Текст книги "Катастрофа"

Автор книги: Олесь Бердник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Чудо

И вот… свершилось!

Сейчас, когда все позади – тревога, напряженное ожидание, сомнения – кажется, что те дни пролетели молниеносно. Но как долго ползли они тогда, как заставляли замирать сердце перед тайной, упорно не хотевшей открыть свое лицо…

Казалось, прошла целая вечность, хотя с календаря было сорвано всего десять листков. Комитет Космонавтики решил задержать старт ракеты на Марс до конца эксперимента, так что я мог бы опять уехать домой. Но я даже и не вспомнил об отдыхе – Гордиенко разрешил мне посещать зал, где сотрудники института работали над оживлением космонавта.

Тело его, освобожденное от скафандра, поместили под большой прозрачный купол, внутри которого все время обновлялась водородно-метановая смесь, аналогичная воздуху, обнаруженному в скафандрах пришельцев. Температуру среды поднимали постепенно, делая длительные остановки через каждые два-три градуса. Десятки ученых не отходили от приборов, неутомимо наблюдая за процессом размораживания тела. Гордиенко и дневал и ночевал в институте, даже еду ему приносили в зал, где проходил эксперимент. Ночью он несколько часов дремал здесь же в широком мягком кресле, а потом опять дежурил возле купола, давая все новые и новые указания своим помощникам.

В лившемся сверху мягком свете люминесцентных ламп четко вырисовывались линии обнаженного тела, и я часами простаивал возле, рассматривая, изучая его. Все в нем – и круглая голова с могучим лбом, и сильные передние конечности – руки, заканчивающиеся длинными пальцами, и гармонично сложенный торс – выглядело настолько законченным и целесообразным, что казалось красивым.

Через десять дней температура внутри купола достигла тридцати градусов. Приборы показали, что ткани тела и кровь восстановили жизненную потенцию и что клеточная структура всех органов не повреждена. Биоэкраны стали светиться едва заметными вспышками – это начали функционировать периферийные участки тела.

В наступившей напряженной тишине раздался голос Гордиенко:

– Сердце!

Один из операторов включил стимулятор, соединенный с сердцем космонавта микропроводниками. Действие стимулятора должно было вызвать пульсацию сердца.

Проходили минуты. Вокруг стояла такая тишина, что было слышно взволнованное дыхание ученых.

– Есть, – прошептал оператор.

Приборы показали первый удар сердца. Потом еще один, еще и еще… Удары усиливались, учащались. Кровь космонавта заструилась в сосудах, пробуждая к жизни мириады клеток, спавших на протяжении тысячелетий, сберегая в своей глубине жизненную силу.

– Неужели оживет? – не удержался молодой оператор.

Ему никто не ответил.

К жизни пробуждалось разумное существо другого мира. Что оно несло нам, людям Земли, какие мысли, стремления, печали и радости?

Веки космонавта вздрогнули и медленно опустились. Темно-фиолетовое лицо перестало казаться мертвым. Мускулы его иногда едва заметно сокращались, оно теряло неподвижность, оно жило!

Веки поднялись. На ученых смотрели глаза. Не остекленевшие глаза мертвеца, а живые, подернутые легкой дымкой, сквозь которую уже проглядывало сознание.

– Пульс – триста в минуту, – тревожно произнес оператор.

Гордиенко, не сводя глаз с космонавта, молча махнул рукой.

– Может быть, для них это нормальный ритм, – едва слышно прошептал он.

Туман в глазах космонавта постепенно таял, взгляд становился осмысленным. Он скользил по рядам ученых и окружающим предметам. Космонавт смотрел! Жил и смотрел на людей чуждого ему мира!

Задвигались конечности-руки. Одна из них дотронулась до стенки купола и опять опустилась. Тело вздрогнуло, по нему будто прокатилась упругая волна.

В зале послышались возгласы удивления: тело космонавта без какого либо видимого усилия поднялось в воздух и поплыло вдоль стенок купола.

Ученые приникли к прозрачной преграде. Мимо них медленно проплывал обитатель неведомых глубин Космоса. Глаза его тревожно и глубоко заглядывали в глаза людей, будто спрашивая о чем-то.

Вот он закончил круг, остановился посредине своей камеры и утомленно закрыл глаза.

– Пусть отдохнет, – сказал Гордиенко. – Друзья, перерыв!

– Но что вы думаете делать дальше? Чем его питать, как общаться?

– Меня это тоже очень волнует, – ответил астробиолог. – Надо как можно скорее установить с ним контакт. Прикажите принести диск, найденный на астероиде. Может быть, он нам поможет.

Через полчаса посланный привез из Института физики загадочный диск. Его положили на высокий столик возле купола и стали ждать.

Между тем весть о воскресении космонавта проникла за стены Института Астробиологии. В толпе корреспондентов и радиокомментаторов, осаждавших Институт, поднялась настоящая буря. Но двери Института не открывались. В зале эксперимента стояла тишина. Ученые сидели вокруг купола и молча смотрели на слегка вибрирующую фигуру спящего космонавта. Да и о чем можно было говорить? Надо ждать… ждать, сколько понадобится… пока откроется хоть на минуту завеса тайны. Науке не привыкать к этому – она умеет ждать годами, столетиями, чтобы вырвать у природы хотя бы крупицу знания, нужного людям…

Прошло несколько часов. Космонавт снова зашевелился и раскрыл глаза. Теперь он смотрел более ясным и энергичным взглядом, глубоко проникавшим в душу ученым. Когда глаза пришельца встретились с моими, мне показалось, что в мой мозг вонзился острый нож.

Космонавт поднялся в воздух, подплыл к стенке. Он смотрел на свой диск! Плавно поднялась рука, коснулась преграды. Место, до которого она дотронулась, закрылось туманом.

Кто-то вскрикнул от неожиданности – там, где только что было тело пришельца, возникли спиральные завихрения разноцветных пятен. Стенка купола как бы выпятилась до столика, где лежал диск. Не успели присутствующие понять – что же происходит у них на глазах, – как туман исчез, зонтообразная фигура оказалась на прежнем месте, а стенка выровнялась и опять приобрела прозрачность.

– Диск! – глухо вскрикнул Любавин.

Все обернулись к столику. Диска на нем не было – его держал в руках воскресший космонавт!

Отзвук тысячелетий

– Что это? – спросил побледневший Гордиенко.

– Деформирование пространства, – как бы не веря самому себе, ответил Любавин. – Они пользуются другими измерениями.

– Мистика, – прошептал кто-то из молодых ученых. Любавин метнул в его сторону суровый взгляд.

– Не мистика, а явление, еще не известное нам!

Космонавт, подняв диск над головой, опустил державшую его руку. Я протер глаза, ущипнул себя, стараясь рассеять галлюцинацию, но ничто не помогло – диск, не поддерживаемый ничем, неподвижно висел в воздухе.

И вдруг что-то случилось. Что именно – я не смог бы объяснить ни себе, ни другим. Все было, как и раньше, но изменение произошло.

Диск начал пульсировать. Голубое сияние лилось из него, катилось вокруг волнами, постепенно охватывая все помещение. Очертания окружающих предметов становились туманными, расплывчатыми. Я видел, что все оставалось на своих местах, но сквозь привычные предметы начинает просвечивать что-то другое…

Наконец, исчезло все – зал, купол, воскресший космонавт… Растаяли в пространстве фигуры ученых. Я остался один. Меня окружал безграничный Космос. Из его глубины сияло голубоватое солнце, сверкали неизвестные мне созвездия.

Послышался голос Гордиенко:

– Товарищи… мне не снится? Вы здесь?

– Здесь, – прогудел Любавин будто из другого мира. Прозвучали приглушенные голоса и других ученых. Потом все стихло. Я остался один среди безбрежности звездных пространств.

Голубое солнце вдруг уменьшилось в размерах, превратилось в ослепительный схематичный диск. Возле него стали появляться шарики планет. Проплыла первая планета, вторая, третья… По соотношению в размерах они были похожи на планеты солнечной системы. Меркурий, Венера, Земля… Четвертым должен быть Марс… Но вместо него по орбите кружилась огромная планета, в пять-шесть раз больше Земли. Возле нее мчался спутник, по диаметру значительно превосходивший Меркурий. Показалась гигантская пятая планета, шестая, седьмая…

– Безусловно, солнечная система, – опять раздался бас Любавина.

– Кажется, да, – отозвался кто-то из ученых. – Меркурий, Венера, Земля похожи… Юпитер, Сатурн, хотя и без кольца. Уран, Нептун тоже… Но где Марс? Почему на его орбите этот гигант?

– Фаэтон, – торжественно сказал Любавин, – клянусь – это Фаэтон. А Марс – его спутник.

– Наваждение, – вздохнул Гордиенко. – Голубое солнце… Марс кружится вокруг неизвестной планеты… что с нами произошло?

– Подождите… Посмотрим, что будет дальше.

Голоса умолкли. Наступила мертвая тишина, астрономическая схема исчезла. Я опять очутился в беспредельном просторе, окруженный сиянием миллиардов звезд.

Откуда-то из тьмы появился и приблизился ко мне освещенный яркими лучами солнца обломок скалы. На нем я различил какие-то знакомые очертания…

И вдруг я понял…

Ведь это же уничтоженный мною астероид, на котором я нашел чужой корабль и двух космонавтов. Вот скалы… вот летательный аппарат… две серебристые фигуры… Одна из них шевелится… увеличивается в размерах… Совсем близко от себя я увидел голову в прозрачном шлеме, пронзительный взгляд больших глаз. Они смотрели мне прямо в душу, они говорили…

Да, да! Я не преувеличиваю. Взгляд чужеземца был взглядом Разума. Он проникал в сокровеннейшие глубины моего сознания, волновал его неведомой силой, создавая вихрь образов и представлений. Эти образы не были незнакомыми, таинственными созданиями чужого воображения. Они были ясны и понятны моей психике.

Я слышал, я думал, я видел.

Позже я узнал, что то же самое пережили все, присутствовавшие в зале. Но тогда мне казалось, что вокруг меня в звездной бесконечности не существует никого и ничего, кроме астероида и скорбного лица чужеземца.

Я слышал, или, может быть, представлял, его голос. Он говорил, он обращался ко всей Вселенной:

– Я – искра Разума среди беспредельности, обращаюсь ко всем.

К планетам. К далеким звездам, сияющим в бесконечной дали.

К животворному кругу Матери-Звезды.[1]1
  Мать-Звезда – Солнце. Я буду кое-где придерживаться названий, употреблявшихся на планете Та-ина. Это, возможно. несколько замедлит восприятие текста, но зато правильнее передаст особенности мышления живших там существ. (Автор)


[Закрыть]

К Бесконечности, которая неслышно дышит вокруг, храня в себе миллиарды новых искр Жизни.

Я обращаюсь к тем, кто придет после нас, чтобы узнать мир и оставить в нем пламя своего Разума, луч своей мысли.

Нас двое на скале, летящей в пространстве.

Мы родились и жили на планете Та-ина, четвертой от Матери-Звезды. На древнем языке Та-ина означает «Великая Богиня». Теперь ее нет. Только бесчисленные обломки ее несутся в космической бездне.

На одном из них сижу я, И рядом – мой мертвый товарищ.

Я тоже обречен. Но я спокоен.

Вокруг Матери-Звезды плывет спутник Та-ины. Он стал ее четвертой планетой. Он несет на себе остатки жизни Та-ины нашу надежду. Что станется с моими братьями – я не знаю. Найдут ли они ясную дорогу, вырастет ли из оставшегося зерна новая могучая цивилизация?

Мой взгляд не может проникнуть в будущее.

Но я вижу грядущую историю Космоса. Ее нельзя остановить.

Я обращаюсь к Разуму, объединяющему Вечность.

Я не знаю, кто примет в свою душу мои мысли. Но я и те, кто будет слушать меня, – братья. Мы – ручьи из одного источника. Мы течем в один Океан Истины.

Поэтому ты поймешь меня, далекий брат.

Итак, слушай!

Слушай про последние дни жизни планеты Та-ины. Моей планеты. Должно быть, ты будешь жить в этой же системе, в системе Матери-Звезды. Ты будешь ее ребенком, порождением ее щедрых лучей, ее огненного лона.

Вот почему я знаю, что ты будешь близким, родным и понятным…

Еще несколько слов

Голос умолк, будто давая нам время собраться с мыслями и подготовиться к восприятию лавины образов и понятий. И лавина эта обрушилась – поразительное повествование началось. Перед нашим внутренним взором, переливаясь, как в калейдоскопе, многоцветными красками и гранями, прошла история планеты Та-ины.

Ее обитатели отличались от нас почти во всем. Они жили на планете, превосходившей объемом Землю в несколько раз, дышали водородно-метановой атмосферой, купались в углеводородных морях, размножались по другому принципу, чем люди, общались друг с другом не только с помощью известных нам способов, но и посредством передачи мыслей на расстоянии.

Но они любили, боролись, ненавидели, ошибались. обращали в рабство своих братьев и отстаивали свободу, искали дорогу к истине и умирали на этом бесконечном пути.

И поэтому рассказ о них нам понятен.

II. ВЕЛИКИЙ ЗАМЫСЕЛ

Таинственное задание

С неба на планету опускался летательный диск.

Огромные животные смотрели на него со злобой и удивлением. Некоторые из них в страхе убегали прочь, ломая бревнообразными ногами высокие деревья, другие прятались в теплую, зеленоватую воду. И только хищные летающие ящеры, похожие на драконов, с криком кружились вокруг диска, стараясь схватить его плоскими зубастыми челюстями. Но как только они попадали в струи прозрачного голубого газа, окружавшие странный предмет, как неведомая сила бросала их вниз, ломая крылья и опаляя жесткую чешуйчатую шкуру. А легионы новых чудовищ с еще большим ожесточением нападали на заоблачного гостя.

Голубые струи исчезли, диск медленно опустился на берег океана. Вверху открылось широкое отверстие. Из него выплыли фигуры трех космонавтов. Летевший впереди был старшим и физически развит больше своих спутников. Даже серебристая ткань космического костюма не могла скрыть могучих мускулов его торса и рук. За прозрачною стенкой шлема были видны высокий лоб, глаза, выражающие непреклонную волю, суровые черты лица. Его товарищи были совсем юными – с пытливым ясным взглядом, веселыми лицами, порывистыми движениями. Они держались немного позади старшего, восторженно делясь впечатлениями. Старший невнимательно их слушал, осматриваясь вокруг и хмурясь при виде летающих тварей, угрожающе кричавших вверху.

Повисев неподвижно в воздухе, он сделал знак, что хочет говорить.

– Мы слушаем тебя, сей[2]2
  Сей – учитель.


[Закрыть] Сит, – с уважением отозвались его спутники.

– Я поздравляю вас с первым космическим путешествием, ученики мои!

Выражение глаз Сита смягчилось. Юные космонавты с благодарностью склонили голову перед Учителем.

– Отныне перед вами открыт путь к Совершенствованию, к Высшим Сферам. Хотите ли вы этого? Вот ты, Од?

Нежно-голубые щеки Ода побледнели от волнения, правую руку он с почтением приложил ко лбу.

– Мудрый Учитель, я отдам за это жизнь…

– А ты, Map?

Второй юноша сдержанно дотронулся до своего лба, подумал. На черном лице отразилось смущение.

– Я не знаю, сей Сит…

Старший изумился:

– Почему ты не знаешь?

– Прости, Учитель, я не хочу говорить перед тобою неправды.

– Тогда скажи правду.

– Я читал древние книги, слушал бесконечное количество рассказов, расспрашивал старых Тайя.[3]3
  Тайя – люди, разумные обитатели Та-ины.


[Закрыть] Нигде я не нашел ответа на вопрос: что делают Высшие Сферы?

– Ищут Истину для всех Тайя! – сурово ответил Сит. – Разве ты не знаешь этого?

– Не знаю, сей Сит, – смиренно повторил Map.

– Опомнись, друг, – взволнованно вмешался Од. Глаза его расширились от страха. – Разве ты можешь сомневаться в словах Учителя?

– В словах сей Сита – никогда! – твердо заявил Map. – Но ведь он тоже еще не вошел в Высшие Сферы!

Сит, не отвечая, долго смотрел в честные, глаза своего юного спутника. Потом нежно обнял Мара. Большие черные глаза Сита, казалось, заглянули глубоко в душу юноши.

– Ясно сердце твое, Map. Ты не обманываешь ни себя, ни других. Это самое прекрасное, что я знаю в мире. Но сомневаться в истинах Высших Сфер – запрещено.

– Я знаю, Учитель… И все-таки…

– И все-таки, Map, мы и сюда, на планету Гpo-оча,[4]4
  Гро-оча – Земля.


[Закрыть] прибыли по заданию Высших Сфер. Вы стали космонавтами благодаря их школам, их учителям. Вы увидели эту планету – легендарную, сказочную, – именно потому, что Тайя-Боги пожелали этого. Все зависит от их воли – наша жизнь, наши мысли, наше будущее. Разве можно в таком случае сомневаться в истинах Высших Сфер?

Map молчал. Ему нечего было ответить.

– Тайя-Боги – душа Та-ины, ее Разум. К ним, в Высшие Сферы, проходят только достойнейшие. Те, которые прошли великую, тяжелую дорогу Совершенствования. Перед ними открываются двери Храма Космического Блаженства. Это высшая награда за Труд и Стремления. У нас есть идеал. Разве это не прекрасно? Вместо блужданий по Неизвестному – ясная, видимая цель, и дорога к ней без плутаний и сомнений…

Над головами космонавтов с ужасным визгом промелькнуло крылатое чудовище. Совсем близко клацнули гигантские зубы. Сит отшатнулся, гневно сверкнул глазами. Лицо его посерело, глаза засветились слабым фиолетовым сиянием. Сит пристально посмотрел на ящера. Хищник коротко вскрикнул и упал на землю мертвым.

Молодые космонавты со страхом смотрели на Сита. Он перехватил их взгляды и дружески усмехнулся.

– Что, удивительно? Это только одна из сил Тайя, которые развивает в себе идущий по дороге Совершенствования. Вы, друзья мои, пойдете по этой дороге…

– Почему ты так думаешь, Учитель? – с восторгом спросил Од.

– Потому, что знаю. Мы прибыли на Гро-очу не для пробного полета. Это задание Великой Тройки Высших Сфер.

– Что же мы будем здесь делать?

– Работы достаточно. Мы должны построить шесть высоких башен. Там, где много животных. На берегах океана поставим станции для подводных ли-а.[5]5
  Ли-а – аппарат.


[Закрыть] Потом координирующий центр на высокой горе. А вокруг планеты запустим три а-лу,[6]6
  А-лу – спутник.


[Закрыть] связанных на волне мысли со всеми объектами.

– Для чего все это, Учитель?

– Великая Тройка не открывает своих тайн, – строго ответил Сит. – Мы обязаны знать только одно: все, что делают Высшие Сферы, – истинно, правильно и не подлежит сомнению. Исполнение этого задания будет награждено – вы вступите на путь Совершенствования, а я перейду в Высшие Сферы. И тогда…

Сей Сит оглянулся, будто боялся, что его мысли кто-нибудь может подслушать, и заговорщически закончил:

– Тогда я, несмотря на запрет, открою вам тайну Высших Сфер и Храма Космического Блаженства… И сделаю все, чтобы вы оба попали туда.

– Когда это будет, Учитель? – печально спросил Од.

– Не торопись. Надо заслужить награду, а потом добиваться… А сейчас – за работу!

Три фигуры поднялись выше и поплыли над желтым прибрежным песком и чащами гигантских остролистых деревьев. Завидев странных, блестящих существ, с широкой поляны бросились врассыпную огромные животные с длинными шеями и толстыми хвостами. Од засмеялся:

– Мир примитивной жизни, неправда ли, Учитель?

– Почему ты так думаешь, Од?

– Животные прикованы к планете. Передвигаются исключительно мускульной силой. Все их время уходит на пожирание пищи и ее перевариванье. На этой планете мало энергии. Здесь никогда не будет разумной жизни.

– Поспешный вывод, Од! Жизнь везде развивается от простого к сложному. Она дойдет до самопознания и здесь. Обязательно. На Гро-оче меньше энергии, чем на Та-ине, это правда. Но жизнь здесь разовьется в таком направлении, какое будет в этих условиях наиболее целесообразным.

– Неужели ты хочешь сказать, Учитель, что в этих тварях разовьется разум?

– Не в них! В их потомках. Через миллионы спиралей.[7]7
  Спираль – год на Та-ине.


[Закрыть] Это неминуемо… А теперь – вниз, друзья мои. Видите плоскогорье? Оно господствует над окружающей местностью. На нем мы построим первую башню Истины…

…Гро-оча два раза обежала вокруг Матери-Звезды. Прошла половина спирали Та-ины.

Сит и его помощники закончили тяжелую работу. На дикой планете среди гор и густых лесов были построены высокие сооружения – башни Истины. На них космонавты установили механизмы неизвестной им конструкции. Принципа их работы не знали не только юноши, но и сам Сит.

Когда было закончено оборудование последней башни, космонавты вывели на орбиту трех а-лу – искусственных спутников Земли. Они предназначались для связи между Та-иной и Гро-очей.

Из построенных башен иногда стали вылетать какие-то странные сферические аппараты. Однажды Од увидел, как они останавливались над животными, будто наблюдая за ними. Особенно долго задерживались они над местами, где хищники дрались или пожирали своя жертвы.

Юноши ничего не могли понять. Сит не хотел разговаривать на эту тему. Он предупредил учеников, что теперь Высшие Сферы имеют на Гро-оче глаза и уши и надо быть осторожными в словах и мыслях.

Но молодежь скоро забыла слова учителя. Особенно Map не пропускал ни одного удобного случая, чтобы заронить в душу Ода зерно сомнения относительно цели их работы.

В тот день, когда они закончили монтаж последней станции на берегу океана, Сит оставил своих помощников одних и направился к летательному аппарату, доставившему их сюда.

– Сегодня, еще до того, как зайдет Мать-Звезда, мы вылетим домой, – заявил он на прощанье. – Собирайте приборы, я буду вас ждать.

Радостные лица юношей были ему ответом. Но когда его фигура исчезла за деревьями, Map взволнованно сказал:

– Я больше ни за что не полечу на другие планеты слугою Высших Сфер.

– Что с тобою? – встревожился Од. – Ты хочешь бросить любимую работу?

– Нет, не хочу.

– Тогда где ты найдешь летающие диски? С кем полетишь? Все – в руках Высших Сфер.

– Знаю, – с болью ответил Map. – Только душа моя отравлена каким-то подозрением.

– О чем ты, Map?

– Все о том же… Я с детства думаю о тайне, которой окружена Та-ина, ее история, жизнь Высших Сфер. Я читал запрещенные рукописи у моего деда. Там говорилось, что тысячелетия назад жизнь на Та-ине была другой. Низшие Тайя работали на ба-мо,[8]8
  Ба-мо – заводы.


[Закрыть] на плантациях съедобных растений. Ба-мо выпускали различные машины, плантации давали пищу. А потом все изменилось. Тайя-Боги построили заводы, на которых пища производилась синтетическим путем и автоматически строились любые приборы и машины. Высшие Сферы обеспечили население планеты даровым питанием и одеждой, всем, что необходимо для жизни. Низшим Тайя уже не надо было работать. И так тянется до сих пор…

– Что же тебя удивляет, Map?

– Как, что? Почему Высшие Сферы кормят и одевают низших Тайя? Для чего, почему обеспечивают их пищей, зрелищами, теплыми домами?

– Они говорят, что это – высший принцип, – несмело вставил Од.

– Высший принцип? – зло переспросил Map. – А что имеют, кроме сытой жизни, низшие Тайя? Что ожидает их впереди, в грядущем?

– Ты многого хочешь, Map. Высшие Сферы добывают знания. Это тяжелый труд. Он не для низших, привыкших только есть и размножаться.

– Это неправда, – горячо возразил Map. – Они ничего сами не добывают. Мы – их безгласные прислужники – помогаем им в этом.

– Мы?

– Чему ты удивляешься? Именно мы – низшие Тайя. Они используют наши силы, наше стремление к знанию. А потом… ведь очень мало кто входит в Высшие Сферы, И еще одно: ты думал над тем – почему низшие Тайя должны каждый день являться в Дома Контроля?[9]9
  Текст ссылки потерян (N. N.).


[Закрыть]

– Для психической проверки. Так все говорят.

– Тут что-то не то… Я еще не знаю, что, но чувствую недоброе. Зачем им такой порядок? Почему низшим Тайя выдают пищу только тогда, когда они явятся в Дома Контроля?..

– Map! – перебил товарища Од, – смотри!

Map посмотрел вверх, туда, куда указывал Од. Над ними кружил сферический аппарат, один из тех, которые помещались в башнях Истины. Юноши переглянулись. Мара охватило тревожное предчувствие. Он дал знак молчать и думать о чем-нибудь другом. Ведь аппарат, очевидно, мог уловить их слова и мысли и передать на Та-ину.

Собрав инструменты, юноши поднялись в воздух и поплыли к своему летательному диску. Из-за горизонта выползала черная туча, прорезываемая частыми молниями. Стаи летающих ящеров с криком спешили под защиту скал, гигантские, неповоротливые животные ныряли в воду, поднимая фонтаны брызг.

Юноши опустились на диск, вошли вовнутрь. В просторной сферической каюте их ожидал Сит. Он молча смотрел, как они раздевались. Когда серебристые защитные костюмы были сложены в ниши и юноши остались в легкой зеленоватой одежде, Сит сделал им знак занять места рядом с собою.

– Тяжелая работа позади, ученики мои, – прозвучал его низкий голос. Теперь космонавтов окружала привычная плотная атмосфера. Голос Сита звучал в ней приятно для слуха, напоминая о родине. – Я вызову Великую Тройку, сообщу о выполнении задания, А потом – в дорогу к Та-ине!

Сит устремил сосредоточенный взгляд на сферический пульт, выступавший из передней стенки каюты. Вскоре вдоль помещения побежали цепи разноцветных огоньков. Они превратились в спиральный вихрь сверкающих линий, потом – в сплошное мерцание, перешедшее в прозрачную дымку.

Резкий, неприятный аккорд нарушил тишину. Перед космонавтами промелькнули усыпанное звездами небо и острые шпили фиолетовых башен среди гигантских гор Та-ины. Между вершинами гор плыли беловатые громады плотных туч, подчеркивавших хмурое величие зданий.

– Дворец Великой Тройки, – прошептал Map.

Сит бросил на него предостерегающий взгляд.

Внезапно все исчезло. В прозрачной пустоте показались два темных зловещих пятна. Они приблизились, приобрели четкие очертания. Это были глаза Тайя-Бога, одного из членов Великой Тройки.

– Ты вызывал меня, Сит? Высшие Сферы слушают тебя.

– Задание Великой Тройки выполнено.

– Я знаю. Ты будешь награжден. Я уже говорил с другими. Когда вернешься – решим твою судьбу.

Холодный взгляд остановился на фигуре Мара, скользнул по Оду. Некоторое время Тайя-Бог молчал, как будто что-то обдумывая.

– Твои ученики работали хорошо. Они достойны вступить на дорогу Совершенствования, а, может быть, заслуживают и большего. Если они сумеют выполнить еще одно задание – мы переведем их сразу через пять ступеней на пути к Высшим Сферам.

Удивленные Од и Map молчали. Сит пытливо смотрел в черные глаза говорившего. Тот продолжал:

– Высшим Сферам понадобился Праэлемент. Он имеется на естественном спутнике Гро-очи.[10]10
  Естественный спутник Гро-очи – Луна.


[Закрыть] Вот контрольное задание для твоих учеников, Сит. Оно – последнее в этом полете. Они должны добыть Праэлемент и тогда Высшие Сферы станут их достижимой целью. Сейчас ты получишь план, на котором отмечены места залегания Праэлемента. А когда твои ученики выполнят задание, веди, сей Сит, свой диск на Та-ину. Как можно скорее!

– Что случилось? – заволновался Сит.

Великий Тайя не ответил. Его глаза блеснули холодным огнем, побледнели и растаяли в пространстве. И только властный приказ еще долго, казалось, звучал в мозгу космонавтов, да на столике перед пультом появилась небольшая тонкая пластинка, напоминавшая лист плотной бумаги.