Текст книги "Незабитый гол"

Автор книги: Олег Тихомиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Олег ТИХОМИРОВ
Незабитый гол

РАССКАЗ

Рисунки Е. МЕДВЕДЕВА

В пионерском лагере удивлялись. В пионерском лагере недоумевали. Все спрашивали у Кости Булочкина:

– Слушай, Булка, скажи честно, ты что, притворялся?

– Не-ет, – пожимал плечами Костя.

Дело в том, что рохля и увалень Булочкин начал вдруг классно бить по мячу. На футбольном поле ребята глазам своим не верили. Вообще-то физрук Георгий Николаевич (в лагере его попросту звали Жорой) со всеми отрабатывал удары, но у Булочкина вдруг «пошло». Удар получался сильный, точный. Вратарь готов был с досады сквозь землю провалиться.

– Талант, – приговаривал Жора, – талант. Включил бы я тебя в сборную лагеря бить пенальти.

Физрук Георгий Николаевич со всеми отрабатывал удары.

Бить пенальти – это, конечно, здорово. Но если весь матч пройдет без одиннадцатиметрового? Что будет делать на поле Костя?

В игре робкий Булочкин терялся. В этом-то и была вся загвоздка. За мяч он не боролся: не хватало смелости, но если мяч все же как-то попадал ему под ноги, Булочкин старался поскорее от него избавиться. Лупил как попало, лишь бы не быть в центре внимания. К тому же и бегал Костя тяжеловато, догнать его мог каждый.

Все это понимал не только физрук, но и сам Костя. Поэтому, когда Жора предложил ему специальные тренировки, Булочкин с радостью согласился. По утрам и вечерам он принялся бегать. Жора стал брать в руки секундомер.

– Делаешь успехи, – говорил он. – Но еще много нужно работать.

Он заставлял Булочкина бегать по футбольному полю с мячом. Бить запретил. Разрешалось лишь одно – гонять и гонять, не отпускать мяч ни на шаг.

Костя возненавидел было этот путающийся под ногами мяч. Хотелось стукнуть по нему, чтобы удар гулко отозвался по всему телу, а мяч – упругий и яростный – влетел под самую планку. Но бить по нему нельзя. Мяч был, как ядро, привязанное к ногам. Он и Косте не давал убегать в сторону, и сам не мог укатиться по собственной воле.

Понаблюдав за Булочкиным несколько дней, Жора все же решил включить его во вторую сборную (называлась она «Стрела-2»).

И вот игра. Вторая сборная встретилась с первой.

После матча Жора сказал Булочкину:

– Недоволен я тобой, Костя.

– Мало бегал, Георгий Николаевич?

– Да нет, стал ты подвижнее, но не в этом дело.

Булочкин взглянул на физрука. Они шли вдвоем по дорожке. Рядом никого не было.

– А в чем?

– Скажу. Только не обижайся.

– Ну что вы, Георгий Николаевич.

– Вот парень ты вроде крепкий… – начал Жора.

Булочкин скромно отвел глаза в сторону.

– …а трус.

Костя поморщился, но промолчал.

– На тебя несколько раз выходил с мячом Шурыга. Почему не пытался отнять?

– У Шурыги? Вы же знаете, как он водится.

– Не хитри. Не надо. Я же не ругаю тебя за то, что ты не отнял у него мяч. Но ты даже не пробовал помешать ему.

– Ему помешаешь, а потом…

– Что потом?

Костя смотрел себе под ноги.

– Вот я и говорю, трус ты, Булочкин. Учти, в футбол я смогу научить тебя играть. Но если ты сам не захочешь быть смелым, никто тебя смельчаком не сделает. Понял?

Булочкин кивнул головой.

Разговор этот запомнился. Костя и сам порой злился на себя за робость и нерешительность. А с Витькой Шурыгой у него и впрямь были отношения – хуже не придумаешь. Невзлюбил Шурыга Булочкина – и все тут. За что, почему, непонятно. Смирный Булочкин и мухи не обидит, а Шурыга житья ему не дает: то норовит ножку подставить, то опрокинет его стакан с компотом, то вымажет ночью Булочкина сажей, а утром смеется: «Глядите, булка в черный батон превратилась».

И так постоянно. А свяжись-ка с ним! Руки у Витьки длинные, кулаки костлявые. Как даст разок – неделю с «фонарем» проходишь.

Была на днях и такая история. Подозвал Шурыга Булочкина и в присутствии других ребят (Витьку всегда сопровождала целая свита)

сказал:

– На тебе тридцать копеек и чеши в магазин за папиросами. Возьмешь пачку «Беломо-ра» – и мигом назад. Все понял?

В магазин никому из лагеря ходить не разрешалось. Если кто попадался, наказывали. А тут еще – на тебе! – за папиросами.

Булочкин скис: Шурыге перечить боялся, а пойдешь, того и гляди на неприятность нарвешься. К тому же Витька-то и не курил по-настоящему. Ему лишь бы побахвалиться перед ребятами.

– Не продадут мне, – уныло произнес Булочкин.

– Скажешь, отец послал.

– Не поверят.

– А не поверят, так в лоб получишь, – надоело уговаривать Шурыге. – Топай, не оглядывайся.

Булочкин уже понимал, что придется ему идти, все же, цепляясь за «соломинку», проговорил:

– А если вожатые заметят?

– Заметят – еще раз в лоб.

После такого утешения ничего не оставалось, как идти.

Костя, казалось, сделал невыполнимое: и папирос купил и не попался.

– А сдача? – потребовал Шурыга, принимая пачку «Беломора».

Булочкин поспешно извлек из кармана восемь копеек.

– Это все? – прищурившись, спросил Шурыга.

– Все, – простодушно ответил Булочкин, – они двадцать две копейки стоят.

– Это мы знаем. Я тебе сколько дал?

– Тридцать.

– Правильно, – усмехнулся Шурыга. – От тридцати отними двадцать две, сколько получится?

– Восемь.

– Эх ты, математик! – еще шире заулыбался Шурыга. – Получится двадцать восемь. – И серьезно добавил: – Гони сдачу.

– Какую? – возмутился было Булочкин.

– Я тебе сказал, какую. Может, я считать не умею?

Булочкин промолчал. Тогда Шурыга обратился к одному из своих приятелей:

– Тигран, скажи, от тридцати отнять двадцать две, сколько будет?

– Двадцать восемь, – не моргнув глазом, отозвался Тигран.

– Вот видишь! – снова заулыбался Шурыга и развел руками.

Стоявшие вокруг ребята с интересом уставились на своего вожака и Булочкина. Они понимали, что идет представление, что дело не в лишних двадцати копейках. Булочкин тоже понял это.

– Молчишь? – Шурыга ласково потрепал Костю по щеке, и тот ясно вдруг ощутил, что сейчас произойдет нечто для него, Булочкина, неприятное.

Он протянул Шурыге двугривенный.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал Шурыга. – Ты и считать научился. Но, может, я ошибся? Может, верно получается восемь, а?

Все засмеялись.

«Еще издеваются», – подумал Булочкин.

– Нет, ты скажи, – не отставал Шурыга. – Сколько будет от тридцати отнять двадцать две?.. Не знаешь?.. Давай по пальцам сосчитаем.

Снова раздался взрыв смеха. Булочкин повернулся и пошел.

– Ты куда? – кричал ему вслед Шурыга. – В кружок юных математиков?

Костя шел, вобрав голову в плечи. Как же злился он на себя, как презирал.

Во время матчей Витька тоже издевался над Булочкиным. Если рядом никого не было, говорил:

– Вали, вали отсюда.

Но как «валить» – идет игра, нужно бороться за мяч, нападать или преследовать. Смешно звучит – преследовать Шурыгу.

Если же рядом был еще кто-то, Шурыга ничего не говорил Булочкину. Он лишь кидал на него короткий выразительный взгляд и делал рывок в его сторону, словно там никого не было. И верно: Булочкин будто не видел ни мяча, ни игрока из команды противника. В предурацком положении оказывался Костя Булочкин.

…Сегодняшний матч первая сборная выигрывала у второй со счетом 2:0. Какое-то время «Стреле-2» везло: то штанга спасала, то мяч уходил мимо ворот. Но вот забили им первый гол, а когда Шурыга вогнал головой еще одну «штуку», вторая сборная, игравшая вяло, и вовсе сникла. Только вратарь «работал», все остальные были как сонные мухи.

В полудреме находился и Костя Булочкин. За всю игру он лишь два-три раза коснулся мяча. «Не везет, – думал Костя. – Скорей бы уж конец». А до конца и в самом деле оставалось немного – второй тайм перевалил за половину.

Булочкин настолько отключился от игры, что не узнал самого Витьку, который вдруг выбежал на него с мячом, Шурыга, конечно, не ожидал, что Булочкин вздумает отнимать у него мяч. Он гнал на Булочкина, как на пустое место.

Случилось непостижимое:

«Пустое место» перехватило у Витьки мяч.

И случилось непостижимое: «пустое место» перехватило у Витьки мяч.

Свист и крики болельщиков как бы разбудили бегущего с мячом Булочкина. Он посмотрел, кому бы отпаснуть, но все игроки из

«Стрелы-2» сгрудились по-прежнему у своих ворот.

Делать было нечего. Булочкин побежал к воротам противника.

И по мере его приближения нарастали свист и крик. А Булочкин бежал, как на тренировке, с «привязанным» к ногам мячом. Кто-то попытался догнать его, отнять мяч, но Булочкин перекинул его с одной ноги на другую и повел дальше.

– Булка, стой, слышишь? – раздался прерывистый голос за спиной у Кости. – Стой, хуже будет.

Это был голос Шурыги. Но Булочкин уже ничего не мог с собой поделать. Он мчался к воротам противника. Видел лишь мяч и вратаря, который нервно топтался в воротах.

Немного не добежав до своей любимой одиннадцатиметровой отметки, Костя ударил. Он даже не слышал гвалта болельщиков, не слышал Жориного свистка и злобной Витькиной угрозы: «Ну, Булка, погоди! Ты у меня получишь». Перед глазами все еще трепыхался мяч в сетке ворот. Его, Булочкина, мяч.

Познав радость первой победы, Костя теперь так и рвался к воротам. Да и вся команда «Стрела-2» словно бы проснулась. У ворот первой сборной то и дело возникала опасность. Неминуемый гол навис над ними.

Влетел он минут за пять до конца матча. И опять не обошлось без Булочкина: с его подачи забили этот гол.

Пошла последняя минута. Команды уже смирились со счетом 2:2. Болельщики стали разбегаться. Жора все посматривал на свой секундомер. И вдруг…

Жора остановил игру. В штрафной сбили Булочкина.

Пенальти? Так и есть. Судья назначил одиннадцатиметровый.

Лexa Малюков – вратарь первой сборной совсем приуныл: к мячу подошел сам пострадавший.

Не доставляли вратарям удовольствия Костины удары. То он бил не как все: левой, то «освоил» правую и теперь бил «с двух ног». Случалось это, правда, на тренировках. Но вот теперь…

– Уходи с ворот, – услышал позади себя Леха.

Обернулся – увидел Шурыгу.

– Ты что?

– Ничего, – зло проговорил Витька. – Что слышал. Уходи.

На вратаря Шурыга не готовился. Ни разу его в воротах не видели и вот – пожалуйста.

Леха спорить не стал: пусть становится, если хочет проглотить «штуку». Он только спросил:

– Ты знаешь, как он бьет?

– Не твоя забота.

– Ну как хочешь. Бери. – Леха протянул Шурыге перчатки.

– Не понадобятся. Отойди.

Как знать, может, и не донесся этот разговор до Кости, зато вместе с прочими игроками, собравшимися на штрафной площадке, хорошо услышал он другие слова:

– Бей, Булка, бей! Не бойся, – крикнул из ворот Шурыга.

Только сейчас Костя Булочкин осознал все случившееся. Что с ним теперь сделает Витька? Он посмотрел на. Шурыгу.

– Бей, не бойся! – улыбался тот, стоя в воротах.

Эта улыбочка… Костя знал, что за ней кроется.

– Чего бояться? – сказал кто-то из второй сборной. – Выходи, не позорься. Пусть лучше Леха станет.

И еще кто-то из игроков «Стрелы-2» заметил:

– Вот выиграем, физрук всю вашу сборную перетрясет.

Выиграем!

«А ведь точно, можем выиграть», – подумал Булочкин. До победы несколько шагов. Один короткий разбег. Нужно ударить, как обычно бил он на тренировках, чтобы мяч, просвистев, вошел в ворота. Куда бить – к левой штанге или к правой?

Он опять взглянул на вратаря.

«Улыбается. Думает, боюсь его. Думает, промажу. А если, верно, промазать? Два – два с первой сборной тоже неплохо. И Шурыга тогда ничего не сделает. «Ладно, – скажет, – живи, Булка. Я добрый». И ухмыльнется. Разве лишь щелчка влепит – так, для порядка».

Судья дал свисток. Костя разбежался.

«Черт с ним! Пусть улыбается. Будь что будет. На! Получай». – Он ненавидел эту улыбочку. Как хотелось бы попасть мячом в это смеющееся лицо. Что толку. Шурыга протянет руки – и мяч отбит. Нужно бить наверняка рядом со штангой.

Он ударил. Мяч прошел мимо ворот.

– Мазила! – услышал Булочкин.

И Жора тоже смотрел на него с укором. «Думают, я струсил. Нарочно не забил», – с ужасом подумал Костя. И сердце его застучало, как бешеное: «Я не трус, не трус…» Шурыга все еще стоял в воротах, улыбался.

– Теперь становись, – сказал он Лехе, – минута осталась. – И Косте: – Не горюй, Булочка, все в порядке.

После игры они встретились возле умывальников. Шурыга подошел к Булочкину, который подставлял разгоряченное лицо под струйку холодной воды, и произнес с ухмылочкой:

– Выносим благодарность за отлично пробитый пенальти. – Он даже протянул руку.

Но рука так и повисла в воздухе.

Булочкин не отошел в сторону, не потупился. Он смотрел прямо на Шурыгу, и в лице его не было ничего жалкого и смешного.

Все это очень не понравилось Витьке. Он кивнул коротко и привычно:

– Ладно, вали отсюда.

Рядом были свободные умывальники. Но Шурыге хотелось лишний раз унизить Булочкина, поставить его на «свое место».

– И побыстрее, мне некогда.

Булочкин стер с носа капельку воды, но не сдвинулся с места.

– Ну! – угрожающе произнес Шурыга. Глаза его зло заблестели, сузились. – Проваливай, слышишь. – Он шагнул вперед.

Сердце у Булочкина, казалось, выпрыгнет наружу. Он понял: или он сейчас уступит и останется прежним – покорным и трусливым, или он должен сделать что-то отчаянно невероятное. Шурыга стоял совсем близко перед ним – упругий, сильный, жестокий.

Костя набрал в себя побольше воздуха, словно собирался нырнуть глубоко в воду, и выдохнул:

– Не боюсь я тебя, понял?

–  Не боюсь я тебя, понял?  – выдохнул Костя.

– Что? – изогнул бровь Шурыга. – А это видел? – Он сжал кулак и отвел руку назад, ожидая увидеть страх и смятение на лице Булочкина.

Тут-то и произошло невероятное.

Булочкин ударил первым.

– Ах так!.. Да я тебя… – прошипел Шурыга.

Что-что, а драться он умел. Прямым жестким ударом от двинул Булочкина по скуле. Тот пошатнулся, и Шурыга в этот момент дал ему хорошего «крюка» под глаз.

Подоспевший Жора разнял левого крайнего и вратаря.

Глаз у Булочкина заплыл. Но Костя не чувствовал боли. Удивительная легкость наполняла его. Так случалось, когда он забивал гол. Костя не понимал: почему и откуда у него теперь эта легкость? Не забил он мяча. Промазал.

А было так легко.