Текст книги "Черное-белые дни (СИ)"
Автор книги: Ольга Егер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Миссис Таунсенд пригласила всех за стол. Дети обсели Джулию со всех сторон, чуть не подравшись за право занять стул около девушки. А она только смеялась, не скрывая своей радости от того, что у нее под боком два маленьких ангела с адским характером. Люси повеселила семейство Эрика рассказами, как они издевались над няней Джули в свое время, как любили подслушивать ее песни по ночам, как она гоняла их по коридорам ночью и рассказывала сказки.
– Кстати! – вспомнила украинка и достала сотовый. – Думаю, кое-кто очень хотел бы с тобой поговорить!
Она улыбнулась растерявшейся девочке. Джулия набрала номер и попросила Меган передать трубку Джошу.
– Джул! Я в гольф играю! – злился мальчишка, которого оторвали от несомненно важного занятия. Матч по «гольфу» проводился в коридоре… Вместо мячей играли яйцами.
– В какой-такой гольф? У вас же нет принадлежностей для него! – хихикнула девушка.
– Ну… мы нашли…
– Если вы уволокли яйца, в качестве замены шаров, то Мэри тебя…
– Джул! Чего ты хотела? У меня есть еще три минуты, пока мисс Мэри не заглянула в холодильник! Скорее! – намекнул подросток.
– Конечно. Я просто хотела, чтобы ты кое с кем поздоровался!
Джулия передала трубку отчего-то робеющей малышке. Люси сползла с кресла в гостиной, где после ужина расположилась компания, и отошла в сторону, чтобы никто не помешал разговору со старым другом.
– А кто такой Джош? – шепотом поинтересовалась мама девочки. – Это не тот ли мальчик…
– Он самый! – кивнула девушка. – Они всегда друг за дружкой присматривали, как родные, и ему очень тяжело пришлось, когда он остался один. Вы простите, но мне показалось, что им не помешает поговорить. Вы ведь не против?
Лицо женщины выказывало некоторое сомнение по этому поводу. Но вслух она ничего не сказала. Ее место рядом с украинкой занял Блайд, стоило только даме отвлечься на разговор о воспитании с Эммой.
– Ты все еще злишься? – спросил он шепотом.
– С чего бы? – хмыкнула Джулия, избегая столкновения взглядов.
– Вы поссорились? – появилась рядом с ними Люси, протягивая телефон девушке. Ее громкий голосок и давно мучивший миссис Тайнусенд и Эмму вопрос заставили всех обернуться к замершим на диване молодым людям.
– Нет, малыш, мы не ссорились! – попыталась как можно убедительнее соврать Джулия, но не вышло.
– А я тебе не верю! Ты так и не научилась врать! – пристыдила ее Люси. – Я не хочу знать из-за чего вы ссорились. Вы должны немедленно помириться!
– Но так не делается… – попыталась возмутиться девушка и вжалась в плечо Эрика, когда девочка, сложив руки на груди начала отсчет.
– До трех! – предупредила она. – А потом ты знаешь что будет! Один… Два…
Эрик рассмеялся. Он знал, что Джулия не устоит перед таким напором. Она повернулась к нему лицом, пугливо подняла глаза.
– Я не злюсь! – сказала девушка.
– Не верю! – буркнула маленькая шантажистка.
– Станиславский недорощенный! – злобно фыркнула Джулия.
– Поцелуйтесь! – безапелляционно потребовала девочка и снова начала отсчет.
Эрик обхватил девушку за талию и коснулся губами ее щеки. Она заметно потеплела и не стремилась больше сбежать, так и оставаясь рядом, не убирая его руку со своего бедра.
– Ладно, верю! – успокоилась Люси.
– А что было бы, если не поверила? – заинтригованный спросил Адам.
– Нет! – пискнула Джулия, бросившись к Люси и прикрыв ей рот ладошкой. Девочка как раз собиралась продемонстрировать свое умение. – Скажем так, прибрежные сирены ей просто завидуют!
Люси ухмыльнулась, оттянув руку девушки. Дальнейший вечер она старалась сидеть рядом с Джулией и Эриком. Анна, глядя на довольного брата, почувствовала в себе дар папарацци и сбегала за фотоаппаратом. Объектив камеры неизменно замирал, фокусируясь на Эрике и его подруге. Маленькая девочка попросила сестру музыканта сделать несколько фотографий для нее: с мамой, Джулией и Эриком. Анна согласилась и, пока в гостиной все общались, сбегала наверх, чтобы распечатать кадры.
– Сделай для меня вот эту! – брат появился совершенно неожиданно за спиной девушки и ткнул в монитор компьютера на картинку, изображавшую его и прижимающуюся к нему улыбчивую рыжую красотку. Как только карточка вылезла из принтера, Эрик схватил ее и унес к себе в комнату, чтобы там спрятать в бумажнике. Анна только рассмеялась его выходке.
Знакомься! Моя семья
Вечер продолжился песнями под гитару. Эрик играл, а Джулия пела. Потом они вместе пели, и Люси подала им хорошую идею записать дуэт. Это поддержали и остальные слушатели.
Провожая гостей, Джулия едва сдерживала слезы. Люси утешила ее тем, что отныне будет часто звонить и писать ей. Ведь взяла номер девушки.
Семейство Таунсендов вернулось в гостиную, еще немного послушало пение звезд и разбежалось по своим комнатам. А Джулия и Эрик остались наедине у шипящего камина.
– Расскажи мне о своей семье, – вдруг попросил он, отвлекаясь от игры на гитаре.
Джулия тоскливо глядела на огонь в камине.
– Она не такая, как твоя, – проговорила она.
– А какая?
– Зачем тебе? – вспылила ни с того ни с сего девушка, и Эрик, отложив гитару, приобнял ее за плечи, понимая, что у такой реакции есть особая причина.
– С моими ты уже знакома, а мне интересно хотя бы узнать о твоих! Думаю, съездить и познакомиться с ними нам в ближайшее время не удастся! – улыбнулся ей он, заметив, какими грустными стали ее наполняющиеся слезами глаза.
– Можешь познакомиться, – грустно усмехнулась Джули, сбегала наверх и вернулась с небольшой фотографией в руках.
Темная черно-белая карточка оказалась в ладони Эрика. На картинке замерло мгновение далекого прошлого и трое человек: мужчина, играющий на гитаре, и двое маленьких девочек. Одна не сводила глаз с отца, а вторая глядела, еще совсем маленькая, куда-то в сторону.
– Знакомься, это мой отец! – показала на мужчину Джулия. – Вот это. – Она ткнула пальцем в старшую девочку с двумя косичками. – Я. А рядом, Лиля, моя сестра.
– Лилия? – задумался Эрик. – Ты так назвала кулон, который я тебе подарил!
– Да, – ей было тяжело сдерживать грусть, поэтому Джули отвернулась. – Я всегда отвечала за нее. Меня это так злило! Я не могла нормально погулять с друзьями, потому что приходилось таскать за собой Лилю. Мы часто ругались. Она могла прийти, сломать мои игрушки, просто из вредности. Это я сейчас понимаю, что так она требовала моего внимания. Но… Как-то мы с ребятами заигрались, и я не заметила, как это чудное создание полезло за котенком под машину. Мужчины ремонтировали авто около гаражей, и мотор работал, а она, поймав кошку, осталась сидеть под машиной. Надышалась газов и… Когда выскочила мама позвать на обед… Мужики достали синее тело, вцепившееся в маленького котенка. Наверное, в тот день я умерла для мамы вместе с Лилей. Отец стал пить от горя. Он работал шахтером. Знаешь, до этого, чтобы с нашей семьей не случалось, он всегда улыбался и говорил, что пока мы вместе, все будет хорошо. А потом его завалило в шахте. Мама тогда уже не обращала на меня внимания. У нас так сложилось в стране, что люди чаще идут за помощью не к другим людям, а в ближайший магазин, за спиртным. Она тоже предпочла этот путь. Она считала меня виноватой во всем. Она говорила такие вещи!..
Джули заметно побледнела. Слезы уже подступали к глазам, и голос ее становился все тише, приобретая хрипоту. Эрик знал, что если он сейчас двинется к ней, она расплачется, сказав, что совсем этого не хотела. Ведь Джули всегда пытается казаться сильнее, чем есть на самом деле! Поэтому он молча ждал, когда она выговорится.
– Я старалась приходить домой как можно позже. Стояла на улице до 11–12 часов ночи, дожидаясь, когда она уснет. Прокрадывалась в квартиру, убирала бардак, который она устраивала, и шла спать. Утром все начиналось заново. – Джули поджала ноги под себя. – Год спустя она познакомилась с сектантами и вроде бы взялась за ум. Вернулась на работу, перестала пить, но все так же вела себя отстраненно. А когда мне было 14, в нашей жизни появился Борис. Сначала он вел себя вполне прилично. Но стоило матери уйти на работу, приходил в мою комнату и…
Эрик сжал кулаки. Он прекрасно представлял, чего мог хотеть от девочки-подростка мужчина, назвавший себя отчимом.
– Каждый раз мне удавалось сбежать, – слова принесли облегчение парню. – Но мама ничего не хотела слушать. Она называла все ложью и даже дала мне пощечину… Я ушла. Поселилась у бабушки. Она была старенькой, жила в своем доме. Я готовила, убирала и помогала ей с огородом. Параллельно заканчивала школу. Потом поступила в институт. На втором курсе не стало и бабушки. Так что, можно считать, что я…
Она иронично улыбнулась, но улыбка слетела с ее лица через секунду. Джули закрылась ладонями.
– Я одна!
Блайд притянул девушку к себе, обнял, привычно поцеловал в макушку.
– Нет! – успокаивая ее, он и сам перестал нервничать, ведь история украинки произвела на него жуткое впечатление. – Не одна. Я с тобой! И никуда пока не собираюсь.
– Не смей так говорить! – почему-то воспротивилась она. – Ты же не знаешь, что будет завтра!
– Знаю, – заявил парень. – Мы проснемся утром. Я скажу, что ты прекрасно выглядишь. И конечно, совру, потому что у тебя будут опухшие от слез глаза! Потом мы пойдем вместе умываться и чистить зубы. Пить чай.
– Дурак! – прижимаясь к парню, заявила Джулия.
– А ты, хочешь сказать, умнее?! – насмехался Эрик.
Весь этот разговор слышала Анна.
Миссис Блайд спустилась, чтобы принести мужу стакан воды, и к своему великому удивлению обнаружила лежащих в обнимку на диване сына и его подругу. Эрик не спал, он глядел на дремавшую на его плече девушку и думал о чем-то. Сын выглядел немного озабоченным проблемами. Мама принесла плед и набросила его на ребят.
– Спасибо! – шепотом поблагодарил сын, укрывая девушку.
В каждом его движении было столько заботы, что миссис Таунсенд не сдержала улыбки.
– Она для тебя особенная, да? – спросила она.
Эрик посмотрел на мать, потом перевел взгляд на Джулию, и ему не нужно было отвечать – одно легкое прикосновение к щеке девушки сказало больше, чем какие-то лживые слова!
Миссис Таунсенд вернулась в свою комнату, спокойная за сына, и уже чувствуя, что скоро приобретет еще одну дочь. Ну, может, и не очень скоро. «Эти мужчины, – немного раздраженно подумалось ей. – Вечно медлят в таких серьезных вопросах! Главное, чтобы он не упустил свой шанс! Эх, мальчик мой!»
Блайд долго не мог уснуть. Он любовался светом огня, играющим в рыжих волосах спящей девушки. В какой-то миг она открыла глаза, посмотрела на него сквозь пелену ночных грез, улыбнулась и придвинулась ближе. Эрик обнял ее, вслушиваясь в мерное дыхание, ставшее для него самой лучшей колыбельной, и уснул.
Попробовать все изменить
Утро не всегда начинается с приятных вещей, вроде теплых объятий, ароматного кофе или пения соловьев. Иногда приходится просыпаться от дикого воя. К примеру, такого:
– А я хочу играть! – срывался на крик детский голос, пробудивший всех жильцов дома и главное ту, над кем сейчас орал во все горло ребенок.
Джулия приоткрыла один глаз, чтобы разобраться в творящемся хаосе. И увидела рвущегося к дивану Альфреда. Он греб по воздуху руками, как пловец, но ногами скользил по полу, и поэтому с места двинуться не мог. Точнее, ему не позволяла Эмма, придерживающая сына за подтяжки штанов.
– Тетя Джули спит! Не мешай ей! – шепотом объясняла ему мама, терпение которой начинало лопаться, а удерживать равновесие с большим животиком, придерживая одновременно малыша, ей было трудно.
– Я хочу играть! – вопил мальчишка, взмахивая руками в воздухе по направлению к дивану, но подтяжки тащили его обратно. – Я хочу играть с тетей Джули!
Весь обзор внезапно скрыло одеяло, наброшенное Эриком. Его нервы не выдержали раньше, и он решил спрятать и себя, и девушку от посторонних взглядов.
– Я не знала, что ты уже не спишь, – прошептала Джули, слегка повернув голову.
– Я спал, – проговорил он, а потом саркастично поинтересовался: – Ты все еще любишь детей?
– Я об этом думаю последние несколько минут! – хихикнула она.
Эрик сильнее прижал к себе девушку, сделал глубокий вдох и откинул край одеяла. Джулия осела на диване, пристально рассматривая «живой будильник» и подумывая, что с ним сотворить: отлупить или закрыть где-нибудь.
– Простите! – обреченно пожала плечами Эмма.
– Ничего! – отмахнулась девушка и снова повернулась к ребенку. – Альфред! Давай сыграем в игру!
Мальчик запрыгал от радости, хлопая в ладоши – он ждал этого целых два часа.
– Играем в прятки! Мама будет считать, а мы все прятаться в разных комнатах, – повернувшись к Эрику, она с заговорщицким видом подмигнула и спросила: – Ты готов, дядя Эрик?
Едва сдерживая улыбку, он кивнул.
– Считай Эмма!
Ничего не понимая, старшая из сестер Блайда отпустила стартонувшего в направлении ближайшего коридора сына. Обо всем догадалась и грузно уселась в кресло, для приличия громко отсчитывая. Судя по приглушенному хихиканью, Альфред спрятался в шкафу с одеждой.
– Не отыскивай, пока мы не вернемся! – попросил Эрик Эмму.
Он взял Джулию за руку и повел за собой на второй этаж.
Приняв утренний душ и приведя себя в порядок, Джули освободила ванную для Эрика, отправившись переодеваться. А спустя несколько минут они встретились у лестницы. Блайд привлек девушку к себе, поцеловал в шею и соврал, как обещал вчера: «Ты прекрасно выглядишь!». Она рассмеялась и одарила его легким поцелуем в губы. Вместе они спустились к столу завтракать.
В какой-то момент увлеченные разговором женщины не заметили исчезновения Эрика. Казалось, он вышел вместе с Адамом поговорить. Но выглянув в гостиную, Джулия не обнаружила там парня, зато услышала звуки нарастающего скандала, доносившиеся из кабинета мистера Таунсенда. Она не смогла удержаться и не сунуть свой нос в семейную драму.
– Ну и хорошо! – было заключительной фразой, поставившей точку в споре с отцом.
– Ты мне не сын! Я тебя знать не хочу, до тех пор, пока не бросишь все эти глупости! – кричал на него мистер Таунсенд.
– Я сказал: «Мне все равно!» – ответил на его выпад сын.
– Вон из моего дома! Я не хочу тебя видеть! И девку свою забери! – для Эрика это оказалось последней каплей в чаше терпения. Он вылетел из кабинета, пронесся по коридору, не заметив Джулию, оделся и хлопнул входной дверью.
– Вы семейный тиран! – с порога заявила ворвавшаяся в пространство хозяина дома гостья. – Вы не можете требовать от него чего-то. Он уже сделал свой выбор и преуспел на этом пути! Разве вы не замечаете, что он больше не нуждается в вас? Хотя нет… Нуждается, но иначе. Как сын в моральной поддержке отца, поэтому и стремится быть лучше. А вы не хотите понять. Так?
Возмутительное поведение наглой девицы вызвало только ярость, но пока мистер Таунсенд не успел проронить и слова, Джулия продолжила свою речь.
– Он хочет, чтобы вы гордились им и делает только то, что умеет лучше всего! Его обожают миллионы, а вы все еще не признали его. Ему так необходима ваша поддержка. Разве не хотите видеть своего сына счастливым? Разве не это счастье отца – видеть своих детей радостными, успешными? Разве он был бы доволен, если бы занимался навязанным ему делом? Сомневаюсь. Я видела его в работе. Поверьте, он весь светится, когда играет! К тому же, таких, как он, практически не осталось. Он действительно очень одаренный. Пусть он уже взрослый, но все равно как мальчишка зависит от вас и вашего мнения. Что вам стоит принять его? Не гей, не наркоман, не игрок… Он ни разу не попрал вашу честь. Ему так не хватает вас! Я знаю, потому что мне так же не хватает поддержки моего отца. Но вы ведь есть! Просто уперто не желаете признавать путь собственного ребенка! Так нельзя! Не стоит мучить себя и его тоже!
– Что ты можешь знать? – взбесился Таунсенд.
– Многое. Вы можете и не слушать меня. Но примите, как должное, ваш сын – талантлив. – Она посмотрела на хмурое серое лицо мужчины и отступила. – Наверное, вам никогда не понять, что значит получать удовольствие от любимого дела, от музыки… Простите.
Выговорившись, она вышла в коридор, схватила пальто, уже собралась выходить и искать парня, когда ее остановила Эмма, дав хороший совет.
– Ты найдешь его за поворотом, около парка! Не простудись! – улыбнулась девушке она.
Джули поблагодарила ее и выбежала на улицу, не обращая внимания, что не успела застегнуть сапоги и толком одеться. Она бежала, стараясь не упасть, оглядывалась по сторонам. Но Эрика нигде не было. Найти его удалось действительно в парке, где они уже однажды гуляли с Альфредом. Парень стоял около лавочки, рядом с прудом и смотрел куда-то вдаль. В его руке дымилась сигарета. Джули выхватила пагубный предмет и бросила в корзину.
– Не смей курить! – приказ в сочетании с испугом в глазах не вызвал в парне желания возмутиться или накричать. Он удивленно осмотрел стоящую перед ним девушку в расстегнутом пальто, легкой майке, домашних спортивных штанах и незастегнутых ботинках. Подавился смешком, сообразив, что в таком виде она мчалась по улице за ним следом. А потом – обнял, прижимая к себе, пытаясь согреть.
– Тебе стоило теплее одеться! – заметил он.
– Если бы я тратила на это время, то не нашла бы тебя!
– А зачем ты за мной побежала?
– Разве я бежала? – попыталась соврать она, но под пристальным ироничным взглядом отказалась от этой затеи. – Эрик, не важно, что он думает! Есть еще столько людей, которые тебя любят!
– И ты одна из них? – грустно уточнил он.
– Не совсем, – прозвучал неожиданный ответ. – Я скорее отношусь к тем, кто видит тебя таким, какой ты есть, но при этом терпит все твои выходки! Хотя, знаешь, я даже не представляю, что делала бы, если бы тебя не было, если бы ты занимался юриспруденцией и не был музыкантом! Наверное, Генри не принял бы меня, и я не стала бы тем, кто я сейчас. Может, и не было бы меня вообще.
Эрик чуть не прикусил губу, снова вспомнив, как вернулся домой и увидел ее в руках маньяка. А она продолжала говорить, не замечая его задумчивости.
– Может быть, не была бы такой уверенной. Потому что ты даешь мне больше, чем думаешь. Поэтому не расстраивайся по пустякам! Я не могу смотреть, как ты грустишь!
Он слушал ее, и сердце билось сильнее, все громче.
– Джулс, – вздохнул Эрик, прижавшись щекой к ее макушке. – Откуда ты только такая взялась?
– Будто ты не знаешь! – рассмеялась она.
Домой они возвращались вместе, не выпуская друг друга из объятий. А уже у самого порога остановились. Джулия как-то коварно окинула взором парня, снег, после чего выдала: «Хочешь, покажу одну зимнюю украинскую традицию?». Наивный музыкант ответил, не подумав: «Да» – и спустя три секунды его валяли в снегу, приговаривая: «Лепись баба, лепись дед…»
– Ты из меня снеговика сделать пытаешься? – возмутился Блайд, ухватив девчонку за ногу и дернув на себя, так что та очень неудачно рухнула в сугроб и попыталась отползти подальше. Но Эрик держал ее крепко… пока сапог с ее ноги не остался в его руке.
– Нет! – вскочив и прыгая вокруг Блайда, ответила она. – Есть, знаешь, схожая забава в русской культуре. Но она проводится круглогодично, называется «валяние дурака»…
После сего девушка попыталась сбежать. Не учла одного: далеко ли можно допрыгать только в одном сапоге? Блайд поймал ее тут же и опрокинул в снег.
Дурачившиеся парень и девушка не знали, что за ними следят. У окна столпились Эмма, Анна, их мать и даже Альфред. Но тот особо долго не собирался любоваться играми других и рванул к двери, быстро обуваясь.
– Куда! – ухватила за шиворот вознамерившегося выскочить на улицу малого Анна.
Женщины семейства Таунсендов прилипли к окну, утоляя свое любопытство. При этом младшая сестра вкратце пересказывала подслушанное поздним вечером. Мама охала и ахала, а Эмма с жалостью и нежностью глядела на веселящуюся украинку, которой за шиворот запихивают снег.
– Я хочу с ними! – провыл мальчишка, которого быстро раздели и отбуксировали к кухне.
– Он выглядит таким беззаботным! – констатировала старшая, Эмма.
– Ну, рядом с ней с его физиономии ухмылка не исчезает в принципе! – ядовито прокомментировала Анна. – Я это наблюдала еще на его дне рождения!
– Боже, дай ему ума однажды сделать ей предложение! – воздела глаза к потолку и сложила руки в просительном знаке мама.
– И будем надеяться, что произойдет это не слишком поздно! – поддержала ее Эмма.
– Аминь! – одновременно высказались по этому поводу дамы.
– Что делаете? – заинтересовался проходивший мимо Адам и тоже выглянул из-за занавески.
– Наблюдаем, как наш братец превращается в комок снега! – хихикнула Анна, и тут же спохватилась, увидев, что Эрик, прижавший Джулию к земле под собой, склоняется над ней, нежно проводит рукой по ее щеке, придвигается все ближе… – Тихо! Вот оно!
Женщины замерли, ожидая развития романтического момента. Адам подумал, что им не хватает поп-корна, потому что относятся они ко всему, как к просмотру фильма.
– Ну, – не выдержала паузы Анна и прокричала: «Целуй ее! Целуй!». А брат, как на зло, не оправдал надежд. В самый ответственный момент вместо того, чтобы поцеловать девушку, уткнулся лицом в ее плечо и принялся закидывать ей снег под пальто.
– Вот критин! – раздосадовано топнула ногой сестра, и ее поддержала старшая.
Наигравшись вдоволь, парочка все же добралась до порога. Как только дверь распахнулась, вся семья, толпившаяся до этого в коридоре, сосредоточенно притворилась бездельничающей. И только душа Анны не выдержала:
– Ну ты и тормоз! – выпалила девушка и ушла к себе в комнату.
– Что с ней? – одновременно спросили Эрик и Джулия.
– Ничего, не обращайте внимания! – улыбалась миссис Таунсенд. – Пойдемте чай попьем!
А мистер Таунсенд сидел в своем кабинете. Думал. В его голове звучали слова сына, о том, что ему плевать на юриспруденцию, что ненавидит отца и ему все равно, признает ли его «старый чурбан» или нет! Потом в мыслях зазвучали слова той рыжей девицы, которую привел мальчишка. Это же какой надо быть наглой, чтобы заявить ему, будто он не способен познать радости от музыки!
Мужчина поднялся из-за стола, подошел к книжному шкафу, потянул с полки красную книгу, и целый ряд отодвинулся, демонстрируя спрятанные за фальшивой литературой железные дверцы сейфа. Во внушительном железном ящике уже долгие двадцать лет томилась скрипка. Хозяин наконец достал ее, погладил по лакированным бокам. Достал смычок. Коснулся струн. И вдруг его душа просто потребовала вспомнить прошлое. Пальцы нажали первые ноты, смычок скользнул по струнам. По дому разнеслась грустная мелодия. Но она заставила всех улыбнуться.
– Что это? – удивился Адам.
– Это наш папа! – мечтательно вздохнула миссис Таунсенд.
– Давно он не брал ее в руки! – хмыкнула Эмма.
– Зато теперь понятно, откуда у Эрика талант! – рассмеялась Джулия.
Блайд немного посомневался, но все же поднялся и вышел из кухни, чтобы заглянуть в кабинет отца. Притаившись в дверях, он не рискнул нарушать творческое наитие родителя и выждал, когда на него обратят внимание. Мистер Таунсенд опустил скрипку и снова сел за стол.
– Возможно, она права, – задумчиво разглядывая инструмент, признал отец.
– Кто? – переспросил парень.
– Подруга твоя, – вздохнул упрямец, отвернулся, достал из стола квадратную пластмассовую коробку и выложил на стол.
Эрик посмотрел на предмет и очень удивился, опознав в нем диск с собственными песнями. Это был самый первый его альбом! Блайд хотел извиниться перед отцом, и тут вдруг весь дом наполнился криками. Мужчины мигом вылетели из кабинета в кухню, где вопила Эмма. Адам придерживал ее под руки, выводя к машине. С другой стороны роженицу уговаривала дышать правильно мама, а Анна бегала по ступенькам с уточнениями, где лежит необходимая сумка, как она выглядит и что нужно прихватить еще. Альфред плакал, перепуганный до ужаса. Его успокаивала Джулия.
– В следующий раз сам рожать будешь! – отчитывала супруга Эмма и передразнивала краснеющего Адама. – «Давай родим девочку. Это же так классно иметь дочку!». Убью!
– Милая, ну не переживай так! – приговаривал муж.
– Не переживай? – орала она. – Дайте мне нож! Я хочу показать ему, как мне сейчас приятно!
Как бы ее не успокаивали, она всю дорогу грозила супругу расправой, кастрацией и прочими жуткими делами. «Вот не думал, что она такая кровожадная!» – пробурчал папе Эрик, сидевший за рулем.
– Я не хочу замуж! Не хочу детей! В монастырь уйду! – как мантру повторяла младшая сестра, наблюдая за муками старшей.
В ближайшей к дому клинике Эмму сразу же увезли в родильное отделение, оставив всю семью дожидаться в приемном покое. Адам не находил себе места, меряя шагами коридор. Эрик пытался его успокоить, но получалось плохо, поэтому к делу по усмирению зятя подключился мистер Таунсенд. Однако, на все их уверения мужчина пугливо оглядывался по сторонам и тихо бубнил себе под нос: «Она меня точно убьет!». Женщины сидели за небольшим столиком и мастерили что-то из оберток от конфет.
– Что вы делаете? – заинтересовался Эрик.
– Нервы успокаиваем! Вам тоже было бы не плохо! – ответила ему Джулия, не отвлекаясь от занятия.
Вскоре бумажными поделками увлеклись не только мужчины, но и другие посетители клиники. А медсестры с удовольствием пожертвовали цветную бумагу для миленьких оригами, созданных семейством Таунсенд.
Эмма родила. Еще одного мальчика. Его как раз принесли матери, когда посетители пришли в палату, обступив кровать роженицы. Адам боялся подойти к супруге, грозившей ему совсем недавно разнообразными изуверствами. Но, кажется, сейчас ей было не до этого. Она глядела на крошку в своих руках и улыбалась.
– Как ты себя чувствуешь, родная? – спросил все таки Адам и пожалел об этом, когда встретился взглядом с женой, явно не забывшей об озвученных ранее обещаниях.
– Я тебя люблю! – напомнил он и выставил вперед себя Альфреда, любопытно разглядывающего сверток в маминых руках.
– Джули, – обратилась роженица к девушке. – Хочешь подержать?
– Давай его нам! – не дал опомниться ей Эрик, стоявший за спиной украинки и протянул руки вперед, подхватывая малыша.
Джули оказалась в объятиях Блайда, колышущего при этом ребенка. Она смотрела на крошечное беззащитное создание и чувствовала, как наворачиваются слезы на глаза.
– Я тоже такого хочу! – выдал у самого ее уха Эрик.
– Блайд, – улыбнулась девушка. – С твоим счастьем у тебя родится девочка! Она будет сводить тебя с ума требованиями купить куклу, помаду, побрынчать на твоей гитаре…
– Короче, будет полностью твоей копией! – рассмеялся парень, повеселив и остальных свидетелей их диалога.
– Да уж, вам бы действительно своего ребенка завести! – констатировала миссис Таунсенд и мечтательно закотила глаза. – Внучка, похожая на Эрика!
Парень тут же вернул младенца матери, но девушку так и не выпустил из объятий. Ей было хорошо и так уютно чувствовать себя частью его мира, его семьи, что Джули просто светилась от счастья, наверное, даже больше, чем Эмма.
