355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ольга Джокер » Он вне закона (СИ) » Текст книги (страница 9)
Он вне закона (СИ)
  • Текст добавлен: 22 ноября 2020, 22:00

Текст книги "Он вне закона (СИ)"


Автор книги: Ольга Джокер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава 18

***

– Тихонова! На анализы!

Я нехотя отрываю голову от подушки и накидываю на плечи махровый халат. Волосы спутанные и мокрые от слёз, а голова такая тяжелая будто свинцом налита.

– Живее, лаборант не будет тебя долго ждать! – нервничает медсестра, глядя на то, как медленно я двигаюсь.

– Иду я. Иду.

Я медленно бреду по больничным коридорам гинекологического отделения и прохожу в манипуляционную. Обычно меня всегда страшили капельницы и уколы, но не в этот раз. В вену с первого раза попадают иголкой и набирают приличный объём крови. Лаборант спрашивает, не тошнит ли меня, но я лишь молча качаю головой. Сейчас внутри такая выжженная пустыня, что, кажется, даже если по мне проедется грузовик я ни разу не вскрикну.

Загибаю руку в локте и словно сомнамбула возвращаюсь в палату, которую делю напополам с молодой девчонкой. У неё тоже угроза выкидыша и срок всего на неделю больше, а ещё она постоянно болтает в момент, когда мне так хочется побыть одной.

– Елена Семеновна не говорила, выпишут нас или нет? – спрашивает Маринка.

– Не знаю, – отвечаю сухо и падаю на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

– Я так домой хочу! Представляю какой армагеддон устроили там мои мужчины. Я имею в виду сына и мужа, если ты понимаешь, о чем я, – хохочет соседка. – Однажды мне нужно было лечь на плановую операцию буквально на день. Вернувшись, я обнаружила не квартиру, а помойку. В этот раз отсутствовала почти неделю, поэтому ты можешь только представить, что творится у меня дома…

Её пустой трёп совершенно не откладывается в моём подсознании, но отмахнуться от него словно от назойливой мухи я не могу, поэтому делаю то, что совершенно мне не подвластно – включаю агрессию и повышаю голос:

– Слушай, Марин, ты можешь заткнуться или нет?!

Это помогает сразу же, потому что в следующие несколько часов соседка не произносит ни звука и даже поговорить выходит исключительно в коридор.

Прошла неделя как Лерки не стало. Целых семь дней. У неё произошел спазм венечных артерий, который спровоцировал выраженную аритмию, повлекшую за собой внезапную смерть. Все действия происходили будто в самых жутких кадрах из фильма ужасов. Словно не с нами. Не со мной.

Я пыталась прощупать пульс, предпринимала отчаянные попытки сделать непрямой массаж сердца, но ничего из этого не помогало, хотя сейчас, оглядываясь на прошлые события, понимаю, что действовала исключительно инстинктами, а не так как на самом деле надо.

А потом в спальню вошла бригада врачей. Они задавали вопросы, но я отвечала им словно в тумане. К счастью, в спальне появился Ванька и каким-то чудеснейшим образом урегулировал все вопросы, выпроводив меня за дверь. Реанимационные работы длились ужасающе долго. Я сходила с ума от безысходности за стенкой, скребла обои ногтями и словно мантру повторяла слова: «Она будет жить… Будет… Обязательно будет». Жаль, но чуда не произошло. Моя единственная подруга ушла и оставила после себя жгучую горечь в душе и незаживающую рану на сердце.

После обеда в палату проходит мой лечащий врач и сообщает, что все анализы в норме и если я хочу, то могу написать расписку под личную ответственность и выписаться на амбулаторное лечение. Я хочу. Конечно же, я хочу.

Я не присутствовала на похоронах подруги и не смогла с ней как следует попрощаться, потому что из-за стресса у меня пошла кровь на следующий же вечер. Я была не в себе, не воспринимала реальность. Мать отправила меня в больницу по скорой помощи с начавшейся угрозой выкидыша. Теперь мне каждую ночь снится то, как я до сих пор не могу отпустить Леркину руку и крепко-крепко удерживаю её, не желая отпускать беспокойную душу на небо.

Все рекомендации врачей я пропускаю мимо ушей, потому что в голове бьются совсем иные мысли. Например, почему в жизни нельзя нажать на рестарт? Я вызвала бы скорую гораздо раньше, а ещё лучше, остановила бы зависимость подруги на самых начальных этапах, рассказав обо всём Андрею. Теперь он ни за что меня не поймет и не простит. И, конечно же, не поверит…

Мы встретились с Андреем лишь единожды, когда я выбежала из дому без верхней одежды следом за бригадой скорой помощи, которые увозили бездыханное тело моей Леры. Я кричала, что поеду с ней, а Ванька пытался меня остановить, удерживая за руки и встряхивая, чтобы очнулась. Правда, у меня до сих пор не получилось этого сделать – похоже, что я до сих пор ещё сплю.

И только когда мой взгляд зацепился за высокую фигуру Андрея, я послабила хватку и, коротко всхлипнув, всё же затихла. Словно завороженная наблюдала за тем, как Муратов выбежал из автомобиля и стал кричать на бригаду врачей. Я не слышала слов, потому что мы были далеко друг от друга, но до последней капли перенимала его боль и отчаянье. Зрелище было ужасающим и плотно врезалось в мою память. Такие моменты оттуда ни за что не истребить и не вычистить.

– Нина, ты меня поняла? – переспрашивает Елена Семёновна. – На осмотр в понедельник!

– Хорошо. Да, я всё поняла.

После того как собираю свои немногочисленные вещи, вызываю такси и направляюсь в сторону городского кладбища. Таксист попадается молчаливый и сговорчивый, не отказывает, когда я прошу остановить автомобиль у цветочного киоска, где покупаю охапку белых роз. Чётное количество.

Пробираясь между рядами из темных безликих могил, безошибочно угадываю Леркину – полностью усыпанную яркими цветами и прочими траурными атрибутами. Её улыбка на портрете острым лезвием пронзает сердце и заставляет его ещё больше кровоточить. Моя красивая… Моя удивительная девочка… Прости, что не сберегла, не заметила…

Я опускаю розы на кафельные плиты и, упав на колени, начинаю приглушенно и беззвучно рыдать. Здесь меня никто не услышит, не встряхнёт, не осудит за исповедь.

– Мне без тебя невыносимо, Лер. Так, словно я тебя собственными руками убила… Если бы мне дали шанс, что-либо изменить в этой жизни, я непременно воспользовалась бы им, чтобы тебя вернуть. Ты не должна быть там, не должна…

На улице начинает капать дождь. Сначала мелкий, затем напускается всё сильнее и сильнее, смывая солёные слёзы с моего лица и просачиваясь сквозь одежду.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я поднимаюсь с колен, но на улице уже заметно темно. Я тихо шепчу Лере, что приеду к ней завтра и, осторожно пробираясь между рядами могил, направляюсь на выход.

Я не сразу замечаю высокую фигуру Андрея у ворот, потому что смотрю себе под ноги, а только тогда, когда между нами остается расстояние не больше десяти метров. Сердце тревожно бьется в груди, а затем и вовсе перестает стучать.

Он тоже меня замечает. Буравит тёмными глазами, уничтожает, втаптывает в грязь. Я в панике оглядываюсь по сторонам и делаю резкий рывок вправо.

– Стоять! – командует он строгим тоном.

Я делаю вид, что не слышу его. Мечусь словно загнанный в клетку зверь и после быстрой торопливой походки срываюсь на бег.

– Я сказал стоять, Нина! – Андрей в два счёта догоняет меня, хватает за плечо и впечатывает в высокую мраморную могилу неизвестного мне человека.

Он тяжело дышит и морщит лицо, словно ему невыносимо меня видеть…

Глава 19

***

– Я сказал стоять, Нина! – Андрей в два счёта догоняет меня, хватает за плечо и впечатывает в высокую мраморную могилу неизвестного мне человека.

Он тяжело дышит и морщит лицо, словно ему невыносимо меня видеть…

– Рассказывай всё. От начала и до конца, – произносит Андрей стальным голосом. – Как давно моя дочь принимала эту дрянь?

– Я не знаю. Правда не знаю, насколько давно… Я видела только один раз, – озвучиваю правду номер один. – В ту ночь, когда осталась в вашем доме.

– Ты тоже одна из них? – спрашивает Муратов.

Он смотрит на меня уничтожающе. Так, словно одним потемневшим взглядом может разорвать на мелкие кусочки. А он способен на это, я это знаю.

На тихом и безлюдном кладбище Андрей может сделать со мной всё что угодно: задушить или пристрелить. Наверняка под чёрным пальто висит кобура с оружием. После смерти единственной дочери от Андрея можно ожидать чего угодно, а меня даже никто не кинется искать кроме матери.

– Нет, Андрей! Я никогда не принимала наркотики!

– Ты так часто врёшь, Нина, что у меня нет оснований тебе верить.

Его слова будто удары хлыстом по обнаженному телу. Бьют не щадя. А мне так сильно хочется, чтобы Андрей поверил, чтобы понял и простил меня. Мы могли бы вместе с ним разделить одну боль на двоих, потому что так сильно как мы, никто Лерку не любил.

– Пусти. Пожалуйста, пусти, ты делаешь мне больно, – хнычу я, ощущая, как затекают запястья.

– Ты тоже. Тоже делаешь мне больно, – отвечает он хрипло.

Я стоять не могу. Дышать не могу. Дрожу от паники и страха и умоляюще смотрю на Андрея, чтобы пощадил и отпустил. Все мои наивные мечты, что когда-нибудь мы будем вместе, бесследно испарились. Не будем мы. Никогда и ни при каких обстоятельствах, так как Андрею больно меня видеть. Он наверняка недоумевает, почему Лера мертва, а я всё ещё здесь. Стою, дышу, лгу. Я завралась настолько, что уже сама себе не верю.

– Говори всё, что знаешь, Нина, – просит Андрей, отпуская меня. – Где моя дочь брала деньги?

Я нервно растираю запястья и делаю глубокий вдох, словно после длительного плаванья под водой наконец выбралась на поверхность.

– Я дала ей деньги один лишь раз, – признаюсь откровенно. – Но только потому, что Лера попросила деньги на платье, которое ей доставили из Испании. Я не знала, клянусь, не знала, что она потратит те пятьсот долларов на дозу.

Андрей достает из кармана пачку сигарет и отступает на шаг назад. Он прекрасно понимает, что я уже не сбегу. Не посмею.

– Дальше. Говори дальше, – требует, делая глубокую затяжку. – Называй все имена и фамилии. Я выстреляю всех по очереди. Сначала заставлю сожрать ту дрянь, которой они пичкали Леру, а потом буду стрелять.

По коже проходит мороз, потому что я знаю – Муратов не шутит. Становится интересно, в списке виновных значусь и я?

– Я знаю только одно имя – Денис Мельников. Ты видел его в кофейне с нами.

– Твой парень? – удивленно вскидывает брови Андрей.

– Он не мой парень, – озвучиваю ложь номер два. – Лера попросила сказать так, чтобы ты не злился.

Андрей хмыкает и качает головой. В этот момент мне так сильно хочется броситься ему на шею! Вдохнуть его запах и уткнуться в сильное мужское плечо, потому что в одиночестве мне слишком жутко плакать.

– Он подсунул моей дочери наркотик под названием «китайская соль». Новое вещество, которое вызывает быстрое привыкание и зависимость. Химическая дрянь плохо выводится из организма, все органы начинают работать с перебоями. Страдают почки, печень, сердце.

Я обнимаю себя руками за плечи и мелко сотрясаюсь. В словах Андрея столько горечи и боли, что она меня полностью заполняет.

– Вскрытые показало, что лёгкие Леры набухли из-за наркотиков и весили в два-три раза больше нормы.

– Мне жаль… – шепчу беззвучно, почти захлебываясь в собственных слезах. – Андрей, мне очень-очень жаль… Если бы я действительно знала, кто стоит за Денисом, то обязательно сказала бы тебе. Но я не знаю. Правда не знаю.

– И почему я больше тебе не верю? – спрашивает Андрей, щелчком пальцев отправляя окурок куда-то в сторону.

Я замолкаю, потому что мои слова и оправдания ему не нужны. У Муратова своя правда и он заслуженно считает виноватой в смерти Леры именно меня. Я была с ней в тот злосчастный день и могла собственными руками исправить ошибки, которые совершала одну за другой.

– Прости… – зажмуриваю глаза и закрываю лицо ладонями.

Я чувствую, как Муратов подходит ближе, потому что терпкий запах его парфюма и табака вбивается мне в ноздри. Мне уже не страшно, что он будет делать дальше. Не страшно, что он ударит или убьет меня. Дыхание спирает, когда Андрей вновь берёт за запястья и заставляет убрать руки от лица.

Мои веки открываются и глаза встречаются с его тёмными бездонными колодцами. Я вспоминаю, как хорошо нам было вместе… Как утопала в его страстных объятиях, наслаждалась жаркими поцелуями и теплотой кожи. И самое страшное, что долгое время Лера о нас знала. Знала и не была против того, чтобы между нами развивались отношения. А это дорогого стоит.

– Убирайся, Нина, – произносит наконец Андрей, нарушая молчание. – Убирайся нахрен из моей жизни.

Я быстро ступаю по извилистой дорожке на выход из кладбища. Ощущаю, что Муратов до сих пор смотрит в мою спину, но обернуться и посмотреть ему в глаза не решаюсь. Лишь опускаю ладонь на живот, на мою ложь номер три, которую я так и не осмелилась ему озвучить и словно заведенная повторяю:

«Всё будет хорошо, малыш. Вот увидишь, всё будет хорошо. Я справлюсь».

Конец


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю