Текст книги "Сердце Вселенной"

Автор книги: Олесь Бердник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Смотрите!

С неба спускался огромный корабль, напоминавший своей формой детский волчок. Приближаясь к Энцеладу, он увеличивался в размерах, закрывая собою Солнце, Сатурн и звезды,

Гигантский диск, имевший не менее километра в диаметре, опустился прямо на «Разум». Через секунду диск оторвался от грунта и помчался куда-то в пространство, унося внутри себя обе земные ракеты.

– …Шура! Да ведь мы на Мимасе! Вот место катастрофы, грот, где мы нашли чужих космонавтов и где я оставил Андрея!

Девушка подошла к иллюминатору. Прозрачные стены корабля, в котором находились ракеты, позволяли осматривать местность. Космонавты увидели, как из открывшегося в диске люка выплыли два небольших летательных аппарата и направились к гроту. Один из них влетел в пещеру, а второй остановился у входа, где на плоском камне темнел какой-то предмет. Из летательного аппарата выплыли два фиолетовых шара, приблизились к предмету, подняли его и вернулись в аппарат.

– Да ведь это Андрей! – с отчаянием воскликнула Шура. Он умер, капитан?

Огнев бросил взгляд на хронометр и опустил голову. Уже три часа, как их товарищ был мертв…

Из пещеры вылетел второй аппарат.

– Должно быть, забрали погибших, – прошептал Огнев.

Аппараты вернулись к кораблю. Люк за ними закрылся, стены корабля потемнели, потеряли прозрачность. Ракета едва заметно покачнулась. Очевидно, корабль опять отправился в полет, унося космонавтов к неведомой цели.

…– Шура, проснись!

Измученная непосильной работой и нервным напряжением девушка спала тяжелым, беспокойным сном.

– Проснись, Шура, здесь такие чудеса!

Шура открыла глаза и тотчас же зажмурилась. Сквозь иллюминатор в каюту лился ослепительный свет. Стены корабля опять стали прозрачными. Шар Сатурна занял полнеба, а внизу, как сказочная дорога, простиралась полоса знаменитого кольца. От него и отражались нестерпимо сверкающие солнечные лучи»

– Феерично, – прошептала девушка.

– Не в том дело, Шурочка. Посмотрите сюда… Видите кое-где на кольце особенно сверкающие пятна? Это уже не блеск солнечных лучей!

– Вижу… и какие-то спирали… Неужели это искусственное сооружение?

– Безусловно. Кольцо Сатурна кем-то сделано, это очевидно. И оно излучает собственный свет, вот почему его блеск ярче блеска Сатурна.

Шар Сатурна стремительно приближался. Уже ясно можно было различить верхние слои атмосферы – густые клубящиеся облака. Иногда сквозь их пелену проглядывали какие-то странные огромные сооружения розового цвета. К одному из них и направился корабль. Перед ним открылся широкий вход. Корабль уверенно влетел в него, и входное отверстие тотчас же закрылось.

– Прилетели, – несмело сказала Шура. – Быть может, выйдем?

– Подожди. Посмотрим, что будет дальше.

Свет снаружи погас. В ракете стало темно. Но вот откуда-то сверху, извне, заструились лучи, окрасив в нежные тона окружающие предметы. Мягкое освещение и игра красок напоминали раннее солнечное утро на Земле.

– Изумительно! – воскликнул Огнев. – Они создали это освещение специально для нас. Сами они видят в инфракрасном свете.

– Капитан, обратите внимание на приборы!

Огнев бросил быстрый взгляд на шкалы аналитических автоматов и удивился еще больше – в помещении, в котором находилась ракета, состав воздуха и давление были аналогичны земным. Огнев в волнении сжал руку девушки.

– Надо выходить. Ясно, что они приготовились ко встрече с нами.

Они быстро сняли скафандры; Шура украдкой вынула из кармана зеркальце и тщательно причесала короткие пепельные волосы. Огнев улыбнулся и отвернулся, чтобы не смущать девушку.

– Ты готова, Шура?

– Да.

– Тогда идем!

Огнев открыл люк, и они вышли наружу. Глубоко, всей грудью, вдохнули чистый сухой воздух, оглянулись. Ни стен, ни потолка не было видно – каким-то неизвестным оптическим эффектом создавалось впечатление бесконечности. Вместо четких устойчивых форм – переливы красок, нежных, тонких, изменчивых,

В зале стояла торжественная тишина. Но это не было мертвой, угрожающей тишиной враждебного мира, Это было молчание тайны, безмолвие мудрости, сосредоточенность жизни, готовой к действию.

Вдалеке, во мгле, появился какой-то предмет, быстро приближавшийся по воздуху к космонавтам.

– Фиолетовый шар! – прошептал Огнев.

Возле космонавтов шар остановился и стал вытягиваться вверх. Опять началась удивительная, неправдоподобная пляска форм, и через несколько мгновений перед космонавтами стояла человеческая фигура, вернее, упрощенная, но изумительно гармоничная и грациозная, скульптурная схема человека. Звонкий, необычного тембра, голос произнес:

– Благодарю вас, люди Земли. Я тот, кого вы спасли.

Космонавты от неожиданности растерялись.

– Не удивляйтесь. Мы давно знаем символы, с помощью которых вы общаетесь на Земле, То, что вы называете речью.

Огнев, наконец, овладел собой.

– Вы были на нашей планете?

– Конечно. Миллионы лет назад. Но мы увидели, что жизнь на Земле развивается по другим законам, чем у нас, и не сгали вмешиваться в ход ее развития.

– Какой же ваш настоящий вид?

– Тот, который был вначале.

– Вы специально послали свой аппарат на Землю?

– Нет, это произошло случайно. Когда наш корабль разбился, мы остались совершенно без запасов. Дать знать о себе на Сатурн не могли. И мы стали ждать. Вскоре над нами пролетел какой-то чужой корабль. Мы запустили последний оставшийся у нас аппарат связи на его орбиту. Аппарат его догнал. Прошло много времени. Два мои товарища погибли, чтобы сберечь мою жизнь… А потом наступило забытье… И, наконец, ваше появление в пещере…

– А как же вы могли жить без еды и воздуха?

Незнакомец некоторое время молчал, как бы обдумывая вопрос, потом сделал отрицательный жест.

– Мы совсем другие, чем вы. Для нас это возможно.

– А ваши спутники?

– Они уже живы.

– Живы? – воскликнула Шура. – А как же наш товарищ? Андрей? Он мертв?

– В мире нет ничего мертвого, – загадочно ответил хозяин.

– Как понять ваши слова? – тихо спросил Огнев,

Незнакомец улыбнулся.

– Немного терпения. Я знаю, что вопросов будет множество, но вам надо отдохнуть. Мы приготовили вам помещение. Пройдемте туда.

Он поплыл, не касаясь пола. Космонавты последовал ли за ним-ошеломленные виденным и слышанным, окрыленные надеждой и предчувствием чего-то важного, хорошего, светлого.

Внезапно пол под ними дрогнул и понес их вниз. Новое колоссальное помещение. Вокруг – опять нежные краски солнечного восхода. Сверху, с голубого купола, льются золотистые лучи, под легким дуновением ветерка колеблются кроны пальм и белокорых берез, пышно цветут розы, и воздух напоен ароматом земных цветов и трав.

– У нас есть оранжереи для растений различных планет, пояснил незнакомец. – Это – оранжерея для земных образцов. Здесь вам будет приятнее, чем в вашей каюте. Располагайтесь! – указал он приветливым жестом на изящные белые кресла, расставленные между деревьями и цветущими кустами. Космонавты с наслаждением последовали, его приглашению.

– Мы – жители планеты из системы звезды Альфа Центавра, продолжал хозяин, увидев, что гости опять готовы вести разговор.

– Kaк? – удивился Огнев. – Я думал, что вы – обитатели Сатурна.

– Нет, но наша планета очень похожа на него. Мы решили заселить планету в соседней звездной системе. Выбор пал на Сатурн – пустынный, не имеющий жизни мир. Мы были и у вас давно, очень давно, когда человечество еще только начало формироваться. Но мы видели, что человек будет мыслящим существом и не вмешивались в жизнь Земли.

Мы считали, что люди стоят очень далеко от нас. Теперь я вижу, что мы ошибались. Наш зов, случайно попавший на Землю, нашел в вас отклик. Не зная, кто мы, какие мы и что принесет человечеству сближение с нами, вы поспешили к нам на помощь на своих несовершенных аппаратах. Кто может теперь сказать, что мы – чужие? Пусть не тревожит вас ваше будущее – мы поможем вам вернуться на родину.

Я знаю, вы хотите знать историю нашей расы. Слушайте же, наши далекие друзья, люди планеты Земля…

– …Первые зачатки жизни на нашей планете, – начал свой рассказ центавриец, – возникли в плотных слоях насыщенной электричеством атмосферы. Они вбирали энергию разрядов, она стала основой их жизненного цикла. Богатый водородом, метаном, аммиаком и углекислым газом воздух давал обильное питание возникшим примитивным организмам. Первичные клетки росли, объединялись, усложнялись, но развитие их шло совершенно по другому пути, чем на Земле. Постоянные мощные передвижения воздушных масс, частые ураганы, резкая смена суточных и годовых температур, потоки радиации, время от времени врывающиеся в атмосферу нашей планеты из космического пространства – требовали от возникших крупинок жизни уменья быстро перестраивать свое тело, – приспосабливаясь к внешним условиям.

В объединениях клеток постепенно образовывались нервные центры. Возле них группировались мириады энергетических ядер. Они располагались на поверхности организма эластичными подвижными секторами и становились слугами материнских клеток, воспринимали впечатления внешнего мира, доставляли энергию ко всем частям тела, боролись с болезнями. Организм получил способность принимать разные формы в зависимости от обстоятельств. Постоянных органов чувств не было – все они в потенции хранились в нервных центрах и возникали в разных точках тела в случае надобности.

Жизнь совершенствовалась, искала наилучшие формы. Появились первые разумные существа. Они объединялись, создавали на плавающих в атмосфере островах колонии, стали использовать тепло планеты. Способность произвольно изменять формы своего тела и создавать по желанию любые конечности и органы чувств помогала изучать природу, ускоряла процесс эволюции. Быстро развивалась наука, росло стремление познать себя и окружающий мир. Центаврийцы проникли в верхние слои атмосферы, увидели звезды, другие планеты, осознали свое место в Космосе.

С приходом космической эры началось стремительное совершенствование разума, его триумфальный полет в безграничной сфере знания. В атмосфере Юпитера и Сатурна центаврийцы построили огромные плавающие острова, окружили атмосферой спутник Сатурна Титан, вокруг самого Сатурна создали широкое энергетическое кольцо из раздробленных астероидов, С помощью кольца энергия Солнца аккумулировалась и, по мере надобности, превращалась в другие виды энергии. И, наконец, из пояса астероидов, вращающегося вокруг Солнца между Юпитером и Марсом, были взяты самые крупные глыбы и выведены на постоянные орбиты вокруг Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна. Так было увеличено количество спутников больших планет. Некоторые спутники, как, например, Энцелад, были спаяны из нескольких больших астероидов.

Все это делалось для будущего переселения части жителей нашей планеты на пустынные, холодные планеты солнечной системы.

Наши космонавты побывали на сотнях планет у далеких звезд, посетили соседние галактики. На многих планетах встретили они жизнь. Формы ее бесконечно менялись. Но везде, где только материя в своем развитии поднималась до осознания самой себя – мы находили общее, что объединяло мыслящих вечное горение духа, стремление к знанию, жажду покорить слепые силы природы для современников и потомков, ради далеких космических братьев, во имя еще не рожденных, грядущих цивилизаций…

Конец… или, может быть, начало?

Центавриец умолк. Земляне молчали, завороженные грандиозной картиной развития неизвестного мира, Первым опомнился Огнев.

– Мы не можем понять сразу всего, – сказал он, – ваша жизнь – неожиданность для нас.

– Как и ваша – для нас, – улыбнулся хозяин. – Наши космонавты так же были поражены, побывав на Земле.

– Скажите, – робко вмешалась Шура, – долго ли вы живете? И есть ли у вас разделение на женщин и мужчин?

– Практически мы бессмертны. Не удивляйтесь. В этом нам помогает сама природа. Она, как вы уже слышали, сотворила наши организмы подвижными, динамичными. Они питаются атмосферными газами, энергетическими разрядами, радиацией нашего солнца. Лю. бое повреждение или нарушение функций тотчас же ликвидируется силами самого организма. Слабые, старые, больные ядра немедленно удаляются и заменяются новыми. Таким образом постоянно совершается обновление и активизация всего тела. В определенное время каждый из нас делится на две части. Это и есть рождение двух новых существ. Каждому из них присуще новое сознание, новые способности, новые стремления. Но личность первой особи входит, как составная часть, в организм и интеллект потомков.

– Это похоже на деление земных клеток, – заметила Шура.

– Совершенно верно, – подтвердил центавриец, – мы сохранили многое от первичных живых образований. Но, дорогие друзья, у нас еще будет много времени для разговоров. Мы покажем ученым Земли все наши достижения, откроем глубины нашего знания, А сейчас нам надо идти.

Заинтересованные космонавты последовали за центаврийцем.

Шура на ходу прошептала:

– То, что мы услышали – грандиозно. Но не механична ли их культура? Ни книг, ни музыки, ни других видов искусства!

– Откуда вы знаете? – так же шепотом возразил Огнев. Разве гармонию можно передать только колебаниями воздуха? Или художественный образ воплощается только в слове и картине? Может быть, они духовно гораздо богаче нас. Да я в этом и не сомневаюсь, Ведь они старше нас на миллионы лет!

Центавриец привел космонавтов в просторное светлое помещение. В центре его медленно плавала в воздухе группа фиолетовых шаров. Контраст между ними и прекрасным подобием человека, только что рассказьь вавшем историю своего народа, был поразителен. «Воистину природа не имеет границ для своих проявлений и возможностей», – невольно подумал Огнев.

– Это наши ученые, – указал центавриец на группу шаров.

– Что они делают?

– Смотрите.

Шары отплыли в стороны. Показалось овальное черное возвышение и на нем – обнаженная человеческая фигура.

– Андрей! – Шура бросилась было вперед, но сильная рука Огнева удержала ее на месте.

– Терпенье, терпенье, Шура. Надо верить и ждать!

Фиолетовые шары начали ритмично кружиться над Савенко. Иногда они опускались к телу, касались его, будто ощупывая, и опять продолжали свой неторопливый полет. Наконец, шары остановились и неподвижно повисли в воздухе, и только усиленная пульсация показывала, что в них происходит какой-то бурный процесс.

Внезапно на одном из шаров появилась небольшая выпуклость. Она росла, округлялась, превращалась в шарик. Перемычка, прикреплявшая ее к большому шару, делалась все тоньше и тоньше и, наконец, исчезла совсем. Такие же шарики отделились и от других фиолетовых шаров. Их легкая подвижная гирлянда повисла над телом Андрея.

– Что это? – спросил Огнев.

– Наши ученые изучили организм вашего товарища, выявили поврежденные места. Теперь они выделили из себя часть энергетических ядер, которые заменят в теле мертвые клетки и восстановят жизнь,

– Разве это возможно?!!

– Увидите сами.

Космонавты замерли. То, что происходило на их глазах, выходило за грань понимания. Шарики живого вещества, как по команде, опустились вниз и стали постепенно исчезать, просачиваясь сквозь кожу и мышечную ткань в глубь тела. Фиолетовые шары снова столпились вокруг черного ложа, закрыв собою Савенко от космонавтов…

Сознание возвращалось медленно. Сплошная стена темноты постепенно таяла. Необъятный океан подхватил бессильное тело Андрея и понес его в светлую даль. Над горизонтом засверкала звезда, улыбнулись глаза матери. Небо вспыхнуло голубым пламенем. Разостлались волны золотистых хлебов, зазвучала ликующая мелодия торжествующей жизни… А над Землей, над песней жаворонка, над всем неуемным цветением природы плыл в бездонной синеве белый бумажный змей его детства, как провозвестник грядущих безмерных подвигов юных пламенных сердец…

Пролог. Человек с неба

Из воды показалась пустая сеть и заполоскалась в набегающих волнах. Старый рыбак с досадой сплюнул и, вздохнув, посмотрел на своего молодого спутника.

– Опять ничего! Будто кто-то заклял.

– Отдохните, дядя Хуан.

– Придется. Устал, как собака!

Хуан лег на дно лодки вверх лицом, подложив под голову мозолистые руки. Выцветшие глаза неотрывно смотрели в темнеющее вечернее небо, лоб болезненно морщился. Его товарищу он казался раненой птицей – когда-то были крылья, была сила, радость полета… а теперь – только тоска о просторе да скрытые в душе от людей гордые слезы…

– Педро, – вдруг окликнул спутника старик.

– Что, дядя Хуан?

– Для чего мы живем?

Педро с удивлением взглянул на старого рыбака. На его серьезном, бронзовом от загара лице отразилось замешательство. Минуту он колебался, потом пожал плечами.

– Я не понимаю вопроса.

– Как это – не понимаешь? – рыбак так резко поднялся со дна лодки, что за бортом заплескалась вода. – Я учу тебя уже десять лет. Разве твои университеты так-таки ничего и не вкладывают в голову?

– Науку, знания, – усмехнулся Педро, – а то, о чем спрашиваете вы… Это в университете не изучают.

– Тем хуже, – пробормотал старик, снова укладываясь на влажные сети. – Тем хуже для вас… И для нас… неграмотных.

Помолчав, он добавил:

– Уже много лет я думаю об этом. Для чего? Кому это надо?

– Что, дядя Хуан?

– Наша жизнь. Для чего она? Ну, вот я, например, всю жизнь гну горб, зарабатываю на пропитание… чтобы не сдохнуть. Ну, разве еще и ты… тебе помогаю. Но все равно, придет время – сдохну. И ты тоже… проживешь свой век и умрешь… Так ничего и не узнаешь, не достигнешь… Пустота… Аббат говорит, что земные страдания для спасения. Я в это не верю. Для чего спасенье? От кого? Я человек рабочий… и не хочу лодырничать в загробных мирах, да и не верю я в потусторонний рай… А здесь… нет смысла, нет дороги… Чего ты смеешься? Думаешь, старый Хуан спятил? Впал в детство, болтуном стал на старости лет? Эге?

Педро ласково положил руку на впалую грудь рыбака.

– Нет, я не думаю этого, дядя Хуан. Не вы один задумываетесь над этим. Везде, во все времена людей волновали эти вопросы.

– Эге ж… волновали, а ответа нет!

– Ошибаетесь. Ответа нет, если жизнь бессмысленна. Как у нас. Бедность, грязь, темнота! А когда есть творчество, интересная работа, добрые друзья рядом… и любовь, когда красота освящает и праздники и будни – тогда этот вопрос становится лишним, дядя Хуан. Не бедность страшна, а отчаяние, не крутая дорога, а ее бессмысленность, не тяжелая жизнь, а ее бесцельность!

– Может быть, – вздохнул рыбак, закрывая глаза. – Может быть, ты и прав. Да ведь от этого не легче! Все равно ничто не изменится.

– Почему не изменится? – горячо запротестовал Педро. Разве не изменилось во многих странах на Востоке? Там живут по-другому! Там и наука действительно служит человеку и развивается быстро, не так, как у нас. Русские ракеты достигли Луны, скоро полетят на другие планеты, может быть, даже к звездам…

– А дальше?

– Что дальше?

– Чем это поможет нам? Разве улучшит жизнь? Развеет паутину, которую я чувствую вокруг?

– И улучшит, и развеет, дядя Хуан!

– Дай бог! Может быть, и происходит в мире такое чудо, да только не у нас… а так, будто на том свете…

– Почему же на том свете? На прошлой неделе над островом пролетал советский спутник! Ведь видели?

– Да видел… только и того.

Рыбак внезапно умолк и прислушался. С берега донесся крик женщин и детей. Старик схватил Педро за плечо и взволнованно затряс его.

– Смотри, смотри!

– Что такое?

– Падает! С неба. Видишь? Над Чертовой скалой?

– Вижу. Вроде, человек.

– Откуда взяться человеку? Что ты мелешь?

– Может быть, с самолета? Не раскрылся парашют…

– Не слышно, не гудит!

Темная фигура стремительно приближалась к поверхности моря. Послышался слабый крик. На месте падения сильно всплеснула вода. Перепуганные женщины и дети бросились бежать.

Над волною показалась рука и снова исчезла.

– Заводи мотор! – крикнул рыбак.

Педро дернул тросик старого подвесного мотора. За кормой весело зашумела вода и берег начал быстро приближаться. Педро, стоя в лодке, пристально всматривался в волны.

– Ничего не видно! Еще немного, дядя Хуан. Рука, рука! Еще чуть-чуть вперед!

Из воды еще раз на мгновение показалась рука, мелькнуло бледное лицо.

– Педро! Утонет! Скорей!

Студент, не отвечая, стал на борт и прыгнул в воду. Потянулись томительные секунды ожидания. Наконец в глубине забелела рубашка Педро. Он вынырнул возле лодки, жадно хватая ртом воздух.

– Вот. Держите, дядя Хуан!

Совместными усилиями дядя и племянник втащили утопленника в лодку. Лицо его в сумерках мертвенно белело, глубоко запавшее глаза были закрыты, мокрые волосы прилипли ко лбу.

– Неужели умер? – прошептал Педро.

Старик приложил ухо к груди неизвестного.

– Жив!

Незнакомца перевернули вниз лицом. Изо рта его хлынула вода. Рыбак начал энергично растирать ему ноги.

– Педро, делай искусственное дыхание, или как там его…

Через минуту грудь неизвестного судорожно поднялась и опустилась. Он глухо застонал. Хуан радостно подмигнул племяннику:

– Теперь все будет хорошо!

Веки незнакомца затрепетали, глаза медленно открылись. Он долго смотрел в темно-синее небо, потом перевел взгляд на Хуана.

– Где я? – едва слышно прошептал он.

– Успокойтесь, – склонился над ним Педро. – Вы у друзей, мы вас спасли.

– Спасли?

– Да, вы упали в море. Что с вами произошло? Откуда вы появились?

– Из другого мира, – тихо ответил незнакомец.

– Откуда? – заикаясь, переспросил старик.

– Из антимира.

Дядя и племянник переглянулись. тельно постучал себя пальцем по лбу. плечами.

– Меня кто-нибудь видел, кроме вас? – вдруг с беспокойством спросил неизвестный.

– Должно быть, видели, – неуверенно ответил Педро. – Женщины, дети на берегу. Но объясните нам все-таки, кто вы?

Спасенный не ответил. Глаза его опять закрылись, пальцы начали судорожно шарить, будто искали чтото на дне лодки.

– Совсем плох! – покачал головой Хуан. – Надо везти на берег. Как ты думаешь, откуда он?

– Может быть, из тюрьмы? Или из сумасшедшего дома?

– Это вернее, – поддержал старик. – Раз побывал на том свете, значит, не иначе, как из желтого дома!

– В тюрьме тоже могут так дать, что спятишь!

– И это правда. Раз боится, спрашивает, видел ли его кто-нибудь, значит, убежал. Здесь на большом острове недавно построили какие-то секретные яаводы, понаехали янки, ученые, солдаты… Может быть, оттуда?

– Может быть… Только кто же он? Вроде не из простых.

– Похож на ученого. Лицо белое… Должно быть, янки.

Рыбак окинул взглядом небо, берег, волны.

– Ночью будет шторм. Надо ехать домой.

– А его?

– Возьмем с собой. Уже темно, никто не увидит. Заводи мотор.

Лодка, покачиваясь на волнах, миновала Чертову скалу и пристала к берегу в крошечной бухточкг.

Подхватив спасенного под руки, дядя и племянник притащили его в стоявшую неподалеку хижину. Разостлав старое одеяло на деревянной кровати, они положили на нее незнакомца.

– Побудь с ним, а я пойду развешу сети.

Старик вышел. В открытую дверь пахнул теплый ветер, насыщенный пряным ароматом цветущих тропических деревьев. Небо затягивалось тучами, темнота быстро сгущалась.

Педро присел на край кровати. Незнакомец бредил. Невнятное бормотанье прерывали стоны и глухие проклятия.

– Лю, – расслышал студент, – любимая моя… я найду тебя… найду… Тучи, тучи… черные тираны… Я обойду их… я найду тебя… Лю, дорогая…

– Что с вами, друг? Вы слышите меня?

Неизвестный, погруженный в какую-то свою, далекую от действительности, жизнь, не отвечал. С его губ продолжали срываться бессвязные слова:

– Огонь… небесный огонь… Мы пройдем сквозь него… Лю, дорогая… Он не сожжет тебя… Где ты?… Где? Лю… Я не вижу… не слышу тебя…

Со двора вернулся Хуан. Он достал спички, зажег фонарь. Слабый свет упал на кровать, на бледное, с зеленоватым оттенком кожи, лицо.

– Ну, как он?

– Бредит. Зовет какую-то девушку. Ничего нельзя понять.

– Что же мы будем с ним делать?

– Пусть лежит. Придет в себя – поговорим.

– Хорошо. Тогда я пошел спать.

Старик разостлал в углу старые сети и, кряхтя, улегся на них.

– Ловили мы с тобой рыбу, – пошутил он, – а поймали выходца с того света. Ну что ж… и то ладно… Лишь бы все обошлось благополучно.

– Вы это о чем?

– Как о чем? Кто знает, что это за человек. Может, его ищут. Разве это нормально – человек падает с неба?

– Так что же вы хотите?

– Ничего… я ничего… Я только говорю – неспроста.

– Проснется – узнаем!

– Ну, тогда доброй ночи!

– Доброй ночи, дядя Хуан.

Старик тотчас же захрапел, но Педро не мог заснуть. Он напряженно думал, стараясь понять – откуда мог появиться незнакомец? С самолета, геликоптера? Может быть, это преступник, и его казнили, выбросив в море с большой высоты? Навряд ли он тогда остался бы жив! И в небе они не заметили ничего. Нет, не подходит!

Через тонкие стены было слышно, как на островок налетают первые порывы бури. В щели врывался ветер, фонарь раскачивался, и призрачные тени скользили по глиняному полу, убогой мебели и неподвижной фигуре на кровати.

Педро прилег на узкий топчан, закрыл глаза. В памяти всплыл разговор в лодке. Старик говорит правильно. Тяжелая жизнь в их стране! Беспокойная, бессмысленная… Удивительным образом на планете уживаются рядом роскошь и нищета, красота и разврат, сила и беспомощность… И над всем этим – отсутствие цели…

Там, на Востоке, что-то нашли. Они тянутся к звездам, титаническими усилиями переворачивают тысячелетние пласты устоявшейся жизни… Именно в таком водовороте закаляется дух, намечается цель… А здесь – болото. Религия стала анахронизмом, служанкою сильных, наука вместо творческого развития избрала путь рутины, вместо единения проповедуется вражда. Истина, разгневанная и обокраденная, отвернулась от людей… Нет, такая дорога приведет только к упадку и катастрофе! Даже такие неграмотные старики, как Хуан, понимают это…

Педро усмехнулся внезапно промелькнувшему воспоминанию. Это было десять лет назад. Тогда в небо были запущены первые советские ракеты. Он торжествовал, радуясь успехам науки, и ждал скорой встречи с жителями Венеры или Марса. Мечтал, что она окажет влияние на жизнь всех народов Земли. Обитатели другого мира покажут свой общественный строй, основанный на принципе труда и справедливости. Строй, где нет государства, денег, разделения на бедных и богатых, где плоды творчества всего общества являются достоянием каждого, где человек человеку не враг, а брат и ближайший друг… И тогда люди Земли опомнятся и установят и у себя справедливые порядки… Так думал он, будучи ребенком. А потом вырос, поумнел… И понял, что никакие пришельцы не смогут перестроить жизнь человечества, что это должны сделать сами люди.

Он много слышал и читал про коммунистические страны. Говорили и писали самые противоположные вещи. Но он чувствовал, что там, на Востоке, идет гигантская борьба. Между тьмою и светом, между старым и новым. Борьба, в которой решается судьба человечества.

С кровати опять донесся стон. Педро вскочил с топчана.

– Вы слышите меня?

Неизвестный зашевелился, открыл глаза. Увидев Педро, судорожным усилием приподнялся и сел.

– Это вы спасли… меня? – прошептал он.

– Да, друг, – мягко ответил Педро. – Но об этом не стоит говорить. Лучше скажите, кто вы? Откуда? И в какой помощи нуждаетесь?

– Я из другого мира, – так же спокойно и равнодушно, как и в лодке, повторил незнакомец. Взгляд его был вполне разумен и никак не походил на взгляд сумасшедшего. – Но я вижу, что вы мне не верите.

– Я бы хотел, чтобы вы отнеслись ко мне более серьезно, осторожно сказал Педро. – Дело в том, что я – студент-физик. О потусторонних мирах вы могли бы рассказать моему дяде Хуану, да и он не поверит!

– И совершенно напрасно! Я имею в виду не мистический поповский «тот свет», а реально существующий… Если вы физик, то сможете понять… Идти мне некуда, спать я уже не смогу… я расскажу вам все.

– Не трудно ли вам будет говорить? Может быть, отдохнете еще?

– Нет, – нетерпеливо отмахнулся незнакомец. – Хорошо, что я встретил именно вас. Может быть. вы сумеете мне помочь. Поэтому надо, чтобы вы знали о моих приключениях. Но прежде познакомимся. Меня зовут Генрих Уоллес.

– Педро, – протянул руку студент. – Педро Сайра.

– Спасибо, Педро, за то, что вы меня спасли. А теперь дайте воды… Сильная жажда. Благодарю. Так вот… Слушайте про путешествие в антимир.