Текст книги "Не всегда любовь боль (СИ)"
Автор книги: Ольга Дубровина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
А мне было плевать, мои чувства атрофировались, все потеряло смысл, ушло, вместе с Максом.
Еще через два дня вернулась Крис. Но как только я увидела ее на крыльце института, радость от встречи сменилась тревогой. По ее хмурому лицу я поняла – Крис все знает.
–Привет Кристина.
–Ну, здравствуй, подруга.
–Крис, все не так, как ты думаешь или как тебе все представили.
–Да ну, удиви меня. Расскажи правду, – злобно сказала она.
–Крис, … черт. Я не могу. Я честно хотела бы объяснить все тебе и Максу, но…,– договорить мне не дали.
–Стоп, хватит! Лера, я думала мы подруги, и думала, что ты искренне относишься к Максу, а ты…
–Крис…
Но она развернулась, и твердой походкой, четко чеканя каждый шаг, пошла в здание, а я так и осталась стоять, обтекаемая потоком студентов, спешащих на занятия.
* * *
Крис с Сашей сидели в кафе, и вяло ковырялись в своих тарелках.
–Блин, мне кусок в горло не лезет, – вздохнула Крис.
–Такая же фигня, – ответил Саша.
–От Макса что – нибудь слышно, – спросила Крис.
–Ничего, я его мельком видел, выглядит неважно. Гоняет, как сумасшедший.
–И в институте не появляется, на телефон тоже не отвечает, – констатировала Крис.
Они уже несколько дней пытались поговорить с Максом, выяснить, что у них там произошло с Лерой. Но он ничего толком не говорит. Объяснил все парой фраз о том, что она лживая предательница, и больше слышать о ней ничего не хочет. Ни подробностей тебе, ни фактов, ничего.
–Что же у них там произошло, – почесал подбородок Саша.
–Не знаю, я пыталась спросить Леру, но она ничего мне не сказала, точнее, сказала, что хотела бы рассказать, но не может, – грустно сказала Крис.
–Мутная какая– то история. Не верю я, что Лера могла изменить Максу, или что-то в этом роде. Потому что из-за какой – нибудь ерунды он бы не стал так радикально сжигать мосты. Костя пересекался с ним на заезде, говорит, Макс разбит, и, как бы по-женски это не звучало – страдает, – задумчиво проговорил Саша.
Так ни к чему, не придя в своих предположениях, они разъехались по домам.
* * *
Мои будни стали серыми и однообразными, я на автомате вставала с утра, ехала в институт, сидела на парах, возвращалась домой. Жизнь потеряла вкус и цвет.
Я безумно тосковала по Максу. Мне не хватало его взгляда, смеха, шуток, объятий, поцелуев. Мне не хватало его.
Казалось бы, рассказать ему всю правду было самым простым и правильным вариантом, но я знала, что, если Яр сказал, что сделает с ним что– нибудь – это не пустые слова. Яр хитрый, жестокий и изворотливый. Он все делает исподтишка, подло и гаденько.
А Яр, между тем, наслаждался своей победой. Он был искренне, но самодовольно, счастлив, что я снова в его власти.
Он старался заполнить собой каждую свободную мою минуту. Выводил меня гулять, в кино, в кафе, даже в театр, но это все было так неестественно. Я ходила рядом с ним, как бесполая и безвольная тень. И если по началу, он как то это терпел, то со временем его это начало раздражать.
Нет, он не бил меня так, как раньше. Сейчас это были жесткие захваты, толчки, и иногда, пощечины. Я чувствовала и боль, и унижение, но сейчас мне стало на это плевать. Моя душевная боль приносила мне гораздо больше страданий.
–Лер, что с тобой происходит? – не выдержал в один из солнечных и ярких дней, Пашка.
–А что со мной? – с полным безразличием уточнила я, и продолжила делать вид, что пишу лекцию.
–Да ты на приведение похожа, бледная под глазами мешки синие, осунулась вся. Сколько можно по нему тосковать, приди уже в себя, – гневно сверкнул глазами Паша.
–Я не тоскую ни по кому, тебе кажется. И я сегодня просто не выспалась.
–Так я и поверил, ты как с Максом рассталась, уже месяц ходишь, как приведенье. Лер, пора уже в себя приходить, – с участием сказал он, и погладил мою руку.
От этого невинного, дружеского, но такого приятного жеста, внутри все свернулось от боли. И Пашка тут был совсем не причем. Тут вообще никто не был виноват, кроме меня самой.
Выходя из института, я увидела Макса, он стоял около своей машины, и в кой-то веки, при виде меня, не прыгнул в нее и не умчался.
Я посмотрела в его глаза, и даже с такого расстояния, мне была видна вся боль в его глазах, боль, которую поселила там я. Я только хотела сделать шаг в его направлении, как он, едва заметным движением покачал головой, как бы предупреждая меня не делать этого. Собрав всю силу, я развернулась и пошла в другую сторону.
Слезы текли, тихими ровными ручейками, по моим щекам. Он недвусмысленно дал мне понять, что не хочет меня даже видеть, он вычеркнул меня из своей жизни, и мне нужно учиться жить без него. Собрать себя заново.
Это маленькая встреча глазами на парковке, совсем меня расклеила. Мне хотелось закрыться в квартире, выключить телефон и интернет, и просто посидеть в тишине, разглядывая наши совместные с Максом фотки. Чтоб напомнить себе, что такое счастье и как оно выглядит.
Но этому не суждено было сбыться, не успела я закрыть входную дверь, как ожил мой мобильный.
–Привет. Ты дома?
–Привет Яр. Да.
–Через час будь готова, я заеду за тобой, поедем в кино, – сказал он, и сбросил вызов.
Вот так, никакой доброты или теплоты, даже элементарного уважения. Но мне нужно это перетерпеть, ради Макса.
–Я соскучился, сегодня останемся у меня, – сказал Яр, после кино.
–Я бы хотела домой.
–А я бы хотел провести вечер со своей девушкой.
Он не оставил мне выбора, просто усадив в машину, и захлопнув дверь.
Мы ехали по знакомым улицам района, в котором жил Яр.
Многое здесь напоминало мне о некоторых счастливых моментах нашей жизни, но также многое поднимало в памяти моменты, которые я отчаянно хотела забыть.
Яр поставил машину в гараж, и мы поднялись в его квартиру. Тут почти ничего не изменилось. Все те же черно– белые фото на стенах, тот же плед на диване, даже моя любимая чашка сохранилась.
–Яр, где у тебя зарядное устройство, у меня телефон сел?
–В комнате, на тумбочке, – донесся голос из кухни.
Я пошла в комнату, и как он и говорил, зарядное устройство лежало на тумбочке. Оно лежало рядом с фото в рамке. На этой фотографии были мы. Я хорошо помнила день, когда было сделано это фото. Мы гуляли в парке, наши отношения только начинались. Он нежно смотрел на меня, а я в этот момент, смеясь, кормила его розовой сахарной ватой. На этом фото мы были неподдельно счастливы. Оба.
–Хорошая фотография. Я отчетливо помню этот день, – раздался за спиной голос Яра.
Я вздрогнула, и поставила рамку на место.
–Я тоже.
Он протянул мне бокал белого вина. Такой же был у него в руках.
–За нас, – сказал он.
Я просто кивнула, и выпила залпом.
Он принес бутылку и налил нам еще, попутно включая музыку.
–Потанцуй со мной, – сказал он нежным голосом.
–Я не хочу, нет настроения.
–Лера, не усложняй все. Ты хорошая девочка, не будь букой.
Он схватил меня как безвольную куклу, и начал медленно двигаться под музыку, сжимая меня так, что мои ребра жалобно захрустели.
–Ты можешь быть хоть немного любезней, девочка моя.
–Нет, не могу.
Он больно сжал рукой мне скулы, и прорычал в лицо:
–А придется!
–Отпусти, мне больно, – прохрипела я.
–Если не начнешь вести себя нормально, я буду делать тебе больно, я и так изо всех сил стараюсь быть джентльменом, а ты этого не ценишь.
Он впился в мои губы, и больно покусывая, начал яростно целовать. Я не поняла, в какой именно момент, он уложил меня на кровать. От боли и унижения, я потеряла ориентацию в пространстве. Но когда я почувствовала, как он тянется к ширинке на моих джинсах, в моей голове прозвенел тревожный звоночек.
–Яр, нет. Отпусти меня!
–Нет, и не говори мне, что еще слишком рано и ты не готова. Я и так долго тебя ждал, а теперь хочу получить то, что мне принадлежит.
Я со всей силы толкнула его и он, не ожидая от меня такой непокорности, упал на пол. Я соскочила с кровати в испуге. Я никогда раньше не перечила ему и не оказывала физического сопротивления, и теперь просто оцепенела от ужаса, в ожидании расплаты за свой инстинкт.
Яр смотрел на меня удивленно, но его удивление быстро сменилось злой яростью.
–Ах ты, маленькая дрянь!
Он в один прыжок оказался рядом со мной, и с силой ударил меня по лицу. По искрам в глазах и металлическому привкусу во рту я поняла, что это была не пощечина.
–Никогда не смей поднимать на меня руку, – кричал он.
–Я не позволю тебе больше меня бить. Хватит! – выкрикнула я. Я не понимала, то ли во мне говорит смелость, то ли дурость. Но Ярослава мои слова только рассмешили.
–Я буду делать с тобой все, что захочу. И никто мне не запретит. Макс тебя ненавидит, мама со своим новым мужем в Москве, а ты в полном моем распоряжении.
Он с силой схватил меня за блузку, что пара пуговиц со звоном отлетела, и послышался, где– то сбоку звук рвущейся ткани.
Я отчетливо осознала, что он не отступится, это называется насилие, и с этим я никак не могла смириться и покориться. И я отчаянно начала брыкаться, колотить его руками и пинать ногами, стараясь попасть по самым уязвимым местам. Но куда мне справится с сильным здоровым парнем.
Он с силой толкнул меня, отлетев на пару шагов, я ударилась головой об угол тумбочки, все вокруг заплясало яркими пятнами, а голова трещала и пульсировала. Не дав мне опомниться и понять, что к чему, я получила удар по ребрам, потом в живот.
–Ты что думаешь, что можешь спать со всеми кроме меня, да?! Так вот запомни, теперь ты моя, и спать будешь только со мной, – рычал над моей головой Яр.
Он схватил меня за руки, и рывком поднял на ноги. Его рука крепко обхватила мое горло, и я ощутила, что прижата к стене, а ноги мои медленно, но верно отрываются от пола. Пальцы сжимались, лишая меня и того небольшого количества кислорода, который я жадно ловила ртом.
–Я долго смотрел, как ты бегала, как последняя дрянь за этим клоуном, как преданно заглядывала ему в рот, неужели я не достоин хоть толики внимания, которое ты давала ему?!
Он бешеным взглядом смотрел на меня, ожидая ответа, а я могла только хрипеть, но никак не говорить. Видя это, он ослабил хватку.
–Да, да ты прав, – сипло сказала я, желая немного отвлечь его внимание.
Его взгляд смягчился, и он немного отошел от меня. «Сейчас или никогда» промелькнуло в голове, и я резко ударила его ногой в пах. Он закричал, и, упав на пол, схватился за причинное место. Это мне и было нужно, я перескочила через него, игнорируя боль в ребрах и пульсацию в голове. Он что– то кричал мне в след, но я была уже у двери. Наспех обув туфли, я схватила с вешалки пиджак и сумочку, и бросилась бежать вниз. Оказавшись на улице, я побежала в сторону дороги, но споткнулась обо что-то и упала, колено неприятно, но терпимо обожгло. «Джинсы порвала», мелькнула мысль и коленку содрала, по ходу.
Так слегка прихрамывая я бежала, пока силы окончательно меня оставили. Я привалилась спиной, к закрытому магазину, и осмотрелась.
Но все казалось незнакомым, какие-то дома в основном пяти этажные, в которых почти не горел свет, мелкие магазины тоже закрытые, и дорога, с редкими тусклыми фонарями. Даже машин почти нет.
–Вот же гадство!– выругалась я. И наконец, переведя дух прислушалась. Но вокруг все было тихо, преследования не наблюдалось. Тогда я прислушалась к своим ощущениям: голова болела, особенно пульсировало место, которым я ударилась о тумбочку, щека саднила, губа распухла и кровоточила, ребра отзывались болью при каждом вздохе, колено содрано, причем сильно, и порвана блузка. «Но, черт возьми, я жива и могу идти».
Я вышла из-за магазина в свет фонарей, и пошла по тротуару. Я открыла сумочку, и обнаружила, что телефона у меня нет, а потом вспомнила, что он так и остался лежать на зарядке. В кошельке было немного наличных, хоть что-то радовало.
Я медленно брела вдоль дороги, и пыталась сообразить, где я и как далеко убежала от дома Ярослава. Район я его и так не очень хорошо знала, а теперь поняла, что не знаю совсем. Все было незнакомым, и нигде не было видно табличек с названием улицы.
Под светом фонаря я достала из сумочки маленькое зеркало и салфетку, и постаралась стереть потеки туши под глазами и кровь с губы и подбородка. Вышло плохо, но, во всяком случае, лучше, чем было. Зрелище я собой представляла печальное, если бы мне сейчас на пути встретился патруль, то они, несомненно, забрали меня в отделение. А вообще это мысль, пойти в полицию и написать заявление на Ярослава.
По дороге пронеслась машина, но не остановилась, она даже не сбавила скорость. Сейчас вообще такое время, что никому нет дела до чужой беды. Люди думают, что если остановятся рядом с человеком, оказавшимся в трудной ситуации, она как чума, перепрыгнет на него. Никому не до кого нет дела.
И куда же мне пойти? Домой нельзя, там он в первую очередь будет меня ждать. К Крис тоже, она даже разговаривать со мной не хочет, а если приду, то она начнет задавать вопросы, на которые при моем внешним виде, придется отвечать. Макс тоже не вариант, вообще не вариант, он меня ненавидит. И пусть ненавидит, зато живой и здоровый.
Пока я размышляла над этим всем, я увидела метрах в ста от себя небольшое кафе. Машин рядом с ним не было, людей тоже не видно, но из окон струился приглушенный свет.
«Может все же открыто»?
Я подошла и дернула дверь, она с легкостью поддалась, обдав меня теплом и ароматами кальяна и алкоголя. Только, когда я зашла внутрь, я поняла насколько замерзла. Все – таки на улице не лето, а легкая блузка с оторванными пуговицами, и короткий пиджак, совсем не греют.
–Девушка, мы закрываемся через десять минут, – раздалось справа.
Я повернулась на голос, и увидела молодую девушку, скорее всего официантку. Ее лицо из недовольного, трансформировалось в испуганно – жалостливое.
–Я на пять минут, – ответила я и пошла к бару.
Кафе надо сказать довольное милое, уютное, и в данный момент совершенно пустое. Бармен при виде меня перестал протирать стойку и удивленным взглядом окинул картину, которую я собой представляла. Я села на высокий барный стул и поняла, что мне нет смысла просить его дать мне позвонить, потому что к людям, чьи телефоны я помнила наизусть, обратиться я не могу. Я окинула полки с алкоголем за его спиной, и решила напиться, хуже то все равно уже не будет, мне нечего терять.
–Привет, – дружелюбно сказала я.
–Привет, помощь нужна? – участливо спросил он.
–Да, – сказала я, – порекомендуй мне, что нибудь крепкое и хорошее, только не водку и не текилу.
–Хм, это я могу, но Вам не нужно в больницу или может быть полицию вызвать?
–Нет, об этом не беспокойся. Просто дай мне выпить.
–Так, ну сегодня выбор небольшой, но из виски могу предложить Джек Дениелс, отличный виски. Сколько вам?
–Бутылку, – просто ответила я.
–Есть 0,5, 0,7 и 1 литр, какую?
–Так, сейчас я дам тебе деньги, а ты дашь мне ту, на которую хватит.
Я выгребла из сумочки всю наличность и вручила бармену. Цены тут были значительно выше магазинных, но на что – нибудь мне должно хватить.
–Так, у Вас тут на 0,7, и еще немного останется, – протянул парень мне бутылку и сдачу.
–Не надо, оставь себе на чай, меня они все равно не спасут, – улыбнулась я ему, и протянула деньги обратно.
–Девушка, Вам точно помощь не нужна? Вы выглядите, мягко говоря, не важно, – не успокаивался беспокойный бармен.
–Со мной все хорошо, теперь точно, – улыбнулась я ему, и направилась к выходу.
После теплого помещения бара, на улице мне показалось еще холоднее. Я открыла бутылку и сделала глоток. Янтарная жидкость обожгла горло, и огненным шаром покатилась дальше вниз. Я сделала глубокий вдох, чтоб унять жжение, от чего обозначились болью ребра. Немного отдышавшись, я пошла дальше от бара, продолжая путь вдоль дороги. Сделала еще один глоток, он был уже мягче, а на третьем – я даже ощутила вкус.
Алкоголь приятно расслаблял и притуплял боль, мысли стали не такими мрачными, и в голове даже начал зреть некий план.
–А ты классный чувак, Джек, почему я не познакомилась с тобой раньше, – улыбнулась я бутылке с черно – белой этикеткой, и сделала еще глоток.
Холодный ветер трепал мои волосы, и забирался под легкую одежду, но мне не было до этого почти никакого дела. Я подняла голову к небу, и увидела, что оно усеяно миллионами ярких звезд. Как же давно я не смотрела на небо и не гуляла по улице ночью. Я вдохнула холодный ночной воздух, и приняла одно важное решение.
–Знаешь, Джек. Вот живешь ты, не трогаешь никого, поступать стараешься по совести, и человеком оставаться даже в самой плохой ситуации, а все равно какое – нибудь г…о случается именно с тобой. Вот скажи мне, где я так нагрешила? Почему мне просто нельзя быть с человеком, которого я люблю. Мало того, что мы не можем быть вместе, так теперь он еще и ненавидит меня, а я его люблю, понимаешь? Мне, черт возьми, так без него плохо, понимаешь?
Я сделала еще пару глотков и поняла, что по моему лицу опять катятся слезы.
–А ты отличный мужик. Умеешь, и выслушать и успокоить, и даже согреть, – подмигнула я наполовину пустой бутылке. Слегка пошатываясь и прихрамывая, я медленно брела по пустынной улице. Мимо пронесся темно – синий автомобиль. Но привлек меня не его цвет, а раздавшийся за моей спиной визг шин, который бывает при резком торможении на скорости.
Я оглянулась и увидела, что машина сдает задним ходом в моем направлении.
«По ходу допрыгалась».
Автомобиль поравнялся со мной, но я не стала останавливаться, я продолжила свой путь.
Послышался звук открывающейся двери, а потом я услышала за своей спиной, как меня окликнул по имени знакомый мужской голос.
–Лера?
Я обернулась и увидела перед собой Сашу.
–Привет, – коряво улыбнулась я, из-за разбитой губы, мою улыбку можно было назвать только так.
–Твою мать, что ты делаешь среди ночи одна на дороге?! – спросил он, подходя ближе.
–А я не одна. Со мной замечательный мужчина. Знакомься – Джек Дениелс, – выставила я руку с бутылкой вперед.
Когда он подошел ко мне ближе, и рассмотрел, на его лице отразился ужас.
«Наверно, я выгляжу хуже, чем мне казалось».
–Лера, что, черт возьми, с тобой случилось?! – почти прокричал он.
–Со мной все в порядке. Теперь точно будет, – горько усмехнулась я.
–На тебя напали? Кто тебя избил, что произошло? Тебе нужно срочно в больницу. Ты в полицию звонила? – засыпал меня вопросами участливый Саша.
–Никуда я не звонила, и никуда мне не надо. Со мной все в порядке, я это уже проходила, – грустно сказала я.
На лице Саше отразилось море сменяющих друг друга эмоций.
–Садись в машину, – скомандовал он.
–О, нет. Не надо, я отлично справлюсь сама. Просто скажи мне, где я нахожусь?
Но, не ответив на мой вопрос, Саша аккуратно взял меня под локоть и повел к машине. Он усадил меня и бережно пристегнул ремнем безопасности.
В машине было так тепло и хорошо, что меня окончательно расслабило. Навалилась усталость и тоска. Не хотелось ни думать, ни действовать. Хотелось просто плыть по течению.
–Куда ты меня везешь?
–Домой.
–Мне нельзя домой, – невесело рассмеялась я.
–Я везу тебя к себе домой.
–Оу, Саш не надо. Я в порядке. Зачем тебе это, ты наверно меня ненавидишь, так же как Макс.
–А почему ты решила, что он тебя ненавидит? – спросил он удивленно.
–Я б себя ненавидела, на его месте. Я ведь понимаю, как все выглядит со стороны, – вздохнула я, и боль пронзила грудь. Захотелось заплакать отчаянно, от души, выплеснуть всю боль, пусть лучше будет пусто, чем так больно.
–Давай немного отложим этот разговор. Мы почти приехали, – сказал Саша.
Он припарковал машину у подъезда, и очень аккуратно, будто я хрустальная, освободил от ремня безопасности, и повел в квартиру.
Квартира его была светлая, теплая и уютная. Совсем не холостяцкая.
–С кем ты живешь? – не удержалась я от вопроса.
–С родителями. Но можешь, не беспокоится, они на отдыхе и вернутся не скоро, – сказал он, и отправился на кухню.
Я разулась, скинула бесполезный пиджак, и наконец, посмотрела в зеркало. И то, что я увидела, повергло меня в шок. Я догадывалась, что вид у меня, как у жертвы маньяка, но отражение в зеркале говорило о том, что на меня напала толпа этих самых маньяков. Да, Ярослав превзошел сам себя в жестокости, но больше этого не повториться, завтра меня уже не будет в этом городе. Никогда.
–Лер, иди сюда, – донесся голос Саши из комнаты.
Я пошла на голос и обнаружила его у дивана, раскладывающего на столике какие – то медикаменты.
–Лер, я позвонил соседу, он врач скорой помощи, и так как ты отказалась ехать в больницу, он сейчас спуститься ко мне и засвидетельствует побои. У меня только один деликатный вопрос к тебе, – он выдержал паузу, собираясь с духом, – тебя изнасиловали?
–Нет, не успел, – глухо ответила я, и отвернулась. Глаза зажгло от наворачивающихся слез, а в горле встал болезненный ком.
В дверь позвонили, и Саша пошел открывать.
Я села на диван, в тайне радуясь, что кто решил взвалить немного моих проблем на свои плечи.
Саша вернулся с мужчиной лет сорока, приятной внешности и добрыми глазами.
–Привет. Меня зовут Женя. Давай посмотрим, что у нас тут, – проговорил он мягко, по – отечески.
Он подошел ко мне и аккуратно осмотрел мое лицо, шею, руки. Его прикосновения были мягкими, но твердыми.
–Саш, нужен фотоаппарат, снять все синяки, – сказал он, глядя мне в глаза.
Когда Саша ушел в другую комнату, он заговорил со мной, вкрадчиво, но убедительно.
–Лера, я не знаю, что с вами произошло, но у вас очень серьезные гематомы, я бы настоятельно рекомендовал обратиться в больницу.
–Нет. Просто обработайте ссадины, раз уж вы тут, и все. Только мне нечем вам заплатить, – пожала я плечами, усиленно пряча от него глаза.
Мне было не по себе от его взгляда, казалось, он смотрит мне в глаза, и видит все, о чем я молчу. Вернулся Саша с фотоаппаратом.
–Лер, я сейчас сфотографирую лицо и шею, но под одеждой, я уверен, у тебя тоже есть повреждения, и мне нужно их снять. В случае чего, ты можешь с этим пойти в полицию, при желании, – посмотрел он немного смущенно на меня.
–Хорошо, – выдавила я.
–Мне выйти, – спросил Саша.
–Нет, останься, пожалуйста, – испуганно, скороговоркой сказала я.
Процесс был неприятным и болезненным, и если лицо и шею, он отснял быстро, то когда я разделась до белья, лицо вытянулось не только у Саши, но и у него. На ребрах расплылся огромный черный синяк, с кровоподтеками. И это не читая мелких ссадин и синяков.
–Не хочу, пугать, но в ребрах возможно трещина, пальпацией я это не могу определить, нужно снимок делать, – сказал Женя, заканчивая обрабатывать мое колено. Остальное было уже продезинфицировано и смазано какой – то мазью.
–Спасибо, я приму это к сведению. Да и вообще, за все спасибо, – искренне поблагодарила я этого деликатного мужчину.
Саша протянул мне чистую футболку и полотенце. Пока я была в душе, он проводил Женю, и ждал меня в комнате, с очень задумчивым лицом.
–Лер, что с тобой случилось? – твердо спросил он. И я поняла, что мне не отвертеться, в его глазах было столько решимости, что я дрогнула. Я устало опустилась на диван, и потребовала своего Джека, наотрез отказываясь без него говорить. Не зря ведь говорят, что все тайное рано или поздно становится пьяной исповедью.
И моя исповедь началась издалека, а точнее с самого начала. Я все ему подробно рассказала про Ярослава, и про то, что я его когда – то, как мне казалось, любила, и про то, что он меня толкнул под машину, при попытке расстаться с ним, про регулярные избиения. Он молча слушал меня, с каменным лицом, а я прерывалась только чтоб сделать глоток виски. К концу бутылки, я добралась до момента, когда Яр угрозой жизни Максу, потребовал вернуться к нему.
–Ну, а сегодня, он попытался склонить меня к сексу, а я отказалась, тогда он решил получить его силой, и вот результат, – ровным, немного заплетающимся голосом, закончила я.
–Но ты сказала мне, что тебя не насиловали? Лера, черт, это совсем другое, тебе надо в больницу, чтоб они подтвердили этот факт и…
–Саш, он не успел этого сделать, он избил меня, но я ударила его, и пока он корчился от боли, сбежала, – перебила я его, – поэтому я шла одна по дороге. Я просто заблудилась пока убегала, а телефон остался у него.
–И все равно нельзя так этого оставлять, нужно или через полицию, или через хорошую трепку, научить его, как нужно обращаться с девушками, – негодовал Саша. В его глазах попеременно вспыхивала жалость и жажда мщения.
–Нет. Это все уже не имеет значения. Я завтра уезжаю в Москву. Навсегда…
В комнате повисла тишина. Я смотрела в окно, в котором алым цветом орошая небо, занимался рассвет. «Рассвет. Значит, меня не будет в этом городе уже сегодня». Стало грустно, и немного горько. С этим городом связанно много хорошего, воспоминания, которые бесценны для меня. Чувства и ощущения, которые я навсегда сохраню в своем сердце. И Макс. Он останется в этом городе, и мое сердце останется с ним.
–А как же Макс? – будто читая мои мысли, спросил Саша.
–А Макс, живой и здоровый будет жить, и наслаждаться жизнью. Любить, ненавидеть – лишь бы взаимно.
–Лер…, – начал, было, Саша, но я его перебила.
–Не надо больше ничего говорить. Можно я посплю у тебя пару часов, а потом исчезну, – спросила я.
–Оставайся, конечно. Можешь оставаться ровно столько, сколько тебе нужно, – радушно сказал Саша, и проводил в комнату.
Я легла в постель, и только коснувшись подушки, поняла, как сильно я устала, и что завтра меня наверняка будет мучить жуткое похмелье, значит, в самолете будет мутить. Тот еще полет предстоит. А еще с мамой объяснятся, придется по поводу моего вида. С этими мыслями, я медленно проваливалась в сон.
* * *
Саша сидел на своей кухне, и думал над тем, что тоже не отказался бы от порции другой виски, а лучше водки. Но дома нашлось только пиво. Его то, он и потягивал, мысленно проигрывая рассказ Леры в голове. Он упускал, что то очень важное, но никак не мог понять что.
–Яр, Ярослав, Слава…. Черт!!!
Саша вскочил с табуретки, и помчался в комнату, где спала Лера. Он мягко попытался ее разбудить, но девушка крепко спала. Тогда он более настойчиво потряс ее за плечо. Лера приоткрыла глаза, еще поддернутые пеленой сна.
–Лера, какая фамилия у Ярослава?
–Калинин, – сонно сказала она, и вновь провалилась в сон.
–Калинин, – прошептал Саша. И тут в его голове собрался паззл.
Ярослав Калинин учился в параллельном с Сашей классе. Симпатичный парень, спортивный, всегда старался хорошо учиться, но одноклассники все равно смотрели на него свысока. Его родители назывались неблагополучной семьей. Отец пил, как черт, и частенько поколачивал жену. То продолжалось очень долго, пока она однажды не сбежала от него в неизвестном направлении, оставив пятнадцатилетнего Ярослава на растерзание отцу. А так как отец не работал, и бить безнаказанно теперь некого было, весь его гнев перешел на сына. Ярослав не мог равносильно противостоять отцу, и очень часто являлся в школу с синяками. Учителя поначалу пытались что-то предпринять, но потом отпустили ситуацию, и делали вид, что это их не касается. Так продолжалось до выпускного класса, потом Ярославу в наследство от какой-то двоюродной бабки досталась квартира, однушка, но зато его. Он переехал от отца, и прекратил с ним связь.
И все бы так и закончилось, но потом пошел слух, от старых одноклассников и общих знакомых, что Ярослав очень изменился. Не стало больше того забитого голубоглазого мальчика. Он стал хитрым, жестоким и изворотливым. Часто унижал и бил своих девушек, поэтому длительных отношений у него не с кем не складывалось.
Когда – то давно Саша, услышав это, лишь пожал плечами, он не был хорошо знаком с Ярославом. Так, иногда пересекались в школьных коридорах, иногда на спортивных секциях. А когда однажды увидел на гонках смутно знакомого парня, не мог вспомнить, откуда он его знает, и не стал долго ломать голову на эту тему.
Но теперь он точно знал, ошибки быть не может, это тот самый Ярослав Калинин. И Лера права, он жестокий и изворотливый, раз ни одна из его бывших девушек так и не засудила его. Интересно, чем он запугивал их?
Саша допил пиво, и решил сварить кофе. Он поставил турку на плиту, посмотрел время.
–Рановато для звонка, но в данной ситуации допустимо, – сказал он сам себе, и набрал номер.
Абонент долго не отвечал, еще бы, пять утра как – никак.
–Какого черта тебе от меня нужно в такую рань, – злой сонный голос раздался в трубке.
–Привет, Макс.
–Мне нужно, чтоб ты сейчас приехал ко мне, – серьезно и твердо сказал Саша другу.
–Высплюсь и приеду, – сказал Макс, и скинул звонок.
Саша налил кофе в чашку и опять набрал Макса.
–Саня, ты мне хоть и друг, но если ты не в полиции и не прыгаешь с моста, дай мне поспать, а потом я приеду к тебе, – проворчал Макс.
–У меня Лера. И она не в порядке, – сказал Саша.
Повисла долгая пауза.
–Еще раз? – более бодро спросил Макс.
–У меня Лера. Спит. Я нашел ее посреди дороги, недалеко от моего дома, избитую. И мне нужно тебе кое – что рассказать.
–Через пятнадцать минут я буду у тебя, – сказал Макс, и отключился.
Саша допил кофе, сходил, проверил как там Лера, но она безмятежно спала. Он вернулся в комнату, где с ней проводил медицинские манипуляции Женя, и решил, пока есть время, все прибрать на свои места. Он уже сложил все в аптечку, когда в дверь коротко позвонили.
На пороге стоял Макс, почти без следов сна, на лице, только взъерошенные в творческом беспорядке волосы, выдавали его недавний тесный контакт с подушкой.
–Привет, проходи, – сказал Саша.
Макс вошел, и они обменялись коротким, но крепким рукопожатием.
–Где она? – нервно спросил Макс.
–Спит в моей комнате, – ответил Саша, а макс уже шел по направлению оной.
Когда Макс, при легком розовом, еще рассветном, солнце увидел Леру, кулаки его непроизвольно сжались. Ему вдруг вспомнилась сцена в институте, когда он незаслуженно обвинил ее в порче своего автомобиля. Он тогда на эмоциях ударил стену, рядом с ее лицом, и оно по цвету слилось с той самой стеной. А этот испуг на ее лице, и ожидание удара, он никогда не забудет. И вот теперь она лежит с синяками и ссадинами на лице, со следами удушья на шее, а он даже сделать ничего не может. А ведь он давал себе слово, что никому не позволит ее обидеть.
Макс тяжело вздохнул, и тихонько вышел из комнаты.
–Рассказывай, – коротко сказал Макс Саше, наливавшему им кофе.
И Саша коротко, но с деталями, рассказал Максу все, что поведала ему Лера, будучи под действием виски, также он рассказал о том, что вспомнил сам.
–И я бы не стал тебя срывать среди ночи, но потом могло оказаться поздно. Она сказал, что сегодня уедет в Москву. Навсегда, – закончил повествование Саша.
Макс долго молчал, на его лице читалась активная мозговая деятельность. Он не мог поверить, что она настолько его любит, что пожертвовала собой, ради спасения его жизни от мифической угрозы этого Ярослава.
