Текст книги "Драконья услуга"

Автор книги: Ольга Булгакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

В верхней колбе часов осталось двенадцать алмазов. Драгоценные камни красиво переливались в лучах утреннего солнца, но Даренса это зрелище не радовало. Он смотрел на часы с неодобрением и тоской.

Через двенадцать месяцев его запал иссякнет, уже сейчас многие заклинания даются с трудом, вскоре станет еще хуже. Он обвел взглядом просторную спальню, потянулся, расправил кожистые крылья, с шумом сложил их и встал. Подошел к огромному зеркалу в золоченой раме и критично оглядел свое отражение.

Часы не ошибались. Признаки истощения запала уже давно были видны невооруженным глазом. Иссиня-черная чешуя утратила блеск, некоторые чешуйки на спине и вовсе обесцветились. В зеленых глазах появились коричневые крапинки. Крылья больше не лоснились, а шипы на конце хвоста казались потертыми, хотя Даренс полировал их раз в месяц.

От удручающего зрелища отвлек зов иллюзии. К башне пришли посетители, и “ученик” спрашивал, проводить ли их в кабинет. Даренс сосредоточился, глянул на мир глазами иллюзии, увидел мэра с женой и разрешил их впустить. “Ученик” вновь зажил своей жизнью, а дракон встретился взглядом с отражением.

Даренс прошептал формулу и сменил ипостась. Теперь перед зеркалом стоял почти неестественно красивый черноволосый мужчина. Стройный волшебник, которому на вид нельзя было дать больше тридцати пяти, привлекал женщин, словно магнит. Редкая дама не провожала его взглядом или втайне не мечтала о свидании. Даренс от природы был скромен и предпочел бы менее заметную внешность, но она являлась второй настоящей. Скрывать ее иллюзиями надолго было сложно, к тому же многократно наложенные обманные чары негативно сказывались на здоровье. Вниманием дам дракон пресытился за без малого четыреста лет жизни, поэтому организовал продажу отворотных зелий против себя же. С присущей любому дракону расчетливостью позаботился о постоянном доходе – составил эликсиры так, чтобы они действовали не больше полугода. В отличие от микстур местной знахарки, драконьи противолюбовные зелья действовали, поэтому поток средств в казну не оскудевал.

Мэр с женой пришли за лекарством для дочери. Даренс охотно и почти бесплатно помогал им, потому что в заикании девочки видел и свою вину. Она испугалась, увидев дракона на берегу реки. Правда, девочка заикалась и до этого случая, но Даренс чувствовал себя сопричастным.

О том, что страшное чудовище, испокон веков живущее в горах и нагоняющее страху на округу, и отзывчивый маг, обитающий в старинной колдовской башне, – одно и то же лицо, не догадывался никто. Даренс приложил много усилий, чтобы было так.

Очень давно, три столетия назад, молодой дракон обосновался в пещере на горном склоне. Людское поселение поблизости тогда не было городом. Так, небольшая деревенька на отшибе цивилизации. Но она удовлетворяла потребности Даренса в общении. Он приходил туда в человеческом обличии и слушал истории о себе в драконьем. Поначалу это его забавляло. Он не спорил, даже не опровергал небылицы о драконах. К россказням местных о себе относился как к байке, которую пересказывают ради хвастовства.

Все изменилось с появлением странствующего рыцаря. Дьердь Победитель прослышал о драконе в Синих горах и воспылал желанием сразить чудище поганое. Даренсу, случайно оказавшемуся в тот день в деревеньке, было не до смеха, когда рыцарь начал с убийственной методичностью задавать вопросы. Где видели, когда охотится, что предпочитает на обед, где пещера…

Тогда дракон порадовался своей осмотрительности. Крестьяне не могли даже обвинить его в краже скота. Рыцаря, надеявшегося зарубить похитителя невинных девиц, такая низкая социальная активность бестии огорчила. Но от замысла Дьердь не отступился.

Провожатого ему выделили охотно. Вздор и глупости, рассказанные рыцарем о бесчинствах драконов, обеспокоили крестьян. Сосед, не делавший ничего дурного и прежде ничем не мешавший, вдруг оказался опасным. Со свойственной людям опрометчивостью они решили убить представителя редкого вида, нисколько не заботясь о последствиях.

Даренс был в ужасе. Дьердь Победитель казался бывалым, опытным воином. Недооценивать такого противника было нельзя, но рыцарь ни разу не обмолвился о магии драконов. Это давало надежду если не на бескровное решение, то на победу точно. Но страшил Даренса не Дьердь как таковой, а понимание, что этот рыцарь был просто первой ласточкой.

Возможность переезда не рассматривалась. Ведь в другом месте дракона ждал такой же рыцарь. Идея биться, а тем более убивать разумное, теоретически способное к диалогу существо претила Даренсу. Он решил переждать.

Магически закупорив пещеру, оставив снаружи с десяток зачарованных камней, чтобы следить за окрестностями, молодой дракон затаился. Тактика помогла. Дьердь с добровольцами месяц обыскивал гору, еще два месяца таскался по округе в одиночестве и ушел.

Даренс вздохнул свободно и, выждав недельку, отправился в деревеньку. Чтобы встретить там еще троих рыцарей с удивительно знакомыми целями. Найти и зарубить гадину, разграбить сокровищницу. Путь к предполагаемой пещере услужливо указали крестьяне.

Даренса сложившаяся ситуация раздражала. Несколько месяцев добровольного затворничества оказались пустой тратой времени!

Он решил перейти к запугиванию. Весьма кстати между двумя княжествами неподалеку шла война. На поле боя Даренс отыскал потрепанный рыцарский доспех и украсил его следами своих внушительных когтей. После живописно расположил его на горной тропе. Подумав, дополнил картину парой подпалин.

Эта помятая железка подействовала совершенно не так, как рассчитывал Даренс. Тройка рыцарей непомерно возбудилась, но не от испуга, а от жажды мести за погубленного драконоборца. Они облазили все щели и пещеры, понаставили ловушек. Вид огромного черного ящера их также не напугал. Но вдохновил больше, чем рассказы местных, добавил нездорового энтузиазма.

Не солоно хлебавши, тройка рыцарей вскоре отправилась восвояси. Даренс надеялся, что его оставят в покое. Но на всякий случай украсил гору еще несколькими искореженными и обожженными доспехами. Он по-прежнему не крал девиц и не охотился на овец. И все же крестьяне регулярно приглашали то рыцаря, то целую команду драконоборцев.

Это продолжалось довольно долго, больше полувека, пока Даренс не придумал решение. Заявился в деревеньку под видом мага и предложил обезопасить жителей от мерзостной гадины.

– Столькие рыцари не справились, а еще больше их полегло, но змея так и не завалили, – ответили ему.

– Если хитрого дракона за столько лет не убили, то и не убьют, – возразил Даренс. – Я предлагаю провести в деревне обряд, чтоб дракон никогда сюда не залетал.

Разумеется, до того Даренс в драконьей ипостаси изображал повышенный интерес к поселению. То над самыми крышами пролетал, то демонстративно на девушек заглядывался, раз даже случайно сарайчик спалил. Чихнул, с любым могло случиться.

На фоне участившихся посещений змея, с которым не могли совладать рыцари, инновационная мысль показалась деревенским здравой. Новоявленный маг провел обряд. Дракон, к радости людей, перестал деревню замечать. Волшебнику выплатили серьезное вознаграждение и предложили остаться, чтобы было кому время от времени обновлять охранные чары. Так и зажил в странном симбиозе с самим собой маг и дракон Даренс.

Подальше от деревни и от своей пещеры Даренс воздвиг башню, в которой поначалу надолго запирался от местных. Он рассудил, что баловать их своим обществом не след, еще заметят, что маг не меняется внешне. Создал иллюзию парнишки-ученика, которую засылал в поселение с разными поручениями. «Ученик» рос, взрослел, через какое-то время достигал возраста самого мага. Тогда Даренс превращал его в старика-учителя. А после условной смерти условного старца повторял цикл.

Последние пятьдесят лет за возрастом иллюзий необходимо было следить особенно тщательно. Деревенька разрослась, превратилась в большой и богатый город. Клиенты заходили частенько, порой приезжали из других поселений. Маг Даренс был успешен и знаменит. Его это радовало, ведь золото в горной пещере накапливалось быстро и тешило драконье сердце.

Но в тот день успех стал очередным поводом для расстройства, потому что через двенадцать месяцев Даренс должен был исчезнуть на полгода. Этого требовала длительная и возможная только в одном месте на планете процедура восстановления запала. Без нее дракон был обречен на гибель. Магическое истощение приводило к потере целостности личности, и дракон переставал быть собой. Довольно скоро такое неполноценное существо погибало от физического истощения.

Вернувшись в спальню, Даренс хмуро посмотрел на затейливые магические часы, на сияющие алмазы оставшихся месяцев. Открывавшийся из окна вид на город впервые за пятьдесят лет, прошедшие со дня последнего восстановления запала, удручал.

Откладывать на последний момент важные дела и решения Даренс не любил. Нужно было позаботиться о башне, о сокровищнице в горе, об иллюзии ученика, руководить которой невозможно с большого расстояния. Нельзя было просто опечатать все и уехать. Свое отсутствие маг еще мог объяснить конференцией, заданием короля. Но одновременное исчезновение дракона на полгода не могло бы не вызвать подозрений. Это означало бы конец спокойной жизни. Рисковать Даренс не собирался и решил найти себе замену. Достаточно сильного мага, предпочтительней человека, способного время от времени создавать иллюзию дракона.

«Магический вестник», уважаемое периодическое издание, публиковал не только научные статьи, но и объявления. Давать свое дракон не хотел, – дело было щекотливое и не терпящее огласки. Поэтому он взял из книжного шкафа подшивку за этот год, сел в мягкое кресло у окна и начал изучать объявления о найме. В большинстве своем маги, ищущие работу, безбожно нахваливали себя. Поверить в правдивость объявлений Даренс не мог. Он отлично знал, каковы пределы способностей магов-людей, и посмеивался над тем, что они не стыдились преувеличивать собственные достижения порой во сто крат.

Большая часть подшивки была просмотрена, Даренс все еще не нашел ничего стоящего, зато терпение начал терять. Велев иллюзии принести обед, дракон уже собирался сделать перерыв в этом нескончаемом и бесполезном поиске, когда взгляд его остановился на коротком объявлении. На фоне других, украшенных рамками и вензелями, это выделялось простотой. Стандартный шрифт, короткий текст.

«Выпускник Университета Магических и Точных наук, магик прикладной алхимии Амрус Финдерьйон, ищет место помощника мага. Имеется опыт работы. Рекомендации прилагаются».

Объявление воодушевило Даренса. Господин Финдерьйон закончил тот же Университет, что и сам дракон. Получил ученую степень магика по той же дисциплине, которую Даренс преподавал в Университете полтора столетия назад. Но больше всего дракону понравился краткий список предыдущих работодателей, приведенный в объявлении. Три уважаемых людских мага и два дракона.

Проблему поиска заместителя можно было считать решенной. Чтобы укрепить свою уверенность в кандидате, Даренс связался с упомянутыми в объявлении сородичами. Оба были господином Финдерьйоном весьма довольны. Отзывались о нем, как о рассудительном молодом человеке, способном маге, не вызвавшем никаких нареканий. Не раздумывая больше, Даренс пригласил магика на собеседование.

Господин Амрус Финдерьйон был среднего роста, среднего сложения. Одежда выдавала слегка растратившегося человека среднего достатка. Черты лица были незапоминающиеся, усреднено человеческие. Его единственным украшением был живой ум в серых глазах за тонкими стеклами очков.

Временный характер работы не смутил магика.

– Это меня вполне устраивает, господин Даренс, – голос человека был приятным, даже красивым. И, что особенно располагало, деловым, а не вкрадчивым. – Так останется время на научную деятельность.

– Что именно Вы изучаете? – полюбопытствовал дракон.

– Влияние артефактов эпохи становления на свойства эликсиров.

– Интересная тема, – задумался Даренс. – Влияние артефактов на эликсиры – бесспорный факт. Однако серьезных исследований на эту тему я не припомню.

– Так сказал и профессор Морвин, курирующий мою работу.

– О нем я наслышан, – с каждой минутой общения спокойный молодой маг все больше нравился Даренсу. – Профессор Морвин – блестящий ученый, один из ведущих специалистов по артефакторике.

Господин Финдерьйон это знал и скромно умалчивал о том, что светило науки не стало бы тратить время на посредственного мага. Чтобы заинтересовать профессора нужно было показать не только рвение и теоретические знания. Нужны были талант и достаточный опыт. Скромность, чрезвычайно редкое для человека-мага качество, Даренс оценил по достоинству, предложив выплатить аванс. Будущий заместитель дракона отказываться не стал.

Как и условились, господин Финдерьйон вернулся в башню, когда в верхней колбе часов остался один алмаз. Это время было необходимо, чтобы человек маскирующими чарами превратил себя в Даренса, изучил привычки хозяина, перенял особенности походки, жестикуляции, прислушался к излюбленным словам. Еще Финдерьйон должен был научиться справляться с «учеником». Несколько раз Даренс принимал драконий облик, чтобы дать возможность господину Финдерьйону детально рассмотреть змея, иллюзию которого необходимо было создавать. Ящер у человека получался отменный, даже мог полыхнуть огнем. Правда, пламя было бледноватым и не опаляющим, но Даренс искренне сомневался, что кому-нибудь придет в голову проверить качества огня на собственной шкуре.

Даренс провел заместителя и в пещеру, чтобы магик мог рассчитывать место вылета иллюзорного дракона. Господина Финдерьйона сокровища, разумеется, впечатлили, но не заинтересовали настолько, чтобы заронить в плодородную почву драконьей подозрительности зерно сомнения в порядочности заместителя.

За неделю до того, как в нижнюю колбу упал последний алмаз, Даренс покинул родную башню. Последние двадцать дней дались ему тяжело. Трудно было жить с точной копией себя под боком. Неприятно было чувствовать слабеющую магию, остывающий запал. Отражение в зеркале раздражало бледностью и болезненным видом. Общение с горожанами отнимало силы, нервировало ничтожностью проблем. Но Даренс, в отличие от многих своих собратьев, прекрасно держал себя в руках, хоть и давалось это нелегко.

Утренний ветер бодрил. Ласковые лучи солнца скользили над тучами, грея правый бок скрывающегося в вышине дракона. Даренс улетал с чистой совестью, с предвкушением отдыха. На душе было спокойно. Господину Финдерьйону удалось убедить хозяина в том, что замена останется незамеченной простыми людьми. Даренс не сомневался, что человек будет благоразумен, честно выполнит свою часть сделки и не попытается навредить работодателю. В пользу этого свидетельствовали рекомендации и здравый смысл, – любому магу было известно, насколько мстительны и злопамятны драконы. Наживать такого врага не рискнул бы никто.

Айкюрера, родина драконов, источник магической Искры, встретила туманом, настолько густым, что Даренс не различал кончиков своих крыльев. Он был истощен длительным перелетом, измучен угасающим запалом, изнывал от жажды и голода. Сил на эмоции, на оформленные мысли не осталось. Только инстинкты, рефлексы, только животная часть. Даренс закрыл глаза, сделал глубокий вдох и заставил себя не думать, не анализировать, забыть человеческую половину своей сущности. Айкюрера – родина драконов. Она позаботится о сыне, как заботится обо всех своих детях.

Поток воздуха подхватил Даренса, накренил вправо. Дракон не сопротивлялся, отдавая себя на волю острова в северном море. Почувствовал глыбу камня, мимо которой пролетел. Он словно попал в течение, наклоняющее его, поворачивающее. Даренса несло по каменному лабиринту. Он ощущал холодные стены, запах пропитанных солью скал, тепло оберегающего его потока. Какая-то часть его сознания понимала, что дракон никогда не преодолел бы лабиринт, если бы не доверял острову полностью и всецело.

Солнечный свет ослепил через закрытые веки, ветер отпустил Даренса. Дракон парил некоторое время, полной грудью вдыхая ароматы нагретых солнцем трав, прислушиваясь к происходящему вокруг. Где-то недалеко шумел водопад, журчала река. Открыв глаза, Даренс увидел под собой огромный, пересеченный широкой рекой луг на каменном плато.

Даренса встречали сам-андруны, бескрылые огненно-красные драконицы, всю свою жизнь проводящие на Айкюрере. Они не имели человеческой ипостаси, но и не нуждались в ней. Айкюрера не была благосклонна к людям, они там долго не выживали.

Сам-андруны были первыми драконами на планете, от них пошли все остальные, к ним возвращались за исцелением и за облегчением смерти. Драконицы-лекари раз за разом восстанавливали своим потомкам угасающий запал. Драконицы-матери воспитывали детей, рожденных на Айкюрере, как когда-то Даренса. Он, подобно многим драконам, даже не догадывался, кем были его настоящие родители. Но знал тепло и заботу сам-андрун, оберегающую магию Айкюрере.

Опустившись на луг, поприветствовав дракониц, Даренс почувствовал себя дома.

Распластав крылья на раскаленном камне, Даренс млел от тепла, от тяжести драконицы на своей спине. Движения сам-андруны были ласковыми, но сильными. Казалось, она проминала такие мышцы, о существовании которых Даренс и не догадывался. Когда массаж был закончен, она положила ему вдоль хребта несколько длинных горячих камней, нашептала целительные заклинания. Даренс не заметил, как заснул.

Горячий источник пах серой и железом. Две зеленые драконицы в возрасте цедили из кубков лечебную воду. Смешно прикрывали трепещущими веками глаза, вдыхая запах воды перед каждым глотком. Беседовали, конечно, о молодежи. По их мнению, юные драконы, в подавляющем большинстве, слишком много времени проводили в человеческом обличии и постепенно очеловечивались.

– Это может привести к необратимым изменениям психики! – высказалась одна из дракониц. – Они могут потерять связь с реальностью, с сородичами.

– Но, к счастью, не все такие, – как-то неуверенно ответила ей подруга, покосившись в сторону Даренса. – Некоторые все же прилетают, не отказываются от истоков.

Даренс лежал неподалеку в каменной чаше, обмазанный какой-то особой грязью от кончика хвоста до головы, и притворялся спящим. Это уберегло от вопросов, но разговор матрон натолкнул дракона на размышления.

Ведь действительно, большую часть времени, проведенного среди людей, Даренс представлял полгода на Айкюрере чем-то вроде наказания. Шесть месяцев для восстановления запала виделись ссылкой, обременительной обязанностью. Вдали от родины он почти не задумывался о других драконах, только если натыкался на знакомые имена в «Магическом вестнике» или в книжных магазинах и художественных лавках. На Айкюрере Даренс чувствовал себя частью великого, хоть и малочисленного народа. Это позабытое ощущение было крайне приятным. Даже вдохновляющим. И именно оно питало запал.

Он благодарил Айкюреру золотом и каменьями. Алмазы, сапфиры, изумруды доставались драконицам, питающим такую же слабость к драгоценностям, что и крылатые сородичи. Золото становилось частью острова, залогом выживания драконов. Его помещали в непомерных размеров каменную воронку, где оно плавилось, образуя Золотое озеро. В него сам-андруны откладывали яйца.

Прилетая на Айкюреру, Даренс не отказывал себе в удовольствии любовной связи с драконицей. Сам-андруны с охотой шли на это и были в проявлениях страсти весьма изобретательны. Магические потоки острова придавали ощущениям остроту, и каждая связь казалась чудесной и неповторимой.

Ласково укрыв крылом спящую рядом огненную драконицу, Даренс даже надеялся, что у этой ночи будет плод. Что и его потомок через пару месяцев окажется в Золотом озере, чтобы вылупиться еще через полгода. Даренсу хотелось бы, чтобы дракончик унаследовал его цвет, ведь черные драконы – редкость. А в выдающихся магических способностях такого ребенка можно было не сомневаться. Детей сам-андрун, рожденных в Золотом озере, Айкюрера не обделяла ни магическим даром, ни долгой жизнью.

Это отличало их от рожденных на материках драконов. У них, конечно, были и свои преимущества. Семья, любящие родители, родовое гнездо. Но Даренс прекрасно обходился и без этого. Получил образование, хорошо устроился и обделенным себя определенно не чувствовал.

Сам-андруна вздохнула во сне, пощекотала его морду струйками дыма. Даренс улыбнулся и, обняв драконицу, заснул с мыслью об одиночестве. Его домашние иллюзии были прекрасными собеседниками, но одних лишь разговоров бывает маловато. Мысль была не новой, зато привычной. Как и большинство драконов, Даренс давно смирился со своей судьбой и не рассчитывал найти пару.

Полгода пролетели быстро, беззаботная жизнь в неге и холе закончилась. Магия и сила вновь струились по жилам, пронизывали естество. На ум приходили новые формулы заклинаний и зелий, сны пестрели видениями, мир казался наполненным тысячами мелодий. Хотелось создавать, петь, изобретать. Но все драконы, кроме сам-андрун, способны к творчеству только в человеческой ипостаси. Даренсу пора было возвращаться. Он хотел этого, но все же покидал Айкюреру с сожалением.