Текст книги "Побег из золотой клетки (СИ)"

Автор книги: Ольга Демина-Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 3

Игорь встречался со своей бывшей любовницей Натальей третий месяц. Былая страсть вспыхнула с новой силой.

Как-то Крылова подкараулила Игоря у заводской проходной:

– Что же ты, Игорь, не заходишь ко мне? Обещал, что будешь любить меня, жениться обещал, а сам забываешь старых знакомых.

– Какая же ты старая знакомая? – усмехнулся мужчина, глядя на хорошенькую Наталью в облегающем свитере голубого цвета и короткой джинсовой юбке. На красивых полных ножках красовались черные колготки в сеточку. Высокий каблук на полусапожках делал девушку стройней и выше. Игорь обнял подругу за талию: – Ты, Наталья, хоть куда. Хоть как смотри, красавица.

– Соскучилась я по тебе, сокол мой ясный, – женщина теснее прижалась к мужчине. – Пойдем ко мне домой. Я тебя ужином угожу. У меня и бутылочка припасена.

– Ух и сладкая ты, Наталья, как халва, – Игорь посмотрел на подругу, – запутаюсь я в твоей паутине, как комар.

– Не говори таких слов, как будто я хищница какая, – обиделась Крылова. – Я люблю тебя. И если верну, так верну свое. То, что у меня другая украла.

Старый роман закрутился с новой силой. У Игоря не было сил бросить Наталью. Он вновь стал пленником чар яркой блондинки с большой грудью. В любовных ласках Наталья была неутомима. Каждая встреча с ней превращалась в праздник.

– Ненасытная моя, – шептал ей в постели Игорь ласковые слова. – Ты меня, Наталья, с ума сведешь, не хочется даже домой идти.

– А чего идти? – встрепенулась женщина. – У меня оставайся жить. Я одна живу, никто нам мешать не будет.

Мужчина обвел взглядом скромное убранство квартиры любовницы и подумал, что тесновато ему будет в однокомнатной квартире, очень просто обставленной. Амбициозный Игорь привык к роскошной жизни в генеральской пятикомнатной квартире, к шикарной обстановке, где он себе ни в чем не отказывал.

– Я думаю, Наточка, нам не стоит торопиться, – осторожно начал Игорь. – Наши отношения итак далеко зашли, скоро об этом будут знать все. Недавно нас с тобой видела Марьяша, подруга жены. А у нее язык, знаешь какой, как помело. Не успеем оглянуться, по всему кварталу разнесет. Да и, мне кажется, что жена о чем-то стала уже догадываться. Не люблю я скандалов, Ната.

– А мне плевать! – яростно заговорила Крылова. – Я люблю тебя, а любовь не знает преград. Пусть знают все, что мы с тобой встречаемся и что мне хорошо с тобой!

Любовники еще долго ворковали, предаваясь сладостным утехам. Игорь вернулся домой только под утро. Тихонько открыл входную дверь своим ключом. На цыпочках, стараясь никого не разбудить, направился в свой кабинет. Впотьмах мужчина неловко наскочил на кота, который предательски всякий раз кидался ему под ноги. Чуть не растянувшись на полу, Игорь все же удержал равновесие. Мужчина тихо чертыхнулся в темноту:

– Фу ты черт, Васька, это ты опять, шельмец, под ноги кидаешься. Чуть не убился из-за тебя.

В ответ послышалось тихое мурлыканье кота. Васька мордой потерся об ноги хозяина и вальяжно направился на кухню, где его ждала мисочка с кошачьим кормом.

Игорь устало обрушился на кожаный диван и моментально заснул. Ничто не предвещало его краха. По дороге домой, возвращаясь от любовницы, он пытался взвесить разговор с Натальей. Ему показалось, что и на этот раз он сумел обезопасить себя от этого бушующего вулкана по имени Ната. Прощаясь с Игорем, она была очень покорна и какая-то уж слишком спокойная. Ната не требовала развода, не настаивала, чтобы Игорь немедленно уехал от жены. Ната улыбалась и казалась счастливой. Игорь вздохнул с облегчением.

Но Игорь ошибся в своей любовнице, как многие мужчины ошибаются в женщинах. Видимо, мужской логике неподвластно настроение женской эмоциональной натуры. Желая удержать Игоря любой ценой, Крылова пошла на отчаянный шаг. Обиженная женщина решила пойти к Полине и все ей рассказать о похождениях ее мужа. Наталья безжалостно жалила своим ядом соперницу, желая ее уничтожить, испепелить ненавистным взглядом прямо тут на месте. Все ей было ненавистно: и эта тихоня Полька, и ее дом, и эта шикарная гостиная, обставленная белым польским гарнитуром. Наталья с силой вцепилась в плюшевую обивку высокого кресла, на котором сидела, и гневно уставилась на хозяйку дома:

– Ты удивлена, Полина, что я к тебе пришла?

– Честно говоря, да, – сказала растерянно Поля. Она сидела на диване в скромном домашнем халате. Волосы собраны в хвост. – Прости, я неважно себя чувствую, одета по-домашнему. Я не ждала никого.

Наталья с раздражением посмотрела на круглый живот соперницы:

– Ты вот носишь ребенка под сердцем. А мой ребенок погиб. И в этом ты виновата, Полина.

– Господи, что ты говоришь, Наталья? Ты обезумела, – женщина в растерянности уставилась на гостю.

– А то ты, милая моя, не знала, что до встречи с тобой Игорь встречался со мной. Я была беременна от него. Только ребенок погиб, когда я наглоталась снотворного.

– Боже, я ничего не знала.

– Ты, ты забрала моего мужчину! – обличала соперницу Крылова.

– Но он мой муж, – жалобно пропищала Полина.

– Муж, – истерическим хохотом засмеялась Наталья. – Да он женился на тебе из-за спора. Все считали тебя недотрогой. Ну конечно, генеральская дочка, красавица и тихоня. Все девчонки с парнями встречаются, а эта все книжки читает да в театры ходит. Игорь заключил пари с приятелями, что если он женится на тебе, они выплатят ему пять тысяч долларов.

– Это не правда, – механически сказала Полина. Она сидела как в забытьи. Голова страшно кружилась, перед глазами поползли черные мухи. Живот заходил ходуном. Ребенок почувствовал, что его матери угрожает опасность. И отчаянно сопротивлялся, ударяя ножкой в живот. – Уходите, пожалуйста, я вас прошу. Я очень плохо себя чувствую, – из последних сил попросила женщина.

– Нет, я не уйду! Ты выслушаешь всю правду до конца. Твой муж мой любовник. Мы встречаемся с Игорем уже несколько месяцев. Ты не представляешь себе, какой он хороший в постели.

– А-а-а, – застонала Полина и в беспамятстве повалилась на диван...

Очнулась Полина уже в больнице. Она с трудом приоткрыла отяжелевшие веки. В нос ударил резкий запах лекарств. Вокруг больной суетились врачи и медсестры в белых халатах.

– Доченька, наконец-то, ты пришла в себя? – заговорила, всхлипывая мать. Генеральша сидела у кровати Полины и тихо рыдала: – Что случилось? Кто приходил к тебе, Полина? Я пришла, гляжу – дверь на распашку, ты лежишь без сознания. Тут Игорь, – Криницына махнула рукой в сторону дверей, – он отпросился с работы и прибежал сюда в больницу. Давай я его позову.

– Нет, не надо, – устало запротестовала Полина. – Я не хочу его видеть, пусть уходит к той... своей любовнице... Наталье, – слова забрали последние силы пациентки, и она снова погрузилась в спасительный мир небытия, где уже ничто не могло причинить ей боль...

Глава 4

Матвей Мухин после свадьбы Полины уехал из родного города. Больше ничего не держало его в этом месте, где он родился. Еще в детстве он потерял отца, он погиб на стройке. Когда парню было семнадцать лет, от тяжелой болезни скончалась мать. Матвей закончил школу, больше его ничего не держало. Полина предала своего верного рыцаря. Она предпочла другого.

Мухин долго носил в душе обиду. Он разочаровался в женщинах, и решил не жениться вообще. Матвей много колесил по стране, работал геологом, ездил с бригадой строителей по деревням, работая в специализированной строительной артели, восстанавливал церкви. Судьба привела Мухина на флот. В открытом море, бушующем от шторма и ураганного ветра, легче было забыть обиду, нанесенную ему прекрасной девушкой по имени Полина Криницына.

Мухин вот уже несколько лет плавал на пассажирском лайнере "Иван Лаптев". Служил он барменом, обслуживал пассажиров, которые совершали круиз вокруг Европы на пассажирском теплоходе. Публика, отправляющаяся в море, была очень требовательной. Требования к команде, обслуживающей респектабельную публику, также. Элегантный смокинг темно-вишневого цвета, черные брюки, белая рубашка и черная бабочка – вот такой был дресс-код официантов и барменов огромного ресторана, расположенного на верхней палубе. Дополняли этот костюм, выдержанный в классическом стиле, черные лаковые туфли, короткая стрижка и белозубая улыбка.

Состоятельная иностранка из каюты-люкс сразу же обратила внимание на привлекательного шатена с голубыми глазами, обслуживающего их столик. "Этот юноша молод, но ничего я сумею его приручить, – плотоядно думала про себя дама в возрасте за 50 в огненно-рыжем парике". Однако Матвей оказался неприступен. Деньги, которыми соблазняла его богачка, ему были не нужны. У Мухина в каюте под кроватью в походном чемоданчике лежали честно заработанные 20 тысяч долларов, которые он получил за несколько рейсов. Мужчина рассчитывал на эти деньги, они нужны были ему на суше, для безбедной жизни. Но Матвей отказал богатой иностранке в рыжем парике вовсе не оттого, что не нуждался в деньгах. Матвей никогда не был жигало, жить за счет дам он не собирался. Как настоящий мужчина он предпочитал добиваться всего собственным трудом.

На следующий же день после отказа иностранка решила поставить несносного юнца на место. Обедая за столиком в компании знакомых лиц, она оживленно начала обсуждать работу Матвея.

– Однако этот Мухин в последнее время стал нас плохо обслуживать, – сказала на ломаном русском языке дама в рыжем парике.

– Правда? – слегка удивился старый немец Ганс с седой шевелюрой. – А я и не заметил. – Мужчина уже отобедал и по привычке потянулся в карман, где лежала его любимая курительная трубка.

– О нет, не курите, пожалуйста, здесь! – протестующе замахала руками жена профессора ботаники Нина Карповна. – Я не выношу табачного дыма.

– О, фрау Нинель Карпофна, как вы могли так плохо подумать обо мне, – галантно поклонился даме немец. – Я собирался выйти на палубу покурить, – немец встал из-за стола и уже собирался выйти из ресторана.

– Подождите, Ганс, не уходите, – капризно поджала губки дама в рыжем парике. – Мне нужен ваш совет.

– Да, я вас слушаю, – Ганс снова уселся на стул. – Вы что-то хотели мне сказать?

– Скажите, Ганс, если человек на судне плохо работает, к кому можно обратиться, чтобы его поставили на место?

– Наверное, к капитану, это его парафия, – сказал немец и улыбнулся. Его забавляло русское слово "парафия", Ганс частенько его вставлял в словесные обороты. – А вы как думаете, Петр Сергеевич? Вы же русский, вы же должны знать, как следует поступать в данном случае у вас на кораблях? – немец обратился к профессору, мужу Нины Карповны. Профессор ботаники был четвертым, кто сидел сегодня за обеденным столом. Он был молчалив и не вмешивался в разговоры, предпочитая трапезничать молча.

За столом еще сидела пара молодоженов. Но сегодня они отсутствовали. Впрочем, как вчера и позавчера. Семейная пара отправилась в круиз на теплоходе в медовый месяц. Поэтому влюбленная молодежь постоянно искала уединения.

– Я лично доволен обслуживанием на корабле, – по-ученому, монотонно и нравоучительно, проговорил профессор. – А вам, милейшая, если вы чем-то недовольны, стоит обратиться к капитану...

– ...к капитану, – протянула рыжая дама и в упор посмотрела на Мухина. Он как раз в данный момент наливал вино в бокал жены профессора. От неприятного колкого взгляда, направленного в его сторону, Мухин случайно пролил красное вино на скатерть. На белоснежной скатерти тут же образовалось неприличное красное пятно. Оно разрасталось с устрашающей скоростью. Официант учтиво извинился перед пассажирами и закрыл пятно на скатерти белой салфеткой, что держал в левой руке.

– Ну вот, что я вам говорила! Наш гарсон такой неловкий! – выпалила злорадно рыжая дама. – Он наверно пьян. Русские вообще постоянно пьяны! Не удивлюсь, что он это сделал нарочно, чтобы испортить ваш костюм.

– Ну что вы! Эта случайная оплошность,– заступилась за Мухина Нина Карповна. Матвей был ровесником ее сына. Профессорша относилась к официанту доброжелательно. – Скажи, милый, что это случайность, – Нина Карповна обратилась за поддержкой к мужу. – Скажи, этот приятный молодой человек не имел никакого злого умысла.

– Конечно, душечка, – согласился профессор. Он был не доволен, что его оторвали от вкусного обеда. Дома из-за лекций и семинаров в университете Петру Сергеевичу постоянно приходилось жертвовать едой, чтобы все успеть. Но профессор ботаники не мог перечить любимой жене, с которой прожил бок-о-бок тридцать лет. Мужчина взял руку Нины Карповны и поцеловал ее пальчики. – Душечка ты всегда права.

– Но вы, Ганс, вы же видели, что гарсон нарочно пролил вино, – не унималась рыжая дама.

– Ну, возможно, стюард в чем-то не прав, – философски заметил немец. – Но я думаю, что он исправится. Мне кажется, не стоит сообщать об этом маленьком недоразумении капитану.

Мухин стоял у столика растерянный, не зная, что ему предпринять. Он догадывался, что ночная визитерша, как он про себя называл даму в рыжем парике, разыграла этот спектакль, чтобы непокорного покарали. Но Мухин не знал, как уладить конфликт. Потерять работу из-за кичливой вздорной дряни он не хотел.

К столику, который располагался в глубине огромной залы, на всех парусах спешил метрдотель.

– Что случилось, господа? У вас есть жалобы? Выскажите мне их, пожалуйста. Все ваши пожелания я передам капитану, – учтиво обратился к элитной публике метрдотель.

Профессорская чета и немец молчали, как будто набрали в рот воды. Мухин в растерянности виновато разводил руками. Тишину оборвала зачинщица скандала:

– Я требую, чтобы этого официанта уволили! Немедленно!

– Как вам будет угодно, сударыня, – галантно поклонился метрдотель.

– Доложите капитану, что он не знает своих обязанностей. И вообще, он забывает о субординации. Ночью он пробрался в каюту и приставал ко мне!– закричала, переходя на фальцет, рыжая дама.

От подобной наглости Мухин опешил. Все сидящие за столиком тоже были немало удивлены. Немец хитровато посмеивался в усы, как будто догадываясь о причине столь недостойного поведения дамы в рыжем парике. Нина Карповна от услышанного застыла с бокалом в руке как греческое изваяние. Профессор разинул рот и застыл с вилкой в руке. На вилке была нанизана сосиска. Но пуще всего удивился метрдотель. Он страшно выпучил глаза и только и нашелся, что сказать:

– Ну, знаешь, Матвей, я от тебя такого не ожидал... Ты сегодня же получишь расчет и сойдешь в ближайшем порту...

Мухина не уволили. Капитан заступился за члена своей команды. Правда, Мухину пришлось рассказать всю правду.

– Не понимаю, почему на меня так взвилась эта иностранка, – недоумевал Матвей. – Я ничего плохого не сделал.

– Я знаю, что вы опытный специалист. В рейсе не первый раз, – сказал капитан Иван Кондратьевич. – А ваша скандалистка – не иностранка вовсе.

– Правда! А кто же она?

– Русская, как и мы с вами. Просто в свое время выгодно вышла замуж за иностранца. Престарелый муж давно умер, но оставил супруге большое состояние. Вот она его и тратит, с "усердием". То, что вы отказались от роли ночного "любовника", – это хорошо. Для вас же. Потому что, у этой эксцентричной особы уже были романы на кораблях. И поверьте, они не всегда хорошо кончались для горе-любовников, а всегда со скандалами. Один раз скандал достиг невиданных размахов. Пассажирка жаловалась в консульство. Она говорила, что член экипажа судна украл у нее бриллиантовое ожерелье. Куда оно делось, черт его знает? Только пароходству пришлось выплачивать сумму, якобы, похищенного колье. Того парня списали подчистую. А он был неплохим мотористом.

– Иван Кондратьевич, вы говорите "якобы похищенное колье", значит, украшение не было украдено на судне?

– Нет! На моем корабле за всю мою службу капитаном краж не случалось. Я узнал это украшение, когда известная особа через год снова плыла на теплоходе "Иван Лаптев".

– Так эта дама уже не первый год плавает на пассажирских судах? – догадался Мухин.

– Да, она любительница острых ощущений и молодых мужчин.

...Конфликт был исчерпан. Правда, Матвея перевели из официантов за барную стойку. Он вздохнул с облегчением. Ему не грозило увольнение с позором. Круиз продолжался, как обычно. Опытные члены команды исправно несли свою службу, предоставляя пассажирам возможность развлекаться и отдыхать. Люди на прогулочных палубах веселились, вино лилось рекой, громко играла музыка. Ничто не предвещало катастрофы, нависшей над кораблем. Один капитан был чем-то недовольный. Он устало мерил шагами свой кабинет, посреди которого стоял огромный стол. На нем лежала морская карта.

Иван Кондратьевич то и дело подходил к навигационной карте, силясь увидеть на, разрисованной цветными линиями, бумаге живой океан. Корабль неделю назад вышел из Мурманска, прошел Баренцево море и держал курс на Атлантику через Северный Ледовитый океан. Ледовитый океан никогда не был спокойным. Особенно в это время года, когда ветры дуют с такой силой. Теплоход "Иван Лаптев" все ближе приближался к северным широтам. Капитан снова внимательно посмотрел на карту, ткнул пальцем в точку, обозначенную крестом:

– Где-то тут могут быть айсберги. Не наскочить бы на один из них в темноте. Хоть бы пронесло! – Капитан плавал в этих водах не первый раз. Но каждый раз, подходя близко к расположению ледяных торосов, в любой момент можно было натолкнуться на оторвавшуюся от ледяного панциря дрейфующую льдину.

...Корабль наскочил на айсберг глухой ночью, когда все пассажиры и большая часть команды спали. От столкновения с ледяной громадиной корабль закачался как от сильной качки. Капитан, который дремал одетым в своей каюте, мигом вскочил с кровати. Он услышал глухой гул при столкновении во сне. Потом донесся скрежет айсберга по железной поверхности корабля. В голове пронеслась лихорадочная мысль: "Не пронесло! Все-таки столкнулись с айсбергом! Три тысячи чертей!" В комнату вбежал испуганный главный механик Якорев:

– Иван Кондратьевич, беда! Кажется, врезались!

– Знаю! – холодно произнес капитан.

– Что делать будем! В трюмы стремительно набирается вода.

– Срочно давать команду всем пассажирам покинуть корабль и высадиться на ближайшей льдине. Членам экипажа обеспечить аварийную высадку пассажиров! Только без паники! Чтобы не было жертв. Радистам передать в эфир сигнал бедствия. Выполняйте!

– Есть выполнять! – отрапортовал Якорев и бросился выполнять приказания.

Капитан остался стоять среди каюты как вкопанный. В голове назойливо жужжала одна мысль: "Только бы обошлось все без жертв. Если будут жертвы, это позор на мою седую голову. Как мне потом смыть этот грех?"

...Столкновение с айсбергом застало Мухина за работой. Матвей обслуживал ночных посетителей. Сильный толчок корабля чуть не сбил его с ног. Матвей устоял, держась за барную стойку. Он глянул на полированную полку, на которой стояли бокалы и бутылка с шампанским. От сильного крена корабля бокалы покатились по полированной поверхности и со звоном разбились об пол. Матвей глянул в зал. Ошарашенная публика, кажется, трезвела на глазах от испуга. Одна перепуганная на смерть женщина начала истошно кричать: "Мы тонем! Корабль тонет!" В зале началась паника. Люди в страхе метались по залу, напрочь позабыв о выходе и о том, как надо себя вести во время аварии на судне. Несколько дам упало в обморок. Матвей махом перепрыгнул через барную стойку и направился в зал. Он захватил с собой графин со льдом, чтобы привести женщин в чувство.

Эвакуация пассажиров длилась приблизительно час. Все это время Матвей, как и остальные члены экипажа, помогал пассажирам покинуть судно. Когда последний пассажир сошел на лед, Матвей вспомнил, что его вещи остались в каюте. Среди прочего имущества там, в дорожном чемодане, лежали 20 тысяч долларов. Все сбережения Мухина. Его зарплата за несколько рейсов. Мухин кинулся вниз, на нижнюю палубу, где находилась его каюта. Но добраться туда он уже не мог. Там стояла вода. Холодная ледяная вода окружала Матвея со всех сторон, он понял, что спускаться дальше по лестнице нет смысла. Корабль стремительно шел ко дну. В огромную пробоину, пробитую айсбергом, вода поступала с угрожающей скоростью.

... Первыми, кто откликнулся на сигнал "SOS", были норвежцы. Их судно направилось к району бедствия. Но, к сожалению, небольшой рыболовецкий корабль не мог поднять на борт несколько сот человек с утонувшего круизного теплохода. Несчастные сидели на дрейфующей льдине в ожидании своего спасителя. Одеты люди были в то, в чем покинули судно. Холодный северный ветер пронизывал озябшие плохо одетые тела насквозь. Горячие еда и питье, и теплые одеяла, отданные норвежскими моряками потерпевшим крушение, спасли людей от верной гибели в холодных широтах. Крушение произошло в районе земли Шпицберген.

Матвей сидел в группе, которую образовали члены экипажа. Моряки сидели немного поодаль от пассажиров, шумно обсуждая события нынешней ночи. Делались различные предположения, почему корабль столкнулся с айсбергом. Матрос Ивашкин, бывалый моряк, бахвалился тем, что он уже несколько раз натыкается на льдину. И все ему ни по чем.

– Судно под воду, а я живой! – нервно засмеялся Ивашкин.

– Так это мы из-за тебя врезались в айсберг! – угрюмо подытожил механик. – Зря капитан принял тебя в команду. Я знал, что такой человек, как ты, принесет неудачу на корабле.

– Причем здесь я? Ребята, скажите, что здесь моей вины нету! – Ивашкин стал озираться на лица товарищей. Моряки угрюмо молчали. Говорить было нечего. У всех на душе от случившегося кошки скребли.

– Вы не виноваты, Ивашкин, успокойтесь, – сказал капитан. – Если суждено было кораблю столкнуться с айсбергом, то от этого уже не уйдешь.

– Иван Кондратьевич, скажите, а долго нам еще ждать, пока нас снимут с льдины? Когда подойдет корабль за нами? – заискивающим голосом обратился к капитану матрос Ивашкин.

– Не знаю, – ответил капитан. – Сигнал бедствия был послан в эфир. Если сигнал "SOS" услышал один корабль, значит, услышали и другие корабли, которые находятся поблизости. Будем ждать!

Матвей стоически переносил холод. Он старался не показывать морякам, что безумно замерз. Но остановить клацанье зубов от холода Матвей не мог. Он усилием воли сжимал зубы, однако зубы сами непроизвольно выбивали чечетку. Он совсем окоченел. Ноги промокли, когда Матвей пытался попасть в свою каюту. От воды лакированные башмаки расползлись, подошва отваливалась. От этого становилось еще холодней. Свой плед Мухин отдал даме в рыжем парике. Правда, она оказалась, не рыжей, а брюнеткой. В спешке, покидая судно, женщина потеряла парик. Она так и сидела на льдине, закутавшись в плед, нахохлившись как пингвин. На голове торчком торчал пучок волос, затянутых резинкой, чтобы легче было одевать парик. Увидев, что дама совсем замерзла, ее не грело одеяло, Матвей мужественно протянул старой знакомой свой плед. Увидев его благородный поступок, дама расплакалась. Матвей так и сидел на белой льдине в красном смокинге и накрахмаленной белой рубашке. Тонкие черные штаны совсем не грели. Представив себе эту смешную картину, Матвей вдруг рассмеялся. Он смеялся громко, от всей души. Ему было и жалко себя, и смешно, что он в таком глупом прикиде оказался на льдине. Это был истерический смех от нервного шока, который пережил Матвей.

– Ты чего, Мухин? – насторожился матрос Потапов. Он испугался за Матвея: – Ты, часом, паря, не с ума сошел?

– Да это у него нервное, – поспешил ответить за друга официант Смелов.

– Слышь, Смелов, – Мухин ударил приятеля по плечу, – я в красном пиджаке сижу с голой задницей на льдине. И еще бабочка при мне. Ну, прямо, цирк какой-то.

– Ага! – рассмеялся Смелов. – Ты в смокинге, а я в кальсонах и в тельнике. Как спал, в том и подхватился.

Глядя, как смеются Мухин и Смелов, моряки также начали смеяться, давая выход нервам.

– Нет, ребята, вы как хотите, а я больше в море ни ногой, – сказал решительно Мухин.

– Сухопутный ты человек, Мухин, – заключил механик. – А мне без моря нельзя, помру! Вот отсижусь немного на берегу, и снова в море. Только жаль, теперь уже на другом корабле.

– Ничего, мы еще поплаваем! – уверенно сказал помощник капитана.

Пассажиры, закутанные в одеяла, никак не могли понять, отчего смеется экипаж. Но бодрое настроение моряков давало надежду на спасение. Профессор ботаники облегченно вздохнул и сказал жене:

– Я же говорил тебе, душечка, что все будет хорошо. Скоро подойдет большой корабль и заберет нас всех. В ответ Нина Карповна слабо улыбнулась.

– Да, это путешествие я не забуду никогда, – сказал немец Ганс. – Впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь. Я думаю, что внуков удивит мой рассказ.

– А мне кажется, что это Бог меня наказал, за то, что я обидела Мухина, – пропищала осипшим голосом рыжая дама. – А он оказался таким благородным.

– Да, отдал вам свой плед, а сам мерзнет, – подчеркнул профессор.

– Я же говорила, что он хороший парень, – сказала Нина Карповна. – Он так похож на нашего сына. Правда, Петя?

– Конечно, душечка. Ты как всегда права!

– Когда мы выберемся на берег, – сказала рыжая дама, – я попрошу, чтобы руководство пароходства наградило Мухина грамотой или орденом.

– Ну, вот опять крайности, – пробурчал в усы немец. – Вы как хотите, а я буду курить, страшно хочется курить, – сказал Ганс и полез в карман за трубкой.

– Курите, курите, – одновременно проговорили дамы.

Молодожены, которые обедали за столом вместе с профессорской четой, в разговоры не вступали. Они были слишком напуганы. Когда началось крушение, они в своей каюте занимались любовью. Слишком увлеченные друг другом, молодежь не сразу услышала приказ эвакуироваться. Поэтому они покидали корабль чуть ли не последними. Они сидели вместе, тесно прижавшись друг к другу, закутавшись в один плед. Эта картина умиляла Нину Карповну, она тихонечко всхлипывала, радуясь за молодоженов и за всех пассажиров, которым чудом удалось спастись.

...К месту крушения уже спешил русский корабль. Он взял на борт всех потерпевших крушение. Спаслись все до единого. Это был как раз тот счастливый случай, когда не пострадал никто...