Текст книги "Он был первым (СИ)"

Автор книги: Олег Евсюнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Корабль падает в глубокую узкую расщелину. По бокам, слившись в один нескончаемый поток, проносятся гладкие, точно отполированные стены и лишь изредка с той или иной стороны наваливается искривление-уступ. Подчас эти искривления почти задевают обшивку, но корабль каким-то чудом проносится мимо и вновь падает, и падает вниз.

  'Этого не может быть...' – но вот впереди возникает что-то гораздо более темное. Дно. Странно, но, даже не успев испугаться, он словно со стороны видит свой рассыпающийся на тысячи обломков корабль и себя, пропадающего в этом снятом замедленной съемкой облаке безмолвного взрыва...

  Все. Пустота и мрак...

  * * *

  ...Не вылететь из подвешенной к стене койки ему помогли только крепкие привязные ремни да собственные атрофировавшиеся от долгого пребывания в невесомости мышцы. Это – всего лишь сон. И он кончился. Вокруг стрекот вентиляторов, яркий до рези в глазах свет. Корабль цел и невредим. Полет продолжается.

  Отстегнув ремни, привычным плавным движением он проплывает к иллюминатору переднего обзора. Многослойное бронированное стекло и бездонный мрак космоса – вот и все, что стоит между ним и его мечтой. Главной мечтой всей его жизни. Маленькой, меньше Луны, планетой. Самой дальней в Солнечной системе.

  Планетой Плутон. Или карликовой планетой, хотя с этим определением он никогда не соглашался и не согласится.

  Не отрываясь от иллюминатора, он наощупь тянется к ближайшему шкафу. Небольшие булочки, тюбик питательного желе и коробка жареной картошки с грибами. Все это легко подогреть в печке. Но он давно уже не делает этого. Не совершает прогулок по кораблю, не занимается на тренажерах. Лишь спит в кровати да часами сидит у своего единственного друга-иллюминатора. Смотрит на маленькую серую точку среди миллиардов звезд.

  – 'Мечта'! Вызывает 'Скорпио', ответьте... 'Мечта', вызывает 'Скорпио', ответьте!

  Ожившее радио возвращает к реальности. Это ОНИ. ОНИ рядом. Гонятся с самого старта. Чтобы самим стать первыми. Сволочи. Но он должен, должен хоть на секунду, хоть на мгновение опередить ИХ. Потому что этот перелет – его. Потому что он бросил вызов целой планете. Потому что он ни за что не желает проигрывать.

  Сколько труда, сколько нечеловеческих усилий вложено в этот проект! Проданный бизнес, непомерные долги, которые вряд ли когда-нибудь удастся вернуть. Бессонные ночи по доводке старой термоядерной ракеты для сверхдальнего перелета. И старт, с надеждой на успех, но без особой надежды на благополучное возвращение. И все-таки успех. Потому что побывать на Плутоне первым – его самая заветная мечта. А дальше... дальнейшее уже не имеет значения.

  'У меня ничего нет кроме этой ракеты. И даже эта ракета не совсем моя. Сплошные долги. Кредиторы... – по заросшему лицу пробегает нервный смешок. – Кредиторы подождут, они потом еще будут хвастаться, что помогали мне'.

  Старт был десять лет назад. Тогда до осуществления мечты оставалось всего ничего. Двадцать лет полета в невесомости по рассчитанной им гомановской траектории. Но и это время вынужденно пришлось сократить вдвое, однако теперь Плутон – он вот, он уже виден невооруженным глазом в обычный иллюминатор. Рукой подать. Осталось всего несколько часов, минут...

  Но и ОНИ уже на орбите и тоже готовят высадку. Хотя пока еще и не высадились. Впрочем, и у него еще остались козыри в колоде, и шанс еще есть...

  Вначале он надеялся высадиться на Плутоне и вернуться обратно на Землю, затем просто высадиться, без возврата. Гады! Теперь он решил просто врезаться в эту чертову планету, но все равно стать первым. Гады, гады!!! Они не оставили ему выбора.

  – 'Мечта'! Вы двигаетесь слишком быстро. Если у вас осталось активное вещество, срочно сбросьте скорость. В случае если вещества нет, советуем двигателями посадочного модуля откорректировать курс на пролет мимо Плутона. Мы сможем подобрать вас в течение месяца. Ответьте 'Скорпио', 'Мечта'!

  – Как бы не так! – по бурно заросшему лицу скользит зловещая улыбка. – Нашли идиота!

  Нет у него активного вещества. И не собирается он тормозить или куда-то там сворачивать. Не для того решился на подобное, в абсолютном одиночестве и при минимальных шансах. А последнее вещество истрачено еще пять лет назад, когда пришлось радикально менять курс.

  Тогда стартовал 'Скорпио' который шел по более быстрой траектории, практически не оставляя ему надежды на осуществление мечты. Все задуманное рассыпалось в прах.

  Тогда все потеряло смысл... к чему все это, если не он должен стать первым. Но в баках еще было активное вещество, зарезервированное для возвращения домой. Так не надо никакого возвращения. Зачем? К чему? Нужна новая траектория. Нужна скорость.

  И он истратил все, оставив в баках лишь аварийный подрулевой запас. И был еще призрачный шанс оказаться первым на финише. Победить более совершенный и быстрый корабль, победить целую планету Земля.

  После пятилетнего пребывания в невесомости даже кратковременная четырехкратная перегрузка оказалась запредельной. Он потерял сознание. А когда очнулся, на корабле вновь царила невесомость. Корабль лег на другой курс, но больше у него ничего не было, оставалось только ждать.

  Все, просто безумная гонка без единого действия. Война траекторий. Пять лет после пяти форы. Бесконечные вычисления курса и невозможность что-либо предпринять. Одиночество, помноженное на напрасность затеянного.

  Как-то вдруг ему стало все безразлично. Он перестал заниматься на тренажерах, разогревать пищу и даже элементарно подстригать волосы и мыться. Неважно. Все неважно. Важно было только одно: на сколько он ошибся или не ошибся в собственных расчетах.

  От него давно несло затхлостью и псиной, и только постоянно работавшие вентиляторы и очистители воздуха не позволяли ему задохнуться в собственных испарениях. Плевать. Пост у иллюминатора переднего обзора, краткие вычисления – вот все, что интересовало его день изо дня все последние годы. Только ожидание, ожидание и еще раз ожидание.

  Аварийный подрулевой запас он израсходовал месяц назад после окончательной корректировки курса. Теперь – точно на Плутон. И остатки малой надежды на победу. ОНИ обогнали его всего три дня назад, но им обязательно потребуется время для расчета посадки, а он... ему этот расчет не нужен...

  – 'Мечта', – вновь звучит в динамиках испуганный голос. – Срочно отверните!

  – Сейчас, – сквозь зубы цедит он. – Только разрешения у папы с мамой спрошу... – как же он ненавидит их всех! Сейчас он готов возненавидеть весь мир, всю вселенную, вознамерившуюся покуситься на его мечту.

  Нет, они еще не высадились. И шанс, хоть и призрачный, но все еще есть.

  – 'Мечта', примените двигатели посадочного модуля!

  'Посадочный модуль... – смеется он. – Спасибо, что подсказали, обязательно применю. Ведь это – еще пара часов...'

  Спокойно проплыв сквозь орбитальный отсек, он поудобнее устраивается в пилотажном кресле посадочного модуля. Захлопываются переборки. Новый расчет. Чтобы ни один импульс не пропал даром. Корабль разворачивается. Щелкают тумблеры. Отход. Пиропатроны. Взрыв. Орбитальная часть корабля уходит в сторону, а посадочный модуль приобретает дополнительную скорость к Плутону. Теперь тяга...

  После включения химических двигателей тело, отвыкшее от гравитации, вновь обретает вес. Ускорение небольшое, но на несколько долгих минут становится трудно дышать, и он чувствует, как вновь теряет сознание. Подернутый туманом указатель уровня топлива медленно ползет к нулю. Двигатели отключаются. Все. Назад дороги больше нет.

  – 'Мечта'! Витька! Что ты делаешь?!!! – какой-то знакомый голос. И кто это – Витька? А-а-а! Это он сам! – Витька, ты же погибнешь!

  'Кто же это?' – от долгого одиночества он растерял голоса всех своих друзей.

  – Черт с вами!!! – слышит он свой собственный истошный крик, когда поверхность Плутона полностью закрывает иллюминатор. Это – ПОБЕДА!!! Он все-таки стал первым!!!

  ...Корабль падет в узкую расщелину между двух гладких, будто отполированных, скал. На встречу гибели...

  * * *

  Ему не дали вскочить с кресла. Чьи-то крепкие руки ухватили его за плечи, не дав порвать паутину проводов, опутавших тело. Доктор. Молодой. Симпатичный и улыбчивый.

  Все это – лишь компьютерный сон. Он вовсе не на корабле, и даже не его прославленный капитан, а всего лишь обычный пациент реабилитационной клиники центрального института космонавтики в подмосковном звездном городке.

  – Валерий Григорьевич, как вы себя чувствуете?

  – Н-нормально...

  – Встать сможете? – молодец, доктор! Проводов на теле уже не осталось.

  Он садится. Голова налита чугуном, и странное ощущение – будто кто-то очень хитро и очень надменно тебя обманул.

  – Что это было?

  – Реставрация последнего дня полета корабля 'Мечта'. Вас... немного шокировало то, что пришлось пережить?

  – Да... – Валерий Григорьевич косится на доктора. – Немного..., ну конечно 'немного'. И на сколько все это 'немного' соответствует действительности?

  – Процентов на девяносто пять. В программу включены все документированные факты капитана 'Мечты' плюс усредненная версия полета и ваша личная реакция на происходящее, – доктор делает паузу. – До вас подобный тест уже проходило несколько человек. Отклонения от основной линии укладываются в зону допустимой погрешности.

  – А как же Виктор Нога? Первый человек, осуществивший посадку на Плутоне?

  – Ее не было. Корабль взорвался, не долетев до поверхности.

  Валерий подозрительно обводит взглядом своего собеседника. Доктор слишком, даже излишне спокоен, настолько, что, кажется, просто следит за ответной реакцией пациента. Будто беспристрастный исследователь изучает подопытного кролика.

  – Что вы на меня так смотрите?

  – Знаете, что такое подписка о неразглашении? Все прошедшие этот тест давали ее в обязательном порядке. Давал ее и экипаж 'Скорпио', давал я, давали все, кто хоть как-то соприкасался с этой темой. А вы – первый, кому разрешено ознакомление с материалами без подобных условий.

  – И что из того?

  – Ничего... Просто – странно... Первый за сотню лет существования узаконенной легенды... Да еще журналист... – врач лениво пожимает плечами.

  ...Он вышел на улицу. Здесь, рядом с главным корпусом центрального института космонавтики, было невероятно тихо. Так тихо, что даже шелест уходящей в небо ракеты казался оглушительным грохотом.

  Валерий Григорьевич обернулся. В небе светилась маленькая серебристая точка. Привычное зрелище. Такое же привычное, как написанное во всех справочниках и учебниках имя Виктора Ноги, человека, первым ступившего на край нашей системы, планету Плутон.

  'Виктор Нога – исследователь, навигатор. Первым в истории человечества совершил перелет и посадку на самой отдаленной планете Солнечной системы – планете Плутон. Из-за возникших технических неисправностей во время обратного рейса погиб. Спасательная операция корабля 'Скорпио', прибывшего на две недели позже, не дала положительных результатов. Навечно занесен в Книгу Почета планеты Земля'.

  Все это вдруг стало банальным обманом. Обманом нескольких поколений. Известным лишь ограниченному количеству людей. Избранным. И вот теперь ему, простому журналисту, дано право рассказать правду. Всем. Достаточно только дописать роман о первых покорителях космоса. Тот самый, ради которого он добивался компьютерных сновидений у высшего руководства космонавтики.

  Сенсация. Но зачем они тогда так поступили? И зачем так поступают сейчас, спустя сотню лет?

  В его руках – судьба одного из самых ярких примеров силы воли человека ... Которого не было...

  Валерий Григорьевич с ухмылкой посмотрел на свои руки. Они заметно дрожали. Нет, к этому он не был готов, и, видимо, эта глава в романе так и останется недописанной...