Текст книги "Волчья стая (СИ)"

Автор книги: Олег Забокрицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Вас послушать, так этот Бор, карающий ангел. А не мог он, к старшине уехать?

– Скорее ангел изгнанный из рая, ставший демоном. Насчет старшины не знаю, но запрос послали. Насколько мне известно, после армии, они даже не переписывались. Бор презирал его. Мое мнение, что он не успокоится, пока не рассчитается с теми, кто подорвал его парней.

– Хочешь сказать, что еще кровушка будет? – засопел начальник УВД.

– Да, будет.

– Что сделано для его задержания?

– Наружка перекрыла все известные адреса, где он может появиться. Всем сотрудникам розданы ориентировки. Мои парни работают со свидетелями. Сотовый телефон, на прослушке. Телефон отключен, но как только заработает, будем знать его местонахождение.

– Сергей Иванович, активней нужно работать. – вмешался следователь.

– Как можем, так и работаем.

Бор вышел из иномарки не доезжая поста ГАИ, недалеко от въезда в город. Возле поста скопилась изрядная пробка из автомашин. Сотрудники милиции, одетые в бронежилеты, проверяли все автомашины, как въезжяющие, так и выезжяющие. Бор лесом обошел пост и вскоре был на окрайне города. Зайдя в небольшое кафе, он подошел к стойке бара, попросил телефон. Бармен протирал бокалы, не глядя на Бора он достал из под стойки телефон и подал его Бору.

– Плати червонец и говори по городу сколько влезет.

Тимофей достал из кармана десять рублей, усмехнувшись подал их бармену и подвинул к себе телефон. Достал из кармана записную книжку, перелистал ее и набрал телефон Игоря. Тот оказался дома.

– Игорь, это Бор.

– Тимка, ты что натворил? Вся ментовка на ушах стоит.

– Долго объяснять. Мне помощь нужна.

– Без проблем. Ты ведь знаешь, что мы своих не сдаем. Ты сейчас где?

– Улица Заречная, кафе «Одинокий путник».

– Знаю. Скоро буду. Никуда не уходи.

Бор положил трубку и обратился к официанту.

– Пожрать есть что ни будь?

– Любой каприз за ваши деньги. На первое рекомендую суп-пюре, на второе шашлык из осетрины.

– И кружку пива. Расчет сразу.

Бор сел за столик, в ожидании заказа. Не успел он съесть шашлык, как в кафе зашел Игорь. Увидев Бора, он облегченно вздохнул и сел рядом.

– Игорь, пиво будешь?

– Я, за рулем.

– А что, ты уже не мент? Ксивой отмашешься. Официант, еще кружку пива.

Дождавшись, когда официант поставит пиво на стол и отойдет, Игорь спросил.

– Тимка, что случилось? На тебя по всей области ориентировки разослали, у каждого постового есть.

– Игорь, а это еще на войне случилось. Когда нас восемнадцатилетних, бросили в мясорубку и заставили людей убивать.

– Да разве это люди, бандиты.

– И среди них были люди. В той же Чечне столько дров наломали. Ты бы не стал мстить, если бы у тебя убили жену и детей?

– Стал бы.

– Вот и многие из них так же. Но они перегнули палку. Месть одно, А когда вся кавказская пена полезла к нам. И не те кто мстят, а уголовники, что бы их у себя на родине башку как дезертирам и мародерам не отрезали. Да плюс предательство нашей верхушки. Но там хоть ясно было. В тебя стреляют, ты стреляй, если хочешь выжить. Пришел из армии, а здесь еще хуже, кругом одни враги. Подался к националистам. Думал, хоть в отдельно взятом городе порядок наведем. Навели. Оказалось, что тоже все на деньги замыкается и предательство. Ты наверное, уже слышал, что моих парней взорвали. А раз, я уцелел, то значит это я сделал. Все логично.

– Что думаешь делать?

– Мстить. Игорь, мне хотя бы до ночи отсидеться, а потом я разберусь с человеком, который все это организовал. Кстати, он и вашего сержанта замочил. Вот еще что. Ты узнай номер телефона начальника убойного. Когда мы рынок захватывали, я его видел. Вроде честный мужик.

– Кроме начальника УВД, он со всем руководством в штыках. Но опера боготворят его. Кстати. Тоже из спецназа. Во время первой Чечни, был командиром взвода. По приказу комдива сопровождал колону с оружием, должен был передать боевикам. Приказ не выполнил, автомашины взорвал, со своими бойцами к нашим прорвался. Его за неисполнение приказа выдавили из армии. Вернулся домой. Пошел в опера. Зачем он тебе?

– Когда этой твари приговор вынесу, сдамся ему.

– Бор, так давай, я тебя из города вывезу.

– Нет. Как получится, пусть так и будет. Я бегать не собираюсь. Ты в квартиру вселился?

– Пока нет. Ремонт с женой делаем.

– Так там и так вроде не хило было.

– Не хочу, что бы о чужих что-то напоминало.

– Отец как?

– Пока в больнице. Крайнее истощение. Еще бы месяц и его бы закопали.

– Меня куда определишь?

– Пока в квартире отсидишься. Соседи знают, что ремонт делаю, на чужих внимания не обращают.

– Погнали.

Бор встал, взял лежащую на полу сумку. Игорь отодвинул от себя недопитую кружку с пивом и они вышли на улицу. Возле подъезда дома, куда они подъехали, сидели две бабули и с любопытством смотрели на автомашину Игоря. Тот взглянул на Бора.

– Тимка, у меня в багажнике мешок цемента. Возьмешь и занесешь в подъезд, а я, их отвлеку. Эти бабульки еще со Сталинских времен остались активистками, комсомолками. Чуть-что, участковый к ним бежит. Наверняка, твое фото уже им показал.

– Так может не стоит сюда и соваться?

– Стоит. Под их охраной, будешь как у Христа за пазухой. Все, пошли.

Пока Бор доставал из багажника цемент, Игорь подошел к старушкам и поздоровался. Те радостно, с улыбкой на лицах, закивали ему в ответ.

– Зинаида Федоровна, мне сказали, что вы недавно ремонт делали?

– Делали Игореша, делали. Внучек и делал. Квартира то все равно ему достанется.

– Может вы знаете, где можно сантехнику и трубы взять подешевле? А то проехался по магазинам, цены везде заоблачные. А у меня финансы поют романсы.

– Вот и у меня внучек ругался, но все же нашел, где можно взять. Помнишь, что через квартал была база Военторга. Вывеску оставили ту-же, но торгуют стройматериалами. На базу приезжают из магазинов, все скупают, а потом свою цену накручивают. Одно слово, спекулянты. Раньше за это в тюрьму садили, а сейчас комерция.

– Вот спасибо, что подсказали, а то уже не знал что и делать. Договорился с сантехником все поменять, а купить не могу. Ну ничего, пока старое ломает, я успею обернуться.

Услышав о сантехнике, старушки окончательно потеряли интерес к Бору и даже не смотрели в его сторону. Тот закинул мешок с их стороны. Даже если бы те и захотели, рассмотреть его лица уже не могли. Игорь с Бором зашли в подъезд и поднялись в квартиру. Бор с облегчением скинул с плеча мешок.

– Вот зараза, тяжелый.

– А ты как думал. Бор, ты пока устраивайся. На кухне, в холодильнике продукты. Ванную и раковину я пока не менял, можешь помыться с дороги. Если хочешь отдохнуть, раскладушка в большой комнате. А я, сейчас на базу. Бабулькам картину нужно до конца прогнать. Завезу раковину с унитазом и на службу. Тебя ловить. У нас, после взрыва, ввели усиленное положение. Ключ от двери я тебе оставлю. Надумаешь уходить, бросишь под коврик. Скоро буду.

Не прошло и часа, как входная дверь открылась. На пороге стоял нагруженный Игорь, которому пришлось пару раз сбегать к автомашине. Бор все это время стоял в дверях кухни. Пистолет у него был засунут сзади за пояс брюк и прикрыт футболкой. Занеся сантехнику, Игорь торопливо попрощался с Бором и ушел. Опаздывал на развод. Бор нашел банку кофе и вскипятил чайник. До темноты было еще далеко. Походив по квартире, он разложил раскладушку и лег на нее, закинув руки за голову. Сразу накатили воспоминания. А что он мог вспомнить, этот двадцати пятилетний парень, душа которого была обожжена войной. Почему-то чаще всего ему вспоминался молоденький лейтенантик, который старше-то был всего на два года. Они и в часть-то пришли одновременно. Бор после учебки снайперов, а лейтенант после училища. Почти год они хлебали кашу из одного котелка на боевых выходах. Пока пуля обкуренного боевика случайно не попала лейтенанту в голову. Дух так и не понял, что же он видел. Толи какие-то тени в тумане, толи что-то померещилось в наркотическом дурмане, но на всякий случай нажал на спусковой крючок. Приказ они тогда выполнили, бандгруппу уничтожили полностью. Но вот лейтенанта уже не вернешь. Боги забирают к к себе молодых, умных, красивых, если не лицом, то душой. И только здесь, на этой продавленной раскладушке, Бор начал осознавать слова лейтенанта, брошенные тем мимоходом.

– Бор, вернешься на гражданку, то что здесь видел и умел, выбрось из головы. На первые несколько лет найди себе такую работу, чтобы пахать и пахать. Пришел домой, упал без сил, а утром поднялся и снова пахать. Иначе, эта зыбучая трясина тебя от себя не отпустит. Здесь ты возненавидел всех и вся. Но люди не виноваты, что у них другой цвет кожи, другой разрез глаз, другие обычаи. Это здесь, мы псы войны, но на гражданке, мы в душе должны стать людьми.

Незаметно для себя Бор задремал. Когда открыл глаза, было уже темно. Он взглянул на командирские часы, которые перед своим последним выходом ему подарил лейтенант. Единственная память оставшаяся от него. Не осталось даже фотографий. Фотографироваться запрещалось, а те немногие, что были, остались в части, куда Бор из госпиталя, так и не вернулся. Время приближалось к двенадцати и он заторопился. Пора было выдвигаться на исходную. Раздавшийся телефонный звонок остановил его. Бор постоял в раздумьи, но трубку снял. Звонил Игорь.

– Тимка, запиши телефон начальника убойного.

– Диктуй, я так запомню.

Выслушав Игоря, Бор вышел из квартиры. Элитка, в которой находилась двухуровневая квартира Полковника была недалеко. В последнее время Полковник осторожничал и на ночь выставлял возле подъезда охрану, трех человек, из числа членов клуба. Бор знал об этом, сам несколько раз проводил инструктаж. Для начала, он решил обойти дом. На углу он заметил серенькую иномарку. Через затонированые окна людей видно не было, но из приоткрытой форточки вырывались клубы табачного дыма. Бор усмехнулся.

– Менты лоха нашли. Ну что ж, поиграем в кошки-мышки. Бор через густые кусты сирени продрался к подъезду, возле которого стояла черная десятка одного из старших пятерок клуба. Тимофей поднял с земли небольшой камешек и бросил в заднее стекло. Боковое стекло медленно опустилось и из него высунулось недовольное лицо. Бор тихонько свистнул. Водитель всмотрелся в кусты и заметив темный силуэт, вылез из автомашины и вразвалку подошел к кустам. Узнав Бора, он заулыбался.

– Живой. А мы уже тебе хотели торжественные похороны устроить. Деньгами скидываться начали.

– Живой, живой. Слушай сюда. Меня менты ищут, а мне срочно нужно попасть к Полковнику. Тот чистые документы обещал.

– Так какие проблемы, проходи.

– Не могу. Менты подъезд пасут. Сможете их отвлечь? Они в автомашине на углу, серая иномарка.

– Обижаешь, без проблем.

Водитель вернулся в автомашину и та сорвалась с места. Перед иномаркой десятка остановилась и бойцы клуба «Один» бросились к ней. Воспользовавшись сумятицей, Бор заскочил в подъезд. Пару раз он был в квартире Полковника и знал ее расположение. Дом был новый и пока большинство квартир пустовало. Бор поднялся на этаж выше и отмычкой открыл разрекламированный импортный замок на раз-два. Бор зашел в квартиру и осмотрелся. Хозяин квартиры по-видимому нашелся. Хотя еще неделю назад здесь никого не было. Завез стройматериалы, но дальше этого пока не продвинулся. Тимофей занес сумку на балкон и перегнулся через перила пытаясь рассмотреть спальню. В ней никого не было. Лишь в глубине горел ночник. Балконная дверь и окна были открыты. Бор достал из сумки диктофон, засунул его в карман рубашки. Затем веревку с узлами. Конец которой привязал к батарее. По веревке он спустился на балкон Полковника и запрыгнул в спальню. Шел он уверенно, не боясь, что его кто-то услышит. Пол в квартире был застлан толстым ковром. Открыв дверь, Бор вышел в коридор. Из кабинета, который был напротив спальной, пробивался тоненький лучик света. Тимофей нажал на ручку и толкнул дверь. Полковник стоял к нему спиной, возле открытого сейфа с пачкой документов в руках. Почувствовав на затылке тяжелый взгляд Бора, спокойно положил документы в сейф, взял лежащий в сейфе пистолет и резко повернулся. Он не успел лишь на мгновение. Пистолет Бора тихонько кашлянул. Полковник вскрикнул от пронзившей боли. Его пистолет как живой выпал из простреленной кисти руки и крутанувшись юлой отлетел под стол. Полковник прижал кисть к груди и с ненавистью смотрел на подходившего к нему Бора.

– Значит живой. А я, ведь, не верил ментам. Думал, что они мне по ушам ездят. Мульку запустили, что бы в клубе обыск сделать. Но как ты уцелел? Я ведь точно знаю, что в машине было пять трупов.

– Это уже не твои проблемы. Полковник, зачем ты это сделал?

– Сначала брось полотенце, руку перетянуть. На кресле лежит. После этого поговорим.

Бор взял с кресла полотенце и бросил его Полковнику. Тот морщась от боли, обмотал им кисть руки.

– Хочешь знать почему? Вы засветились два раза. Со дня на день вас должны были задержать. Тебя пасла милицейская наружка. И ты думаешь, что из-за вас я должен был потерять такие деньги.

– Полковник, при чем здесь деньги, откуда? Ведь ты же боевой офицер спецназа и наши законы лучше меня знаешь.

– Бор, ты имеешь ввиду, что своих не сдают? Сдают и еще как. Сидит в каком нибудь кресле толстая штабная жопа и плюет на нас с высокой колокольни. Ты вспомни, как сдали вашу группу, как сдали меня, вышвырнули из армии. А что я за двадцать лет службы видел, военные городки, казармы, офицерские общежитья, где на десяти квадратах проживало по пять человек, служебную квартиру, из которой меня вышвырнули, как только уволили из армии. Но на гражданке нашелся умный человек, который объяснил, что миром правят деньги.

– Полковник, но зачем нужно было убивать людей. Ведь они никак не были связаны с криминалом.

– Мне нужна была группа повязанная кровью. А во-вторых, это тоже деньги. Помнишь, что первые трое, кого вы завалили, были азиаты. Они были проплачены Теймуразом. Нелегальных мигрантов и поток наркоты из Средней Азии контролировали люди Мустафы. А это очень большие деньги. Теймуразу нужно было, что бы они легли под него. А вот последний кавказец и мент, это была моя разработка. Мне нужно было столкнуть лбами Теймураза и ментов. Теймураза нам заказали люди Мустафы. После того, как вы убрали Теймураза, то стали лишним звеном в этой цепи. Взяли бы вас, вышли бы на меня. Мне оно это надо?

– Полковник, а ведь мента, ты сам зарезал.

– С чего ты взял, что это я?

– Так работают только профессионалы.

– Ты бы на это не пошел и своим не разрешил.

– Догадливый. А как людей Теймураза и Мустафы стравил?

– Подбросил перстень Теймураза.

– Полковник, а кто за всем этим стоит? Ты не мог все это провернуть в одиночку.

– Есть человек, но у тебя руки коротки, не достанешь.

– Это мне решать, достану или нет.

– Может, хоть здесь тебе шею сломают. Да, есть такой человек, Губельман Семен Иосифович. В Москве числится советником по культуре при обществе российско-еврейской дружбы. Гражданин Израйля. На самом деле работает на МОССАД, либо на ЦРУ, а может и на обе разведки. Он этого не знает, но как-то раз в одном из кабаков я видел его с военно-морским атташе американского посольства. А это сто процентов кадровый разведчик. Я его хорошо запомнил, когда он с группой от ОБСЕ к нам в бригаду, в Чечне приезжал.

– Полковник, а что ты так разоткровенничался?

– Все равно ведь убьешь. Мне уже терять нечего. А может краями разойдемся? В сейфе три миллиона бакинских. Бери и уходи. О тебе я больше и не вспомню.

– Зато я вспомню. Если хочешь жить, мордой в пол и руки за голову.

Дождавшись, когда Полковник ляжет и заложит руки за голову, Бор выдернул из брюк ремень, сделал мертвую петлю и стянул им руки. Пройдясь по комнате, он выдернул толстую леску из гардины. Одним концом связал ноги Полковника, затем коленом встал на поясницу, выгнул того дугой и сделал петлю из второго конца, набросил на шею.

Полковник, твое счастье, если менты живым найдут. Я им позвоню.

Пройдя по квартире, Бор нашел кейс и вернулся в кабинет. Просмотрев бегло документы, которые лежали в папке, он небрежно закинул их в сейф. Они ему ни о чем не говорили. Скидав пачки денег в кейс, Тимофей поднялся в квартиру над Полковником, отвязал от батареи шнур, забросил его в сумку. Поднявшись на чердак, Бор спустился в соседний подъезд. Выглянув из подъезда, рассмеялся. Милицейская наружка и парни из клуба «Один» до сих пор выясняли отношения. Рядом стоял УАЗ с проблесковыми маячками. Бор вышел из подъезда и сразу шагнул в тень. Как он ушел, так никто и не видел. Через пару кварталов было ночное интернет-кафе. Бор не задумываясь зашел в него. Охранник искоса взглянул на него, но видя, что перед ним не малолетка, отвернулся. Тимофей подозвал молоденького администратора.

– Парень, я в вашем железе не разбираюсь. Ты мне вот что скажи, с цифрового диктофона на диск запись можно скинуть?

– Без проблем.

Парень принес провода, подключил диктофон и пощелкал мышкой.

– Все, запись пошла.

Дождавшись, когда диск загрузится, Бор подозвал администратора.

– Сколько я тебе должен?

Парень назвал цену. Тимофей достал из кармана несколько купюр и расплатился. Парень взял деньги и хотел отойти, но Бор остановил его и показал тысячную купюру.

– А это тебе за то, что ты меня здесь не видел.

Парень довольно улыбнулся.

А я и так, никого не видел.

– Молодец, соображаешь.

Бор взял диктофон с диском и вышел на улицу. Телефон-автомат, он нашел лишь через пятнадцать минут. Чего-чего, а телефонов по городу было развешано много, но малолетние вандалы постарались. Раскурочили все, что было только возможно. Набрал по памяти номер телефона Сергея. Тот спросонья схватился сначала за сотовый, но чертыхнувшись, отложил его в сторону и снял трубку городского.

* * *

– Слушаю.

– Сергей Иванович?

– Да. Какого черта надо?

– Солнцев беспокоит.

– Бор?

– Можно сказать и так.

– Что хотел?

– Переговорить нужно. Через полчаса, у памятника Ильичу, в центральном парке. Безопасность гарантирую. Будьте один, иначе не подойду.

Сергей взглянул на часы. По всем раскладам, его парни не успеют. Он даже не стал умываться. Надел спортивный костюм и кроссовки, выскочил из подъезда. Центральный парк был недалеко от того места, где находился Бор. Времени он даром не терял. По пути заглянул в пару мусорных баков. Не прошло и получаса, как Сергей сидел на лавочке, рядом с памятником, оглядываясь по сторонам. На прихрамывающего, сутулого бомжа, одетого в рванье и заглядывающего во все урны, внимания не обратил. Бомж подошел к лавочке, на которой сидел Сергей и заглянул в урну. Достав из урны две жестяные банки из под пива, он смял их ногами и забросил в пакет, после чего подошел к сидевшему оперативнику. Сиплым, пропитым голосом попросил закурить. Сергей хотел послать бомжа вниз по матушке Волге, но сдержался и полез в карман за сигаретами. Почувствовав ствол пистолета, который уперся ему в печень, замер.

– Вот так-то лучше. Что, начальник, не узнал? – рассмеялся Бор.

– Тимофей?

– А ты еще кого-то ждал? Ствол с собой?

– Нет.

– Тоже верно. Все равно не успел бы воспользоваться.

– Что тебе от меня нужно? Лучше сам сдайся.

– Сергей Иванович, не газуй. Все последние убийства спланировал директор клуба «Один».

– Знаю. Но доказать нечем. По всему получилось, что ты со своими беспредельщиками валил всех налево, направо.

Бор достал из кармана диктофон и подал Сергею.

– Здесь его чистосердечное признание. Если поторопитесь, то может его еще живым застанете. Да, если не хочешь схлопотать пулю, то сиди на лавочке пять минут, потом делай что хочешь.

Бор шагнул в темноту, которая приняла его как родного и растворился в ней, как будто и не было человека. Но был он недалеко, смотрел за каждым движением Сергея. Тот включил диктофон, прослушал запись, вскочил с лавочки и бросился к выходу из парка. Бор перевернулся на спину и долго смотрел в звездное небо. Летняя ночь коротка. Вот уже появились первые лучики солнца, как солдаты идущие в разведку. Тимофей встал и вышел из парка. Взял из тайника сумку и кейс, которые спрятал у кафе. Вышел к автобусной остановке. Автобусы еще не ходили, но три-четыре автомашины «бомбил», частных таксистов, стояли рядом с ней. Бор выбрал старенькую Волгу, за рулем которой сидел пожилой мужчина. Подошел к водительской дверце и постучал по стеклу. Водитель опустил его и вопросительно посмотрел.

– Тебе чего?

– До военно-спортивного лагеря добросишь?

– Мужик, у тебя хоть деньги есть? А то я благотворительностью не занимаюсь.

Бор взглянул на себя и заразительно рассмеялся. Он забыл снять рванье, в котором ходил на встречу с Сергеем.

– Не бойся батя, есть.

– Тогда садись.

Возле первого контейнера с мусором, Бор попросил остановиться. Выйдя из автомашины, он снял с себя обноски и забросил в контейнер. Вернулся в автомашину и сказал.

– А вот теперь не останавливаясь поехали до лагеря.

Водитель включил передачу, тронулся с места и через зеркало посмотрел на Тимофея.

– Парень, однако ты от ментов бегаешь?

– Батя, а с чего ты так решил?

– А к чему тогда весь этот маскарад. Я сам через зону прошел и вашего брата за версту чувствую.

– Угадал.

– Что натворил-то? Поди украл что ни будь?

– Нет батя, хуже. «Кавказ» валил.

– Тоже дело. Понаехали, продыху нет. У себя на родине, люди как люди. Всегда помогут, накормят. А здесь ведут себя хуже зверей. Выучили одно слово, отдай, а то зарэжу. Это случайно не из-за тебя менты террор устроили, всех шмонают?

– Из-за меня.

– Тогда через пост не поедем, есть грунтовка в объезд.

– Как скажешь. Батя, а ты то как на зону попал? Глядя на тебя не скажешь, что урка блатная?

– Дуриком влетел. После войны приехал к матери в отпуск. А рядом с домом, церквушка стояла. Власти снести ее решили. Говорят, что пережиток капитализма. Старушки со всей округи на дыбы встали, живым щитом окружили. Приехал секретарь райкома, орать начал, мою мать толкнул. Я не сдержался, рыло ему начистил. Не посмотрели, что боевой летчик, что ордена имею. Пятерик вкатили, как нате вам.

– Батя. А ты когда успел повоевать? Вроде для Отечественной молодой, а для Афгана старый.

– Эх, парень. Ни одно наше поколение война не обошла. Молчали о многом. Я прошел через Корею, Вьетнам, Анголу. Только кому это сейчас нужно. Кормили полмира, а сами с голода пухли. С революции только тем и занимались, что выбивали цвет нации. Я смотрю, тебя тоже эта беда не обошла, тоже повоевал.

– Было дело. А ты как узнал?

– Ты, когда лохмотья скидывал, футболка задралась, а на спине шрам от пулевого ранения. Уж чего, а этого я насмотрелся.

Город закончился и машина свернула на грунтовку, запрыгав веселым козликом по выбоинам и ухабам. Солнце уже поднялось над горизонтом и солнечные зайчики заскользили по салону. Дорога шла через густой сосновый бор. Тимофей опустил форточку и всей грудью вдыхал воздух, пахнущий хвоей. Водитель замолчал, думая о своем. Лишь перед лагерем сказал.

– Почти приехали. Метров пятьсот осталось.

– Батя, останови здесь. Я, по лесу прогуляюсь.

– Хозяин-барин.

Автомашина остановилась. Бор достал из кейса пачку долларов и положил в бардачок.

– А говоришь, что не вор.

– Нет, батя, не вор. Это я экспроприировал награбленное. Верил одному человеку, как себе, а он на нашей крови деньги делал. Подлецом оказался. Спасибо, отец.

– Этого много.

– Много не мало. Отец, ты в церковь ходишь?

– Да, после зоны хожу.

– Тогда поставь свечку за упокой моей души.

– Грех это, ты еще живой.

– Это тебе только кажется. От меня одна оболочка осталась.

– Как хоть тебя звать-то?

– Тимофей.

Бор вышел из автомашины, закинул ремень сумки через плечо, взял кейс в руку и пошел в сторону лагеря. В лесу щебетали очнувшиеся от сна птахи и где-то вдалеке куковала кукушка. Бор остановился и вспомнив детство, спросил.

– Кукушка-кукушка, а сколько мне лет осталось жить?

– Ку.

Как по мановению волшебной палочки все стихло и лишь утренний ветерок тихо шелестел в верхушках деревьев, перебирая иголочку за иголочкой, как будто причесывая нерадивого дитя. Бор грустно улыбнулся.

– Вот тебе и ку.

Подойдя к воротам лагеря, Тимофей остановился. Возле ворот, под грибком стоял паренек. Бор подошел к нему и сел на корточки.

– Часовой?

– Да, часовой. – гордо ответил мальчуган.

– Сергея, инструктора по боевой подготовке вызови.

– Я, не могу с поста отлучаться.

– У тебя в будке телефон стоит. Позвони дежурному, скажи, что к Сергею Бор приехал.

– Так это вы Бор? – паренек с восторгом смотрел на Тимофея.

– Ты давай, звони. Долго мне еще здесь стоять?

– Оставьте мне свой автограф.

Паренек выдернул из журнала сдачи смен последний лист, взял ручку и подал Бору.

– Зачем автограф? Я ведь не какая-то знаменитость.

– Пацаны не поверят, что я вас видел. У нас о вас легенды ходят, что вы самый крутой в клубе «Один».

Тимофей покачал головой, но ручку взял.

– Тебя как звать?

– Саша.

Бор на какое-то мгновение задумался и написал.

– Саше от Бора. Живи парень. Как бы жизнь тебя не ломала, будь как стойкий оловянный солдатик. И что бы на твоих руках не было крови.

Бор расписался, подал листок мальчишке.

– А теперь звони дежурному.

– Так вы сами пройдите на территорию. Его домик самый ближний к воротам. Вон, видите, под цвет российского флага выкрашен.

Тимофей похлопал русоволосого паренька по плечу и зашел на территорию лагеря. Не успел он подойти к домику, как на веранду вышел Серый. Увидев Бора, он спустился с крыльца. Поздоровавшись, покачал головой.

– Тимка, не важно выглядишь. Синяки под глазами.

– Ночью спать не пришлось.

– Все от ментов бегаешь?

– А ты откуда знаешь?

– Игорь звонил. Я, так и знал, что ко мне придешь, только раньше ждал.

– Так может к тебе зайдем, что бы здесь не отсвечивать.

– Бор, я не один, там дочь Полковника.

– Серый, не дергайся, я сейчас уйду.

– Куда ты, к черту уйдешь. Пошли в тир, там и поговорим.

В тире было прохладно. Солнце еще не успело прогреть здание до того состояния, когда заходишь и бросает в пот, как в бане. В тире Серый повернулся к Бору и облокотился о барьер.

– Бор, что ты решил? Игорь сказал, что ты ментам хочешь сдаться.

– Был такой вариант. Но война еще не закончилась. Я, Полковника ментам сдал. В комнате для инструкторов должен быть магнитофон. Тебе нужно одну запись прослушать.

Серый открыл комнату инструкторов и они зашли в нее. Тимофей достал из кармана диск и подал Сергею. Тот включил магнитофон и молча прослушал запись.

– Тима и что ты хочешь? Ведь все уже кончено.

– Поеду в Москву, завалю Семена Иосифовича.

Скрипнула дверь и в помещение зашла Алена, дочь Полковника, бледная как свежепобеленая стена.

– Бор, я все слышала. Ты лжешь. Папа не мог так поступить.

Серый опустил голову, стараясь не встретиться взглядом с Аленой, а Бор жестко смотрел ей в глаза. Та не выдержала и разрыдалась. Давясь слезами пробормотала.

– Бор, ну скажи, что это неправда.

– Ты сама все слышала. Я не хотел, что бы ты об этом узнала. Но так может и лучше. Узнала правду.

– Да, будьте вы прокляты со своей национальной идеей.

Громко хлопнув дверью, Алена выбежала из тира.

– Черт, плохо как получилось. Думал здесь пару суток отсидеться. Да не судьба. Серый. Не поможешь до трассы добраться? Здесь машина есть у кого ни будь?

– У сторожа, Москвич сапожок.

– Поговори с ним. Пусть до трассы добросит, я заплачу.

– Бор, я с тобой.

– Серый, зачем ты мне нужен? Еще и твоей жизнью рисковать.

– Бор, мы с тобой солдаты. А война не выбирает, кто лучше, а кто хуже. В этом строю все равны.

– Как хочешь. Нужны стволы и взрывчатка. Неизвестно, как там карта ляжет. Заначку Полковника бы найти.

– А вот это как раз без проблем. Полковник позавчера машину этого дерьма привез. Пойдем покажу.

Бор и Серый спустились в подвал тира. Сумки с оружием стояли в углу.

– Серый, у Полковника парочка чешских снайперских винтовок были и пластид. Вот что мне у чехов нравится, так это винтовки. Разобрал и хоть в кармане неси.

– Есть такие. Я, вчера еще все перебрал.

– Вот и еще один пунктик, что бы отсюда побыстрей свалить. Если менты Полковника расколют, то он это место сдаст.

Бор выбрал сумку пообъемистей и вытряхнул из нее милицейскую форму. Пока он занимался сумкой, Серый вытащил два небольших дипломата и жестяную коробку с пластидом.

– Серый, винтовку и взрывчатку положи в сумку, а то запаримся все таскать на себе.

Выйдя из подвала, они подошли к выходу из тира, возле которого стояли сумка и кейс Бора. Он подошел к к ним и открыл кейс.

– Деньги у Полковника взял?

– У кого еще? Ему уже не пригодятся. Сергей, спрятать где-то нужно.

– Есть такая буква в этом слове. У меня в спальной, тайник есть. Как чувствовал, что пригодиться.

– Пойдем. Покажешь.

Взяв обе сумки и кейс, Бор с Серым вышли из тира и зашли в домик, который занимал Сергей. Алены уже там не было. Сергей сдвинул в сторону шкаф и открыл небольшой лючок, пропиленный в полу. Пошарив в нем рукой, достал из тайника гранату и малокалиберный пистолет Марголина. Взяв у Бора кейс, он засунул его под пол и сдвинул шкаф.

– Серый, а откуда у тебя Маргоша?

– Из Чечни привез. Я, до армии спортивной стрельбой занимался, вот и не удержался. Взял у одного хохла. Снайпером у духов был. Неделю с ни друг друга выслеживали. Я удачливей оказался. Когда его увидел, глазам не поверил. За юношескую сборную вместе выступали, на спортивных сборах в одной комнате жили. Такой классный пацан был. Потом уж особист сказал, что он с родителями в семнадцать лет на Украину уехал.

– Все мы когда-то кем-то были. Серый, пора сваливать. Как бы нас, твоя Алена ментам не заложила.

– Вроде не должна. Хотя кто его знает. Пошли к сторожу.

Возле дома, где проживал сторож, Бор остановился, а Сергей зашел внутрь. Вскоре он вышел на крыльцо с молодым заспанным парнем. Тимофей иронично хмыкнул.

– Я, почему-то всегда считал, что в таких местах сторожа старики с берданкой на плече.

– Ты, здесь сначала работу найди, что бы стабильно платили. Понаехали здесь, еще и жизни учат. – завелся парень.

– Да ладно, успокойся. Это просто детские воспоминания. Я, когда в пионерский лагерь ездил, у нас сторожем был дедок. Вечером прохладно становится, он берет берданку, одевает тулуп и садится под грибок у входа, а в ведре дымокур из сосновых шишек разводит.

– Я, не обижаюсь, но и вы за базаром следите. До трассы я вас довезу, но Москвича толкнуть придется. Аккумулятор сдох, а на новый денег нет. Пошли, он в сарае стоит.

Втроем они вытолкали автомашину из сарая, закатили на пригорок и спустили вниз. Парень на ходу запрыгнул в автомашину, включил передачу и повернул ключ зажигания. Остановившись, машина тихо заурчала. Водитель вышел из нее и смотрел на приближающихся Бора и Серого.