Текст книги "Пекло. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Олег Ковальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 36 страниц)

Интерлюдия 6. Подавленная ярость и игры богини войны

– Что по цифрам? – голос Микаэля, не смотря на ситуацию был спокойным. Если не знать ситуацию, он даже мог показаться мягким.

Девушка кивнула, ее лицо тоже было спокойным, но было заметно что у нее дрожат колени. Ее глаза забегали по интерфейсу.

– По итогам месяца, с учетом восстановления ущерба, предприятие в убытке на сто двадцать один миллион триста шестьдесят пять тысяч космокойнов. Общий убыток составляет триста семьдесят три миллиона триста пять тысяч.

– Тридцать шесть миллионов до закрытия отделения. – заключил Микаэль.

– Мы еще должны двадцать семь миллионов Хельгеде за проведенную операцию. К тому же мы не решили, что делать со свидетелем. Я… Микаэль, прошу прощения за дерзость. Но я бы договорилась с ней, пускай мы останемся без работы, но и этих подонков…

Ее выпад пресек холодный взгляд руководителя.

– С этим я сам как‑нибудь разберусь. Мне нужны подробности.

– Да, простите. Взрывы произошли почти одновременно на трех рудниках. Разница между детонацией не более трех секунд. На каждом руднике было три очага взрыва в жизненноважных зонах.

– То есть операция планировалась давно.

– И очень тщательно. Начиная от выбранного времени, было уничтожено большое количество готового сырья. А так же места подрывов. Ущерб нанесен колоссальный.

– Известно как на объекты попали посторонние, да еще и с зарядами?

– Они не были посторонними. Все были работниками нашей корпорации, при чем каждый значится в штате больше года.

Микаэль оживился.

– Так, чего ждем, нужно брать их в оборот. Распределить ущерб между ними и на отработку.

– Все не так просто. Они не проносили взрывчатых веществ и не устраивали взрывов напрямую.

– То есть как это? Мне послышалось то, что ты говорила до этого? – Микаэль сделал глубокий вдох, он начал терять самообладание. – Объясни, будь добра, что ты имеешь в виду.

– Мы считаем, что они сами были бомбами, то есть их тела были начинены под завязку. Но доказать это практически невозможно. Система зафиксировала самоподрыв. Часть аналитиков выдвинула версию, что на нас возможно попытаются подать иски, за плохие условия работы, и спихнуть на условия работы которые мы создали. У них конечно нет шансов, но это доставит проблем. По крайней мере нашему отделению. Ну и о компенсации можно забыть.

– Ясно. Ты сказала ущерб колоссальный, рудники без ремонта не смогут работать? Хоть на долю эффективности? Ну может получиться хотя бы частично отложить ремонт?

Девушка удивленно взглянула на руководителя. Неужели каменный Микаэль запаниковал?

– Все события зафиксированы автоматически. По регламенту корпорации, оборудование не может простаивать. Все вышедшее из строя подлежит немедленному ремонту или замене.

Микаэль сдержанно кивнул, но девушке показалось, что она разглядела в его глазах пламенную бегущую строку со словами «Гребаный регламент!»

– Кроме предстоящих расходов на ремонт и оплаты услуг Хельгеды, у нас планируются траты?

– Все отделения, кроме добычи руды приносят прибыль. Но она не значительна. Ее хватит, чтобы выдержать компанию на уровне нулевой прибыли. Основной источник дохода именно рудные разработки.

– И любая, даже самая мелка проблема, окажется для нашего отделения губительной?

Девушка коротко кивнула, хоть и понимала, что вопрос риторический.

– Придержите оплату Хельгеде и назначьте мне с ней встречу. Скажем через неделю.

– Будут ли Особые распоряжения? – этот вопрос был продиктован очередным регламентом корпорации. Девушка волновалась так сильно, что кроме дрожи в коленях, у нее начала нервно подрагивать верхняя губа.

Микаэль смерил ее долгим, пронзительным взглядом. Если бы на месте подчиненной оказался щенок, то он сразу же напрудил бы лужу.

– Если возникнут новые трудности, решайте их сразу, любыми законными способами. Разрешаю идти на самые крайние меры, но не перегибать. Этого достаточно для протокола? – Микаэль дождался смущенного кивка. – Через пол часа жду более детального отчета, а сейчас мне нужно подумать. Ты свободна.

Она наверное сейчас разрыдается, – подумал он. Но какое ему дело до чьих‑то слез. Ситуация приобрела такой оборот, что кажется просто неразрешимой. Это почти конец. Но, что бы не произошло, нужно идти пока несут ноги. Глядишь и подвернется какой‑то выход из ситуации.

Микаэль судорожно вздохнул. Его лицо было спокойным и сосредоточенным, однако в груди полыхал пожар. Он выжигал внутренности и посягал на здравый смысл.

За его огромным креслом, располагалась стойка с коллекционными клюшками для гольфа. Клюшки были до неприличия дорогими и старыми.

Он взял одну из клюшек со стойки и подошел к двери в дальней части кабинета. За ней скрывалась маленькая комнатка эмоциональной разрядки. Такими были оборудованы все офисы. Их ввели в обязательном порядке лет двести назад. Замечательная идея.

Как правило, комнатки были звуконепроницаемы и использовались для медитации. В его зоне релаксации, было большое панорамное окно и манекен для отработки ударов. Он когда‑то добился звания профессионала в разделе рукопашного боя.

Микаэль вошел и осторожно притворил за собой дверь. Он убедился что комната герметична.

– Твари! – если бы он заорал еще хоть чуточку громче, стекло вполне могло бы лопнуть. – А‑а‑а! Мать вашу!

Он стал лупить клюшкой по манекену с такой силой, что от него отлетали куски наполнителя и электроники. Похоже Микаэлю было плевать даже на то, что стоимость полного набора клюшек, оценивалась в четыре миллиона космокойнов.

Когда от манекена остались одни обломки, он начал лупить по бронированному стеклу и стенам.

– Ненавижу! А‑а‑а!

– Так, мне бы еще показатели по прибылям. – спустя пол часа Микаэль принимал подробный отчет об убытках. Его голос был спокойным, его вполне можно было назвать умиротворенным. – Нужно проанализировать можем ли мы выжать больше прибыли из других направлений. Перефразирую, – немного подумав добавил он. – Нужно выдоить досуха все. Мы должны выжить.

* * *

После непродолжительного старомодного гудка, окно защищенного видеовызова активировалось, показывая собеседника.

– Хельгеда, – со спокойным достоинством произнес Генри. – Признаю без всякого сожаления, что ты достойнейший противник.

– С сожалением, – женщина усмехнулась, – или к счастью, не могу ответить той же любезностью. Не к лицу головорезам отыгрывать вежливость. Давай к делу.

– Я бы хотел обсудить условия перемирия. – заметив издевательскую ухмылку на лице собеседницы, Генри поправился. – вернее соглашения о ненападении.

– С кем, со мной что ли?

– И с тобой, в том числе. Уверен, мы сильно подранили Галзов. И предположу, что они готовы будут с радостью рассмотреть наше предложение.

– Это их дело. – Хельга снова усмехнулась. – Ты кстати давно не заглядывал в корпоративные задания? Я вот конкурс разместила на двенадцать миллионов. Он как раз проходит аккредитацию. Рассказать суть? – не став дожидаться утвердительного ответа, Хельга начала рассказывать. – Я вот хочу провести экстренные раскопки. Знаешь, сердце мое бабье неспокойно. Представляешь, сон мне приснился, что на месте недавно обрушившейся скалы, в третьем секторе, что‑то неладное. Души там мечутся, помнишь еще такое словечко из прошлого, душа? Вот значит снится, что почти полсотни человек зовут меня и говорят, Хельгеда, откопай нас, нам жить хочется. – С каждым словом женщины, ее улыбка становилась все шире, а лицо Генри все бледнее. – Дай думаю, потрачу из своих карманных, да оплачу раскопки. Мы женщины такие, взбредет какой каприз в голову, и хоть что ты делай, а надо.

– Капризы, – процедил, сквозь зубы Генри. – Из тех как на камеру с молодняком резвится?

– Вот, капелька яда и узнаю старого недоброго Генри. Или ты передумал вести переговоры? – про себя она только ухмыльнулась.

– Чего ты хочешь?

– Ой, чувствую в тебе произошли изменения? Никак шестеренки в твоей голове завертелись быстрее, Генри, это похвально.

– Прекрати издеваться. Что ты хочешь?

– Не так много, три оставшиеся базы и оборудование, что вы закупили для добычи.

Генри на миг потерял дар речи.

– Да… Да вы там совсем обезумели со своим Микаэлем? Пошла ты нахрен вместе со всеми Галзами, поняла?

– Беру свои слова обратно. – Хельга со спокойной улыбкой победителя смотрела на собеседника. – Ты совсем не умнеешь. Но я так и быть поясню. – короткая пауза, холодный, пронизывающий взгляд, замораживающий все на своем пути, и не менее леденящий голос. – Твоя проблема не Галактические захватчики. Вы и правда их хорошо потрепали, молодцы! Не думаю что они оправятся. – Хельга помолчала продолжая пожирать оппонента глазами. – Вот они соберут свои вещички, умотают, да только вот я останусь, Генри. Твоя проблема не Галзы. Я твоя проблема. И задница, которая надвигается на тебя и всю твою шайку, растет с каждой минутой. Ты думал что нагадив Галзам придешь как рыцарь и подаришь им мир? Да хрен тебе, Генри. Вся суть в том, что мне плевать на то, что ты там сделал. Мне просто не нравишься ты. И я буду планомерно тебя уничтожать. Сначала как владельца компании, потом как личность. А когда ты наконец станешь мне неинтересен… Ты уже никому не будешь интересен, тебя не останется. Ты все расслышал, Генри? Начинаешь соображать?

Мужчина молча выдержал сверлящий взгляд. Можно было бы решить что он спокоен и не возмутим. Но его выдавало бледное как мел лицо, раздувшиеся желваки, и побелевшие от напряжения кулаки.

– У тебя что, сердечный приступ? Ты хоть дышишь? Мигни что ли.

– Да… Ты… Ты слишком много на себя берешь. – выдавил он из себя. – Я построил компанию, за мной люди, а ты всего лишь наемник.

– Да ты напоследок решил почувствовать себя героем. Похвально! Я почти восхищена твоей непроходимой глупостью. Ну потом расскажешь своим людям и их семьям, что все могло закончиться только потерей имущества.

– Ты тварь…

– Ты настолько растрогал меня своей смелостью, что я даже дам тебе второй шанс. Я добрая сегодня. Ты вот правильно заметил что я только наемник, хоть и легендарного уровня. Это я не хвастаюсь, такой уровень существует. Правда на уровне новичка этим мало кто интересуется, а?

– Да ты понимаешь что ты просишь?..

– Так, кажется я поняла. Видимо все дело в формулировках. Я не прошу, Генри, я требую. И видимо я совсем стала мягкой с возрастом. Я наверное подкину тебе, ну скажем одиннадцать миллионов.

– Да мы потратили на все почти сто семьдесят…

– Генри, всегда можешь потерять больше. – Хельга перестала сверлить собеседника взглядом, и с улыбкой, которую вполне можно было назвать дружелюбной, добавила. – давай уже, переступай через свою гордость. А то мне самой не по себе, когда вспомню что я там для тебя приготовила.

– Мне нужно все взвесить.

– Эх Генри, если бы у тебя было время… – она тяжело вздохнула. – Наверно добавлю я эти одиннадцать миллионов к контракту, чтобы быстрее копали. Я слышала что каждый кладоискатель, однажды может выкопать дорогостоящее оборудование из‑под земли. И оно окупит все его расходы. А если учесть какая шумиха после этого поднимется… М‑м, Генри, я сама не верю тому что до сих пор тебя уговариваю.

Генри хотелось кричать.

– Я немедленно дам задачу юристам. – выдавил он.

– Хороший мальчик. Не затягивай.

– Т… ты с самого начала это планировала? Это не для протокола.

– Генри, даже по секрету, никогда никому не рассказывай о своих планах.

Когда связь прервалась, Генри откинулся нв спинку кресла. Он так тяжело дышал, что казалось будто он провел под водой больше пяти минут.

– Тварь! Тварь! Тварь! Ненавижу! – Этот суровый повидавший многое в своей жизни мужчина, готов был расплакаться.

То что было для него шансом начать новую жизнь, стало приговором. Он мечтал о спокойной тихой жизни, а получил сатану в женском обличье.

Его разум метался пытаясь найти выход из ситуации, он обязательно должен быть.

– Надеюсь ты прокричался? Не тяни, Генри, я жду. – ярко‑красное сообщение возникло в его поле зрения. Адресатом значилась Хельгеда.

Глава 25. Юриспруденция

Проглотив кусочек галлюциногенного кота, Милан лишь пожал плечами и побрел куда‑то в сторону.

– Эй, ты куда?

– Пройдусь, осмотрюсь. Здесь интересные места.

– Серьезно? – я оглядел серые каменные своды и пожал плечами.

Кажется, на меня хвост подействовал минут через пять. Ну, подождем.

Ну пока с дочерью поболтаю, займусь выстраиванием отношений в семье.

– Оша, Я правильно понял что у тебя есть свой ИИ?

Она кивнула

– Но почему ты не пользуешься чатом? Ну, текстовые сообщения.

– Но ведь ментальной связью проще, к тому же чат не всегда доступен. А ментальная связь доступна всегда.

– Хм, да уж. – Я вспомнил как Оша докричалась до меня, когда я был в капсуле. – Слушай, а ты умеешь на всех людей так воздействовать, как на Милана с Лисой?

– Это не сложно.

– А что еще можешь делать с людьми? Ну кроме как отключить.

– Умею читать или перепрограммировать, но я неопытная и могу сильно навредить. Мне нужно долго изучать людей, прежде чем браться за тонкую настройку.

– Хм, что значит читать и перепрограммировать?

Оша не ответила, она повернула голову и стала смотреть куда‑то мне за спину.

В этот момент я услышал странные звуки. Юрист танцевал. Вернее это больше всего было похоже на танец. Хотя возможно у него был припадок. Милан совершал дерганые движения руками и корпусом, а его ноги отбивали бодрую чечетку.

– Я пляшу! – воскликнул он, заметив мое внимание. – Я плясун! Юридическо‑воинственный плясун. Почему, скажи друг Андор? Ну почему все не может быть так же просто как танцы? Юриспруденция военное дело… Танцы ведь гораздо лучше.

Он дергался все быстрее и быстрее, а затем вдруг резко остановился и просто осел на землю. Оша с большим интересом наблюдала за каждым его действием.

– Все устал танцевать. Тяжело. – заключил он, лучше сидеть…

Да уж, серьезно его накрыло.

Милан осмотрелся, и тут его взгляд зацепился за что‑то, находящееся за моей спиной. По крайней мере он смотрел туда расширенными от удивления глазами.

– Это что за?.. – он стал тыкать пальцем мне за спину. Я оглянулся, но там было пусто – Ты еще и жабу завел! Круто!

Я вздрогнул от его слов?

– Кого?!

– Ну вот она, мускулистая такая. – уверенно ответил он. – Хотя подожди… Что‑что? А, ясно. В общем мне померещилось.

Я активнее заозирался. Почему‑то после его заверений мне легче не стало.

– А, в жопу все! – Он снова подскочил и начал танцевать.

Теперь он кружился на месте как волчок.

– Друг Андор, кружись со мной! Похоже я придумал новый танец! Танец договора!

– Спасибо, я воздержусь.

Наверное нужно с этим заканчивать. В прошлый раз я съел гадозавра и мне полегчало. Ему, это средство скорее всего тоже поможет.

Милан снова сел на камни и на этот раз захныкал.

– Эй, ты чего, плачешь что ли?

– Да, мне грустно и стыдно.

Да, точно, пора применять антидот.

– Прости меня! Прости, прости! – надрывался юрист. – Я не должен был называть тебя никчемной. Я был совершенно не прав.

– Ты с кем там разговариваешь?

Ты ее разве не видишь? Вот же она стоит. Ну как можно смотреть с таким укором?

– Да кто там у тебя стоит?

– Юриспруденция. Ох, ну не смотри на меня так, ты разбиваешь мое сердце.

Он разрыдался. Сквозь плач я кое‑как различил обрывочные фразы

– Все это время, Я подавлял в себе юриста. Я просто прятался за личиной воина и бежал от своего настоящего я.

Я уже открыл ячейку и стал отрезать кусок от змеи, но после этого его заявления чуть замедлился.

– Что ты там сказал?

А милан меня будто не слышал, он продолжил причитать.

– Как же я соскучился по документам. Хочу подержать в руках папки. Как же это прекрасно составлять документы, печатать и согласовывать! Юриспруденция, – она божественна. А мой начальник Рон Зартасски, он же просто как ангел! И почему я раньше этого не понимал.

– Милан, у меня как раз есть для тебя юридическое дело. Там много файлов и папок, а еще там нужно будет спорить с корпорациями.

– Что?! – Милан произнес это с таким тоном, что мне стало не по себе. – Что ты сказал? Спорить с корпорациями?

– Ну… Ну да, – я тяжело сглотнул.

– Что же ты раньше молчал?! Отправляй скорее все мне! Хочу писать обращения, и подавать иски. У меня договоро‑недостаточность! В моей крови слишком мало юриспруденции!

Твою мать, даже не знаю, бояться или радоваться. Ясно одно, антидот отменяется.

Я, с максимальной скоростью зашел в папку с сообщениями, и отправил все Милану. Пока такое дело, нужно пользоваться.

– Там документы…

Милан взмахнул рукой прерывая меня.

– Я юрист‑мастер! Я знаю свою работу, лучше, чем геккончики вкус моего мяса.

Твою мать…

– Ладно Милан. Ты ведь поможешь?

– Ни слова больше. – он хрустнул костяшками пальцев. – Создайте тишину в моем кабинете, мастер за работой.

Я еще раз недоуменно оглядел пещеру, и пожал плечами. В следующий миг я встретился глазами с Ошей. Она уже поедала лапу кробса.

– Хочешь я убью его? – раздалось в моей голове!

– Что? – воскликнул я. – Ни в коем случае! Откуда у тебя мысли такие?

– Тсссс, – протянул юрист.

Я написал такое же сообщение в текстовом чате.

– Он делает для меня важную работу. За что его убивать?

– Я подумала что ты главный.

– Ну вроде так и есть.

– Мама рассказывала про правила подчинения. А еще как нужно вести себя с Королевой, и как она карает за непочтительность. Если ты убъешь его без мучений, это будет очень гуманно.

– У нас так не делают. Мы люди, и у нас все иначе. Так нельзя.

– Я пока не дошла до ваших правил и вашей законодательной базы.

– Учись, изучай. Кстати, а где ты берешь эту информацию?

– Зельда многое рассказывает. Правда очень медленно. Я параллельно изучаю еще четыре потока информации. Вашу науку, теологию, философию, физику… Я пока мало знаю, но я научусь, обещаю. Прости меня за мое невежество

– Ого. Да, здесь не за что извиняться. Наоборот, ты большая молодец. Просто у тебя еще мало опыта. И от этого мало вариантов выбора. Но если будешь много учиться, то скоро… начнешь во всем разбираться. – чуть было не сказал, «скоро станешь как человек». В случае Оши, учитывая скорость ее обучения, этим и оскорбить можно. Мне бы такие способности.

– Вариантов выбора? – спросила она. Вопрос явно был риторический. – Вариантов выбора. Выбор. – Она помолчала мгновенье, затем продолжила. – Королева Матерей очень умна. Она не дает выбора…

После недолгой паузы, я решил нарушить молчание.

– Наверное у нее есть на это причины…

– Я не знаю. Не вижу. Но я узнаю.

– Ясно, – я взглянул на юриста, затем задал Оше вопрос. – А что значит читать людей? Что ты имела ввиду?

– Я вижу процессы происходящие в окружающих. – Она доела лапу, и стала ходить вокруг тела кробса. – Их много, но я пока не понимаю что они означают. Но когда разберусь, то смогу корректировать эти процессы.

– Понятно, – написал я. – Знаешь, я когда в первый раз вышел из пещеры, на меня напала змея. Так вот я видел вокруг нее какое‑то свечение. Не знаешь что это?

– Так проявляется ментальная сила. Я ведь поместила в тебя метку. Твоя ментальная сила выросла. – Оша взмахнула лапой и вонзила острым концом в верхушку черепа кробса. С неприятным треском, она начала вскрывать черепную коробку существа на манер консервной банки.

– Но после этого, я ничего такого не замечал. – написал я, стараясь не обращать внимания на ее действия.

– Просто не обращал внимания, ментальной силой нужно заниматься. Ее нужно развивать.

– Что, и я тоже смогу? Ну так же как ты?

Оша на миг отвлеклась от своего занятия и взглянула на меня.

– Да сможешь.

У меня внутри от таких новостей все подпрыгнуло. Это ведь будет преимуществом над окружающими! Хотя я ума не приложу, как буду это использовать. Ну кроме убийств враждебных людей. Вернее объектов.

– И как мне это сделать?

– Развиваться, усиливаться, изменяться. – Ответила она и продолжила вскрывать голову кробса.

– Ясно, что ничего не ясно. – после особо громкого хруста, я не выдержал и спросил. – Что ты делаешь? Зачем вскрываешь голову?

– Предоставляю себе выбор.

– Что? Что это значит?

– Королева Матерей сказала. Матери и дочери не должны есть мяса. Матери и дочери не должны есть головы врагов, кроме голов побежденных матерей и дочерей. Я спрашивала у мамы почему, но она не смогла ответить. Я хочу проверить.

– Хорошо. – в моей голове возникла мысль, что я что‑то не то сказал Оше до этого. И на миг мне показалось, что это может повлечь неожиданные последствия.

Но я быстро выбросил эти мысли из головы. В мое время, до сих пор в списке деликатесов значились мозги обезьяны. А для гигантского богомола умеющего затормаживать людей силой мысли, мозги ящерицы будут обычным десертом.

В следующий миг, оша стала поедать содержимое черепа кробса.

– Оша, а ты можешь научить меня мысленно общаться с тобой?

– Ты и так можешь. Просто почему‑то не делаешь этого.

– Я просто не знаю как.

– Я покажу.

Она отвлеклась от трапезы и повернулась ко мне.

Я вновь растворился в бесконечности ее глаз. Я вдруг понял, что ее глаза совсем не черные. Они скорее розовые и горят изнутри. В меня стали проникать образы и обрывки знаний.

Все оказывается так просто. Я просто не знал до этого как могу использовать свой мозг. Так бывает, когда не предполагаешь о существовании некоторых мышц до тех пор, пока не попробуешь новый вид спорта.

Моих скромных сил, вполне хватало что бы общаться с Ошей, и то потому что у нас с ней была прямая связь. Я чувствовал что могу как‑то развивать свои силы, но как именно я не понял. Правда на ум почему‑то приходило поедание мозгов маток Беаров. Зомбоапокалипсис какой‑то.

Пока я осознавал новые знания, оша закончила с трапезой. Затем оторвала еще одну лапу от туши кробса, и засунула в ячейку. Немного покопалась с настройками батареи и похоже смогла активировать нагрев воды.

– У тебя есть еще еда?

– Что? – не понял я.

– Еще еда. Другая еда.

– Я много чего принес.

– Доставай все. В первую очередь мне нужны головы.

– Хм, хорошо.

Пожав плечами я стал опорожнять ячейки. Я и сам не знал до конца сколько у меня всего скопилось.

Многие туши были серьезно искалечены, и количество порой можно было понять только приблизительно. Из двух кусков состояло тело, или из трех, кто теперь разберет?

Получилось примерно тринадцать голов зеленых геккончиков, шесть рыбин, один шипастый огнеупорный питон, Немного помявшись вывалил тело хамаона, предварительно отрубив ему хвост. Гадозавров выкладывать не стал. Как я понял Оше были интересны именно головы, а у этих змеюк, в головах мощнейший яд. Чего доброго еще отравится, я себе этого потом не прощу.

Оша продолжила свое занятие с вскрыванием голов. Видимо у кробсов и правда бронированная шкура и кости. С геккончиками, богомолиха справлялась куда как быстрее.

– Он сказал, слово никчемная. – Оша, не переставая заниматься трепанацией очередной жертвы, указала лапой на юриста. – Что значит никчемная.

Я задумался.

– Ну, это наверное это больше ругательное слово. Оно означает что‑то вроде ненужного или бесполезного. Предмета или человека, если конечно я правильно помню.

– Никчемная. Прямо как я. Оша никчемная. – эти слова попадали в мою голову вместе образами и горечью. Похоже она была расстроена. Хотя судя по тому как бодро она вскрывала очередной череп, в это трудно было поверить.

– Что значит никчемная? Очень даже кчемная… Ну, то есть нужная. Ты мне вот нужна. Нечего расстраиваться такой красивой девочке. – ну конечно. Как еще утешить девушку, наговорить комплиментов, сказать что она красивая. Особенно если это богомол с щупальцами…

– Я вижу слово красота. В вашей культуре ей придается большое значение. Но я не понимаю что это такое. Не понимаю его значения. Я функциональна, практична, сильна, умна, если сравнивать меня с людьми. Но какую пользу несет красота?

– Как бы это объяснить. В нашей культуре, по крайней мере в мое время. Красота была одним из параметров для… Для выбора партнера например. – Ох, не готов я про рассказы о пестиках и тычинках.

– Для выведения потомства?

– Да, красивые женщины, привлекают мужчин. Потом у них появляются дети.

– А некрасивые, не размножаются?

– Ну… – я ненадолго впал в ступор. – Они делают себя красивыми, красятся там, красиво одеваются.

– То есть маскируются под красивых. И для чего им это? – мне показалось что наша беседа идет будто по сценарию. Возникало ощущение, что Оша пытается подвести меня к какой‑то мысли. Хотя когда моему младшему брату было пять лет и он начинал задавать неудобные вопросы, ощущение было то же.

– Ну как зачем? Чтобы привлечь сильного мужчину, завести потомство, ну и чтобы этот мужчина впоследствии их обеспечивал и оберегал. Я предполагаю что в вашей культуре матриархат, и всем правят матери, но у нас мужчины и женщины равны.

– То есть некрасивая самка, вводит в заблуждение мужчину, делая вид, что дает ему то чего он хотел, тем самым она добивается желаемого для себя? Все верно?

– Ну да. – мне стало неприятно от того, что она сказала. Но я не знал что противопоставить ее словам.

– И как в итоге ведут себя самцы?

– Ну по‑разному.

– Я бы, поняв что меня обманули, рассердилась бы, и не дала того что от меня ждут.

– Ну иногда и так происходит. Но в целом, мне кажется, что мужчины позволяют себя обманывать.

– Я вижу что так происходит часто. – она на миг задумалась, будто что‑то проверяла. – Статистика показывает. Ваши самки врут самцам, чтобы у них появилось потомство и обеспечить себя. Самцы позволяют себя обмануть, чтобы потом оставить самку и потомство без защиты. Хотя я вижу неточность. Дело не только в красоте. Но и в культурных ценностях, и в идеалах, и в философии… Почти во всем. Во многом ваша культура построена на лжи. Теперь мне стало больше понятно.

– Как‑то у тебя совсем все безрадостно звучит. – мне почему‑то стало очень обидно от ее слов. Почему‑то вспомнилась бывшая жена. Да мы с ней не ладили и потом я сам решил что мы просто не подходим друг другу. Но я ценил ее. Она была хорошей. – В общем, сейчас я затрудняюсь дать тебе вменяемый ответ. Но ты не во всем права. Да в нашей культуре много лжи. Но это только первый слой. Были и честные люди. Были и те которые используя ложь строили нечто грандиозное… А к черту! А как у вас происходит размножение? Как вы выбираете себе самцов?

– Мать никогда не позволит себя обмануть. Она выбирает самого сильного и здорового самца и от него родится самое сильное потомство. Все. У самца осеменителя только одна функция. Зачем усложнять?

– Да действительно, – криво усмехнулся я.

– Ах‑ха‑ха! – раздался протяжный смех Милана. – Да я разнесу их на клочки! Я выдою их досуха! Друг Андор, ты станешь миллионером!

– Круто, что‑то накопал? – переключился я на Милана, радуясь что могу уйти от неудобного разговора. А Оша, как ни в чем не бывало перешла к следующей туше.

– Я сейчас отправлю им претензию, – он так сказал слово «претензия», будто перед ним звучала барабанная дробь. – За ними три жалобы, а администрацию системы прозрачная жизнь, в администрацию Туманных холмов и еще одну в правящий совет Пекла. Ух, им это очень понравится. – каждое слово касающиеся документов, органов власти или юриспруденции, он произносил будто слова из волшебных заклинаний. – А потом я подам на них в суд по факту семи грубейших нарушений. – Милан был в экстазе. – И напоследок запрошу аннулирования долга. А в финале, – долгая пауза, однозначно должная сопровождаться барабанной дробью и фанфарами, – запрошу компенса‑ацию. Большую компенсацию.

– Звучит отлично! Когда ты приступишь?

Я уже написал претензию, и сейчас пишу жалобы. О да. Жалобы! Юриспруденция, спасибо тебе что ты есть!

– Э‑э, ты хорошо себя чувствуешь?

– Замечательно! Прекрасно! Я счастлив! – от его экспрессии могли покрыться завистливой плесенью, лучшие театральные актеры.

– Круто, рад за тебя. Слушай, а чего ты свой долг так же не аннулируешь?

После моего вопроса Милан изменился в лице и посмотрел на меня таким взглядом, что мне стало не по себе.

– Что? Аннулировать мой долг? – спросил он с явной иронией, а затем с торжеством в голосе объявил. – Это не возможно!

– Но почему?

– Договор согласно, условиям которого меня отправили сюда, составлял я. Он исключителен и непогрешим. Понял ты? Друг Андор? Мои договоры невозможно аннулировать! Ах‑ха‑ха!