Текст книги "Осенних листьев багряный костер (СИ)"
Автор книги: Ольга Андреева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
4
Следующие два дня бухгалтерия ритейлерской фирмы «Машин Миттел» занималась исключительно отчетностью. Причем делала это, без перерывов на неизменный кофе, обеды и прочие приятности рабочего процесса. Так что уже во вторник, около семи вечера Софа припомнила, что ее бабушка была цыганкой и где-то дома у нее валялся тщательно законспектированный обряд приворота… Алька прыснула со смеху и поинтересовалась:
– И кого к кому привораживать будем?
– Ясно же! – пожала плечами Комова – Немца к нашему главбуху…
–
А можно как-то без принесения меня в жертву? – едко поинтересовалась Крылова, не поднимая глаз от отчета о финансовых результатах, который как раз упорно не хотел «красиво ложиться».
– Да ладно тебе, Елена Михайловна! Один-то раз во имя карьеры и родного коллектива – рассмеялась Галка.
– Девоньки, да если б вы его видели! Такого не то, что приворот, такого и проклятья не возьмут… – досадливо поморщилась Крылова. Она неловко повернулась и смахнула со стола папку с договорами. Чертыхнувшись, Лена полезла под стол ее доставать. В этот момент дверь открылась и раздался до чесотки знакомый голос:
– Добрый вечер, девушки, а где Елена Михайловна?
Однако никто не торопился отвечать. Более того, в кабинете повисла вдруг такая тишина, что было слышно было лишь как Крылова копошиться под столом. Наконец, она поднялась, и, поправляя очки посмотрела на Максимиллиана.
– Елена Михайловна на рабочем месте, господин Ланге! Что случилось? – она плюхнулась в кресло и заправила за ухо выбившуюся из пучка прядь…
– Нет, ничего особенного, просто хотел сказать, что мой кабинет в конце коридора. И послезавтра утром я жду Вас там с отчетностью… Как Вы, кстати, поддерживаете дисциплину среди своих подчиненных? Они без Вашего разрешения слова сказать не смеют… – едко усмехнулся он, обведя взглядом растерявшихся бухгалтеров.
– А Вам зачем? Опыт перенять хотите? – вскинула на него глаза Лена.
– Да, а то все никак не могу поладить со своими работниками – лицо Ланге оставалось безучастным, но во взгляде сквозило раздражение. – Лена почувствовала себя практически отомщенной. Похоже, этот раунд остается за ней.
– А тут все просто… Я ценю тех, с кем работаю… – равнодушно пожала плечами она.
– Спасибо, я запомню. – безучастно кивнул он. – Всего хорошего.
Пораженные, девчонки еще несколько минут молчали, переваривая увиденное. Первой нарушила молчание Комова.
– Ну ты, Лен, как знаешь, а тут без приворота никак… Но если ты на жертвы не согласна, то я, так и быть, приворожу его к себе… – выдохнула она.
– А как же «Тигуан»? – поддразнила подругу Алька
– Ну, чего не сделаешь для пользы дела? – состроила ей гримасу Софа.
– Даа… Что ж ты сразу не сказала, Елена Михайловна, что немец твой-красавчик с тааким сексуальным голосом? – вздохнула Галка.
– А вот когда он своим сексуальным голосом опустит тебя, Авдеева, ниже плинтуса как человека и как специалиста, тогда мы с тобой и поговорим о мужской красоте! – огрызнулась Лена, настроение которой резко испортилось после его визита. Сразу вспомнилось, что послезавтра утром ее профессионализм будут размазывать по полу, придираясь к каждой цифре в отчетности…. Еще и родной коллектив удружил. «Красавчик»! Тоже мне, нашли прынца!
– Ну-ну, я ж так… Зато ты его здорово уделала! – примирительно улыбнулась Галка. – Только смотри, осторожнее – как бы не уволил тебя за непримиримость…
– Тогда всю отчетность он будет делать сам! – отмахнулась та. – И я даже готова пожертвовать своей зарплатой, чтобы посмотреть, как он справится… Перепроверь, кстати, в программе итоговую сумму по реализации– тут что-то не сходится…
Домой она вернулась даже позже, чем вчера. Виновато посмотрела в глаза Ронику, объяснив что-то про бездушных немцев и их проклятую педантичность, потом пристегнула к его ошейнику поводок и отправилась гулять. Лена нарезала вокруг ближайших домов кругов десять, не меньше, пытаясь отдохнуть от мыслей о работе, что навязчиво лезли в голову. Хорошо еще, что отчет о финансовых результатах они свели, осталась самая малость… Завтра еще посидеть до ночи с пояснительной запиской, а книгу продаж можно подготовить для налоговой чуть позже, в конце-концов, сумма НДС указана в отчете… Так что до выходных доживем. А там…
Некстати пришла в голову мысль о субботних посиделках у матери и стало совсем тошно. Однажды, мама уже пыталась проделать подобное, и тогда Лена впервые почувствовала себя породистой собакой на вязке… Хорошо еще, что ей тогда в рот не заглянули-зубы пересчитать… А вот дифирамбов в свой адрес в исполнении матери, тогда надолго хватило. «Ах, знаете, Леночку так ценят на работе. Она ответственная исполнительная, серьезная… Такая замечательная девочка, но, вот не везет ей в личной жизни. Вы же понимаете, как трудно сейчас найти хорошего парня… У большинства из них ветер в голове. Не то, что Ваш Сашенька… Домашний мальчик, исполнительный, скромный, серьезный… Думаю, они будут отличной парой!» Говорила она своей знакомой, пока та понимающе кивала и охала в нужных местах. А рядом сидел Сашенька– грузный, не самого опрятного вида парень, увлеченно чавкающий мамину фирменную курицу и запускающий жирные пальцы в блюдо с нарезкой… Ее даже передернуло.
– Ладно, Роник! Где наша не пропадала? Мы, ведь с тобой прорвемся, правда? – вздохнула она, потрепав собаку по холке.
– Ваф! – согласился тот и громко чихнул.
– Ну все, идем домой-что-то похолодало совсем… – вздохнула она.
На следующий день они свели отчет, и в шесть вечера Марина распустила коллектив по домам, а сама обреченно поглядела на стопку документов, вздохнула и открыла «Ворд» – писать пояснительную. Не сказать, чтобы это было увлекательным занятием, но время за написанием пролетело незаметно. Она оторвалась от монитора, лишь поставив последнюю точку. На часах было девять вечера и Крылова с грустью подумала, что посиделки на работе до ночи, кажется, станут доброй традицией. Нет, конечно, ей частенько приходилось оставаться в вечер еще и при Алле, но тогда никто не устраивал авралов, а ее непосредственный начальник умудрялась довольно оперативно разруливать все сложные моменты. А тут – все на ней самой, так что пора покупать себе диванчик в кабинет. Жаль, не поместится – придется мебель двигать…
Она грустно усмехнулась и накинула пальто. Потом посмотрелась в зеркало, сложила очки в сумочку, погасила свет и вышла за дверь. В коридоре царил полумрак, было тихо и пусто. Лена вздохнула и принялась закрывать кабинет. Возилась она с этим минут пять, ибо в полутьме, да еще без очков никак не могла попасть в замочную скважину.
Внезапно ее руку накрыла теплая ладонь, а над самым ухом раздался голос Ланге.
–Позвольте, я закрою? – Лена от удивления забыла как дышать. Странно, с чего вдруг такой любезный, почти ласковый тон? Однако покорно убрала руку с ключа, подслеповато щурясь и стараясь разглядеть выражение его лица. Тот быстро закрыл дверь, отдал ей ключ и предложил:
– Сейчас уже поздно, давайте я Вас подвезу? – Лена нервно сглотнула, судорожно соображая, где тут подвох.
– Но… Мне не удобно – растерянно пробормотала она.
– Ничего страшного – все так же мягко проговорил он. – Я вижу, что последние три дня Вы ночевать готовы на работе. Похвальное рвение. Так что даже слегка виноватым себя чувствую…
Крылова, все еще не верила своим ушам: оказывается, немец может что-то чувствовать! Однако, никто его за язык не тянул, а потому почему бы не воспользоваться его нежданной добротой.
–Хорошо, буду Вам очень благодарна – кивнула она и послушно пошла за Ланге к выходу.
Они сели в припаркованный неподалеку от офиса черный «Opel Zafira» и Максимиллиан вопросительно посмотрел на нее.
– Вам куда, Елена Михайловна?
– Техническая 17 – вздохнула она, сожалея, что езды до дома-минут десять, не меньше. Почему-то идея доехать с Ланге больше не казалась удачной.
– Хорошо – кивнул он, забил адрес в навигатор и завел мотор.
Он не отрываясь смотрел на дорогу, тщательно соблюдая все правила, а Лена сидела и мучительно соображала, чем заполнить гробовую тишину в салоне.
– Откуда вы так хорошо знаете русский? – наконец, нашлась она.
– Я родился в Саратовской области. Колония Бауэр..
– Так Вы-русский? – открыла рот Лена.
– Нет, я – русский немец… Хотя русским-то меня назвать нельзя, как, собственно, и всю мою семью. В 94 году мы переехали с семьей во Франфурт-на-Майне по программе возвращения соотечественников в Германию. Дома-только по-немецки говорили, сколько себя помню… В России ловить было нечего, вот и переехали. Хотя здесь и сейчас-то люди не изменились… Все та же расхлябанность, необязательность…
– А как же вы за столько лет язык не забыли? – вежливо поинтересовалась Лена, подавляя проснувшуюся снова неприязнь.
– Да, случайно вышло… – замялся он. – Там долгая история, и это вовсе не интересно… Скажу лишь, что в свое время по работе пришлось освежать знания… Ну вот, мы приехали.
– Спасибо Вам и до свидания! – Лена вышла из машины, стараясь не хлопать дверью.
– До завтра, Елена Михайловна! – кивнул тот и отъехал.
«Немец-перец-колбаса!» – зло подумала она. «Расхлябанность его не устраивает. Вот и катись к себе в Германию!»
5
Утро четверга не задалось у Крыловой с самого утра. Началось все с того, что будильник на ее чудо-андройде не прозвенел вовремя, и лишь через полчаса, когда у Лены в голове внутренний голос, продравшись сквозь сладкий сон, сообщил, что вообще-то, похоже, пора вставать, она соскочила с кровати. Роник, спавший на ее тапках, недовольно заворчал, однако даже не пошевелился.
Лена нащупала на столе очки, включила телефон и ужаснулась: на дисплее светилось «8:00» и чудо техники, словно спохватившись, заиграло мелодию будильника.
– Вот черт! – выругалась Лена. До работы было не меньше тридцати минут ходу, и это означало, что если в девять она хочет быть на рабочем месте, то есть всего полчаса на все сборы. Значит, либо Крылова оставалась без завтрака, либо Рони – без прогулки. «Ну и ладно, стройнее будем!» – подумала Лена, на бегу пытаясь натянуть колготки и одновременно – почистить зубы. То и другое получалось из рук вон плохо и она начала нервничать… Наконец, минут через пятнадцать тяжелой борьбы с собственной одеждой, она-таки умудрилась собраться, накинуть пальто и вытащить Роника на прогулку, после которой стремглав выбежала на работу.
Крылова бежала по этажу растрепанная, раскрасневшаяся и не накрашенная, гадая, а положила ли вообще очки в сумку? Однако самым горячим ее желанием было прошмыгнуть в кабинет незаметно. Так, чтобы не наткнуться на Ланге, который…
– Елена Михайловна, а сколько сейчас времени? – прозвучал над ухом насмешливый голос перед самой дверью бухгалтерии
– Герр Ланге, сейчас пятьдесят восемь минут! – отчеканила она и посмотрела на него, стараясь чтобы голос не дрожал, сердце не убегало в пятки, а дыхание стало ровным.
– Правда? А на моих уже две минуты назад было девять – вкрадчиво проговорил немец.
– А мои подведены по московскому времени! – выпалила Крылова, и не дав опомнится строгому начальнику, влетела в кабинет.
– Ну ты камикадзе, Елена Михайловна! – покачала головой Софа. – Тебя отдельные господа уже два раза спрашивали, а ты все не идешь…
– Будильник, будь он неладен! – пробурчала та. – Что сказали отдельные господа?
– Что ждут тебя в кабинете с отчетностью, сразу, как придешь. Доброе утро, Лена! – Галка заварила себе кофе, а Крылова с завистью посмотрела на дымящуюся чашку и эклер, лежавший у нее на столе. Хорошо, если поесть удастся только в обед.
– Оно ни черта не доброе! Значит так, я пошла в клетку к тиграм, не вернусь до обеда…
– Считать тебя монархистом? – сострила Алька, появившаяся в дверях с кипой папок.
– Нет, купить на меня в кафешке кусок печеночного торта, салат и куриную отбивную! – заказала Лена. Желудок при упоминании о еде тихо заурчал, но мечтать не вредно.
– Ого, ты объедаться! – усмехнулась Софа.
– Это нервное! – поморщилась Лена и сгребла со стола отчетность. – Так, все… В случае чего завещаю мои папки, календарь и ежедневник своему приемнику!
– Шуточки у тебя, шеф! – нахмурилась Алька. А ну, как услышит…
– Не думаю, что господин Ланге опустится до того, чтобы подслушивать – покачала головой Лена и вышла из бухгалтерии..
Дверь в кабинет финансового директора, как и говорил немец, располагалась в конце коридора. Еще до ухода Лены в отпуск там находился архив. Теперь, все дела за прошлые годы переехали в подвал, а помещение после быстрого ремонта приспособили под нужды начальства. Крылова постучала в дверь, собираясь с духом.
– Войдите! – раздалось из кабинета.
– Вы не заняты? – она вошла и замерла на пороге.
– Нет, я как раз жду Вас. Присаживайтесь – он чуть нахмурился и указал на место рядом со своим столом.
Крылова посмотрела на финансового директора и усмехнулась про себя: идеален, ничего не скажешь… Серый костюм сидит, как влитой, рубашка белая настолько, что глазам больно, застегнут на все пуговицы, и, как всегда смотрит с усмешкой. Она-то, должно быть, «хороша»: вместо аккуратного пучка– наспех завязанный хвост, накраситься так и не успела… Почему-то вдруг стало очень досадно. Она вздохнула, подошла к столу и опустилась в кресло, разложив перед собой отчетность.
– Ну давайте посмотрим, что там у нас вышло… – Ланге подвинул к себе баланс и углубился в изучение цифр. Он сидел молча, лишь изредка поглядывая в сторону Крыловой, изо всех сил старавшейся сохранить невозмутимость.
– Вы сегодня опоздали, Елена Михайловна. На первый раз-прощаю, но запомните, пожалуйста, и коллегам передайте-наказывать за несвоевременное появление на рабочем месте буду строго!
– Хорошо, герр Ланге! – кивнула она, слегка побледнев.
– Зовите меня Макс – проговорил тот, не отрываясь от отчета. – А то Вы этим своим «герр Ланге» заставляете чувствовать себя стариком.
– Ладно, Макс, так Макс – безразлично ответила Лена, глядя поверх его головы. Ее так и подмывало спросить «А как же субординация?», но она сдерживалась, хорошо понимая, что немца лучше сейчас лишний раз не раздражать. Не тот сегодня день, чтобы дразнить тигров. Он еще какое-то время просматривал отчетность, перечитал пояснительную записку… Потом поднял голову и произнес:
– Ну что, Елена Михайловна! Плохо… – у Лены дыхание перехватило от возмущения.
– Что значит «плохо»? Отчет был перепроверен несколько раз, и…
– И Вы сначала дослушайте! – повысил голос он. – Смотрите: у Вас доля затрат в себестоимости резко повысилась с начала года, с чем это связано?
– С увеличением накладных расходов: транспортировка, аренда складских помещений, повышение импортных пошлин, зарплата персоналу – стала перечислять Крылова, чувствуя, что разжевывает прописные истины управленческого учета. Неужели в Германии этому не учат?
– Хорошо, теперь понимаете, почему нам с Вами нужно научиться правильно анализировать свою отчетность? Вот смотрите: на пошлины мы повлиять никак не сможем, тут уж экономическая политика подкачала, а вот расходы на доставку, аренду и зарплату персоналу нам урезать вполне по силам. Именно это я спрашивал у Вас, когда говорил о предложениях по оптимизации. У хорошего бухгалтера все перечисленное должно сразу в голове всплывать, а Вы на отдел маркетинга ссылаться стали. Но у отдела маркетинга, чтоб Вы знали, совсем другой круг обязанностей… Ну ничего, я здесь месяца на три, так что успею сделать из Вас профессионала своего дела…
После его слов Лена оглядела стол, в надежде найти что-нибудь потяжелее и запустить этим в немецкого умника. Однако, как на грех, ничего тяжелее ежедневника там не нашлось. Она хотела было возразить, но от возмущение даже не нашлась, чем можно ответить на такое хамство.
– Вы меня конечно простите… – наконец выговорила Крылова. – Но до Вас на мой профессионализм никто не жаловался…
– Прощаю! – без тени улыбки ответил тот. – Но все когда-то происходит в первый раз. А Вы, вместо того, чтобы зазнаваться и прощения просить, лучше бы «Спасибо» сказали… В общем так, к завтрашнему дню я хочу видеть от Вас ABC-анализ запасов на складах. Начнем, пожалуй с аренды… Вас же этому в институте учили? – ехидно поинтересовался он, глядя на растерянное лицо Лены.
– Учили… – почти что кротко кивнула она и стала думать, к кому из сбытовиков можно за этим обратиться.
– Вот и замечательно. Да, и еще, обратите внимание-я хочу, чтобы Вы сделали его лично… – будто прочел ее мысли Макс.
– Ну разумеется! – согласилась Крылова, мысленно проклиная тот день, когда этот умник здесь появился.
– Тогда на сегодня все. Можете идти…
Она вошла в бухгалтерию, мечтая кого-нибудь прибить. Все равно кого, лишь бы с особой жестокостью… Еще целых три месяца работы с этим упырем!
– Ну, что он сказал? – жалостливо спросила Алька и пододвинула Крыловой корзиночку с кремом. – По лицу вижу-какую-то гадость… На-ко, вот, съешь помогайку.
– Нет, девчонки, это не человек, это…это интеграл бездушный какой-то… Сказал, что я-не профессионал, и всему меня придется учить за три месяца! Отчет раскритиковал… – фырчала Лена, заедая горе пирожным.
– Ну и забей! Сделай вид, что тебя это не трогает… – посоветовала Галка.
– Сделала бы, если б Кощей перед ним ковром не стелился! – отмахнулась Лена и проглотила пирожное. – Ладно, я к сбытовикам, если что… Опыт перенимать,
– Давай! – проводил ее сочувственными взглядами коллектив.
Катя Фатеева – единственная из трех маркетологов, кто сидел в кабинете понимающе вздохнула, завидя на пороге Лену.
– Аа, тебя тоже припахали анализировать остатки? Привет, кстати.
– И тебе не хворать. А что, вас тоже напряг финансовый директор?
– Да, ABC-анализ, будь он трижды проклят– Катя смахнула со лба косую русую челку.
– И вас тоже? Но…
– А ничего удивительного. Он хочет сравнить наш результат с вашим – вот и все.
– Вот… Ладно – едва сдержалась Лена. – Суть мне, хотя бы, объясни, а то я как-то теряюсь…
В тот день она снова провозилась с работой до позднего вечера, скурив, наверное, пол пачки сигарет и в который раз пообещав себе завязывать. Хорошо еще, что Ланге она так больше и не увидела. Крылова даже ушла специально чуть раньше девяти, чтобы вновь с ним не столкнуться. Видеть этого упыря ей как-то совсем не хотелось, а при мысли об очередной завтрашней встрече зубы сводило от отвращения.
Но, если уж Крыловой не везло, то до конца. Стоило закрыть за собой дверь квартиры, как позвонила Олеська. Она напоминала, что завтра они договорились пойти выбирать ей свадебное платье, и Лена тихо застонала, осознав, что придется убить весь вечер на поиск того-не-знаю-чего, ибо младшенькая сама не знала, чем ее душа успокоится
– Может быть, перенесем на воскресенье? – с надеждой спросила она. – А то у меня в субботу семейственные посиделки в компании маминой знакомой и очередного хорошего мальчика.
– Что, все не отчаивается маман тебя замуж выпихнуть? – подколола Олеська. – Сама виновата, надо быдло Олежика под венец тащить.
– Олежик был и весь вышел! – отрезала Лена. На душе стало препогано, и она в который раз пожалела, что ничего тогда своим не рассказала. – А знаешь что? У меня была тяжелая неделя, так что ищи-ка ты себе платье сама! – заявила она и повесила трубку, не слушая Олеськиных возмущенных воплей. Потом опустилась на пол и подозвала Роньку, пытаясь проморгать непрошеные слезы.
– Ну вот, малыш, одному тебе от меня ничего не нужно, кроме еды и прогулок! – срывающимся голосом проговорила она и зарылась в пахнущую овчиной черную шерстку. Дура Олеська. Как была дурой, так и осталась. Да что бы она знала про их с Олегом разрыв!
_________________
6
Лена и Олег казались идеальной парой – молодые, счастливые, по уши друг в друга влюбленные. Ей двадцать, ему двадцать два. Она – студентка экономического ВУЗа, будущий бухгалтер, он-сын известного в городе адвоката, и сам без пяти минут юрист… Мама Лены не могла нарадоваться, что дочери посчастливилось встретить такого порядочного молодого человека из обеспеченной семьи, сестра завистливо вздыхала, однокурсницы облизывались, глядя как ее встречает с занятий видный парень… Они уже даже подумывали о том, не съехаться ли им вместе. Но останавливало лишь то, что ни один из них, пока, не имел собственного заработка, а брать деньги для молодой семьи у своих родителей Олег принципиально не хотел, и Лена гордилась своим Мужчиной. Пока же удавалось только проводить вместе выходные, и эти два дня были самыми счастливыми за всю неделю.
Олег часто мечтал, как защитит диплом, устроится на работу, с первой же зарплаты снимет им квартирку и они заведут собаку…. Лена счастливо смеялась, представляя, как здорово будет жить самостоятельно. Только вдвоем: он и она. И не будет под боком больше Олеськи, вечно норовящей залезть в ее вещи, воспользоваться косметикой и сующей нос в ее переписку…
Мечту удалось осуществить лишь через год, когда Олег, окончив с отличием РПА минюста, устроился работать к другу отца – в его адвокатское бюро. Наконец-то его заработки стали позволять содержать их небольшую семью. Они съехались в августе, и в тот же месяц, 22 числа, у них появился Ронька. Лена получила очаровательный маленький поскуливающий комочек в качестве подарка ко дню рождения. Щенок посмотрел на нее темными глазками и лизнул за палец. С тех пор в их съемной квартирке на окраине Питера поселилось счастье.
Однако, оно было недолговечным. Началось все с сущих мелочей. Лену грызла мысль, что несмотря на двухлетний роман, она так и не знакома с семьей Олега. Он, впрочем, тоже нечасто общался с собственными родителями и почти ничего ей о них не рассказывал. Она гнала от себя тревожные размышления, но те засели в мозгу прочно, словно гвоздь. Лена много раз пыталась с ним поговорить на эту тему, но натыкалась лишь на раздражение. Пару раз они даже поссорились, чего отродясь не бывало. Но, быстро помирились, а Олег все-таки рассказал ей, что она в качестве невестки его родителей никак не устраивала, и пришлось ему свести к минимуму все отношения. Лена тогда почувствовала себя очень виноватой и решила во что бы то ни стало помирить любимого с его семьей.
Но благими намерениями, как оказалось, вымощена дорога в ад. Два месяца она уговаривала Олега помириться с матерью и отцом. Наконец, он сдался. Сам позвонил родителям и предложил встретится. Те согласились, хоть и выдвинули условие, что видеть Лену не хотят. Однако, она все равно была рада. Еще немножко – и все образуется. А там, глядишь, и ее примут. Тогда-то любимый точно будет счастлив…
Правда, все оказалось далеко не так, как она предполагала. Теперь Олег несколько дней в неделю проводил вечер с родителями и возвращался оттуда не в самом лучшем расположении духа. Они снова стали ссориться, уже по самым пустяковым поводам, и не было недели, чтобы не случился очередной скандал.
Он стал придираться к мелочам: не то сготовила, дома не прибрано, слишком много денег потратила… Лена часто плакала, но ее слезы только еще больше раздражали Олега. Она старалась, очень старалась, чтобы любимый не сердился, но все было без толку. Ссоры только участились: теперь всему виной ее острый язык и несговорчивый характер. Она похудела, замкнулась и единственными, кто знал обо всех ее проблемах были две подруги детства – Таня и Полина. Но и они искренне не понимали, слушая очередную порцию Лениных злоключений, чем так ценен Олег, что его нельзя послать ко всем чертям сразу и насовсем.
– Вот смотри… – возмущенно сопела Полинка, сверкая карими глазами – если я скажу тебе, что парень доводит меня придирками по поводу «не так посмотрела», «не с должным почтением тапочки подала», это как?! Это называется махровый эгоизм избалованного придурка. С таким придурком нормальной семьи все равно не получится.
– Да, но он же не всегда таким был… – растерянно шептала Лена, вспоминая начало их знакомства.
– Правильно, в конфетно-букетный период редко какой урод покажет свое истинное лицо… А тут время прошло, вместе живете, ты на него молиться готова… Он и расслабился! – вторила ей Таня. – Вот подожди, дождешься ты от своего благоверного удара под дых…
– Ой, девчонки, хорошо вам говорить! – отмахивалась она, осознавая, что при всей их правоте, бросить его не сможет….
Но потом все внезапно изменилось. Олег стал спокойнее, ссоры прекратились и они даже съездили на Новый Год в Швейцарию, отправив Роника к ее маме. Те четырнадцать дней показались Лене самой настоящей сказкой. Она даже не спрашивала, что случилось и с чего вдруг такие перепады в их отношениях, просто наслаждаясь безоблачным счастьем.
А некоторое время спустя после возвращения, счастливая и радостная, объявила Олегу, что беременна. Тот отреагировал как-то странно. вроде и улыбнулся, и обнял, но особой радости Лена у него в глазах не заметила.
– Что такое? – отстранилась она, разглядывая его лицо.
– Да нет, я рад, конечно – выдавил Олег из себя. Просто опасаюсь немного… Сможем ли мы сейчас ребенка прокормить.
– Смешной ты! – улыбнулась Лена. – В Швейцарию съездить смогли, а на малыша не хватит?
– Да это я так, нервничаю… Уж больно неожиданно! – улыбнулся он в ответ и у Лены отлегло от сердца.
Но через неделю, после очередного посещения родителей, Олег снова вернулся не в духе и, не глядя ей в глаза, сказал:
– Знаешь, я тут подумал, и решил, что ребенок нам сейчас не нужен… У тебя срок какой? Недель шесть? А давай я тебя на аборт запишу?
– На аборт? – растерянно спросила Лена, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, а внутри что-то обрывается. – То есть ТЫ решил за нас двоих…
– Лена-Леночка… Ну, поспешил я… Не могу, не готов становиться отцом… Пойми.
– Что я должна понять?? – крикнула та. – Что спать со мной ты готов, ты взрослый, а как ответственность нести-так нет? Что ты здоровье мое готов испортить, лишь бы у тебя проблем в жизни не было?
– Что ты из мухи делаешь слона? – перешел он на крик, в свою очередь.
– Это не мухи и не слоны, это Наш ребенок!
– Это еще не ребенок, а три гребаных клетки! Не выдумывай ерунды… И ни черта твоему здоровью не станется на таком сроке. Мама сказала…
– Ах, мама сказала?? – до нее вдруг дошло, какой же дурой она была все это время! – Вот и обнимайся со своей мамашей, а меня оставь в покое… – внезапно низ живота закаменел и Лена почувствовала, как что-то течет по ногам. Она кинулась в туалет и обнаружила, что началось кровотечение. Быстро выскочила и, трясущимися руками набрала на мобильном «Скорую», игнорируя встревоженные вопросы Олега.
Потом была больница, диагноз «выкидыш» и таблетка для медикаментозного аборта… На следующий день ее выписали с напутствиями пробовать забеременеть не ранее, чем через три месяца. У дверей ждал Олег с букетом роз. Он посмотрел ей в лицо:
– Все? – как-то нервно поинтересовался парень. – Вот видишь, оно и к лучшему… Само рассосалось…
Конечно, это было не очень красиво со стороны Лены – отхлестать букетом Олега прямо перед окнами больницы. Конечно, случайные прохожие удивленно косились на то, как хрупкая девушка бьет растерявшегося парня, повторяя при этом: «Ненавижу!!». Однако она себя в тот момент не контролировала.
В тот же вечер Крылова собрала вещи, взяла Роника, и пробурчав обалдевшему Олегу: «Счастливо оставаться!» ушла домой к маме. Про беременность и выкидыш так никому и не сказала: подруги бы покрутили пальцем у виска, мама бы расстроилась, но, самое главное, близкие вряд ли бы восприняли потерю беременности на сроке 6 недель как смерть ребенка. А Лена еще долго оплакивала малыша. Она замкнулась в себе, на все мамины вопросы отмахивалась, бормоча что-то о переживаниях по поводу расставания… А однажды поразила ее до глубины души, едва не спустив Олега с лестницы, когда тот притащился мириться.
Помириться так и не получилось, зато Лена разгадала загадку его странного поведения: оказывается, несостоявшаяся свекровь все это время настраивала сына против нее, говоря, что они не пара, и ей наверняка нужно втереться в хорошую семью, чтобы жить обеспеченной жизнью…
Крылова даже слушать его не стала, просто отпихнула от себя и пожелала всего хорошего. А потом долго ревела ночью в подушку, стараясь, чтобы никто не слышал. С тех самых пор и пообещала она себе, что с мужиками покончено, отдалилась от подруг, чувствуя, что они ее вряд ли поймут, и закурила
