Текст книги "Чернильные ночи – янтарные дни"

Автор книги: Ольга Баскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Попрощавшись с любезной продавщицей, Саша вернулся в машину. В принципе его не удивил ее ответ. Молодой человек был уверен: Никитенко не брал и никакой кредит. Все куплено на наличные.

– Вот молодец, – процедил сквозь зубы Пименов и помчался на встречу с любовницей погибшего.

Глава 9

Рыбацкий переулок находился в самом живописном и самом привлекательном для туристов районе Южноморска, на берегу бухты Лазурной, с тесным, зажатым скалами с двух сторон устьем. Эта необычная по форме бухта, укрывшаяся в скалистых горах, и старые кривые каменистые улочки, протянувшиеся вдоль берега, и целебный морской воздух, и развалины величественной генуэзской крепости, находящиеся на краю Крепостной горы, всегда привлекали отдыхающих. Курортники тянулись сюда со всего мира. Говорили, что жители этого района существовали только на средства отдыхающих, однако это пока никто никому не запрещал. Дом Любови стоял в двадцати шагах от моря. Журналист поставил машину в небольшом дворе и поднялся по лестнице. Дверь нужной ему квартиры распахнулась сразу, и на пороге возникла красивая блондинка с огромными голубыми глазами.

– Я выглянула в окно и увидела машину, – пояснила она. – Почему-то мне показалось, что это вы. Видите, я не ошиблась. – Девушка посторонилась, пропуская Сашу в квартиру с дорогим ремонтом. – Давайте деньги, а то я спешу. Мой автомобильчик что-то забарахлил, и я договорилась с мастером. Поэтому монетки очень кстати. Денис всегда умел предупреждать мои просьбы. Представляете, я ведь ничего не говорила ему о машине.

Пименов взял ее за руку.

– Сядьте, пожалуйста. Сейчас вам придется выслушать одну не очень приятную новость.

Она взглянула на него.

– Неприятную? Что вы хотите этим сказать?

– Я вас обманул, – выпалил журналист, – Денис вам ничего не передавал.

Люба наклонила голову.

– Значит, он решил порвать со мной и больше не изменять своей курице. Понятно. Только почему он струсил сказать об этом сам?

Саша покачал головой.

– Потому что дело не в этом. Дениса больше нет.

Блондинка открыла рот.

– Нет? Как это – нет?

– Он погиб вчера вечером.

Люба часто задышала.

– Этого не может быть.

– Позвоните к нему на работу и спросите.

Она так стиснула пальцы, что они захрустели.

– Господи, ну почему? Как он погиб?

– Его сбила машина.

Люба становилась все бледнее, и журналист испугался, что она упадет в обморок. Однако девушка пришла в такое состояние, что он мог спрашивать ее о чем угодно. Парень сунул ей под нос свое журналистское удостоверение.

– Я следователь прокуратуры Пименов. Мне было необходимо поговорить с вами.

– Но я ничего не знаю, – простонала блондинка. Разумеется, она не стала вчитываться в то, что написано на документе. – Мы просто любили друг друга, и он никогда не посвящал меня в свои дела.

Пименов огляделся по сторонам. Шикарная обстановка квартиры говорила о вложенных в нее больших деньгах.

– Где вы работаете? – поинтересовался он.

Люба процедила:

– Я не работаю. Денис запретил мне. Он хотел, чтобы я ждала его в гости каждую минуту.

– Это ваша квартира?

Она изобразила удивление.

– Откуда у меня такие деньги? Ее купил мне Денис.

– И машину, – подсказал журналист. – Кстати, а что у вас за машина?

– «Пежо». Она стоит у подъезда.

Саша не поленился выглянуть в окно. Серебристый «Пежо» был хуже никитенковского «Ниссана», но ненамного.

– Вы знаете, сколько получал Денис? – задал вопрос Пименов.

Она покачала головой.

– Мне не было интересно.

– Тогда я вас немного просвещу, – продолжал молодой человек. – Никитенко находился в звании капитана. Его зарплата не дотягивала до девятисот долларов. При этом его жена тоже не работает, есть два малолетних сына и пожилая мама, которой нужно покупать дорогие лекарства. Спрашивается: где он брал деньги? Возможно, у Дениса был какой-то бизнес?

Блондинка замотала головой.

– Если и был, то я ничего об этом не знаю. Повторяю: он со мной не делился.

Саша понял: больше он из нее ничего не вытянет. Либо она действительно не в курсе его дел, либо в таком состоянии память отказывает ей. Пименов протянул Любе визитку.

– Позвоните по этому номеру, если что-нибудь вспомните. – Он немного помедлил и выпалил: – При помощи ваших показаний мы быстрее найдем убийцу, а вам, возможно, за них заплатят. – Сейчас парень готов был пообещать что угодно. Это ее заинтересовало.

– Хорошо, если что – я обязательно позвоню. Но как же я теперь без него? Я просто не знаю, что делать.

– Утро вечера мудренее, – справедливо заметил журналист и вышел из квартиры на солнцепек.

Отъехав немного от дома, он заглушил двигатель, решив пройтись по набережной. Как и много лет назад, она была главной достопримечательностью этого района. По набережной катались роллеры. Облицованная красным гранитом, она привлекала любителей роликовых коньков уже давно: гладкий гранит для них – это просто блаженство. Уличные музыканты исполняли утесовскую «У Черного моря». Пименову было известно: здесь нагретый за день воздух вечером наполняется свежим дыханием моря и тонким ароматом кипарисов и можжевельника. Именно вечером на набережной загораются яркие огни, на темном небе мерцают алмазные звезды, а по морю тянется вымощенная лунным серебром дорожка. Когда-то здесь стояли лишь прогулочные катера, отвозившие всех желающих на пляжи, теперь же их теснили белоснежные яхты и маленькие катерки, предлагавшие отвезти в любой уголок пляжа. Вдоль набережной расположились кафе, рестораны и клубы. Здесь имелось все – от экстремальных аттракционов до жетонных автоматов, так что скучать не приходилось. В отличие от набережной в центре Южноморска здесь царила идеальная чистота. Сашины коллеги утверждали: ее каждое утро моют с порошком кернерами.

Пименов пошел вдоль моря. Сегодня красоты его не интересовали, он напряженно размышлял. Чем больше журналист узнавал о Никитенко, тем меньше симпатии вызывал этот человек. Было совершенно ясно: никаким честным сотрудником этот тип не являлся, мало того, он воровал по-крупному. Да, именно по-крупному, и дело было не во взятках, получаемых на дороге возле заброшенной фабрики. Парень напал на золотую жилу и, вероятно, работал в паре с самим Ванагасом. Разумеется, при желании можно копать глубже, однако стоит ли? Пименов выяснил, что за человек Никитенко, и теперь совесть его не станет мучить. Нет слов: он тем не менее поступает нехорошо, собираясь покрывать преступницу, но, вероятно, город сделался чище после смерти этого вора. Рассуждая так, журналист сознавал: все равно его мысли преступны. И он сам преступник, потому что косвенно виновен в случившемся. Но выдать сейчас Анжелику Пименов не мог. Это приведет к тому, что она сообщит мужу: мол, села за руль в одиночестве, так как ее инструктор по вождению начал приставать. А это признание грозило дальнейшими последствиями: его выгонят отовсюду и не возьмут даже дворником.

«Ладно, – сказал сам себе молодой человек, – в конце концов, у каждого имеется скелет в шкафу». Это мало его успокоило, но все же стало легче дышать. Журналист собрался позвонить Анжелике, как вдруг его мобильный сам настойчиво затренькал. На дисплее высветился незнакомый номер. Саша нажал кнопку приема.

– Я вас слушаю.

– Мне нужно поговорить с Александром Пименовым, – раздался мужской незнакомый голос.

– Я вас слушаю, – повторил Пименов.

– Меня зовут Игорь Степанов, – представился мужчина. – Я напарник погибшего Дениса Никитенко.

Услышав это, журналист похолодел.

– Но я не понимаю…

– Да все вы понимаете, – брякнул гибэдэдэшник. – Но чтобы вы не задавали лишних вопросов, расскажу все без утайки. В тот вечер мы с Денисом дежурили возле фабрики. Я на минуту отошел в кусты справить нужду, а когда застегивал брюки, увидел, как иномарка сбила моего приятеля. Я стрелой ринулся туда и заметил: из машины вышла девушка и брезгливо взглянула на тело, потом села за руль и умчалась в обратном направлении.

– Зачем вы все рассказываете мне? – Саше все же удалось вставить слово. – Хотите, чтобы я написал об этом?

– Сомневаюсь, что вы сами захотите об этом писать, – усмехнулся гибэдэдэшник. – Я был проворен и запомнил номер, а потом его, разу-меется, пробил. Машина принадлежит вам, приятель.

Журналист молчал. Степанов продолжал дальше:

– И эту девушку я сразу узнал. Я, видите ли, люблю смотреть местные каналы и читаю прессу. Согласитесь, кто на нее хоть раз взглянет, тот запомнит. Да и ее муженек довольно известная фигура в Южноморске. То есть, выходит, мне известен водитель и машина.

– Что же вы хотите? – выдавил Саша, хотя прекрасно понимал, к чему клонит гибэдэдэшник.

– Я тут случайно услышал разговор Ванагаса по телефону, – пояснил Степанов. – Наш шеф кому-то рассказывал о том, что бабушка оставила вам в наследство не только эту чудесную тачку, но и шикарный дом с ним по соседству. Интересно, сколько он может стоить, если его продать?

– Я не собираюсь его продавать, – буркнул Пименов.

– Ну, тогда придется обратиться к муженьку этой дамочки, – усмехнулся Степанов, – потому что я хочу не меньше двухсот тысяч долларов. Иначе завтра же вы с дамочкой отправитесь за решетку. Интересно, как она оказалась в вашей машине?

Журналист не ответил на этот вопрос.

– Если вы донесете на нас, вас тоже не погладят по головке, – процедил он. – Ну посудите сами: у вашего начальства сразу возникнет подозрение: а почему вы не сообщили об этом? Вернее, сообщили только через день? Тут напрашивается только один ответ: собирались нас шантажировать.

– Я уже сказал начальству, что меня не было на месте, – признался Степанов. – Мой тесть любит удить рыбку неподалеку от фабрики, и в тот день попросил меня забрать часть улова. За уловом я поехал после. А тесть подтвердит любые мои показания.

– Как же в таком случае вы вышли на нас? – удивился Саша.

– Допустим, о вас сообщу совсем не я, а какой-нибудь другой свидетель, до которого только дошла информация о происшествии, – сказал гибэдэдэшник. – Как вам такой вариант?

Пименов снова замолчал.

– Ладно, сейчас я не буду приставать к вам, – решил Степанов. – Давайте сделаем так. Я дам вам на размышление три дня, не больше. А потом вы сами решите, какое развитие событий вас больше устраивает – тюрьма или нечто другое. До свидания.

В трубке послышались гудки. Пименов заскрипел зубами. Такого поворота он никак не ожидал. Журналист посмотрел на часы. До встречи с Анжеликой оставалось чуть меньше часа. Ему было необходимо поговорить с ней как можно быстрее и рассказать про новоявленного шантажиста. Ведь он мог позвонить и девушке, а она наверняка не обладает такими крепкими нервами, как у него. Подумав, Саша набрал ее номер. Девушка испуганно отозвалась:

– Алло?

– Вам кто-нибудь звонил? – быстро спросил Пименов.

– Нет, – ответила она. – А почему вы спрашиваете?

– Лучше не по телефону, – пояснил журналист. – Скажите, ваш муж дома?

– Он уехал в областной центр и вернется к полуночи, – сказала Анжелика.

– Я могу сейчас подъехать к вам? – поинтересовался Саша. – Если он вернется, объясним это тем, что мы раньше начали наш урок, чтобы раньше закончить.

– Я не возражаю.

– Тогда я приеду. – Пименов прекратил разговор и завел машину. Вот так утверждай, подумал он, что упоминания о высшем суде на свете не стоят внимания. Высший суд есть. И сейчас этот высший суд мешает им выйти сухими из воды. Взвизгнув тормозами, «Ауди» сорвалась с места. До места журналист домчался быстрее обычного и подрулил к забору заместителя мэра. Анжелика уже ждала его у двери. Она скользнула в машину и уставилась на него:

– Что-то случилось? Но вы ведь говорили, нам нечего бояться.

– Я не ясновидящий, – парировал журналист. – Оказывается, свидетель вашего наезда все же существует. И сегодня он звонил мне.

Она задрожала как осиновый лист.

– Почему вам?

– Потому что он пробил номера машины и вышел на меня, – пояснил Саша. – Но вас он тоже разглядел и узнал.

Девушка побледнела.

– Зачем он звонил?

– А вы не догадываетесь? Он хочет денег.

Анжелика закрыла лицо руками.

– Вот тебе раз. Но если мы ему заплатим, он отстанет от нас?

– Говорит – отстанет, если ему можно верить.

Она отняла руки от лица.

– Сколько он хочет?

– Двести тысяч долларов.

Девушка закусила губу.

– Возможно, мой муж и заплатил бы за меня. Но я не могу признаться ему в преступлении.

– Вот и я об этом подумал.

Анжелика положила кулачок на колено журналиста.

– А вы могли бы ему заплатить?

От удивления Пименов откинулся в кресле.

– Вы знаете, сколько я зарабатываю?

Она посмотрела в окно.

– Бабушка оставила вам дом. По сути, вы никогда им не пользовались и еще не успели привыкнуть. Почему бы вам не продать его? У вас останется машина.

– В таком случае вам лучше рассказать обо всем мужу, – посоветовал Саша. – Вероятно, он сам предложит деньги, чтобы вы остались на свободе. От этого пострадаю только я: он не возьмет меня к себе. Вот это я однозначно переживу. О таком развитии событий вы не думали? В принципе можно представить дело так, будто ни моей, ни вашей вины тут нет. Вы упросили меня доверить вам управление, мотивируя это тем, что хотите проехать по пустой дороге, в конце которой на беду появился постовой. Вы испугались и вместо того, чтобы нажать тормоз, вдавили газ.

Анжелика сжала кулаки.

– Рассказать, как вы приставали ко мне…

– В таком случае добавьте, что и вы вели себя не совсем целомудренно, – добавил парень. – Как мужчина, возможно, господин Кононенко меня и поймет. Если женщина предлагает позагорать голышом – это что-то да значит.

Девушка выдохнула:

– Двести тысяч! Да ни одна женщина не стоит таких денег! Он просто разведется со мной – и все. Вы не хотите потерять дом, я же не хочу потерять все.

– Ивану Ильичу вовсе не обязательно платить в таком случае, – пояснил Пименов. – Он может договориться с Ванагасом. Тогда проблемы начнутся у Степанова.

Она дернула ручку двери.

– Полагаю, сегодня занятий не будет. Я пойду домой.

– Не смею вас задерживать. Если что – звоните. Как только у меня появятся варианты, я оповещу вас.

Анжелика даже не кивнула в ответ. Она медленно двинулась к особняку. У Пименова защемило сердце. Девушка не сказала даже спасибо, а ведь он весь день провел в поисках выхода. Ну да ладно, наверное, все богатые люди и их жены считают, что им кругом обязаны. А мы не гордые. Журналист подогнал машину к своему дому, завел в гараж и вздрогнул от звонка мобильного. На дисплее высветился уже знакомый номер. Это был Степанов, постовой-шантажист.

– Еще раз здравствуйте, – вкрадчиво проговорил он.

Пименов отозвался сквозь зубы:

– Здорово.

– Я тут подумал, – пробормотал гибэдэдэшник, – что вы можете увериться в своей неуязвимости, и решил подстраховаться. За умеренную плату я нашел свидетеля, готового подтвердить, что вы занимались с женой Кононенко любовью на темном пляже, потом доверили ей, не имеющей водительских прав, машину, и она сбила нашего сотрудника. Как вам такая версия, а? Я бы на вашем месте заплатил. Кононенко сотрет вас в порошок. Мне тоже как-то не хочется напирать на него, больше нравитесь вы.

– Я тоже сотру вас в порошок, – процедил журналист, – как только представится такой случай. Не думайте, что вы выиграли. Это сегодня у вас четыре туза.

– Не только сегодня, – заверил его Степанов. – А у вас нет времени, вот что я хочу напомнить. Итак, даю три дня. Через три дня позвоните по этому номеру и отчитаетесь о проделанной работе: как идут дела с продажей дома. Если вы этого не сделаете, пеняйте на себя.

Саша ничего не ответил. Бросив мобильный на стол, он сел на кровать и обхватил руками голову. Вопреки его желанию, журналистское расследование нужно было продолжать.

Глава 10

Проведя в доме беспокойную ночь, Пименов умылся и, не позавтракав, отправился на работу. Есть не хотелось. Он сел за компьютер и стал бессмысленно глядеть в монитор. За этим занятием его и застала Лада. Она подошла к Саше и положила руку ему на плечо.

– Что-то случилось?

Меньше всего он ожидал ее увидеть.

– Это ты?

– Я думала обидеться на тебя, но потом какое-то шестое чувство подсказало: ты в беде, – пояснила Глухова. – И если нужна моя помощь…

Пименов почесал затылок. Одному ему не справиться, а Лада всегда приходила на помощь в трудные моменты. Журналист вздохнул и поведал ей обо всем: о просьбе Кононенко научить его жену водить машину, о его запрете поднимать на нее глаза, о ее легкомысленном поведении и его попытке обнять девушку и, наконец, о сбитом постовом и его напарнике-шантажисте. Девушка слушала внимательно и спокойно, лишь ее тонкие губы подрагивали.

– У тебя действительно ничего с ней не было? – поинтересовалась она.

– Клянусь, – проникновенно ответил Саша. – Я старался на нее даже не смотреть, однако Анжелика так себя вела, словно предлагала себя. От красивых и доступных женщин, сама понимаешь, еще никто не отказывался.

Коллега хлопнула в ладоши.

– И у тебя не возникло подозрений, что таким образом заместитель мэра просто проверяет тебя на прочность?

Он покачал головой.

– Мужчины иногда думают тем, что ниже пояса.

– Значит, она умчалась и ухитрилась по дороге сбить постового, – задумчиво проговорила Лада. – Интересно, что он делал на этой безлюдной дороге?

– Я позвонил Ванагасу и полюбопытствовал на этот счет, – отозвался Пименов. – Полковник мне сказал: по этой дороге иногда пытаются выехать из города на междугородную трассу, а при выезде стоит «кирпич». Вот его сотрудники и дежурят там денно и нощно.

Она дернулась.

– Ерунда. Ты знал о «кирпиче»?

– Нет, – откликнулся журналист.

– А я тем более, – продолжила девушка. – Иногородние вообще понятия не имеют об этой дороге. Им не придет в голову двигаться по ней. Она ведь поросла бурьяном. Даже я, не автомобилистка, понимаю, что по такой местности лучше не кататься. Впрочем, если кому-нибудь посоветуют этот путь из города… Но и в этом я сомневаюсь. Ты бы посоветовал?

– Нет, – опять повторил Саша.

– И я нет, – подтвердила Глухова. – В таком случае, даже если кто-нибудь и рванет по неведению этим путем, много нарушителей здесь не поймаешь. Однако и в ГИБДД бывают энтузиасты, – добавила она иронически.

Пименов покачал головой.

– Это не тот случай. Ты бы видела, как жил этот Никитенко и при этом содержал жену и любовницу, а в придачу мать и детей. Он смог купить любовнице машину и квартиру. Я бы не назвал его альтруистом. Здесь игра шла по-крупному.

– Ну, на этой дороге по-крупному не словишь, – заметила девушка. – А что тебе известно про Степанова?

– Только то, что он напарник Никитенко и уникальный шантажист, – сказал Пименов.

Она наморщила лоб.

– Маловато. Узнай о нем все. Если он живет так же, как и его бывший напарник, то нам будет легче от него отделаться. Те, у кого рыльце в пушку, всегда трусы. – Она выпрямилась. – А я начну работать в другом направлении. Нет, впрочем, лучше будет наоборот. Давай я поковыряюсь в материалах о Степанове, а ты пойдешь к своему старому другу следователю Ивану Истомину и выяснишь, не случалось ли чего еще в том районе, где был сбит постовой. Ведь Шелехов дал тебе поручение провести журналистское расследование.

Журналист благодарно посмотрел на нее.

– Спасибо тебе.

Девушка махнула рукой.

– Скажешь то же самое, когда мы победим.

Проводив Ладу до ее кабинета, Саша сел в машину и поехал в отделение полиции, где работал его старый друг Иван Истомин. Судьба их сводила не раз, и не раз они помогали друг другу. Подумав об этом, Пименов справедливо рассудил, что майор ему обрадуется, и не ошибся. Увидев старого приятеля, Иван поднялся со стула и протянул ему руку.

– Привет! Сколько лет, сколько зим.

Журналист расплылся в улыбке.

– Привет, пропащая душа. Мог бы когда и позвонить…

– Да с этими происшествиями некогда даже попить воды, – признался Истомин. – Я уже намеревался выпить с тобой по кружке пива, как вдруг эта неприятность. Слыхал про гибэдэдэшника? Или ты здесь по этому поводу?

Саша хмыкнул.

– От тебя ничего не скроешь.

Иван обрадовался еще больше.

– Значит, снова будем вместе работать. Мне позарез нужно поймать этого чертова водителя, потому что на мое начальство давит Ванагас.

– А на меня давит Шелехов, – в тон ему ответил Пименов.

– Садись. – Истомин придвинул к нему стакан и плеснул соку. – Пей. Большего предложить не могу. Ты уже что-нибудь раскопал?

– Только побывал дома у Никитенко, пообщался с женой и с любовницей, – сказал журналист.

– Мы тоже посетили его женушку, – буркнул майор, – только не узнали ничего интересного, за исключением того, как жил покойный. Такое впечатление, что он стриг купюры садовыми ножницами.

– А у любовницы были? – поинтересовался журналист.

Иван взглянул на него.

– Нам, представь, никто не сказал, что у него была любовница.

– Надо лучше работать с соседями, – назидательно проговорил Саша. – Так вот, его любовница живет в Рыбацком переулке, в квартирке, купленной Никитенко.

От изумления Истомин уронил карандаш, которым рисовал на листе.

– Вот это да! Держу пари, и машинка у нее имеется.

– Конечно. И недешевая.

– Очень любопытно. – От волнения майор побледнел. – Значит, имел наш погибший очень хорошо.

– Только, интересно, с чего? – полюбопытствовал Саша. – Ты в курсе, где он стоял со своим напарником?

Майор кивнул.

– Разумеется. На старой дороге, проходившей мимо заброшенной фабрики.

– У тебя не возник вопрос, что он там делал?

Иван кивнул.

– Конечно, возник.

– Много там не заработаешь, – заметил журналист. – Это не хлебное место, согласись.

Истомин наклонил голову.

– Целиком и полностью тебя поддерживаю. А ты не пытался узнать, что их там привлекало?

– Первым делом позвонил Ванагасу, – проинформировал его Пименов. – И он откровенно ответил: ребята ловили нарушителей на «кирпич», который стоит в конце дороги.

Майор замигал.

– Чушь полная.

– Тогда что, по-твоему, они там ловили?

Иван пожал плечами.

– Спроси что-нибудь полегче.

Саша придвинулся к нему.

– Ваня, а теперь напряги свою память и ответь мне вот на какой вопрос: на этой дороге вообще случались какие-либо происшествия?

Истомин развел руками.

– ДТП на моей памяти не было.

– Да не в ДТП дело, – скривился Пименов. – Вспомни любой случай, связанный с этой местностью, даже если он не имеет отношения к гибэдэдэшникам.

Майор нахмурил брови.

– Слушай, что-то такое у меня вырисовывается в памяти… Однако это совсем не связано с Никитенко, ты прав. Кажется, год назад ко мне обратилась женщина… Ее сын и муж решили прокатиться на теплоходе до Стамбула, а теплоход отходит из порта Приморска. Сам знаешь, в Приморск можно проехать только через нас. В общем, они совершили недельный круиз, накупили там много золотых изделий (у них, кстати, маленький ювелирный магазин) и собрались домой. Машину оставили на стоянке, на ней, по их мнению, ехать было быстрее и надежнее. В общем, проезжая по Южноморску, они позвонили ей и сказали: мол, нам посоветовали одну дорогу, и мы срежем путь на пятьдесят километров. Так что жди в скором времени. Ну, ты понял, чем закончилось дело, – пояснил полицейский. – Она их не дождалась. Телефоны не отвечали. Для проформы я проехал до фабрики и пообщался с этими постовыми. Они заявили: мол, ничего подозрительного не заметили. На всякий пожарный мои ребята прочесали всю округу и никого и ничего не нашли. В общем, двое мужчин с грузом и автомобилем как в воду канули.

– Это был единичный случай? – полюбопытствовал журналист. Иван запустил пятерню в густые волосы пшеничного цвета.

– Да в том-то и дело, что нет. Потом появилась пожилая пара, которая утверждала: ее зять и дочь тоже решили махнуть в Стамбул и хорошо прибарахлиться. Они тоже сказали матери о какой-то дороге, по которой можно сократить путь. И тоже пропали без вести. – Он вытер платком лицо. – Я снова отправился к нашим постовым и снова стал их расспрашивать. Они опять клялись и божились, что ничего не видели и не помнят, штрафовали ли они такие пары или нет. «Дело в том, – сказал мне Никитенко (вот тогда мы с ним познакомились получше), – что мы штрафуем далеко не всех. Многие понятия не имеют о «кирпиче», но как только видят нашу машину или сам знак, поворачивают обратно. Поэтому мы вам помочь не можем».

Пименов напрягся:

– У тебя есть адреса этих людей? Ну, родственников пропавших?

– Для тебя найдем. – Истомин приподнялся и стал рыться в уже пожелтевших папках. – Вот, нашел. Потерпевшие не местные. Отправишься в другие города?

– Если они не очень далеко, – констатировал журналист.

Майор склонился над записями.

– Одни из Тополевки, другие из Мидаса. Будешь записывать адреса и телефоны?

– Обязательно.

Иван старательно продиктовал Саше координаты.

– Если что нароешь… Я бы поехал с тобой, да начальство не одобрит. Это ты можешь убедить своего главного редактора, что происшествия с пропажей людей как-то связаны с наездом на постового.

Пименов пожал ему руку.

– Спасибо тебе. Я дам знать, если что откопаю.

– Заметано.

Они попрощались, и журналист вышел в коридор. В кармане затренькал мобильный. Саша достал его и взглянул на дисплей. Анжелика хотела ему что-то сообщить, и от страха у него сжалось все внутри.

– Я слушаю.

– Этот человек приходил в мой дом, – прошептала она дрожащим голосом. – Представляете? Он приходил в мой дом.

– Подождите. – От преждевременного страха Пименов плохо соображал. – О каком человеке вы говорите?

– О шантажисте, – пояснила она. – Он вам звонил вчера. А сегодня он явился ко мне.

– Зачем? – удивился журналист.

Она замялась.

– Я должна с вами поговорить. Только не по телефону.

– Хорошо, наши занятия не отменяются, – согласился парень.

Девушка часто задышала.

– Как раз сегодня муж хотел, чтобы я отправилась с ним на презентацию. Он попросил меня сообщить вам об отмене урока. Так что давайте встретимся сейчас. Я возьму такси и подъеду куда вы скажете, если вы сами не согласитесь прибыть туда, куда я вас попрошу.

Вообще-то журналист собирался немного посидеть в тишине и подумать о дальнейших действиях, однако эта встреча действительно была необходима. Девушка на таком же крючке, как и он сам.

– Ну, хорошо. Назначайте время и место.

– Я буду ждать вас в кафе «Абордаж». Знаете, где оно?

– Хорошо, – откликнулся парень. – И когда?

– Давайте прямо сейчас.

– Прекрасно, ждите. – Он открыл машину и сел на водительское сиденье. Пот катился градом. Значит, шантажист следит за каждым их шагом. Но зачем, черт возьми, он приперся к ней домой? Сам же ведь признался: с Кононенко лучше не связываться.

– Пусть мне о том поведает прекрасное дитя. – Саша захотел сам себя развеселить, но это плохо получилось. Он нажал педаль газа, и автомобиль сорвался с места.