Текст книги "Беги, Василич, беги. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Олег Северюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Информирую...

Считаю своим долгом сообщить...

Считаю своим долгом проинформировать...

Как патриот советского государства...

Источник сообщает...

Засим остаюсь с уважением...

С уважением...

Верный сын партии и народа...

Орденоносец и старший оперуполномоченный по особо важным делам...

Старший оперуполномоченный по особо важным делам и орденоносец...

Старший майор и старший оперуполномоченный по особо важным делам...

Старший оперуполномоченный по особо важным делам и старший майор государственной безопасности..."

"Проведённые исследования мест, относящихся к предполагаемым порталам перехода в другое измерение, показали полное превосходство марксистско-ленинской методологии и практики над идеалистическими и ненаучными теориями о существовании загробного мира в виде Рая или Ада.

Полагаю, что для дела построения социализма и коммунизма в отдельно взятой стране нам необходимо начать массовую подготовку прорицателей славного марксистско-ленинского будущего и гипнотизеров, которые могли бы непосредственно внушать неверующим картинки прекрасного будущего.

В связи с этим предлагается внести корректировки в программу подготовки офицеров-политработников для армии и пропагандистов широкого профиля в академиях марксизма-ленинизма при областных и краевых комитетах партии".

"для опускания веревок к солнцу было приготовлено их пятьдесят штук по двадцать метров. То есть было использовано имущество и техника, которая была использована для подъёма к звёздам. Кроме того, были приготовлены очки с тёмным покрытием, которое используется летчиками для полетов против солнца. Кроме того, было использовано брезентовое обмундирование военнослужащего пожарной части министерства по охране общественного порядка СССР. Предварительное опускание веревок не показало сильного воздействия высоких температур на растительную основу веревок. Проведение эксперимента я взял на себя как наиболее опытный и подготовленный исследователь, который умеет делать выводы и сохранять военную и государственную тайну. При спуске к солнцу твердь появилась в конце пятой верёвки. Свет был яркий, но не настолько, чтобы ничего не видеть, поэтому солнцезащитное приспособление было снято. Вокруг никого не было. Встретилась грязно матерящаяся пожилая женщина с распущенными волосами и в коротком платье, оголяющем толстые ноги. Спросила, кто я такой и есть ли чего-нибудь курить. Сказала что она примадонна номер один и директор фабрики звёзд, и зовут ее Алла Мугачёва. Сюда ее устроил какой-то мудак, запросив за это миллион долларов. По виду чёрт чёртом, а держался как настоящий полковник.

– И что здесь хорошего? – спросила меня Мугачёва. – Ни хрена нет, ни казино, ни ресторанов, в тусовке одни мымры, которые в думе дурацкие законы писали. Предлагали создать здесь русскую фракцию женщин, чтобы навтыкать начальникам по первое число за то, что много ходит лесбиянок, геев, бисексуалов и трансексуалов. А ещё говорили, что это Рай. Да я бы с удовольствием жила в Аду, а отпуск проводила здесь – в Раю.

Я смотрел на неё и не мог понять, откуда берутся такие женщины. Неужели она из далёкого прошлого времён Древнего Рима, когда женщины были не только жёнами, но и гетерами, соблазнявшие своим поведением и одеяниями состоятельных и влиятельных патрициев.

Двое усатых мужчин ходили с плакатом "Мы – Пихалковы! Пишем гимны и сценарии, требуем особого почёта и уважения". Но, вероятно, то место, куда я попал, было обыкновенным коммунистическим обществом, где все равны и всем всё дается столько, сколько даётся твоему соседу. То есть, ты можешь нагрести себе пять кулей картошки, и у твоего соседа тоже будет пять кулей картошки. Но, похоже, им картошка совершенно не нужна, так как они питаются Святым духом и вся эта пища является духовной. Икон нигде не было, ни одного храма и ни одного священника, чтобы не испортить райскую жизнь..."

Я читал это и никак не мог понять, то ли это записки сумасшедшего, то ли я попал в какую-то секту, которая заманила меня дарственной на дом и заставит проводить эксперименты над людьми или будет поить чаем с наркотиками, чтобы мой бред выдавать за откровения, навеянные теми, кто находится Там.

И второе. Как можно в шестидесятые годы писать о том, что в Раю находятся Пихалковы и Мугачёва, которые в то время были в добром здравии и никуда особенно не собирались, разве что в гастроли на Запад за шмутками, а Пихалков не грёб деньги лопатой со всех сторон, докуда доставал?

Глава 13

Аккуратно сложив бумаги и проложив свою закладку между читанным и нечитанным, я пошёл в общую залу-гостиную на обед. У нас в семье обедают практически в одно и то же время, поэтому я не стал ждать приглашения.

Стол был уже накрыт и, сполоснув руки под краном, я сел за стол. Обед без борща или какого-нибудь супа это не обед, а так поедание продуктов, которые отяжелят ваш желудок и могут привести к несварению продуктов.

– Клара Никаноровна, – спросил я, – а дедушка ваш не наблюдал в медицинских учреждениях по поводу психических заболеваний?

– Нет, не наблюдался, – рассмеялась старушка, – но все говорили, что он невозможный фантазёр и ему следовало бы заняться написанием фантастических романов и получать за это большие деньги. А дедушка был человек мудрый и в споры ни с кем не вступал, пытаясь доказать правоту. У нас ведь в России как? Если человек доказывает, что он нормальный человек, то это считается признаком ненормальности и человека подвергают принудительному лечению. И чем активнее он это доказывает, тем дольше он находится в психушке и тем более жестокие приёмы "лечения" к нему применяют. А точно так же и в судах наших. Напишут на человека донос, а человек пытается доказать свою невиновность. И чем активнее он доказывает свою невиновность, тем больший срок ему дают. Иногда даже и расстреливают за это. А потом, когда всё выясняется, то про расстрелянного говорят: эка, дурак какой был, признал бы вину, коленкой в грудь постучал, раскаялся бы притворно, получил бы небольшой срок и сейчас гулял на свободе как бы с чистой совестью, а так вот до стенки допрыгался. Глупый человек. Дедушка ещё говорил, что каждому человеку нужно знать, как ходить по подвесным мостам и преодолевать болота. Очень, – говорил, – нужное занятие в наше время. Да вот, у меня даже его инструкции писаные остались. Перед смертью всё меня чему-то учил. Я тебе после обеда эти бумажки-то и отдам.

После обеда она вручила мне листов десять писчей бумаги, исписанной уже знакомым мне почерком. Всё-таки, раньше, то есть до революции и примерно лет пятьдесят после революции в России сохранялся такой предмет как чистописание. Дети писали по прописям, выписывая по образцам красивые буквы и совершенствуя свой почерк, который может прочитать даже неграмотный человек и провизоры в аптеках не мучились с расшифровкой лекарственных рецептов.

Я сел на диван и стал читать. Это действительно были рекомендации по преодолению естественных и искусственных препятствий.

"Если вам приснится, что вы ходите по болоту или топким местам – это обозначает неблагоприятные обстоятельства, призрачное наследство, разочарование в сердечных делах; встретить чистые лужицы и зелёные кочки на болоте – удача; оказаться посреди болота – неспособность исполнить свой долг; видеть других людей в болоте – огорчение от близких людей. Этот сон может предвещать болезнь. Гнилое болото – богатство; увязнуть в болоте – обман; тонуть – неудача, большая ошибка, опасное дело; болотной тропкой идти – препятствие в делах, поклеп, сплетни; болото возникнет на месте поля – голод будет, родственник помрет; ходить по топкому болоту – жди болезни, чужие неприятности; упасть в болото – неприятности.

Болото – это участок суши с избыточным застойным увлажнением грунта, заросший влаголюбивой растительностью.

Болота бывают низинные и верховые.

Низинные встречаются в поймах рек и ручьев, также образуются за счет зарастания водоёмов, питаются в основном грунтовыми и поверхностными водами. Они наиболее опасны и труднопроходимы.

Верховые (моховые) питаются за счет атмосферных осадков, образуются в результате эволюции низинных болот, но могут встречаться и на водоразделах.

Некоторые виды болот являются самыми экологически чистыми местами.

Нужно сразу и на глаз определить проходимость болота по следующим признакам.

Проходимое болото:

– его покрывают густые травы вперемежку с осокой;

– на болоте видна поросль сосны;

– болото покрыто сплошной порослью мха и толстым слоем очесов старого, разложившегося мха.

Труднопроходимое:

– среди мха попадаются частые лужицы застойной воды;

– на болоте растет пушица – трава, на которой после цветения остаются, головки пуха;

– болото поросло густым кустарником, ивой, ольхой, елью или березой.

Непроходимое:

– покрыто камышом;

– по болоту плавает травяной покров;

– травяной покров полностью отсутствует.

При передвижении по болоту нужно иметь с собой шест и плетёные болотоступы. Главное правило – никогда не спешить и не стоять долго на одном месте.

Путь безопаснее прокладывать по кочкам, около кустов и стволов деревьев, при ходьбе по кочкам ногу ставить посредине, плавно перешагивать, опираясь на шест. Нужно наступать на корни, как можно ближе к стволу. Перепрыгивать с кочки на кочку категорически нельзя.

Большую опасность представляют озера, заросшие торфяно-растительным покровом, под которым находится вода. Это первая стадия развития низинного болота. Такие озера нередко имеют глубокие водоёмы-окна, сверху затянутые плавучими растениями и травой. Проваливаешься в них сразу и глубоко. Если земля вокруг пойдет ходуном и волнами, то вы вступили на сплавину. Чем быстрее и сильнее волны, тем тоньше сплавина.

Если при остановке вокруг вас начнет собираться вода, значить сплавина тонка и скоро прорвется. Совет старый – не делать резких движений и не стоять на месте.

По возможности нужно прощупать перед собой почву шестом. Следует избегать участков, вообще лишённых растительности, даже если на вид кажется, что поверхность земли сухая и твердая.

Если провалились быстро и глубоко, то, скорее всего, вы прорвали сплавину и провалились в озеро. Ничего страшного, можно выплыть, если освободиться от груза, который несете.

Верховые болота имеют форму шапки, центр болота бывает выше на несколько метров. Наиболее опасны окрайки верховых болот, то есть вход и выход на болото. Но даже в центральной части верхового болота могут встречаться мочажины (окна). Их обязательно нужно обходить стороной.

Сам вид болот очень обманчив. Иногда тонкий поверхностный слой неглубок и лежит на твердом грунте. А, бывает, что поверхность, которая кажется прочной, может не оказать сопротивления ногам.

При передвижении по болоту нужно держаться ближе к деревьям. Если есть возможность, то заболоченные участки лучше обойти стороной. Если со всех сторон плохо, нужно рубить ветки и тонкие деревья и бросать их друг на друга крест-накрест. Так можно пройти любое болото.

Если вы всё-таки провалились, нужно лечь на спину, принять горизонтальное положение, освободиться от груза и начинать выбираться.

Главное – не поддаваться панике и не делать резких движений. Нужно медленно выползать, опираясь на шест и дотягиваться до кустов или деревьев. Если они вырываются с корнем, всё равно их нужно подтаскивать под себя. Если ваши сапоги утонули, то нужно выскочить из них. Лучше быть без сапог на сухом грунте, чем в сапогах, но в болоте".

Глава 14

Информация интересная, но зачем она мне? И ещё более важно, а зачем она вам? Вы что, собрались прогуляться по болотам? Захотелось развеять тоску? Так для этого очень много других способов.

Хотя, в середине семидесятых годов мне довелось побывать на Вологодских болотах. Они тянутся от Вологды до самого Питера. Огромнейшие болота и неиссякаемый источник чистой воды.

Вода кристальная. Опускаешь руки в мох и ладони заполняются чистейшей водой. Пьешь ее и думаешь, что ни в каком водопроводе не бывает такой вкусной и полезной для организма воды.

Болото покрыто бугорками растительности с порослью сосны. Именно поросль, маленькие засохшие стволы сосны длиной в полтора-два метра. Движение идет от бугорка к бугорку по вибрирующей под тобой поверхности, в которую ты погружаешься по колено и ещё чуть больше. У проводника обязательная палка более двух метров длиной, да он и так все дороги там знает, не заблудится. Зато по осени на этих бугорках море вологодской клюквы, кислой и в тоже время вкусной, в которой витамины так и пищат.

На этом болоте ты не пропадешь от жажды и от голода. Всюду видны маленькие озерца, в которых вода имеет как бы черный цвет, но когда зачерпываешь ее руками, то она такая же чистая и прозрачная, как в любом другом месте этого болота.

Для выживания в болоте нужна маленькая мормышка и кусок лески. Из высохшей сосенки делается удочка. Забрасываешь мормышку в маленькое озерцо и через несколько секунд поклевка – черный болотный окунь. Затем ловля идет на окунёвый глаз. Десяти минут достаточно для того, чтобы наловить рыбы на хорошую уху. На пригорке разводится костер и готовится аппетитная и наваристая похлебка.

Но в толще болота живет свирепый и кровожадный хищник. Он утаскивает путников на дно, а кого утащить не может, отрывает что-нибудь.

На моих глазах члену нашей экспедиции оторвало половину ноги. Мы еле смогли спасти молодого человека, а зловещие щупальца неоднократно появлялись тут и там, отмечая маршрут нашей группы.

Мы приготовили мутовки из маленьких засохших сосенок и бросали этим щупальцам. Крик боли и ненависти слышался из-под толщи воды и мха, пока мы не вышли на твердую землю.

Вы, наверное, не знаете, что такое мутовка? Мутовчатость это характеристика растения, когда на одной оси ствола расположено три или четыре ветки. Сосна как раз относится к таким видам. А вообще, мутовка это такая палочка, обрезанная по оси расположения веток, которые подрезаны и удобны для взбивания сливок до тех пор, пока они не превратятся в масло. На наших мутовках ветки были длинными и острозаточенными.

Не волнуйтесь. Этого не было. Это я так, для любителей всяких страшилок сочинил. Чем больше живность, тем меньше тварь, поедающая ее. Самые большие динозавры питались травкой, а их поедали маленькие динозаврики. И всех вместе поедали самые опасные хищники – вирусы и микробы.

"движение по качающимся мосткам не совсем приятное дело, как это кажется со стороны. Мы прекрасно понимаем, что удержание равновесия зависит от постоянных тренировок как вестибулярного аппарата человека, так и от привычного сокращения мышц, обеспечивающих устойчивость человека, а если человек знает, что непроизвольное падение приведет к трагическим последствиям, то это ещё более усугубляет дело. Раскачивание мостков совершенно недопустимо, так как оно грозит нарушением самой конструкции. Мостки это как способ передвижения по реке Стикс, наполненной разными чудовищами, старающимися ухватить то, что осталось от той, бренной жизни появляющихся здесь людей. Второе, что нужно учитывать при преодолении определенного расстояния. Там, где нет поручней, там есть сходы, но сходни нужно нести с собой. По моему разумению, каждая перекладина являет собой четверть, а половина четверти равна двенадцати с половиной, но мостки нужно закреплять так, чтобы их не унесло, потому что тогда можно навсегда остаться там, где ты бы не хотел находиться".

Что это написано, я совершенно не понял. Что такое Стикс, я знаю. Если кто-то заинтересуется, то может посмотреть в энциклопедии, но это всё сказки и в реальной жизни этого быть не может потому, потому что этого быть не может.

Глава 15

Два дня меня не было. Пригласили на встречу литераторов. Обещали, что приедет президент. Все улицы перекрыли, на всех чердаках снайперы поблескивают оптическими прицелами и белыми зубами, людей обыскивают, машины идут в объезд, одним словом – введено военное положение в окрестностях того места, куда собирают литераторов и близких к ним людей для того, чтобы послушать, что им скажут. Решил не ходить. Думаю, и без меня обойдутся. Что такое встреча литераторов или поэтов? Даже определить трудно. Что, я буду с кем-то обсуждать свои творческие замыслы? Фига с два. Со мной кто-то будет обсуждать их творческие замыслы? Тоже фига с два. Кто-то из приближённых стихами своими похвастается. Вот так вот, вас не печатают, а у меня каждое слово в печать. Вот пусть он со своим печатным словом сидит и внимает царским указаниям. Уехал домой. То есть в свой старый дом. Один дома побуду. Тишина, покой, можно полежать на диване и обдумать то, что я хочу написать. А что я собирался писать? Совсем забыл с этим новым домом и записками сумасшедшего деда.

Диван всегда был врагом и другом писателя. Любого. Стоит только лечь на диван, как сразу приходят разные мысли о том, как лучше описать тот или иной сюжет. Нормальный человек должен вскочить с дивана и записать всё на бумаге, а затем продолжить созерцание потолка над диваном. Но это нормальный писатель, а все остальные писатели ненормальные, потому что иногда такое напишут, что волосы дыбом встают, а когда конкретному писателю нужно встать и записать умную мысль, он спокойно лежит в горизонтальном положении, блаженно думая о том, что ещё несколько минут и он всё запишет, а глаза тяжелеют, веки слипаются и он засыпает. И самое главное, когда он проснется, он никогда не вспомнит того, что пришло ему в голову на мягком диване.

Мои глаза тоже начали закрываться и в самый сладкий момент раздался резкий телефонный звонок.

– Кому не спится в ночь глухую? – раздражённо подумал я, встав с дивана и подходя к телефону. – Слушаю вас.

– Олег Васильевич? – раздался в трубке приятный мужской голос. Надеюсь и вы догадались, кто мне звонил домой. Их там в высших школах и на высших курсах, вероятно, обучают такому голосу, который должен расположить собеседника, и не только расположить его, но и завербовать на слежку за своим лучшим другом или руководителем и при этом не чувствовать угрызений совести, а быть уверенным, что ты выполняешь самое важное в жизни задание по обеспечению безопасности Великой родины. – Вы не могли бы сегодня заехать к нам, часиков так в пять, вернее в семнадцать часов ровно, а то один товарищ заявился к нам пять часов утра. Так и сказал, что вы меня пригласили в пять часов и я пришел в пять часов.

– А что за вопрос? – спросил я, своим вопросом подразумевая, что приду обязательно.

– Ничего страшного, – ответил мой собеседник, – просто нужно уточнить некоторые детали.

– Сухари и белье с собой брать? – попытался я сострить, намекая на то, что в нашей стране от сумы и от тюрьмы не зарекаются и то, что мы до сих пор не в тюрьме, это не наша законопослушность, а просто недоработка компетентных органов.

– Как хотите, – спокойно сказал голос, – у нас у каждого под столом стоит тревожный чемоданчик, вдруг придется срочно куда-то уезжать...

– У вас, наверное, каждому определена страна и куплены билеты? – задал я оппозиционный вопрос.

– До пяти часов, – сказал голос в трубке и что-то щелкнуло.

Я их понимаю. Если они будут честно выполнять свой долг и исполнять все приказы командиров и начальников по подавлению своих соотечественников, протестующих против нечестных выборов и не имеющих другой возможности выразить свое мнение и отношение к политике руководства, то на следующем "нюрнберге" им придется отвечать на вопрос, что их подвигло исполнять преступные приказы. Если они не будут исполнять свой долг, то их посадят рядом с уже посаженными ими оппозиционерами и они будут смотреть друг на друга как кошка на собаку, по какой-то причине попавшие в одну клетку. И во всём будет виновато начальство, которое не собирается слушать народ и делать всё для народа. В проигрыше останемся мы и они, как представители народа, а начальники всегда будут наплаву. Ворон ворону глаз не выклюнет.

Глава 16

На входе в управление федеральной службы безопасности меня встретил молодой человек, представившийся Никодимом. Мода на русские имена идёт волнами и этот сотрудник как раз и родился на этой волне. Когда я слышу такие имена, мне всегда вспоминаются бессмертные строчки поэта Безыменского: «И в очередь пятым – по списку шестым – к нему подошёл лейтенант Кербештым».

В управлении был сделан евроремонт. Старинные коридоры с современной отделкой. По этим коридорам водили жертв сталинских репрессий, и сейчас по ним ходят потенциальные жертвы и потенциальные правоприменители, мягко говоря.

Несмотря на отделку коридоров, обстановка в кабинетах как была, так и осталась со времён незавбвенных товарищей Ежова и Берии. То тут, то там, оставались массивные, сделанные навека раритетные вещи с жестяными бирками "ХОЗУ ОГПУ-НКВД". По небольшому следу у оконной рамы было видно, что на уровне полутора метров от пола ещё недавно были деревянные панели, модные в кабинетах НКВД. Для чего они делались, одному Дзержинскому известно, но, вероятно, для того, чтобы не было разноцветных брызг на побелённых стенах.

Я помню одного молодого человека, генеральского сынка, который окончил высшую школу этого заведения, так тот на звонки отвечал бодрым голосом: "Отдел расстрелов КГБ слушает". Несмотря на блат, молодого человека направили на медицинскую проверку, а точнее на медицинскую экспертизу, которая признала его шизофреником с диагнозом вялотекущая шизофрения. То есть, человек вроде бы и нормальный, но постоянные мелкие отклонения могут превратиться в одно большое отклонение, особенно если такой человек получает высокий пост, снимающий все тормоза в поведении и в желаниях.

– Присаживайтесь, Олег Васильевич, – любезно пригласил Никодим. Подследственным всегда говорят – садитесь, а не подследственным – присаживайтесь, следуя неписаному правилу, что насидеться они всегда ещё успеют. – Мы пригласили вас, чтобы уточнить некоторые детали, – и он сделал паузу, чтобы посмотреть на мою реакцию. Иногда во время таких пауз на людей налетает словесный понос и они начинают выкладывать то, что вообще не относится к делу. То есть, не относится к этому делу, но вполне относится к следующему делу. – Вы, как бы это сказать, породнились с семьёй нашего бывшего и очень уважаемого сотрудника и стали, как бы это сказать, членом нашей спаянной чекистской семьи. Поэтому, мы хотели посмотреть на доказательства вашей родственной связи, как бы это сказать, посмотреть на ваше генеалогическое дерево и посмотреть, в каком колене пересекаются их ветви. Вот, так сказать, и цель нашей встречи.

– Кто в наши века знает своих родственников по четвертое или пятое колено? – риторически ответил я вопросом на вопрос. – Даже в советские времена при заполнениях множества анкет указывались только мать, отец, братья, сестры, жена и свои дети, а тут при разветвлении одного семечка на множество побегов доказать достоверно и документально очень трудно и даже, можно сказать, невозможно. Если бы удалось достать генетический материал Адама и Евы, то можно было проследить, какие роды идут от кого. Так же и у меня. Я даже деда по отцу ни разу не видел, он умер в одна тысяча девятьсот сорок четвертом году, а я родился через пять лет после войны. Вот, и что я могу сказать про своего деда? Ничего. Точно так же мы что-то знаем по изустным сказаниям родственников. А если вы считаете Клару Никаноровну членом своей семьи, то вероятно знаете, что рассказы о нашем родстве она подтвердила генетическим анализом, который показал наше с ней близкое родство. Если исходить из того, что генетика – продажная девка империализма, а величайший генетик академик Вавилов валялся обоссанный и испинатый кирзовым сапогами где-то в одном из этих кабинетов, то вы можете не поверить генетическим бредням специалистов, и вот тут мне сказать совершенно нечего, потому что доказательств совершенно нет никаких.

– Ну что вы так неприязненно относитесь к нашим органам, – мягко пожурил меня Никодим, – вы знаете, сколько чекистов отдали свою жизнь на фронте?

– Если сравнивать это количество с количеством ими расстрелянных людей, то эта цифра очень маленькая, – не удержался я. Как они не понимают, что геноцид собственного народа никогда не будет забыт. И до тех пор, покуда имена Дзержинского, Берии, Ежова не будут вытравлены серной кислотой из деятельности органов, призванных защищать государственную безопасность и Конституцию, отношение к ним не изменится ни сейчас, ни через сто, ни через двести лет, как бы они не пытались уничтожить архивные документы, засекретить всё и вся и писать душещипательные романы про Штирлицев и Штюбингов. – Положительное было тогда, когда ВЧК во главе с Дзержинским боролось с беспризорностью, а сегодня беспризорников в нашей стране больше, чем после гражданской войны. Детские дома растут как грибы после дождя. Почему?

– Согласен, что вас не переспорить, да у меня и не было такой задачи, – миролюбиво согласился Никодим, хотя было видно, что он со мной не согласен, но продолжение разговора об этом обязательно вывело бы нас на тему Катынского расстрела. – Я просто хотел поинтересоваться, не находили ли вы что-то такое, что могло показаться вам странным и относиться к вопросам государственной безопасности, может, какие-то документы, предметы и всё такое прочее, что можно было причислить к понятию артефакты.

– А что за артефакты могут быть у старичков? – спросил я, потому что и сам вопрос был странный. – Может, маузер, из которого стрелял товарищ Дзержинский?

– Ну вот, вы всё ёрничаете, – обиделся Никодим, – а вопрос действительно серьёзный, – он понизил голос и оглянулся по сторонам, – наше руководство стало верить в загробную и параллельную жизнь, – сказал он, приглушив голос поднесённой ко рту ладонью.

Глава 17

Ничего себе. Открыл мне секрет полишинеля. Да об этом вся страна знает. Целый телеканал вещает о загробной жизни, туда даже расшифрованную разведчицу устроили, чтобы повысить значимость этих сведений. Колдуны, целители, прорицатели, шаманы, знахари, хироманты, жулики и прохиндеи могут вас отправить туда и вытащить оттуда. И всё такое прочее, и, самое главное, всё это прилипает к образованному сословию, которое, как студенты-медики, болеет всеми изучаемыми болезнями.

– Да вы что? – деланно удивился я. – Даже те? – и я многозначительно показал пальцем вверх.

– Даже те! – торжественно произнес Никодим.

– Как я их понимаю, – заговорщически произнес я, – просидишь двадцать-тридцать лет у верховной власти, и как неохота уходить от неё, несмотря на то, что Конституция не позволяет быть при власти больше восьми лет. Капитанов, офицеров в расцвете сил и здоровья увольняют в сорок лет, как неспособных справляться с сотней солдат, а верховный начальник в восемьдесят лет уже не имеет сил выпустить руль, его выдирают из старческих рук и не могут вырвать сотня вельмож, а начальник тот хочет стать бессмертным как Кащей, и чтобы смерть его хранилась на конце иглы, а игла в яйце, а яйцо в утке, а утка в хрустальном ларце, а ларец тот на цепях стальных подвешен на высочайшей лиственнице, а лиственница та стоит на неприступной скале, а скала та находится на острове Буяне, а остров тот в море-окияне...

– Олег Васильевич! – укоризненно прошипел Никодим. – Да есть ли в вас что-то святое?

– Конечно, есть, – сразу откликнулся я, – я бы хотел, чтобы мои папа и мама были всегда живыми и жили вечно, и чтобы они всегда были здоровыми.

– Да вы понимаете, что тот, кто о нас ежеминутно думает, тот должен жить вечно, – с раскрасневшимся лицом произнес Никодим.

– Кому должен? – спросил я.

– Мне, вам, всем, – сказал сотрудник госбезопасности.

– Мне он ничего не должен, – сказал я, – хотя, нет, должен переизбираться в соответствии с Конституцией и уступать дорогу другим политическим силам, которые наиболее популярны в нашем народе.

– Ну вот, вы всё на политику перевели, – чуть не заплакал Никодим, – у нас дело-то неполитическое.

Я его понимал. За такой разговор по головке не погладят. Прослушают звукозапись и надерут ему задницу по первое число, как он, специалист широкого профиля, не удержал инициативу разговора в своих руках.

– Поймите, – сказал Никодим, – дедушка вашей родственницы был непростой человек, он работал вместе с заместителем Дзержинского Бокием.

– И получил за это иконостас орденов, а Бокий пулю в лоб, – подхватил я, – а вот почему так получилось, не известно.

– Только между нами, – шепотом сказал Никодим, – дедок тот работал над какой-то важной проблемой, а вот над чем он работал, в архивах не сохранилось, потому что бумаги все подшиты были к уголовным делам, а после расстрела тех сотрудников все дела были уничтожены. Как говорится, концы в воду, а с концами и серебро фамильное выплеснули в помойную яму. А потом и дедок дуба дал.

– Какое серебро? – не понял я.

– Да это так говорится, когда важное выкидывается вместе с второстепенным, – пояснил мне офицер, – то есть алмаз зарыли на скотном дворе, это тоже иносказательно. Поэтому мы и пригласили вас, чтобы обратиться к вам как к патриоту, правильно понимающему цели и задачи нашего социального государства оказать нам конфиденциальную помощь в освещении всего того интересного, что найдется в вашем новом доме.

– Так, – сказал я, – интересно, в отношении кого работает наше социальное государство? Я так считаю, что только в отношении олигархов и дружбанов, которые сидят во власти. Это первое. И второе, вы предлагаете всё, что мне достанется в этом доме, тащить к вам и делиться? Так я ничего не обязан тащить к вам, всё, что в моем доме, то оно моё и есть.

– Олег Васильевич, – взмолился Никодим, – так трудно с вами говорить. Вы всё понимаете, но разговор вертите, словно клубок шерсти и непонятно, что будет с другой стороны клубка, то ли острая спица, то ли мягкая шерсть. Мы просим вас проинформировать нас, если в доме будут происходить какие-то непонятные и сверхъестественные явления и если кто-то из странных людей будет приходить к вам.

– Странные люди уже приходили, даже при мне, – сказал я.

– Как, кто?! – чуть ли не закричал чекист. – Что говорили, что спрашивали, как представлялись?

– Представился Мардатом, – сказал я, – приходил в сопровождении своих мордоворотов и ещё милиция его охраняла за забором. Требовал, что старушка продала ему дом и пригрозил мне большими неприятностями, если я откажусь продать ему дом.

– Хорошо, я передам руководству об этих фактах, – сказал Никодим официальным тоном и тут же ласковым голосом предложил, – а, может, мы с вами напишем расписочку о том, что вы обязуетесь хранить в тайне содержание нашего разговора с нами и что в целях конспирации вы подпишете этот документ не своим именем, чтобы никто не узнал, а другим, например – Сильвестр.