Текст книги "Закат над Майдманом"

Автор книги: Олег Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Подожженная крепость пылала. Стремительным броском домчавшись до нее, первые двести всадников орков не решились прорываться через объятые огнем ворота. Они устроили резню беженцев, искавших спасения за мостом через Шепорот. С южной стороны моста зареченцы лихорадочно рубили крепкий настил, торопясь разрушить единственную связующую нить между берегами реки. Ужас повторного вторжения был настолько силен, что четверть моста разметали за десять минут, отрезав путь жалким остаткам беженцев, сумевших было вырваться из ада. Конница орков черной волной прокатилась по остаткам моста, затем вернулась назад, подпалив залитое кровью дерево.

На следующее утро только дымящееся пепелище напоминало о стоявшей на северном берегу крепости. Собрав оружие с убитых людей, орки оставили маленький отряд для охраны границы, после чего ушли обратно в степь, захватив с собой павших воинов и разобранные метательные машины.

С этого времени Орда вернула себе все южные земли.

Глава 2
МЕРТВЫЙ ПОЛКОВОДЕЦ

Лучшие планы и гениальные замыслы рассыпаются на куски, если доверить их исполнение глупцам и невеждам. И даже ежечасный контроль неспособен помешать идиотам разрушить блестяще задуманную атаку. Поэтому истинному полководцу надо выделять и продвигать грамотных сотников и тысячников. Только с их помощью вооруженный сброд можно превратить в настоящую армию.

Но горе правителю, если у него дураки носят звание командующих…

Трактат «О построении армии, с азов и до блестящих побед», центральная библиотека Южной империи

Конец октября

Крупный скелет в начищенной кольчуге настороженно всматривался в низкие облака, затянувшие небо. До вражеской крепости осталось три дня пешего марша, и разосланные вокруг разведчики внимательно осматривали местность, выискивая вражеских дозорных. Но среди лесов, вымокших под холодными осенними дождями, не было ни одной живой души.

Желтоватые пальцы ткнули в тень, которая вывалилась из облаков:

– Десятник, вижу врага!

Второй скелет в мятом шлеме, украшенном щербатыми рогами, встал рядом с глазастым бойцом и прислушался к обострившимся чувствам. Напрягшаяся было рука покинула рукоять меча, и командир поисковой группы успокоенно похлопал по плечу солдата:

– Это летающая машина. Я видел подобную раньше, когда имперцы пытались выискивать нас в предгорьях. На ней нет легионеров, только Танцующий брат.

– Кто это?

– Он поднимал нежить прошлой зимой. Он научил нас хранить магическое зелье в дальних походах. Затем ушел к лесному народу.

– Но я слышу его сердце!

– Смотри в его душу. Она не обманет. А сердце ему нужно лишь для маскировки.

Здоровяк проводил взглядом медленно плывущую мимо летающую лодку и вернулся к прерванному поиску. Предстояло осмотреть большую рощу, взметнувшую деревья с голыми ветками слева от разведанного прохода для марширующей армии. Атаку на имперскую крепость следовало провести внезапно.

Широкие деревянные лопасти винтов молотили воздух, направляя воздушное судно к земле. Глэд перегнулся через невысокий хлипкий край болтающейся лодки и закричал застывшим внизу мертвецам:

– Канаты лови и крепи за деревья, быстро!

Костлявые руки подхватили толстые веревки и привязали к ближайшим соснам. Убедившись, что корабль надежно привязан, Безглазый заглушил горячий двигатель, закинул за спину мешок и спустился на землю по веревочной лестнице, ловко перебирая ногами по потемневшим от времени деревянным ступенькам.

Солдаты нежити широким кругом окружили человека, с интересом разглядывая незнакомца и его странное средство передвижения. Пара воинов в болтающихся на костях кольчугах расступилась, и к Глэду шагнул скелет в командирском облачении: сияющей кольчуге, начищенном шлеме с пучком перьев, мечом в потертых ножнах и круглым щитом с намалеванной мордой неизвестного зверя.

– Ты подзадержался, Безглазый. Я ждал тебя еще месяц назад.

– Увы, Фрайм, пришлось передохнуть после долгого путешествия. Но теперь я здесь, живой и здоровый. – И бывшие враги крепко обнялись.

Мертвый наемник оглядел надежно привязанный летучий корабль и задумчиво потер височную кость:

– С боем взял?

– Хитростью. Дождался, когда охрана заснет, и угнал.

– Я лишь пару раз видел их в полете, когда мотался по делам в южных провинциях Поххоморана.

– Имперцы успели прибрать к рукам несколько кораблей, один достался мне.

– Это хорошо. Можно будет закидать крепость сверху. Сколько бойцов поднимет?

– Двоих, максимум троих. Кроме того, газ выходит, а заправить нечем.

– Жаль, – огорчился наемник. – Для вылазки не приспособить. Если еще и летит низко, совсем плохо: с любого «скорпиона» сшибут… Ладно, этот разговор можно отложить. Сейчас сделаю привал, побеседуем.

Выделив охрану для корабля из своей личной сотни, Фрайм распорядился поставить ближе к лесу маленькую походную палатку, и товарищи укрылась от любопытных взглядов солдат, неспешной рекой текущих мимо.

Разожженный костер чадил сырыми ветками и нехотя делился теплом. Человек с пустыми глазницами поежился от промозглого холода и сел на раскладной стул поближе к огню. Командующий армией нежити бросил на маленький стол громыхнувший щит и устроился рядом с гостем.

– Сколько уж времени покойник, а от человеческих привычек избавиться не могу. Мне ни огонь не нужен, ни палатка. Но все равно каждую ночь предпочитаю проводить под крышей, а не застывать булыжником под дождем.

– С тобой понятно, ты еще не перебесился. Лет через сто привыкнешь.

– Нет, здесь что-то другое. Видимо, не набегался в чужих мирах, не наигрался с судьбой. Все время зудит что-то внутри, беспокоит. Но как посмотрю на набранных в Нарвеле, так больше половины превратились в истуканов. Обучаются военным наукам легко, готовы любому живому глотку перегрызть. Но как только с тренировки вернулись, мечи в ножны вложили и все – застыли. Ни желаний каких-нибудь, ни стремлений.

– Говоришь, половина? А оставшиеся?

– Через полгода станут как все. Я за время подготовки ко второму походу помотался по всему Перешейку. Только бывшие маги и командиры отрядов еще сохранили в себе остатки личности. Остальные превратились в бездумных убийц.

– Трудно с ними?

– Справляюсь. Хотя бывшая верхушка ждет, когда оступлюсь. Пока я для них новые земли завоевываю и новые отряды поднимаю, они довольны. Но как только остановлюсь, меня прикопают в ближайшей каменной осыпи.

– А остальным плевать, они, по большей части, марионетки, – вздохнул Глэд.

– Да. Головастых мало. Я почти всех, кого смог отобрать, на командные должности пристроил. Твой сотник, что провожал до границы, уже до тысячника вырос. Крепкий парень. Жаль только, руку в Нарвеле потерял, теперь левой орудует.

– В Нарвеле? Как у вас там сложилось?

– Город взяли с минимальными потерями. Провели обряды, пополнили войска. Построили новые опорные пункты на севере, рядом с пустыней. Хотим теперь границу отодвинуть на юге, чтобы легионеры не смогли неожиданным ударом к Источнику пробиться. Трудимся потихоньку.

Согревшись, Глэд пересел ближе к столу и выложил из мешка засохшие лепешки и бутыль с водой. Фрайм покопался в углу палатки и достал клетку с перепелками:

– Смотри, для тебя готовил. Забегало ко мне чудо крылатое, пообещало, что ты скоро в гости пожалуешь. Поэтому, как только тебя почувствовал, приказал отловить. Еще три горных козла в обозе топают. Хоть ты и нежить наполовину, но мясо тебе пока надо. – И наемник захохотал, перепугав птиц.

– Замечательно, а то я на старых запасах совсем отощал. И так уже от тебя отличаюсь лишь натянутой на костяк кожей, еще чуть-чуть – и облезу.

После сытного обеда Глэд смастерил себе ложе из плотных плащей, наброшенных на груду срубленных веток. Устроившись поудобнее, он собирался поспать несколько часов. Фрайм готовился к инспекции войск, медленно пробирающихся на юг.

– Я хотел спросить, – зевнул Безглазый.

– Да?

– Ты Мима нашел?

– Нет. Ускользнул, мерзавец. Запах на реке остался, но наш общий друг успел удрать до того, как мы взяли город в кольцо.

– На живца ловить не пробовал?

Уже шагнувший было к порогу наемник вернулся и сел рядом с засыпающим человеком:

– Поподробнее, пожалуйста. Как я понимаю, ты что-то затеваешь.

– Да. Я не думаю, что мне следует здесь оставаться. Только лишний раз глаза твоим колченогим колдунам мозолить.

– И куда ты теперь? На севере ты был. На юге тоже успел отметиться, эльфам до сих пор икается. Куда на этот раз собрался?

– Хочу подергать за паутину истинных кукловодов. Тех, кто приказал найти меня и отдал на растерзание магам из Варра-лор.

– Спящих?

– Они тоже лишь марионетки.

Фрайм устроил между ног ножны и оперся руками о рукоятку меча, положив на них подбородок. В тяжелой от бессонной ночи голове Глэда мелькнул образ какого-то мыслителя из старой жизни и пропал.

– Говоришь, за паутину подергать? Значит, ты собрался к Хранителям. Зная, как трясет весь Фэгефул от твоих похождений, я им не позавидую.

– Старые мощи меня не чуют, как и демоны. Им придется обратиться к обычным, проверенным способам поиска. Если Мим жив, то его обязательно заставят меня искать. Если поедешь со мной, шансы на встречу будут очень высоки.

– Мим… Мим… Старый друг, который втравил меня в эту безумную авантюру с четвертым Хранителем. Благодаря ему я закончил свой век гремящими костями, мотаясь под дождями на Перешейке… Заманчиво, демоны тебя раздери…

– Пока будешь пересчитывать отставших, подумай. Может, согласишься составить мне компанию. Тем более что ты исколесил все северные королевства, знаешь все входы и выходы. Подберем ребят пошустрее и тихо-тихо протопаем отсюда до Усыпальницы. Где не пройти одиночке, там вполне сможет прорваться отряд отчаянных рубак. Захватим с собой побольше кувшинов с вашей вонючей дрянью, и в путь.

Скелет легко поднялся, поправил ножны и пошел к закрытому пологом выходу:

– Я подумаю. Отдыхай, утром продолжим беседу.

– Хорошо… Если что стрясется, буди. А я пока… – И худой жилистый мужчина провалился в сон, не закончив фразу. Единственный человек на Перешейке, который мог позволить себе спокойно спать рядом с нежитью, чьи костлявые руки с радостью растерзают любого несчастного, имевшего глупость оказаться у них на пути.

* * *

– Господин легорос?

Худой солдат с великоватым шлемом на вытянутой голове осторожно замер в дверном проеме, переминаясь с ноги на ногу.

– Да?

– Новобранец Зильт, третий десяток пятой сотни второго легиона.

– Слушаю, Зильт.

– Тут такое дело… Сотник сомневался, надо ли беспокоить вас, тысячник даже слушать не стал. А я подумал, мало ли что…

Алаэн отложил ремень, забахромившийся край которого только что подшивал, и посмотрел прямо в глаза смутившемуся солдату. Судя по всему, парню что-то почудилось на дежурстве. И сотник отказался докладывать вышестоящим командирам. Мало ли что не обмятому жизнью новобранцу померещилось.

С одной стороны, сотник прав. Дай волю, и к тебе будут бегать по любому поводу, нарушая субординацию. С другой стороны, крепость стоит на границе, и рядом крайне опасный сосед. Мало ли что черепушки придумали вновь. Поэтому выслушать легионера стоит. Особенно очень настойчивого, не побоявшегося явиться лично.

– Зильт, говори кратко, по делу. Командир не может жевать слова во рту.

– Так какой я командир?

– Плох тот солдат, который не хочет уйти на покой хотя бы сотником… Итак?

Солдат хлюпнул носом, растер красные с холода руки и решился:

– Я на малом бастионе стоял. И видел, как под облаками пролетела лодка. Мелькнула пару раз, но я ее успел разглядеть. Серая такая, и весло сбоку болтается, будто кто им по воде изо всех сил колотит.

– Лодка? – Тысячник удивился. Он ожидал услышать про вражеских разведчиков или про непонятные слухи, что бродили в крепости после прибытия обоза с продуктами. Но летающая лодка…

– Да. Небольшая такая. Но не рыбачья, это точно. Я по молодости рыбу ловил рядом с Горремом, у нас таких лодок не строят.

– Кто был в лодке?

– Не разглядел, далековато прошла.

– А весла видел?

– Весла? Одно весло видел, молотили им со всей силы.

Алаэн задумчиво осмотрел шов на ремне и хотел уже отправить легионера в казарму, как вдруг замер. Тренированная память выдернула из коллекции столичных воспоминаний яркую картинку.

– Иди сюда, Зильт. Вот тебе кусок мела, вот доска. Изобрази эту лодку.

– Так я в рисовании…

– Я сказал – рисуй. Как сможешь.

Сопя от старания, солдат на широкой доске изобразил длинный белый обрубок с задранными концами. Подумал и пририсовал ближе к середине палку-весло.

Почти уверенный в правильности догадки, Алаэн отобрал мел и добавил рыболовную сеть над рисунком.

– Во как! – удивленно распахнул глаза Зильт. – А ведь точно, была там рыболовная сеть. Как дорисовали, так я и вспомнил.

– Пятно над лодкой было? Или темное облако?

– Не разглядел. Может, и было.

– И куда твоя лодка улетела?

– Прямиком на Перешеек.

Убрав иголку с ниткой, легорос подпоясался и повернулся к вытянувшемуся по стойке «смирно» солдату.

– Видел ты, судя по всему, летучую лодку. С работающими винтами, что за весло принял. В западных провинциях есть несколько крепостей, где их держат. И очень мне не нравится, что кто-то направился в гости к нежити, не поставив нас в известность… Пошли, не трясись. Наведаемся к учетчику, выдам тебе пару «орлов» [5]5
  «Орел» – медная монета Южной империи, пришла на смену золотым монетам старой чеканки.


[Закрыть]за зоркие глаза. За отличную службу положено вознаграждение.

* * *

– Посмотри, Фрайм, какая красота! Солнышко на росе играет, ветер в облаках дыр наделал, небо голубое видно. Птички поют… Поставил бы домик у ручья и поселился здесь. Тишина, никого вокруг…

– Меня перед штурмами крепостных стен тоже трясло. И болтал без остановки. Боишься?

– Нет, не боюсь. Но как-то неуютно мне. Лучше бы в самом деле на стены, с мечом в руках.

– Чего бояться? Они всего лишь дряхлые древние маги, растерявшие за сотни лет почти все силы.

– На последней встрече с магами меня скормили проклятым Галантам. Превратился бы в растение, если бы не мохнатые ириаты.

– Такие маленькие, пушистые? Сейчас эльфов по всему Лесу у Пределов режут?

– Да, незваных гостей из любимого дома выгоняют.

– Вот видишь, даже такая мелочь мохнатая с магами справилась. Не суетись. Нас двое, и мы всего лишь собираемся поговорить о взаимовыгодной сделке. Пойдем, все уже собрались.

Наемник уверенно поправил заброшенный за спину щит и широко зашагал по траве, щедро усыпанной блестящей росой. Глэд взглянул ему вслед и вздохнул: одинокому хищнику никогда не сравниться с прирожденным командиром, заработавшим авторитет в многочисленных битвах. В каждом движении командующего армией нежити сквозила уверенность в своих силах. Фрайм не играл, не позировал, он просто жил с осознанием того, что имеет полное право повелевать судьбами солдат. Где Безглазый мог напугать или заставить обойти стороной смертельно опасного бойца, там уверенно шагающий скелет сплотит рядом с собой любых головорезов, превратив их в непобедимую боевую единицу.

Вдохнув полной грудью холодный воздух, Глэд пошел следом, внимательно разглядывая группу нежити, застывшую рядом с огромной мохнатой елью. Тусклые панцири, шлемы с вычурными украшениями. И пожелтевшие за долгие годы кости, пережившие не одну холодную зиму. Маги. Командиры многочисленных отрядов, штурмовавших Перешеек. Истинные правители этих земель.

– Мертвый народ приветствует Танцующего брата, – бесстрастно произнес маленький маг в накинутой на плечи драной кольчуге.

– Глэд благодарит вас за приветствие и желает всех благ, – поклонился в ответ Безглазый.

– Ты пришел, чтобы отбросить жалкие остатки человека и закончить превращение?

– Нет. Я пришел поговорить с друзьями и предложить дальний поход.

– Ветер глупых желаний все еще кидает тебя из крайности в крайность. Только став истинным сыном нежити, ты обретешь ясность сознания и завершишь свой путь. Здесь твой дом, среди братьев. Здесь следует исполнять свой долг.

– Долг? И какой долг вы намерены мне назначить? – начал медленно закипать Глэд.

– У нас один долг. Защищать Перешеек от плесени, пожравшей земли вокруг. Уничтожать расплодившихся людишек, посягающих на горы и луга, которые по праву принадлежат нашему народу.

– Я не уверен, что в этом мое предназначение. Поэтому я должен буду продолжить свой путь. И прошу разрешить набрать отряд из добровольцев.

Маг ткнул тонким пальцем в грудь Безглазому:

– Я слышу, как стучит в твоей груди сердце. Это неправильно. Так не должно быть. Ты прошел дорогами Мрака и не захотел остаться. Ты танцевал с нашими братьями и не погиб вместе с ними у порога Усыпальницы. Ты уже гостил на Перешейке и умчался дальше на юг. Пора определиться. Благодаря тебе мы раздвинули границы Источника на сотни миль. Вдвоем с новым командующим вы поможете мертвому народу изгнать врагов с предгорий и установить власть нежити на равнинах от Орочьего поля до Леса у Пределов. Пора вернуть власть древним народам Фэгефул.

Глэд задумчиво осмотрел древних владык голых скал, застывших напротив него, и слабо улыбнулся:

– Я уже слышал это. О государстве от океана до океана. О великой миссии. О счастье для избранных… Вот только говорил это старый император. Тот, кого вы называете плесенью.

Затем мужчина расправил плечи и спросил, уже зная ответ:

– Позволят мне набрать добровольцев?

– Нет. Брата с радостью примут дома, но не позволят глупым остаткам человеческой души зря тратить наши силы. Ты не получишь ни воинов, ни капли магии из Источника.

– Значит, мне придется драться в одиночку.

Мрачно молчавший Фрайм положил легкую руку ему на плечо:

– Подожди. Я, командующий армией Перешейка, хочу попросить собравшихся подумать. Подумать еще раз. Благодаря Глэду мы вернули утраченные силы. Благодаря ему мы возродились и стали сильнее. Почему мы не готовы отплатить ему благодарностью и оказать помощь?

– Потому что он всего лишь исполнил свой долг. Знания и умения каждого служат общему делу. Не ради благодарности или наживы. Ради судьбы, уготованной нам. Ради братьев, с которыми он навечно связан. Так велят боги.

– Боги? Богам плевать на нас, застрявших между мирами. Думаю, так хотят не боги, так решили вы. Скажи мне, когда в последний раз ты поднимался по штурмовой лестнице? Когда в последний раз ты своими руками вонзал меч в живое мясо? Думаю, это было слишком давно. С той поры твой клинок проржавел. Как и оружие стоящих рядом. Вы все слишком привыкли повелевать и поете теперь хором одно и то же: долг, воля мертвого народа, великие походы на север и юг. Главное, чтобы ничего не менялось и кучка замшелых стариканов осталась у власти.

– Мы создали это государство, Фрайм. Нам решать, как будет дальше. Ты всего лишь выбран командиром над армией, и не тебе указывать нам, куда эту армию следует отправить.

– Знаешь, что я думаю?! – Наемник с холодным бешенством вперился горящим зеленым взглядом в замершего в беспокойстве мага. – Я думаю, что настоящая плесень поселилась здесь. Ты и тебе подобные – вот истинная плесень, а не жалкие людишки, удирающие от наших отрядов без оглядки. Вы возглавили мертвый народ сотни лет назад. Вы его и приведете в могилу: из-за вашей закостенелости, упрямства и нежелания меняться вслед за изменившимся миром.

– Так решили боги…

– К демонам вас и ваших спятивших богов! Этот человек брат мне. Злой рок сплел наши судьбы, и я иду с ним. А ваши пустые слова подобны ветру, что тоскливо завывает в горах. Пффффу-у-у, и ничего более.

– Ты не получишь ни солдат, ни магии Источника! Так решил народ…

– Так решил не народ. Так решил ты и твои прихлебатели. На, подавись. – Фрайм стянул начищенный шлем и швырнул его под ноги отпрянувшему магу. – Найдете себе другого идиота. Я ухожу вместе с моим настоящим братом.

Скелеты молча рассматривали бывшего главнокомандующего, столь решительно отказавшегося от высокой должности. Затем из-за спины мага шагнул мертвец, одетый в потертый нагрудник, поднял брошенный шлем и пробурчал:

– Посмотрим, что ты скажешь через месяц, когда силы начнут оставлять тебя.

– Когда они иссякнут, Глэд похоронит меня. Это будет лучше, чем сидеть рядом с вами и ждать удар в спину… Пошли, брат.

Наемник развернулся и стремительно зашагал обратно, двигаясь по пробитой в траве тропинке. Глэд осторожно отвесил легкий церемонный поклон и двинулся следом за ним, ощущая спиной полные ненависти взгляды. Нагнав Фрайма, Безглазый тихо спросил:

– Как думаешь, стрелу не подарят?

– Нет. Их больше устроит, если я сдохну сам. Не придется объясняться с войсками… Об одном лишь жалею: потеряют армию. Легионы громить – это не горожан и ополченцев резать. Здесь соображать надо, а у стариков в башке даже тараканов не осталось. Пошлют бойцов в лоб, надеясь на численный перевес, да так всех и похоронят. Окончательно.

– Жалеешь?

– Жалею. Но устраивать переворот не хочу. Желающих на теплое место столько, что, начав междоусобицу, закончим лишь со смертью последнего из нежити. Пусть сами разбираются.

Шагнув в палатку, Глэд бросил быстрый взгляд вокруг:

– Сколько с собой дадут захватить зелья?

– Ни капли.

– Что делать тогда будем? Лодка высоко подняться не может, до Источника не долетим.

– Мы не полетим на север к Источнику. Сейчас подберем тебе оружие и доспехи поприличнее, захватим еду и в путь. На запад. Через проливы на старых запасах газа не перебраться. Поэтому придется навестить станцию, откуда ты кораблик угнал, и подготовиться в дальнюю дорогу.

– А как же ты? Я уже жалею, что сорвал тебя с места, обрекая на скорую смерть.

Фрайм распахнул походный сундук и тихо рассмеялся:

– О да. Через месяц силы меня оставят, и я приползу обратно молить у них прощения… Они уже в очередь выстраиваются, чтобы посмотреть на будущее представление… Не дождутся. Ни могилки, ни покаяния не дождутся. Слишком жирно для этой плесени.

Вывалив кучу одежды и доспехов на походный стол, наемник жестом пригласил друга подойти. Глэд добыл из груды железа легкую кольчугу, задумчиво приложил к груди и улыбнулся:

– Мне кажется, у тебя тоже есть козыри за пазухой. И очень серьезные козыри…

– Увы, эти пауки в банке заставили меня хорошенько задуматься. А твой фокус с обожженными на огне горшками подсказал отличную идею. Если залить себя зельем с ног до головы и сплясать еще раз на углях танец перерождения, проклятая дрянь въедается в кости и больше нет необходимости бегать к Источнику каждый месяц.

– Неужели это работает? – Глэд отложил выбранную кольчугу и замер, вглядываясь в наемника.

– Да. Пятерых доходяг лично превратил. Потом пришлось раздробить в пыль и закопать в горах… Кости изнутри как будто перламутром выстланы. Первый из пятерки прожил больше трех месяцев и жил бы еще. К счастью, я решил сохранить свое открытие в тайне. Пока Перешейком правят эти идиоты, пусть моя находка достанется лишь мне.

– Над собой обряд уже провел?

– Да. Поэтому мы с тобой спокойно, без спешки доберемся до северных гор. Затем навестим Хранителей. После чего придумаем, чем заняться, у нас сотни лет впереди.

Глэд лишь головой покачал, с удивлением выслушав сказанное:

– Надо же, превратить себя в магический сосуд. Сосуд на ножках. Никогда бы не догадался.

– Пообщаешься с местной рухлядью – и не такое придумаешь… Все, переодевайся и вооружайся. Надо уносить ноги, пока наши великодушные ублюдки не передумали…

У борта привязанной летающей лодки царила суета. Забравшимся внутрь друзьям снизу подавали продовольствие. В большой корзине подняли разделанного козла, мясо которого переложили широкими листьями лопухов. Следом отправились три больших кувшина с чистой водой. Последним загрузили остатки завтрака: Глэд не знал, когда еще он успеет разжиться съестным в дальнюю дорогу.

Уложив на дно отобранное оружие и большую связку стрел, Безглазый аккуратно высыпал из двух балластных мешков песок, чтобы облегчить пляшущую на ветру лодку. Затем дал отмашку, и суетливые охранники отвязали от деревьев канаты. Качнув на прощание похудевшими боками, летучий корабль медленно стал подниматься к дырявым облакам. Солнечные лучи, золотым столбом пробившиеся в просвет между иссиня-черными громадами, высветили серый вытянутый баллон, раскрасив бурыми пятнами многочисленные заплатки на его боках. Затарахтел двигатель, вращая отдохнувшие винты, и изобретение древних мастеров медленно направилось на юг, к имперской границе, огибая высокие горные отроги.

– Точно не жалеешь? – еще раз спросил Глэд, устроившись у рычагов.

– Лучше погибнуть с мечом в доброй драке, чем сдохнуть в груде щебня после удара в спину, – спокойно отозвался Фрайм, с интересом изучая работающий механизм. – Я уверен, мы с тобой еще отлично повеселимся в ближайшие годы. А если станет скучно, соберу новую армию из орков. Хорошему наемнику всегда работа найдется.

Безглазый рассмеялся и набросил на плечи широкий плащ. Что может быть лучше крепкого товарищеского плеча в трудной дороге? Раз местные боги сплели их судьбы вместе, тем хуже для богов. Человек и нежить от души спляшут на их поминках. Нет больше беглеца и загонщика. Есть только два воина, способных с оружием в руках перевернуть этот мир.

Проводив бывшего командира, маленький отряд нежити построился в походный порядок и устремился следом за ушедшей вперед армией. До имперской крепости осталось два дня пути.

* * *

Пританцовывающий от нетерпения легионер беспрестанно оглядывался на арку узкого коридора, ведущего на крышу башни: где же легорос? Когда не надо, из любого угла добудет. А как понадобился, так и не дождаться. Наконец эхо донесло шум шагов, и на солнечный свет выскочил командир легиона, в своем толстом шерстяном плаще больше похожий на быстрого свирепого медведя.

– Где? – шагнул к бойнице Алаэн.

– Вон, господин легорос. Дальняя роща, холм и сразу над ним.

Командир прищурил глаза и всмотрелся в указанном направлении. Потом бросил через плечо:

– Кто первым заметил?

– Я, господин легорос. Как приказали, наблюдал и за подходами к крепости, и за небом.

– Отлично. Зайдешь потом, получишь награду. – Алаэн нахмурился и стал рассуждать вполголоса: – Лодка маленькая, почтовая. Большой отряд поднять ей не под силу. В округе ее не видели, значит, летала сразу на Перешеек и обратно. Вряд ли с нее лазутчиков высаживали. Выходит, кто-то по личным делам к черепушкам наведывался. Нехорошо… – Повернувшись к замершему легионеру, командир вздохнул: – Жаль, далеко от нас, «скорпионом» не достать. Стояла бы крепость поближе к отрогам – пришлось бы летунам прямо над нами ковылять. Ладно, гонца с докладом отправим, караулы удвоим. Тебе осталось два часа до смены. Может, еще что заметишь, боги тебе явно благоволят.

Отсалютовав уходящему легоросу, солдат повернулся к стене из грубого песчаника и проводил взглядом исчезающую в облаках летающую лодку. Потом запахнул плащ поплотнее и с повышенным вниманием стал всматриваться в изученную до кустика картину. Мало ли, вдруг еще что покажется. Пара-тройка «орлов» совсем не лишние. Благо новый командир оказался не такой сволочью, как померещилось вначале: службу требует, но и награждает без волокиты…

* * *

Хата-хан нанес удар по всем правилам степной науки.

Целый день собранные вместе шаманы пели непонятные простым смертным песни, танцевали у жарких костров и молили богов о помощи в предстоящем походе. В это же время вожди сидели в юрте и высчитывали, сколько времени понадобится быстрым на ногу имперским легионам, чтобы прийти на подмогу солдатам, попавшим под удар на восточном побережье. По всем расчетам выходило, что степняки успеют перекрыть проходы через насытившиеся осенними дождями болота и беспрепятственно домчат до портовых городов. Пока перепуганные жители станут отсиживаться за высокими стенами, вольные воины разграбят богатые склады, переловят империусов, не успевших разбежаться по хуторам и деревням, и вернутся домой, в широкую степь. Приняв решение, вожди позволили шаманам объявить о благорасположении богов. Поход начался.

За два часа до рассвета три сотни кочевников молча атаковали стену. Нанятое летом ополчение попыталось дать отпор, но, попав под плотный огонь лучников и разглядев количество нападающих, все сорок караульщиков побежали без оглядки, даже не подпалив сигнальные костры. Поднявшись на умытый дождями горб стены, степняки отправили часть воинов для удара с тыла, остальные пошли в лобовую атаку прямо по гребню. Остановить их сумели, лишь когда имперцы потеряли три башни. Забаррикадировавшись за надежными стенами, охрана подала тревожные сигналы и с надеждой смотрела на север, откуда должна была появиться подмога.

В левой из трех захваченных башен были установлены укрепленные ворота. С надежным гарнизоном башню можно было удерживать несколько месяцев. Но перепуганные ополченцы бросили ее почти без сопротивления. И теперь довольный Ахпа-бэ отправлял сотню за сотней на другую сторону стены, развивая столь удачно начатое наступление. Оставив мудрого и осторожного Кашем-хана с тысячей воинов прикрывать тылы и оборонять проход в степь, хата-хан вместе с остальным войском стремительным маршем двинулся на север. Отданный приказ требовал не отвлекаться на грабежи и захват рабов и гнал солдат к четырем крупным дорогам, по которым имперцы могли бы перебросить по местным болотам подкрепление. Перерезав эти дороги, степняки заставили бы восточные легионы прорываться на побережье с боями либо через стену, либо через северные равнины, куда так стремились захватчики. Осторожные командиры вряд ли поведут в поле раскиданный по приморским городам четвертый легион, обоснованно опасаясь разгрома со стороны превосходящих сил противника. Оставалось лишь реализовать столь блестяще задуманное и успеть унести ноги до того, как медлительная военная машина Южной империи успеет собрать силы для ответного удара.

Заканчивался последний день октября второго года Новой эры. Наступал ноябрь, который впоследствии назовут в летописях «кровавым».

* * *

Мрачный легионер гулко пробарабанил по закрытой двери. В комнате громыхнула упавшая табуретка, послышалось крепкое слово, и в распахнувшийся проем выглянул мятый со сна командир легиона.

– Господин легорос, сколько вы готовы заплатить за одну черепушку?

– Тысячник, рассвет только начинается, а ты с дурацкими шутками. Но для тебя и твоих ребят готов по «орлу» за каждого прибитого скелета выдать.

– Тогда моя тысяча станет богатой. Очень богатой.

Алаэн стряхнул остатки сна и постарался обдумать сказанное:

– Кого-то увидели? И много?

– Как я понимаю, соседи чуть припозднились. Ночной атаки у них не вышло. После дождей за северными холмами сплошное болото, и к крепости они вышли только сейчас. Не меньше четырех тысяч. Видно несколько маленьких катапульт на флангах.

– Что на стенах?

– Третья и седьмые сотни уже развернуты, остальные в арсенале.