Текст книги "АНО - 1 (СИ)"

Автор книги: Олег Уланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

   ххх

   Очки, которые он взял у Светланы, казались ему той единственной защитой, которая могла сохранить его инкогнито. Он очень, рассчитывал, что его возраст и темные стекла очков, не дадут возможности никому узнать в нем Сергея Курилова.

   Чем ближе он подходил к месту, откуда, мог открыться вид на его дом, тем сильнее колотилось в груди сердце. Наконец появился забор 109-й школы, чья территория граничила с двором его дома.

   Курилов прошел за забор к школе, откуда открывался вид на его дом. Остановившись в нерешительности, он с замиранием сердца стал вглядываться в свои окна. Хотя расстояние было не менее двухсот метров, он прекрасно видел все, что происходило в его дворе. На лавочках у подъездов сидели многочисленные соседки, которые о чем-то разговаривали друг с другом, а за столиком в центре двора, стучали костяшками домино местные мужики.

   Сергей, всматриваясь в их лица, узнавал каждого, но его родителей среди тех, кто находился сейчас во дворе дома, не было видно.

   Глядя на эту безмятежную идиллию, Сергею вдруг нестерпимо захотелось туда к ним. Это желание, росло в нем с каждым мгновением, и не в силах сопротивляться этому зову, он как завороженный пошел к своему дому.

   Когда он почти дошел до своего двора, навстречу ему попались две соседки, которые, наверное, шли в местный магазин. Эта неожиданная встреча, отрезвила Сергея и он, отвернувшись от них, что бы они его случайно не узнали, отправился за ними следом.

   В магазине, он пристроился в хвост той очереди, в которую встали его соседки. Курилов рассчитывал услышать от них, хоть что-то, что имело бы отношение к его семье, потому, что одна из них – тетя Нина, была не просто соседкой, а близкой подругой его матери.

   Спрятавшись за спину, впередистоящего мужчины, он весь превратился в слух, пытаясь расслышать то, о чем они говорили.

   – Нин, а что это Куриловых давно не видно. Они не на юг случаем уехали?

   Сергей, услышав свою фамилию, сразу вспотел.

   – Какой юг. Александр Иванович в Мурманск на испытания уехал. И Антонина с ним. Они же в одном бюро работают.

   Курилов прекрасно знал, о чем она сейчас говорила. Его родители работали в конструкторском бюро машиностроительного завода, который выпускал, какую-то военную продукцию. И хотя бы раз в год, отец с матерью выезжали на испытания серийных образцов.

   – Сережки тоже что-то давно не видно. Он не сними? – не унималась соседка, которую Курилов знал как тетя Катя.

   – Нет. Он сейчас в стройотряде, где-то в области. Так что у них сейчас никого нет. Антонина мне ключи оставила, и я через день, хожу к ним цветы поливать.

   "Значит я сейчас в стройотряде, а мать с отцом в Мурманске на каких-то испытаниях", – облегченно подумал он.

   – Мне двести грамм шоколадного масла, полкило сливочного, бутылку ряженки и банку сметаны.

   По этой фразе тети Нины, Сергей понял, что подошла их очередь. Отвернувшись в сторону прилавка, что бы они его ни заметили, он дождался, когда две соседки пройдут мимо него к кассе.

   – Мужчина, а вам что? – голос продавщицы заставил его встрепенуться.

   – Мне две банки сметаны.

   – Взвешивать, что-то будете?

   – Нет.

   – Что ж вы чек сразу не пробили? Ладно, идите, пробивайте, потом без очереди подойдете.

   Курилов повернулся в зал, ища взглядом кассу. Как он и предполагал, к ней тоже была длинная очередь.

   ххх

   – Ты что так долго? – Светлана удивленно смотрела на Курилова.

   – Так я в "стекляшку" ходил, – честно признался он.

   – Каким ветром тебя в ту сторону занесло. Я же тебе сказала, что магазины через два дома находятся.

   Сергей снял кроссовки и, пройдя мимо Светы на кухню, выложил на стол нарезной батон и две банки сметаны.

   – Я просто хотел сто девятую школу посмотреть. Все-таки родные места.

   – Ты что, в сто девятой учился?

   Курилов хотел соврать, что да, учился, но подумав о том, что Светлана тоже могла там учиться, решил сказать правду.

   – Нет. Я в другую школу ходил. Просто у сто девятой, мой дом находится, в котором я когда-то жил.

   – Да? – искренне удивилась Светлана: – Оказывается мы с тобой почти соседи. И что это я тебя раньше не видела?

   – Да, я тут недолго жил, – соврал Курилов.

   – Ну, ладно. Иди руки вымой и, давай за стол. Картошка уже варится, а мясо в духовке.

   Пока Сергей мыл руки, Света быстро нарезала огурец, хлеб и домашнюю колбасу.

   – Может, даму коньяком угостишь? – она с ходу поставила перед ним вопрос ребром.

   – С удовольствием.

   Достав из шкафа высокие рюмки, Курилов сорвал пробку с бутылки и разлил в них ароматную жидкость.

   – Я предлагаю тост. Давай выпьем, за нашу сегодняшнюю встречу.

   – Давай, – Светлана подняла свою рюмку и, чокнувшись, пригубила из нее.

   Курилов выпил свою рюмку одним большим глотком. Закусив долькой огурца, он вновь наполнил свою рюмку до краев.

   – Ну, теперь ты скажи, – он выжидающе посмотрел на нее.

   – Я хочу выпить за тебя. За то, что ты принес в мою жизнь радость. За тебя Сережа.

   – А я за тебя выпью, – Курилов снова опрокинул рюмку одним глотком.

   В голове приятно зашумело. Положив на хлеб кусок домашней колбасы, он отправил его в рот. Закрыв глаза, он стал наслаждаться вкусом натурального продукта.

   – Вкуснотища!

   Светлана, молча, смотрела на него, опершись подбородком на свой пухлый кулачок. Сергей, открыв глаза, удивленно спросил.

   – Ты чего?

   – Сереж. Расскажи мне о себе.

   Курилов, перестав жевать, вдруг грустно улыбнувшись, спросил.

   – Что ты хочешь обо мне услышать?

   – Все, что ты сам захочешь мне рассказать. Я ведь ничего о тебе не знаю. Только то, что ты работал на авиационном заводе и все. А как ты жил, и почему, ты до сих пор не женат.

   Сергей налил еще в рюмку коньяка.

   – Хорошо. Я тебе расскажу. Только то, что ты сейчас услышишь, в это трудно будет поверить, потому, что я тебе сейчас буду врать. Но, в этом вранье будет много правды.

   – Хорошо, ври. Я с удовольствием послушаю.

   ххх

   – Эх, Светка! Хорошая ты баба. Мне с тобой легко и хорошо, а знаешь почему?

   Она, отрицательно качнула головой, глядя ему прямо в глаза.

   – Потому что, тебе от меня ничего не надо. Тебе нужен только я сам. А моей бывшей жене и той, с которой я живу сейчас, нужен был не я, как мужчина, а мои деньги.

   – Так ты все-таки женат? – в голосе Светланы, проскользнули нотки разочарования.

   – Да. Но, это в другой жизни. Скажи, ты веришь в то, что человек может прожить несколько жизней, – Сергей серьезно посмотрел на нее.

   – Ты говоришь, о загробном мире? – она тоже сделалась серьезной.

   – Нет. Я говорю о другом. Вот живет человек, живет и думает, что все, что окружает его, всегда будет неизменно и сегодня и завтра и послезавтра. А потом бац... и он уже в другой жизни, где он мастер цеха, никогда не был женат и что бы опять вернуться в привычную жизнь, ему надо дежурить каждый вечер в ДНД и каждое утро ходить на работу.

   Светлана удивленно смотрела на Курилова.

   – Сереж, ты извини, но я ничего не поняла из того, что ты сейчас сказал.

   – Ну, и хорошо, что не поняла. Просто, мне сейчас хочется выговориться. Ты ведь даже не представляешь, кем я был в прошлой жизни, – он снова налил коньяка.

   – Так расскажи, – Света тоже подставила ему свою рюмку.

   – Я ведь совсем недавно был миллионером.

   – Как Корейко, подпольным? – хихикнула Светлана.

   – Каким Корейко? А-а! – наконец, до Курилова, дошло, что Светка имела в виду книгу "Золотой теленок".

   – Нет. Я был не подпольный миллионер, а реальный. Просто я жил в другой стране, где не возбранялось быть богатыми.

   – Ну и как, быть миллионером, хорошо? – Светлана сказала это с нескрываемой иронией.

   – Если бы ты меня спросила об этом дней десять назад, то я бы тебе ответил, что да. А сейчас, я уже не знаю, – Сергей видел по ее выражению лица, что она ему не поверила.

   – Вот как? Я то думала, что миллионеры все сплошь счастливые люди. Живут себе припеваючи. Покупают, что хотят. Ездят куда хотят. Правда, я книгу какую-то читала, сейчас уже не вспомню названия. Так вот там миллионер был несчастным, потому что он боялся потратить хоть один цент из своего богатства. И он даже недоедал, и ходил как оборванец, но деньги свои не тратил, а только клал и клал их в свой банк, – она снова с иронией посмотрела на него.

   – Нет. Я оборванцем не был. У меня даже наручные часы тридцать тысяч долларов стоили. Это примерно, пять "жигулей".

   Светка в голос рассмеялась.

   – А зачем тебе такие дорогущие часы? Они что время, сверхточное показывали?

   Курилов вдруг, надолго задумался. Поэтому ответил не сразу.

   – Вот ты сейчас спросила, а я даже ответить не могу. Я ведь, только сейчас задумался об этом. Ведь действительно, зачем?

   – Ладно. Давай ври дальше. У тебя так здорово получается, – Светлана добродушно улыбнулась Сергею.

   – Ну, тогда слушай. У меня была крупная фирма. Этой фирме принадлежало несколько автозаправок и несколько крупных магазинов. А еще я был совладельцем мясокомбината. У меня был личный водитель, и даже личная охрана. Денег было тоже много и, я думал, что так будет всегда, пока не пришел кризис.

   – Это что за кризис такой? – Светлана решила подыграть Сергею.

   – Если в двух словах, то это когда предприятия производят продукцию, а люди не могут или не хотят ее покупать. Вот на нашем мясокомбинате пришлось выпуск колбасы сокращать.

   Света недоверчиво, посмотрела на Курилова.

   – Да ладно? Разве такое, возможно, что бы колбасу, и не покупали?

   – Еще как возможно. Вот только представь. На прилавках, ее горы лежат, а у народа, либо лишних денег нет, что бы колбасу покупать, либо он эти деньги на другие нужды уже отложил.

   – Прямо горы? – еще более недоверчиво переспросила она.

   – Не веришь?

   – Нет, конечно. Мы ведь тоже от зарплаты до зарплаты живем, но что бы в магазине колбаса просто так лежала и, ее не покупали, это просто из области фантастики.

   – Ну, что мы все про колбасу, да про колбасу. Между прочим, самый большой удар кризис по продажам машин нанес. Представляешь, автомобили производятся, а их покупать не хотят.

   Светка снова рассмеялась.

   – Ой, умора. Ну, ты и заливаешь. У нас люди годами в очереди за машиной стоят, а ты мне тут сказки рассказываешь, что их покупать не хотят. Ну, ты и сказочник.

   Сергей улыбнулся на такую реакцию Светланы.

   – Я думаю, что ты доживешь еще до этого времени, когда..., – он не успел закончить свою фразу, потому что Светка вдруг поставила свою рюмку на стол.

   – Ой! Кажется, мясо горит, – с этими словами она бросилась к духовке.

   Вытащив противень наверх газовой плиты, она осмотрела его и, смазав мясо сметаной, снова засунула в духовку. Присев рядом с Сергеем, она вдруг сделалась серьезной.

   – Сережа. Я тебе сразу хотела сказать, но..., – она на мгновение замолчала: – В общем, к нам в отдел кадров в среду заместитель директора по режиму и кадрам приходил и насчет тебя интересовался. Ты, надеюсь, ничего плохого не натворил?

   Курилов, услышав эту новость, сразу спросил.

   – А это плохо, когда заместитель директора по режиму и кадрам приходит и интересуется?

   – На моей памяти, я даже вспомнить не могу, когда он к нам в отдел лично приходил по какому-то вопросу. Обычно он нашу начальницу к себе вызывал. А тут сам пришел.

   Сергей вдруг вспомнил эпизод с облавой в автобусе.

   – Я, кажется, понял, почему к моей персоне такой интерес. Я когда в понедельник ехал на "Нормаль", что бы на работу устроиться, наш автобус остановили на улице Долгополова и у всех проверили документы. Когда меня спросили, почему я не на работе, я этим оперативникам ответил, что как раз еду устраиваться на завод "Нормаль". Они сказали, что обязательно проверят.

   – Слава богу. А я уж подумала, что ты действительно, что-то натворил, – облегченно выдохнула Светлана.

   Сергей ничего не ответил.

Часть вторая

   Глава восьмая.

   «Рационализатор»

   ххх

   Утро понедельника, выдалось хмурым и прохладным. Жара, стоявшая всю неделю, отступила, дав возможность небольшому циклону пролить на землю долгожданную влагу. Дождь, ливший всю ночь, к утру выдохся, оставив после себя на асфальте и в низинах многочисленные лужи.

   Сергей, ночевавший у Светланы, вышел вместе с ней на улицу и, перескакивая через темные пятна луж, отправился в сторону автобусной остановки. Он шел впереди нее, в метрах двадцати. И когда подошел автобус сорок восьмого маршрута, они зашли в него через разные двери, потому что еще в квартире Светлана попросила Сергея на улице и в транспорте, делать вид, что они не знакомы. Все-таки турбаза, турбазой, а давать повод для сплетен, что они уже живут вместе, было ни к чему.

   Выйдя на конечной остановке, Курилов сразу влился в общий поток спешащих к проходной завода мужчин и женщин.

   – Серега! – Курилов обернулся на знакомый голос Федора.

   – Ты куда пропадал? – Федя, догнав Сергея, пожал его руку.

   – У Светки заночевал, – в полголоса ответил Курилов.

   Федя ничего не ответил, лишь многозначительно подмигнув другу. Только когда они прошли через проходную, Федор поинтересовался у Сергея.

   – Ты сегодня придешь?

   – Федь. Мне тебя стеснять неудобно. Я хочу комнату или квартиру на недельку где-нибудь рядом с тобой снять.

   – Слушай. У нас на втором этаже в нашем подъезде двухкомнатную квартиру сдают. Вернее одну комнату. Потому что в другой комнате вещи хозяев хранятся. По-моему квартира сейчас свободна.

   – Тогда после смены дождись меня, пожалуйста. Вместе поедем и квартиру посмотрим.

   – Договорились, – Федя махнул рукой и отправился в свой цех.

   Курилов, посмотрев ему в след, тоже не спеша пошел в сторону своего участка. Когда он уже входил в открытые ворота производственного здания, его нагнал заместитель начальника цеха Антонов.

   – Здравствуй, Сергей, – он слегка хлопнул по плечу Курилова.

   Этот жест не выглядел панибратски, скорее это было похоже на отцовскую заботу.

   – Здравствуйте, Геннадий Федорович.

   – Ты что все время в спортивных штанах ходишь. Ты же не физрук в школе, а все-таки старший мастер участка. Или у тебя другой одежды нет, – с иронией поинтересовался Антонов.

   – Почему нет. Есть, конечно. Завтра в нормальной одежде приду, – ответил Курилов, при этом согласившись мысленно с замечанием заместителя начальника цеха.

   "И в самом деле, что у меня денег сейчас что ли нет. Надо после работы, сначала в универмаг с Федором заскочить и что-нибудь прикупить из одежды", – подумал Сергей.

   Антонов посмотрел на свои часы.

   – Давай поторопись, а то через пять минут смена начинается.

   – Я успею, Геннадий Федорович, – Курилов, прибавив шаг, быстро пошел, к лестнице, что бы подняться на второй этаж.

   ххх

   Организовав работу на своем участке и проверив состояние каждого рабочего, Курилов решил пройти по всем цехам завода, что бы встретиться и поговорить с каждым механиком.

   Предупредив Лену, что он ушел в этот обход, Курилов заскочил в комнату ИТР, для того что бы прихватить с собой общую тетрадь для записей и шариковую ручку.

   Первым местом, куда он решил зайти, значился десятый цех. Быстро найдя в цеху каморку механика, Курилов дернул ручку металлической двери, но она оказалась закрытой. Оглянувшись, он увидел, что по проходу, какой-то рабочий тянул тележку, груженную ящиками с готовой продукцией.

   – Извините, пожалуйста. Вы не знаете, где ваш механик?

   – У себя, наверное.

   – Нет его. И дверь закрыта.

   – Надо постучать. Он всегда закрывается.

   Курилов повернулся к металлической двери и громко стукнул по ней кулаком.

   – Петрович! Это я Курилов, мастер из двадцатого цеха. Ты там?

   Через несколько секунд, щелкнула задвижка и дверь распахнулась.

   – Сергей Александрович! Какими судьбами?

   – Поговорить надо, – сухо ответил Курилов.

   – Заходи, – механик шире распахнул дверь в свою конуру.

   Внутри это помещение оказалось гораздо больше, чем оно выглядело снаружи. Практически вся площадь была уставлена металлическими стеллажами до самого потолка, на которых грудами лежали запчасти для станков. Некоторые детали уже покрылись изрядным слоем пыли.

   Пройдя мимо этих стеллажей к столу механика, Курилов присел на свободный стул.

   – Чай будешь? – поинтересовался хозяин помещения.

   – Нет, спасибо.

   – Тогда слушаю. Какие вопросы?

   – Понимаешь Петрович, я разобраться хочу. Помнишь ты ко мне насчет кулис приходил?

   – Они что, уже в работе? – в вопросе Петровича сквозила надежда.

   – В том-то и дело, что нет. И я тут тебе помочь ничем не смогу, пока ты мне не объяснишь некоторых нюансов.

   – Каких нюансов?

   Курилов достал свою общую тетрадь и открыл ее на чистом листке.

   – Вот смотри, – Курилов нарисовал два кружочка на листке тетради.

   – Это отдел главного механика и наш двадцатый цех, а это остальные цеха, – Сергей дорисовал еще несколько кружков.

   – Вы даете заявки на целый год в отдел главного механика, а они для нас готовят план на весь год по месяцам. Правильно?

   – Правильно, – согласился Петрович.

   – Тогда скажи мне. А как ты тогда заявку составляешь, если потом у тебя появляются дополнительные заказы для нашего цеха?

   – Может, на имена перейдем, без отчеств? – предложил Петрович.

   – Да, ради бога, – согласился Курилов.

   – Понимаешь, Сергей. Я ведь не прорицатель и будущее для меня не открыто. И я не могу точно знать, какой станок выйдет из строя. Вот я и основываюсь только на своем опыте. Вон видишь, на самом верху запчасти лежат, – Петрович пальцем указал на ближайший стеллаж.

   Курилов повернул голову.

   – Пять лет назад, на японском станке сломался этот рычаг, и я на следующий год заказал на всякий случай шесть таких рычагов. Вот они у меня уже четыре года здесь пылятся. А вон те кулисы, – Петрович ткнул пальцам на соседний стеллаж: – Уже лет шесть здесь лежат. Но, на следующий год я опять буду вынужден их в ваш цех заказывать.

   – Я что-то не пойму. Зачем тебе их снова в план включать, если они у тебя уже шесть лет не востребованы? – Сергей не понимал странных планов Петровича.

   – А на чем я буду объем делать?

   – Какой объем?

   – Ты что с луны свалился? – Петрович явно не понимал, почему такие прописные истины не знает старший мастер ремонтного цеха.

   – Николай, ты извини меня, но я раньше работал в таком месте, где все по-другому было организовано. Ты пойми, я разобраться хочу.

   Петрович пожал плечами.

   – Что тут непонятного. У вашего цеха есть годовой план. Он выражен в объеме выпускаемой продукции. Этот объем, экономисты переводят в деньги. Все ваши деньги условно разделены между цехами завода. Чем больше в цеху станков, тем больше этот цех, имеет условных денег. И нам нужно освоить эти записанные на каждый цех суммы. Вот, например, – Петрович встал и подошел к стеллажу: – Вот это сухари. Они постоянно выходят из строя, и мы их всегда ставим в план. Но, они стоят копейки, а мне надо на ваш цех, за год тридцать две тысячи рублей списать. Вот я и вынужден заказывать детали, которые мне не нужны, но которые дорого стоят.

   Курилов начал понимать весь механизм этой извращенной работы.

   – Тогда у меня вопрос. А что будет, если ты в план внесешь только те детали, которые тебе действительно нужны? – поинтересовался он у Петровича.

   – Мне просто на следующий год на эту сумму меньше денег отдел главного механика запланирует. И передаст эти неосвоенные деньги в какой-нибудь другой цех. А меня мой начальник цеха за такую самодеятельность вздрючит, как помойного кота или вообще на хрен уволит.

   Курилов, записав в тетрадь несколько фраз о финансовом плане, закрыл ее.

   – Но, ведь это, же неправильно. Зачем тебе все эти запчасти? – Курилов обвел рукой комнату: – Если у тебя уже целый месяц два станка простаивают, а ты кулисы не можешь от нас получить, из-за которых твои станки не работают. Ведь это все потому, что наш цех выполняет в первую очередь план, изготавливая детали, которые может быть, никогда тебе не потребуются. Разве в этом смысл твоей работы и работы нашего цеха?

   Петрович развел руками.

   – Серега, а что я могу сделать? Если бы я даже заранее знал, что какие-то запчасти из строя выйдут, я бы их все равно в план не смог включить.

   – Это почему? – искренне удивился Курилов.

   – Да, потому что система работы у нас через одно место организована. Вот представь. Приду я в отдел главного механика и скажу, им, что я точно знаю, что у меня в следующем году из строя выйдут кулисы на таком-то станке. А они мне в ответ. Давай неси нам эти кулисы, и мы будем чертить с этих деталей рабочие чертежи. И что мне делать? Станок останавливать и разбирать его, что бы эту кулису в отдел главного механика принести, для того что бы они чертежи по ней сделали? Да меня начальник цеха с дерьмом смешает, если я, хоть на час станок остановлю. Ведь, что бы чертеж сделать надо недели полторы или две. Так что Серега, пока станок сам не встанет, я ничего поделать не могу.

   Курилов понимающе кивнул головой.

   – Вот теперь понятно. Скажи мне Петрович, такая ситуация во всех цехах?

   – А чем они от нашего цеха отличаются? Все везде одинаково.

   Сергей поднялся со стула.

   – Спасибо тебе. Я пойду.

   – Да, не за что. Серега, ты мне лучше скажи, когда кулисы в работу запустишь?

   – Я уже завтра их на разметку запланировал отдать. Думаю, на следующей неделе мы их уже в термичку отправим.

   – Вот за это спасибо. Может по соточке? – Петрович повернулся всем телом к металлическому ящику, стоящему у стены, где видимо, у него была припасена бутылка водки.

   – Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз.

   ххх

   После разговора с Петровичем, Курилов вернулся к себе, потому что понял, что встречаться с остальными механиками цехов после этого разговора не было никакого смысла. Обойдя всех рабочих, и проверив, как они работают, он пошел в комнату ИТР, что бы обдумать там ту информацию, которую он только что получил от механика десятого цеха. Сев за свой стол, он достал несколько листов писчей бумаги и карандаш. Так он и просидел до самого обеда, записывая в эти листки свои мысли и соображения.

   После обеденного перерыва, он еще раз прошелся по участку, проверяя качество работы своих подчиненных и вернувшись к своему столу, стал обобщать все записи, которые он сделал ранее, в одно большое коммерческое предложение. В комнату ИТР заглянул диспетчер цех Лева Гладков.

   – Сергей, привет. Дело есть.

   Курилов сложил свои записи в ящик стола и вышел из комнаты вслед за диспетчером.

   Зайдя в его комнату, Сергей присел к его столу.

   – Слушаю.

   – Надо вот эти валы срочно в работу запустить, – Лева бесцеремонно положил перед Куриловым чертеж, сделанный от руки.

   – Что это?

   – Четыре вала для деревообрабатывающего станка.

   Сергей взял чертеж в руки.

   – Это, что левак?

   Гладков скривил лицо.

   – Тебе-то какая разница. Я за план цеха отвечаю. Давай бери и делай.

   – А если я не буду их в работу отдавать, что тогда? – Курилов выжидающе посмотрел на диспетчера.

   – Ты что, дурак что ли? Ты думаешь, это я себе заказываю?

   – Слушай Лева. Я тебе тут не пацан зеленый. Мне этот геморрой не нужен на участке. Так что, ничего я в работу отдавать не буду. Понял? – Курилов поднялся, давая понять, что разговор окончен.

   – Ну, ну, – зло бросил ему вслед Лева.

   Закрыв дверь диспетчерской, Сергей решил пройти по участку, что бы отвлечься от этого разговора с Гладковым.

   Не хватало ему еще проблем на этой неделе. Осталось всего пять дней до заезда на турбазу. И ему "кровь из носа" надо было получить путевку в профкоме. И, если он сейчас этот левак в работу запустит, а начальник цеха или его зам не дай бог это обнаружат, все прощай характеристика в профком и не видать ему путевки, как своих ушей.

   – Сергей Александрович!

   Курилов обернулся на голос Лены Анисимовой.

   – Сергей Александрович. Я только что в профкоме была. Не хочу вас огорчать, но придется. На этой недели с вашей путевкой на турбазу ничего не получится.

   Курилов встал посреди прохода, ошарашенный этой новостью.

   – Лена, но вы, же обещали. И я уже два раза в ДНД отдежурил, а завтра в третий раз на дежурство выйду, – Курилов сказал это очень эмоционально.

   – Сергей Александрович. Я сделала все, что могла, но от нашего цеха уже есть кандидат, а больше одной путевки нам на цех не выделят.

   – И кто же этот счастливчик? – зло поинтересовался Курилов.

   – Дубов Иван Павлович. Он бывший фронтовик. Так что ничего сделать, к сожалению, нельзя.

   – Вот оно что, – в сердцах бросил Курилов.

   Он знал, о ком идет речь. Это был кладовщик инструментального склада. И самое скверное было то, что Курилов, как мастер участка уже успел с ним поругаться.

   – Но, вы не переживайте. На следующей неделе, я уверена, что поедете именно вы, – Анисимова, постаралась его успокоить.

   "Эх, Лена, Лена. Зачем мне эта путевка на следующей неделе. Если у меня вернуться назад есть только один шанс. И этот шанс должен быть мне предоставлен в эту субботу. А для этого мне обязательно надо быть на этой турбазе", – Курилов, глядя на нее, подумал о превратностях судьбы.

   – Ну не расстраивайтесь вы так, – она постаралась его успокоить.

   – Лена, а если Дубов откажется от путевки, то поеду я? – неожиданная мысль пришла в голову Сергея.

   – Ну, если он сам откажется, то да. Поедете вы, – она утвердительно кивнула головой.

   – Тогда я пойду с ним поговорю.

   – Желаю успеха, – не очень уверенно сказала Лена.

   Она знала, какой тяжелый характер был у Ивана Павловича Дубова. Наверняка, причиной этого, была контузия, которую он получил на фронте в конце войны.

   ххх

   Курилов шел к Дубову, не очень рассчитывая на успех. Он тоже, был наслышан о тяжелом характере кладовщика. Собравшись с духом, он открыл дверь инструментального склада и зашел внутрь.

   – Кто там? – из-за висящей занавески в углу склада раздался голос Дубова.

   – Это я, Курилов.

   Кладовщик, выглянув из-за занавески, уставился на Сергея через толстые линзы своих очков. Он был лысым, и справа на его гладком черепе отчетливо виднелась, продольная вмятина – след от давнишнего ранения.

   – Сергей Александрович? Опять ругаться пришел?

   – Иван Павлович, я наоборот извиниться хочу. Вы меня ради бога простите, за то, что я вам наговорил в пятницу. Сами понимаете, я же не для себя, стараюсь. Я за работу цеха радею.

   – Ну ладно. Что ты тут передо мной расшаркиваешься. Что я не понимаю, что тебе от меня, что-то нужно. Давай говори, зачем пришел?

   К такому повороту разговора Сергей был явно не готов. Он рассчитывал подойти к этому вопросу, как говорил один его знакомый, на мягких лапах. А Дубов развернул разговор таким образом, что оставалось либо сразу говорить о сути проблемы, либо ретироваться и вернуться позже. Решив, что лучше сказать все сразу, Курилов начал с самого главного.

   – Иван Павлович. Я жениться собираюсь, – соврал он.

   – Поздравляю, – сразу прокомментировал эту новость Дубов.

   – И я хотел сделать предложение своей будущей жене в эти выходные. Но в наши планы вмешался злой рок. И я сейчас очень переживаю, потому что я к этому очень долго готовился.

   – Я то тебе, чем могу помочь? – Дубов не понимал своей роли в этом вопросе.

   – Иван Павлович. Я ведь хотел предложение своей будущей жене на турбазе сделать. Мы уже и путевки на эту неделю заказали. А сегодня выясняется, что мне путевку не дадут, потому что ее отдали вам, – Курилов постарался сделать выражение лица, как можно добрее.

   – Ах, вот оно что. Значит злой рок, который вмешался в ваши планы, это я?

   – Иван Павлович, вы меня не правильно поняли, – попытался оправдаться Курилов, за допущенную промашку.

   – Нет. Я все правильно понял. Так вот молодой человек. Я тоже имею право на отдых и у меня тоже есть жена, с которой я хочу провести пару дней, отдохнув от внуков. Так что, я в этом деле, вам ничем помочь не смогу, – ответ Дубова был категоричен.

   – Тогда извините, – Курилов огорченно выдохнул и, развернувшись, вышел из инструментального склада.

   Лена Анисимова, о чем-то разговаривающая с разметчиком, увидела расстроенного Курилова и, махнув ему рукой пошла на встречу.

   – Ну, как?

   – Да ни как. Сказал, что он тоже имеет право отдохнуть со своей женой, – обреченно ответил он.

   – Сергей Александрович, знаете что? А вы сходите в двадцать шестую мастерскую. Там его жена работает. Она женщина добрая. Может она вам поможет? – Лена ободряюще кивнула головой.

   – А кем она работает? – в голосе Сергея появилась надежда.

   – Кладовщиком. Вы там у любого спросите, как найти Дубову и, вам подскажут.

   – Леночка, спасибо вам. Я побежал.

   Она ничего не ответила, лишь улыбнулась ему вслед.

   ххх

   Двадцать шестая мастерская завода «Нормаль», была единственным подразделением, которое выпускало гражданскую продукцию. Там делали ложки, вилки, и консервные открыватели из нержавеющей стали. Территория этой мастерской как раз граничила с двадцатым цехом.

   Первый же попавшийся рабочий показал Курилову, как можно было найти Таисию Михайловну Дубову. Ее небольшой склад, располагался в самом углу мастерской. Подойдя к двери склада, он приоткрыл ее, и, просунув голову, робко спросил.

   – Таисию Михайловну как можно найти?

   – Я, Таисия Михайловна, – пожилая седая женщина сняла очки, посмотрев на Курилова.

   – Я к вам, – Сергей полностью зашел на склад, прикрыв за собой дверь.

   – Слушаю вас молодой человек, – она снова нацепила на нос свои очки.

   Сергей подсел к столу, не зная как начать этот разговор.

   – Я к вам по личному вопросу, – робко начал он.

   – По какому вопросу? – переспросила она.

   – По личному.

   Она по-доброму рассмеялась.

   – Случайно не сватать меня пришли?

   Это ответ разрядил обстановку и Курилов улыбнувшись широкой улыбкой уже спокойно продолжил.

   – Вы почти в точку попали. Я ведь действительно насчет своего сватовства пришел.

   Дубова продолжала улыбаться, при этом покачивая головой.

   – Таисия Михайловна, у меня на этой неделе может случиться личная драма. И только вы можете мне помочь.

   – Ну, и чем же я могу вам помочь? – так же по-доброму просила она.

   – Понимаете. Я давно люблю одну женщину. Она работает здесь на "Нормали". Я даже с авиационного завода уволился и устроился сюда, что бы быть ближе к ней. И вот я сказал ей, что в эти выходные я должен сообщить для нее очень важное свое решение. Я сказал, что сделаю ей официальное предложение. И что бы это выглядело красиво, я предложил ей в выходные взять путевки на нашу турбазу, что бы ночью при свете луны, предложить ей свою руку и сердце, – Курилов так самозабвенно врал, что в какой-то момент сам поверил в это.