Текст книги "Призраки прошлого (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Глава 17. Точка преломления

Чем ближе Эми подходила к Рашель и мужчине, который стоял рядом с ней, тем отчётливее она понимала, что этого ей делать не хочется. Хочется закричать, хочется подхватить девочку и забрать её отсюда. Забыть про французскую аристократию как про плохой сон и … не делать то, ради чего всё это было задумано. Не вводить Раш в мир богемы и аристократического света. Держаться от него подальше, если здесь водятся такие мужчины.

Он был действительно хорош.

Великолепный светский лев.

В костюме с иголочки, с зелеными кошачьими глазами и хитрым прищуром. Губы тонкие, не очень четкой формы и уголки губ лениво приподняты. Скулы высокие, лицо само по себе узкое, и тонкий аристократический нос. Хорош. Знает себе цену, а внутри – прячется мразь. По крайней мере, так обычно и бывало.

Борясь с внутренней дрожью, Эми подошла ближе, положила ладонь на плечо Рашель, прижав девочку к себе.

– Боюсь, сегодня я нарушу писаные и неписаные правила этикета, но вас, сэр, я решительно не знаю.

Мужчина улыбнулся так, словно Эми сказала что-то смешное, но сама не знала подтекста шутки.

– Доброй ночи, леди Лонштейн. Разрешите, я представлюсь сам. Линдр Шатильон, граф Шатильонский. Глава концерна А-фарм, а также держатель пакета крупных акций почти во всех предприятиях, где акционером состоите и вы.

– Доброй ночи, лорд Шатильон, – Эми улыбнулась, – это значит, что именно вам я должна за те минуты веселья, которое меня обуяло, когда я прочитала присланный мне договор.

– А там было что-то особенное?

– О, нет, что вы. Совсем ничего особенного. Скорее там было что-то вроде зашифрованного послания: «Русская курица никогда не сумеет понять ничего в нагромождениях математики и экономики, а в бизнесе ей и подобно делать нечего. Поэтому мы её обманем вот тут, тут и тут, а заодно позаботимся о том, чтобы скупить у неё всё за бесценок. Продаст и не поймёт, как продешевила». Что-то в этом роде.

– Удивительное дело, – лорд Шатильон даже смеяться не стал. – Леди, вы меня поразили в самое сердце!

В голосе ловеласа зазвучала нотка веселия и нахальства, веселого, задорного. Человек, стоящий перед Эми, знал, что, чтобы он ни сделал, его не получится привлечь к ответственности. В его голосе звучала вседозволенность с уверенность в безнаказанности. И Эммануэль узнала этот голос. Его мягкий и чарующий напев, вот эти нотки. И… уверенность в себе.

Она слышала этот голос в тёмной комнате.

И говорили, что глава Чёрных львов француз.

Эми пришло в голову, что такого быть не может.

Но испуг Рашель. И слова Серхио… ну, в смысле графа Монтесье о том, что среди акционеров есть человек, который только притворяется душкой. Вошёл Макс, и напарник свою фразу не закончил. Но кажется Эми и без того поняла, о ком именно он говорил.

Граф Шатильон.

– С первого взгляда? – поинтересовалась она. – Или с того самого момента, как вы узнали о том, кто именно вошёл в совет акционеров?

– Признаться, – граф взглянул на Рашель. – Погуляй, малышка?

Рашель нахмурилась, вздёрнула подбородок.

– Я леди, граф Шатильон. И хоть я ещё маленькая для аристократических реверансов, никто, кроме Эми, не смеет называть меня малышкой!

– О, – граф сначала даже опешил от неожиданности, потом засмеялся. – Аристократическая гордость, впитанная с молоком матери. Следовало подумать, что при такой матери… и при такой леди-опекуне…

– Рашель, – ладонь Эммануэль сжалась на плече подопечной. – Пожалуйста, попрощайся с тем, кто тебе важен, и побудь немного на балконе. Сейчас я закончу разговор, и мы отправляемся домой.

– Хорошо. Доброй ночи, граф, – взглянула девочка на мужчину, потом повернулась и двинулась к стайке подростков, глядевших на неё с долей испуга.

– Думаю, я должна извиниться за её поведение, лорд Шатильон.

– Ничего. Переходный возраст. Понимаю. У меня… сын такой же.

– Вот как… – Эми вежливо улыбнулась. – Простите, но вам разве за сорок лет?

– Тридцать два. По глупости… случилось всё. Зато теперь у меня пятнадцатилетний сын.

– Семнадцать лет? – произвела девушка математические подсчёты. – Вам не кажется, что это даже в наш просвещенный век слишком рано для брака или того, чтобы стать родителями?

– Кажется. Но о браке и речи не шло. От новоиспеченной «мамы» откупились. Мне повезло, что родители оказались людьми разумными. А сын… Ну, сейчас в переходном периоде, заставляет сомневаться порой в собственной разумности.

– Бывает, – вежливо улыбнулась Эми.

– Так, значит, нашу небольшую шалость с договором вы раскрыли?

– О, так это была небольшая шалость?

– Именно, леди, – граф шагнул ближе, деликатно положил ладонь на локоть девушки и все, кто ещё изучал исподтишка их обоих, торопливо отвели взгляды в стороны.

– Тогда если я вам отвечу подобной шалостью, вы не обидитесь?

– Нет, конечно. Если вы сможете.

– Думаю, никаких проблем. Отправлю со своим юристом.

– Ну, что вы, – Шатильон улыбнулся, опустил взгляд вниз, на губы Эммануэль. – Не стоит такого труда. Давайте, мы договоримся с вами о встрече? И вы передадите мне их лично. Знаете ли, приятнее получать возможные … шалости из рук столько прекрасной леди.

– Не хочу.

– Простите?

– Не хочу. Чего непонятного? Я отказываюсь от встречи с вами, – Эми попробовала осторожно высвободить локоть и замерла, когда мягкое пожатие стало железной хваткой. – Лорд?

– Я думаю, вы придете ко мне, леди. Добровольно и без всякого давления.

– С чего бы мне это делать?

Шатильон наклонился чуть ближе, к нежному уху:

– Вы же не хотите, чтобы все узнали, кто именно стал опекуном маленькой графини Монтесье? Как думаете, что произойдёт, когда общество французской аристократии узнает, что среди них представитель законников, которых по корсарской традиции здесь никто не любит?

– Серия повальных арестов, – Эми без улыбки посмотрела в лицо графу. – Я очень не люблю, когда на меня пытаются давить, лорд Шатильон. И хоть я стараюсь… держать себя в руках, у меня не всегда это успешно получается. Если я выйду из себя, первым пострадаете вы.

– Примените силу, капитан Лонштейн?

– Не глупите, мы в разных весовых категориях. При моем весе, вы меня тяжелее раза в полтора точно, выше сантиметров на двадцать. Знаете, я элементарно с вами не справлюсь.

– А как же легендарный Молчун, которого, говорят, вы завалили одной левой?

– Так это говорят же, лорд. Кто знает, кто пришёл мне на помощь?

– Намекаете, что кто-то может за вас заступиться?

– Нет, вот в этом смысле мне помощь не нужна, – Эми с прохладной улыбкой на лице положила ладонь на руку графа и медленно отжала его пальцы, не отводя взгляда. – Знаете, я опасная русская женщина. Не боитесь, что я продемонстрирую на вас свою опасную натуру, граф?

– Я обычный человек, леди, – Шатильон позволил себе снисходительную улыбку, только глаза смотрели всё так же насмешливо, свысока. – Что вы можете сказать, чтобы меня озадачить?

– Например, сказать, что я решила всё-таки прийти к вам на свидание в пятницу, лорд Линдр Шатильон, или мне лучше сказать «глава Чёрного льва»?

Граф посмотрел на Эми, потом тихо рассмеялся, притянув её к себе ближе, почти лицом к лицу.

– Представьте себе, моя прекрасная леди, об этом знают почти все, но здесь никто не имеет ни единого доказательства. Более того, никто не знает, где эти доказательства вообще можно найти. В целом или в частности, поэтому они так боятся. И…

– А я оперативница русского патруля, лорд. И нам плевать на то, как себя ведут в других патрулях. Мы вцепляемся в глотку и больше не отпускаем. Ни-ког-да. Вы уверены, что хотите моего появления на пороге вашего дома в белом «похоронном» костюме?

– Красивой женщине пойдёт белый цвет. Впрочем, я хочу увидеть вас в белом цвете, когда вы будете в свадебном платье. Выйдете за меня замуж?

– Нет.

– Уверены?

– Вполне.

– Жалко. Но я спрошу ещё раз, – Линдр отступил с улыбкой. – Что ж, леди, раз вы придёте ко мне в пятницу, то тогда на сегодня я оставлю вас в покое. А, да. Последний вопрос, какие ваши любимые цветы?

– Найдите их сами, лорд, вы же … – Эми позволила себе вежливую улыбку, – талантливый человек во всех сферах. Запугайте кого-нибудь, подкупите, найдите сами. У вас масса вариантов. Доброй ночи.

Граф кивнул:

– Спокойных вам снов, миледи.

Эммануэль двинулась к девочке, провожаемая кошачьим прищуром. Чёрный лев нашёл новую жертву и собирался порезвиться с ней в свое удовольствие.

На следующий день была собрана планерка в полном составе.

Сердитый Змей молча изучал бумажки, Леда, сияя улыбкой, смотрела на окружающих, сжимая пару электронных папок. Инспекция была закончена, а значит, оперативников ждали разносы, выговоры, благодарности и одобрения.

А ещё выводы, которые всегда озвучивались на общем собрании.

Определенные выводы никогда не становились достоянием всего патруля. Более того, кое-что самое личное, Леда не доносила даже до начальства, но для укрепления отношений в патруле и выстраивании дружеских отношений некоторые детали должны были озвучиваться очень громко.

– Доброе утро! – радостно поприветствовала Леда, разглядывая собравшихся. – Я рада сообщить вам, что инспекция в русском патруле закончилась, с вынесением общего вердикта «положительно». До «отлично» вы немного не дотягиваете, так что, есть куда стремиться. Пройдёмся по деталям. Как вы знаете, результаты инспекции складываются из нескольких аспектов: бюджет, материально-техническая база, внутренняя безопасность, обеспечение внешней безопасности и кадры. Пять базовых параметров, из которых складывается работа любого отделения по государственной службе. Начнём с того, что у вас до сих пор хромает. Уважаемый начальник, – Леда взглянула на Змея, глаза её смеялись. – Ваша работа по улучшению внутренней и внешней безопасности заслуживает всяческого уважения. Но «три» балла там и там, уж простите. Я понимаю, что вам не хватило, может быть, всего нескольких недель, но… что есть, то есть. Теперь вам до следующей инспекции года четыре, не меньше. Успеете со всем справиться. Материально-техническая база твёрдая «четыре». Кое-что нуждается в модернизации, но не так много, чтобы это имело критическое значение. К тому же, что-то уже заказано, что-то вот-вот будет монтироваться. Мое искреннее восхищение вашей оперативностью. Пункт следующий – бюджет. Не знаю, где вы взяли этого бухгалтера, но с этим монстром даже мне не захотелось общаться больше необходимого. Твёрдое «отлично», и моё пожелание для остальных сотрудников держаться подальше от этой каменной леди. И… последний пункт. Кадры. Я даже сомневалась, каким образом выводить здесь итоговую оценку, – Леда развела руками. – Не то «два», не то «пять», не то «три», не то «четыре». В общем можно мерить от начала и до конца. «Единиц» нет, средний общий балл три с половиной, округлим в вашу пользу, получается «четыре». Касательно практикантов. Секретаря рекомендую поменять. Лан Тинг не пройдет производственную практику. Продолжаю, Серхио Бьянки требуется пройти стрелковый полигон и получить соответствующие корочки о том, что он прошёл курсы повышения квалификации и сдал базовый норматив по пистолетам. А то что-то уж очень страшное. у вашего оперативника с пистолетами, господа и дамы. Максим Иванов, – взгляд аудитора скользнул на Макса. – Жалею, что мы не познакомились раньше. Я бы вас сманила.

– Простите, леди Варга, – Макс с искренним сожалением покачал головой. – Но у вас был бы шанс только в том случае, если бы я не знал, что в патруле профессор Борисова.

– Капитан Лонштейн, не устаю удивляться вашему умению заводить друзей… и поклонников. А, хотя, ваше умение заводить врагов не менее впечатляющее. Продолжим наш краткий бриф… Лан Тинг, – взгляд Леды обратился на секретаря. И, с трудом проглотив «поумнейте, пожалуйста», Варга сказала: – Пройдите курсы русского делопроизводства. И освойте криптографию. Пока вы ещё на практике и вам есть, куда расти. Иначе от вас будет очень мало толка. Куда меньше, чем, думаю, хотелось бы видеть вашему начальству. Кайл о’Ларен, – попал под раздачу Мерцающий, – вы заставляете меня сомневаться в том, что в прошлый раз я разговаривала именно с вами. Ничего из того, что я вам рекомендовала – вы до сих пор не выполнили. В этот раз, постарайтесь за четыре года, избавиться хоть от чего-то из списка рекомендованного к исчезновению?

Кайл взглянул на посмеивающуюся Эми, развёл, скучая, руками и кивнул:

– Обязательно, Леда.

– Ясно, в следующий раз мы остановимся снова на тех же самых вопросах, – растолковала Варга его поведение. Обвела взглядом остальных и… махнула рукой. – Всё те же лица, всё те же проблемы, вы не меняетесь, ребята! И я теряюсь в догадках, хорошо это или плохо. Ну, на этом я рада вам сказать, что инспекция закончена. По внутренней сети вызову тех из вас, с кем я хотела бы напоследок поговорить. Сразу скажу, что это уже ни на что не повлияет.

Леда поднялась со своего места и кивнула:

– Пока вас оставляю. В порядке, пожалуйста, той очереди, которая у вас размечена, если вы всё-таки согласитесь меня навестить.

Дверь за ней закрылась, оперативники переглянулись и выдохнули. Допуск! Всё прошло не так хорошо, как могло бы, но и не так плохо, как они начали опасаться по мере того, как затягивалась инспекция.

Если бы Леда посчитала, что что-то не так, в её возможностях было бы отправить патруль на консервацию – а это полная остановка всех дел. И это самый страшный приговор, которого вполне достаточно, чтобы развалить на корню работу любого государственного подразделения.

Допуск, в свою очередь, означал, что временный карантин снят, можно спокойно работать, можно запрашивать документы из архивов и военных округов. Да много чего можно!

– Лан Тинг, – Змей, приоткрыв глаза, взглянул на свою секретаршу. – Три кофе.

– Сейчас! – девушка кинулась в приёмную, а начальник патруля повернулся к своим подчиненным. Уже совершенно точно «своим», сбежать уже не получится, патруль прошёл аттестацию, в текущем составе, а значит всё так и останется, до заявлений по собственному желанию. А таких нет и не могло быть. Пока не могло.

– Кому нужно, – продолжил он тихо, – могут разойтись. Я хочу, чтобы в кабинете остались капитан Лонштейн и, пожалуй, стажёр Иванов. Остальным, если нет вопросов, «свободны».

Оперативники, не говоря ни слова, кивали и расходились по своим делам.

Когда же остались в кабинете только трое, Змей взглянул на Эми:

– Капитан, вам стоит остаться сегодня в патруле.

– Никак нет, товарищ начальник, не могу. Мне нужно сегодня одной прогуляться по делам. И осведомителям.

– Вы хотите, чтобы вас всё-таки убили, капитан?

– До пятницы новых попыток убийства не будет, – ответила Эммануэль то, чем решила поделиться. – Дело в том, что Триада и Чёрный лев меня не смогли поделить. В пятницу у них встреча, Лев отказывается от моей шкуры, а Триада потом в одиночестве пытается до неё добраться. Всё просто и… просто.

Змей промолчал.

Эми поёжилась.

Если бы всё было бы как обычно, она бы с вызовом спросила «что?!» и он бы промолчал. А она потом сказала, что всё равно ей пока ничего не грозит. Его молчание стало бы ещё выразительнее, и она бы рассказала ему про Сатану, после чего Змей схватился бы за голову, а потом потянулся бы к ремню.

Она могла бы сказать ему столь многое! Но они уже не были напарниками, а сейчас за происходящим наблюдали чужие любопытные глаза. Не стоит подставлять себя, когда жизнь и без того нелетная, и нелегкая тоже.

– Возьмите с собой стажера, капитан.

Эми скосила взгляд на Макса. Как вариант можно было, но интуиция намекнула, что этого делать не стоит, и девушка отрицательно покачала головой.

– Одна.

Змей помолчал, буравя Эммануэль взглядом. Но она сдаваться не собиралась, и тогда начальник патруля махнул рукой.

– Делайте, что хотите, капитан. Можете тогда даже идти, а вы, стажёр, останьтесь.

– Как скажете, товарищ начальник, – пропела девушка, выходя из кабинета. Горло сжало удавкой обиды, и тут же всё пропало.

Не стоит привлекать к себе внимание. Не стоит.

Ей было достаточно одного раза, второго – уже не надо.

К тому же, сегодня на очереди интересное место – провинциальный тихий город, где был однажды лже-Власов. Надо посмотреть, что же там расскажут свидетели.

В первую очередь надо было смотреть прогноз погоды, не забывать зонтик и внимательнее смотреть на карту аномалий! Потому что место, куда Эми попала и откуда сразу же хотела прыгнуть обратно, отпускать ее не пожелало. Уникальная аномалия, которую в книгах обязательно бы назвали магической, объяснялась рудным составом верхних слоев земной коры. Для Эммануэль же это значило, что сразу прыгнуть отсюда она не сможет. Надо или выбираться каким-то транспортом, вроде верхового или автораритетов, или ждать сутки или даже больше в зависимости от того какое здесь «окно мерцания джампа».

Дождь припустил сильнее и вместо того чтобы сориентироваться и решить, куда идти, Эми забежала в первое попавшееся муниципальное здание, оказавшееся по случайности местным краеведческим музеем.

Заплатив за вход через терминал, девушка вошла внутрь. Было неожиданно тепло, ветер тщетно бился в стёкла, порождая странный эффект дребезжания. Звука не было – было что-то вроде голографической ретроспективы.

В помещении не было людей.

Видимо, все были на работе.

Информационные экраны, которые по необходимости могли провести экскурсию, были выключены.

Было настолько тихо, что Эми сама невольно пошла крадучись вдоль стен, разглядывая экспонаты. Их было не так уж и много, в крупных столичных музеях, где она была не раз, были и более впечатляющие экземпляры прошлых веков и ушедшей жизни.

Здесь всего ничего: старые радиоприёмники, телевизоры, настоящие бумажные книги, несколько игрушек, которые почти не изменились и… странный маленький приборчик. Чёрный, гладкий, с матовыми боками и добрым десятком переключателей-рычажков. Полное отсутствие каких-либо экранчиков и интерфейса для вывода показателей. Смотрелось это чудовищно чуждым, выламывающимся из стройного ряда других экспонатов.

А у Эми было такое ощущение, что её ударили под рёбра со всей силы, дыхание не перехватило – перебило!

Она знала! Черт подери, естественно, она знала – что это такое! Первая версия векторизатора, первая и единственная, ещё с той поры, когда это была закрытая экспериментальная технология военных, о которой знали единицы, над ней работающие.

Дед говорил, что этот «излучатель гамма-векторного преобразования и переброса сквозь волновые уравнения» исчез из закрытой лаборатории сразу же после того, как стало понятно, какое чудовищное оружие оказалось в руках военных. Потом, по уже существующим наработкам, удалось создать карманные и ручные векторизаторы, но вот этот – самый мощный, в силах которого было перебросить целую страну, исчез с концами.

Чтобы всплыть в маленьком провинциальном городке, который на карте даже не обозначен большой точкой?! С населением меньше пяти тысяч человек?! Простите, это что?! Это как?

– Он тоже так смотрел.

Дёрнувшись, Эми круто повернулась. За её спиной стояла низенькая старушка, в сером халате и простом ситцевом платье. С настолько светлыми голубыми глазами, что смотреть было страшновато.

– Он? – хрипло переспросила она.

– Человек. Люди приходят и уходят. Они скользят взглядом по этому чемоданчику и идут дальше, даже не читая то, что там написано. Или смеются. А он узнал. Также как вы, с первого взгляда, мгновенно. Он побледнел. И ясно было, что ему очень, очень страшно. Но он стоял и смотрел. А потом вышел, пошатываясь.

– Вы… можете его описать?

– Нет, деточка, – старушка покачала головой. – Это было очень давно, да и подслеповатая я. Я знаю, что он был, стоял так, смотрел. А его лицо уже стёрлось из памяти.

Эммануэль вздохнула и кивнула.

Наверное, всё-таки не могло такого быть, чтобы ей повезло, чтобы это был лже-Власов. Чисто по логике вещей, замена генерала была из военных кругов. У дубликата должно было быть такое же образование, такие же взгляды на жизнь. Возможно, они даже были с настоящим Аркадием Петровичем друзьями. А потом только лже-Власов изменился. После встречи с кем-то…

– Почему вы запомнили этого человека?

– Потому что к нему пришёл Сатана.

Сердце в груди ударило набатом. Губы мгновенно пересохли, а в ушах поселился мерзкий низкочастотный гул.

Старушка придержала Эми за руку:

– Что с тобой, деточка, тебе плохо?!

– Н… нет… мне уже лучше… Тут можно где-нибудь выпить кофе?

– Какое тебе кофе, сердешная? Пойдём, я тебя чаем напою. У меня и сушки есть, вкусные. Свежие. Пойдём, а то бледная совсем.

Дар неба звали Аглая Федоровна, коренная жительница маленького городка на отшибе цивилизации, она родилась здесь и собиралась здесь умереть, только Бог всё никак к себе не прибирал. Уже и дети умерли, и внук в прошлом году разбился насмерть на своей игрушке из прошлого века. Уже правнуки в гости приезжают, а она всё живёт, живёт…

В музее она работала хранительницей древнего наследия, так это называли здесь местные. Молодёжь в таком скучном месте работать не хотела. Им бы всё с роботами общаться, по городам работать, а деревня – деревня таким никогда интересна не была. После падения численности городок по старинке «городом» оставили, но какой из него город? Так… название одно.

Большая деревня и всё.

Тот человек, который интересовал Эми, появился в сентябре, тогда осень была холодная, Аглая Федоровна хорошо помнила тот год. Снег выпал ещё в начале сентября. Вьюжило всё, кружило, сердилось небо, низко нависая над городом. В тот год у неё родилась маленькая внучка, и появился этот человек.

Она бы не запомнила его, если бы он с первого взгляда не опознал черный ящик и не побледнел так, что вот-вот упадет. Он пришёл ещё раз и ещё раз. И ещё. Пока был в их деревушке – почти неделю, залетная птица из «самой столицы», он каждый день приходил и смотрел на черный ящик.

В последний день появился Сатана.

Он пришёл в черном хлопающем пальто. У него не было хвоста или рогов, и глаза были всего лишь желтые, почти что человеческие. Но это был он. Аглая Федоровна точно это знала! Он и ее душу не забрал только потому, что она в своей каморочке закрылась и молилась.

Только Сатана всё равно попытался её забрать. Наслал на неё беду и немочь, сердце старое не выдержало, чуть не остановилось. Хорошо ребята на скорой быстро приехали, у них машинка хорошая тогда была. И сейчас неплохая, подарили меценаты, чтобы люди не погибали… Пока удастся довезти до зоны вне окна мерцания.

О чём Сатана с тем человеком говорил, Аглая Федоровна не знала, но она точно могла сказать, что, во-первых, гость её музея узнал Сатану, назвал его по имени-отчеству. А второе…

Старушка вздохнула и вытащила из ящика бумажку:

– Я не очень хорошо помнила, почему записала это. Чай хотела кому-то показать. Или передать. Я в больнице тогда лежала долго, а бумажка так и пролежала под стеклом все эти годы. Держи, деточка, тебе, наверное, это важнее всех.

Руки тряслись, когда Эми разворачивала бумажку.

«– Валентин Алексеевич, как же так? Откуда же вы? Как? Вы участвовали в разработке этого?! – Да, Аркадий Петрович. Истинно так. Нас трое было. Только когда стало понятно, к чему всё идет, старикашка ведущий испортил прибор. Успел, ничтожный, как раз перед тем, как я хотел передать прибор более достойным людям. А теперь и не забрать ту деталь, которая заставит его работать. Но я сделаю то, что мне нужно. Пусть на это уйдут десятилетия. Я буду править этим миром. А ты, Аркадий Петрович, поможешь – я тебя вознагражу по-царски, по-королевски! Какую страну ты там ненавидишь? Францию? Вот станешь её королем. А пока пойдём со мной, пойдём, это не место для такого разговора».