Текст книги "Свободный ритм (СИ)"
Автор книги: Ольга Дервиш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Глава 19
Он чувствовал ее дрожь, а она не могла с ней справиться. Взял из ее рук недомытую тарелку, отставил, она затаила дыхание, казалось, даже сердце перестало биться в ожидании. Наклонился, коснулся губами ее темной макушки, по-новому пахнущей его шампунем, отчего и без того не до конца прошедшее опьянение накрыло новой волной; у Аси от его теплого дыхания вниз вдоль тела посыпались рисинки-мурашки.
– Малыш, – проговорил ей в волосы, легко касаясь губами, – хочу тебя…
На слова смелости не хватило. В ответ откинулась назад, теснее прижимаясь к обнаженному рельефу. Сливаясь с ним, впитывая…
Развернул ее, снова подсадил на себя и понес в неосвещенную комнату на предусмотрительно подготовленное ложе. Сел, а она оказалась верхом на нем раскрытая, сжалась, пытаясь свести ноги, но шансов никаких: между ее бедрами – его тело. Пока в полотенце, но это ненадолго, в нем было уже тесно. Не дал ей зациклиться на мыслях, развел полы своей же рубашки, задев большими пальцами горошины сосков, и Ася рвано выдохнула. Эта одежда вместо того, чтобы скрыть, лишь сильнее будоражила воображение, притянул к себе. Поддалась, но не расслабилась. Всё также дрожала, пытаясь спрятать лицо, наклоняясь к его шее и не ведая, что тем самым только распаляет больше. Боялась посмотреть, боялась выдать себя. Он сам провел по ее подбородку пальцами, поднимая, рассматривая, нежно касаясь кожи губами, языком… Ласкал так, что ресницы дрогнули и поднялись, открывая подернутый поволокой взгляд.
У него рвало крышу, хотелось сграбастать ее, сжать до боли, поскорее оказаться в ней… Но с этой девочкой нельзя торопиться. Она маленькая, нежная, неопытная. Как младенец – доверчивая, мягкая, сладкая… на ощупь и на вкус. От ее кожи, пропитанной влагой и свежестью, мутнел разум.
Приподнял ее, пересадил, улыбнулся непроизвольно вырвавшемуся недовольному короткому стону.
– Нет, малышка, не так… не сегодня… Так будет слишком глубоко… для тебя.
Легко толкнул на подушки. Ася тут же сжала коленки, руками прикрывая грудь. Не сказать, что почувствовала себя легче, потому что даже такую Мак пристально ее разглядывал. Всю, от густой челки до тонких щиколоток, медленно скользя взглядом, глубоко дыша. А затем скинул полотенце и присоединился к ней. Близко, жарко, без единого миллиметра между. На ней, но не отягощая своим весом, облокотившись правой рукой возле ее головы. Левая пошла гулять по ее животу, между грудями, около ушка…
Она отвернулась, стеснялась смотреть. Стеснялась что-то делать в ответ, но тут он сплел свою ладонь с ее и поцеловал пальчики. Завел ее руку к себе на шею, склоняясь для поцелуя, притягивая к себе еще ближе…
Всхлипнула, эмоции рвали на кусочки, оттого целовала торопливо и неловко, прижималась, терлась ноющими сосками. Хотелось максимально возможного контакта! Аллах, так и должно быть???
А он целовал ее нежно, подушечками пальцев начал исследовать те уголки, где никто еще не бывал. Осторожно, она чувствовала, что он сдерживается, таяла.
Она ни разу не ошиблась, придя к нему. Не сегодня, вообще.
Мак аккуратно, но настойчиво развел ее колени, прижимая одно своим бедром. Медленно, обходя самое чувствительное местечко – рано еще – добрался до ее лона. А там уже было влажно! Его девочка ждет его. Указательный палец легко вошел в ее глубину, не встретив никакого сопротивления. Несколько поступательных движений и Кроха выгнулась, выдыхая стон ему в губы. Он отвлекся, да, теряясь в ее ощущениях, добавил второй палец. Ее надо растянуть, подготовить, но Климов знал, что она всё равно слишком маленькая. Вся, и там – не исключение. Убрал руку, и снова ее стон, намного громче и жалобнее. Ох, Кроха, прости, сил терпеть больше нет… Прошелестел фольгой, косясь на то, как пристально она наблюдает за его манипуляциями, но без этого никак, пока, по крайней мере… Потом он научит ее пить нужные таблетки…
Перетек на нее, возобновляя поцелуй, чувствуя, как ее руки обвивают его, как тело само подстраивается, принимая удобную позу, коснулся головкой влажного входа, и сам не выдержал – застонал.
– Малышка! – выдохнул, двигая бедрами к ней.
Но встречного движения не было, наоборот! Ася вся напряглась, сжалась, делаясь еще Уже, чем уже есть, вскрикнула, попыталась вылезти из-под него.
Ощущение – будто ее резали ножом с несколькими лезвиями! Не так, чтобы убить, но чтобы сделать побольнее! Дернулась, стараясь избежать повторного вторжения, уперлась руками в грудь Мака, но он, шепча «прости!», продолжал двигаться, увеличивая темп, причиняя новую боль.
– Макар, не надо! – прохныкала.
– Надо, малыш. Потерпи. Ммм… – сдерживаться больше не мог…
…стоило напрячься, вспоминая, когда он последний раз так быстро кончал, да еще не совсем трезвый… Наверное, еще школьником! А сейчас? Сейчас хорошо. Девочке наверное, лучше, что всё так быстро закончилось. Выдохнул, коротко поцеловал сжатые побелевшие губы и скатился, не выпуская из рук тело, едва расслабившееся после того, как он вышел.
– Не плачь, – Мак задел предплечьем ее мокрый висок. – Эй, Ась, малышка, это только впервые! В следующий раз будет хорошо! Всегда, я обещаю!
Следующего раза не будет! А слезы лились сами. От пережитых эмоций, от шока, от несправедливой боли, пусть и ожидаемой, но от этого не менее неприятной. Она не знала, как должно быть, но не ожидала подобного! В ней ли дело, или в нем, или вообще ни в чем? Было ведь слишком приятно, а потом резко – нет! Все предыдущие ощущения забыты, перечеркнуты этой резью. И наверное там… кровь? Протянула руку – влажно, даже слишком. Попыталась разглядеть на пальцах, но кровь это или что-то… от него, в темноте не видно. Противно. Липко, склизко, течет по чувствительной коже между бедер… Всегда так? Ей думалось, после подобного пара должна счастливо отдыхать, а не думать о том, как избавиться от неприятных последствий. Видимо, в реальности всё намного прозаичнее.
Отвернулась от него к стенке, подтянула колени, свернувшись в позе эмбриона, уткнулась в подушку. И тут же почувствовала, как спружинил диван, избавляясь от веса Макара.
Уходит…
– Я сейчас… – прохрипел. – Чуть не уснул…
А через минуту, задремавшая, она дернулась от очередного прикосновения…
– Тихо, малыш, дай, я посмотрю, что там…
Посмотрит?? Ася подскочила, отползая, снова прикрываясь. Заметила в его руках мокрое полотенце.
– Не надо. Я сама. Я…
– Шшш, Ася, расслабься, слышишь? – он аккуратно потянул ее за щиколотку, придвигая к себе. – Я там уже был… А сейчас только посмотрю… разрешишь?
– Нет! – замотала головой.
– Крошка, то, что только что у нас было, делает людей максимально близкими друг другу, – для Мака до сих пор это была ложь, но для нее такие слова должны были что-то значить. Боже, зачем он на это подписался? – Ася, стесняться уже поздно!
Его свободная ладонь поползла по ее коленке, мягко разводя ноги в стороны. Глаза гипнотизировали ее, отвлекая от того, что делали руки. Потом он посмотрел туда, держа дрогнувшие в попытке свестись колени, а ей осталось только покраснеть.
Очень-очень легко, невесомо, коснулся ее раскрытости большим пальцем, она даже не вздрогнула, потому что не ощутила, лишь видела, как он это делает.
Мак не мог удержаться и не дотронуться, стараясь не тревожить. Эта ее трогательная нежность, влажность влекли. А невозможность исследовать лишь подстегивала любопытство. Провел полотенцем, стирая следы своего пребывания в ней, и, вздохнув, отпустил.
– Если не пойдешь в душ, засыпай, – сказал и снова встал с дивана.
Ася снова отвернулась, и почувствовала, как вернувшись, он прижался сзади, копируя ее, мягко сопя в затылок.
– А кровь была? – прошептала в темноту, когда их дыхания более-менее выровнялись.
– Нет, – было ответом. Было чуть, но зачем ее пугать?
Ася задержала дыхание.
– Нет? Но я… я… – она же девственница! Была. А в таком случае должна быть кровь! Разве нет? – Я правда…
– Я знаю, кроха. Ты – только моя девочка. Так бывает, не переживай. Спи. – Чмокнул в волосы, блаженно закрывая глаза.
Нет. Она ни разу не ошиблась.
* * *
Асия вынырнула из тревожного сна, когда было еще темно. В квартире абсолютная тишина, даже часы не тикают, здесь, похоже, вообще нет настенных часов. Пошевелилась, аккуратно убрала со своей груди чужую руку, повернула голову посмотреть на лежащего рядом мужчину. Макар спал на животе, широко раскинув руки, одной из которых и прижимал девушку к постели, ладонью обхватив ее правую грудь. Ася про себя грустно усмехнулась: даже во сне Климов любит женщин. Лицо безмятежно, рот чуть искривлен в остатках хитрой улыбки, которой он умело пользовался. Остальное в темноте не разглядеть. Но красивый. Мак вообще казался ей красивым парнем, недаром он имел успех у противоположного пола, и Ася не исключение. А теперь она рядом с ним, преподнесла ему самый сокровенный подарок, который только может сделать женщина мужчине. Впрочем, наверняка, Макар не считает его уж слишком ценным, хотя и был вчера максимально заботлив. Рахманова никак не могла ожидать от него того, что он делал после… после всего. Вспомнив подробности, еще раз покраснела и перевела взгляд на темное окно. Там не было видно даже зари, получается, сейчас совсем еще глубокая ночь. Вчера она проснулась очень рано, но небо уже светлело.
Тихонько выбралась с постели, покрываясь мурашками от прохлады после теплых объятий, сходила на кухню попить воды из чайника, морщась при каждом шаге от некомфортных ощущений между ног.
Аллах, наверное, это должно когда-нибудь пройти? Принять душ? Но шум может разбудить парня…
Кое-как ополоснулась чуть теплой водой, потому что касаться раздраженной плоти было очень неприятно, проверила свои стираные трусики, которые под джинсами и не думали сохнуть, в придачу намочив и их… Очень обрадовалась найденной тут же рубашке, выданной накануне в качестве пижамы. Надела. Вернулась в комнату и снова забралась на диван, укрывшись тонким одеялом, найденным в ногах.
Сбегать и не думалось. Не сейчас. Ведь может она себе позволить одну вот такую, в целом приятную, если закрыть глаза на неизбежно болезненное, ночь!
Мак, почувствовав рядом девушку, снова обнял, прижался, шумно вдохнув и выдохнув с довольным урчанием, ей где-то в район виска. Ася не удержалась и погладила его шевелюру, заслужив негромкий стон и еще более крепкие объятия.
– Спи, киса… – хрипло пробормотал, а у нее сразу же испортилось настроение.
Киса. Как ни крути, она – одна из многих десятков «Кис», побывавших в этой постели. Ни лучше, ни хуже, просто еще один пункт в длинном списке. И ведь она знала это с самого начала, хуже того, сама относилась к этому человеку как к средству достижения собственных целей. Еще спорно, кто из них поступает хуже, но всё равно было обидно. Макар ей действительно нравился, она тянулась к нему неосознанно и боялась упустить тот момент, когда ее симпатия переродится в то, от чего трудно потом будет отказаться. Уже трудно, но пока еще возможно. Гнала, гнала это от себя. Старалась не думать ни об этом, ни о том, чтобы что-то поменять. Ведь даже если представить, что Маку она также чуточку небезразлична, от Рафика всё равно не спрятаться, и если он задумал выдать ее замуж за нужного ему человека, то рано или поздно это произойдет. Хочет Ася того или нет, брат обставит все так, что не останется выбора.
А с Макаром у них будущего нет в любом случае. Семья не даст ей ни встречаться с ним, ни тем более выйти замуж за мужчину, не исповедующего Ислам. А Климов не похож на того человека, который вдруг решит сменить религию.
Вот что за несправедливость? Мужчина мусульманин может жениться на женщине любой веры, а женщинам подобное запрещено. Нет, Рахманова знала такие случаи, когда на это закрывались глаза, тем более, здесь, в их стране, но ее семья никогда не признает такой брак. Так что, как бы ни было приятно помечтать о красавце, сопящем ей в волосы, эти мечты останутся мечтами. Теплыми, ласковыми… мечтами.
Ася закрыла глаза. Пока есть возможность побыть с ним, пусть даже так, она сделает это. Оказывается, это очень приятно, спать в объятиях желанного мужчины.
Климов открыл глаза от солнечного света, льющегося из окна. Снова зажмурился, потом снова открыл. Ася, повернувшись к нему, калачиком лежала рядом. Не касалась его, но похоже, и не отстранялась намеренно – это хорошо. Мак с облегчением, повернулся на бок к ней, разглядывая маленькое личико. Трогательная складочка меж бровей, сбившаяся челка, черные даже без косметики ресницы. Обе ладошки под щекой, оттого его сладкая девочка казалась совсем подростком. Может, она сочиняет по поводу своего возраста? Он немало знал своих ровесниц, все они выглядели в лучшем случае на двадцать, прикладывая для этого немало усилий. А Ася… такое ощущение, что время над ней не властно. Шестнадцать – не больше. Именно такой она казалась в утренних лучах.
Чмокнул в нос, заставив сморщиться. Улыбнулся.
Малышка…
Его малышка. А теперь уже женщина. Его. Разве можно после такого представить, что она чья-то еще? Мак не хотел об этом думать, хоть и понимал, что от него тут мало зависит. Вспомнилась ее странная просьба. Ее еще более странная семья… За чередой событий он совершенно забыл обо всем, что казалось непонятным, но важным.
Что же у тебя произошло, Кроха?
Убрал с лица несколько темных шелковых прядей, Ася недовольно промычала и перевернулась на спину, едва не дав ему по носу рукой. Из-под одеяла показалась часть ее левой груди. Без соска, только ореола. Рука сама потянулась, чтобы сдвинуть покров дальше, открывая больший обзор. Сейчас при свете дня можно было разглядеть все в мельчайших деталях, и Климов жадно изучал глазами две родинки размером с маковые зернышки в нижней части полушария, один единственный темный волосок под соском… Облизал палец, увлажняя конус вершинки, подул… та в ответ немедля съежилась, выпячивая сосок, словно стремясь оказаться во рту. Ася не шевелилась. Потянулся, коснулся губами медленно втягивая, издавая влажный звук поцелуя… и услышал стон, одновременно чувствуя, как ее рука зарылась в его волосы. Отдернет?
Глава 20
Нет. Не отвернулась, наоборот, притянула ближе, давая Климову безмолвное разрешение продолжать. Погладила мягко по волосам, поверхностно вздохнула… И у него слетели предохранители. Жадно подмял ее под себя, нависая, всматриваясь в сонное личико, касаясь губами ее кожи, ресниц, скользя по щеке к уху.
– Только не трогай… там… – прошептала ему в губы. Кивнул, но не чувствовал уверенности в ответе. Как не трогать? Он подохнет, если не окажется сейчас в ней! Где-то на краю сознания понимал, что нельзя, но как сдержаться?
– Малыш, больно только в первый раз… – хрипло. – Теперь только удовольствие.
– До сих пор больно, – пожаловалась и покраснела тут же.
Замер на секунду, а потом резко съехал по ее телу вниз, раздвигая колени, преодолевая нехилое сопротивление.
Ася сжалась вся, напряглась, но молчала в ожидании его дальнейших действий. И он не стал задерживаться. Нежно коснулся губами крохотной вершинки, провел языком, с удовольствием отмечая противоречивую реакцию. Ася с охом дернулась, чтобы отодвинуться, и одновременно вздрогнула от сладкой ласки.
– Маак-аааар… – то ли выдохнула, то ли простонала, но Климов не собирался сдаваться, останавливаться. И спустя несколько мгновений почувствовал, как она начала расслабляться, принимать его ласки, отзываться на них… Пальчики крепко вцепились в его шевелюру, но боли он не чувствовал. Так даже лучше, он четко знал степень ее ощущений…
…Ася не кончила, близко, но нет. Может, нежен был излишне, может, не хватило манипуляций руками, но более грубо, чем ртом, не решился касаться незажившего местечка. Снова вытянулся рядом, продолжая жадно водить ладонью по животику, полным грудям:
– Ася, если нельзя так, тогда пошли в душ… – прошептал хрипло. – Будешь помогать ручками.
– Я? – почти испуганно, но общее состояние не давало ей сосредоточиться и правильно, по ее мнению, реагировать.
– Ты, – кивнул и нашел ее руку, показывая свою твердость. – Ты уже большая девочка. Теперь – так вовсе, – улыбаясь, легко прикусил мочку. – Пошли, малыш, сейчас, а то я сдохну… хочу тебя… Ты такая сладкая…
Краснея и теряясь, Рахманова поднялась, подчиняясь тянущей руке. А в душе все оказалось совсем не страшно. Большой во всех смыслах Макар, необычная мягкая кожа, приятная на ощупь, сокращающиеся мышцы живота, когда она вела вверх и рваные выдохи – вниз. Не смотрела, попросила его отвернуться, обвив руками со спины, смущалась, но делала. Асе даже понравилось! Всего-то – рука, даже не ртом, как она знала, делают женщины для мужчин… Ртом она бы не смогла, нет. Это… как-то неправильно. И Кораном запрещено! Впрочем, ее религия запрещает всё, что сейчас происходило, но ртом… нет-нет-нет. Никогда! Она не сможет!
А Климов недолго сдерживался, сдавленно, глухо застонал, и Ася испуганно отпрянула, когда от очередного движения на ее руку выстрелило маслянистое семя.
– Ася, малышка, ты супер… – хрипло промямлил парень, догоняясь собственной рукой и смывая душем последствия. Ася расслабленно приникла к нему, доверчиво прижалась, уткнувшись между лопаток, сама заскользила пальчиками по его торсу. Хороший…
* * *
После кофе на завтрак началась суета. Желание Аси уехать к бабушке в больницу было расценено как очередная попытка к бегству, и Климов ее не отпустил. Вызвал такси, назвав Ильюхин адрес, всю дорогу держа девушку за руку.
– Спасибо, – прошептала, отвернувшись к окну.
– За что?
– За то… что выполнил просьбу. Мне… было хорошо.
Его пальцы развернули ее за подбородок к его лицу. Климов вглядывался в нее, что-то пытаясь понять. Но что тут понимать? Она, правда, ему благодарна. Ей не было хорошо, потому что было больно, но это нормально. Дальше будет проще. Она теперь женщина. Счастливая женщина, потому что ее первым мужчиной стал тот, кого выбрала она, а не тот, кто навязан ей в принудительном порядке.
Что теперь будет? Признаваться семье? Или плыть по течению, надеясь, что будущий муж не заподозрит обмана? Впрочем, Ася даже не знала, обсуждали ли мужчины эту сторону вопроса? Может, Мухаммед и вовсе не ждет подобного от второй невесты.
От мыслей отвлек палец, поглаживающий ее губу:
– Ася.
– Да?
– Мне кажется, нам есть о чем поговорить. Не перебивай! – не дал ей сказать и слова. – Мы поговорим. Сегодня. Возьмем машину, навестим твою бабушку и поговорим, ок?
– Ты не должен со мной нянчится.
– Должен, – возразил. – Я… должен. И не тебе, а себе, поняла? Поэтому сбежать не удастся. Хватит, набегалась, кроха, ладно? Пообещай, что никуда не денешься!
Ася опустила глаза, но кивнула. Внутри стало тепло от его слов. Мак обнял ее и прижал к себе, задумавшись, как минуту назад сама Ася. О чем?
У Аси зазвонил мобильный. Рафик.
Макар, как и Ася, уставился на дисплей ее телефона, молча ожидая ее действий.
– Возьми, – тихо.
Ася замотала головой. Взять трубку? После всего? Что она скажет? Где провела ночь? Он ведь спросит!
Мак выхватил у нее трубку и прежде, чем девушка смогла хоть как-то помешать, нажал, принял звонок.
– Алё? – пробасил серьезно. Ася попыталась забрать аппарат, но куда ей до него. Откинулась на спинку и спрятала лицо в ладонях. Что он творит!? В трубке так же громко послышался голос брата.
– Эээ… с кем я говорю? Где Асия?
– Я – Макар, мы вчера встречались в больнице. Ася рядом, – косой взгляд на Рахманову, у которой и без того большие глаза стали еще больше.
– Что она делает рядом с тобой, Макар? Это неприемлемо! Дай ей трубку?
Мак вопросительно выгнул бровь, и Ася нехотя потянулась за телефоном. Стоило ей откликнуться брату, как трубка взорвалась криками, так, что даже водитель такси слышал весь разговор:
– Асия! Это недопустимо – проводить ночь неизвестно где, неизвестно с кем! Ты без пяти минут замужняя женщина, ты понимаешь, что творишь? Быстро возвращайся домой к матери! Мне что, надо запереть тебя, чтобы ты вела себя достойно мусульманской женщины? Слишком много свободы? Ты вынуждаешь меня поторопить Мухаммеда со свадьбой…
Ася, бледнея с каждым сказанным братом словом, сквозь пелену слез смотрела на сидящего и слушающего всю эту тираду Макара. Климов молчал, на лице невозможно было ничего прочитать, он просто смотрел в одну точку где-то в районе ее виска притупленным взглядом. Рука, все еще обнимавшая ее, больше не излучала тепло и поддержку, Рахманова словно чувствовала это. Зажмурилась. Зря… слезы, до этого державшиеся под веками, неровными дорожками хлынули вниз к подбородку. А брат продолжал что-то кричать в трубку, не обращая внимания на безответность по другую сторону разговора. Аппарат жег ладонь, но откинуть его не хватало смелости. Да и какой теперь в этом смысл?
* * *
Кнопка нажата, вызов сброшен, ее взгляд опущен, и кроме шелеста шин о дорожное покрытие, да мягкого далекого урчание мотора вокруг ни звука. Макар молча переваривал услышанное. Или подслушанное, как лучше?
Лучше? Слишком хорошее слово для происходящего. Сам не знал, отчего, но Климов сейчас чувствовал себя обманутым. Анализировал, взвешивал, вспоминал… и понимал, что обижаться не на что, Ася не лгала, не обещала ничего. Лишь попросила то, что он сегодня ночью выполнил, и даже получил удовольствие, теперь отдающее какой-то горечью. Неожиданное послевкусие. Наверное, он сам не один десяток раз оставлял такое за собой. А теперь словно надел чужую одежду… Такую, о которой давно мечтал, и вот, держит ее в руках, но она не его и, примерив, надо вернуть…
Им надо было поговорить давно. Сам виноват! С самого начала, с той ее просьбы ненормальной… нет, даже раньше! Надо было выяснить всё еще тогда, когда она строила между ними стену из мнимых религиозных предпочтений! Это было не так и давно, а раз теперь она уже чья-то невеста… значит не вчера всё решено. А он то ли не думал, то ли не хотел замечать достаточно, чтобы сесть и всё выяснить. А теперь что? Теперь его Ася «без пяти минут…» Но странная просьба до сих пор остается странной. К чему была срочность такая, если всё равно скоро у нее будут полноценные отношения? Как в кино – нэвэсту продают за тридцать баранов? Ха… почти смешно. Но вот почему-то мелкая тихоня сидит и льет слезы у него под боком, а не веселится.
– Вон та красная машина, – показал водителю, когда их привезли на территорию «Лучистого», – остановите рядом.
Мужичок кивнул, тоже не сказав ни слова. Он тоже слышал весь тот бред из телефона и предусмотрительно молчал. Правильно. Мак вдруг понял, что с удовольствием сейчас съездил бы кому-нибудь по роже. Все равно за что, можно даже просто так. Потому что медленно вскипал, чувствовал, что внутри просыпается вулкан, и любой незначительный толчок спровоцирует извержение.
Ася выбралась из машины и растерянно стояла рядом, пока Климов расплачивался. Взял ее за руку и не грубо, но порывисто усадил в свою красную красотку со стороны пассажира. Хлопнул дверью и тут же уткнулся в кулаки лбом. Черт! Как же хочется выпустить пар! Пнуть что-то до боли, проораться! Зажмурился, выдохнул через рот, непроизвольно пошарил по карманам в поисках сигарет, которые давно не курил… и электронная дома осталась.
Еще раз вздохнул и обошел капот. Сел, завел, развернулся к Асе. Почувствовал, что злится.
– Поговорим?
Девчонка вскинулась, подобралась вся, замерла. Потом так же быстро расслабилась и отвернулась.
– О чем?
– Считаешь, не о чем?
– Не о чем.
– Я тебя трахал сегодня ночью! – заорал. – По твоей гребанной просьбе! И сейчас тебе нечего мне сказать?!
– Нечего… – всё так же в сторону.
Макар не выдержал, схватил ее за подбородок и развернул лицом к себе. Влажные щеки блестели, но сейчас не до нежностей.
– Посмотри на меня, я с тобой разговариваю!!
– Ты орешь, – тихо.
– Да потому что!.. – Мак со всей дури треснул кулаком по рулю, задев клаксон. Авто жалобно коротко просигналило. – Аааа, черт! – Переключил передачу и начал выворачивать руль, бормоча под нос нецензурщину.
Сейчас… он привезет ее в больницу и пусть катится. Раз такая… Какая? Он не мог подобрать слова. В тихом омуте… – про нее! Притворялась такой милой девочкой! А на деле последняя стерва! Видно, решила попробовать мужика, потому что замуж выдадут за джигита какого-нибудь и адьё! А так можно будет хвастануть, что в ее списке не только муж-мудак!
…а еще один… мудак, попавшийся на удочку! Странно, что она раньше не начала пробовать… впрочем, крови, можно сказать, не было… кто их, баб этих, разберет. Тем более восточных! Мак слышал где-то, что они горазды на выдумки, потому что все, бл@, как одна, выходят замуж девственницами! Поди и Климов – не первый баран в очереди!
Едва увернулся на повороте от «помехи справа»… Черт, еще не хватало загреметь! Нет. Всё, высаживает ее и гуууд-бааай, бейби!
– Это брак по расчету, – вдруг послышалось справа.
– Мне п%уй… – вырвалось в ответ.
– Я ничего не могу сделать. Так решил старший брат…
Макар резко остановил машину на ближайшем разрешенном месте и навис над Рахмановой.
– У нас свободная страна! – пророкотал. – Не хочешь – не делаешь!
– Я не могу.
Отвернулся, облокотившись на руль, глядя вдаль.
– Можешь, Ася, можешь. Не хочешь – другой разговор. Куча способов избежать нежелательного брака. Можно по-простому: сказать «нет» в ЗАГСе. Или повы**ться и сбежать, например! А? Нет? Не знала? – снова посмотрел на нее.
Кроха нервно размазывала слезы по щекам.
– Я не могу. Тебе не понять…
– Ну, конеееечно, – протянул скептически. – Куда уж мне… Мое дело маленькое – трахнул и отвалил! Так что ли?!
– Так… – отвернулась. – Разве ты не такой? Потрахались и разбежались, а? Это же про тебя? К чему сейчас что-то выяснять? Я попросила, ты не отказал. Спасибо тебе.
– Да нахрен мне твое спасибо?! – вызверился. – Скажи, а? На кой оно мне? Я, бл@, в кои-то веки поверил, что не все тёлки одинаковые, что есть все же одна на миллион, а она, бл@, «Спасииибо!» – пропищал, – Пошла ты знаешь, куда с этим своим «Спасибо»?
Ася потянулась к двери, но Мак резко среагировав щелкнул блокировкой.
– Я хочу выйти, – спокойно.
Она, бл@, спокойна!!!
– Куда?
– Из машины твоей. Хочу. Выйти. Пусти.
– Никуда ты не пойдешь! – Климов снова взялся за рычаг переключения передач. – Мы сейчас в больницу едем. А потом… а потом мы поговорим. Обстоятельно. Слышишь, Кроха? И ты мне, бл@, всё расскажешь во всех подробностях. Что, где и когда. Поняла?
* * *
Бабушка ждала Асию в палате, лениво листая газету. Увидела внучку – обрадовалась! Всё отложила, протянула руки для объятий.
Тихонько пробежав на цыпочках к кровати пожилой леди, Ася обняла бабушку и присела под ее прозорливым взглядом на край.
– Привет, бабуль.
– Что случилось? – Раиса Михайловна пристально вглядывалась в лицо внучки.
– Ничего, – наигранно-удивленно, но эту женщину никогда не получалось обмануть.
Рахманова еле уговорила Климова подождать в коридоре, но парень наотрез отказался отходить от двери в палату. Даже бахилы надел! Никакие увещевания, мольбы и угрозы возможности появления братьев Рахмановых на Макара не действовали.
– Не лукавь! Я же вижу, на тебе лица нет и подглазины. Опять Рафик чудит?
– Нет, ба, всё и правда хорошо, – выдавила улыбку. – Просто… ну… это не важно. Правда!
Тут скрипнула дверь и оба женских взгляда повернулись на звук. В небольшой щелке появился глаз Мака, но найдя глазами Асию, снова исчез.
Раиса Михайловна повела подбородком:
– Твой?
– Бабуля!
– Твой значит. Стережёт.
– Да… ой! Ну, это так… он на машине просто… парень.
– Как зовут?
– Бабушка! Это просто знакомый… таксист. Макар его зовут. Подвез по доброте душевной. Я просила подождать.
– А караулит он тебя тут тоже по душевной доброте? – ухмыльнулась пожилая женщина. – Ася. Не надо юлить передо мной. Хороший, хоть, мальчишка-то? Нравится тебе?
– Да… – покраснела. – Ой! – опомнилась. – Бабушка!
– Ну и славно. Я уж думала, не доживу до дня, когда моя девочка влюбится.
– Я не… бабуль, я не влюбилась! Мы просто общаемся иногда. А ты еще долго проживешь!
– Да ну… куда уж… в этот раз успели, в следующий могут не успеть. Ну, расскажи в двух словах о нем, да беги, а то измается малец там в коридоре-то. Поди за дверь держится!
– Да это просто парень… Макар. Я даже не знаю, что про него рассказывать! Обычный. Мы мало знакомы!
– Что знаешь – расскажи, – устало улыбаясь, прикрыла глаза. – Дай хоть порадоваться за тебя. Где работает? Что таксист – не ври.
– Он… диджей… ну, знаешь…
– Знаю! – улыбнулась. – Чай не совсем еще… Музыкант, получается? Так я и знала, что будет у тебя такой же богемный, как ты сама! У тебя рисунки на уме, у него ноты. – Прикрыла глаза. – Ну ладно. Успокоила ты меня чуток. Можно и на тот свет…
– Бабуля!
– Рафик что? Знает? – спросила и сама же ответила, замечая, как напряглась Ася: – не знает. Ну, придет когда, я с ним поговорю.
– Не надо! Ты что! Он же…
– Да ничего он. Чего он?
– Рассердится!
– Придумал недело, пусть сам выпутывается. Тебя обижать не дам. Пока жива – не будет этого! Не за тем я тебя из их дома вытащила, чтобы заперли теперь такую красоту в золотой клетке! Ты девчонка современная, а эти их устои… Ну, давай. Беги. Заждался небось…
– Я хотела тебя попросить, бабуль. Ключи от нашего дома есть у тебя? А то… брат забрал, забыл вернуть…
– Вот как даже, – Ася поняла, что обмануть снова не получилось. – Ну, бери. Вон там… сумка. Только, девочка моя… впрочем… Бери, – кивнула, когда Рахманова достала связку. – Все бери. Там и от ящика почтового еще… И позови-ка ко мне этого твоего Макара. На минутку, – безапелляционным тоном попросила. – Давай-давай. Не бойся. Посмотреть на него хочу. Вдруг больше не получится.
– Он наверное уже ушел…
– Зови!
* * *
Мак все еще отходил от шока и злости, подпирая стену возле палаты с белой дверью. Пытался продумать предстоящий разговор, но не мог сосредоточиться ни на одном слове, так, чтобы оно было в рамках цензуры. Не обижать ее хотел, а образумить. Но не знал, имеет ли право на какие-то слова. Она – чужая невеста! А он что может предложить? Ей, наверное, замуж хочется, как бы там ни было, девчонки все этого хотят. А он тут… сам не знает, куда себя деть, а уж жениху богатому он вообще не конкурент… Однако что-то грызло внутри. Не мог отпустить, хотел поговорить с ней хотя бы. Понять. Зачем?
А теперь еще скрылась она за дверью, а он забыл проверить, там палата вообще? Сейчас сбежит, и ищи ее потом.
Не выдержал и заглянул. Сидят. Ладно. Ждем…
Не прошло и десяти минут, как Ася показалась на пороге. Несмело взяла его за предплечье и повела в палату. Мак дернулся, но маленькие пальчики неожиданно крепко впились в кожу.
– На минутку, – попросила с мольбой. Как отказать?
