Текст книги "Разгром хана Батыя"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

.                    ГЛАВА №1

 В войске хана Кюлькана находился и свирепствовал со всей яростью тумен Баяндер-хана, состоящий из кипчаков и иранцев. Как правоверные мусульмане они стояли особым лагерем, не смешиваясь с монголо-татарскими отрядами. В походе принимали участие мулы и сеиды в зеленых чалмах. Они особенно рьяно наставляли кипчаков и иранцев в правилах исламской веры. Хотя захватнический монгольский поход и не имел ничего общего с джихадом, мулы проповедовали, с радостью умереть за веру. С пеной у рта они наставляли воинов.

  -Избивайте иноверцев! Кто падет в бою за веру, тот попадет в райские сады, там он испытает непередаваемое счастье и неописуемое блаженство.

  Кипчаки Демир и Бури тайно прибыли в свой лагерь. Они как бы вторили мулам.

  -Давно пора умереть за веру, взять этих подлых язычников монголов и порубать их. Многие сотники у кипчаков и иранцев были из числа коренных монголов, вели себя жестоко и такая агитация давала плоды, только проводить ее следовало осторожно. Соглядатаи монголов активно сорили меж собой правоверных, особенно суннитов и шиитов – верные принципу разделяй и властвуй. Сунниты это, как правило, кипчаки или половцы, шииты – воины из иранцев, говорившие на персидском языке. На остановках сунниты и шииты ни когда не садились рядом и ели из разных котлов. Лишь вездесущий мулла Абду-Расулл пытался обратить иранцев в свою веру.

  Последнее наставление кончилось для него внушительной трепкой. Мулле разбили нос и свернули скулу. В ярости мулла навалился на иранского сеида и проорал.

  -Имам Мехди не явиться к неверным! Только те, кто придерживается святого учения Омара, попадет в рай.

  За это ему добавили и лишь подоспевшие кипчаки смогли растащить дерущихся. Не смотря на побои вид, у Абду-Расулла был довольный, ему удалось стащить перстень с пальца неверного сеида.

  -Иранцы просто шакалы ни какого почтения к духовному званию.

  Сеид видимо не заметил пропажи и продолжал рассказывать о колодце, куда пролилось молоко из сосцов святой Марианн. И если кто заглянет в колодец, то уже никогда не увидит адского пламени. Абду-Расулл предпочитал сказки про джинов и особенно, про Аладдина. На встречу ему попался Тюляг-Бирген, хотя ожоги, причиненные в ходе пыток плену, и затянулись, монгол стал по-особому угрюмым. Буквально сегодня утром он увидел своего вороного коня и скачущего на нем мальчишку, в котором он признал Марка Соколича. Многие сотники тут же полезли с издевательскими советами как зарубить дерзкого мальчишку и вернуть коня. Дело едва не кончилось поножовщиной. А теперь и мулла полез с дурацкими наставлениями.

  -Тебе нужна женщина, что бы вернуть коня.

  -Издеваешься пес!

  Тюляг-Бирген хлестнул наотмашь плетью. Расулл взвизгнул, уже не первый раз, таким образом, его награждает монгол.

  -Так! Чтобы тебя вдавили в снег шайтаны!

  После таких слов мулла рефлекторно потер зеленоватый перстень. Прозвучал грохот, и визг перед ним возникло тяжеленное чудовище, со скользкими спиралеобразными шипами, пастью бегемота, с лапами-ластами. Оно с силой вмяло Тюляг-Биргена в снег, послышался хруст ломаемых конечностей. Воплощение преисподней с довольным видом повернулась к хозяину.

  -Что тебе новый хозяин надо?!

  Абду-Расулл растерялся, новая мощь притягивала и пугала. Он был еще явно не готов к такой власти.

  -Вытащи этого почтенного человека из снега.

  Чудовище махнуло лапами. Тюляг-Бирген пробкой вылетел из сугроба. Он был ошарашен и ругался.

  -Ты испражнение ишака, да как ты смеешь.

  -Я всего лишь хотел предложить способ как вернуть гнедого, а вы на меня кидаетесь.

  Сотник оскалился.

  -С помощью женщины?!

  -Именно женщины! Найти коней лучше твоего вороного можно лишь в конюшне Кюлькана. Да и мальчишка очень сильный воин, хотя и мал летами, тебе понадобятся в помощь сильные батыры. И их тоже может дать лишь сын Небесного Правителя. А как расположить его к себе? Кюлькан любит женщин, надо прислать ему чернобровую и румяную красавицу уруску, тогда он тебе и даст и коней и отборных нукеров.

  Тюляг согласно кивнул.

  -Хоть раз я от тебя дождался разумного совета.

  Сотник стряхнул с себя снег, затем его взор пал на стоящего по стойке смирно монстра.

  -Так выглядит ваши джины?

  Лицо Тюляг-Биргена скривилось.

  -Я не джин, а ифрит Каллиосторо.

  -Вот ты Кали и доставишь мне девушку.

  Монстр набычился и раздулся.

  -Я выполняю приказы только моего господина.

  Мулла довольно усмехнулся, как хорошо иметь волшебного раба.

  -Достань девушку для этого господина – это приказ.

  Чудовище повернулось и тут же исчезло. Тюляг-Бирген протер глаза.

  -Может его лучше попросить сразу принести вороного коня.

  -Нет! Тюляг истерично крикнул.

  -Так будет слишком просто. Я хочу сам лично заарканить дерзкого мальчишку, а затем довершить ранее начатые пытки. Я сломаю ему все ребра, вытяну щипцами все жилы.

  Монстр вернулся скорее, чем ожидали. У него на руках была полусонная девушка.

  Она был полуголой в одно ночной рубахе. Когда ее босые ножки коснулись студеного снега, она вскрикнула от боли.

  -Это сразу видно как минимум дворянка. Довольно крякнул Тюляг.

  -Теперь ее можно к Кюлькану.

  -Хотя бы приодень ее. Не к лицу выставлять подарок полуголым, словно ощипанным нукерами.

  Вступил в спор мулла.

  -Правильно полуголой бабе не к лицу, предстанет голой.

  Сотник захохотал, к девушке подскочили нукеры, сорвали остатки одежды и связали сзади руки, затем ткнули копьем в спину и повели к повелителю Кюлькану. Монстр, повинуясь жесту муллы, исчез.

  Возле терема главнокомандующего их встретила дюжина тургаудов. Они не хотели пускать сотника и ясырку в деревянное здание. Пленница дрожала от студеного ветра, ее обнаженные ножки сначала покраснели, затем посинели от холода.

  -Вы что хотите угробить подарок. Когда об этом узнает Кюлькан-хан вам не поздоровиться.

  Угроза подействовала, их пропустили, один из нукеров даже накинул шелковую сорочку. Посреди терема, на мраморном полу полыхал костер. Позади на коврах из барсовых и медвежьих шкур сидел светлейший сын Священного Правителя. По обе стороны от него сидело по деве, не стесняясь тысячников Кюлькан бесцеремонно лапал их. Когда ввели нагую ясырку, Кюлькан-хан впился в нее хищным взором. Его орлиные глаза рассматривали золотые волосы, ослепительно белую кожу, точеные ножки, упругие груди.

  -Это и есть твой подарок.

  -Да о лучезарный повелитель! Я прислал ее тебе!

  Резким рывком Тюляг сорвал с нее ночную сорочку, оставив совсем нагой. Кюлькан причмокнул от восторга.

  -Какая дива, все так чисто и красиво. Налейте ему арзы.

  Слуга подал золотую чашу с густой розовой жидкостью. Промерзший Тюляг с удовольствием влил в себя бодрящий напиток.

  -Проходи сюда к нам и изложи свою просьбу. Ведь не просто так ты сделал этот подарок.

  -Все мое твое! Я твоя жертва! Только ты один можешь спасти меня. Если не придет помощь с небес, я брошусь в бой и паду под урускими саблями. Уж лучше смерть, чем терпеть подобный позор.

  -О чем горюет! Поднял голову старый темник Бурундай.

  -Распустил нюни как баба! Разве это воин?

  Кюлькан резко шикнул. Он не любил Бурундая ставленника и давнего сослуживца Субудая. Его наверняка с умыслом его поставили правой рукой священного сына.

  -Помолчи ты не прав Бурундай. Он молод, но уже отмечен как отчаянный рубака и лихой разведчик. И добьешься в будущем великой славы.

  -Да так было, еще во время штурма Итиля передо мной в почтительном страхе склонялись нукеры. А теперь каждый желторотый юнец хохочет и дразнить. Хотя сам еще не умеет поднять меч и отрубить одним взмахом голову врага.

  -Говори яснее!

  -Из крепости Коломны каждый день с русскими всадниками выезжает мальчишка в белом. Он и гарцует на моем украденном коне, каленым кинжалом терзая сердце джигита.

  -Если ты воин, а не баба поймай сопляка и изруби в капусту.

  Тюляг допил остатки арзы.

  -Если бы это был простой пацан, на самом деле это правая рука белого мангуса Леопардова, страшный боец, убивший не одну сотню монголов.

  Кюлькан вскочил, растолкав своих жен.

  -Он должен умереть, и умереть мучительно. Я устрою грандиозную облаву на этого сосунка. Мы захватим живьем и коня и всадника. Я дам тебе двести моих лучших воинов. Мой план таков, как только урусы выедут на дорогу, отборная тысяча моих всадников расколет их толпу, отгонит молодого щенка в сторону. А там твои двести воинов они его измотают и заловят арканами.

  -Твой блеск затмевает солнце, о величайший из величайших!

  -Я сам допрошу мальчишку, а ты будешь лить на него кипящую воду, и сыпать раскаленные угли. Это будет славная охота.

  -Я твой вечный раб и выполню любое желание!

  -Выпей с нами! Тюляг-Биргену вновь подали наполненную до краев чашу.

  Марк Соколич прибыл в Коломну вместе в Леопардовым. Когда мульти-клон отбыл на защиту Москвы Марк остался при князе Всеволоде. Не смотря на юный возраст, он рубился как черт, носился как ветер, истребляя врагов десятками. К нему прилепилась прозвище белая смерть, казалось, пошли его в пекло и он притащит чертенка. Захваченный у Тюляг-Биргена конь был не простым, он был, как говорил волхв Савелий двухжильным. Его выносливость и скорость поражали многих. Однако назревали не приятные события, одна из зажженных стрел точно поразила склад с зерном, а пожар заметили слишком поздно, мешки с зерном сгорели. Воины стали глодать, в город сбегались беженцы со многих сел. Жители прятали хлеб, не зная, сколько продлиться засада. Часто Марк, голодая, отдавал свою порцию скакуну, уже начался падеж коней и над дивным подарком, сделанным самим воеводой Леопардовым, возникла угроза. Не смотря на это, он спешно обучал детей стрельбе из луков. В белом легионе были специальные луки с двумя тетивами, и их натягивали, прищемив тетиву к крюку, и резко выпрямляя правую руку. Это позволяло с меньшими усилиями стрелять на большую дистанцию, добиваясь большой точности. Другим более простым и эффективным оружием была рогатка с ядовитыми иглами. Были еще, правда, пистолетики, которые при выстреле испускали каскады ядовитых осколков, но их было мало, и их использовали поштучно. Марк Соколич свято хранил эти пистолеты, пара штук у него всегда болталась на поясе. В бою он предпочитал легкие доспехи и две длинные слегка крючковатые сабли. Когда князь Роман вызвал его к себе, это не было неожиданностью.

  -Не даром тебя прозвали резвый сокол. Князь Всеволод поручает тебе важное дело. Завтра мы под покровом дымовой занавесы ударим по мугланам. Пойдет горячая сеча. Мугланы не заметят, если ты во время схватки бросишься через реку в сторону соснового леса. Там густые деревья и ты сумеешь скрыться, на севере.

  У нас мало пищи, еще месяц, другой и падет наш славный град, все мы поляжем до единого. Если достигнешь князя и двух белых витязей, передай, пусть поспешают на помощь.

  Перед рассветом назначенного дня, еще в темноте вооруженные всадники заполнили узкую улицу. На вездеходных санях передвижной огнемет, неприятный сюрприз монгольским всадникам.

  Соколич и еще три белых витязя находились возле самых ворот. Этим юным отрокам был дан приказ, в темноте пробиться сквозь мугланские посты и отвезти грамоты в три стольных города.

  Уже с ночи закружила метель. Ветер сметал с крыш сугробы и осыпал всадников. Не многие из них были в кольчугах, большинство в буйволинных шкурах с треугольными пластинками.

  Князь скомандовал.

  -Ждать нет смысла! – его голос звучал с надрывом порванной струны.

  -Сторожа открывай врата, атакуем!

  Ворота скрипели, тяжело опускаясь на камни, заржавелые петли издавали замогильный звук. Многие воины и сами понимали, что могут и не вернуться, что в зловещей пустоте затаилась смерть и тысячи злобных узкоглазых бойцов.

  Вороной конь плясал под Соколичем, скакун явно рвался в бой. Впереди отряда, ехал сам Князь Роман Ингваревич. Целью отряда был монгольский лагерь, предполагалось, что пурга поможет застать мугланов врасплох. Действительно монголы слегка расслабились, русские всадники успели пересечь реку стальной лавиной обрушиться на лагерь. Вспыхнула жесткая сеча. Более тяжелые русские воины первоначально сломали монгольский строй. Затем в бой вступили новые отряды мугланов и ситуация выровнялась. Роман Ингваревич рубился как богатырь, каждый его взмах разрубал всадника. Соколич забыл, зачем его отправили за ворота, его охватил азарт сражения. Перед ним мелькали оскаленные лица, кривые сабли. Наклонившись вниз, Марк Соколич ловко увертывался от клинков, а сам в свою очередь подрубал противников. Вот на него налетел здоровенный монгол, по-видимому, тысячник, крупный меч сверкает над головой. Соколич парирует удар двумя саблями, от сильного толчка отдается болью в кистях и в ответ проводит мельницу. Тупая монгольская башка смолота и валиться под копыта. Затем следует стремительный нырок, прием «стрекоза» и Соколич срезает сразу двоих. Животы нукеров распороты, фонтанами хлещет кровь. Физиономия Марка сияет от счастья, он проводит прием «тройной штопор» и в прыжке умудряется врезать ногой в челюсть, а еще двоим пробуравить мечами головы. Красиво, все тело буквально поет, особенно приятно ощущать погружение клинка в вражескую плоть. Марк Соколич совершает очередной пируэт, ставит на дыбы коня, сбивая бойца копытами, при этом раскидывает руки веером. Опять трое противников завалены в кювет. Упавших нукеров, как правило, затаптывают кони.

  -Я белый ниндзя!

  Кричит Соколич, мальчик прыгает вверх, в растяжке сбивая разу двоих монголов, плюс еще двое мечами, движения и впрямь как у ниндзи стремительные и резкие. Сзади ударила огненная волна, слышны крики вопли, дикий вой. Русские бойцы врубили огнемет, монголы давятся, опаленные передние ряды, давят и ломают задние. Еще не расцвело, и огненная струя выглядит красочно, громадный ярко-оранжевый язык лижет серо-бурую массу. Увлеченный диковинным зрелищем Соколич пропускает скользящий удар ятаганом, плечико мальчишки окрашивается кровью. Вдалеке мелькает фигура князя Романа, князь кричит.

  -Соколик! Скачи соколик!

  Марк вдруг вспоминает поручение, вовсе не рубиться послал его князь и сворачивает на сторону. Правда, коридорчик приходиться прорубать, терпя жуткую боль. Снова выверт, прием тройная бабочка один нукер убит, другой ранен, ему отсекли кисть. Вывернувшись, Марк ударил своего противника головой в живот. В лоб отпечатались бронзовые пластинки, и не известно кому было больнее. В прочем монгол упал, а вороной конь добавил ему копытами. Соколич провел еще несколько приемов, вырубив дюжину врагов, и выскользнул в проселок. На востоке уже начала проступать светлая полоса, а русские всадники организованно отходили. Соколич уверенно скакал по замершему болоту, как высокий громкий голос заорал.

  -Он здесь я его вижу монголы.

  По льду застучали копыта. Впереди двигались всадники, они перекликались между собой на уже знакомом монгольском языке. Соколич резко дернул в сторону, но на пути вновь выросли многочисленные зловещие тени. Марк ринулся в бой, похоже, монголы не ожидали этого, несколько стрел пролетело мимо. Соколич подрубил троих ближайших монголов и стрелой промчался мимо остальных. С боку выскочила целая сотня нукеров, один из них выпустил стрелу. Он пролетела возле уха, врезам локон. Вороной тряс крупом, отчаянно мчался, перелетая сквозь бугры и льдины. Монголы с яростными криками преследовали его, затем стали отставать, скакун не знал усталости. Впереди снова послышался грозный рев труб и топот коней. Соколич вновь налетел на засаду, кошмарные силуэты смахивали на чертей.

  -Тюляг-Бирген! Видишь, твой вороной сам прискакал к тебе! Взять его!

  Монголы рванули за ним, на них были отличные кони, они шли широким кругом. Тогда Соколич достал пистолеты и открыл огонь. Иглы смертоносным дождем обрушились на армию монголов. Десятки нукеров разом повалились на сугроб, почти все заряды находили цель. Скачущий впереди всадник упал, его вышитая золотом одежда задралась.

  Монголы разом прервали погоню и ринулись к поверженному всаднику. Самый рослый их них запустил в Соколича тесак. Удар был настолько меток и точен, что перерубил правую руку. Едва не потеряв сознание, Соколич развернул коня и ринулся наутек. Сзади нукеры ревели.

  -Погасло солнце! Упал хан Кюлькан! Убит великий хан Кюлькан!

  Ревущие тургауды остались по сзади. Каким-то чудом Марк сумел удержаться на коне и даже перевязать одной рукой рану, из которой фонтаном хлестала липкая жидкость. Голова и тело отяжелели от потери крови, сотни моточков наносили удары по истерзанному мозгу. Соколич проскакал уже несколько часов. К полудню пошли глухие опасные места. Болота были густо затянуты льдом, лишь трясинные окна, где тлел торф, чернели и дымились странными облачками. Соколич старался ехать осторожно, зная, что один неверный шаг утянет на дно, глубокую трясину. Было кошмарно, спасительным маячком показались знакомые вековые дубы не вдалеке от Перуного Бора. Вот и развилка деревьев. Рядом лежала сваленная статуя Перуна, бога громовержца, того которому молились его прадеды.

  Изрубленный саблями дубовый Ярило покосился, взор древнерусского бога был грустен. Совсем не давно здесь кто-то был, видимо и теперь продолжали справлять религиозные культы. На снегу были видны свежие следы, Перуна явно хотели поставить на место. Марк с почтением перекрестился и поскакал дальше – родная деревня была практически рядом. Уже издалека чувствовался запах дыма и паленых трупов, Соколич вздрогнул и зашатался, въезжая на окраину села. Видимо совсем недавно здесь бегали бабы и ребята. Половина избенок погорела, часть уцелела. Это можно считать удачей, так как монголы не щадили ни кого. От нескольких хат остались лишь бревна, на сильно обгоревшем древе сидел человечек с зеленоватыми волосами. Соколич сквозь силу окликнул его.

  -Ты кто! Я тебя знаю!

  -Меня в округе все знают!

  Мужичок поднялся.

  -Да леший тебя знает! Вяло ответил Соколич, перед глазами поплыло.

  -Верно леший. Да ты я вижу, ранен, слезай с коня.

  Соколич с трудом сполз. Леший подхватил его.

  -Что не признал меня, вместе ведь мугланов молотим. Видал, как сволочи по нашей земле пропахали, сам Кощей Бессмертный не сумел бы круче.

  Глаза у Соколича скосились, сверкнуло заревом, словно ударила тысяча молотов, и он потерял сознание.

  Лешаку подошла высокая худая женщина. Она помогла занести мальчика в хату.

  -Это Марк Соколич. Тысячный белого легиона. Я пока постараюсь поколдовать, а ты накорми гостя. Потом он снова поскачет. Женщина затащила Соколича в хату. Дымовая лучина горела не ровным огнем, потрескивала красноватым пламенем. Трое белоголовых детей сидело вокруг Марка. Они с удивление пробовали пальцами белую кольчугу, мягкие с выдвижными остриями и шипами сапоги, диковинную саблю.

  Соколич открыл глаза и пришел в себя. Женщина умело сделала перевязку.

  -У вас были мугланы?

  Спросил Марк.

  -Были и у нас, словно из пекла вырвались – вид у женщины был самый изможденный. – Награбили хлеба, пожгли скирды, избы. Захватили с собой баб, девок и много детей. А стариков поубивали. Вот эти трое забились под хворост, их не сыскали мугланы, а еще четверых постарше увели. Что они с ними сделают, не знаю. Покушай сынок лучше хлебушка.

  Соколич проглотил корку.

  -Что-то горечью отдает.

  -Это потому касатик что мы хлеб пополам с сосновой корой печем, натолчешь кору и ржаной мукой замесишь. Муку беречь надо, а то до весны не дотянем. Вот так приготовишь на коре болтушку и хлебаешь.

  Лицо Марка помимо воли растянулось в улыбке.

  -Белые ангелы очень любят кору и ветви. А кроме лешего у вас мужики есть.

  -Все кто в лесах укрылся, собираются в ватаги бить мугланов. Ловят тех, кто под отстал и косой в бок, и садятся на их коней. Сила врага неисчислимая, как страшной сказке, тьмы тем и тысячи тысяч. Но и наши мужики дерутся как волки и не за что сдаются. Верю что будет за нами победа, белые ангелы разобьют врагов, а мы снова отстоимся.

  В хижину вошел леший.

  -Сейчас сынок, я уберу боль и придам тебе силу, а то не доскачешь. А что касается руки, не печалься.

  -Вот именно руки! Я теперь калека и не могу эффективно сражаться с врагами.

  Марк вновь помянул слово, подслушанное у мульти-клонов.

  -Сможешь, есть один способ.

  Лешак заунывно зашептал Соколичу на ушко. Соколич вскрикнул от удивления.

  -Да ты что?!

  . ГЛАВА Љ 2

  Бату-хан и Субудай-Багатур внимательно всматривались в здоровенные стены Суздаля. Прежде чем идти на самый крупный город Владимир Батый хотел обезопасить свой правый фланг, овладев этим городом. Поэтому появление гонцов известием гибели Кюлькана вызвало лишь приступ плохо срываемой радости.

  Джихангир отказался принять гонцов, приказав поставить их на колени, в суровый сугроб. Те отчаянно лебезили.

  -У нас нет полководца! Войско в трауре, воины рвут на себе одежды и посыпают головы пеплом.

  Дозорные тургауды наставили на них копья и даже болезненно покалывали в плечи.

  -Сидеть смирно собаки.

  Гонцы шепотом спрашивали семенящих рядом нукеров.

  -Какое занятие отвлекло джихангира?

  -Он колдует вместе с шаманкой Керинкей-Задан и уруским колдуном. Они готовят погибель белым мангусам.

  Посланцы были вынуждены, отступится. Они привезли коней, а затем вновь были усажены на колени. Тургауды не особенно церемонились, видимо они прекрасно знали, как ненавидит Кюлькана Бату-хан.

  Сам Батый продолжал вглядываться в магическое изображение Суздаля, город не уступал по размерам Рязани, как и другие города Суздальского княжества, он был сильно укреплен мульти-клонами, естественно бойцы белого легиона ждали монголов и были готовы как внезапным ночным ударам, так и упорным штурмам. Потери монголов все возрастали, и Бату искал способ избегать столь огромных жертв со стороны и без того морально травмированного войска.

  -Князь Глеб, ты уверен, что твоя выдумка сработает.

  -Да! О великий Бату-хан! Прочел в древней книге, про магию перемещения. Используя специальный набор прочитанных мантр мы сможем перенести в нужную нам точку любого человека и не только человека.

  Батый сразу оживился, Субудай наоборот сохранял сонное выражение лица.

  -Если это поможет словить мне белых мангусов, я выдам тебе ярлык на все Суздальско-Владимирское княжество.

  -Для этого нужны или их волосы или части тела этих бесов.

  Сидевшая до этого каменным истуканом чародейка Задан встрепенулась. Ее голос захрипел

  Где огонь там гроза,

  Где любовь там слеза.

  Тенью бога войны назови меня.

  Я нашла волосок,

  Вырвав там, где висок

  У несчастного князя Владимира!

  В крючкавистых пальцах чародейки завертелся светленький волосок. Князь Глеб радостно прихлопнул в ладоши.

  -Теперь у нас оружие. Давайте захватим княжича в плен, а затем обменяем его на двух белых демонов. Что для князя важнее родной сын или безродные отроки.

  Бату-хан нахмурился.

  -Будь я на месте князя, то я бы даже за старшего сына Сартака не отдал бы таких воинов.

  Субудай-Багатур промолчал, но суровой башке Багатура мелькнула мысль.

  «Чего не пережил сам – того и не говори!»

  -Что же ты медлишь, князь колдуй и вытащи его сюда – будет над кем, потешится.

  Керинкей-Задан рассмеялась в предвкушении удовольствия. Князь тем временем поставил в круг дюжину свечей и принялся шаманить. Он уже научился довольно ловко отбивать бубном. Затем пару раз, подпрыгнув, выпустил пузыристый шарик по примерно такому же голубо-сиреневому шарику. Задан выкинув руку, послала на встречу огненно-оранжевый треугольник. Фигура соединилась, затем вновь полыхнул ослепительный свет, и перед ними возникла, полупрозрачна восьми хвостовая змея.

  Рептилия прокружилась, а затем раскрыв пасть промурлыкала сладким голом.

  -Какой наказ я от шаманов получу, любую дверь я в миг один разворочу.

  Задан тут же ответила в так.

  -Приказ такой вершите дело без прикрас. Указ простой, и дело легкое для нас.

  Владимир князь, попасться должен на крючок. Его мы мордой в грязь, он как засушенный сморчок.

  -Повинуюсь о величайшая!

  Змея полыхнула огоньком и выросла, заполнив собою юрту. Затем ее силуэт побледнел и исчез.

  -Призрак выпущен, теперь он запляшет, собирая дань по всему миру.

  Князь Глеб оскалил острые как у шакала зубы.

  -Ну, а теперь. Хан Батый всплеснул руками

  -Настало время заняться гонцами.

  Звероподобный Арапша скомандовал.

  -Связать их!

  Тургауды набросились с яростью голодных псов.

  -Мы не в чем не виноваты. Заорали посланики-нукеры.

  -Мы лишь преданно исполняем приказы и привезли ослепительному донесение от темника Бурундая.

  Услышав последнее имя, джихангир усмехнулся.

  -Бурундай оправдывает свое предназначение.

  Субудай не заметно ткнул Батыя ногой и прошептал.

  -Страшная напасть постигла род Чингизидов. Пал один из любимейших сыновей Чингиз-хана.

  -И мой враг. Который орал что я баба с бородой и хотел меня удушить. Если бы не ты – мои люди давно бы вырвали его крокодилье сердце. Это первый случай, когда я могу отблагодарить белых мангусов.

  -Если бы не мы! Вставила Керинкей-Задан.

  -Порожденье тьмы! Ползуя убийц, не дала тебе милый джихангир покорять столиц.

  Субудай молвил раскатистым голосом.

  -Мои нукеры оберегают не хуже заклятий! Я понимаю твою ненависть.

  -Он понимает. Батый скривился.

  -Да понимаю! Глас одноглазого барса звучал как никогда убедительно.

  -Но ни кто в войске не должен знать об этом! Как говорил священный правитель, когда идет война то войско должно знать только одного врага, царя той страны, куда вторглась наша армия. А полководец должен иметь лицо камня, сердце из закаленной стали. Радость это плохой пример войску. Наоборот порази их как гром среди ясного неба! Обрушь свой гнев на урусов, пускай твои неисчислимые тумены выжгут их земли.

  Бату-хан взъярился.

  -Где эти черные вестники? Пускай палачи допросят их.

  Арапша подал знак. Тургауды подхватив подмышки, поволокли гонцов.

  Джихангир надел золотой с большим алмазом шлем Александра Македонского, и, поигрывая, кривой в самоцветах саблей вышел из терема. Его колючий взгляд обжигал. Гонцы пали на колени, вознося руки к небу.

  Бату-хан заговорил сначала тихо затем погромче, под конец его слова стали переходить в истеричный визг.

  -Вам было вверено великое счастье! То, что выше солнца – сын Небесного правителя! И вы не смогли сберечь, сей алмаз.

  -Мы не могли его остановить, он рвался в бой с силой барса! – произнес самый высокий из гонцов.

  -А вы и обрадовались! Самим идти вперед боязно, так пускай скачет сын неба! А разве так поступал Чингиз-хан. Храбрейший из храбрых стоял позади войска и шепотом передвигал сотни тысяч воинов. Весь мир трясся от одного его слова.

  Гонцы, повалившись ниц, вжались в снег, они ничего не смели сказать в свое оправдание.

  -Никто не удержал великого когда он стал простым нукером, рубился с опасным врагом. Никто не закрыл его телом, когда уруская рать обложила его.

  -Да там был только одни маленький мальчик из белого легиона.

  Пробормотал самый смелый из гонцов.

  Бату-хан побагровел, его рев был слышан даже в дальних углах лагеря.

  -Вырвать ему язык и повесить на крюк. Он посмел оболгать великого.

  Тургауды схватили, гонца железными пальцами раскрыли рот и вырвали язык. Затем поволокли несчастного на крюк. Его подвесят в центре монгольского стана, и он будет мучительно умирать. Тут чародейка Задан указала на точку в небе.

  -Посмотри о великий. Я думаю, большая волшебная сила идет к нам на подмогу.

  -Я готов принять дар богов!

  Громадное огненное пятно, напоминающее смесь пузыря и кляксы плавно приземлилось. Свет он него озарял весь лагерь. Три персоны, отделились от огненного зарева. Десятки тысяч воинов разом пали на колени. Две фигуры были уже знакомые шестикрылые онгононы с головами тигра и петуха. Третья фигура заставила дрогнуть даже Батыя. Перед ним сверкал и искрил молниями сам Хан Кюлькан. Знакомые черты напоминали молодого великого деда. Помимо воли джихангир опустился на колени. Страшный голос сотряс стан.

  -Моя душа скорбит и требует мести! Месть требует жертв! Урусы должным быть наказаны!

  Два онгонона вскинули вверх когтистые лапы.

  -Да будет так!

  От рева сосны пригнулись к земле – снесло несколько юрт. Батый как ужаленный вскочил, проорал срывающимся голосом.

  -Скачите назад! Сообщите войску, что джихангир повелевает взять штурмом крепость Коломну, до прихода его армии. Если я прибуду, а вы все еще будете сидеть под городом как кура на яйцах, я вас всех перебью. А в будущей жизни, вы низвергнетесь в геенну и будете мучимы вечно! Прочь отсюда желтоухие псы, пожравшие труп своего отца!

  Бату-хан замахал саблей. Гонцы вскочили и с лихорадочной поспешностью вскочили на коней. Посыпались удары плетей, животные заржали, спустя мгновение от них и след простыл. Онгононы раздулись в знак одобрения. Тень Кюлькана колыхнулась, его гораздо более низкий чем при жизни голос гремел.

  -Теперь я вижу в тебе достойного джихангира! Ты похож на моего отца!

  Батый гордо выпрямился, почему-то его совсем не пугал громадный призрак еще не давно смертельного врага. Прокашляв Баты произрек.

  -Я покажу урусам, что значит поднять секиру на сына самого великого из людей и второго после Сульдэ на небе – Чингиз-хана! Густыми потоками крови будет залита уруская земля. Приказываю вам убивать, перебить все живое, даже собак, женщин, детей и сделать это как можно мучительней.

  Шаманка Керинкей-Задан запела гробовым голосом, ее слова как пудовые градины били по ушам.

  Пускай шторм кровавый урусов зальет

  Приказ джихангира – нукеры в поход!

  Пускай до небес разгорится пожар

  По воле Сульдэ – нанесем мы удар!

  Где дети смеялись, пройдет злая смерть

  Лишь вой и страданье на русской земле!

  Несчастных урусов давить будем, жечь

  Весь мир содрогнется – падет пред Сульдэ!

  Глаза Бату-хана вылезли на лоб, зрачки стали вертикальными как у оборотня. На губах выступила багровая пена. Он подпрыгнул вверх и заорал в исступлении.

  -Коня! Подвести вороного!

  Задребезжали большие медные гонги, забили барабаны. Зазвенели надраенные рожки, извещающие о выходе. Субудай по-прежнему стоял спокойный, он затянулся трубкой гашиша. Онгононы побледнели и видимо хотели скомандовать отбой.

  -Ты как всегда храбр, но излишне горяч великий. Стоит ли снимать осаду с Суздаля.

  Бату рявкнул.

  -А куда он денется! Когда мы возьмем Коломну, Суздальские бояре сами откроют мне ворота.

  -Откроют. Конечно, откроют, ведь я обещал им жизнь и даже деньги, но эти белые мангусы. Народ верит им гораздо больше, чем всем князьям и боярам вместе взятым.