня… Кажется, да – письмо было! – вспомнила Лизавета.
– Как же-с, конечно было, его человек привез из Матвеево-Орлово, – подтвердил дворецкий.
– Что за письмо? Где оно?
– Я его распечатала и барину отдала…
– Найди письмо, – приказала Антонина горничной.
– Ох, барыня, – сказала та и расплакалась, – боюсь я покойников… Можно мне уйти?
– Ступай… Сама найду. Ты Поликарп пошли завтра утром, пораньше, за доктором и священником, надобно свидетельство о смерти оформить. А теперь я хочу остаться одна.
– Слушаюсь, барыня.
Дворецкий вышел из комнаты. Антонина еще раз посмотрела на мужа и перекрестилась.
– Господи, прими душу грешного раба Сергея… Неужели он умер в тот момент, когда я и Станислав предавались любви? Это наказание свыше… – Антонина сделала неимоверное усилие, подошла к мужу и закрыла ему глаза. – Вот я – и вдова. Что же теперь? Я так хотела свободы и вот я ее получила…
Антонина увидела в руке мужа скомканный лист бумаги. Она разжала безжизненную руку Сергея.
– Так это письмо…. Что в нем? – она бегло пробежала глазами по письму и пришла в неописуемый ужас. – Боже мой! Кто это мог написать? Кто мог решиться на такую подлость? – ее трясло от гнева. – Письмо принес человек Станислава, но … Станислав не мог его написать, почерк другой… Кто же? – неожиданно Антонина догадалась: – Варфоломей!!! Только он мог это написать! Он шпионил за нами! Мерзавец! Ну, держись!
Антонина вынула из нижнего ящика комода свой любимый револьвер, проверила барабан – полный, все пули на месте.
– Что ж! Пристрелю, как бешеную собаку! – воскликнула она и ринулась прочь из комнаты, повинуясь эмоциям, но не здравому смыслу.
В гостиной разъяренная Антонина буквально налетела на Лизавету.
– Барыня…
– Поди прочь! – прикрикнула Антонина и бросилась в прихожую.
– Назар! Назар!!! – кричала она на весь двор.
Из конюшни показался слегка подвыпивший конюх.
– Чего изволите, барыня?
– Седлать Северина!
Назар заметил в руках женщины револьвер.
– Матерь божья! Барыня, куда это вы собрались на ночь глядя, да еще с револьвером? – не на шутку испугался конюх и вмиг протрезвел.
– Седлай коня! И меньше задавай вопросов! Иначе я сама!
Назар понял, что спорить с барыней бессмысленно…
– Ох, барыня, натворите вы дел – чует мое сердце, натворите…
– Поменьше рассуждай! – прикрикнула Антонина.
* * *
Антонина летела через лес напрямки, не разбирая дороги. Северин, чувствуя гнев и возбуждение всадницы, раздувал ноздри, тяжело дыша. Антонина выехала из леса, уже изрядно стемнело, но это ее вовсе не смущало – гнев придавал ей силы и храбрости.
За поворотом дороги появилось Матвеево-Орлово; Северин, словно чувствуя состояние хозяйки, убыстрил бег. Ворота усадьбы были еще не затворены, и Антонина беспрепятственно въехала во двор. Прислуги видно не было. Она тотчас спешилась без посторонней помощи, достала из седельной сумки револьвер и быстро, если не сказать бегом, направилась к отдельно стоящему флигелю. По опыту Антонина знала, в подобных флигелях, обычно живут управляющие с семьей.
Она резко толкнула дверь, та оказалась не заперта. Войдя во флигель, Антонина, словно заправский вояка, взвела курок и была готова выстрелить в любую минуту.
Варфоломей в домашнем халате сидел в кресле и покуривал сигару. Его бурное воображение рисовало непристойные сцены:
– А какова! Не успел я письмишко отписать ее муженьку, как он стал рогоносцем! Ха-ха! А небось она, хороша в постели… Не отказался я бы оказаться на месте господина Матвеева…
Неожиданно управляющий услышал скрип распахнувшейся двери. Он недовольно окликнул:
– Архип! Чего тебе?
Антонина тотчас услышала голос ненавистного Варфоломея и, выставив вперед револьвер, направилась в нужном направлении.
Варфоломей слышал – шаги приближались… «Странно как-то идет…» – подумал он.
Антонина резко, ногой, распахнула дверь, тотчас увидев перед собой управляющего, облаченного в домашний халат, с дымящейся сигарой во рту.
Варфоломей округлил глаза, в первый момент он даже не понял, что – перед ним Антонина, а в руках у нее – револьвер.
– Мерзавец! Подлец! Ты убил моего мужа! – в гневе воскликнула она.
Управляющий чуть сигару не проглотил от удивления.
– Антонина П-петровна… – пролепетал он, заикаясь. – Какой поздний визит…
– Весьма поздний! – подтвердила женщина и прицелилась прямо в голову управляющему.
– Помилуйте! – взвизгнул он, сигара выпала у него изо рта. – Что вы делаете?!
– Избавляю мир от гадины! – сказала она и нажала на спусковой крючок – раздался выстрел.
Но видимо, сказалось волнение и напряжение – женщина промахнулась, и Варфоломей тотчас ретировался, спрятавшись за кресло.
– На помощь! Убивают! – взывал он из своего убежища.
– Никто тебя не спасет! – сказала Антонина и несколько выстрелила прямо в кресло.
* * *
Архип миновал через весь двор, направляясь во флигель управляющего, как вдруг услышал выстрел.
– Господи! А это еще что?..
Выстрел явно доносился из флигеля. Архип, что есть силы ринулся вперед. Открыв дверь, и влетев в коридор флигеля, он снова услышал выстрелы и призывную мольбу о помощи, явно принадлежавшую управляющему.
Антонина приблизилась к креслу, за которым пытался спастись Варфоломей.
– Не владеть тебе моим имением никогда! – воскликнула она, собираясь выстрелить в очередной раз.
В этот самый момент Архип буквально влетел в комнату и всем своим весом навалился на мстительницу.
– Мерзавцы! – в гневе выкрикивала она, пытаясь сопротивляться. Архип пытался повалить женщину на пол.
– Вяжи ее! Вяжи! – кричал он управляющему. Женщина изловчилась и ударила локтем прямо в лицо Архипу. Тот взвыл от боли, из носа пошла кровь.
Воспользовавшись моментом, она бросилась к револьверу, выпавшему у нее из рук во время схватки с Архипом. И вот револьвер снова был у нее в руках…
В это момент Антонина услышала шум в коридоре, в комнату ворвался Станислав. Увидев окровавленного Архипа, управляющего, перепуганного насмерть, а также Антонину, растрепанную и с револьвером в руках, он буквально оторопел.
Следом за барином ввалились два здоровенных мужика с топорами.
– Что это? Ничего не понимаю… – наконец, вымолвил Станислав.
– А то, сударь! – взвился Варфоломей. – Ваша соседка меня жизни лишает! И вот Архипа избила!
Станислав удивленно обвел взором всю компанию.
– Антонина Петровна? Как вы здесь оказались? Неужели вы – женщина, могли нанести такие побои Архипу? – недоумевал он.
Женщина молчала, тяжело дыша.
– Да, да! – продолжал надрываться управляющий. – А в меня стреляла! Вот полюбуйтесь! – он указал на простреленное кресло.
Станислав округлил глаза.
– Антонина… Что происходит?
– Да, я хотела… – растерянно полепетала она, захлебываясь от волнения. – Да, я стреляла…
Станислав ничего не понял.
– Отчего же? Отчего вы стреляли в моего управляющего?
Варфоломей с видом победителя посмотрел на женщину, будучи уверенным, что она ничего скажет – постесняется «выносить сор из избы».
Станислав оглянулся, приказав мужикам:
– Ступайте, я сам разберусь.
Те переглянулись, переминаясь с ноги на ногу, и ушли.
Станислав, видя, что Антонина – в невменяемом состоянии, предложил:
– Присядьте на стул и расскажите мне: почему вы здесь?
Женщина послушно села и, словно волшебник, извлекла из узкого рукава амазонки мятый листок бумаги.
– Вот, – протянула она листок Станиславу. – Вот причина моего поведения…
Станислав взял листок, немного расправил и попытался прочесть.
– Архип возьми свечу, посвети! – приказал Станислав и почитал: «Милостивый государь, Сергей Васильевич! Покуда вы хвораете, ваша супруга, Антонина Петровна Забродина, прекрасно проводит время в имении Матвеево-Орлово. Вынужден сообщить, что она состоит в любовной связи с господином Матвеевым. Как честный человек, признающий священные узы брака, я весьма вам сочувствую. Нелегко быть обманутым супругом. Доброжелатель».
Внутри у Варфоломея все похолодело. Архип тот вообще не понял, о чем идет речь.
– Варфоломей, так это ж твой почерк! Несомненно, писал ты! – воскликнул Станислав.
– Э-э-э… – растерянно промямлил управляющий. – Это недоразумение… Я не имею к этому письму ни малейшего отношения.
– Вот как?! – удивился Станислав. – А отчего почерк твой?
– Право, не знаю… Подделать можно… – пролепетал управляющий.
– Горничная мне сказала, что письмо доставили из Матвеево-Орлово, – едва слышно пояснила Антонина.
Станислав гневно воззрился на своего управляющего. Тот до смерти перепугался.
– Барин, барин! – взмолился он. – Ну, кто ж виноват, что господин Забродин помер?! Всем известно – сердце у него пошаливало…
Станислав обомлел.
– Так что же – Сергей Васильевич умер?
– Да… В тот момент, когда я… Когда мы… – Антонина, дав волю эмоциям, разрыдалась.
Станислав отбросил письмо и начал медленно наступать на управляющего. Тот отступал под натиском Станислава, наконец, забившись в угол.
– Ах ты, мерзавец!!! Ты шпионил за нами, в моем же доме! – в гневе воскликнул Станислав. – Напрасно я тебя сразу не выгнал к чертовой матери!
Управляющего трясло от страха.
– Я уеду… Позвольте мне уехать, – молил он.
– Ну, уж нет! Задета не только моя честь, но честь дамы! Будем стреляться!
Варфоломей оторопел, но тут же нашелся, что ответить.
– Я – не дворянин. И стреляться не умею и не буду.
– Не будешь! – в бешенстве взревел Станислав. – Тогда я приглашу урядника и расскажу ему, что ты – вор, мошенник и убийца. На каторгу пойдешь!!!
Управляющего затрясло пуще прежнего.
– Не надо урядника… Я буду, буду стреляться.
– Отлично! – воскликнул Станислав. – Тогда прямо сейчас! Я прикажу принести дядюшкины дуэльные пистолеты.
В запале гнева Станислав вовсе не придал значения тому обстоятельству, что он – неважный стрелок и, отродясь, в дуэлях не участвовал, но все считал, что легко справится с управляющим, который и вовсе пистолета в руках не держал.
Антонина осознала всю опасность положения своего возлюбленного.
– Станислав, прошу тебя, не надо стреляться…
– Не волнуйся, я пристрелю его! Никому не позволю смешивать свое имя с грязью – ни дворянину, ни мещанину!!!
* * *
Сумерки окончательно сгустились, время близилось к полуночи, когда Станислав приказал зажечь все садовые газовые фонари, дабы осветить место дуэли. Дворецкому было поручено дать отмашку дуэлянтам, тот нервничал, оттого что понятия не имел, как это делается, да и вообще дело было опасным… Мало ли чем закончиться – неизвестно.
– Барин, увольте меня от этого. – Умолял дворецкий. – Я в таких делах не участвовал… Напутаю чего…
– Нечего здесь путать: мы выбираем пистолеты, затем расходимся на двадцать шагов, затем сходимся к барьеру. Как только мы его достигнем, ты даешь отмашку дядюшкиной саблей. – Снова и снова пояснял Станислав своему дворецкому, который никак не мог взять в толк: отчего барину приспичило стреляться с управляющим, да еще на ночь глядя?
Антонина сохраняла внешнее спокойствие, на самом деле она не находила себе места. Она несколько раз просила Станислава оставить эту затею, но, увы, тщетно. Ее угнетали дурные предчувствия.
Наконец она в очередной раз попыталась остановить это безумие.
– Станислав! – бросилась она к возлюбленному. – Остановись, умоляю, не делай этого. Если с тобой что-то случиться я не переживу.
Станислав обнял Антонину прямо на глазах собравшихся.
– Я убью его, или по-крайней мере – подстрелю. Я должен это сделать! Не волнуйся за меня. – Сказал он и поцеловал женщину в щеку. – Я тебя люблю.
Антонина взглянула прямо в глаза Станиславу.
– Если с тобой что-нибудь случиться, я уйду в монастырь.
– Ну, что ты право! Он и стрелять-то не умеет.
– А ты?
– Я… – Станислав замялся. – Я, конечно, – не дуэлянт, но из охотничьего ружья стрелял не раз.
– Боже мой, Станислав! Что ты говоришь! Дуэль и охота на уток – совершенно разные вещи! – волновалась Антонина.
– Неужели ты думаешь, что я спущу ему подобные проступки. Конечно, как ни жестоко звучит: благодаря управляющему, ты – теперь вдова. Но каким способом! Это подло! Я проучу этого зарвавшегося мерзавца, несмотря на то, что моя покойная тетушка благоволила к нему.
Станислав еще раз поцеловал Антонину и приказал дворецкому начинать. Женщина стояла ни жива, ни мертва: что же будет?
* * *
Варфоломей впервые в жизни держал в руках дуэльный пистолет. Последний раз он стрелял, забавы ради, тетеревов лет пять назад…
«Господи! Прости грехи мои! Помоги мне! Каюсь…каюсь – письмо писать не стоило… Но и умирать не хочется так по-дурацки… А счета в Земельном банке кому достанутся? – ведь жениться так и не успел… Ничего пуля – дура. Как говорится, везет новичкам и дуракам!»
Дворецкий поставил две небольшие скамеечки, которым суждено стать барьером, еще раз предложив, по правилам дуэли, примирение, – дал команду:
– Сходитесь! К барьеру!
Станислав легко держал пистолет, он был уверен в своей правоте и непременной победе над противником… Он целил прямо в голову Варфоломея, уже во всех красках представляя, как выскочат его мозги.
Варфоломей же, напротив, сосредоточился, рука с непривычки подрагивала: «Выстрелю в сердце, да…да – в сердце…»
Дуэлянты достигли барьера: почти одновременно грянули два выстрела…
Сердце Антонины бешено колотилось. «Только не он, только не он…» – молила она. Но, увы, Станислав покачнулся, роняя пистолет на землю…
– Барин! – дворецкий бросился к Станиславу.
– Не-е-ет!!! – пронзительно закричала Антонина, готовая лишиться чувств.
Дворецкий и мужская прислуга, присутствовавшая в качестве свидетелей, бросились к барину.
– Кровь! Кровь! Он весь в крови!!! – галдели они. – Доктора! Доктора!
Антонина хотела броситься к возлюбленному, но ноги не слушались, к горлу подкатила тошнота. Она осела прямо на землю и разрыдалась.
Варфоломей ощутил резкую боль, пронзившую голову с правой стороны, и инстинктивно отбросив пистолет, схватился рукой за рану. Он чувствовал, как кровь сочилась сквозь пальцы…
– Что это? Я жив? – бормотал он, бессмысленно наблюдая, как все столпились около Станислава. – Я eго убил? Что ж теперь будет? – Варфоломей ощупал рану, наконец, сообразив, что пуля прошла вскользь, отхватил ему половину уха. – Бежать! Бежать! Подальше отсюда…
Варфоломей метнулся в заросли деревьев и быстро побежал по направлению к дороге, где согласно уговору его ожидал Архип с лошадьми. Управляющий, как человек практичный и предусмотрительный, перед дуэлью успел шепнуть своему слуге, чтобы тот собирал все ценное и ожидал на дороге. Ну, уж коли не судьба – то бежать одному.
* * *
Станислава перенесли в дом и тотчас послали за доктором. Он явился примерно через час и, осмотрев дуэлянта, вынес свой вердикт:
– Жить будет. Ранение не опасно, кость не задета, пуля прошла навылет. Покой и только покой…
Доктор помыл руки и вытер руки о полотенце, любезно протянутое горничной. Наконец он заметил Антонину Петровну, стоявшую поодаль, дабы никому не мешать.
– Сударыня! – искренне удивился доктор. – Вы? Здесь?
Антонина, понимая недоумение доктора, сказала:
– Да… Это я.
– А как самочувсвствие Сергея Васильевича? – поинтересовался доктор.
– Никак. Его больше нет…
Доктор не понял:
– Что вы такое говорите?
– Он умер… – пояснила Антонина Петровна. – Прошу вас подождать до утра и вместе со мной отправиться в Забродино.
Доктор растерялся, поправил очки, но лишнего спрашивать не стал.
– Да, да… Разумеется, сударыня.
* * *
Антонина похоронила мужа, как и положено, на кладбище рядом с имением, где поилось несколько поколений Забродиных. Волнения, выпавшие на ее долю, сделали свое дело – она похудела, под глазами залегли тени. От этого она казалась еще красивее и загадочной, в ней угадывалась женщина, многое повидавшая и знающая толк в жизни.
Станислав медленно шел на поправку, но опасности для его здоровья не было. Примерно через неделю он начал ходить, ибо счел, что столь длительный постельный режим – не для него. Но плечо побаливало…
Антонина постоянно навещала возлюбленного, они избегали говорить о дуэли, болтая о приближающихся октябрьских холодах, о делах мануфактуры и о том, что Матвеево-Орлово требуется новый управляющий.
Федор Ильич, управляющий Забродино, порекомендовал Станиславу Александровичу своего племянника, как человека честного и расторопного. Станислав согласился, назначил собеседование предполагаемому кандидату и после часового разговора вполне остался им доволен.
В конце октября, когда следовало выплачивать проценты по Ремизово, Антонина Петровна в сопровождении господина Матвеева направилась в Псковский Земельный банк, где оформила все соответствующие документы, подтверждающие погашение долга.
Через полгода, когда все формальности траура были соблюдены, Антонина и Станислав обвенчались в небольшой церквушке, что в полуверсте от Забродино.
После этого чета Матвеевых активно занялась имением Ремизово, окончательно решив превратить его в дачный поселок.
