Текст книги "Солёный запах моря. Цикл «Принцесса Эйр'бендера». Книга 1"

Автор книги: Ольга Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Я не знала, как рассказать ему о себе, можно ли было это делать, а одна мысль о том, что мне надо будет вернуться в лес, приводила меня в ступор. Одинокие ночи на холодной земле, корни растений, вода из реки. Я даже не уверена была, что найду свои вещи в лесу. От этих мыслей меня бросило в мелкую дрожь, а на глазах навернулись слёзы.

В дверь неожиданно постучали, я отвернулась к стене, вытирая слёзы рукавом.

– Не высовывайся, – тыкнул в меня пальцем мужчина.

– Доброе утро, Жозеф, – услышала я женский голос.

– Доброе утро, – ответил мужчина, выйдя на улицу и закрыв за собой дверь.

Я отправилась на чердак в поисках одежды, в которой нашёл меня Жозеф.

– Почему о ней я не подумала раньше? – Я разговаривала сама с собой, шмыгая носом и периодически вытираая слёзы, катившиеся по щекам, – нигде нет. Проклятье, – выругалась я, сев на пол и взявшись за голову руками, – лучше бы она болела, лучше бы кровоточило, а не это всё. Может, в его комнате осталась? – Мелькнуло в моей голове.

Пока Жозеф сидел на улице со своей гостьей, я тихо зашла в его комнату и начала искать.

– Под кроватью – нет, в комоде – нет, да и зачем грязную рваную одежду смешивать с чистой?

Я выпрямилась и обвела взглядом комнату. В углу комком лежала она.

– Что ты здесь делаешь? – Раздался строгий голос хозяина дома, от которого я резко вздрогнула.

– Ищу свою одежду, – тихо ответила я, решительно направившись за ней.

– Зачем тебе она?

– Я же не могу в чужой уйти, – говорила я, поднимая свои лохмотья, всё ещё хлюпая носом, – вдруг ваша подруга вернётся.

– И куда ты собралась?

– Туда, где вы меня нашли, – я подошла ближе, в надежде выйти из комнаты.

– Ты плачешь? – Загородил мне дорогу Жозеф. – С ума сошла, чтобы возвращаться туда?

– Я просто не могу вам ничего рассказать, – разревелась я с новой силой, – не знаю, можно ли.

– Ну всё-всё, – он сделал шаг ко мне и хотел обнять.

Я инстинктивно отошла назад.

– Да не бойся, – улыбнулся он, – я же не ем маленьких девочек, а рыжие вообще не вкусные, – усмехнулся мужчина и прижал меня к себе.

Не привыкшая к объятьям, в первый момент я вздрогнула, но мне было так тепло и спокойно, что я не стала вырываться, а только стояла молча и хлюпала носом, сжимая одежду двумя руками.

– Извини, что вспылил, – уже спокойно говорил он, – я и сейчас злюсь, но одну тебя туда не отпущу. Чем ты там питалась?

– Корнями камыша, – шепнула я.

– Если соскучилась, могу накопать и вечером поужинаем ими.

– Только не это, – улыбнулась я.

– Давай договоримся так, ты мне всё рассказываешь, я спокойно всё выслушиваю, и это будет нашим секретом. И потом будем ждать твоих спасителей, надеюсь, до сентября тебя найдут, а то придётся со мной на зимовку в город уехать.

– Хорошо, – кивнула я, вытирая последние слёзы.

– К нам пришла моя соседка с сыном, они живут в трёх милях от нас, – говорил он, выходя из комнаты.

– Я буду тихо себя вести, – я шла за ним, – никто не заметит моё присутствие.

– Нет, нет. Они приходили, когда ты была без сознания, а теперь желают познакомиться.

– Со мной? Тоже будут расспрашивать меня обо всём? – Я опустила голову вниз.

– Не будут, – улыбнулся Жозеф, приобнимая меня за плечо. – Но сын Анис прикован к инвалидному креслу и выглядит не лучшим образом, постарайся не реагировать на него по-особенному.

– Хорошо.

Я убирала лохмотья обратно и поправила одежду, как я это делала в замке, перед тем как выйти к гостям.

– Вот и она, – улыбнулся Жозеф, когда мы вышли.

– Добрый день, – улыбнулась я учтиво.

– Как тебя зовут, дочка? – Спросила женщина.

– Катрин.

– Я Анис, это мой сын Мигизи.

– Приятно познакомиться, мадам, – я сделала кивок головой, – Мигизи, – взглянула я на парня, который пристально смотрел на меня. Кисти рук его были скручены, голова чуть наклонена вправо, казалось, что сидеть ему было так же неудобно.

– Как себя чувствуешь? – Спросила Анис.

– Хорошо, спасибо.

– Ты плакала?

– Прищемила дверью руку, от боли, – посмотрела я вниз.

– Я обидел, – сказал Жозеф.

– Мадам, – быстро вклинилась я в разговор, боясь, что мужчина может рассказать лишнего, – ваш сын индеец? Но вы абсолютно не похожи на женщину индейского племени. Извините за бестактный вопрос, – стушевалась я в следующее мгновение.

– Всё в порядке, – улыбнулась она, – не извиняйся. С отцом Мигизи мы познакомились много лет назад, он был высоким красивым темноволосым индейцем, я в то время работала в госпитале, недалеко от их поселения. Мы сразу влюбились друг в друга, но его сородичи были против нашего союза, и нам пришлось уехать.

– Я думала, индейцы преданы своему племени.

– Да, – кивнула Анис, – это решение далось ему нелегко. И даже спустя много лет я видела, как он тосковал по семье, которую оставил, но никогда не говорил мне об этом, не жаловался и не упрекал, – она замолчала, уставившись куда-то вдаль, – Мигизи очень похож на своего отца.

– А давно он прикован к инвалидному креслу?

– Катрин, – одёрнул меня Жозеф.

– Извините, – встала я, – лучше приготовлю чай.

Во мне боролось два чувства. Первое хотело излечить, второе – страх. Я боялась, что могу навредить и выдам своё происхождение.

«Может, найти их через пару лет, когда буду уверена в своих силах?»

– С рождения, – ответила женщина, не дав мне уйти, – в прошлом году мой супруг отправился на небеса, к предкам. И эта зима далась мне очень тяжело, чувствую, что ещё одну не переживу. Ближайший посёлок в сотнях миль от нас.

– Анис, – вмешался Жозеф, – не говори глупостей, я буду приезжать.

– Жозеф, тебе пора своей семьей обзавестись, а не с нами возиться.

– А вы не пробовали попасть в медицинскую гуманитарную экспедицию, которую организует император Эйр’бендера, – спросила я, – ближайшая от вас в Аризоне в октябре.

– Ты про что? – Удивился Жозеф.

– Пробовали, – Анис с интересом посмотрела на меня, – три года получаем отказ, боюсь, и в этот раз нам не представится возможность отправиться туда. А ты откуда знаешь про это?

– Читала, – заволновалась я, прошмыгнув на кухню.

«Надеюсь, Жозеф не расскажет про шрам».

Пока я возилась на кухне, продлевая своё одиночество, боялась лишних и неуместных вопросов и поэтому уже думала, куда мне понадобиться уйти, после того как вынесу чай, как вдруг зашла Анис.

– Почти готово, – сказала я, – сейчас всё принесу.

– Помоги моему сыну, – произнесла она, пристально наблюдая за моей реакцией.

– Я не понимаю, – специально не смотрела на неё я.

– Жозеф рассказал про рану на плече.

Я резко взглянула на хозяина дома, который молча стоял в дверях.

– Прости, – растерянно и тихо произнёс он.

– Это лекарства, я не понимаю, что вы от меня хотите, – настаивала я.

– Мой сын болен на протяжении всей жизни. О нём некому позаботиться, кроме меня. А я уже не так сильна, как раньше.

– Вы хотите, чтобы я стала сиделкой для Мигизи? – Уходила от разговора я.

– Я слышала, что у императора-целителя есть дочь, примерно твоего возраста.

– Вы меня с кем-то путаете, – говорила я, не поднимая глаз, раскладывая трясущимися руками стаканы по подносу, – я просто прочитала в книге про эту страну, больше ничего не знаю.

– Анис, ты ошиблась, – вмешался Жозеф, – пойдём на воздух.

– Нет! Нет, Жозеф, – повысила она голос, – это она. Она его дочь, дочь императора, руки которого обладают целительной силой.

– Ты бредишь, – нервно засмеялся мужчина, и, взяв за локоть женщину, потянул на улицу.

– Отпусти! – Выходя из себя, говорила Анис и, подбежав ко мне, взяла мои руки, – хочешь, я буду умолять.

Я не знала, куда себя деть и как вести в таких случаях. Я прислонилась спиной к шкафу, щеки, как всегда, налились краской, и я заволновалась, так что на лбу появилась испарина.

– Не надо, пожалуйста, – тихо произнесла я.

– Анис, – подошёл Жозеф, бросая растерянный взгляд то на меня, то на женщину.

– Ради сына я буду умолять, – её глаза наполнялись слезами, – в этом году нам уже отказали, а ждать ещё год у меня нет больше сил. Да и где гарантии, что в следующем году дадут квоту.

– Вы меня путаете, – я была не уверена в своих способностях и думала, что первые шаги я сделаю под присмотром отца, но никак не одна.

– Анис, пойдём, – силой потянул её Жозеф, – ты перепутала, у тебя срыв, ты в отчаянии.

Женщина отпустила мои руки и молча пошла к выходу. Я отвернулась и дрожащими руками налила воду в стакан, расплескав её по столу, и выпила. В голове у меня крутились мысли: «Неужели я так начну свой путь? Пасуя перед первой же трудностью. Я же не слабая. Великая сила во мне».

– Мадам Анис, – вышла я на улицу, когда Жозеф уже провожал гостей, – я попробую.

– Спасибо, – подбежала она.

– Только я не уверена в результате, я никогда этого не делала. Только видела и читала в книгах.

Жозеф посмотрел на меня:

– Что тут происходит? – На выдохе спросил он.

– Разденьте и положите его на лужайке, – собиралась с мыслями я.

– Да, сейчас, – засуетилась женщина, – Жозеф, помоги, – крикнула она.

– Что бы вы не увидели, не выходите дальше своего крыльца. Обещайте, – я пристально посмотрела на Жозефа и замолчала, ожидая ответа.

– Хорошо, ваши глаза, – еле слышно произнёс он.

Волнение и страх охватили меня. Меня потрясывало от возложенной ответственности. Но я старалась выглядеть уверенной и невозмутимой.

Руки и ноги парень подгибал под себя. Было видно, что они его не слушаются.

– Спастическая диплегия? – Спросила я Анис.

– Да, – взволнованно кивнула она.

– Я сразу поняла, – монотонно сказала я, сосредотачиваясь на процессе. – Теперь целуйте руку в знак согласия и доверия. Будет жечь, как раскаленный прут, не отпускайте, терпите, потом прикладывайте её к своему лбу. Я забираю часть вашей энергии. И держите себя в руках. Ни в коем случае не подходите и не прерывайте меня.

Женщина покорно кивнула и проделала ритуал. Я подошла к индейцу и тихонько шепнула:

– Мигизи, будет невыносимо больно, постарайся не кричать громко, ради твоей матери, которая за нами сейчас наблюдает.

Я прикоснулась к правой ноге. Мда, мышечная проводимость ни к чёрту. Я медленно вела от кончиков пальцев к тазу. Клеточка за клеточкой перестраивая, восстанавливая ткани. Молодой человек весь покрылся испариной, но не издавал ни звука. Потом левая нога, таз, живот, грудная клетка, руки. Самое сложное оставалось напоследок – позвоночник. От него все проблемы. Я поднапряглась и перевернула парня на бок.

– Терпи, друг, – говорила я ему, – ты очень силён духом, осталось немного.

Позвоночный столб ломался и перестраивался от моих прикосновений. Парень закричал во всё горло и потерял сознание от боли. Я бросила взгляд на дом. Анис держала руки у лица, Жозеф расхаживал из одного угла в другой по веранде.

Наконец, шея и голова. Голова, мозг. Патология, здесь какая-то патология. Что не так? Не понимаю. Я села в позу лотоса и положила голову парня к себе на колени. Запустила руки в его чёрные как смоль длинные волосы. Не знаю, сколько я так просидела, но понимала, что не могу сосредоточиться, мысли путались и заплетались, спотыкаясь об отчаяние, которое подкатывало, от бессилия. Меня подташнивало и клонило в сон. Больше не в силах сопротивляться своему состоянию, я решила сделать перерыв.

Встав на ноги, я пошла в сторону дома. Как в замедленном кино мимо меня промчалась мать парня. У меня кружилась голова, и я хотела просто дойти до дома. Жозеф, видя моё состояние, побежал в мою сторону. Мой мозг отключался, и я стала падать. Последнее, что помню, как сильные мужские руки всё же успели меня подхватить.

– Катрин, Катрин, – услышала я знакомый голос, открыв глаза, увидела густой лес вокруг себя, освещаемый тусклым светом луны.

– Дедушка? – Шепнула я не своим голосом.

– Ты совсем истощила себя, – обеспокоенно говорил он, – надо учиться контролировать свою энергию.

– Как?

– Вглядись, видишь еле видимые нити, окружающие нас?

– Да, – кивнула я.

– Это потоки энергии, какие-то сильнее, какие-то еле уловимые. Играй на них, словно на музыкальном инструменте, пропуская через себя.

– Дедушка, а что с тем парнем? Я не смогла ему помочь.

– Тебе оставался всего один шаг. Восстанови жизненные силы и вернись к нему вновь. Ты сможешь.

После этих слов я стала падать в бездну.

– Дедушка-а, – крикнула я, вскочив на кровати. Голова раскалывалась, как будто по ней били кувалдой.

– Кошмар? – Спросил Жозеф, вставая с кресла, на котором, видимо, дремал, я увидела его обеспокоенное лицо в свете ночника.

– Мы можем поехать к ним? – Бодро говорила я, не обращая внимания на боль. Мне не терпелось попробовать ещё раз.

– К кому?

– К вашим друзьям.

– Да, завтра утром, – встал он, потирая шею.

– Сейчас, – вскочила я, преградив ему путь.

– Девочка, сейчас очень поздно, – ворчал он, – я понимаю, ты выспалась, а я только задремал.

– Пожалуйста, – улыбнулась я, – я знаю, как ему помочь.

– И зачем только ты на мою голову?

– Как Мигизи? Очнулся?

– Был без сознания, когда я их отвозил. Быстро вернулся, чтобы возиться с тобой.

– Отнести худую девочку – это не возиться, – усмехнулась я.

– Хорошо, в следующий раз не обращу внимания на твоё состояние.

– Какой ворчун! – Воскликнула я.

– Ты идёшь?

– Да! – Ответила я, рыща по сковороде с холодной едой.

– Или перекусишь?

– Нет! Нам некогда, – выбегала я, схватив яблоко.

– Только я сразу хочу расставить все точки над и…

– Расставляйте, – замерла я, разглядывая его лицо в свете тусклого фонаря.

– Я не знаю, в какой семье ты воспитывалась, но я не твой слуга.

– Слуга? – Рассмеялась я, – зачем мне они? Я и сама со всем справляюсь.

– Это я вижу.

– Слуг у меня много было, а вот друзей – нет, – тихо сказала я, чуть смущаясь, – будете первым?

– Как это?

– Просто скажите «да», и пойдём уже!

– Да, – растерянно ответил Жозеф, пристально вглядываясь в мои глаза.

– Боги, – отвернулась я, – не смотрите на меня так, а то я оставлю вам свою половину души.

– Что? – Нахмурил он брови.

– Это была шутка! Шутка, месье Лепрест.

Они жили в получасе ходьбы.

– А ваш дом не так уж одинок в этом лесу.

– Дом Анис ближайший, – сказал Жозеф, стоя на крыльце соседей, – надеюсь, нас не прогонят. Ох, девочка, ох.

– Стучите уже, – упрекнула я и, пройдя вперёд, громко постучала.

– Кто там? – Раздался недовольный голос хозяйки дома.

– Это мы, Анис, – сказал мой спутник, – извини, за поздний визит, – оправдывался он, – эта рыжая бестия настояла.

– Мадам, можно я ещё раз попробую?

– Он не приходил в себя в самого утра, – недовольно сказала женщина, не пропуская нас.

– Вы так молили утром, а теперь отступите в полушаге от цели? – Пыталась убедить её я, – другого шанса не будет.

– Хорошо, – вздохнула она, пропуская внутрь.

– Ну что, друг, – взобралась я на кровать, убирая подушки, села опять в изголовье, – на чём мы остановились? – Бормотала я с закрытыми глазами, рыская руками в густых волосах индейца. – Вот… Вот этот участок, – погрузилась я в запутанную нейронную сеть. Готово! – Воскликнула я, открыв глаза.

В комнате царил полумрак и тишина. Анис стояла у другого конца кровати, нервно сжимая перила. Жозеф стоял в дверях, сложа руки в замок на груди и облокотившись о дверной косяк. Все напряженно смотрели на меня. Я медленно взглянула на парня, тот лежал в той же позе без сознания.

– Просыпайся, друг, – шепнула я, прикасаясь к его лбу, – ты итак слишком долго проспал.

Мигизи заморгал, пытаясь сосредоточиться на моём лице.

– С днём рождения, – улыбнулась я, потом медленно положила его голову обратно на кровать и стала подниматься.

Мигизи схватил меня за руку и пытался что-то сказать:

– С-с-спа…

– Не за что, – улыбнулась я, – ты научишься.

Анис, подошедшая со слезами на глазах, взяла мою руку и, поцеловав её, сказала:

– Я обязана вам жизнью.

– Так много мне не надо, – я пыталась сгладить неловкую ситуацию, вырывая руку, – а вот от ужина я бы не отказалась.

– У нас толком ничего и нет, – растерялась женщина.

– Зато у месье Лепреста были очень вкусные овощи на плите, весь вечер о них мечтаю, – подмигнула я мужчине.

– Пойдём, – засмеялся Жозеф.

– До свидания.

Обратный путь занял чуть больше времени, мы не спеша шли по тёмному лесу, прохладный воздух, еловый запах перемешивался с солёным запахом моря, и это было нечто потрясающее. Никогда в жизни я не испытывала такие эмоции, заставляющие парить над землей.

– Из всего сегодняшнего дня я понял, что вы, мадемуазель, голубых кровей.

– Прошлое простое обращение мне нравилось больше.

– Что я вам, невежда какой-то? – Усмехнулся он. – Как, кстати, к вам правильно обращаться?

– Боги! – Воскликнула я, – только вы не начинайте! Катрин, меня зовут Катрин.

– Хорошо, Катрин, – улыбнулся он, – так откуда вы?

– Ябин.

– Это город такой? Никогда не слышал.

– Не сомневаюсь, – рассмеялась я, – столица Эйр’бендера.

– Что? Кажется, кому-то стоит перечитать учебники географии, – почесал он голову.

– Там мало что про нас написано. Закрытая страна, настолько маленькая, что с лёгкостью теряется в самом центре Европы.

– А как же туда попасть простым смертным, как я? Хотя я даже за пределы Канады не выезжал, – рассмеялся тот.

– Раз в году мы открываем свои границы, – рассказывала я со знанием дела, – перед Рождеством, когда в замке проходит традиционный императорский бал.

– Я думал, что империи огромны.

– Этот титул сохранился с древних времён, когда наша империя и правда простиралась на огромных территориях.

– А у вас все умеют вот так исцелять?

– Только я и отец.

– То есть, вы… – Чуть замялся он, останавливаясь, – вы дочь Имп…

– Стоп! – Крикнула я, – забыли весь этот глупый разговор.

– Как же вы оказались одна в лесу? Разве вас не должны были охранять?

– Охраняли, но…

Мы проговорили до утра, пока я не стала зевать. Было так уютно и тепло, что я начала молить богов, чтобы меня никогда здесь не нашли. Я готова была помогать на огороде, собирать ягоды, грибы и травы в лесу, а зимой ютиться в маленькой квартирке в городе. Готовить завтраки, убирать дом, делать всё, что делают обычные люди. Казалось, что я нашла свой рай.

На третий день я проснулась от возни на чердаке.

– Что вы придумали? – Спросила я, поднявшись на самый верх.

– Вы же хотели спать здесь, и я подумал, что когда ещё сможете позволить себе это, как не у меня.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– С вас завтрак, а я пока тут закончу.

Когда с едой практически было закончено, раздался стук в дверь.

– Я открою, – сказал Жозеф, который уже спускался вниз.

– Доброе утро, мы ищем молодую девушку, высокую, худощавого телосложения, с рыжими волосами. Нам сказали, что у вас видели похожую.

Жозеф ничего не ответил, только чуть испуганно взглянул на меня. Я осторожно выглянула.

– Омер-бей! – Воскликнула я и, подлетев к мужчине, обняла его.

– О Аллах, ты велик, – выдохнул он, прижав меня своими сильными грубыми руками, – кхм… – Откашлялся он, отходя, – Ваше Высочество, нам пора.

– Омер-бей, вы так долго меня искали, отдохните, выпейте чаю перед домом, а я пока вещи соберу.

– Мы итак задержались.

– Поэтому полчаса не решат уже нашу проблему, я быстро, – сказала я, закрывая дверь перед его носом.

Повернувшись к Жозефу, я увидела его каменное испуганное лицо.

– Пыщ, – я дотронулась до его груди, – отомрите. Вы ведь не против, если эти суровые мужчины попьют чай у вас на лужайке?

– Нет, – он замотал головой, подходя к окну.

– Сколько кружек готовить?

– Пять.

– Всего? – Я засмеялась. – Остальные, видимо, ищут меня в другом месте.

– И все они не смогли вас уберечь от побега?

– Нет, – я помотала головой, – если боги что-то задумали, то что мы можем против их воли?

Я встала с подносом у двери, не зная как выйти.

– Давайте я, – подошёл Жозеф, забирая его, – неуместно будет, если это сделаете вы.

– Да, спасибо.

«Эти стены, эта мебель, этот запах, – я втянула его полной грудью, – я буду скучать. Очень…» На глазах навернулись слёзы, я зашла в комнату Жозефа, обвела её взглядом, поднялась на чердак.

– Мне так и не удалось провести здесь ночь, – я хлюпнула носом.

– Зря разбирал, – услышала я голос позади себя.

– Я буду скучать, месье Лепрест. Спасибо вам за всё.

– Ваше Высочество, вы плачете? – Он подошёл ко мне.

– Катрин! Меня зовут Катрин, – я обняла его.

Возвращение

На пороге дома меня встречала вся семья. Всегда эмоционально сдержанный, отец широко улыбался и раскрыл руки для объятий. Первым делом я побежала к нему. И, остановившись в двух шагах, сделала поклон.

– Ваше Императорское Величество Кристофер фон Кэролинг, – улыбаясь, говорила я, – привет, папочка, – сказала я, крепко-крепко обняв и укутываясь в его руки, – я так скучала. Мне так не хватало твоих советов.

– Я горжусь тобой, дочка, – ласково отвечал он, отпуская меня.

– Мамочка, – уже не так крепко, как отца, я обняла её, и чуть отойдя, с реверансом добавила, – Ваше Императорское Величество Леонор Кэролинг.

– Добро пожаловать, дочка, – ответила она, как всегда сухо.

– Вы задержались, – строго сказал отец, приглашая зайти внутрь.

– Возникли некоторые трудности, я тебе всё-всё расскажу.

– Иди скорей вымойся и сними с себя эти лохмотья, – с пренебрежением посмотрев на мою одежду, сказала мама.

– А чем вам не угодил мой наряд? – Крутясь и смотря на себя, говорила я.

– Не смеши, – свысока ответила мама, – сожгите потом, – обратилась она к кому-то из слуг.

– Нет-нет, я сохраню, – это было единственное, что осталось мне от Жозефа, и мне хотелось сохранить эти воспоминания.

Мама непонимающе цыкнула, помотала головой и пошла по своим делам. Отец чуть улыбнулся, подняв брови, обнял меня за плечо и проводил до комнаты.

– Даже моё месячное отсутствие не растопило её сердце? – Пыталась пошутить я, абсолютно привыкшая к её выходкам.

– Ты знаешь маму, она волнуется за тебя, но виду никогда не подаст, – успокаивал меня он.

– Пап, я хочу тебе рассказать про одного человека, – волновалась и собиралась с мыслями я.

– За ужином расскажешь, – улыбнулся он и, отвернувшись, ушёл.

– Хорошо, – покорно сказала я и зашла внутрь.

Приняв ванну и переодевшись, я спустилась к ужину, где меня все уже ждали.

– Катрин, не хорошо заставлять других ждать тебя! – Упрекнула мама.

– Я думала, что мне положено небольшое снисхождение, – улыбнулась я.

– Положено-положено, – ласково сказал отец, – садись, дочка.

– Собери волосы, – сделала ещё одно замечание мама, – а то болтаются, как у уличной девчонки.

Я молча собрала тугой пучок на голове и закрепила его вилкой.

– Так лучше? – Спросила я, – или мне вернуться в комнату и привести себя в очередной порядок, – начиная заводиться, говорила я.

– Сносно, – парировала мама.

Мы принялись за еду. Как я скучала по вкусной горячей еде тётушки Фазилет. Я ела, наслаждаясь каждым кусочком!

– А правда, что ты прожила три недели одна в лесу? – Спросил мой Эрик, который жаждал приключений.

– Две, до посвящения.

– Расскажи, как ты выжила? Как там в лесу в полном одиночестве? Страшно? – Не унимался тот.

– Ох… – Начала я загадочно, – высокие заснеженные горы стоят как старцы с бородами, наблюдая за нашим пребыванием на земле, нежная изящная красивая бирюзовая река несёт воды в океан, и лишь деревья изредка перешёптываются, – говорила я понизив голос, посматривая на брата, – днём слышен щебет птиц, солнце проникает в самые потаённые участки леса, но с приходом ночи… – Я сделала паузу, мама недовольно ела, качая головой, а у Эрика вытянулось лицо, он был в предвкушении самого интересного, я продолжила низким полушёпотом, – слышны песни Офелии, которые она певала, когда поток всё глубже поглощал её…

– Катрин! – Прикрикнула мама, – прекрати!

– По-моему, и правда, – спокойно согласилась я, – прекращаю. – Вставая из-за стола, добавила: – Приятного аппетита.

– Ты никуда не уйдёшь, – возмущалась она.

– Дочка, ты ничего не съела, – вмешался отец,

– Я насытилась… Упрёками, – улыбнулась я.

– Ты знаешь правила, – всё ещё строго говорила Леонор, – встаём все вместе. Не подавай дурной пример брату.

Я молча села обратно, но к еде больше не притронулась.

Конечно, никто о сне и не думал, мой живот бурчал как баржа на причале! Я выждала время и по тайному ходу спустилась на кухню.

– Тётушка Фазилет, – я шёпотом позвала нашу кухарку из-за шторы, – тётушка Фазилет.

Услышав меня, она резко вздрогнула, испугавшись. И оглянулась, убеждаясь, что никто кроме неё не слышал меня, подошла поближе.

– С прибытием, – сказала она.

– Тётушка Фазилет, – взмолилась я, – я очень есть хочу.

– А кто не давал вам за ужином есть? – Строго спросила она.

– Моя гордость и упрямство, – пожала плечами я.

– Этого в вас в избытке, – всё ещё ворчала она, – через пять минут на складе с мукой.

– Да, мой командир! – Улыбнулась я.

Тётушка Фазилет была турчанка, тучная женщина среднего возраста. Когда я хотела чего-то вкусненького или просто поесть, то прибегала к ней. Она учила меня выбирать продукты и готовить. Если бы знала мама, то точно упала бы в обморок, поэтому мы тщательно скрывали факт моего пребывания здесь.

– Как вы? – Начала она, зайдя на склад.

– Неплохо, была бы моя воля, то я бы навсегда осталась там жить, – говорила я, сидя на мешке с мукой и уплетая тёплый ужин.

– И в кого такая упрямая? – Качала головой она.

– Кто? – Удивлённо спросила я, – моя матушка?

– Обе хороши, – ворчала она.

– Очень вкусно, – подмасливала я её, – здоровья вашим рукам.

– На здоровье, дочка, – она приобняла меня за плечо и отпустила, – кушай, не спеши. Я пойду.

– Спасибо, – улыбнулась я.

Кухарка ушла, и я осталась в одиночестве. Почти расквитавшись с ужином, я собиралась вставать и незаметно ретироваться, как услышала голос мамы, которая спустилась на кухню.

– Катрин не прибегала? – Спросила она.

Я испугалась, что буду поймана, и моё слово и гордость пошатнутся.

– Нет, – спокойно отвечала тётушка Фазилет.

– Фух, – шепнула я и, подойдя к двери, стала подсматривать в щёлку.

– Она ничего не съела, – жаловать она женщине, – упрямая девчонка.

– Вы тоже хороши, – не боясь, отвечала Фазилет, – могли бы быть снисходительней.

– Я просто никак не могу прийти в себя от того шрама, что я увидела на её плече!

– Какого шрама? – Удивилась кухарка.

– Огромного и безобразного! – Схватилась она за голову, – моя дочь изуродована! Как я теперь её замуж выдам? Кому такая нужна?

– Спасибо, мам, – шепнула я сама себе.

– Не преувеличивайте, – пыталась успокоить её женщина.

– Если только собрать огромное приданое, то, может, её и возьмут. За что мне боги послали такую дочь?

– А мне такую мать, – я говорила сама с собой.

– И всё же будьте поласковей. Она ещё ребёнок.

– Отнесите ей еду, – сухо сказала мама и, развернувшись, ушла прочь.

Тётушка Фазилет вслед за ней начала выключать свет, показывая, что тоже собирается уходить. Я же, убедившись, что никого нет кроме нас на кухне, тихонько вышла из засады.

– Спасибо за вкусный ужин и что не выдали, – поставив посуду на стол, я обняла женщину. Она была пышной как булочка, и руки едва сходились на её талии.

– Оставь там, – кивнула она на мойку, – я сейчас помою.

– Я и сама справлюсь, – перенося посуду к воде, сказала я, – вы лучше посидите рядом, – я поставила стул, – я, может, вам что-то расскажу, – хитро говорила я.

Женщина не возмущалась моей хозяйственности. Она была уверена, что в этом женское предназначение и сила. И я обожала проводить здесь время, особенно когда никого нет.

– Много шума наделал какой-то шрам. Что случилось? – Спросила тётушка.

– Вот он, – я повернулась, оголяя спину.

– О Аллах! – Воскликнула она, закрывая рот рукой, – что за зверь напал на тебя?

– Барсук.

– Она ещё шутит! – Возмутилась она, поворачивая мою спину к свету, чтобы лучше разглядеть.

– Волк-волк, – поспешила ответить я, чтобы не сводить с ума женщину, – белоснежный красивый волк. И он напал не на меня…

– Кого же ты спасла? – Медленно садясь на место, спросила она.

– Мужчину, – смущённо начала я, – ох, какого мужчину, – я повернулась лицом к женщине, закрыв глаза и приподняв голову, потом открыла один глаз, посмотреть на неё.

Она сидела, не шевелясь и не роняя слов, только пристально смотрела, пытаясь понять, шучу я сейчас или говорю серьёзно. А я продолжала:

– Тёмноволосый… высокий… с глазами, словно океанская синь, в которой хочется утонуть, – я подошла к ней и взяла руками её круглое лицо, – нет, – я мотала головой, – щёчек у него совсем нет, худой как щепка.

– Девочка моя, – очнулась женщина, – ты влюбилась?

– Не знаю, тётушка Фазилет, – я пожала плечами, – не знаю я, что это такое… – Отойдя обратно к посуде, добавила: – Только думаю про него постоянно.

– Отцу говорила?

– Нет пока.

– Думаю, не стоит, – она качала головой.

– Почему? – Удивилась я.

– Не одобрит он этого.

– Разве он не желает счастья своей дочери?

– Конечно, желает, – сказала она, вставая, – правильно сказала твоя мама. Тебе следует оставить весь романтизм, вы существуете в другом мире и по другим правилам.

– И ты туда же, – вздохнула я, – когда же жить?

– Утро вечера мудренее, – сказала тётушка Фазилет, проигнорировав мой вопрос.

– Я пойду, – ответила я и шмыгнула в свои тёмные лабиринты.

Искренне не понимая, почему отец может не одобрить наш союз, решила завтра сама спросить его напрямую об этом.

Утро наступило быстро, долгий день дал о себе знать крепким сладким сном. Ещё перед завтраком хотела задать отцу вчерашний вопрос, но пронежившись в мягкой постели слишком долго, вскочила и буквально за пять минут собралась, заколов волосы и надев кофту с длинным рукавом, чтобы никого не смущать.

– Доброе утро, – поздоровалась я со всеми. Родители и брат уже ждали меня за столом.

– Доброе утро, – ответили они.

– Только не говорите, что я опоздала, – говорила я, занимая своё место, – я пришла ровно в назначенное время.

– Всё в порядке, дочка, – сказал папа.

– Точность – вежливость королей, – похвалила сама себя я.

Завтрак прошёл без эксцессов, чему я была несказанно рада, и уже после пошла за отцом в его кабинет.

– Папочка, – начала я, заглядывая внутрь, – можно?

– Конечно, дочка. Заходи.

Я проникла в кабинет, немного волнуясь и оглядываясь на его стены.

– Что-то хотела спросить? – Глядя в бумаги, говорил он.

– Так, пустяк.

– Для меня каждый твой вопрос важен.

– Предположим, мне кто-то понравится… Я влюблюсь, – робко начала я, отец отложил бумаги и посмотрел на меня, – я смогу выйти за него замуж?

Он засмеялся:

– К чему такие вопросы?

– Через несколько лет всплывет такой вопрос, – юлила я, – вот, сейчас хотела спросить.

– Ты кого-то встретила? – Строго посмотрел на меня отец.

– Не совсем, – несла чушь я, – как будто.

– Кто он?

– Просто мужчина, я его встретила после посвящения в лесу… Он помог мне.

– Абсурд, – выдал отец, – ты видела его один раз и уже хочешь замуж?

– Он не такой как все, – мялась я, – хотя бы для меня.

– Ты взрослеешь, – отец подошёл и ласково погладил меня по голове, – это нормально, что у тебя возникают такие вопросы, но ты не сможешь связать судьбу с первым встречным.