Текст книги "2012. Танго для Кали"

Автор книги: Олег Северный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Здравствуйте, вам что-либо интересно? – увидев, что девушка отогрелась, обратился к ней продавец – молодой парень с шапкой довольно длинных кучерявых волос и странными длинными и очень яркими глазами.

– Я… извините, я просто так зашла, – вдруг, к собственному удивлению, смутилась Матрёна.

– Не беда, у нас можно просто смотреть. – Стройный парень улыбался так мягко и спокойно, свет был таким тёплым, а сам магазин уютным, как дом коллекционера или крохотный музей, что Матрёша тут же успокоилась и, может быть, впервые за долгое время почувствовала себя в полной безопасности. Она подошла к прилавку и принялась любоваться оружием.

Здесь были как подарочные, сувенирные клинки с богато украшенными ножнами и рукоятями, так и рабочие – не столь разукрашенные, зато из хорошей стали, с выверенным балансом, удобные для руки фехтовальщика. Девушка ничего не понимала в оружии, но оно было просто красивым. Вдруг её внимание привлекла не слишком толстая палка с металлическим навершием. Она смотрела на неё, смотрела и никак не могла понять, что это такое.

– Извините… – Она тоже улыбнулась продавцу. – А вон та палка в углу – это какое оружие?

– О, это секретное оружие страшных людей, – загадочно произнёс яркоглазый парень и положил перед девушкой элегантную тяжёлую чёрную трость с массивным металлическим набалдашником.

– Трость – оружие? – не поверила она.

Парень хитро подмигнул, взял трость и, как ей показалось от неожиданности, разорвал её пополам – раздался звук работающего поршня, затем в одной его руке оказалась тяжёлая прочная палка, в другой – длинный узкий кинжал.

– Нержавейка, – заметил он как бы, между прочим.

Матрёша ахнула. Она тут же представила, как Антон играет с тростью, вертит в пальцах, перебрасывает из одной руки в другую и слитным жестом выдёргивает из её тела клинок. Картинка была эффектной. Так ведь ему и вправду нужна трость! Просто для ходьбы, он со своей спиной столько пешком ходит.

Антон дошёл до лестницы на эстакаду, Матрёши ещё не было.

– Надо было позже на полчаса приходить, – поворчал он про себя. – Ведь знает же, что не май месяц, могла бы быть точной.

Он не знал, почему Матрёна попросила его прийти на «их место», и слегка волновался, – наверно, она откопала что-то крайне важное. Чёрный втянул сквозь зубы ледяной воздух, развернулся и зашагал вдоль набережной – стоять на месте в такой холод было бы не лучшим решением. В тот же миг на лестнице показалась девичья фигурка в пушистой шубке. Девушка что-то старательно прятала за спиной. Она сбежала вниз, догнала Антона и окликнула звонким:

– Привет!

– Привет, – развернулся Антон. – Сегодня ты на удивление пунктуальна.

– Ага. – Матрёша расцвела одной из своих самых сияющих улыбок. – Вытяни руки и закрой глаза!

– Это ещё зачем? – не понял Антон.

– Ну, пожалуйста! Нюша тебя очень просит!

– Уговорила. – Антон старательно зажмурился.

На его ладони лёг длинный тонкий, но увесистый предмет.

– Это тебе! – радостно возвестила Матрёна.

Чёрный открыл глаза. Он сразу понял, что трость должна быть с секретом, потянул, покрутил – вещица не поддавалась. Он дёрнул сильнее и замер с клинком в правой руке.

– Спасибо! – от всей души поблагодарил Антон. – Огромнейшее тебе спасибо!

– Тебе нравится? – зачем-то спросила Матрёна, хотя по тому, как сразу загорелись у Антона глаза, ответ был очевиден.

– Очень!

Он немедленно попробовал, как этой парочкой можно было бы фехтовать: прочная и довольно тяжёлая трость может быть хорошей защитой, а узкий кинжал – прекрасным орудием атаки. Чёрный, как мальчишка, вертелся на заснеженной аллее с клинком и палкой в руках. Впрочем, в своих высоких чёрных бёрцах, чёрных джинсах, чёрной зимней куртке с торчащим из рукавов и капюшона волчьим мехом, в бандане и с длинным кинжалом он смотрелся достаточно гармонично.

– Спасибо! – ещё раз поблагодарил он Матрёну, задвигая клинок на место. – Какая же ты молодец, просто умница.

– Ага, умница! – огорчённо возразила Матрёша. – Мы с тобой в таких нечеловеческих делах варимся, а я тупую человеческую экономику осилить не могу! Что сделать, чтобы голова не кружилась?

– Спать, больше отдыхать.

– Да-да. Особенно в сессию. – Матрёша фыркнула и тут же дёрнула Чёрного за рукав. – Слушай, помнишь байку, что Калиостро сказал, что в девяностом году придёт человек, который будет причастен к его тайне? Интересно, это просто байка или искажённая информация? А то я в девяностом как раз родилась. Может, он имел в виду нас, а? Наглость, конечно.

– Теперь уже всё возможно, – пожал плечами Антон. – «Пути Нечто-Берсеркера неисповедимы».

– Невозможное возможно… Ты начинаешь всё осознавать? – допытывалась она.

– Нет, с этим плохо. – Антон покачал головой. – Пока неуд.

– Вот-вот, и у меня то же самое. Я, знаешь, чего боюсь? Что мы никогда этого не осознаем.

– Я что вспомнил тут. – Антон подхватил девушку под руку и, опираясь на подаренную трость, церемонно повёл к лестнице: стоять на ветру было совсем холодно. – А переосмысли-ка свои посты про время на книжном форуме.

– Точно! И такое было! – всплеснула руками Матрёна.

– Вопрос! Чем ты думала, когда на форуме обозвалась Платоном?!

– Я? Да ничем, я вообще не знала, что Берёзу так зовут!

– Признавайся! – хищно усмехнулся Антон.

– Я от античного мыслителя имя взяла, – принялась оправдываться Матрёна. – Ой, и, правда, Платон. Может, интуиция сработала? Тогда Берёза для нас был пустым звуком. А чего я-Платон там пишу-то?

– Да ты посмотри, посмотри. – Антон улыбался.

– Вот приду домой, так сразу и посмотрю.

– Смотрю-у! – известила аська о том, что Матрёша добралась до дома.

– И как тебе?

– Впечатляюще. «Похоже, мы действительно стоим на пороге глобальных мировых событий». «Лично я верю, что это стопроцентная правда».

– Ещё бы!

– «Очень интересный вопрос затронут в книге… кто такой Брюс? И кем он был при Петре I?» Читаю наши с тобой посты и охреневаю… «А жизнь-то героев не закончена, и я думаю, что раскрытие вопросов и тайн у них впереди».

– Да!

– «Автор не начинал писать книгу в начале девяностых. Он писал её по рассказам тов. Чёрного о событиях, имевших место быть в жизни указанного товарища. (Во сне были эти события или наяву – вопрос не ко мне.)».

– После таких постов на месте Нечто я сам бы на тебя вышел.

– Да, Платон жжёт! Аж волосы дыбом встают от некоторых моих выражений.

– Так кто такой Платон?!

– Античный мыслитель.

– Ага, Абрамович.

– Он Ильич. А вот и из интервью. «Феномен Нечто лежит за областью понимания даже Властелинов Времени, не говоря уже про людей. Наша планета может гордиться тем, что мы соприкоснулись с самой неизведанной тайной Вселенной».

– И это ещё мягко сказано.

– Дальше, ой… «если это будет Нечто вроде того, что тут г-н Чёрный вещал в той самой теме, это будет рак мозга во плоти». Я убита!

– Теперь ты будешь мне говорить, что это всё писала случайно?

Как жаль, что сообщению в аське нельзя придать грозный тон. Уж тут бы Антон расстарался.

– Нет, конечно. Только тогда я думала, что это так. Хотя вот ты меня тут про детство спрашивал.

– Было такое.

– Так вот. У меня было несколько случаев, когда я с точностью до некоторых мелочей предугадывала будущее. Я просто видела это, и всё. Правда, я никому не рассказывала, думала, что это бред.

– Ну вот! Ты избранная! – Весёлые смайлики полетели вслед.

– Я за неделю до исключения моего парня из школы знала, что это будет, и что именно за наркотики, и кто именно настучал. Нет, избранный ты! Или сойдёмся, что нас избрали обоих. – Матрёша тоже решила повеселиться.

– Партийно.

– И выбрали при подсчёте одного голоса. Единогласно!

– Единодушно.

– Ни один политик таким результатом похвастаться не может.

– Ну-ну.

– Антош, а перечитай то, что я тебе как-то ночью писала, когда у меня было прозрение, про «фрагменты». У меня такое ощущение, что оно от Нечто было. Попробуй проанализировать. Фрагменты – это почти начало.

Антон взялся перечитывать, только не «фрагменты», а логи бесед с Аристой. Сейчас именно эти старые разговоры давали ему пищу для новых идей. Или же заполняли пустоты в рассуждениях. Кем бы ни была Ариста и что бы ни хотела, а пользу ему всё-таки принесла.

– Я не вступаю в мелкие диалоги и уже тем более не собираюсь давать информацию людям. Кому бы то ни было.

– Это далеко не мелкие диалоги, раз мы общаемся, значит, в этом сила, как ты сказала в прошлый раз. Чтобы что-то получать взамен, надо делиться – закон равновесия. Все его соблюдают во Вселенной. Называть меня можно по настоящему имени…

– А ты был во Вселенной, что так говоришь?

– Мы все во Вселенной…

– Мы все на Земле.

– И незнание законов не освобождает нас от бремени тутошнего пребывания.

– Мне лично абсолютно всё равно на любые правила и равновесия. Ты попросил у Вселенной то, что не смог унести.

– Нет, не смог. Не смог в прошлом – смогу в будущем.

Он вспоминал уже эту свою фразу, рассказывал о ней Матрёне. Как там говорится: «Его бы слова да Богу в уши»? Интересно, в чьи уши пришлись его собственные слова? Кажется, теперь он знает, – Антон усмехнулся, – да, это если у Нечто есть уши.

– Я же говорила, что если это реально существующий человек, то будет всем добро. Не нужно было отпираться и требовать больше, чем есть. У меня нет понятий никаких, я в ярости.

– Всегда есть понятия! Все в космосе живут по понятиям.

– Ты действуешь относительно частиц силы, парящих вокруг тебя, совершая одну за другой ошибки.

– В ярости? Как интересно, а разве Ариста может испытывать ярость?

– Ярость – это и есть Ариста. Мне кажется, ты не уловил смысл прошлого разговора, потому что ты прокололся со своей ношей. Нужно было сразу расставить все приоритеты. Когда я тебя напрямую спрашивала, ты так боялся, что скрыл даже мысли.

Опять двадцать пять. Кто кого надул и насколько. С этими контактёрами – как на качелях, вверх-вниз, кто кого перетянет.

– Давай разберёмся ещё раз, чтобы не было непонимания в дальнейшем.

– В дальнейшем ничего не будет. Я получила информацию, которая мне была необходима.

– Ладно, нет так нет, я не настаиваю.

– Будь осторожен в своих желаниях. Они уже принесли несчастья.

– На контакт вы первые пошли, так что второе слово всегда за мной. В желаниях постараюсь быть осторожным.

– Я ищу того, кто мне нужен, а ты мне подсунул пустышку.

– Я ещё никого не подсунул, не успел просто. Да, кстати, а кого я подсунул?

– Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?

– Нет. С кем?

– Вот когда узнаешь, поговорим дальше.

Он и сейчас не знает, с кем разговаривал. И он совсем не жалеет, что не сказал тогда большего. Правильно не сказал. Мало ли кто ещё придёт развести пальцы и полюбопытствовать. Что можно сказать тому, кто уходит от прямых ответов? Мало что можно, почти ничего, только то, что не жалко сказать любому.

– У меня мало данных о вас, чтобы я смог установить ваши полномочия и уровень.

– Каким образом твой выдуманный герой Проф должен был умереть при знакомстве со мной? А?

– Выдуманный? Во-первых, Проф не выдуманный герой, все его слова, что вошли в книгу, дословно переписаны с диктофона.

– Во-вторых, ты не смог унять своих чувств, и я получила картинку тебя и Профа. Ты хотел знать будущее своё или планеты? Насчёт твоего недалёкого будущего я даже не знаю, как и объяснить. Не то чтобы не знаю, я не хочу знать столь мелких подробностей при таком объёме энергии. В моём случае это всё равно, что рассматривать зелёное стекло. Когда в масштабе Вселенная, ты понимаешь, что жизнь людей не стоит ничего? Информацию любого уровня я предоставлю только реальному сопровождающему. Ты не смог идентифицировать сущность за два года, не надейся это сделать за час в Сети. Я не могу открыть ТЕБЕ главную суть своего прихода. Я не представляю почти ни для кого никакой опасности, мне это не надо. Я не занимаю ничьей стороны, я не шучу и не вступаю в полемику, у меня нет имени. Ты – плотина, которая собрала в себя массу информации, большинство из которой добыто по чистой случайности. Ты сдерживаешь своим молчанием бурные воды. И не знаешь, как пользоваться тем, что досталось. Я тебе уже говорила – освободи сознание, ты избавишь себя от многих физических проблем. Если ты будешь сдерживать то, что должно и будет развиваться, – тебя первого и поглотит с головой то, что ты так упорно пытаешься сдерживать. Сначала поглотит голову… потом всё остальное. Нужно было остановиться и задуматься в тот момент, когда ты получил временную дезориентацию и начал слегка ощущать на себе отсутствие временных границ. Ещё бы чуть-чуть надавить, и сойти с ума совсем просто. Ты привык иметь дело не с конкретикой, ты привык иметь дело с собой. Ты либо даёшь мне своего получеловека, либо я нахожу другой путь. Никаких компромиссов, никакого равновесия, никакой Вселенной, чтобы не создавать ненужной работы. Он либо он, либо не он, вот и вся проблема. Если он не в состоянии ответить, то в состоянии кто-то другой. Я и так долго ищу, но к таким нелепым способам не прибегала никогда. Ты ждёшь, когда обрушится бруклинский мост, прежде чем всё рассказать? Ты подразумеваешь под Профом того, кто в тебя вселяется? Уверен? А кто, по-твоему, отвечает за сокрытие информации? Уж не те ли, кто находятся далеко по одну из сторон границы? Как и ты, я больше всего ненавижу глупость людей и ненавижу её прямое демонстрирование. Ссылки – это первое, что можно найти по определяющим словам в любом поисковике. В целом – понятия все перепутаны по большей части, и собрать картину воедино почти нереально. Глупость присуща только людям. Сосудам не нужно опираться на рассказы и полагать, что всё пойдёт по придуманному сценарию. Он уже давно придуман. В данном случае – это книга, придуманная человеком, который не желает расставаться с информацией. Доставшейся ему случайно, как и перстни.

– Перстни случайно?!

– Конечно, кроме как носить на руках, ты с ними ничего не сможешь сделать.

Ну вот, женщина в ярости говорит много и долго и может сказать лишнее. Она ведь сказала, она много что сказала ему тогда, а он услышал про перстни. Где были его мозги, где были его глаза и уши? Он был плотиной, пока он молчал, он много что сдерживал, но вот он заговорил – и оно двинулось и потекло, понеслось и чуть не снесло его тоже. И ещё может успеть снести, ещё как может. Вопрос игры со временем – кто кого, кто успеет быстрее – поток, который он отворил, или он, который срочно учится плавать. Теперь он вышел навстречу Нечто, преодолевает по ступеньке бесконечную лестницу вверх. На днях ему покорилась очередная ступень. А перстни – что-то он разгадал, что-то до сих пор остаётся загадкой, не самой важной, просто одной из многих.

Матрёна теперь не расставалась с кольцом. Оно блестело так, что ей казалось, все вокруг должны не отрывать от него глаз, но почему-то никто вопросов не задавал, как будто не замечали. Ни преподаватели, ни институтские подружки, ни даже дотошная мать. Матрёну это только радовало.

Она ждала лифта на первом этаже, в большом почти пустом помещении вестибюля. Обычно здесь возле книжного и театрального киосков толпились покупатели, сновал народ в столовую и обратно, спускались к гардеробу те, чьи занятия были закончены, или поднимались, кому со сменой не повезло. В сессию студентов почти не было, все дрожали перед дверями аудиторий, где принимали экзамены и зачёты. Рядом стояла лишь одна девушка из параллельной группы.

– Забавная вещица, – сказала она, посмотрев на кольцо.

Матрёна удивилась:

– Да? Чем забавная?

– От него идёт сила. И оно не твоё.

– Интересно. И ты знаешь – чьё?

Пришёл лифт. Они втиснулись в толпу поднимавшихся из подвального помещения первокурсников. Разговаривать было неудобно, но Матрёну разбирало любопытство.

– Так ты знаешь чьё?

– Откуда мне знать? Просто от него несёт силой.

– А может, всё-таки знаешь? – не унималась Матрёша.

– Я много чего знаю. – Девушка посмотрела ей прямо в глаза. – Может, и это тоже.

Матрёну от этого взгляда прошиб озноб – ей показалось, в её мозг вошли два ледяных луча, но тут лифт остановился на их этаже. Девушки разошлись по своим аудиториям.

– Анто-он! – Матрёше срочно был нужен совет. – Ты меня слышишь?

– Слышу, что стряслось?

– Я у подруги, которая сегодня про Единорога рассказывала, сейчас в аське спросила, чьё же это кольцо?

– И чьё?

– Она мне говорит, что кольцо принадлежит мужчине, он среднего роста, сильный, с тёмными глазами и тёмными волосами. И ещё что-то двойное, я не поняла. А теперь она спрашивает имя того, кто мне его дал!

– Не называй! Скажи, дал тот, кто имел право.

– Может, узнаем, кому оно принадлежит? Нет?

– Не стоит рисковать.

– А теперь она передаёт тебе уважение от какого-то человека. Или не человека? Я спросила, кто он, она молчит. Спросила про силу, говорит, что сила чужая, и я её не могу использовать.

– Скажи, что ты его пока не используешь, а лишь демонстрируешь.

– Сказала. Она спрашивает, кого я ищу? Я попробовала уточнить, не получилось.

– Не задавай ей вопросов! Он сам на тебя вышел, выжди, дай ему говорить.

– Так она тогда молчит.

– Возможно, он хочет выудить от тебя информацию.

– Хрен им! Она поинтересовалась, передала ли я уважение, я говорю, что да, и интересуюсь от кого. Она решила, что ты это знаешь, я говорю, что нет. Спрашивает, что ты мне говорил, когда давал кольцо.

– Не говори ничего! Пусть говорит сам.

– Она спрашивает, как я узнаю того, кому нужно отдать кольцо, я пытаюсь у неё это вытянуть.

– Вы сейчас там договоритесь!

– Она говорит, что не знает, а тот, кто мужчину описывал, он не человек. И всё, свалила, говорит, нужно билеты учить. Что думаешь? Кто-то что-то знает? Или как?

– Слишком много говоришь.

– Я ещё завтра в универе её потрясу.

– Завтра, если будешь с ней говорить, ничего не говори. Ни про меня, ни про то, как попало к тебе кольцо.

Антон серьёзно забеспокоился. С одной стороны, ему дали понять, что им интересуются дружественные силы, с другой – а с чего им верить-то? Мало ли кто и что говорит. Чем меньше народу о нём знает, тем легче ему сейчас жить.

– Не скажу, не скажу. Потому что не знаю, в чём дело, просто чувствую. Кстати, был голос: «Мы ждём ваших действий».

– Каких?

– Не знаю. Может, попробуем посмотреть с другой стороны? Ох, что-то я себя чувствую погано… Хожу как пьяная уже неделю как.

– Сочувствую.

– Читаю о «Точке перехода» такое: «А может, это всё написано для того, чтобы больше свести с ума народ? Как там в книге говорилось… люди большими массами хорошо поддаются управлению». Это написала та, что хотела с тобой познакомиться.

– Значит, правильно я её отшил.

– Мысль есть! Властелины Времени – это подготовка к контакту с Нечто, организованная Нечто. Они думали, что действовали они, а на самом деле всё он организовал. Как тебе? Может, Властелины сами не очень понимают, для чего некоторые вещи нужно делать? Нечто управляет ими, а они этого не ведают?

– Не так конкретно, но комбинация для них была разыграна.

Вот откуда он это знает? А ведь знает же. Когда произносит, тогда и узнаёт, с полной определённостью.

– Я это и имела в виду. Это логично: Властелины Времени – единственные из иных, кто близки нам, поэтому подготавливать нас через них проще. Как думаешь, им это зачтётся?

– Возможно.

– Мне кажется, что прямо сейчас берут энергию для тебя. У тебя как, состояние не меняется?

– Нет.

– Такое ощущение, что я в вакууме, состояние невесомости.

– Не улети совсем.

– Почти улетаю, состояние предобморочное, как тогда. Чёрные точки перед глазами и слабость и тяжесть тела – точно как тогда на юге. Только тормозится не мозг, а физическое состояние. Такого тогда в Керчи не было.

– Отключаешься?

А девчонке-то совсем плохо. Не переборщили бы Властелины эти, у них счётчик другой, небось, стоит, по другим градациям.

– Ещё нет. Подержусь. Вот, слова Брюса: «Вы должны учиться друг у друга, когда вы будете единым целым, только тогда будет контакт». Вспомнила.

– Да, учиться, только непонятно чему.

– А хочешь, я тебе полный вариант гадания кину? Там немного есть про то, что мы друг другу можем давать.

– Да уж кинь, наконец.

«Если сказать вообще – то ты являешься для него ключом/вратами к реализации его желаний и мечты. Ты много вложила в него, и единственное, что тебе нужно сейчас, – это чтобы Чёрный ценил твою заботу (работу), внимание, чтобы ты чувствовала, что то, что ты делаешь для него, это важно и нужно. Он же видит в тебе источник силы, который приведёт к благоприятным переменам, а также ясности понимания и обретения счастья. Он даёт тебе информацию и некие толчки к действию, подбадривает тебя, ты же взамен протаптываешь ему дорожку, выявляя врагов и друзей и создавая ему круг общения (те, кто будет помогать, защищать и так далее), которые помогут в достижении цели. У вас идёт взаимовыручка (взаимовыгода), при которой и ты, и он получаете внутреннее самоутверждение, гармонию и статус. То есть находите своё место в жизни (видимо, это совсем тебя касается)».

– Разложили по полочкам.

– Дальше ты уже знаешь. А конец: «Он в итоге получит то, что хотел, то, что искал, а ты от него получишь то, чего хотела, в плане – быть рядом, любовь, реализация своих желаний и завершение дел».

– Прикольно.

– Да уж. Странная у тебя на это реакция.

– Нормальная. Ты там как – соображать ещё можешь?

– Знаешь, наверно, уже нет. Всё, совсем все силы кончились. Можно, Нюша немножко поспит?

– Спи, конечно. Восстанавливай силы, они нам очень нужны!

Антон и Матрёна сидели в своём кафе, отмечали с трудом сданную экономику. Ради такого дела к кофе прилагалось целых два пирожных – больше они бы съесть не смогли.

– Ну, Нюша, раз нагадали, что быть тебе рядом, давай рассказывай о себе. Скажи да всю правду доложи! – Антон усмехнулся. – Нужно же хорошенько знать, кого это мне тут назначили.

– Как-то ты… – Матрёша не нашла слов, чтобы объяснить, что её покоробило, и принялась рассказывать, как в интервью: – Я всегда знала, что та жизнь, которую проживают родители, эта бытовуха, она не для меня. Я с пяти лет для себя решила, что нужно сделать в жизни что-то, чтобы оставить след в истории. Или не в истории, но чтобы меня знали.

– Ничего себе! – изумился Антон. – У меня такого не было.

– Приключения. Ха! – Матрёна хохотнула с неожиданной горечью. – Я о них мечтала с самого раннего детства, о «весёлой жизни», как говорит Анфиса.

– Я хотел быть просто свободным, и всё. – Антон задумчиво помешал кофе.

– О свободе я задумалась позже.

– Я про другую свободу. – Он посмотрел ей в глаза.

– Конечно, но в пять лет хлопнуть дверью и уйти я не могла. И про Нечто не знала. – Похоже, девушка готова была обидеться.

– Я про свободу вообще! – тут же пояснил Антон. – Про Свободу от Создателей.

– В пять лет я не задумывалась о создателях, – возразила Матрёна.

– Ладно, свобода у нас – общее, выяснили, – примирительно сказал Чёрный.

– Был у меня в жизни период, лет с десяти и до пятнадцати, наверно, когда я была уверена, что мы с Богом друзья. Ты там список, что ли, составляешь? – подозрительно покосилась она.

– Да нет.

– То есть я каким-то образом, как мне казалось, просила и получала. Примеров я уже не помню, только то, что это было так. Я никогда не злоупотребляла этим, – поспешила добавить Матрёша.

– Так, – кивнул Антон, как будто галочку поставил.

– Потом из меня стали делать отличницу, – продолжила она свой доклад. – Материны амбиции, отец без вышки – они хотели, чтоб я училась хорошо, ну я и училась. Без особого рвения, но на пятёрки.

– А что ты попросила на этот раз? – с усмешкой спросил Антон. – Вселенную для Чёрного?

– Ничего не просила, – удивилась девушка. – Говорю же, это было до пятнадцати лет.

– А потом попросила космос для Чёрного? – настаивал он.

– Не просила! – Она бросила на стол ложечку, которой размешивала сахар. – Да, я крещёная вообще-то, но я не любила в Церковь ходить. Всегда считала, что если кто верит, то он верит для себя и в себе. И в нём и живёт Бог.

– Да уж, у меня проще. – Он пригубил напиток. – Я в себя верил и в оккультные начала.

– А зачем? – не поняла Матрёна.

– За знания, – как само собой разумеющееся произнёс Антон и констатировал: – Веры у нас разные.

– Я всегда хотела свободу и автономию, кроме одного – не от любви, хотя, наверное, я как-то неправильно любила. – Матрёша снова вернулась в режим интервью, так ей было проще. – Подружки встречались с мальчиками и через месяц расставались, а я никогда не могла размениваться, чтоб то один, то другой. Я очень долго привыкаю к человеку, и отвыкание для меня – потрясение. Да я всегда любила как сумасшедшая. Я всегда ради любимого человека готова горы свернуть и перед ним их выставить…

– Ко мне долго привыкала? – осторожно поинтересовался Чёрный.

– Как ни странно, очень быстро. Действительно, было ощущение, что давно знакомы. – Матрёша снова удивилась, как это у неё так вышло. – Хотя, знаешь, уже с самого начала нашего знакомства какая-то двойственность была. С одной стороны, я пыталась относиться ко всему, как к флирту. Но где-то как-то, наверно, понимала, что не просто так мы с тобой встретились, что-то чувствовала, а что – осознать не могла.

– А что чувствовала? – Он продолжал расспросы.

– Что не просто ты на моём пути жизненном появился, такой борзый и смелый. – Матрёна вскинула голову и вызывающе уставилась на Антона. – Нормальная бы девушка на грабли наступать второй раз не стала. Так нет же…

– Хорошо, что ты у нас ненормальная, – слегка подколол Антон.

– Антох, а сделай мне кольцо, чтоб оно было для меня, моим, как Глаз твой, сможешь? – Матрёна не обратила внимания на колкость, её захватила новая мысль. – У меня смутные воспоминания есть, что вроде как Брюс что-то подобное говорил.

– И что говорил?

– Да это настолько смутно, конкретику вытащить нереально.

– Он, похоже, на год вперёд тебе там наговорил?! – возмутился Чёрный.

– А то кольцо, что я ношу, уж как-то совсем неприлично блестит. – Матрёна вытянула руку с кольцом. Перстень сиял как зеркальный. – А почему оно так блестит, что думаешь?

– Не знаю. Нога опять ноет, – пожаловался Антон. – Энергия.

– От кольца, или от меня, или?.. – Она многозначительно замолчала.

– От тебя.

– Быстрее поправишься. – Она подняла чашечку с кофе. – За здоровье!

– За наше здоровье, – добавил Антон, они торжественно отпили и взялись за пирожные.

Незадолго до праздников Night вызвало начальство. Пока она шла до кабинета, она успела перебрать в уме все возможные варианты «зачем?». Однозначного ответа не было. То есть вариантов было всего два – понижение или повышение в должности. Она просмотрела итоги работы своего отдела: год закрывается замечательно! Не к чему здесь к ней придраться. За последние два месяца лишь один сорвавшийся в последний момент контракт – вполне житейская ситуация, это неизбежно. Это весьма неплохой результат. Значит, повышение? Её сердце помимо воли забилось чаще. Или всё же проскочила чья-то интрига? Night умела ладить с людьми, явных врагов у неё не было, но кто знает? Чужая душа – потёмки, тем более, если эта душа мечтает о твоём мягком кресле. Она отворила дверь.

– Проходите, садитесь. – Босс привычным жестом указал на кресло для посетителей возле стола.

Татьяна прошла.

– Разговор у нас будет серьёзный. – Босс вытащил из письменного прибора ручку с блестящим, отполированным колпачком и принялся машинально вертеть её в пальцах. Не самая приятная манера, но причуды начальства придётся стерпеть.

Он выдержал паузу, которая сделала бы честь хорошему драматическому актёру. Night заученно-преданно смотрела ему в глаза. Хороший подчинённый должен как хороший солдат ест глазами начальство, только вид у него как раз не должен быть придурковатым. Вот она и ела. Выглядел шеф вполне пристойно, даже с каким-то шармом. Тёмные, едва тронутые сединой волосы, которым с нарочитой небрежностью позволили слегка отрасти, обрамляли волевое лицо с широкими скулами, правильным, чуть массивным носом, челюстями канадского хоккеиста и неожиданно мягкими, чувственными губами, которые сейчас удерживали благосклонную полуулыбку.

– «Всё-таки повышение!» – обрадовалась Татьяна, хотя внешне осталась совершенно бесстрастной.

– Я бы хотел несколько подкорректировать ваши должностные обязанности, – подтвердил её ожидания шеф. – Вы меня слушаете?

– Да, конечно, – немедленно отозвалась Таня, – я слушаю.

– Хорошо. Я хотел бы найти человека, которому я смогу полностью доверять, которому дороги интересы нашей организации, её авторитет и доброе имя.

Night слушала. Начало было многообещающим.

– Вы водите машину?

– Да, вожу.

– Хорошо. Владеете языками?

– Английский свободно, испанский, – как в анкетном отделе, отчеканила Night и добавила: – Понимаю французский, но не в совершенстве.

– Достаточно. Думаю, знание китайского вам пока не потребуется. – Босс изволил шутить. Таня послушно улыбнулась.

– Мне кажется, вам совершенно необязательно лично участвовать в обыденной работе вашего отдела. Вы хорошо вышколили своих сотрудников, они вполне справятся без вас. За вами останется общее руководство.

«Всё-таки подсидели…» – видимо, огорчение девушки отразилось в её лице, потому что шеф тут же добавил:

– Ваша должность и оклад за вами полностью сохраняются.

Татьяна поняла, что угадала неправильно. Тогда – что?

– Я предлагаю вам дополнительно должность моего личного секретаря. – С этими словами он слегка подался вперёд и уставился прямо в глаза Тани. Она физически ощутила тяжесть этого взгляда. Этикет не позволял отвести глаза и уйти из-под давления. Она растерялась. Ей даже показалось, что голос босса чуть-чуть изменился, стал ниже и жёстче.

– Консультант? Но они у нас есть.

– Вы не совсем правильно меня поняли. – Шеф всё так же смотрел ей прямо в глаза. – Я сказал «личного». Позвольте, я опишу ваши обязанности.

– Да, хорошо, – пролепетала Татьяна. – Я, кажется, не совсем поняла.

– Мне по должности и по положению приходится вести переговоры весьма высокого уровня. Вы понимаете?

Таня кивнула.

– Хорошо. Есть большое число чисто деловых ситуаций, где лицу моего ранга следует иметь сопровождение. Считается, что таким сопровождающим должна быть женщина. Или девушка. – Он неожиданно улыбнулся, и Night полностью утратила понимание ситуации. Ей предлагают… Да нет, этого не может быть! – Девушка должна обладать эффектной внешностью, – продолжал шеф, – уметь в нужное время вставить несколько нужных слов, а в другое нужное время молчать. Для удовлетворения подобных требований существует так называемая служба эскорта. Вам знакомо это название?

– Да, – растерянно кивнула Татьяна.

– Меня она не удовлетворяет, – энергично отрубил шеф. – Я не могу допустить присутствия на важных деловых встречах случайных людей, последующие действия которых я не в состоянии проконтролировать. К тому же мне будут нужны некоторые специфические услуги.