Текст книги "Отпетые мошенники галактики (СИ)"

Автор книги: Олег Щекин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Glava Xll.

А данные говорили о том, что граф Кэйдж Орлов, он же мой отец женился в своё время на мещанке Мэрилин Карриган, произведя на свет через какое-то время сынишку. Забавного малыша назвали Сэмюэлом и благополучно зачали ему сестрёнку. Сестрёнку назвали Кэт. Катериной по-русски.

Совместная жизнь семейства, как поверхность только что родившейся звезды, не знала тёмных пятен. И так продолжалось все первые пять лет счастливого брака.

Казалось безоблачному счастью молодых не будет конца. Но так только казалось.

В один, далеко не лучший для семьи Орловых день, в силу до сих пор неустановленных обстоятельств графиня Мэрилин Орлова ни с того ни с сего завела себе любовника и начала катиться по наклонной вниз.

Ни уговоры ни мольбы графа не возымели действия. В конце концов дело дошло до развода с одновременным лишением Мэрилин родительских прав. И эта свихнувшаяся и начавшая спиваться дамочка, спасаясь от заслуженного ею остракизма, которому подвергло шалунью высшее общество покинула дом, город, планету и даже звёздную систему.

Поспешно скрывшись, Мэрилин, впрочем, не забыла прихватить с собой одно из чад – любимого сыночка. Разумеется, не только потому, что не могла расстаться с отпрыском. Скорее всего для того, чтобы получать на него положенные по закону всевозможные пособия, без которых она не смогла бы жить на широкую ногу. Ведь Кэйдж через суд состоявшийся накануне описанных событий лишил права Мэрилин на приобретение ею хоть какой-то доли их совместного имущества.

Поступил так, конечно же, не из скупости, а в надежде, что, лишившись денег, она покончит со своим образом жизни.

Мэрилин же обвинили в похищении ребёнка и объявили её в розыск. Она долго заметала следы. Вначале, как потом стало известно, пожила на Сатурне. После этого освоила Венеру и лишь в самом конце осела на Марсе.

На Марсе Мэрилин понравилось. Там она могла вести разгульный образ жизни уже беспрепятственно. Гуляки на Марсе особо не преследовалась.

Там-то Карриган-Орлова оторвалась на полную катушку.

Между тем её бывший супруг сорил деньгами направо и налево лишь бы найти, если не Мэрилин с сынишкой, то хотя бы их могилы с крестами или без оных.

В общем, сюжет развернувшейся перед Хитрым Лисом драмы словно был взят напрокат из третьесортного сериала. Впервые за сегодняшний день я расхохотался. Рассмеялся от души, рассмеялся самым весёлым смехом на какой только был способен.

Правда, вскоре веселие закончилось. Ведь разболелось плечо, которое зашибли при аресте увальни из полиции.

Я как-то попривык к превратностям судьбы, которая временами напоминает мне наждачную бумагу, из которой вместо песка торчат зубья пилы. Но я не люблю когда превратностей много.

Помассировав слегка побаливающее место и надавив на несколько нужных точек, я почувствовал как боль уходит. И в какой-то миг я не без самодовольства подумал о том, что теперь-то я точно знаю всех своих родственников до двенадцатого колена, а также то, какими средствами располагают мои любимые родаки, славные ребята – папулечка с сестрёнкой.

Информационно и, что самое главное, морально я теперь был подготовлен, чтобы в какой-то момент времени обобрать родственничков до нитки и всё отныне зависело только от расторопности Хитрого Лиса и от его умения проворачивать делишки.

Всё расставилось по местам. Я немного утомился. И потому следовало дать мозгу некоторую передышку прежде, чем приступить к другим своим делам.

Наверное, под впечатлением именно такой идеи я решил пропустить стаканчик-другой "Ядерной галактики", а то и "Ядовитохвостой кометы". Тем более, что начатому делу сие ни в коей мере не повредило бы, а вот нервишки подлечить стоит. Я столько сегодня пережил.

Исполненный радужных предчувствий, я выбрался из мягкого, удобного кресла и неспешно и вальяжно двинулся к маняще поблёскивающим вздутиям из стекла и фаянса.

Не буду описывать всё то изобилие, которое радостно поджидало утомлённого жизнью Лиса на зеркальных полках.

Главное, что, в конце концов, я устроился поудобнее, закурил самую толстую, какую только нашёл, сигару и приступил к самому главному в моём теперешнем положении – дегустации.

Сам по себе акт дегустации для Лиса не нов и только потому очень скоро взятая напрокат бутылка заметно полегчала. И возможно только по этой причине в мою голову пришла шальная мыслишка о том, что, не задержался ли Хитрый Лис в этом блещущем позолотой заточении несколько дольше, чем того требуют приличия?

Как вы помните, встретили меня неплохо. Претензий нет. Не пора ли и честь знать?

Ведь тяга к злоупотреблению гостеприимством не самое лучшее качество из тех, что присущи человеку, как виду во вселенной, изначально.

Тем более, не привык Хитрый Лис бездельничать, да валять дурака. В общем, бить баклуши, когда в мире творятся великие и громкие дела, а сестрёнка Кэт разгуливает по космическому кораблю с револьвером наголо. Бездействие при таком положении вещь с моей точки зрения совершенно безответственная и даже где-то беспринципная.

Само собой, у Кэтрин мой револьвер. Обжитой и совершенно ручной. Но какой в том прок, если он теперь уже не мой?..

Короче, как я уже сказал, в голову Хитрого Лиса полезли идеи. Идеи были самого разного толка, но все объединяла общая черта – в меру скромное стремление дать дёру из уютного гнёздышка, в которое упрятали Хитрого Лиса бездельники в униформе.

Идея побега меня захватила. Она просто фонтанировала из меня как из кита солёная морская вода. Однако как осуществить своё желание я ещё не знал. Безжалостно и даже сердито я отбрасывал один сценарий побега за другим, какие только приходили в мою голову.

Безапеляционный фильтр моего здорового и непредвзятого скептицизма действовал с потрясающей эффективностью.

О, я был суров к идеям, этим продуктам деятельности своего изворотливого ума.

Вот лишь одна такая идейка из обширной и яркой коллекции гениальных озарений. А чего она стоила, вы и сами поймёте, когда ознакомитесь с ней. Слушайте...

Я направляю корабль (не знаю каким образом) к случайно пролетающему мимо астероиду. Бью бортом корабля об острую грань астероида, проделывая таким образом брешь в нужном месте – наружной стене карцера. Убедившись, что дыра получилась подходящего размера, как раз такого, чтобы Хитрый Лис смог пролезть, переползаю по наружной обшивке Покорителя в капитанскую рубку и беру управление кораблём в свои крепкие, уверенные руки и что самое главное надёжные руки.

Именно с этой минуты пассажиры корабля могут чувствовать себя в безопасности.

Потом я сажаю колымагу на какую-нибудь планетёнку с заведомо низким количеством копов на квадратный километр её поверхности и обязательно сниженной сейсмоактивностью (ужас как не люблю землетрясений!) и развитым партизанским движением.

Партизанская война!.. Вот чего не хватало мне все эти годы для ощущения полноты бытия. Погони, перестрелки... Пущенные под откос звездолёты и Иван Сусанин, как бессменный вдохновитель и руководитель освободительного повстанческого движения. Ура, господа! Покажем супостатам, где раки зимуют!

Вот чего мне не хватало все эти годы! Я буду современным Робин Гудом и Иваном Сусаниным в одном лице!

Хотя, с другой стороны партизанщина мне вряд ли подойдет. Как, например, перелезть по обшивке в рубку при наружной температуре минус 273 градуса цельсия, а то и все четыреста (зависит от погоды за бортом)?

Я же простужусь, превращусь в сосульку ещё на полпути к цели. Нет, леди энд джентельмены. Такой план, пожалуй, не для меня. И кто его только придумал?.. Ах, да... Я и придумал.

Стоп. А что, если попросить полицейских, по-человечески, по-людски, как я и собирался. Мол, отпустите, господа хорошие, чего вам стоит?

Ведь люди же. Неужто не поймут.

Не введу вас в заблуждение, если скажу, что самая последняя моя мысль, показалась мне и самой стоящей. Она вдохнула в меня не абы какую надежду, заставила поверить в успех.

Поэтому морально, и физически я уже готов был, приступить к реализации этой идеи, когда за дверью послышались весьма характерные и знакомые Хитрому Лису звуки.

Glava Xlll.

«Пиф-паф! Пиф-паф!» – раздавалось из-за оббитого железом квадрата.

Не иначе охрана устроила между собой перестрелку. С неё станется. Служаки. Известный факт – когда не в кого пулять, эти бестии запросто могут перестрелять друг дружку. Таковы уж рефлексы у этих типчиков и, что не менее важно – биологическая потребность.

Но такова всего лишь моя точка зрения. Я её никому не навязываю.

К тому времени очень скоро хлопки прекратились. И это показалось мне весьма и весьма странным. И даже более того – пугающе подозрительным.

Ведь полицейские, если до чего дорвутся – пусть это будет всего лишь тривиальная стрельба – их потом от такого занятия за уши не оттащишь.

Однако, судя по всему, не в данном случае. Несомненно, там, за дверью что-то произошло. Что-то из ряда вон выходящее. И таким событием могло быть только одно: бравые парни дружно улеглись на пол, выронив пистолеты, дабы дать отдых своим простреленным в некоторых местах телам.

Подобный исход дела меня вполне устраивал. Оставалось только придумать, как выбраться из золочёной клетки.

А потом в замочной скважине загрохотал ключ. Я не скажу, что очень уж удивился. Тем более, я в это время неплохо проводил время, потягивая "Длиннохвостую комету" из бокала и левой рукой небрежно надавливая на клавиши компьютера, играя в головоломную компьютерную игру с погонями, перестрелками. И призами в конце в виде виртуальных денег. Что мне не очень нравилось.

К этому времени я почти добрался до пятого уровня и нежданный визитёр здорово раздосадывал.

Но каково же было удивление Хитрого Лиса, когда хорошо смазанная антигравитационной смазкой дверь бесшумно распахнулась и на пороге возникла… вы не поверите!.. Да, да! Моя неотразимая сестрёнка. Неотразимая, как всегда, и столь же, как и всегда, неугомонная.

В одной руке ласковая и нежная родственница сжимала дымящийся револьвер. А глазки у этого неземного создания несколько – ну может быть самую малость – сердито сверкали.

Ну ни дать, ни взять, мстящий ангел во плоти.

Не снимая руки с клавиш, я робко заглянул за спину героической девушки и увидел лежащих легавых. Они валялись, как поленья в дровяном складе, в самых непринуждённых и раскованных позах. И, судя по выражению их лиц, они не собирались вставать.

– Чего расселся, остолоп?! – может быть несколько фамильярно, но вполне в родственных традициях спросила фурия, тем временем совершенно невинно помахивая стволом револьвера перед самым носом Хитрого Лиса.

Волей неволей мои глаза забегали, пытаясь отследить траекторию движения револьвера. Вполне обоснованно я контролировал все движения хорошо разогретого накануне ствола.

Я даже обратил внимание на нервный палец на курке, и умудрялся держать в поле зрения и палец с курком и выражение лица хозяйки.

Что-то выражение лица сестрёнки мне сегодня всё меньше нравилось.

Нет, я любил свою недавно обретённую родственницу. Она очаровала Лиса ещё в тот миг, когда покойный бармен, царство ему небесное, был полон жизненных сил и открыл глаза Хитрому Лису на все миллиарды красотки. Ещё тогда я понял, что просто обожаю свою сестру и буду любить её братской, беззаветной любовью пока, хотя бы половина сбережений Орловых, не перекочует в мои карманы. То есть, я хотел сказать, на мои банковские счета.

В общем, я любил её, и, что не менее важно, мог часами и сутками придумывать как бы девицу заставить поделиться нажитым и чтобы ещё при этом вдобавок уцелеть в смертельно опасной игре.

Но что-то с маленькой, шаловливой Кэтрин происходило в эти минуты. Что-то неладное. Что-то было не так. Либо правую щёку родственницы вместе с носом перекосило и скрутило набок. Под стать, естественно, её глазам, один из которых смотрел прямо на меня, а второй в потолок.

Да и подбородок лапушки оставлял желать лучшего. Вопреки всем моим, отнюдь не поверхностным знаниям анатомии человеческого тела, такой элемент декора Homo Sapiens как нижняя челюсть отвисал сейчас чуть ли не до пупка её обладателя. И удерживался сей объект от окончательного падения под ноги лишь двумя тонюсенькими ниточками расправленного пластика.

–Вы купили дешёвый макияж, мадемуазель, – попытался я быть галантным насколько это было в моих силах. В то же время я не терял надежды выяснить, что происходит. – Сдаётся, крошка, ты перегрелась на солнце, ибо сейчас мы очень близко пролетаем от него.

–О, дьявол! – прорычала малышка, поигрывая небольшими, но довольно крепкими бицепсами под тенниской. – Сколько раз зарекалась покупать биопластик в дешёвых лавчонках на окраинах провинциальных местечек.

– Поверьте, лучше готовые псевдолица. Или биомаски, – поделился я недюжинным опытом, которого без скромного преувеличения у меня достаточно. – И не надо так предвзято относиться к провинции. Попадаются там и честные ребята.

– Хотела бы хоть одним глазочком посмотреть на них, – вполне резонно, на мой взгляд, заметила девица и принялась сыпать такими ругательствами многие из которых я знал, о некоторых слышал, но среди них встречались и такие, что были лично мне внове – настоящие жемчужины галактического фольклора.

Не отваживаясь прерывать красавицу, я, наконец, отнял руку от клавиш, заодно распрощавшись навсегда с так и не полученным призом, и закурил ещё сигару. Всё из той же коллекции, что ровными, пахучими рядами лежала в дорогом, инкрустированном золотом ящике.

После суровых рабочих будней я начал привыкать к роскоши. Псевдо-Кэтрин излив душу посредством не совсем употребительных в светском обществе оборотов в неописуемой ярости содрала с лица остатки испорченного пластика и швырнула на пол. Дальше пошёл полный лютой ненависти и злобы танец на этих останках в её исполнении. И танец тот, скажу я вам, не был лишён некоторого изящества.

Я же, внешне бесстрастный, внутренне ликовал. Не каждый день удаётся разоблачить опытную мошенницу, специализирующуюся на трансгалактических линиях.

Хотя вместе с ликованием к спонтанному торжеству примешивалась и изрядная доля разочарования.

Только что я потерял, и, вероятно, уже навсегда, очень и очень богатую родственницу. Я осиротел. Я вновь осиротел, на немалое количество кредов. А сентиментально-слезливая история о миллиардах и поисках братца оказалась мифом, мошенническим ходом в игре разыгранной опасными и, возможно, очень опытными и отпетыми преступниками.

Иллюзии рассеялись. Я уже слышал звуки траурного марша исполняемого моей мечте невидимым, но, тем не менее, реальным оркестром судьбы, когда...

Когда мошенница подняла голову и я увидел её лицо. Признаюсь честно, я несколько удивился. Может быть, даже при этом остолбенел. Может быть. Всякое, ведь бывает. Мне даже пришлось хватануть виски из бокала, который я всё ещё по неистребимой своей привычке сжимал в пальцах. И я, поверьте, хватанул в тот момент виски не для того, чтобы напиться, а только лишь для того чтобы привести себя в чувство. Тем временем по телу моему прокатилась тёплая волна, а в голове появились пошленькие мыслишки, которые я сразу же решительно отогнал.

Да, что и говорить, такой красавицы я ещё не видел! Ни в нашей галактике, ни за её пределами. Ведь чертам лица, которыми наградил господь Бог то создание, что стояло передо мной, могла бы позавидовать половина вселенной.

Под стать лицу было и тело. И я только сейчас это осознал.

–Тысяча метеоритов в брюхо кометы, которая падает на астероид несущийся к планете! – выкрикнул я самое леденящее пиратское ругательство, какое только знал. – Неужто, пластическая хирургия способна на такие чудеса?.. Что за кудесник слепил ваше лицо? – бубнил я невразумительно, производя впечатление буйнопомешанного, которому сердобольные доктора запамятовали дать успокоительное.

В горле Хитрого Лиса булькало. Я косноязычил. Чего отродясь за мной не наблюдалось, а лицо моё покраснело так, что, наверное, карминно-красный цвет этот проступил даже сквозь маску, которая, кстати, всё ещё была при мне, а вернее – на мне. А ещё, вернее – на моём лице.

–Оно моё собственное, кретин, – продолжала в своём духе красотка.

Но теперь голос красавицы казался мелодичным и даже, в некотором роде, ангельски звенящим, а все её ругательства отнюдь не портили моего благорасположения к красотке.

Девушка, тем не менее, уверенно подшагнула ко мне и приставила револьвер – куда бы вы подумали? Правильно, к голове. К моей голове. А вернее к моему лбу. Видимо, у красотки были такие рефлексы, а также какие-то свои планы в отношении меня и этой упомянутой мной ранее части тела. И, как я ещё понял, бестия с минуты на минуту собиралась посвятить меня в эти свои мерзкие планы.

В абсолютной тишине, не нарушаемой даже моими истошными мыслями о скором конце, сухо щёлкнул взведенный курок.

–Не хочешь поделиться денежками, как брат, поделишься как покойник, – сказала красавица вслух и по видимому её слова вовсе не были адресованы мне, а были лишь неосознанным озвучиванием чьих-то мыслей. Возможно, её собственных.

Поняв, что я несколько попал, как бы, впросак и цена заблуждений этой мегеры – моя жизнь, я решил поправить своё пошатнувшееся положение и внести хоть какую-то ясность в суть дела.

Стараясь, чтобы голос звучал твёрдо и уверенно, а глаза не бегали, как у нашкодившего кота, я осторожно, будто брёл по минному полю, и от каждого моего движения зависел уровень моей зарплаты, я вкрадчиво и негромко поинтересовался как бы невзначай.

–Кто? Я? – спросил я, с изящной небрежностью смахивая пепел сигары кончиком пальца. – Да я беден как церковная мышь! – возмутился я. – Я бедный и больной. У меня даже пломбы во рту трёхкопеечные.

И я с готовностью открыл рот, демонстрируя его и точно зная, что девка туда заглядывать не будет, ведь всё её внимание было приковано к каким-то мифическим деньгам.

От венерианских матросов, с которыми я как-то напился в портовом кабаке и которые в свободное от докерских дел время подрабатывали в шайках и бандах, я знал, что главное в ситуации, подобной моей, умение тянуть время. Чтобы тебя не шлёпнули впопыхах и сгоряча в первые минуты.

Пусть остынет деваха. Тогда и поговорим.

–А твоя настоящая сестричка? – прошипела фурия. – Ты про неё забыл?

–Я ннне… Я не знаю, где она, – с совершенно искренней сокрушённостью простонал я. – А знал бы, что от того изменится? Ещё неизвестно захотят ли со мной делиться нажитым родственнички.

–Уж это-то я тебе обещаю. Я устрою, – вполне самонадеянно заверила девушка и тут же потребовала: – Чековую книжку! Живо!

Glava XlV.

Я поморгал глазами в некотором раздумье, а затем тупо уставился на револьвер, о котором в процессе увлекательной беседы несколько подзабыл.

У меня, конечно, была чековая книжка. Так, на всякий случай. И я действительно носил её с собой, всегда и везде нарочито выставляя напоказ.

Но проблема заключалась в другом. Супердорогая бумага, из которой была изготовлена вещица и все золоченые штампы на ней являлись липой. На первый взгляд чин чином. Не придерёшься. Но только – на первый. Но любая даже не очень тщательная проверка, случись такая, выявит кучу несоответствий стандартам.

Как такое разъяснить несмышлёной молодёжи? Как объяснить неотёсаной дурёхе, не рискуя при этом получить свинцовую пулю, что, придя с книжицей в Имперский Банк, она рискует заработать, как минимум, двадцать лет каторги на Магеллановых рудниках?

Я степенно откашлялся прежде, чем заговорить.

–Видите ли, мадемуазель, – начал я с тактом и изворотливостью много повидавшего на веку дипломата.

Я собирался повести разговор издалека, чуть ли не с цен на алмазы в созвездии Лебедь, затем плавно перейти на экономическую ситуацию четырёх периферийных планет Сириуса, но… красавица резко оборвала Хитрого Лиса, тем самым, прервав всю витиеватость его монолога ещё в самом его, так сказать, зародыше.

–Ещё звук..., – многозначительно произнесла стервозная особа и, заглянув в бездонные глаза, я понял, что убийство для леди стало давно будничным и, кто знает, может быть даже несколько приевшимся занятием.

–Э-э, – попытался сгладить я то отрицательное впечатление, которое как явствовало из вышеприведенной реплики я произвёл, по-видимому, на собеседницу.

– Чековую книжку.

– Ммм… Э-э-э, – упирался я.

– Чековая книжка. Или мы навеки расстанемся,– многозначительно постучала красотка револьвером по лбу Хитрого Лиса.

Бьюсь об заклад, она несколько сожалела о том, что ей пришлось бы сделать в ближайшие минуты в том случае, если я нарушу устанавливаемые ею правила.

Я сдался. Я не хотел, чтобы кто-то напился на моих похоронах. Не от жадности. Нет. Просто не люблю, когда в моей компании пьют без меня. А в том случае, если она застрелит меня, дело обстояло бы именно так. Хотя в любом из двух рассматриваемых вариантов – а их было точно два – финал мог быть только один.

–Твоя взяла, – вздохнул я. – Цель твоих изысканий, детка, в моём правом кармане. Пусть эта вещица станет тебе моим подарком. Не осуди строго, если что-то не понравится. Ведь ты сама сделала выбор.

–Заткнись! – рявкнула субтильная девушка, и у меня немного даже зазвенело в ушах.

Тем не менее, на сей раз я ни капельки не испугался. А, поняв, что минуты мои сочтены, решил напоследок насладиться жизнью. Настроился вкусить прекрасного так сказать напоследок побольше.

И для начала я взял девушку за талию.

Не знаю, как бы вы поступили в данной ситуации и по какому сценарию развились бы у вас события, будь вы на моём месте, но лично я решил с толком прожить последние мгновения. И очень даже сожалел, что в кульминационный момент, вдруг, скрипнула дверь и в помещение ввалился нахальный старичок. Показался он нахальным и ехидным мне даже на первый взгляд. А на второй первое впечатление не сглаживалось, а только усугублялось. И, как я уразумел, старикан являлся и на первый взгляд и на второй нашим с Кэтрин папиком. То есть, ключевой колоритной фигурой во всей заварушке.

Кэтрин слегка ослабила контроль за мной, увлёкшись моей книжицей и заполучив её в своё владение. Только поэтому я, пользуясь случаем и возникшей неразберихой, положил вторую руку туда, где ей и надлежало быть, на хрупкую девичью талию.

Я всего лишь хотел выразить своё восхищение природной красотой новой знакомой, а заодно проверить формы тактильно, так сказать. Не поддельны ли? Ведь в наше сумасбродное и непростое время, сами понимаете, все везде стремятся надуть друг друга, как будто все рехнулись.

Однако, Кэтрин, эта славная девчушка, скорее всего, неверно истолковала моё поведение. И вместо того, чтобы по достоинству оценить моё внимание, не придумала ничего лучшего, как пальнуть мне в лицо.

Да, всё-таки она нажала на спусковой крючок револьвера. И даже не потрудилась при этом отвести ствол в сторону. Мне, конечно, стало ужасно стыдно и обидно за её воспитание, за её опрометчивый поступок, пока на конце дульного среза вырастал колючий аленький цветок.

Возможно, это был самый впечатляющий момент в моей жизни. Потому что в какой-то момент времени стало весело. Меня как бы звездануло по башке! В ней загудело красиво так. Как в медном колоколе. Из глаз у меня посыпались искры. С тихим шелестом, не без некоторого изящества они попадали на ковёр. Хотя. Может быть, мне это только показалось.

Спасла Хитрого Лиса маска. И то случайно. А скорее всего потому, что как уверял продавец в лавке, в пластик были вплетены сталитиевые нити. К счастью мошенник оказался прав и единственный раз в жизни не соврал. Думаю, у него есть шанс стать в дальнейшем честным человеком. Всё ведь начинается с мелочей.

Я знал, что такие нити применяют при изготовлении бронежилетов Королевской Гвардии Его Императорского Величества, честь им и слава. Не придворным императора, как вы поняли. Сверхпрочным нитям.

Если бы не нити, забодай их арктурианский комар в венерианский год, лежать бы мне с вышибленными мозгами на роскошной ковровой дорожке «Покорителя». А так Хитрого Лиса только шандарахнуло. То есть, слегка контузило. Этим и обошлось.

Тем не менее, последовавший следом результат впечатлил, как меня, так и моих друзей. Потому что в тот момент, когда меня сшибло на пол, лицо моё, прошу пардону, задымилось и даже некоторым образом загорелось. Будь у меня под рукой огнетушитель, я бы нашёл ему применение. Но в эти секунды не огнетушитель оказался под рукой, но мерзкий и расчётливый астрайкин папашка. Этот тип, желая видимо отличиться при тушении пожара и, может быть, этим даже вознамерившись прославиться, запрыгнул мне на лицо и принялся топтаться на нём ногами. Но я его сбросил. Я этого не люблю.

В общем, к некоторому огорчению Кэтрин, я не умер. А, наоборот даже, проявлял все признаки жизнедеятельности и активности.

Ползая неподалёку от красотки, практически у её ног, я содрал с лица пылающий пластик, а затем, кашляя и отплёвываясь, отшвырнул подальше пузырящееся, горящее мессиво, в которое уже успела превратиться маска.

Честно слово я не замышлял ничего плохого. Я только хотел спасти лицо от ожогов. И, уж совсем точно, я не собирался попадать раскалённым пластиком в своего и астрайкиного папика.

Всё вышло непреднамеренно и сингулярно.

Комок горящей пластмассы с точкой кипения превосходящей возможности жаростойкости одежды, упал на дорогостоящий костюм почтенного джентльмена, приблизительно в районе его живота.

Папик, конечно же, позабавил нас всех своей прыткостью. С проворством горного козла он отпрыгнул в сторону. Но малость опоздал. Пламя перекинулось на одежду. И старичок заметался по комнате, как горящий болид, попавший в гравитационный капкан.

Он боролся за жизнь, пытаясь сбить пламя руками.

–Финит, – прокомментировал я охрипшим голосом, чуть не погибший, но восставший.

Конечно, перед тем как подняться на ноги, изменив тем самым своё горизонтальное скотское положение на благородное, исполненное внутреннего достоинства, вертикальное, я пошарил по полу руками и, найдя сигару, сунул её на место. Другими словами – в рот.

Все удовольствия жизни слишком дорого стоят, чтобы пренебрегать ими даже в полные драматизма минуты.

Кэтрин с идиотской улыбкой стояла напротив. Нет, она не просто стояла. Она стояла, извиняюсь, выпучив глаза. Короче, пуча их, свои глаза что есть силы. Для её молодого возраста она слишком мало повидала в жизни, а потому происходящее несколько забавляло малышку.

В отличие от меня. Ведь я прекрасно понимал умирающего в данную минуту графа Орлова, будучи сам на его месте ещё каких-то пару минут назад.

Глаза Кэтрин затравленно перебегали то на насквозь фальшивые штампы чековой книжки, зажатой в её подрагивающих пальцах, то на пылающего, как подбитый самолёт графа, то на меня, а, вернее, на моё подлинное лицо, которое она, судя по всему, видела впервые. Я же валял дурака, по простецки сыпля пепел себе на ботинки и покуривал дорогую сигару.

Я ничем не мог помочь Кэтрин. Представься ей что-то одно из всего многообразия, свалившихся на девушку перипетий, она возможно и справилась бы с ситуацией. В ней чувствовалась порода.

Но эта, в общем-то, пронырливая краля, помимо своей воли оказалась в роли буриданова осла, не способного выделить главное в происходящем.

Девчонка растерялась. Она не знала, что ей делать: то ли спасать компаньона, то ли удивляться переменам, произошедшим с Хитрым Лисом, то ли пристрелить донельзя хитрого Хитрого Лиса в порыве праведного гнева за поддельные чеки.

Шлёпнуть во второй раз меня и теперь уже окончательно.

Я не мешал процессу осмысления девчонкой суровой правды жизни. Я знал, что в ближайшие пять-десять минут она не сможет решить задачу. Самый изощрённый девичий ум не предназначен для решения подобных ребусов. Это ведь не возня со сковородками на студенческом пикнике.

Потому я лишь сочувственно попыхивал сигарой, позволяя барышне потихонечку сходить с ума. А, когда, наконец, она всё же не сошла с него и взяла себя в руки, я достал из потайного кармана нож, с которым не разлучался ни на минуту с самого раннего детства.

Я не намеревался причинять вред красотке. Хотя её прелестное личико и наливалось краской опасного гнева. Чьи-то иллюзии сегодня претерпевали крах. Но так ведь бывает. И с этим надо мириться.

Разумеется, я всего лишь собирался попугать попавшихся мне на пути выскочек многомерного мошеннического мира. Хотел проучить малость их, чтобы в дальнейшем подобным умникам неповадно было вставать на дороге у Лиса, в то время как он вершит свои славные дела.

Я, конечно, может быть и попугал бы эту компашку ещё каким-то своим финтом. Но, граф очень скоро всех нас неприятно удивил. Ещё совсем недавно он претендовал на роль горстки пепла – результату учинённого мной ему пожара, а вот он уже огненным шаром ринулся ко мне. И прежде, чем я успел располосовать на отдельные, ничем не связанные между собой лоскутки кофточку сестрёнки, граф врезался в меня подобно метеору. Он ловко сбил Хитрого Лиса с ног, одновременно прижав вооружённую руку Лиса подошвой башмака к полу.

Glava XV.

–Хулиган и слабак, – прошипел папаша, вынимая клинок из моих вялых пальцев.

Где-то я уже слышал первое слово. Может быть, в комментарии к уголовному кодексу. По-моему нечто подобное произносил миссионер с Плутона, когда Хитрый Лис грабил его в разгильдяйски плохо освещённом переулке одного из марсианских городов.

Ох, уж это марсианское освещение!.. Я потом написал жалобу. В мэрию, конечно. Мол, губите людей в темноте, создаёте проблемы, которых при более добросовестном отношении к работе можно было избежать.

Тем не менее, ответа я так и не дождался. Ведь как раз в то самое время Хитрому Лису пришлось улепётывать в срочном порядке, понятное дело, от полиции, за другое ограбление.

Но этот вопиющий факт халатного отношения к своим избирателям со стороны депутатского совета плохо освещённого города так и врезался навсегда в память вашего покорного слуги.

Клянусь, подобного не произойдёт, если Хитрому Лису случится как-нибудь стать мэром.

Но вернёмся к нашим баранам. Вернее – к старичку.

Этот зловредный и противный старикашка даром времени не терял. Под шумок он попытался заехать мне по вывеске. Но я недаром в детстве ходил в начальную школу и естественно выучился там кое-чему.

Я так боднул надоедалу головой, что он перелетел через кофейный столик, сбил на своём пути золочёный горшок с фикусом, а затем свалился в джакузи, которую я наполнил накануне доверху шампанским. В карцерном баре шампанского было валом и здесь оно являлось абсолютно бесплатным.

В результате, произошедшей короткой, но яростной схватки папик потерял два синтетических зуба, чуть не захлебнулся в шампанском, но зато перестал гореть. Что, в свою очередь, послужило лучшей иллюстрацией к известной народной пословице: нет худа без добра.