Текст книги "Древнегерманская поэзия: Каноны и толкования"

Автор книги: Ольга Смирницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей (Egill Skallagrímsson. Sonatorrek)

1.

 
Mjǫk erum tregt
tungu at hrœra
eða loptvætt
ljóðpundara;
esa nú vænligt
of Viðurs þýfi
né hógdrœgt
ór hugar fylgsni.
 

 
Очень мне тяжко
двигать языком
или воздушным грузом
безмена песни;
мало надежд
на крадьбу Видура,
не легко извлечь (ее)
из укрытия души.
 

1.  Y – er mér

2. M – ór; K – eðr

M – lopt ætt; K – loptvæi

3. M, Y – lióð prúðara

4. M, Y – vænt

Первая строфа St сохранилась в наибольшем числе рукописей: М(основная рукопись саги), К(рукопись, содержащая полный список песни), а также в нескольких бумажных списках, воспроизводящих утраченную рукопись Y; эта последняя, в свою очередь, возводится к рукописи саги сер. XIV в. (Wolfenbüttelbók), имеющей лакуну на месте главы 78 саги.

Данные рукописи дают представление о вариативности текста St в устной традиции и/или в записи. Большинство вариантов не влияют на общий смысл висы (и не приводятся в наст. изд.). Но строки 3—4, судя по всему, в большинстве случаев воспроизводились наугад, без сколько-нибудь ясного их понимания. Прибегая к тем или иным конъектурам, удается добиться связности текста, но не его «прояснения». Стихи эти темны по условию: о муках слова в них говорится на языке метафор, не имеющих опоры в традиции и не предполагающих прямолинейного истолкования.

3—4. Отправным пунктом для современных изданий служит, как правило, рукопись К, содержащая некоторую целостную версию текста. Йоун Хельгасон принимает эту версию (JH, 33). Первый хельминг в его редакции соответствует приведенному выше переводу: «Очень мне тяжко / двигать языком (tungu, вин. п.) / или воздушным грузом (loptvæi, вин. п., где væi = vægi, ср. р., вин. п. «груз») / безмена песни». «Безмен песни» при таком понимании – это, скорее всего, метафора поэтического искусства, взвешивающего «воздушный груз» слов.

Финнур Йоунссон в своем раннем издании St также в целом сохранял текст К, но с одной существенной поправкой: он вычеркивал союз eðr «или». Смысл хельминга при этом получался существенно иным: «Очень трудно мне двигать язык воздушной гирей (“luftlod”) безмена песни» приводится по: (BÓ 1903, 125). Данный смысл разъясняется в LP, где -væi = vægi исправлено на -vog, ж. р. (с тем же значением «гиря»; ср. совр. нем. Waage «весы»). Весь же композит обозначает, по мысли Финнура Йоунссона, «средства (“redskaber”), способные создавать слова и интонацию, и сами стихи, представившиеся воображению поэта». Этот поэтический материал, будучи взвешен «безменом песни», т. е. искусством, приводит в движение язык, и стихи обретают звучание [LP, 383]. Наконец, в своем издании скальдической поэзии Финнур Йоунссон представляет второй компонент композита (возможно, не без влияния Бьёрна М. Ольсена, см. ниже) как vætt, и сам композит переводится как «luftvægt» (FJ, 34); слово vægt, однако, может означать как вес, так и гирю, и ничто не указывает, что трактовка данного места Финнуром Йоунссоном претерпела какие-либо существенные изменения.

Между тем, предлагая в своей работе 1903 г. конъектуру vætt, ж. р.; ср. совр. англ. wight (принятую большинством издателей), Бьёрн М. Ольсен преследовал далеко идущие цели. Отдавая предпочтение именно этой форме, он исходил из необходимости дать объяснение написанию ætt («род»?) в рукописи М: «По моему мнению, оба написания loptætt и loptvæi происходят из первоначального loptvætt. Сопоставляя оба написания, мы едва ли можем сомневаться, что в рукописи, послужившей оригиналом для К, стояло слово loptvæt, которое переписчик Кетиль Ёрундссон принял за loptvæi» (BÓ, 127).

Говоря же о значениислова vætt, Бьёрн М. Ольсен напоминает, что оно обозначало в древнеисландском языке не только абстрактный, но и конкретный вес, а именно 80 фунтов. Речь, таким образом, может идти о том, что воздух ощущается поэтом как не посильная для него тяжесть – «tung luftmasse» (BÓ, 128). Бьёрн М. Ольсен сохранил в своем тексте и союз eðr ( К) в значении «то есть». Более того, он пришел к выводу, что строки 3—4, вводимые данным союзом, следует понимать как уточнение и поэтическое развитие смысла предыдущих строк. (В развитие данного предположения мы скажем: эти строки, поэтически преобразующие обиходное сочетание «двигать, шевелить языком», есть первое свидетельство того, что дар слова возвращается к поэту.) При этом loptpundara трактуется как метафорическое обозначение языка (а не поэтического искусства). Весь хельминг тем самым приобретает следующий смысл: «очень трудно мне двигать языком, или (= точнее) перемещать тяжелую воздушную массу с помощью языка» (Ibid.).

Заметим лишь попутно, что Бьёрн М. Ольсен не удовлетворился и этим пониманием и в конце своей заметки высказал предположение, что eðr может быть на деле последней частью глагола treðr (наст. вр. к troða «топтать»). Глагол troða в поэзии (особенно в размере квидухатт) ассоциируется прежде всего со строфой 3 «Перечня Инглингов», где речь идет о маре, «затоптавшей» конунга Ванланди (см. с. 110 наст. изд.). Приведем рассуждение Бьёрна М. Ольсена. «Форма treðr дает следующий текст: Mjök esomk tregt / tungo at hrœra. / Treðr loptvétt / ljóðpundara, т. е. «Мне не по силам двигать языком, поскольку воздух всей своей тяжестью (en centertung luftmasse) давит, будто мара, на безмен песни (= язык)» (BÓ, 129)». Следует заметить, что Б. М. Ольсен не настаивал на единственности или доказательности данной своей догадки.

Приведенные интерпретации не исчерпывают всех возможностей критики 3—4-й строк висы. Имя -vætt означает «груз», «вес» или определенную меру веса в том случае, если оно образовано от глагола vega в значении «взвешивать». Но у данного глагола есть и другие значения, в том числе «двигать», «поднимать» [Cl-V, 689]. Нельзя исключить, что слово -vætt в составе созданного Эгилем поэтизма имело значение именно «подъем, движение вверх». Такова точка зрения Сигурда Нордаля: á pundara verður ekki vegið, nema hann sé veginn á loft «на безмене ничего нельзя взвесить, если он не поднят в воздух»; см. его комм. в (Eg, 246). Так же и поэзия, чтобы быть услышанной, должна «воспарить».

6. Viðurs þýfi «краденое Видуром (Одином)» – мед поэзии. Слово þýfi встречается в поэзии только в данном месте. Снорри Стурлусон пишет в «Языке поэзии»: «…kǫllum vér skáldskapinn feng Óðins ok fund ok drykk hans ok gjǫf ok drykk ásanna» («называем мы поэзию добычей или находкой Одина, его питьем и даром, либо питьем асов») (SnE, 74).

2.

 
Esa auðþeystr,
þvít ekki veldr
hǫfugligr
ór hyggju stað
fagnafundr
Friggjar niðja,
ár borinn
ór Jǫtunheimum,
 

 
Нелегко извергнуть,
ибо рыдание гнетет
тяжкое,
из жилья мысли
радостный дар
потомков Фригг,
древле доставленный
из Йотунхейма,
 

1.  К – andþeist

6. К – þriggia

1. Форма рукописи andþeist, ср. р., исправляется издателями на auðþeystr, м. р. Тем самым достигается ее согласование с fagnafundr в строке 5: букв. «(радостный дар) нелегко извергаем (может быть извергнут)». При этом первый компонент в этой исправленной форме приравнивается к auð– «легко-» (< *auðr «легкий») в таких причастных образованиях, как auð-fenginn, букв. «легко добываемый»; auð-keyptr «легко покупаемый» («дешевый»), auð-heyrt «легко слышимый» («ясный, отчетливый») и т. д. Причастие II -þeystr от глагола þeysa «извергать» засвидетельствовано только в данном месте; но ср. сам глагол в «низком контексте» той же саги: Eg. 226. Siðan þeysti Egill upp ór sér spýju mikla «Тогда Эгиля страшно вырвало». Следует заметить, что и форма рукописи andþeist дает повод для обсуждения. Средний род подсказывает чтение первой строки как безличной конструкции, перекликающейся с безличной конструкцией в начальной строке песни (I.1 mjǫk erum tregt). Первый компонент данной формы аnd– может быть отождествлен со словом ǫnd «дыхание»; ср. Eg. 226. En Armóði varð við andhlaup «У Армода перехватило дыхание». Смысл первой строки – прибл. «не продохнуть», а смысл всего хельминга: «Не продохнуть 〈мне〉, / ибо рыдание давит / тяжкое / из жилья мысли (= груди)». Однако чтение текста по рукописи несовместимо с синтаксической связностью всей строфы; оно разрушает вместе с тем и сложное словесное построение, запечатлевающее усилие скальда овладеть «радостным даром» поэтического искусства.

2. ekki «судорожное рыдание» («a convulsive sobbing, caused by the repression of tears» [Cl-V, 124]).

6. Текст рукописи (fagnafundr) þriggja niðja «(радостное обретение) трех потомков» (?), т. е. мед поэзии, очевидно, нуждается в конъектуре. Но следует заметить, что предлагаемое исправление þriggja на Friggjar («находка потомков Фригг», т. е. асов) дает не совсем удовлетворительный кеннинг. Добыча меда поэзии связывается в мифе с Одином; ср. в «Младшей Эдде»: fengr ok fundr okfarmr ok gjǫf Óðins «добыча, и находка, и груз, и дар Одина» (SnE, 78). Снорри приводит и кеннинг Эгиля из драпы «Выкуп головы», где мед поэзии обозначается как Óðins mjǫðr (Ibid.). Не отразилась ли в слове þrigga каким-то образом память о том, что некоторые мифы (о создании людей, о молодильных яблоках Идунн, о золоте Фафнира) начинаются с рассказа о странствии трех асов?

7. ár (нар.) «рано», в эддической поэзии обычное обозначение начального («раннего») времени; ср. в «Первой Песни о Хельги Убийце Хундинга»: HH I. 1.1—2. Ár var alda / þat er arar gullo «Рано было – орлы кричали».

3.

 
lastalauss
es lifnaði
á Nǫkkvers
nǫkkva bragi.
Jǫ tuns hals
undir þjóta
Náins niðr
fyr naustdyrum.
 

 
беспорочный,
тот, что выжил (ожил)
на Нёкквера
корабле 〈...〉.
Йотуна шеи
раны воют
внизу перед Наина
дома дверьми.
 

1. Большинство издателей связывают эту строку с предыдущей, относя эпитет к меду поэзии. Ср., однако, иное толкование всего хельминга в Cl-V и у Э. А. Кокка (см. ниже).

3. JH, FJ – nǫkkvers; Cl-V – nykrs. Финнур Йоунссон оставляет пробел в переводе на месте строк 3—4; ср. у Йоуна Хельгасона: «ikke tolket med noget sikkerhed».

6. flota (K) исправляется в изданиях на þjóta (JH: «passer bedre til undir, end fljóta, sem står den overleverede form nærmere»).

1—4. В данном хельминге не вызывает сомнений по существу лишь hapax legomenonlastalauss «беспорочный» – в качестве эпитета поэзии (обозначенной в предыдущей строфе как «радостный дар асов»); ср. также о поэзии как даре Одина St. 24. íþrótt vammi firrð «искусство чуждое изъяна». Nǫkkvers, род. п., чаще всего понимается как незасвидетельствованное имя карлика, служащее определением в кеннинге поэзии как «корабля (nǫkkvi // да. naca, двн. nahho) карликов»; ср. с тем же значением Austra nǫkkvi, где имя карлика («Восточный») хорошо известно [LP, 432]. Если предположить далее, что глагол lifna в данном контексте имеет значение «выжить» [LP, 372], весь хельминг может быть понят как развернутое определение поэзии (см. перевод выше). Можно допустить, наконец, что поэзия обозначается в нем и именем бога Bragi – олицетворение, мотивированное глаголом lifna. Однако соображения, касающиеся отдельных слов, не проясняют содержания всего хельминга, сообщающего, что поэзия (fagnafundr, Bragi) выжила (lifnaði) на корабле карликов, т. е. поэзии (?). Согласно мифу, как он рассказывается в SnE, напротив, это карлики выжили, отдав свой мед великану Суттунгу: «Они молят Суттунга пощадить их и, чтобы помириться с ним, дают за отца выкуп – драгоценный мед. На том и помирились. 〈...〉 Потому мы и называем поэзию 〈...〉 “кораблем карлов” – ведь тот мед помог им избежать смерти на морской скале» (МЭ, 102—103). Происхождение данного кеннинга, однако, судя по всему, было не вполне ясно и для самого Снорри. В другом месте своей «Эдды» он объясняет данный кеннинг иначе: «Поэзия зовется “морем либо влагой карлов”, ибо кровь Квасира была налита в Одрёрир прежде, чем был приготовлен мед, и там, в этом сосуде, он и был приготовлен. 〈...〉 Поэзию также называют “судном или кораблем карлов”. “Кораблем карлов” поэзию называют теперь потому, что некоторые названия кораблей со звучны названиям пива» [МЭ, 108—109]. Таким образом, неясность данного места в некотором роде согласуется с неясностью мифа и восходящих к нему кеннингов. Отметим в данной связи, что неизвестное имя карлика Nǫkkverr фонетически почти неотграничимо от вариантных форм неопределенного местоимения nekkuerr, nekkuarr, nǫkkuarr, nakkuerr «некий» [Noreen 1923, 321]. Гудбранд Вигфуссон вместе с тем не исключал возможности, что nǫkkverr в данной строфе – это вариант nykr «морское чудовище» (< о.г. *nekwiz; cp. да. nicor, двн. nihhus). При таком прочтении Браги выжил (или был оставлен?) не на корабле, а на «судне морского чудовища», т. е. на скале [Cl-V, 461].

Отсюда протягивается ассоциативная нить к смерти Бёдвара. Как полагал Э. А. Кокк, речь в строфе идет не о поэзии, а о Бёдваре: lastalauss / es lifnaði / nǫktveri á / nǫkkva bragi «беспорочный, когда остался на голой скале Браги корабля (т. е. Бёдвар)». Это прочтение поддерживается многозначностью глагола lifna: не только «оживать», «выживать», но и «оставаться» (ср. гот. aflifnan «оставаться»). Изменение одной буквы в nǫkkveri (K) превращает это слово в композит, где nǫkt – основа nǫktr (= nǫkkviðr, см. [Fr. III, 858]) «голый», a ver «место для ловли рыбы, сбора яиц» [Cl-V, 694] может быть понято как «скала» (EK, 22). Данному толкованию следует К. Шир в своем немецком переводе St: «Nachens Bragi, / draußen blieb er / auf nacktem Fels» (SE, 328).

Проблемы, связанные с чтением второго хельминга, иного рода. В данном случае мы имеем два лингвистически и поэтически непротиворечивых решения, требующих, однако, исправления формы flota в рукописи. При более радикальном исправлении flota на þjóta «выть, завывать» (так в большинстве изданий) выражение jǫtuns hals undir «раны шеи йотуна» читается как традиционный кеннинг моря (сотворенного согласно космологическому мифу из крови первовеликана Имира). Перед нами образ моря, воющего (стенающего) перед дверьми «корабельного сарая» (naustr), или дома карлика Наина, т. е. перед скалами. Имя карлика известно из мифологических перечней.

Представляется, однако, возможным и более щадящее исправление flota на fljóta «течь, струиться» – в том числе о крови; см. [LP, 142], а также: Eg. 111. ok flaut i blóði hans gólfit allt «и весь пол был залит (букв. струился) его кровью». В этом случае кеннинг не утрачивает своей мотивированности, т. е. зашифрованное в нем море отождествляется с кровью (великана Имира). Náinn при таком понимании – это распространенный апеллятив со значением «близкий родич» [Cl-V, 448]. Перевод хельминга: «море = кровь струится внизу перед дверьми корабельного сарая родича», т. е. перед его курганом. Образ этот целиком ситуативен, но прозрачен, намекая на смерть Бёдвара во время кораблекрушения. В данном контексте слово náinn может вызывать ассоциации со словом nár «мертвец», к которому восходит имя карлика [Vr, 404]. Второе прочтение вплотную подводит к следующей висе.

4.

 
Þvít ætt mín
á enda stendr,
hræbarnir
sem hlynir marka;
esa karskr maðr
sás kǫggla berr
frænda hrørs
af fletjum niðr.
 

 
Ибо род мой
подошел к концу,
иссечены насмерть,
как клены лесов;
невесел человек,
несущий косточки
тела родича
из дому вниз.
 

3. JH – sem hræbarnar; FJ – hreggbarnir

4. JH – hlinar marka

6. þaugla( K); конъектура kǫggla принята в большинстве изданий

8. ridr( K)

3. hræbarnir. Второй компонент сложного слова – прич. II, им. мн. к berja «бить, сечь». Обычное (и единственное в поэзии) значение первого компонента – «труп»; отсюда и толкование всего слова как barinn til hræs «иссеченный насмерть». Но в прозе hræ может значить и «обломки, щепы (дерева)» [Cl-V, 289]. Вытекающее отсюда толкование, как представляется, вполне в духе образной системы Эгиля, выбивающейся за рамки традиционного по этического языка: родичи «иссечены в щепы, как клены лесов». Отметим богатство и яркую экспрессивность «древесной» метафорики Эгиля, лишь в своих истоках опирающейся на такие стереотипные кеннинги мужа, как hlynr mundar grjóts «клен камня руки» [LP, 266]; ср. комм. к висе 5. Едва ли есть необходимость в конъектуре Финнура Йоунссона: hreggbarnir – «иссеченные бурей».

6. kǫggull «косточка, сустав пальца», в поэзии только в данном месте.

7. hrør – зд. в обычном значении «тело, труп»; ср. комм. к висе 5.

5.

 
Þó munk mitt
ok móður hrør,
fǫður fall
fyrst of telja,
þat berk út
ór orðhоfi
mærðar timbr
máli laufgat.
 

 
Однако ж
и о смерти матери,
гибели отца
сперва расскажу,
выношу я
из словесного храма
хвалы древесину,
одетую листвою речи.
 

2. ok móður hrør – «древесный» образ предыдущей висы (иссеченные в щепы «клены лесов») подразумевает мужскую линию рода; упоминание матери поэтому вводится на другом уровне текста, поверх его синтаксических связей и как бы дополнительно. Но семантически hrør и fall синонимичны, т. е., в отличие от висы 4, hrør означает в данном случае не «тело», а «гибель». Данное значение, основное для этимологически тождественного да. hryre (ср. Bēo. 1680a. æfter dēofla hryre «после гибели демонов»), как правило, не принимается в расчет при чтении древнеисландских текстов. Оно отсутствует, в частности, в словаре Г. Куна к изданию поэтической «Эдды» [Edda. II, 102]. Эддические строки Gðr I.5.5—6.oc harðhuguð / um hrer fylkis обычно переводятся как «(Гудрун) горевала над телом князя», тогда как, может быть, следовало бы отдать предпочтение переводу «горевала о гибели князя».

6—7. timbr «строительный лес, древесина». Толкуется в данном контексте как «строительный материал стиха» (yrkisefni), который поэт одевает «листвою речи», т. е. «оживляет». Подобное соотнесение содержания стихов как внешнего по отношению к ним материала и поэтической речи – вполне в духе скальдов. Ср. особенно у скальда Арнора Тордарсона: Skj 309.14.1. Hefnir, fenguð yrkisefni,/ Áleifs; gervik slíkt at mǫ́lum «Мститель Олава, ты добыл материал для стихов, я же превращаю его в речь». Все же нельзя забывать, что о голых древесных щепах говорилось и в предыдущей висе, где этот образ связывался с гибелью «кленов лесов» – родичей Эгиля. Славя своих погибших родичей, Эгиль дает им в стихах новую жизнь. Поэт, имеющий власть над смертью, подобен жрецу, и уста его – храм (orðhof). Оба толкования накладываются одно на другое: под традиционным (хотя и необычно выраженным) смыслом проступает другой, вырастающий из контекста песни. Контекст этот подготавливает то восхваление поэтического искусства, которым Эгиль завершает песнь (строфы 23—24).

6.

 
Grimmt vǫrum hlið,
Þats hrǫnn of braut
fǫður míns
á frændgarði;
veit ófullt
ok opit standa
sonar skarð
es mér sær of vann.
 

 
Страшна была мне дыра,
которую волна проломила
в отца моего
родовой ограде;
знаю, не заполнится,
пустой останется
брешь на месте сына,
пробитая морем.
 

1. hlið – в основном значении «ворота», но также «широкое отверстие, пролом»; в правовом тексте определяется как «пролом в ограде не более 60 футов» [Cl-V, 271].

7.

 
Mjǫk hefr Rǫn
ryskt um mik,
emk ofsnauðr
at ástvinum;
sleit marr bǫnd
minnar ættar,
snaran þǫtt
af sjǫlfum mér.
 

 
Полностью Ран
меня обобрала,
совсем я нищ
без любимых друзей;
порвало море узы
моего рода,
(вырвало) крепкую прядь
из меня самого.
 

2. FJ – of rysktan mik

5. K– mars

7. snaran – пропуск в К; ср., однако, строку из Эгиля snarþáttr Haralds áttar (Eg, kap. 59) «крепкая прядь рода Харальда» (JH).

1. Rǫn (= Rán) – в контексте данной строки имя жены Эгира (этимологически спорное, ср. [Vr, 433]) прямо ассоциируется с rán «грабеж». Ср. ее характеристику в (МЭ, 126): «...у Ран есть сеть, которой она ловит всех людей, утонувших в море».

2. ryskja – единственный пример употребления этого редкого глагола в поэзии; в прозе его значение – «трясти, трепать» [Cl-V, 505]. Интерпретаторы данного места исходят в переводе главным образом из контекста. Ср. у Финнура Йоунссона: «i höj grad har Ran hærget omkring mik» [LP, 473]; у Гудбранда Вигфуссона: «Ran has dealt roughly with me, stripped me» [Cl-V, 505]; в стихотворном переводе К. Шира: «Hart hat Ran / mich gepackt» (SE, 269).

3. of-snauðr «нищий», обычно в результате понесенного ущерба; отсюда композиты ást-snauðr, happ-snauðr «лишенный любви, счастья» и др. (of в данной строке – интенсификатор).

4. snaran þǫtt – cр. сходную метафору родичей как «прядей» единого рода в обращенных к сыновьям словах Гудрун: Hm 4.3—4 lifið einir ér þátta / ættar minnar «лишь вы одни живы из «прядей» моего рода».

8.

 
Veizt, ef þá sǫk
sverði of rækak,
vas ǫlsmiðr
allra tíma;
hroða vágs brœðr,
ef vega mættak,
fórk andvígr
ok Ægis mani.
 

 
Знай, что если бы за это преступление
я мечом отомстил,
то Пивовару
пришел бы конец;
на брата сметателя волн
если бы мог биться,
пошел бы я войною
и на жену Эгира.
 

1.  um( K). Йоун Хельгасон объясняет ошибку в рукописи сходством написания ef и of – частицей, равнозначной um.

3. vas– форму индикатива вместо оптатива (væri) объясняют давлением метрики и обычно не исправляют. Напротив, форма рукописи ǫlsmið исправляется на им. п. -smiðr.

3—4. Иначе читал эти строки Гудбранд Вигфуссон: við ǫlsmið / allra tíva «с мастером пива всех богов» (приводится по [JH, 35]).

5. vágs – Eg ( K– vags); cp. FJ – hroða ( K– roða) vábrœðr, где hroði принимается за самостоятельное обозначение ветра, бури и все сочетание читается как «злосчастный брат ветра», т. е. Эгир, море.

6. K– um voga; FJ – ef viða.

7—8. FJ – fórk Ægis / andvígr mani.

Как можно видеть, данная строфа оставляет место для множества вопросов и предположений. Остановимся лишь на некоторых из них.

1—2. Обычно sǫk понимается здесь как «преступление», а reka как синоним hefna «мстить»; следовало бы ожидать в данном случае род. п. в управлении: reka sakar [Cl-V, 492]. Но форма вин. п. sǫk вполне обоснованна (а не только метрически предпочтительна), если исходить из другого, фразеологически связанного значения reka в таких сочетаниях, как reka hernað «совершать набег», reka heiptir «враждовать». Данное значение не редкость и у скальдов, на что указывает Финнур Йоунссон [LP, 463]. Он так и переводит строки Эгиля в своем издании скальдов: Skj. I, 35. kunde forfølge min sag «мог бы вести мою тяжбу» («тяжба» – одно из основных значений слова sǫk в языке права). Однако в LP он, приводя данные строки, отдает предпочтение значению reka «мстить» и тем самым отказывает тексту в грамматической правильности [LP, 463].

3—4. Выражение (hann) var allra tíma «ему пришел конец» (?) засвидетельствовано едва ли не только в данной строке, что оставляет место для сомнений при обсуждении падежной формы субъекта. Настаивая на форме им. п. (и, соответственно, ошибке в рукописи – ǫlsmið, дат. п.), Сигурд Нордаль считает какую-либо иную форму столь же невозможной, как и в свободном словосочетании hann er tíu vetra «ему десять лет», букв. «он десяти лет» [Eg, 249]. Но перед нами фразеологический оборот. Нельзя ли истолковать его как безличную конструкцию с дательным лица? Ср. близкую по смыслу безличную конструкцию с предложным сочетанием в совр. исл.: þar með var úti um hann «тут ему пришел конец».

5. hroði, nom. agent. к hrjóða «расчищать», «очищать» (обычно о захваченном корабле); cp. boði «посланец» (к bjóða), andskoti «противник» (к skjóta) и др. Ветер расчищает волны (= море) от обломков кораблей и останков погибших мореплавателей. Принимая это прочтение Сигурда Нордаля, мы увидим в выражении vágs hroði авторскую метафору Эгиля, лишь внешне подобную кеннингу и едва ли нуждающуюся в дополнительном разъяснении. Впрочем, как полагает Финнур Йоунссон, для метафорического обозначения ветра достаточно и одного слова hroði прибл. «сметальщик» [LP, 596]. Действительно, ветер может обозначаться как «брат моря» не только потому, что он расчищает волны. Степень родства ветра и моря удостоверена их мифологической генеалогией; ср. в «Младшей Эдде»: «Какие есть кеннинги ветра? Зовут его “сыном Форньота”, “братом Эгира и огня”...» (МЭ, 123). Vágs brœðr рукописи исправляется в этом случае на vábrœðr, где первый компонент – субстантивный эпитет, генетически тождественный гот. wai, да. wā, совр. англ. woe (ср. в эддической поэзии: Hm 17.2. vástíga «злосчастный путь»).

Значительно дальше идет в своей эмендации текста Магнус Ольсен (МО 1962, 66 ff.). Vags рукописи исправляется им на vár (в качестве отдельного слова обычно во мн. ч.: várar «договор, обет»; ср. также в (МЭ, 54) имя богини обетов – Vár). Композит várbróðir, букв. «брат по договору» понимается как поэтический синоним обычного слова fóstbróðir «побратим». Тем самым значительно расширяется область поисков денотата для roða рукописи, т. е. для персонажа мифа, связанного с морем узами побратимства. Отклоняя конъектуру hroði, Магнус Ольсен исходит из того, что искомое слово, в качестве начального имени в нечетной строке, должно участвовать в аллитерации, т. е. начинаться на /v/. Наиболее подходящей ему представляется конъектура vaða, род. ед. к vaði (Vaði).

В самом деле, Vaði, т. е. «переходящий вброд» (к глаголу vaða), – это имя, открывающее простор для предположений. Оно, правда, не засвидетельствовано в скандинавском мифе и героической традиции. Но, как напоминает Магнус Ольсен, и многие другие знаменитые в германском мире имена были засвидетельствованы в древнеисландских памятниках лишь по счастливой случайности. Так, мы знаем имя морского великана Amlóði (традиционно отождествляемое с Amlethus Саксона Грамматика и далее с именем шекспировского героя) лишь из строфы малоизвестного скальда Снэбьёрна, где море называется «жерновом Амлоди» (МЭ, 123).

Искомое имя Vaði, согласно Магнусу Ольсену, может быть генетически отождествлено с да. Wada – именем правителя, упоминаемого в поэме «Видсид»:

Wīd. 21—22.

 
Hagena Holmrycgum
оnd Henden Glommum.
Witta wēold Swæ
fum, Wada Hælsingum.
 

 
Хагена (правил) хольмрюггами,
а Хенден гломмами;
Витта правил свэвами,
Вада – хельсингами.
 

( Пер. В. Тихомирова)

В реконструкции, выстраиваемой М. Ольсенoм, особое значение приобретают имена Hagena и Henden из предыдущей строки. Исправление Henden на Heoden (принимаемое и некоторыми издателями «Видсида») позволяет отождествлять носителей этих имен с героями древнескандинавского сказания о Хильд и битве Хьяднингов. Правда, в древнескандинавском сказании, известном из краткого пересказа Снорри (МЭ, 155—156) и из «Истории данов» Саксона Грамматика, персонаж по имени Вади отсутствует. Но он играет важную роль в той пространной эпической версии сказания, которую мы находим в средневерхненемецкой эпической поэме «Кудруна». Вате немецкого эпоса – искусный мореход, вызволяющий своих спутников из опасностей.

Наконец, в древненорвежской «Саге о Тидреке» (Þidreks saga), перелагающей немецкие сказания, Vaði (двн. Wate) упоминается в мифологическим контексте – как морской великан (Vaði rísi), отец Велента (= Вёлунда); ср. [PE, 273]. Суммируя маршрут «странствий» этого персонажа в различных сюжетах и древнегерманских ареалах, М. Ольсен цитирует слова Б. Сaймонса из его издания «Кудруны»: «...Вате берет начало в представлениях низшей мифологии. Древний морской великан, однако, рано превратился в эпике германских племен Балтийского побережья в искусного морехода и был локализован там как владетель Хэльсингов, проделал путь к англам и нашел себе место в традиции северо-западнонемецких приморских жителей» (MO 1962, 70—71).

Таким образом, если следовать реконструкции М. Ольсена, «Утрата сыновей» – это единственный раннескандинавский текст, где Vaði присутствует в своей архаической роли – морского великана и «побратима» Эгира. Лишь как дальнее эхо этой его роли звучит упоминание о нем в древненорвежской «Саге о Тидреке». Данная реконструкция, как мы видели, опирается на радикальную «критику текста» и при всей своей объяснительной силе остается не более чем гипотезой. Традиция, может быть, и стерла на каком-то этапе имя великана Вади, но текст известной нам рукописи вполне осмыслен и при самой щадящей, фонетически оправданной правке (см. выше).

5—8. Синтаксическое членение хельминга неясно; впрочем, при любом его прочтении общий смысл не меняется. Brœðr может быть формой дат. или вин. п. В последнем случае уместна конъектура vega, и текст распадается на две части, прибл.: «Если бы я мог сразить брата ветра, уничтожил бы, воинственный, и жену Эгира». Форма mani от man, ср. р. (зд. «жена»), может быть только дат. п., что соответствует управлению глагола fara в значении «убивать, уничтожать». Строку 6 можно понять и как вставное предложение, а brœðr – как форму дат. п.: «брата ветра – если бы только мог сражаться– уничтожил бы я, как и его жену». Наконец, обращает на себя внимание конъектура Финнура Йоунссона – «viða», предполагающая знаменательную связь между строкой 5 и формулой of viða skyldi в «Перечне Инглингов» (1.8; 21.4; 36.4). Нигде более в скальдической поэзии глагол viða «губить, убивать» не встречается (в эддических песнях ср. Br. 5; Gðr. II, 30). Viða управляет дат. п., что позволяет синтаксически объединить обо значения Эгира и Ран: прибл. «брата ветра если бы смог уничтожить – шел (бы) с войною– и жену Эгира».

9.

 
En ek ekki
eiga þóttumk
sakar afl
við sonar bana,
þvít alþjóð
fyr augum verðr
gamals þegns
gengileysi.
 

 
Но у меня,
видно, не достанет
сил на тяжбу
с убийцей сына,
ибо для всех людей
станет очевидна
старого воина
беспомощность.
 

K– suds; sonar – FJ

4. Конъектура Финнура Йоунссона sonar принимается не всеми издателями. Некоторые издатели и интерпретаторы St (среди них Йоун Хельгасон и Эрнст А. Кокк) следуют прочтению Гудбранда Вигфуссона, исходящему из рукописи: súð-bani «убийца корабельной обшивки», т. е. «убийца корабля» = море [Cl-V, 605]. Трудность, однако, в том, что слово súð чаще употребляется не как синоним корабля [LP, 547], а как хейти (определение) в составе кеннингов корабля: súða vigg, súð-marr, т. е. «конь корабельной обшивки».

8. gengileysi – gengi значит «поддержка, помощь», но также «удача» [Cl-V, 196]; первый вариант в данном контексте представляется предпочтительным, ср. brœðraleysi «отсутствие братьев» (т. е. поддержки родичей) в строфе 13.4.

10.

 
Mik hefr marr
miklu ræntan,
grimmt es fall
frænda at telja,
síðan’s minn
á munvega
ættar skjǫldr
aflífi hvarf.
 

 
Меня море
совсем ограбило
страшно о гибели
родича рассказывать,
теперь, когда мой
в радостный путь
рода щит,
безжизненный, устремился.
 

8.  K – af lífi

2. ræntan – согласуемая с mik форма прич. II (вин. п.) глагола ræna «грабить», далее к rán «грабеж» (ср. прим. к висе 7).

6. á munvega – вин. мн. Ср. в эддической песни (HHv 1.3; 42.2) í munarheimi «в радостном, благом мире», к munr в значении «радость».

8. aflífi hvarf. В обиходном языке наиболее естественным было бы раздельное написание af lífi, которое мы и находим в рукописи. Оно наилучшим образом согласуется семантически с hverfa в значении «исчезать из виду»; ср. hverfa til himinríkis «удалиться в царство небесное» [LP, 300]. Таким образом, обсуждаемая строка могла бы читаться: «в радостный путь из жизни удалился». Данное прочтение, однако, считается ошибочным. Действительно, понимание af как безударного лишает строки 7—8 аллитерации (именной префикс af, в отличие от предлога, несет на себе ударение и участвует в аллитерации: ættar – aflifi). Вместе с тем реконструируемый композит aflifi имеет параллели в средневерхненемецком abelîbe «безжизненный» и в скальдическом окказионализме ífjǫrr «(все еще) живой» [NN, 32]. Присоединим сюда также сходное образование aflimi в эддическом языке (Am, 28); в переводе Г. Куна: «ohne zweige oder glieder» (Edda. II, 13). Данное место в эддической песни, впрочем, также представляет трудности для истолкования.