Текст книги "Свершилось. Пришли немцы!"

Автор книги: Олег Будницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

МАЙ–ОКТЯБРЬ 1943

06.05.43

Тосно… Ехали мы два дня. Ночевать заезжали в один из русских рабочих лагерей, который находится всего в 25 км от Павловска, но мы никогда не слыхали о нем… Расположен прямо в болоте. Очень чисто в бараках. Но ночью в комнатах тучи комаров… Люди выглядят как привидения. Когда наша машина остановилась, то кто-то из проходящих лагерников очень злобно сказал: какие-то господа на нашу голову приехали. Стало очень горько. А тут еще бестактность нашего провожатого немца. Он немедленно прикомандировал ко мне «для услуг» девушку из лагеря. Но потом мы с ней подружились… Она поняла, что мы не «господа»… Они живут хуже, чем мы в Павловске…

…В пропаганде здесь работают настоящие русские люди. Военные. Советские все. Очень странно принимать у себя за столом партийцев… И вот я пою чаем своих злейших врагов. Так мы смотрели на всех партийцев в СССР. А среди них, оказывается, много порядочных людей… Не работать на партию, состоя в ней, они, конечно, не могли. Ну, а уйти из партии – это лучше и легче кончить жизнь самоубийством…

…Почти все пропагандисты, которые тут работают, бывшие партийцы. И их никак невозможно заподозрить в неискренности. Вообще, мы здесь узнали за неделю партийцев больше, чем за всю жизнь там. Все они народ малокультурный, но интересный.

Немцам-то особо культурные и не нужны, потому что они сами показывают все больше и больше свое несусветное дикарство. И наши партийцы и немецкие, ну совершенно одинаковы по узости кругозора и общей безграмотности. Только немцы упитаннее и воротнички чище. А по духовным запросам, по жажде знаний, культуры и по стремлению к усвоению нематериалистической идеологии наши дадут, конечно, немцам сто очков вперед.

Перемена нашего жития разительная. Сразу же от недоедания, почти полного голода, даже нищеты, полного бесправия к относительно высокому благополучию немецкого солдатского пайка, правовому положению немецкого служащего.

Коля уже получил вместо своих лохмотьев новый костюм. Костюм для бедного рабочего. Но после того, в чем он ходил до сих пор – люксус. Его настроения пока что радужные. Все его сотрудники одного с ним мнения, что с немцами, т. е. вопреки немцам, можно кое-что сделать. Вчера он уже публично выступал на тему «Смутное время». Доклад был прекрасный. И говорил он все, что хотел, без оглядки на кого бы то ни было. Для контроля сидело два немецких чучела из пропаганды. Но переводчиком был свой – Даня. И перевод был соответственный. Даня относится к категории тех переводчиков, которые переводят все так, как надо….

…вчера была представлена вся публика из пропаганды. Два поэта и четыре прозаика. Очень интересная публика. Один особенно интересен. Кубанский казак, плохо грамотный. Пишет свои воспоминания о дореволюционной и послереволюционной станице. А так как после революции он пережил все удовольствия: и тюрьму, и высылку и немецкий плен и чудесное спасение во время расстрела, то воспоминания очень интересны. Но и помимо материала он очень талантлив и иногда прямо удивляешься как это человек, который совершенно не знает грамматики, ухитряется писать таким ярким и сочным языком….

Один из поэтов очень тонкий, вполне интеллигентный мальчик, студент. Обладает невероятными способностями к языкам. Пишет и хорошо новеллы. Третий уральский казак. Написал роман. Этот гораздо ниже кубанца. Но грамотен. И материал интересный.

Один из них, молодой, комсомолец, пишет роман о великосветской жизни. Совершенная чепуха. И так как он великосветскую жизнь представляет себе вроде жизни секретарей парткомов, то получается такая великосветская клюква, что без смеха слушать невозможно. А талант есть, и никак его не убедишь, чтобы он писал о том, что знает. О своем комсомоле, например…

11.05.43

Работа пропагандистов здесь выражается в том, что они пишут роман для себя и статьи для каких-то никому неведомых газет. Ни то, ни другое не печатается. Иногда их куда-нибудь возят или с докладом или с кино…

…Здесь уже настоящий тыл. Посевы на полях, огороды, коровы, куры, свиньи, козы. Можно купить все, даже одежду. Здесь я даже начинаю заниматься туалетами – перешила себе из старого платья юбку….

12.05.43

Колю возили опять куда-то читать доклад. Говорят, что прошло очень удачно…

Мой салон «круглого стола» процветает. Начинающие авторы все приносят мне свои произведения на отзыв и поправку…

Вот женского общества здесь для меня нет совсем. Или молоденькие девочки или совершенно неинтеллигентные… Большинство живет потребительскими интересами. А еще нас, вероятно, и боятся как немецких наемников. Все больше и больше доходит слухов об армии Власова. Но толком все-таки ничего не знаем. Поговаривают, что это очередной трюк и что военные власти сами ничего об этом не знают.

05.06.43

Приезжали Пауль и Курт. Уговаривают Колю согласиться на переезд в Гатчину. Как будто мы можем соглашаться или не соглашаться… И даже намекнули, что на окраине (Тосно) нам небезопасно из-за партизан. О них, правда, слухи все усиливаются. И мосты таки заваливаются. Вот тебе и непобедимые тевтоны. И в городе происходят разные странные вещи: по ночам какие-то люди кричат по улицам, что немцам «капут», и патрули никак не могут их поймать…

25.06.43

Друзья из СД бывают у нас довольно часто… Павловск и Пушкин эвакуируются. Немцы вывозят все население до одного человека. Хотят ли этого или не хотят. Хотят вывозить, но теперь уже мало кого осталось. Разрушают железнодорожные пути. Снимают не только рельсы, но ровняют даже насыпь. Совершенно ясно, что война ими проиграна. Ходят неясные слухи, что они изобрели какое-то ужасное оружие и, как только оно будет изготовлено в достаточном количестве, немцы будут непобедимы. Чепуха, вероятно, пропагандистская. Немцы подлецы и дураки. Но и демократия не умнее. Кому они помогают?…

07.06.43

Коля спросил у Курта, что немцы делают со всем эвакуированным народом. Курт ответил, что они нам не могут сказать. Понимайте, мол, сами…

12.07.43

Идут бои на Мге….

22.07.43

Что будет дальше неизвестно… У нас все время острое ощущение ловушки… В пропаганде ребята даже перестали делать вид, что пишут статьи.

27.07.43

Часть отдела пропаганды уезжает в Двинск. (Коля остается на месте)… Ужасно только одно, что большевики приближаются…

17.08.43

Приезжали из Двинска двое наших. Уже совершенно определенные слухи привезли о Власове. Что-то есть и настоящее. Обещали приложить все усилия, если им удастся туда попасть, перетянуть и нас…

01.10.43

Приезжал какой-то тип из Гатчины и привез нам назначение… Говорил с Колей о книжке, какую он пишет. Называется «Новая Европа». Какие все же фашисты дураки. Ну, какая тут новая или старая Европа, когда… нет ни малейшего сомнения в конце….

05.10.43

Была сегодня в кино. В первый раз со времени войны. Видели чудесный фильм «Шведский соловей». Я получила истинное наслаждение от того, что это ничего общего не имеет с настоящим. Но было кое-что и ядовитое. В кинохронике показывали сбор урожая на Украине и (то), как теперь при немцах зажиточно живут русские крестьяне. И вдруг промелькнул на одну секунду немецкий солдат с записной книжкой, ведущий учет выхода зерна из-под молотилки. И идиллия сейчас же кончилась. Пахнуло милым и старым заготзерном и прочими советскими удовольствиями. Ну, какие же все-таки дураки…

НОЯБРЬ–ДЕКАБРЬ 1943

16.11.43

Мы в Риге. В настоящей загранице… Привезли нас сначала на какую-то пустую дачу, и мы все устроились на полу. Теперь мы имеем маленькую комнатушку в соседней даче. Латыш, хозяин дачи, начал кричать на нас, что он нас не хочет. Мы сказали, что у нас нет намерения лезть к ним нахально и что мы не переселимся к ним. Но мы не имеем возможности выбирать для себя помещения и пусть уж они устраиваются с немцами, как хотят. Через два дня они пришли сами просить нас переехать к ним. Во дворе дачи живет латыш, полукрестьянин – полурыбак. Он, а особенно его жена, очень милые. Здесь я и Коля имеем настоящую работу в настоящей газете.

Газета «За Родину» пережила два этапа развития. Первый, когда в ней владычествовал Игорь Свободин, псевдоним немца, ни слова не знавшего по-русски. Газета было просто нацистским листком и наполнялась бредом Свободина. Она совершенно не читалась и даже немцам, наконец, стало ясно, что вести газету по-прежнему нельзя. Игоря Свободина убрали. Появился новый штат сотрудников, русских. Газета добилась относительной независимости и скоро приобрела влияние среди русского населения. Газета выходит ежедневно. Тираж 80000 экземпляров. Номер стоит 5 пфеннигов. Но в некоторых областях, как Минск, Витебск, она продается из-под полы по 5 марок номер. Расходы, включая и гонорары сотрудников, составляют 2–3 тыс. [2–2,5 тыс.] марок. Доход [остальное] забирают немцы. Приятно сознавать, что газета не только не издается на деньги немцев, но еще и платит им. Т. е. немцы грабят нас, нищих. Но этим оплачивается наша независимость. Редактор Стенросс. Из Советского Союза. Он не профессионал…, но журналистская и редакторская хватка у него есть. Сотрудники люди разные. Основное разделение – люди с убеждениями и циники. Фашистов презирают и те и другие…Большинство сотрудников – люди независимые. Немецкая указка чувствуется слабо. Но не все можно писать, что хочется. Нельзя, например, ничего писать о Власовской армии, которая все больше и больше начинает обозначаться на нашем мрачном горизонте. Нельзя писать о национальной России. Но можно не писать того, чего писать не хочешь. Немцы не заставляют кривить душой, если не считать кривизной умалчивание. Немцы виноваты в наших умалчиваниях, но не в наших высказываниях.

01.12.43

Была в редакции и познакомилась со Стенроссом [Стенросом]. Мои статьи все печатаются. [5]5
  Статьи выходили под одним из псевдонимов Поляковой – О. Кравич. ( Namenlos)


[Закрыть]И я очень довольна, что, наконец, имею возможность отвести душу. Все же нас не принуждают говорить то, чего мы не хотим. Мы не можем сказать всего, что мы хотим.Так, например, в статьях Лютова нет ни малейшего намека на антисемитизм или на преклонение перед немцами и Германией. Это не подвиг воздержания. Молчать никому не возбраняется. И если кто-либо из сотрудников позволяет себе антисемитские выпады (что случается очень редко), то не немцы в этом виноваты; если кто-либо низко кланяется перед немцами (тоже не часто), это дело его совести. Конечно, немцам нужно говорить со страницы газеты свое…Газета является боевым антибольшевистским органом. Немало места также посвящает(ся) вопросам русской культуры. В общем, газета настоящая, и редактор настоящий, и работа настоящая. Наконец-то мы до нее добрались! Спасибо нашим друзьям из СД.

18.12.43

Сегодня получили страшное известие о гатчинцах. Мальчик, сын врача, о котором говорили, что он комсомолец, оказался членом какой-то национальной русской организации. Она шла против немцев и против большевиков. Его немцы расстреляли перед уходом. По доносу. А батюшку Гатчинского, о. Федора, повесили большевики.

[20.12.43]

Завтра еду в больницу. Мое здоровье совсем расхлябалось. Вешу 36 кг.

МАРТ–ИЮЛЬ 1944

26.03.44

Вчера выписалась из больницы. Дневника там не писала, но статьи и даже стихи писала. Зато много очень передумала. Наша дорога правильная и если бы пришлось еще раз начинать сначала, проделали бы то же самое и в том же порядке. Коля, бедняжка, ходил ко мне каждый день. Это только нужно себе представить. Вечер. Затемнение. Трамваи ходят плохо. Живем за городом в 3-х километрах от автобуса и трамвая. Голое поле. Печка в нашей комнате дымит невыносимо. Придет домой и топить не хочется – всё равно никакого тепла, а только дым и угар. Голодный. И вот – ходил. Не пропустил ни одного дня. В больнице врачи – латыши. Старого поколения. Русской культуры. Все говорят по-русски великолепно. Зато – молодежь не знает русского языка и совсем не хочет знать. Немцев ненавидят, но и русских теперь не меньше. После «освобождения» 39 года…

А старшее поколение ждет избавления от немцев. И никакими силами нельзя заставить их поверить, что они живут сейчас как в раю по сравнению с тем, что им принесут большевики. Что бы немцы ни делали с народами, как бы они ни были подлы, им далеко до большевиков. Никогда они не сумеют так зажать все духовные истоки народов, как эти. И мы будем с немцами до конца.

04.04.44

Опять волнующие слухи о генерале Власове. Армия-таки в самом деле организуется. Сегодня познакомились с пропагандистами из этой армии. Вот откуда веет свежим духом и свежим ветром. И мы приложим все усилия, чтобы попасть в эту армию. Но это не так-то просто делается. Ничего, как-нибудь перебьемся. Было бы только, для чего жить и стараться.

18.04.44

Пасха. Первая Пасха на полной воле. В смысле съедобного оформления она была более, чем скромной. Но какая приятная. Какая радостная. Был у нас сотрудник не редакции, а конторы, Кирилл Александрович. Совсем молодой человек. Старый эмигрант. Россию помнит только смутно. Но как он ее любит. Он принес мне яйцо, расписанное им самим. Пробыл у нас целый день. Какая прекрасная молодежь здесь!

27.04.44

Наконец мы переехали, в самую Ригу. И немедленно же зажили другой и полной жизнью. Масса знакомых. Живем в том самом гетто, из которого только недавно вывезли евреев. И это несколько омрачает [омрачняет] наше существование…

[5.05.44]

Познакомились с бездной замечательных людей. Особенно хороша староэмигрантская молодежь: Кирилл Александрович познакомил меня со стайкой девушек. Ну, до чего милы! И до чего по-настоящему русские! Как нам становится жалко нашу несчастную советскую молодежь. Девочки рассказывали нам о пережитом ими разочаровании в советских людях во время «освобождения» Латвии. Они встречали всех русских, как своих дорогих и любимых, а в ответ получали грубость и недоверие. Одна рассказывала, как они с подругой протянули букет цветов танкисту и тот грубо сказал: мы пришли сюда не за вашими цветами. Они обе плакали из-за его грубости. И так было на каждом шагу. Они недоумевают и до сих пор. Некоторые, например, никак не хотят поверить ничему дурному о Советской России и на наши рассказы говорят, что все это «пропаганда». Не дай Бог им на деле узнать эту «пропаганду».

18.05.44

Около нас сплотилась группа очень стойкой молодежи. Особенно хороши две девушки и два паренька. Руководит ими, по-видимому, Кирилл Александрович, но он очень скромный. Какую работу они ведут, так просто диву даешься. Хорошо, что мы, наконец, переехали в город. Сейчас же и люди нашлись. Еще никогда не жили такой полной и такой насыщенной жизнью.

20.05.44

В редакции появилась новая сотрудница. То ли на правах секретаря редакции, то ли еще на каких-то. Очень молодая, умница, сухая и … настроенная явно пронацистски. Она пишет очень умные передовицы, но в них часто стали мелькать пронемецкие настроения и это возмущает наиболее идейную часть сотрудников. Влияние она имеет очень большое, поэтому я перестала печататься. Т. е. меня перестали печатать. Она живет в нашем же доме и приходит к нам часто по вечерам для разговоров. Так как я не скрываю своих власовских симпатий и демократизма, то результаты естественные…

15.06.44

Масса событий. Во-первых, мы были приглашены в русский клуб для молодежи, устроенный все тем же Кириллом, девочками и еще одним замечательным пареньком – Славой П. И откуда они только такие берется! Оказывается, все это русские скауты или «Российские разведчики», как они себя именуют. Их работа далеко переросла чисто скаутскую и стала национально-политической, хотя они этого не хотят и не подозревают. Во-вторых, Колю возили читать доклад в школу, которая готовит пропагандисток для Власовской армии. Руководит ею какая-то голландка. И делает чудеса. Коля приехал в восторге. Понемногу эта загадочная Власовская армия начинает принимать более конкретные формы: Колю приглашал для переговоров о чтении лекций в школе пропагандистов некий полковник П., ведающий набором кадров во Власовскую армию. Коля познакомился со стариком Аскольдовым, и в восторге от этого знакомства, а я – с одним офицером-пропагандистом. Я о нем очень много слышала. Методы, которые он применяет при работе, как раз те самые, о которых мы много говорили с Колей и которые считали только нашим изобретением. Оказывается, и у других людей работа мысли шла в том же направлении. Совершенно непередаваемое ощущение, что ты не кустарь-одиночка, и что где-то есть еще такие же, как и мы. В газете были опять попытки немцев заставить нас говорить о том, что русская культура многим обязана немцам. Ничего из этой попытки не вышло. Мы весьма высокого мнения о немецкой культуре и, когда будем обладать действительно свободной печатью, не преминем принести этой культуре дань уважения. Теперь – нет: несвоевременно. И немцы отступились. Такой же, а может и еще больший отпор получили они, когда пытались начать в газете разглагольствования о том, как русские угнетали подвластные им народы. Газета до сих пор остается русской. Что будет дальше – неизвестно.

17.06.44

Одну мою статью редакция, вернее – эта барышня, забраковала. И дали мне почувствовать, что я могу больше вообще не беспокоиться писать. Я послала ее в Ревельскую газету. Там ее напечатали, а «Пресс Шпигель» перепечатала. Надо сказать, что это была одна из моих самых удачных антибольшевистских статей.

20.06.44

Появилась на горизонте М.Ф. Ее вывезли из Царского Села на мызу к латышскому крестьянину. Здесь же где-то и наш павловский городской голова и много еще других. Все это уже совершенно не интересно. Меня интересует теперь только Власовская армия.

22.06.44

Нам обещают работу во Власовской армии! Наконец-то работа без Куртов, Паулей, Фрицев и всех прочих симпатичных благодетелей! Большевики всё приближаются. Наши мальчики и девочки разработали подробнейший план переброски нас в Швецию на лодке или на плоту. Лодку предполагалось украсть у латышских рыбаков. И уже были намечены две для этой цели. Если бы не БоБе (немецкое учреждение по эвакуации – Гр.), то этот план был бы приведен в исполнение. Очень жалко расставаться со всеми ними. Они здесь остаются. Помоги им, господи.

25.06.44

Вчера Коля не ночевал дома. У меня ночевала одна из девочек. Старшая. Мы ни на минуту не сомкнули глаз и даже не ложились. Мы с нею очень много говорили на всякие, самые волнующие, темы. И, конечно, больше всего о большевиках и о борьбе с ними. С немцами, конечно, все уже кончено. А говорили мы под аккомпанемент выстрелов на еврейском кладбище. Мы решили, что это немцы пристреливают оставшихся еще в живых евреев. Невозможно передать наше состояние от такого предположения. И, вероятно, я никогда не буду уже в состоянии так говорить о демократии, о гуманизме, о непременном торжестве добра, как говорила тогда. И я видела, что она уехала на работу с глазами не такими безнадежными, какие у нее были, когда началось дьявольское действо на кладбище. Может быть, все это было и наивно и кустарно, но для молодой души это было то, что надо. И такие слова, которые мы теперь стесняемся произносить, вроде Мирового Добра и Милости Божией, они были на месте. И мне не стыдно.

28.06.44

Еще один решающий отъезд в нашей жизни намечен на 5-е июля. Молодежь почти не выходит из нашего дома. Немцы все тянут и тянут с оформлением армии Власова. Да, драться эта армия будет, как никакая другая в мире. Несмотря на всю свою паршивую интеллигентскую закваску – я своими руками повесила бы Розенберга и весь его штаб.

03.07.44

Сидим на узлах. Публика, не наши, а обыватели, паникерствуют страшно. Мы же совершенно спокойны. На фронте дела совершенно безнадежные. И все господа, которые работали на немцев не за страх, а за совесть, первые вопят о том, что на немцев положиться нельзя. И надо спасаться самим.

04.07.44

Слухи все тревожнее и тревожнее. Большевики приближаются, но я уверена, что и на этот раз выскочим.

05.07.44

Приехала подвода за нами. Следующая запись будет уже в Германии. Прощай, милая Рига!