Текст книги "Магия до востребования"

Автор книги: Олег Таругин

Соавторы: Дмитрий Политов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 7

…Дома, конечно, начался переполох. Едва увидев его перевязанную голову, сестра разохалась и, как подорванная, рванула за матерью. Напрасно Иван пытался остановить ее и объяснить, что ничего страшного с ним, собственно, не произошло, и вовсе не стоит беспокоить мать после и без того тяжелого дежурства. Куда там – Катерина вопила так, словно любимый брат уже лежит на смертном одре и спешно готовится покинуть этот суетный мир.

В отличие от дочери, мама не кричала и не суетилась, но и слушать сына тоже не стала. Грозно нахмурив брови, она цыкнула на Катюху и не допускающим возражений тоном велела Ивану сесть на стул в гостиной, заткнуться и ей не мешать.

Тяжело вздохнув, Вакулов подчинился – он прекрасно знал, когда не стоит попусту сотрясать воздух. Мать аккуратно размотала бинты и, что-то бормоча себе под нос, осмотрела рану. Иван, конечно же, знал, что эти ее непонятные приговоры – есть не что иное, как достаточно мощные анестезирующие заклинания. Да-да, в том и была ирония судьбы, что мать человека, всеми фибрами души ненавидящего магию, сама была магом! Точнее сказать – целителем высочайшего уровня, на прием к которому мечтали попасть даже самые высокопоставленные персоны!

А все последствия Эпидемии: пусть и очень хороший, но вполне обычный врач «скорой помощи» вдруг стал обладателем таких способностей, что оставалось только развести в недоумении руками. Помнится, Иван испытал сильнейший шок, когда узнал об этом, но разве от этого хоть что-нибудь изменилось? Мать по-прежнему лечила людей, и упрекнуть ее было решительно не в чем – она оставалась все той же бессребреницей-идеалисткой, отнюдь не стремившейся построить индивидуальный рай на боли и страданиях окружающих.

Иван тогда сам попросился в опасный рейд, стремясь заглушить свои переживания, но мудрые начальники оставили его «в расположении», справедливо рассудив, что для выполнения заданий нужна холодная голова, а вовсе не ярость жаждущего «излить накопившееся» берсерка.

Трехдневный загул тоже помог мало, практически совсем не помог. На душе по-прежнему было мерзко и пусто. И тогда Вакулов решил плюнуть на все и жить дальше так, словно ничего в семье и не изменилось.

Так и жил, собственно…

– У-уй! Больно-то как! – Вакулов подскочил на стуле от пронзившей голову резкой боли.

– Все уже, – спокойно ответила мама, легонько похлопав Ивана по плечу. – Ничего страшного у тебя там действительно не было, сына, так, небольшая гематомка и рассечение кожи. Где это тебя угораздило? Словно кастетом приложили – неужто в поликлинике с кем из посетителей подрался?!

Иван нехотя улыбнулся.

– Ага! Очередь на сдачу мочи регулировал, а там у нас, сама понимаешь, чистый передний край! – мать усмехнулась. Катерина, все это время испуганно блестевшая глазами из коридора, тоже облегченно залилась серебристым, похожим на крохотный звоночек, смехом.

– Ладно, – Маргарита Васильевна устало потерла лоб, – разогрей себе что-нибудь или Катерину попроси, а я пойду прилягу. Устала сегодня – сил никаких нет…

– Конечно-конечно, я за ним присмотрю, мам! – затараторила сестра. – Иди себе отдыхай!

– Ну-ну, – недобро ухмыльнулся Иван. – Готовься, тяжело раненным на поприще приема анализов нужно усиленное питание, так что поработать тебе придется вдвойне!..

ЭКСПЕРИМЕНТ № 00889–13.

Фиксация частоты и волны передачи данных.

Чеченская Республика, город Грозный,

декабрь 1995 г.

…Какая немыслимая, чудовищная, вопиющая глупость была допущена штабом, спланировавшим эту опера… эту предновогоднюю бойню!!! Что такое танковая рота, брошенная в центр современного города без поддержки пехоты, почти сразу же грамотно отсеченной от танков? Это рота смертников, участь которых уже предрешена, а судьбы лежат в перекрестье диоптрических прицелов противотанковых гранатометов, нацеленных из каждого окна и каждой подворотни на неуклюжие многотонные бронемашины.

И это даже не говоря о том, что внушающие хоть какую-то уверенность в собственной неуязвимости коробки активной динамической защиты, густо облеплявшие броню Т-80, на самом деле пусты, внутри них нет взрывчатки и нечему рассеивать противовзрывом кумулятивные струи выпущенных по российским танкам гранат!

Нет, это не был штурм, это было хрестоматийное, достойное занесения в будущие учебники военной истории, «уничтожение бронетехники противника в условиях городского боя».

Их попросту безнаказанно жгли…

Первой накрыли головную машину, чуть сбавившую скорость перед преградившей улицу баррикадой из искореженных автомобилей. Накрыли грамотно, с точки зрения военной науки – почти идеально. Выпущенная с третьего этажа блочной пятиэтажки граната вошла чуть позади башни, туда, где находилась часть боекомплекта. Танк мгновенно окутался огненным облаком детонации, из которого, сюрреалистично перевернувшись через ствол, вылетела сорванная с погона башня. Многотонная железяка тяжело ударилась в стену дома, проломила ее и перевернутой черепахой замерла на тротуаре, являя взору свои дымящиеся, искореженные внутренности.

Ударная волна мягко ткнулась в броню идущей следом машины, запорошила снежной пылью командирской прибор наблюдения, заставив лейтенанта Виталия Кабанова рефлекторно отпрянуть: приближенный оптикой взорвавшийся танк казался совсем близким. В следующий миг он, тоже чисто рефлекторно, отдал команду механику-водителю:

– Не останавливайся. Давай вправо, под деревья!

Тяжелая машина рыскнула в сторону, мехвод перебросил передачу и дал газ, загоняя танк на тротуар. Заскрежетал нещадно сминаемый гусеницами металл припаркованной у бровки легковушки, бронемашина покачнулась, с разгона влетая под спасительные ветви небольшого дворового скверика. Эх, если б не зима, если б хоть листва была! А так… никакое это, на самом деле, не спасение, а просто небольшая отсрочка. До тех пор, пока к ним по земле гранатометчик не подберется…

– Башню… – лейтенант мог и не отдавать этой команды: наводчик уже разворачивал башню в сторону улицы. – По дому слева, третий этаж… огонь!

Хлестко ударила, взметывая слежавшийся снег, заряженная еще до вступления в город – иногда полезно нарушать инструкции! – танковая пушка. Пятиэтажка до самого основания вздрогнула от удара 125-мм осколочно-фугасного снаряда. Часть стены третьего этажа вместе с балконом вовсе исчезла, осыпаясь вниз потоками перемолотого взрывом щебня, а из нескольких ближайших окон выметнулись грязно-серые клубы бетонной пыли. Конечно, никакого гранатометчика там уже наверняка не было, однако других целей лейтенант пока просто не видел. Вернее, не то, чтобы «не видел», – для эффективного подавления всех огневых точек тут нужно весь квартал из «Града» накрыть, а не пулять одиночными выстрелами!

– Соседний дом, огонь по готовности! Поможем нашим…

Звякнул о край лотка новый снаряд, досылатель механизма заряжания отправил его в камору, следом задвинул гильзу. Рычаг подавателя ушел вниз, готовясь принять из вращающегося транспортера новый снаряд. Клацнул, автоматически запираясь, затвор.

Нескольких секунд, пока перезаряжалось орудие, Кабанову хватило, чтобы бросить взгляд в сторону остальных танков колонны. Обстреляли их, видимо, одновременно, подбив замыкающий танк и разорвав гусеницу на машине его однокурсника по училищу Валерки Никонова. На замыкающего можно было махнуть рукой: полыхнувшее из люков пламя не оставило экипажу никаких шансов. Валеркин «триста сорок второй» еще пытался рыпаться, свирепо вращая башней. Впрочем, недолго: с балкона, нависшего над улицей дома, протянулся дымный след ракеты, финишировавшей точно посередине башни. «Триста сорок второй» на неуловимый сознанием миг увеличился в размерах, будто распираемый изнутри чудовищной мощью, и тут же скрылся в слепящем мареве взрыва. Реактивная граната, как и в случае с головной машиной, попала в боеукладку.

– Второй этаж! «Зовом Тьмы» бей!!! – не отрываясь от командирского прибора, рявкнул Вакулов, зная, что наводчик видит все то же самое и уже должен начать реагировать. Так и оказалось: начавшая движение башня завершила доворот, и по ушам, вслед за негромким щелчком в наушниках, врезал тяжелый удар выстрела. На удивление удачного выстрела: снаряд не только снес балкон, но и обрушил стену аж на нескольких этажах! Прежде чем все потонуло в дымно-пыльном облаке, лейтенант даже успел заметить фигурку гранатометчика, пытавшегося ухватиться за решетчатое ограждение падающего вниз балкона.

…Вот же балбес наводчик! Сказал же идиоту: подавляющим чужую волю зарядом надо было лупить! Сейчас бы засевшие в домах «чехи» прониклись к ним неожиданной, но всеобъемлющей и поистине братской любовью, да сами и вышли под выстрелы…

– Командир, о чем ты?! – голос мехвода потонул в грохоте нового выстрела – автомат заряжания уже успел перезарядить орудие, и Вакулов-Кабанов поспешил всадить в полуразрушенный дом еще один фугасный заряд, досадуя на бестолковость и нерасторопность подчиненных.

– Командир!!! Гранатометчик!!! На два часа!!! Я счас…

Лейтенант рывком развернул командирскую башенку почти на девяносто градусов – как раз вовремя, чтобы увидеть припавшего на колено «чеха» с готовым к выстрелу РПГ на плече. Сделать он все равно уже ничего не мог – в нагрудном кармане комбеза отчего-то не оказалось спасительного карандаша «Кокона»,[11]11
  «Кокон» – одноразовый амулет, генерирующий на некоторое время магическое защитное поле вокруг своего владельца или какой-либо техники. В соответствии с уровнем заряда может быть пяти разных уровней мощности. Применяется в ВС РФ и ряда зарубежных стран.


[Закрыть] – оставалось только смотреть: добраться до башенного пулемета не хватало времени, а спаренный с пушкой ПКТ вовсе смотрел в сторону разгромленной улицы.

Механик тоже катастрофически не успевал: крышка его люка только отъехала в сторону, когда реактивная граната вгрызлась в основание развернутой в противоположную сторону башни. Кумулятивная струя легко прожгла пустую коробку динамической защиты и, не растеряв и четверти смертоносной мощи, ударила в броню. Мгновение спустя крыша боевого отделения вздыбилась, выворачиваемая наружу взрывом боекомплекта. Семитонная башня будто нехотя сползла на землю, и танк за бортовым номером «345» перестал существовать.

Вместе со всем экипажем…

…Остальные пять машин механизированной колонны сожгли в течение следующих четырех с половиной минут…

– …Ноги, ноги ему держи! – чей-то возглас пробился в сознание Ивана сквозь пелену сна, в коем он опять – уже в который раз за последние дни! – заканчивал свое бренное существование в неистовом пламени очередного взрыва.

Вакулов попытался было подняться, но внезапно отчетливо понял, что его пытаются скрутить, а чужой голос, предлагавший придержать чьи-то ноги, принадлежит одному из напавших на него. Ну а говорит он, соответственно, о его, Вакуловских, ногах! Чужаков, по всей видимости, было двое: один пытался перевернуть его на живот и заломить правую руку, а второй наваливался на ноги, стараясь не дать Вакулову ими взбрыкнуть…

Действуя на полном автомате, Иван просто-напросто повернул голову и смачно плюнул в смутно белеющее в темноте лицо. Неизвестный дернулся назад, невольно отпустив Вакулова, чем Иван моментально и воспользовался, жестоко ударив врага в горло сложенными на манер копья пальцами высвободившейся руки. Ладонь мгновенно стала влажной, а человек безвольно рухнул прямо на капитана. Точнее, на то место, где тот был мгновение назад – сейчас Иван уже успел гибко изогнуться и сесть на кровати, пропуская тело врага мимо себя.

К сожалению, это был единственный успех в этой короткой схватке – в следующую секунду в голове что-то взорвалось, а перед глазами вспыхнул яркий фейерверк, увлекающий Ивана в многоцветную круговерть, оканчивающуюся черным провалом беспамятства…

– …А я тебе говорю, что вничью они тогда сыграли! Не веришь, давай у этого чудика спросим – он по возрасту наверняка должен был видеть! Слышь, – болезненный удар под ребра заставил Ивана зашипеть от боли сквозь стиснутые зубы, – ты не помнишь, как в две тыщи шестом ЦСКА со «Спартаком» в первом круге отыграли? Ведь один-один же сгоняли, правда? Там еще Акинфеева иностранный судья-дебил ни за что ни про что удалил, точно?

Вакулов приоткрыл глаза. Он лежал ничком на грязном полу автомобиля – ровно гудел двигатель, под днищем мягко шелестели по асфальту колеса. Скорее, даже не автомобиль, а микроавтобус – уж больно вольготно, во весь рост, лежал он на выстеленном рубчатым резиновым покрытием полу.

«Ну, насчет вольготности – это я, пожалуй, поторопился…», – подумал Вакулов спустя секунду – из всей одежды на нем были только футболка и трусы, руки скованы за спиной наручниками, а в голове раскачивался огромный колокол боли.

– Да хватит придуриваться-то! – не унимался невидимый футбольный болельщик. – Вижу же, что очухался, харэ прикидываться! – новый удар не заставил себя долго ждать. Иван против воли застонал и пообещал себе, что обязательно постарается отплатить уроду сторицей.

– Может, поднять его? – с сомнением произнес другой голос, сочный баритон.

– Вот еще! – возмутился «болельщик». – Так его контролировать проще. К тому же потом чехлы не отмоешь – он же грязный как свинья!

– И то верно. А вообще занятный парень – я и представить себе не мог, что обычный охранник из больнички так драться умеет, – обладатель баритона помолчал, неожиданно вкрадчиво добавив:

– Или ты как раз не простой? А, парень?..

Иван промолчал. Его сейчас волновал совсем другой вопрос: что с мамой и сестрой? Как этим козлам удалось обойти охранную сигнализацию и проникнуть в квартиру? Тем более что помимо домашней на подъезде дома стояла весьма недурная система «Панцирь». Хотя, при желании, конечно, можно было обойти все – Ивану ли было этого не знать?

– Не, ты глянь – он нами брезгует! – заржал «болельщик». – Может, ему помочь язык развязать?

– Погоди чуток – сейчас приедем, тогда и поговорим… обо всем да со всеми подробностями! – многозначительно пообещал «баритон». – Ты лучше скажи мне, с чего ты все-таки взял, что «Спартачок» тогда вничью сыграл – я ж точно помню, что выиграл?..

Вакулов постарался отключиться от пустопорожней болтовни неизвестных похитителей. Похоже, это уже становится доброй традицией – с завидным постоянством играть роль жертвы похищения. Интересно, ребята из группы «пасли» его или нет? Если да, то почему снова не выручили? Убиты? Нападавших было слишком много? Или просто прозевали?..

Гм, что же все-таки произошло дома?!..

Стоп, не стоит себя накручивать – Иван задышал глубоко и ровно, постаравшись полностью отключиться от навалившихся проблем. Мешали, конечно, вода и грязь на полу в том месте, куда его бросили, да и медитировать, уткнувшись физиономией в вибрирующий пол двигающегося автомобиля, было непросто, но… видали и не такое!

Машина остановилась. «Баритон» вполголоса переговорил о чем-то с водителем и, скрежетнув дверью, выбрался наружу. «Болельщик» сидел спокойно, насвистывая какой-то мотивчик и не обращая на Вакулова никакого внимания. Иван почему-то из-за этого совсем не расстроился.

Вновь скрипнула отъезжающая в сторону дверь (ага, точно, микроавтобус), и «баритон» негромко скомандовал:

– Берите его и тащите сюда!

Откуда-то из «головы» машины подошел, видимо, водитель. На пару с «болельщиком» они достаточно жестко подхватили Вакулова и, негромко матерясь, вытащили из автобуса, без особых церемоний поставив прямо в небольшую лужу. Иван осторожно приоткрыл глаза, стараясь приспособиться к скудному освещению, и быстро глянул по сторонам.

Он стоял в грязи – кстати, не слишком-то приятно в ней босиком топтаться! – рядом с «мерсовским» микроавтобусом в каком-то лесочке. Господи, как же это однообразно и предсказуемо! Прям сюжет из криминальной хроники: «в N-ском парке города Москвы, патрульными N-ского отделения милиции был обнаружен труп неизвестного гражданина без одежды и документов со следами пыток». Ну да ладно, поглядим еще, кто тут трупом будет и кого патрульные обнаружат!

Решив не терять попусту времени, Вакулов аккуратно поддел пальцем правой руки фальшивый ноготь на большом пальце левой и, стараясь не задеть себя – не видно ж ничего, на спине-то глаз нету! – прижал открывшуюся поверхность к цепочке наручников. Едва слышно зашипело – специальный состав начал разъедать сталь. Его безликий индекс «44Г-СВ» записные острословы группы некогда расшифровывали как «сорок четыре грамма слюны виверны».

Миг – и сталь, негромко щелкнув, распалась. Иван, не дожидаясь, пока его похитители опомнятся, мягко выскользнул из захвата и отскочил чуть вперед, прямо на обладателя «баритона» и, словно бы в растерянности, повернулся к нему вполоборота. Тот среагировал на удивление быстро… и предсказуемо, именно так, как и надеялся Иван: подскочил к Вакулову и обхватил его сзади. Водитель и «болельщик», изумленно вскрикнув, клацнули торопливо извлеченным оружием.

Что ж, фигуры расставлены именно так, как надо. Играем…

Глава 8

…Похитители были неплохо подготовлены физически, это да. И с оружием, пожалуй, обращаться умели – но и не более того. Профессионалами в привычном Вакулову понимании этого слова они, к счастью, не были. Тот, что обхватил Ивана сзади за плечи, пытаясь мощным, но бестолковым захватом обездвижить его, совсем позабыл про такой немаловажный боевой орган, как голова (чем даже слегка умилил бывшего спецназовца, прошедшего во времена оные неслабую школу рукопашного боя).

Водитель тоже фланировал в опасной близости, видать, полностью положившись на компактный «Кипарис» в руках и просто-таки напрашиваясь на что-нибудь нехорошее. «Болельщика» Иван сейчас не наблюдал: последний номер милого трио стоял правее, вне поля зрения, чем заслуживал, вряд ли о том догадываясь, целую лишнюю секунду жизни.

Что ж, начнем, пожалуй… Непрофессионализм, если верить инструкторам-наставникам, нужно выбивать смертным боем, желательно вместе с жизнью. Конечно, интересно послушать, с чего они начнут – наверняка ведь с какого-нибудь киношного «ну что, добегался?» Однако это уже тоже будет непрофессионально, а непрофессионализма Вакулов старался по жизни избегать…

Иван рывком, словно в отчаянной попытке вырваться, наклонился вперед, таща за собой противника, и вдруг резко ударил затылком, одновременно распрямляясь и расслабляя напряженные до предела мышцы. Негромкий хруст и короткий вскрик за спиной показали, что он, конечно же, не промахнулся. Разбросав в стороны ослабившие хватку руки, он стремительно полуобернулся, нанося удар согнутыми и чуть разведенными в стороны указательным и безымянным пальцами. Снизу вверх и чуть пониже запрокинутого подбородка. Есть! Теперь второй…

Второй, вместо того, чтобы скоренько отскочить в сторону и использовать зажатый в руках «Кипарис» в любом из доступных этому типу оружия режимов огня, совершенно непрофессионально (и именно так, как и надеялся Иван) бросился вперед, намереваясь огреть ретивого пленника разложенным прикладом. Жаль, для удара ногой слишком близко. Придется иначе – Вакулов присел, пропуская над головой сверкнувшую в лунном свете сталь, и нанес еще один короткий удар, на сей раз ребром ладони. Туда же, под подбородок, сминая кадык и гортань в единое целое, более никак не приспособленное для нормальной циркуляции воздуха. И этот спекся…

Перехватив из ослабевшей руки так и не успевший ни разу выстрелить автомат, Иван стремительно развернулся в сторону последнего уцелевшего противника. Вовремя: пистолет в его руке злобно хлопнул, озаряясь желтоватой вспышкой приглушенного ПБС выстрела – раз, другой…

Третьего выстрела уже не последовало – падающий на землю Вакулов нажал на спуск трофейного «Кипариса», прочерчивая вражеское тело девятимиллиметровой строчкой. Магазин отчего-то оказался полупустым, но ему с лихвой хватило и этого: очередь, начав свой короткий путь от паха, завершилась в аккурат на уровне переносицы… Мгновение спустя на Ивана грузно навалился бывший владелец пистолета-пулемета – мертвый, ясное дело.

Все…

«Вот и поговорили… – мрачно подумал Вакулов, отпихивая в сторону труп водителя и поднимаясь. – Никогда мне на пленных не везло…»

Короткий осмотр, едва ли занявший более тридцати секунд, ничего особенно интересного не принес: ни документов, ни чего-либо подобного в карманах нападавших, понятно, не обнаружилось. Лишь знакомые талисманы в виде пучеглазой совы на шее – но этим-то сейчас уже хрен кого удивишь. Лично Вакулова профессионально куда больше заинтересовал пистолет, новехонький, с еще даже нестершимся заводским воронением и явно ни разу не использованным глушителем «двадцать седьмой» «Бердыш». Конечно, за несколько откровенно анархических месяцев сразу после Эпидемии было разворовано немало армейских складов и спецхранилищ, но данная машинка все же оставалась довольно большой редкостью. Помедлив еще секунду – незабвенный шеф Георгий свет Ростиславович наверняка бы бросил: «с осмотром долго возишься!» – Иван решил оставить трофей у себя. Стремновато, конечно, с ним по городу бродить, еще и в таком срамном виде, но зато можно будет «пробить» по каналам шефа, с какого именно склада «уплыл» ствол. Может, и будет с того какой толк – уж больно мало у них зацепок на этих… «совоносителей»!..

Быстренько прикинув, кто из лихой троицы совпадает с ним размером одежды, Иван споро разоблачил свежеиспеченного покойника – это оказался водитель – и, стараясь не слишком морщиться, натянул на себя залитые кровью джинсы, пуловер и короткую кожаную куртку. Обувью он разжился у «баритона». После секундной заминки переправил в карман «трофейные» сигареты, найденные в чьем-то кармане: мародерствовать – так уж мародерствовать!

Наскоро стерев «пальчики» с рукояти «Кипариса» и автоматически запомнив выбитый на корпусе номер – автоматик, конечно, подержанный, отнюдь не «нулевый», но все же, все же – Вакулов еще раз оглядел поле короткого боя, строго прикрикнул на возникшее идиотское желание воспользоваться чужим транспортом и бесшумно растворился в темноте.

До Приюта он, вопреки мрачным опасениям, добрался без проблем… возможно оттого, что ждали его именно там. Что его спасло? Да, наверное, предчувствие, то самое легендарное «шестое чувство», в существование которого не верили даже все эти доморощенные маги. Маги – но не он, начавший свой путь по узкому коридору спецтренировок еще до Эпидемии.

Именно поэтому Вакулов, уже подходя к убежищу, неожиданно плюхнулся на брюхо, выдергивая из кармана трофейный пистолет. Вовремя: потемневший от времени бетонный угол старого гаража, скрывавшего внутри вход в Приют, неожиданно вспучился, разлетаясь горячими брызгами. Кем бы ни были его преследователи, применить они решили самую что ни на есть примитивную огненную магию.

Приподнявшись на локте, Иван быстро огляделся, безо всяких там магических штучек вроде ночного зрения заметив одного из нападавших, того самого, что пытался поджарить его. Бах! – пистолет в руке, едва ли не против его воли, дернулся, выплевывая стреляную гильзу, курящуюся кисловатым пороховым дымом. – Бах!

Нападавший, по виду – типичный тинэйджер младых лет (хотя, кто их, магов, знает, сколько им на самом деле!), конвульсивно дернулся и рухнул. Как говорилось в какой-то давным-давно читанной Вакуловым книге, «профессионал его уровня с такого расстояния не промахивается».

Ба-бах! – пистолет, словно желая искупить перед новым хозяином былую вину, вновь рванул отдачей кисть, и второй из засадников, нелепо взмахнув воздетыми в магическом пассе руками, опрокинулся назад, получив пулю точно между глаз. «Мануальщик,[12]12
  «Мануальщик» – маг, вынужденный при плетении заклятий использовать те или иные пассы рук. Одна из низших ступеней в магической иерархии – ниже только маги, в обязательном порядке использующие при волшбе талисманы, «колдовские субстанции», начертанные магические фигуры и т. п.


[Закрыть] – машинально подумал Иван, успев заметить эти самые хитро раскинутые в стороны руки, – низшая каста. Не уважают меня, с-суки! Ну и где же третий? Неужто вдвоем на охоту вышли?».

– «Неа, не вдвоем», – удовлетворенно отметил он в следующее мгновение, когда в бетон над головой врезался еще один огненный шар, тот самый пресловутый «файербол», еще надцать лет назад считавшийся исключительно эффектной выдумкой писателей-«фэнтезистов». – «Но ты поумней, крысенок, раз прячешься. Или просто жить поболе товарищей хочешь. Ну, давай, высунься хоть на миг, тварь…»

Вакулов перекатился в сторону, укрываясь за наваленными в кучу старыми автомобильными покрышками и чутко поводя стволом «Бердыша». Ну и где он? И луна, как назло, за облака ушла – теперь противник наверняка видит его куда лучше, нежели наоборот. Сейчас как вжарит по этой резине – вот вони-то будет! С другой стороны, за дымом, если оно как следует разгорится, можно будет и спрятаться.

– А-а-х-х-х… – сдавленный, исполненный боли вскрик, переходящий в короткое хрипение (очень, знаете ли, типичное хрипение!) пришел откуда-то из-за полуразрушенного, с провалившейся крышей гаража. Это еще что? Нежданные помощники объявились? Или как раз жданные? Пора бы уж охране и заметить, что снаружи кое-что нехорошее происходит – зря они, что ли, круглосуточно за окрестностями-то наблюдают? Или нападавшие все-таки воспользовались каким-нибудь там «пологом невидимости»? Обмануть примитивные видеокамеры или объемные датчики для магии, увы, никогда не составляло особого труда.

Несколько секунд стояла тишина, лишь негромко потрескивал, остывая, раскаленный двумя термическими ударами бетон, затем за спиной раздался едва слышный шорох. Скорее, даже не шорох, а какое-то едва ощутимое колебание потревоженного воздуха. Однако прежде чем Иван успел обернуться и вскинуть навстречу гипотетической опасности оружие, чья-то ладонь властно сжала плечо. Вторая рука перехватила, направив стволом в землю, пистолет:

– Тихо, Вакулов, не дергайся! – шепнул знакомый голос. – Пошли вниз, и поскорее. Ребята уберут тут все. Ты трижды стрелял? – Иван кивнул. – Слышал, Камень? Три гильзы найдешь. Трупы спустишь, куда обычно, посмертные эманации собачками дохлыми замаскируешь, тут как раз бродячая стая нарисовалась. Да крови чтобы побольше… ладно, сам знаешь. Втроем как раз справитесь. И поскорее давай, рассвет скоро. Как закончите – сообщите, надо будет еще ходом заняться.

– Как вы узнали? – Вакулов поднялся на ноги и огляделся. Рядом со стоящим за его спиной шефом торчала долговязая фигура Петьки Каменева. Еще двое показались из-за угла разрушенного гаража, таща подхваченного под мышки последнего из неудачливых «засадников». Вряд ли живого – уж больно подозрительно болталась его короткостриженая голова…

– Потом, все потом! – нетерпеливо мотнул головой Георгий Ростиславович. – И так со своими стрелялками-поджигалками чуть Приют не «засветил»! Придется теперь с этим входом распрощаться. Хорошо, я ждал чего-то подобного, вовремя успел… так, все, хватит трепаться, пошли вниз!..

– Вот только не спрашивай, «как я узнал», ладно? Три нападения за последнюю неделю – это как по-твоему? Шуточки тинэйджеров? Случайное совпадение? Или фулюганы на твою карточку на десять поездок в метро позарились? Не смеши… – шеф смерил сидящего в «гостевом» кресле Ивана и яростно скрутил пробку с давешней бутылки водки. Чуть помедлив, он вытащил из бара самый настоящий граненый стакан хрен знает каких годов и щедро наполнил его прозрачной жидкостью по самый край. Себе он плеснул намного меньше, причем в знакомую «креативную» рюмку-гильзу:

– Пей давай залпом, снайпер херов! Чингачгук, мля…

– Да я…

– Пей, говорю! Я хоть по прежней-то профессии и патологоанатом, но все ж таки тоже врач, с кандидатской степенью, между прочим! Настоящей, кстати, еще до Эпидемии полученной! Что, не знал? Ну так знай. Тебе сейчас надо стресс снять, чтобы вдумчиво да обстоятельно любимому начальнику о делах наших скорбных поведать, сам ведь прекрасно знаешь, коллега. Усек? А раз усек – тогда вперед и с песней. Как водится, «за Родину, за Сталина», то есть залпом, – хрустальная «гильза» звонко звякнула о стакан.

Вакулов пожал плечами и в три глотка осушил емкость: пить он в общем-то умел. Как и любой другой русский человек.

– Молодец, коллега, – одобрительно кивнул шеф, вновь наполняя посуду – себе полную рюмку, Ивану – все, что осталось в бутылке. Осталось там, в аккурат, еще на полстакана.

– Постой, а вот это уже не сейчас. Позже. Поговорим сперва, ага? Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что ты ответил, будто не знаешь, отчего это вокруг эдакая вакханалия насилия закручивается. Нет, ты не врал, – Георгий Ростиславович взмахнул рукой, останавливая готового начать протестовать Ивана, – я ни в чем тебя не упрекаю и тем более не подозреваю. Просто говорил ты как-то неуверенно, будто еще и сам не до конца осознал, что происходит. Но ведь что-то же происходило, верно? Я ведь не ошибся? – шеф испытующе взглянул в глаза подчиненного.

– Короче, Вань, давай-ка выкладывай все свои непонятки, и вместе покумекаем, что к чему. Договорились?

– Хорошо, – Вакулов глубоко вздохнул и, вытянув из кармана потерявшую былую форму пачку сигарет, позаимствованную у одного из отправившихся в мир иной пленителей, вопросительно взглянул на начальника.

– Да кури, какие проблемы… – шеф вытащил из шкафа раритетную пепельницу с зависшим на изогнутой стеле истребителем с красными звездами на крыльях: насколько помнил Вакулов (очень так смутно помнил: веком не вышел), производились подобные еще в стародавние советские времена. – Зажигалка есть?

– Нету, – смутился Иван, – одежда-то чужая. Блин, Ростиславыч, мне бы переодеться, а? Совсем из головы вылетело. Обувь-то – хрен с ней, но джинсы и свитер… – он оттянул пуловер, демонстрируя начальнику темные пятна уже подсохшей крови. Чужой крови.

– Твою мать, – почти ласково сообщил шеф, разглядывая бурые разводы. – И с этим ты приперся сюда… Переодеться ему сейчас приспичило, а? Красна девица институтка нашлась! Забыл, что такое чужая кровь? Ладно, – принял он решение, – скидывай шмотки. Все. Живо. И бросай на пол. Сигареты туда же!

– Прямо здесь?

– Нет, мля, в операторскую выйди – и там. Быстро, я сказал! Мог бы и раньше вспомнить! – шеф вышел в смежную с кабинетом комнату, вернувшись с роскошным, прямо-таки «барским» махровым халатом в руках. – Иди в душ, – он кивнул в сторону санузла, – и мойся. Тщательно, как перед первой брачной ночью. Мыло потом спустишь в унитаз, воду в кабинке оставишь включенной, пусть протечет, трубы промоет. Полотенце… ладно, следовые количества ни один маг не нащупает. Все, вперед…

Последним, что увидел Вакулов, заходя в душ, была совершенно фантасмагорическая картина: шеф, напялив на руки хирургические перчатки, собственноручно запихивал трофейную одежду в черный полиэтиленовый мешок. Вот и удостоился он чести, чтобы сам шеф за ним прибирал…

… – С легким паром! – язвительно поприветствовал шеф завернутого в халат Вакулова минут двадцать спустя. – Хорошо ль в директорской баньке попарился? Все сделал, как я сказал?

– Да все, конечно, – смущенно потупился Иван. – Будто сам не понимаю! Протормозил просто, уж простите дурака. Столько всего произошло…