Текст книги "Хорошо забытое старое. Книга 3 (СИ)"
Автор книги: Олеся Осинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 20
ЗЕМЛЯ. ДАТА
Прошло всего несколько дней после возвращения, а Андрей уже серьезно думал о том, что делать дальше. Случилось то, чего он боялся. Ольга вернулась в родную среду, снова нацепила холодную, невозмутимую маску, окунулась в работу. А еще был неудобный Андрей – все-таки нельзя просто вычеркнуть из жизни последние годы. И Дрейк. И Ольга, перед которой столкнулись две жизни, два столь непохожих мира, теперь металась, не зная, что делать и как совместить несовместимое. Андрей это видел. Эмоционально Ольга тянулась к Усольцеву. И одновременно он не вписывался в ее жизнь. По ночам оставаясь наедине, Ольга отдавала всю себя без остатка. На работе делала вид, что они едва знакомы. Чересчур уж демонстративно. А еще был Дрейк. Андрей ничего не мог поделать с собственной ревностью. Правда, научился ее скрывать. В один день заметил Ольгу с Дрейком в коридоре. Они разговаривали на рабочие темы… но то ли стояли слишком близко друг к другу, то ли взгляд Дрейка был слишком красноречив… В Андрее что-то сломалось. Вечером он пришел к Ольге. И с ходу спросил, что она думает насчет их будущего. Девушка замялась.
– Все дело в Дрейке, да?
Ольга застыла, не в силах что-либо сказать, не готовая дать ответ.
– Мне сложно. Я хочу побыть одна. Мне… надо все обдумать… Мне надо время…
Андрей молча кивнул и ушел из ее квартиры. В мозгу Ольги пронеслась другая картинка. Вся эта ситуация один в один напоминала ту, что была когда-то в Рио. Едва закрылась дверь, как Ольга поняла – не надо ей никакое время. Ей нужен Андрей! Выскочила на причал – поздно, его уже нет. Навигатор не отвечает. Коммуникатор тоже.
На ночь Андрей не вернулся. И в следующие дни тоже.
* * *
Усольцев же размышлял, как выйти из этого замкнутого круга. Взял несколько выходных, отправив официальный запрос в офис. Гулял в верхнем парке, думая о будущем. Сидел дома, перекачивая в мозг информацию о нынешнем времени – она ему понадобится.
Прежде всего следовало выяснить собственный статус – насколько законно его пребывание здесь. В мире, где биография человека отслеживается с рождения. Не будет ли у него проблем, если он уволится и останется без поддержки военных. Раньше его этот вопрос не волновал, однако за последние годы Андрей повзрослел. Научился думать глобальнее. И второе – Ольга не сможет смотреть на него как на равного, пока он служит у нее в подчинении. Значит, надо уйти со службы. Пусть денег у него было немного, но это решаемая проблема. Для начала можно устроиться на любую работу. На жизнь хватит. А дальше… Пусть деньги, заработанные в двадцать первом веке ему сейчас и не помогут, но опыт ведь остался. Он начнет все заново. Он умеет учиться, он не боится работы. Он сумеет позаботиться о своей женщине.
Спустя несколько дней, гонимый этой мыслью, он направился к кабинету Дрейка. Конечно, с теми же вопросами можно было обратиться и к Ольге, но меньше всего ему сейчас хотелось обсуждать с ней свое увольнение. И тем более его причины. Усольцев подошел к двери. Дрейка на месте не было. Андрей потоптался на месте, раздумывая, стоит ли его ждать. Прислонился к косяку. Пикнул сканирующий датчик. И вдруг дверь открылась. Усольцев заглянул внутрь – нет, командора там не было. Странно. Молодой человек неуверенно прошел в кабинет. Дверь бесшумно закрылась. Андрей мысленно чертыхнулся. Здорово будет, если он застрянет здесь надолго и придется связываться с Ольгой, чтобы она его вытащила. Нет уж!
Усольцев осмотрелся. Кабинет Дрейка не был похож на рабочие места других сотрудников. В этом мире не было необходимости сидеть за столом, листать бумаги или пялиться в монитор. Работай, как хочешь. Хоть лежа. Включил искин, ушел в себя. Больше ничего не надо. Кабинет командора напоминал Андрею старые времена. Массивный стол – деревянный, не силовой. Кресло. Окно во всю стену. Ковер на полу – тоже настоящий. На столе блокнот. Бумажный! С бордовой потертой обложкой. Андрей подошел ближе, машинально протянул руку. Повернул блокнот к себе, приподнял обложку.
«1 августа. Получил письмо. Потерял Ольгу…
2 августа. Потерял Райдера.»
– И кто тебя учил в чужие вещи лазить?
Андрей вздрогнул, закрыл блокнот и поспешно отодвинул его на место.
– Я… простите, сэр.
Дрейк между тем прошел на свое место, сел за стол и вопросительно уставился на Усольцева.
– Я хочу оставить службу, – с ходу выпалил тот, помолчал немного и добавил. – Но я не уверен, на каких правах нахожусь здесь. Если где-то понадобится моя биография…
Колин внимательно рассматривал Андрея, отмечая малейшие детали. Стал старше, увереннее в себе, опытнее. Эмоции уже не читаются так легко. Перестал краснеть по любому поводу. Вырос мальчишка. Дрейк вдруг почувствовал, как старая неприязнь и ревность ушли. Появилось… что? Сочувствие? «Человек предполагает, бог располагает» – была такая поговорка когда-то. Усольцев строит планы, которым не суждено сбыться.
– Я понял, – спокойно ответил Дрейк. Облокотился на стол, сложил руки, касаясь кончиками пальцев друг друга. – Значит, ты решил остаться.
– Да нет же. Я хочу уволиться.
– Я не о том, – командор многозначительно посмотрел на парня. – Твое место не здесь. Ты из другого времени. Здесь ты гость. Сейчас у нас есть машина времени. Я могу отправить тебя домой в двадцатый век. Или в двадцать первый, где ты не так давно был. Кажется, ты там неплохо освоился.
Усольцев неверяще смотрел на Дрейка. Внутри все похолодело. Верно. Его легко могут вернуть обратно. И Старик с удовольствием это сделает! Почему он раньше об этом не подумал? Надо было все же с Ольгой сначала поговорить.
– Я не хочу домой. Что меня там ждет? Война? Напоминания о погибшей семье?
Андрей несколько секунд смотрел в глаза Дрейка и не выдержал первым. Моргнул, отвел глаза.
– Не отправляйте меня. Что вы хотите взамен? Должна же быть какая-то цена?
Дрейк побарабанил пальцами по столу.
– Хорошо, – лениво протянул он. – Оставайся. Я пока переведу тебя от Ольги к себе. Уволишься чуть позже. Скажем, через месяц. Приходи завтра, займемся твоей биографией. А насчет цены… потом сочтемся.
ДАТА +1 день
– Андрей, я хочу поговорить. Хочу извиниться, – начала Ольга, поймав, наконец, Усольцева в коридоре офиса. Тот посмотрел куда-то сквозь Ольгу.
– Прости, я занят. Тут не место… и не время, – кратко ответил он и заторопился дальше.
Ольга бессильно опустила руки, глядя ему вслед.
* * *
Андрей постучал и вошел в кабинет командора.
– Заходи, садись. Хочешь посмотреть со мной фильм?
Усольцев опешил. Фильм? Какой еще фильм? И ради этого его звал Дрейк? Они, вроде, собирались решать вопрос с его биографией. Молодой человек подошел ближе, заглянул на экран.
– Старый фильм, не голографический. И даже не трехмерный. Зато цветной. В твое время даже таких не было. Называется «Убить дракона».
Усольцев сел рядом, уставившись сквозь экран. Разом нахлынула тоска по дому, которого давно нет. По той жизни – знакомой и привычной. Андрей вздохнул. Словно прочитав его мысли, Колин вдруг поставил на паузу фильм и спросил:
– А ведь ты еще можешь вернуться. Туда, в ту жизнь.
Дрейк выжидающе смотрел на Усольцева. Внимательно, не мигающе, не отводя глаз. Кольнула в груди Андрея непрошенная тоска. Мелькнула на мгновение мысль, что здесь он чужой и навсегда останется чужим. А, может, и правда… махнуть на все рукой и… туда, к родным. И всю жизнь прожить без Ольги?
– Нет, – вырвалось прежде, чем он успел обдумать ответ.
Дрейк ничего не ответил. Запустил фильм и принялся его смотреть. Около получаса они провели в молчании, погрузившись в фильм. Спустя полчаса, как раз тогда, когда киношный герой вызвал на бой дракона, желая убить его, а Усольцев сидевший как на иголках, наконец, расслабился, Колин обратился к Андрею:
– Тебе не надоело со мной воевать?
Дрейк отвлекся от фильма и посмотрел на собеседника. Усольцев не ответил.
– Ты ведь и так добился, чего хотел.
Снова выжидающая пауза и снова тишина в ответ. Андрей тяжело задышал. Не любил он такие разговоры, не хотел их. Не хотел мириться, не хотел думать о сопернике хорошо, не хотел чувствовать себя виноватым или должным, не хотел думать о том, что Колин как-то по своему страдает… так ведь проще… для себя… для совести. И многого ли он добился на самом деле? Уверен ли он в себе? Или в Ольге?
– Раньше я был другим, – продолжил Дрейк. – И Ольга меня любила. Потом я изменился, а ее любовь… я не знаю… оставалась ли она прежней или превратилась в привычку… Ольга – особенная девушка. Я много думал о том, стою ли я ее? Не знаю… может и нет, – Дрейк внимательно посмотрел на собеседника. – А стоишь ли ты ее?
Мужчины напряжено смотрели друг другу в глаза. Где-то на заднем фоне продолжали свои разборки позабытые зрителями герои фильма.
– Я знаю, что с тобой происходит, – с нажимом продолжил Колин. Его глаза сощурились. – Ты боишься. Ты безумно боишься того, что Ольга пришла к тебе только потому, что не могла быть со мной. Боишься, что она стесняется тебя. Что ты не сможешь влиться в ее жизнь. Боишься, что в какой-то момент я поманю пальцем, и она, словно верная собачка, побежит обратно к старому хозяину, – голос Дрейка набирал силу. Командор злился и не скрывал этого.
– Перестань! – не сдержавшись выкрикнул Андрей. – Ольга изменилась. Ты ничего не понимаешь!
– Разве? Я понимаю больше чем ты думаешь! Ольга не изменилась, она просто стала такой, какой была когда-то. Ты дурак – вот что я тебе скажу. Слепой мальчишка. Ты не веришь Ольге, и она это чувствует. И твое недоверие стоит между вами. А не ее страхи. Твои! Боишься, что она сбежит ко мне, стоит лишь ее позвать? Ты совсем ее не знаешь! Ольга сильнее, чем тебе кажется. Она в состоянии принимать самостоятельные решения. В лучшем случае я получил бы вежливый отказ, а в худшем по морде. Ты совсем ее не знаешь… любишь, боготворишь, но не знаешь.
Дрейк запнулся, посмотрел сквозь Андрея. Затем развернулся, встал и направился к столу. Достал бутылку виски.
– Хочешь выпить?
Из голоса ушел гнев, оставив лишь усталость. Андрей кивнул. Колин сделал силовой столик, поставил два невысоких стеклянных стакана и плеснул в оба виски. Один подвинул к Андрею, взял второй и залпом выпил, даже не поморщившись. Андрей взял бокал, сделал большой глоток. Янтарная жидкость на мгновение обожгла горло и приятным теплом провалилась в пустой желудок. Андрей допил виски и почувствовал как постепенно расслабляется.
– Вот скажи, – уже спокойно продолжил Дрейк. – Если бы ты знал, что Ольге без тебя будет лучше… если бы ты заранее знал, что она будет из-за тебя страдать… Если бы у тебя был выбор? Ты бы ушел? Ты бы согласился никогда не попадать в будущее? Никогда не знать Ольгу?
– Конечно! – поспешно выкрикнул Андрей.
Дрейк невнятно хмыкнул. Снова налил им виски.
– Тогда возвращайся домой. Нарушь этот гребаный цикл и, возможно, история пойдет другим путем.
Андрей непонимающе глядел на Дрейка.
– Да, Андрей. Я уже причинил немало боли Ольге. А ты еще причинишь. У тебя еще все впереди, – Дрейк шумно выдохнул, мрачно посмотрел на Усольцева и вылил в себя очередную порцию виски. – Ты можешь уйти сейчас. Потому что потом уже не сможешь. Потому что потом ты предпочтешь просто быть рядом. Решишь, что знать ее, знать, что она существует, что она где-то рядом, в этом мире, что есть шанс быть вместе – это лучше, чем ничего. Потому что потом у тебя не хватит воли отказаться.
– Зачем все это? Я никогда не откажусь от Ольги! Я никогда не причиню ей боль!
Дрейк грустно вздохнул. Собрался было сказать еще что-то, но передумал. И лишь печально покачал головой.
– Постарайся сделать ее счастливой. Хотя бы сейчас. Пока это в твоих силах.
Андрей расслабленно кивнул. После трех порций виски разговор уже не казался таким неприятным. Захотелось и самому пофилософствовать – о любви, о смысле жизни, об Ольге…
– Я знаю, что не нравлюсь тебе, – снова послышайся сбоку хриплый голос Дрейка. – Я знаю, ты предпочел бы, чтобы я вообще исчез из твоей жизни. Я тебе больше скажу – так и случится. Но, знаешь, убивший дракона сам становится драконом.
– В каком смысле?
– В иносказательном, конечно. Штамп, широко применяемый в литературе и кино. Работает по принципу – зло нельзя искоренить полностью. Либо оно неубиваемо. Либо ты его убиваешь, остается вакантное место… и вчерашний герой это место занимает. Не понимаешь? И не надо…
Дрейк снова налил виски. Минут на пять собеседники преключились на кино. Пока Дрейк снова не вклинился:
– В твоей системе мира сейчас ты – протагонист. Хороший герой, положительный, олицетворение добра. А я зло. Все четко и просто как в детских книгах. Белое и черное. Хорошее и плохое, – Дрейк наклонился к Усольцеву, качнул перел его лицом бокалом, словно пытаясь увидеть собеседника через виски. Понизил голос едва не до шепота и продолжил, – только так, мой друг, не бывает. Я уйду из твоей жизни, и ты займешь мое место. Потому что в жизни должны быть не только хорошие и добрые герои, но и старые циничные засранцы. И следующим будешь ты. И кстати, я не старик. Если пройду косметический курс, то буду выглядеть примерно как Ольга.
Андрей, расслабившись, в полуха слушал пьяные бредни шефа. Какие еще драконы? Зачем ему место Дрейка? Командор негромко хмыкнул – едко, без улыбки.
– Наступит день, когда ты вспомнишь этот разговор. И поймешь его. И, возможно, тогда ты пожалеешь, что не воспользовался моим советом и не отправился домой, когда у тебя была возможность.
Усольцев поперхнулся от тона голоса, ставшего вдруг серьезным. Он взглянул на Дрека, в глазах которого не осталось ни намека на выпитый виски. Абсолютно трезвый, серьезный и собраный.
– Выводи алкоголь из организма. У нас еще есть дела, включая твое липовое прошлое. Пойдешь со мной.
– Кстати, отключи навигационный модуль искина. И возьми вот это, – Дрейк протянул Андрею небольшую коробочку. – Это тоже маячок, но не привязанный к системе. Мне будет легче тебя найти, если потеряемся, – объяснил он. Достал и настроил машину времени. – Готов? Отправляемся.
* * *
Дата. Примерно 2х00 год (еще до 1й книги)
Секунда, и вот они стоят во дворе небольшого котеджа. Стоят просто на земле. Не в Городе. С одной стороны высится лес, с другой лужайка сбегает вниз к озеру. Красивое место. Их уже ждут. Молодая пара – мужчина с женщиной приветственно кивнули Дрейку.
– Это он? – спросил мужчина, внимательно глядя на Андрея.
– Да, он.
Усольцев непонимающе посмотрел на командора.
– Твои «родители», – кратко ответил он. – Стивен и Флора. Флора беременна. При регистрации она внесет твои данные вместо своего ребенка. Теперь ты не из прошлого. Ты родился здесь. Вопросы с генетикой я решу.
В этот момент из дома вышла пожилая, даже почти старая, женщина – Рита Дрейк. Судя по внешнему сходству – мать Флоры. Тоже с интересом посмотрела на Андрея. Пригласила в дом на обед. Усольцев, чувствуя себя неловко, прошел бочком в дом. И как ему вести себя с предполагаемыми родителями? Интересно, а когда он вернется обратно в будущее, они ведь все равно будут зарегистрированы как его родственники? А их собственный ребенок? Почему они согласились на подмену? Вопросы вертелись на языке, но Андрей благоразумно помалкивал. Лучше потом у Дрейка спросить.
Через полчаса они попрощались. Старушка вдруг расплакалась. Дрейк положил ей руку на плечо:
– Ну-ну… я же обещал. Я помогу им.
Та вдруг вцепилась в руку Дрейка, собираясь то ли целовать ее, то просто кланяться. Дочь мягко обхватила ее за плечи, отвлекая.
– Мам, все будет в порядке. Не переживай! Идем в дом. Тебе нельзя волноваться.
Дрейк последний раз пожал руку Стивену.
* * *
Короткое головокружение. Новое перемещение во времени. Они стояли в том же дворе. У того же дома. Но в другом времени. Не было встречающих «родителей». Не было старушки. Силовой генератор работал на минимальной мощности, и часть двора, что не попадала в зону его действия, заросла сорняками по пояс.
– А где все?
– Рита недавно умерла, – ответил Дрейк. – Оставила дом в наследство единственному внуку. То есть тебе.
– А Стивен и Флора? А их настоящий ребенок? Здесь ведь, в этом времени так просто не умирают люди? Куда все подевались? И почему они согласились помочь?
Дрейк махнул в сторону лежащего рядом бревна, предлагая присесть.
– Я рассказал им их будущее. Более того, я доказал им его. Взял их ненадолго в другое время. Показал. Флора родит ребенка. Они будут здесь жить. Знаешь, за счет чего они здесь жили? Сельское хозяйство. К этому дому прилагается огромный участок земли. Таких хозяйств сейчас мало, в Городах едят синтезированную пищу, но иногда бывает потребность и в обычных продуктах. Вся работа автоматизирована. Надо лишь присматривать за техникой. Стивен – инженер. Именно он этим здесь и занимался. Затем, ему сделают хорошее предложение. Помочь организовать работу такого же хозяйства. Но не здесь. Ближе к горам. Зимой, еще до сева. Установить и наладить работу оборудования, чтобы весной можно было запустить работу. Там и случится трагедия. С гор сойдет лавина. Настолько мощная, что сметет весь хутор. На тот момент других людей кроме Стивена с женой и ребенком на хуторе не будет. Толща снега будет такая, что даже аварийные маячки не будут прослеживаться.
Дрейк сбросил Усольцеву отрывки из новостной ленты того времени. Андрей быстро пробежался глазами. Стивен и Флора Дрейк погибли…
– Дрейк? Они Дрейки?
– Да, мои дальние родственники, – уклончиво ответил командор. – Так что привыкай. Ты больше не Усольцев.
– Значит, они погибли? – расстроился Андрей.
– Нет. Я обещал, что заберу их и ребенка в последний момент. Отправлю на Калею.
– Но ведь нельзя менять прошлое! Они погибли!
– Нельзя менять известное прошлое. А их тела не были найдены. Их никто не видел мертвыми. А значит, я ничего не меняю. Понимаешь?
Дрейк многозначительно посмотрел в глаза Усольцеву. Словно пытаясь вложить в слова двойной смысл. «Их никто не видел мертвыми»… Усольцев побледнел.
– Вы хотите сказать, что… – начал он, думая уже не о Стивене с Флорой.
– Что я хотел сказать, я уже сказал, – отрезал Дрейк. – Надо делами заняться.
Командор поднялся и направился к дому. Андрей еще некоторое время сидел неподвижно.
– Командор Дрейк! – крикнул вдруг он. – Спасибо. Я ваш должник.
– Ничего. Сочтемся, – негромко бросил тот, пропадая в проеме двери.
Они задержались в доме еще на полчаса. Дрейк законсервировал дом и мини-станцию. Затем сбросил Андрею пачку документов.
– Поставь ментальную подпись. Это документы на продажу дома.
Андрей выполнил требуемое.
– Теперь в СА-Централ. Я перемещаюсь с помощью машины времени. Ты едешь поездом.
– Почему поездом?
– Надо, чтобы тебя хоть где-то видеокамеры зафиксировали, как существующего человека. Пока ты якобы жил на хуторе, это было неважно.
Андрей согласился. Поездом оказался очередной пассажирский флакар, но слегка удлиненной формы, даже близко не похожий на старые поезда.
Через три часа Усольцев снова встретился с Дрейком в центральном транспортном узле СА-Централа. Они переместились обратно.
– Отнеси машину времени в кабинет Ершовой, она хотела с ней разобраться.
Глава 21
Андрей отнес прибор. Ольги на месте не оказалось, и он даже был этому рад. Затем нашел пустую переговорную, сел и ушел в себя, вспоминая день, когда он попал в это время. У него тогда не было искина, с помощью которого можно было бы поднять логи и вспомнить детали. Он был уставшим и измученным. У него было слишком много потрясений для одного дня – и смерть близких, встречи с которыми он так ждал, и внезапное перемещение в будущее, и знакомство с Ольгой… и непонятности, которые он счел слишком невероятными, чтобы в них поверить. Он был оглушен взрывом, плохо соображал, он предпочел посчитать, что ему все показалось… Когда-то и Барбара, и Джессика предлагали ему сеанс гипноза, чтобы лучше вспомнить тот день. Но он не хотел. Он не хотел его вспоминать. Он боялся снова пережить это чувство, когда вдруг понимаешь, что больше нет ни твоего дома, ни твоих близких…
Сидя на полу, Андрей раз за разом прокручивал в памяти тот день. Наконец…
– Спасибо, командор, – прошептал он. Еще день назад он бы ни за что не поверил, что когда-нибудь будет благодарен командору хоть за что-то. – Пусть будет так, как должно быть, – добавил он, не осознавая, что практически повторил фразу, которую так часто произносил Дрейк.
Еще полчаса он потратил на усвоение через искин информации о машине времени, которую ему и Ольге сбросил Дрейк, когда они только вернулись из двадцать первого века. Голова разболелась. Андрей вколол себе обезбаливающее. И не дожидаясь, пока оно подействует, отправился дальше.
* * *
Усольцев собрался быстро. Защитный костюм, поверх него гражданская одежда, базовое оружие. Осталось забрать обратно у Ольги машину времени. Он забежал в кабинет, достал прибор. Просчитал и выставил координаты места и времени. Перевел обратный переход в режим автоперемещения.
– Далеко собрался? – послышался сзади подозрительно участливый голос Ольги. – Машину времени запрещено использовать без разрешения.
Андрей вздрогнул. Обернулся. Ольга стояла сзади. В облегченном защитном костюме. Черном, с тонкими оранжевыми стыками. Так похожем на обычную форму. Слегка запыхавшаяся и раскрасневшаяся. Видимо, только из тренировочной комнаты.
Все верно. Ольга тоже нужна. Действительно. Все складывается как и должно быть. Складывается само, словно сценарий уже давно написан. А ему, Андрею, нужно лишь доверять интуиции…
Молодой человек улыбнулся. Открыто, обезоруживающе, как умел только он, надесь, что Ольга поверит. Сердитое лицо слегка разгладилось. Бровь приподнялась – Ершова ждала объяснений.
Усольцев сделал два шага навстречу. Затем вдруг быстрым движением обнял Ольгу за талию, мгновенно привлек к себе и активировал прибор. Ершова сгруппировалась, выскользнула из его объятий, подсела, и отправила Андрея кувырком через себя. Молодой человек приземлился на спину у ее ног, машина времени отлетела в сторону, ударившись о ствол дерева. О ствол дерева?!
Андрей довольно улыбнулся и посмотрел на снизу вверх на Ершову.
Та озиралась по сторонам. Лето. Лиственный лес. Раннее утро. Слишком ранее. Скорее даже исход ночи. Солнце даже не взошло.
За последние дни Ершова и так успела накрутить себя. Она несколько раз пыталась достучаться до Андрея, но у того постоянно был выключен искин. Она чувствовала себя неловко, злилась, снова пыталась с ним связаться и после очередной неудачи злилась еще больше. И его несанкционированноие использование машины времени лишь подлило масла в огонь.
Ершова рывком подняла Андрея и впечатала спиной в шершавую кору ближайшего дерева.
– А сейчас ты мне все объяснишь, – сердито прошипела она, наклоняясь к парню. Тот продолжал счастливо улыбаться, не обращая внимания на злость Ершовой. Вместо того, чтобы начать извиняться, он вдруг снова обнял Ольгу за талию и закружил вокруг себя.
– УРА! Получилось!
– Чо получилось?! – опешила Ольга. Андрей очнулся, поспешно поставил ее на землю и даже попытался виновато улыбнуться. «Виноватость» вышла плохо. Андрей никак не мог стереть блаженное выражение лица. Ему хотелось танцевать и смеяться.
– Я все объясню, – уверенно произнес он.
Усольцев попытался поднять машину времени, но Ольга была начеку. Носком ноги она отбросила прибор в сторону и сама его подобрала, не доверяя Усольеву. Посмотрела на шкалу настройки. От удара о дерево она снова сбилась.
– У тебя есть тридцать секунд, чтобы объясниться, пока я ее перенастраиваю. Затем мы отправляемся обратно!
Ольга собралась уже выставить новые данные, как ладонь Андрея накрыла ее руку, не давая повернуть шкалу.
– Подожди. Пожалуйста, – тихо попросил он. – Посмотри на меня.
Ольга подняла глаза. Она по-прежнему не понимала, что происходит. Лишь по виду Усольцева, по его горящим нетерпением глазам поняла – нечто важное…
– Мы в России. В 1944 м. Вон там моя деревня. Здесь недалеко. Сегодня будет налет. Сегодня взорвется дом, где живут мои родные.
– И что? – в нетерпении зашипела Ольга. – Ты решил их последний раз увидеть? Решил пострадать еще немного? Ты мазохист?!
Девушка дернулась, пытаясь выдернуть руку с прибором, но пальцы Андрея крепко уцепились за нее.
– Нет! Я хочу их спасти!
У Ольги кольнуло сердце. Она, как никто другой, ценила семью. Как никто другой была бы счастлива помочь… Но…
– Нельзя! Ты сам знаешь, что нельзя! Нельзя менять прошлое, которое свершилось! Это правило! Нельзя!
– Да, знаю. Я ничего не поменяю. Я видел, как взорвался дом. Я не видел мертвых тел и не могу быть уверен, что они погибли. Разве не так?
В глазах девушки появилось сомнение.
– Есть еще кое-что, Оль. Я сейчас все объясню. Только расслабься. Отпусти эту чертову машинку… Мы можем вернуться в любой момент. Пожалуйста. Расслабься. Ты мне веришь?
Ольга смотрела в глаза Андрея. Голубые. Ясные. Честные. Так близко. Он говорил спокойно, уверенно, негромко. Да, ему хотелось верить… Девушка расслабилась, отпустила руку, позволила усадить себя на зеленый мшистый камень. Отпустила прибор, дав Андрею его забрать.
Молодой человек опустился рядом, прямо на траву, пробивающуюся сквозь остатки прелой листвы. Глубоко, с наслаждением, вдохнул. Посмотрел по сторонам – на по-утреннему серый подлесок с черными затяившимися тенями, на высокие кроны деревьев с рваными пятнами светлеющего неба, на Ольгу…
– Какое удивительное чувство, – медленно произнес он. – Я дома. Дома. Здесь даже воздух другой. И звуки, и запахи.
Он на мгновение прикрыл глаза, прислушивась к ощущением. Затем опять посмотрел на Ольгу.
– Я должен еще кое-что рассказать. Кажется, я знаю, как я очутился в будущем.
Ершова заинтересованно приподняла бровь.
– Я сам себя туда отправил. Я вспоминал… В тот день меня оглушило взрывом. Не сильно, но все же. Я был на опушке леса, совсем близко от деревни. Я ведь говорил, что наш дом был крайним? Контуженный, с трудом понимающий, что произошло, заметил какое-то движение. Я увидел тебя. В этом черном костюме. Принял за фашистку. Мне хотелось что-нибудь сделать. Хотелось отомстить. Помнишь, я рассказывал, что долго бежал за тобой? Я уже практически догнал тебя. Собирался стрелять. Вскинул винтовку. А потом ты остановилась, обернулась. И меня кто-то окликнул. Сзади. Оль, я успел увидеть того, кто меня окликнул…
Усольцев сделал паузу. Глубоко вдохнул.
– Это был я. Я сам. Я там был. Тот другой я держал в руках нацеленную машину времени. Я! Я сам себя отправил в будущее! А потом… головокружение… и я снова увидел тебя, но не обратил внимания, что лес стал другим. Смотрел на тебя. И хотел выстрелить, но не мог. Я ведь видел твое лицо. Женское, красивое. Легко стрелять, когда противника не видно. А в живого человека сложно… В общем, что я хочу сказать… Все идет так, как должно быть. Мы не изменим ничего лишнего. Мы здесь должны быть. Потому что мы здесь уже были…
– Почему же ты раньше ничего не сказал?
– Сначала думал, что мне показалось. Слишком многое в тот день случилось. Перебор был, – Андрей невесело хмыкнул. – А потом… потом я просто старался не вспоминатьэтот день.
– Ну, хорошо, ты меня убедил, мы должны быть здесь, – согласилась Ольга. – Но раз уж ты все вспомнил и решил помочь своим, то можно было сразу все сказать?! Прямо в офисе?!
– Прости, эмоции взяли верх над разумом, – покаянно развел руками Андрей. И Ольга поняла, что просто не может на него сердиться.
– Ладно, – махнула она рукой. – Тогда чего мы ждем? Ты… в смысле тот «ты», который еще здесь. Он ведь придет домой на рассвете? Времени осталось совсем мало.
– Да, верно, надо спешить. Идем.
Андрей уверенно пошагал сквозь лес.
– Я здесь вырос. Как говорится, каждое дерево знаю, – ответил он на мысли Ольги. – Вон там уже и деревня. Подожди меня здесь, хорошо?
Ольга смотрела, как Андрей сбежал с пригорка, подошел к крайнему дому. Изба. Старая русская изба, сложенная из бревен. С покрытой соломой крышей, со ставнями на окнах. Через минуту окна тускло засветились.
Андрея там встречают. Его там ждут. Девушка завистливо вздохнула.
* * *
Андрей на секунду застыл у входной двери. Провел рукой по дереву, прижался лбом. Его детство… его прежняя жизнь, с которой он никогда больше не встретится. Постучался. Открыла сестра – заспанная, в тонкой ночной рубашке, сонно потирающая глаза.
– Танюшка!
– Андрей? Андрей! – бросилась она обниматься. Тут же отстранилась. – Ты такой… взрослый… И одежда…
Андрей быстренько втолкнул сестру внутрь.
– Я объясню. А где мама?
Таня зажгла свечу. Взгляд Андрея скользнул по округлившейся фигуре, по характерному жесту, с которым сестра взялась за живот.
– Ты… это..?
– Да, я «это», – с улыбкой подтвердила она.
– А кто..
– Мишка. Он был здесь полгода назад. Их часть разместилась по-близости. Несколько дней стояли.
Мишка? Его лучший друг, живший ранее по соседству. Когда-то они вместе в шестнадцать пытались уйти в армию. Андрея взяли – он был выше ростом, Мишку тогда завернули. А теперь, выходит, и он воюет. Но Танька – совсем девчонка еще. Ей и семнадцати нет. Таня заметила нахмуренные брови Андрея и поспешно добавила:
– Не сердись на него. Здесь… – ее губы вбруг дрогнули, она всхлипнула. – Столько похоронок приходит. Столько мужчин уже погибло. Из твоего класса меньше половины ребят в живых осталось. У Мишки оба брата погибли, он один у дядьки Степана остался. От тебя вестей не было, от отца тоже. Закончится война – останутся одни бабы да девчонки. Кто будет деревню восстанавливать, кто останется после нас? А Мишка мне всегда нравился. Я сама к нему пошла. Я хотела ребенка. Так ему и сказала. Неизвестно, вернется ли он с войны, а если будет ребенок… У меня будет семья. У наших родителей внук. Он отвлечет их от грустных мыслей, будет ради кого жить. А остальное… остальное не важно. Если Мишка вернется, мы поженимся.
Андрей крепко обнял сестру, пораженный взрослостью ее рассуждений. Впрочем, как он когда-то говорил Ольге, у них дети и так взрослеют рано. А во время войны и подавно.
– Ты молодец, – прошептал он ей в ухо. – Ты молодец!
В этот момент в дверях появилась мама. И со слезами бросилась к Андрею.
– Живой! Живой! Проходи, садись. Счастье какое!
Андрей отодвинулся.
– Мам, Тань, меня переводят в одну… очень секретную службу. Подробностей рассказать не могу. Вам, скорее всего, скажут, что я погиб или пропал без вести. Не верьте. Скорее всего, я больше никогда не смогу вас навестить. Но хочу, чтобы вы знали – я жив, у меня все в порядке. Никому об этом не рассказывайте. Это тайна. И еще… – Андрей сверился с часами, – через полчаса будет налет, я хочу, чтобы вы пошли к дядьке Степану и спрятались в погребе. Можете забрать из дома самое ценное.
