Текст книги "Проклятое дитя. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Олег Митрофанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 68 страниц)

Понимая все это к горлу Алана начал подходить здоровенный ком от осознания того, что он принимал за блаженные кровавые жемчужины. Это было…

– БУЭЭЭЭ!!!

Как только Алан подумал об этом его тут же начало рвать.

– БУЭЭЭЭ!!! ЗА ЧТО?!

Проливая слезы и продолжая блевать кричал он. И вот он увидел то, что вновь смогло нанести ему психологическую травму… Кусок непереваренной плоти… Нет, это были именно человеческие пальцы… Он их просто сожрал, даже не потрудившись прожевать.

Именно в этот день Алан стал тем, кого презирают абсолютно все в этом мире… пожирателем плоти.

Экстра: Кто я?

Кто я такой?

Вы можете спросить меня, а разве человек не обязан знать кем он является в этой жизни? Или быть может ты ищешь причину своего существования в этом апокалиптичном мире?

Нет, я спрашиваю не зачем я родился, хотя этот вопрос тоже меня довольно часто беспокоит. Я спрашиваю, кто я такой? Человек ли я, демон, может быть я тот, кого ненавидел всю жизнь? Кто я? Кто?

Мое имя Майк, вернее такое имя мне дало сопротивление спасшее меня из лап безумных ученых Кроноса. Я был там словно подопытная зверушка. Все время какие-то инъекции и препараты, уколы, обследования, записи в блокнотах и вопросы как я себя ощущаю, чувствую ли я что-нибудь странное.

С самого своего рождения я ничего не помню о том, кто мои родители, когда я родился, где мой дом, что я вообще здесь делаю и, пожалуй, самый главный вопрос, мучающий меня всю мою жизнь после спасения повстанцами, почему я, и кто я вообще такой?

Родителей нет, семьи нет. Возможно, они все были убиты прихвостнями Кроноса, а меня забрали просто ради проведения каких-нибудь долгосрочных экспериментов. А может быть они просто отказались от меня чтобы не попасть под горячую руку тех же самых прихвостней Кроноса.

Если меня спросят, буду ли я ненавидеть их если узнаю что они продали меня, то я отвечу нет, не буду.

Самый главный закон в нашем жестоком мире, выживает тот, кто не идет против правил. Если бы они воспротивились и не захотели отдавать меня, тогда их бы убили, а меня все равно забрали. А так, если они все же добровольно отдали меня на опыты, то им по крайней мере могли сохранить их жалкую жизнь.

С самого детства, как я и говорил, меня постоянно пичкали различными препаратами и инъекциями. Их было настолько много, что моя кожа даже начала по какой-то причине белеть. Я был словно белой вороной среди моих более желтоватых собратьев, в прямом смысле этого слова. Мои глаза постепенно из карего цвета становились все красней и красней пока, наконец, они не приобрели кроваво-красный оттенок. Тогда я еще не знал что это значит, ведь все мы, дети, были отделены от внешнего мира и всех проблем связанных с ним.

Нас кормили 4, а то и 6 раз в день. Наш организм требовал чертовски огромное количество пищи, а также нам давали спать столько, сколько мы пожелаем. Мы были всего лишь избалованными детьми, теперь я это понимаю.

Почему нам позволялось делать все это? Почему мы жили такой жизнью, будто мы были самими Императорами Дьявола? И наконец, почему я забыл о настолько важном событии в своей жизни?

Я начинал осознавать себя как человека примерно в 4 года. Это не слишком мало, ведь бывают люди что помнят себя гораздо раньше этого возраста, но также это и не слишком много, ведь бывают люди что практически ничего не помнят и о своих 6 годах жизни.

Я был обычным ребенком, таким же, как и все остальные. Всего лишь кожа немного белее и глаза кровавого цвета. Сначала я и вправду был белой вороной среди всех своих сверстников и старших собратьев, но немного позднее среди нас стали появляться точно такие же, как и я. Правда их кожа была не такой белой как у меня и глаза у них были лишь слегка краснее оригинала.

И вот, когда мне исполнилось 15 лет случилось самое главное в моей жизни событие. Нападение повстанцев.

Когда мне исполнилось 15 лет я был довольно привлекательным юношей, который был скорее женоподобным из-за своего хилого, потому что спортом не было смысла заниматься, телосложения и абсолютно белой кожи. Черные волосы были достаточно длинными, чтобы при подходящем случае мой левый глаз мог быть полностью закрыт челкой. И в довершении моего образа выступали кроваво красные глаза, которые из-за моих волос были не настолько устрашающими как у того же самого Кроноса. Они были скорее символом привлекательности, чем страха.

Я как сейчас помню тот самый день. Повсюду гремели взрывы. Автоматные очереди прошивали так ненавистных мне сейчас ученых, хотя в то время мне было на них абсолютно по барабану. Я просто грустил по ним из-за одной вещи, а именно, кто теперь будет меня кормить и укладывать спать?

На самом деле никто из подопытных не почувствовал ничего из-за смерти всех этих людей. Они никогда не показывали нам своих эмоций. Они просто делали свою работу и даже не пытались сблизится с нами, ведь мы для них были всего лишь лабораторными мышками.

Хотя нет, я помню, что однажды была одна девушка, что решила поговорить со мной и я ей вроде бы даже отвечал, но вот после того как остальные ее коллеги об этом узнали она попросту испарилась. Может быть ее даже убили. Если это так, то это довольно печально, она была хорошим человеком не заслуживающим подобной судьбы.

И вот я и все мои 17 собратьев сидим в огромном, длиною в несколько километров, главном зале и смотрим на то, как огромная белая дверь, открывающаяся вверх, поднялась, скрывшись в дверном проеме, а следом забежали несколько человек в форме повстанцев и с автоматами наперевес. Они тыкали ими во все стороны в поисках своих целей, но видели они только лишь 18 детей которые вообще не испытывали к ним какого-либо страха.

Страх? Что это такое? В тот момент нас никто не учил боятся. Боль? Ее мы тоже не знали. Точнее, укол приносил нам эту самую боль, но только в самом начале наших инъекций. Потом эта боль испарилась, прямо как и наши эмоции спустя десяток, а у некоторых и 2 десятка лет спустя.

Следом за штурмовой группой зашел еще 1 человек. Он в корне отличался от всех остальных штурмовиков, ведь к его левой руке была привязана красная тряпка, что показывало, что он не обычный штурмовик, а явно кто-то повыше.

Он был одет почти также, как и остальные штурмовики, и даже имел то же самое оружие что и большинство из них. Пожалуй, его единственным отличием была как раз эта красная ленточка и то, что он не носил шлема закрывающего его лысую, но при этом не гладко выбритую голову.

Он подошел к нам и тщательно осмотрев нас явно о чем-то подумал, а после сказал.

– Кто вы такие и почему вы находитесь в этой лаборатории? Над вами ставили эксперименты?

Он задал всего 2 вопроса, ответы на которые мы никак не могли знать. Что такое лаборатория? Что такое эксперименты? Ничего этого мы не знали, а потому просто смотрели на него немигающим взглядом и при этом молчали.

От холодности и безэмоциональности наших взглядов Эннард, основатель сопротивления, который пришел сюда по неизвестной мне до сих пор причине, нахмурился. Он явно подумал о чем-то своем, а потому повернувшись к нам спиной он хотел было покинуть данное помещение, как неожиданно вздрогнул и повернувшись взглянул мне в глаза.

Увидев мои кроваво-красные глаза лицо Эннарда вроде даже немного посветлело и подойдя ко мне, он протянул свою руку к моему сидящему в позе лотоса телу, и произнес.

– Мое имя Эннард. А как зовут тебя?

– …

Я молчал. Я не понимал что он от меня хочет. Что значит зовут? Меня обычно зовут поесть или поспать. Он не похож на человека дающего мне еду, а значит он явно хочет чего-то другого.

– Парень, как твое имя? – все с таким же доброжелательным лицом спросил Эннард и на этот раз я ответил ему, правда не так как он ожидал.

– Что такое имя? – спросил довольно глупый вопрос я. От моего вопроса Эннард, да что там, все остальные штурмовики удивились, судя по их шлемам смотрящим друг на друга. Но несмотря на свое удивление Эннард ответил мне довольно серьезно.

– Тебе когда-нибудь говорили что-то вроде, Майк, иди есть? Или, Майк, иди спать?

– Первый… – все таким же апатичным голосом ответил я – Первый, успех, совершенный. Это мое имя? – спросил немного добавив эмоций в свой вопрос я. Мне стало интересно, каково это иметь имя? Могу ли я получить свое имя? Мне нравится слово Эннард. Хочу, чтобы такое же слово принадлежало и мне.

– Нет. – довольно серьезно ответил он на мой вопрос – Это никакое не имя. Эти твари даже не дали вам имена. Только цифры и названия… – после этого он замолчал и повернувшись ко всем остальным спросил довольно громко – Поднимите руки те, у кого есть имя похожее на мое, а не как у этого парня!

Ответом же ему стала полнейшая тишина. Ни одного движения не было произведено спустя 10 секунд после просьбы Эннарда, а это значит, что все эти люди не имели своих собственных имен. Только титулы, только цифры.

– Ладно, я буду называть тебя Майком, ты не против? – спросил он меня, на что я покачал головой в знак того что не против. Майк да, мне нравится это слово. Теперь оно мое имя?

После этого Эннард достал со своего пояса рацию и сказал в нее.

– Как продвигается зачистка? Вы всех уничтожили?

Ответом же ему стало:

– Так точно! Все ученые были убиты, а все экспериментальные образцы были уничтожены! Подопытных будем спасать?

– Разумеется! Мы не можем оставить их здесь! – громко ответил он в рацию, а после сказал – У нас есть 10 минут пока информация о нападении не дойдет до ближайшей армии. Поторопитесь, а иначе вы рискуете остаться здесь.

– Так точно! – было ему ответом, а после шипение прекратилось и Эннард убрав свою рацию протянул мне свою жилистую руку, при этом сняв свою кожаную перчатку без пальцев.

Почему-то мне захотелось взять его за руку. Странное чувство возникло внутри меня в тот момент. Благодарность? Доверие? Может быть даже привязанность как к своему родителю? Я не знаю, может даже все это возникло внутри меня одновременно, а может быть это был просто жар из-за осознания будущих перемен в моей жизни.

Именно так я и получил свое имя. Свое имя… я получил… только лишь спустя 15 лет со дня своего рождения… и дал мне его тот человек, что практически ничего обо мне не знал. И вот я спрашиваю вас и себя, кто я такой? Я Майк, но это мое ненастоящее имя. Моя бледная кожа, мои кроваво-красные глаза… все это были уникальными чертами Владыки Кроноса. А что если я и есть Кронос?

Кто я такой? Пожалуйста, ответьте мне, кто-нибудь, пожалуйста…

Экстра: Я принимаю свою судьбу

По длинной, качественно заасфальтированной дороге, быстро мчалась целая колонна военных грузовиков и машин. Они мчались не то что бы очень быстро, но и скорость в 60 км/ч медленной не больно то назовешь. Учитывая, что в данный момент на планете Земля вся власть принадлежит всего одному «человеку», Кроносу, непонятно, куда вся эта армия, которая как раз и подчиняется единому Владыке всей Земли, мчится.

В салоне одного военного джипа, который принадлежал к весьма распространенной модели Тигр, сидел Майк и со странными эмоциями смотрел себе под ноги. Напротив него же сидела та, ради кого он, собственно, и рисковал своей жизнью проникая в столицу Тартар, Рея, Ангел во плоти, та, чье дитя позднее должно будет уничтожить Кроноса и спасти этот мир от его тирании. Все оставшиеся члены отряда сидели на передних рядах освобождая самые удобные места для самых главных членов в их отряде, а именно Майка и Реи.

Майк просто смотрел странным взглядом себе под ноги и о чем-то усиленно размышлял. Рея же, когда Майк пытался посмотреть ей в глаза, почему-то поспешно отводила свой взгляд от него и нарочно смотрела куда угодно, даже на свои тоненькие ручки, только не на самого Майка.

Ему было больно от такого отношения Реи. Она явно знала ответы на вопросы всплывающие внутри его головы в данный момент, но почему-то она не спешила раскрывать Майку правду.

“Может я должен спросить ее сам?” – думал Майк, понимая, что такими темпами он точно ничего не сможет добиться, а только лишь заработает себе ненужную головную боль на пустом месте.

Все дело в том, что сейчас в голове Майка, да и не только его, творился полнейший хаос. Почему армия Кроноса назвала Майка Владыкой Кроносом? Почему они смотрят на остальных повстанцев как на личную гвардию самого Владыки? Почему они стали слушаться его приказов? Почему, почему, почему?

Все эти вопросы так и не получили своего ответа на данный момент. Майк, пользуясь непонятно откуда взявшейся властью самого Владыки, отдал приказ покинуть столицу Тартар и защищать Рею ценой своей жизни. Конечно он не планировал приводить всю эту армию вместе с собой в тайное место встречи и передачи Реи, ведь это было бы чертовски глупо с его стороны.

Нет, он просто решил воспользоваться подвернувшейся возможностью и затеряться среди этого большого конвоя, ведь каков шанс того, что подобная армия вдруг, неожиданно, предаст своего абсолютного Владыку? Верно, шансов нет. Но вот они едут в этом огромном конвое и, судя по действиям и словам их сопровождающих, они и вправду верят, что перед ними в данный момент находится Кронос собственной персоной.

У Майка даже возникала мысль, а может я и вправду Владыка Кронос? Ведь они явно не могли перепутать меня с этим существом. Но ведь я абсолютно не похож на него. Моя кожа не белая, мои глаза не кроваво-красные, мои волосы не абсолютно белые…

Именно в этот момент Майк и начал вспоминать свою прошлую жизнь. Ту, когда его, и еще 17 его собратьев по экспериментам, не спасла повстанческая армия во главе с Эннардом.

“Моя кожа была абсолютно белой… Мои глаза… были абсолютно красными…” – не желая признавать подобное, Майк закрыл свое лицо левой рукой так, чтобы его глаз не было видно никому из здесь присутствующих. В конце концов он все же решился спросить, но при этом все также закрывая свои глаза левой рукой.

– Р… Рея… прошу, ответь мне. Кто я такой?

На его вопрос Рея ответила лишь затяжным молчанием, на что Майк слегка усмехнулся в своих мыслях и вновь спросил у нее, но уже более умоляющим голосом.

– Прошу тебя, ангел, скажи мне, кто я? Мы бежим от меня? Прошу, скажи мне, видишь ли ты то же, что и они?

Майк решил ненадолго убрать свою левую руку от своих глаз чтобы посмотреть на объект их спасения. Он надеялся, что она хотя бы посмотрит на него хотя бы одним глазком, но его ждало сплошное разочарование. Рея все также смотрела куда-то в сторону явно не желая удостаивать Майка своим взглядом.

– Неужели я противен тебе? Значит я и правда… – хотел было сказать он, что и правда является Кроносом, как его перебил слегка повышенный голос Реи.

– В этом мире нет людей, которых я не люблю! Кронос, Даймен, мама, папа, братья и сестры, тебя Майк, Пол, Рон, Дак, Олег, Алексей, Игорь, я всех вас люблю. Вы не дождетесь от меня ненависти ни к кому из вас!

Все имена, что перечислила Рея в самом конце своего длинного списка были именами всех повстанцев, которые находились в данный момент в этой машине и которые поклялись пожертвовать своими жизнями во благо ее и ребенка которого она носит.

То, что Рея помнила их имена и то, что она сказала, что любит их всех, вновь разожгло в сердцах всех этих людей пламя уверенности, что ради этой девочки, нет, этого Ангела, они просто обязаны приложить все свои силы и жизни ради ее защиты.

Майк тоже был тронут подобными словами со стороны Реи, а потому, когда он хотел было вновь задать свой главный вопрос на тему того, кто же он такой, она неожиданно встала со своего места и направилась в его сторону. По пути она также сказала ему.

– Кто ты такой?! – слегка удивилась она, а после сказала – Мне не дано знать это. Мы познакомились с тобою только сегодня, а потому я практически ничего не знаю о твоей жизни.

После этого подойдя к Майку, она встала таким образом, чтобы все остальные не видели лица и тела Майка, а видели только лишь спину Реи, что была одета в белое платье с бирюзовыми рукавами. После этого она положила свои маленькие ладошки на правый глаз Майка, закрывая его обзор, и сказала, при этом весьма загадочным тоном.

– Мы те, кем хотим быть в этой жизни. Никто не должен решать за нас кем нам быть. Ни богам, ни судьбе, ни даже абсолютному владыке Кроносу. Скажи мне, что ты хочешь узнать?

– Я хочу знать, кто я. – ответил ей Майк, смотря своим левым глазом в кристально чистые глаза Реи.

– Ты тот, кто ты есть. Хочешь ли ты быть Кроносом или же простым человеком решать тебе и только тебе. Ты правитель своей собственной судьбы, как и Кронос пошедший против всего мира вместе со своими друзьями. Ты также идешь против мира.

Слова Реи были очень странными для тех, кто слышал ее сидя позади нее.

“О чем она вообще говорит?” – думали остальные повстанцы, которым было не суждено понять всей глубины ее слов. Вот только Майк понимал весь их глубинный смысл, а потому спросил.

– Я могу быть тем, кем захочу?

– Верно. – ответила она.

– Судьба не давала мне роли быть таким же как Кронос?

– Она и не могла ее дать. – спокойно ответила она.

– Теперь я понял… Рея, пожалуйста, позволь мне увидеть моим правым глазом. Я наконец-то понял кем я являюсь. Позволь мне принять мою роль в этом мире.

– Как пожелаешь. – ответила Рея, а после убрала свои руки от правого глаза Майка, который он специально закрыл, ведь до конца еще не был уверен в своей теории.

Немного колеблясь, стоит ли открывать свой правый глаз и смотреть на него в отражении, Майк подошел к ближайшему окну, что могло показать его отражение и вздохнув поглубже, окончательно принимая свою судьбу, он открыл глаз.

Глава 70

Я спокойно окунул тряпку, полученную из-за разрыва запасной одежды Ариеса на лоскуты, в довольно большой котел, который был наполовину наполнен водой. После этого я встал и отправился к четырем лежащим неподалеку телам. Склонившись над одним из них я, с болью осознавая что натворил, положил тряпку Лале на лоб. После этого я вновь вернулся к большому котлу с водой и проделал все те же процедуры с Адлером, неизвестным мне существом и минотавром Ариесом. В моем взгляде была странная опустошенность. Я понимал, что все эти раны, из-за которых они впали в кому длиною 2 дня, были нанесены никем иным, как мной.

Почему все это произошло? Почему я не осознавал где я нахожусь? Почему мое Море души оказалось совсем не тем что я думал?

Да, это было совсем не мое Море души. Я слишком расслабился полагая, что мой разум уже достаточно силен для воздействия на меня безумия без моего ведома. Я считал, что безумие может переть на меня только в лоб. Как же я ошибался.

Безумие… Я слишком мало знаю о такой сложной вещи как это. Столкнувшись с ним пару раз, я познал всю опасность этого явления как для себя, так и для всех окружающих меня людей и друзей. Я поклялся, что никогда не воспользуюсь безумием вновь, ведь его просто невозможно контролировать долгое время.

В первое время я вообще не мог его контролировать. Сейчас я понимаю, что если бы не Неко, которая каким-то образом могла контролировать и направлять меня в режиме берсерка, я бы уже давно сошел с ума и стал настоящим монстром.

Я перевел взгляд на огромный след от зубов оставленный мной на шее Лалы и ужаснулся. Все-таки я монстр. Больше я не могу оправдывать сам себя. Я напал на своих друзей и неизвестных мне разумных. Я отрезал руку неизвестному и почти полностью обглодал ее. Я подбирал комья земли, пропитавшиеся их кровью, и закидывал их себе в рот. Я накинулся на свою подругу и впился ей в шею... Все это я прекрасно помню, хоть и видел их совсем в другом свете.

Знаете, что самое ужасное во всем этом? Самое ужасное то, что хоть я и говорю о своей вине за все это, и хоть я признаю свои зверства, которые ничем не могут быть оправданы, я все равно не чувствую всей той огромной вины, что должна была навалится на меня из-за такого.

Нет, я ненавижу себя за все что я совершил, но чувствую ли я что-то такое, что говорило бы мне ты обязательно должен изменить себя? Нет, не чувствую. Да, я более не собираюсь допускать подобной трагедии как эта. Да, я более не буду нестись сломя голову до конца не разобравшись во всей ситуации перед моими глазами. Да, я наконец-то понял почему весь мир считает мне идиотом.

Ха-ха-ха-ха, глупец Алан! Достойная кличка для идиота вроде меня. Ничему не учусь, а считаю себя умным. Являюсь пешкой, а считаю себя свободным. Марк, Дрейк, да даже Адлер и тот умудрился при первой встрече запрячь меня на работу, хоть я и сам предложил ему помощь. И нет, я не жалею о всем что совершил. Марк дал мне необходимую информацию и рассказал о особенностях моей новой расы, Дрейк, конечно когда я вернусь и потребую свою плату, обязан теперь исполнить 2 моих просьбы о которых мы договорились заранее, Адлер же является моим другом которого я не мог бросить в беде.

Все эти события, все эти беды и трагедии… Они наконец-то заставили меня задуматься о том, что я хочу делать? Как я планирую жить дальше? Пока что я не знаю ответы на эти вопросы, да и сейчас мне нужно думать о совершенно другом, но я обещаю… Хах, мы это уже проходили. Ну да ладно, я обещаю, что когда я разберусь с Местью Скорбящих, я отправлюсь первым делом к Дрейку за своей наградой за помощь с Керриладом, а после вернусь в Республику Грен и осяду там на пару месяцев. Я найду свой путь, я стану завсегдатаем библиотеки, я наконец-то обрету знания, которых мне так не хватает, свою философию.

Плыть по течению всегда можно и это даже в каком-то смысле здорово, как по мне. Если бы я был обычным странником, то от подобного образа жизни ничего существенного бы не происходило. Путешествуй, спасай, убивай, пытай, занимайся благотворительностью, заводи семью, друзей, убивай монстров, в общем делай что хочешь. Ответственности у тебя никакой нет и не будет. Чего нельзя сказать о нас, проклятых. Безумие следует за нами по пятам. Мы обязаны знать зачем и ради кого мы живем. Мы обязаны иметь твердую волю и характер, который не сломить каким-то там невзгодам. Мы обязаны взвалить на себя огромную ношу из жизней миллиардов разумных и ни в коем случае не сломаться под давлением этого ужасающего веса. Такова наша роль, роль хранителей этого мира.

– Ха-ам! – начала ворочаться Лала, что явно испытывала боль в районе шеи. Все же я откусил от нее огромный кусок уже в тот момент, когда она лишилась более 90 процентов своих сил. Именно поэтому мне самому пришлось приложить огромное количество сил, чтобы не дать ей умереть от такой страшной раны на шее. Но все же я не врач, а потому единственное что я смог сделать это крайне грубо связать все ее перекушенные сосуды и накрыть все это тонким слоем кожи, чтобы туда не попала инфекция.

Подойдя к девушке, я снова склонился над ней и убрав полотенце с ее головы потрогал ее лоб. Горячий. У нее жар. Все же от подобных ран даже у сильнейших доппельгангеров 3 типа начнется лихорадка. Я ожидал подобного поворота событий, а потому специально наблюдал за ней больше всех. Дальше по критичности своих ранений шел Адлер, который вовсе лишился всех своих рук и теперь на его тело просто жалко смотреть. Далее шел неизвестный без одной руки и с переломанными ногами. Его я не слишком сильно покалечил по сравнению с моими друзьями, ведь это именно он был тем крылатым демоном в моей иллюзии, а потому угнаться за ним мне было крайне сложно. И наконец последним был Ариес. Вот он вообще пострадал меньше всех. Все же я орудовал всего лишь оторванной рукой неизвестного существа, а не каким-нибудь там божественным оружием способным сокрушать титанов. Да и каким вообще образом он вымахал до 10 метров? В общем, не важно. Главное, что из-за своего размера он получил намного меньше ран, а победил я его просто из-за того, что кто-то другой смог заставить его потратить всю свою энергию на поддержание колоссального тела.

Сменив моей дорогой подруге тряпку на лбу, я почувствовал странный взгляд сверлящий мою спину. Интересно, кто самый первый проснулся? Мне не очень хочется поворачиваться и смотреть в глаза незнакомым мне существам, да и смотреть в глаза Адлеру мне будет крайне стыдно. Однажды мне все равно придется взять на себя ответственность перед ними, но сейчас я еще не готов. Я хочу извинится перед Лалой, я хочу извиниться перед ней самой первой и только перед ней. Все же это она вытащила меня из того безумного кошмара, только она смогла… А потому, я хочу чтобы первой проснулась именно она.

Незаметно для смотрящего сзади я вытер подступившую на глаза слезу плечом и тут же услышал голос, который явно принадлежал Адлеру, правда был он немного болезненным и хриплым.

– А… Алан… Ты… наконец… пришел… в себя?

И вновь мое сердце пронзила стрела вины. Но несмотря на все это я повернулся к телу своего лучшего друга и ответил ему, тоже немного хриплым от долгого молчания голосом.

– Нет… Я более никогда не смогу прийти в себя после такого.

После этого я замолчал. Я дал понять Адлеру, что вот он я, живой и здоровый. Безумие более не властно надо мной, а потому теперь я вижу их так, как и должен был видеть всегда – как людей, не демонов из мифических сказок.

Как не странно, но Адлер улыбнулся мне, разумеется через боль. Я сказал ему.

– Пожалуйста, не шевелись. Ты…

– Все… в порядке. – ответил он мне – Это я… виноват… в своих ранах.

Его голос был все таким же хриплым и немного натянутым. Я понимал через какую боль он проходит лишь бы сказать мне каждое свое слово, а потому я просто молча слушал и не перебивал его, когда он говорил.

– Ал-ан… как… моя сестра? – спросил он, сразу после того, как узнал о моем состоянии и понял, что я вернулся в норму. Все же на первом месте у него всегда стояла именно сестра и если бы я не был тем самым виновником всего произошедшего, то первым вопросом при его пробуждении стал бы именно вопрос о состоянии его сестры Лалы.

– Адлер… – сказал довольно серьезно я – У твоей сестры жар и она все еще не приходила в сознание. Если ты знаешь как я могу помочь ей, скажи, я все сделаю!

В последнюю фразу я вложил всю свою готовность отдать жизнь ради нее. Все же она рискнула своей собственной жизнью схватив меня за штанину и обратив внимание моего безумного разума на себя. Теперь я должен вернуть ей этот долг и рискнуть своей жизнью ради ее спасения.

– Ничего… не… делай… Просто будь… рядом и… все. – сказал он, а я же в то время вернулся к котлу с водой и взяв новую тряпку подошел к Адлеру и сменил более старую на новую. На это мое действие он усмехнулся мне и сказал.

– Хах… никогда бы… не подумал… что проклятый будет… заботится обо мне.

– И правда. – вернув ему небольшую улыбку сказал я – Я тоже подумать не мог, что однажды буду волноваться о жизни двух опасных демонов, что даже среди своих сородичей имеют довольно скверную репутацию.

Посмотрев друг другу в глаза, мы начали смеяться.

– Ха-ха-ха

– Хах… чего только… в этом мире не… бывает.

Так мы и сидели некоторое время наслаждаясь спокойствием, которого у нас не было будто целую вечность. И вот я наконец-то решился спросить.

– Адлер, можешь сказать кто они? – спросил я, указывая на тела еще двух пострадавших, на что Адлер перевел свой взгляд на них с грустью сказал.

– Изгои… мы попросили… их… помочь нам.

– Победить меня? – спросил я.

– Нет… победить Асмодея.

– Асмодей? Я никогда не… – хотел было сказать я что не знаю никого с таким именем пока у меня в голове не всплыло синее кристаллическое окно с белыми буквами. Я сразу же посмотрел на свою правую руку, на кисти которой теперь отчетливо можно было разглядеть небольшой круг с рогатой головой скелета внутри и показав ее Адлеру спросил.

– Эта метка… Это и есть печать Асмодея?

Увидев метку на моей руке глаза Адлера расширились в неверии и он прошептал.

– Ты…?! Откуда она…? Ты… теперь демон?

Демон? Вроде так оно и есть. Я прикоснулся к макушке своей головы и нащупал там 2 небольшие шишки, которые появились у меня после того, как моя демоническая внешность спала после возвращения моего сознания. Сомневаюсь, что это всего лишь 2 шишки. Скорее, это проявление моих растущих демонических рогов, не иначе. Именно поэтому я сказал своему другу.

– Адлер, я…

Но не успел я и слово сказать по этому поводу, как почувствовал, что что-то не так. Мое сердце учащенно забилось, и я повернулся к единственной среди нас девушке, чье состояние меня волновало больше всего.

Нет! Она…! Ей больно! Я должен что-то сделать!

Я паниковал глядя на бьющееся в конвульсиях тело Лалы. Мне страшно! Мне действительно страшно! Что мне делать?! Что?!

Я схватил Лалу за руку и начал кричать.

– «Нечестивое исцеление»! «Нечестивое исцеление»! «Нечестивое исцеление»! «Нечестивое…

Я кричал его снова и снова. Это единственное заклинание исцеления, которое я знаю, а потому я буду повторять его столько раз, сколько потребуется. Пока моя энергия не опустошится… Пока я не потеряю сознание от переутомления… Пока моя душа не разрушится от постоянного опустошения Первичного элемента моей души… Я буду использовать исцеление для ее спасения!

– «Нечестивое исцеление»! «Нечестивое исцеление»! «Нечестивое исцеление»!

Глава 71

Не знаю сколько раз я уже отрубался из-за истощения. Не знаю сколько уже прошло времени с того момента как я начал неистово исцелять бьющееся в конвульсиях тело Лалы. Не знаю сколько времени я находился без сознания при каждом обмороке, может пару минут, а может и пару часов, но каждый раз открывая глаза и видя все такое же страдающее тело Лалы я продолжал кричать.

– «Нечестивое исцеление»! «Нечестивое исцеление»!

Чувство истощения. Туман перед глазами. Ускользающее сознание. Обморок. Пробуждение. Крик исцеления. Чувство истощения. Туман перед глазами и снова обморок спустя пару секунд. Все это повторялось вновь и вновь. Я даже не удосуживался считать сколько раз подобное происходило за это короткое, или не очень, время. Кажется, Адлер что-то кричал мне со спины, но я не стал слушать его. Я догадываюсь что он хочет сказать мне. Он кричит мне, прекрати, ты ничего не сможешь с этим сделать, она сама справится.

Именно по этой причине я и не слушаю этого глупого Адлера. Плевать если я погибну. Плевать если моя душа разрушится и более никогда не сможет вернутся в этот мир. Эта трагедия случилась именно по моей вине. Если бы я не был настолько глупым… Если бы я знал кто такая Ариэль… Если бы я не был таким слабым после своего пробуждения проклятого… всего этого не было бы.

– АЛАН!!! – срывая свое горло и кашляя кровью кричал Адлер – ТЫ…!!

Я все равно не услышу его. Нет, я просто пропускаю все слова мимо ушей. Пусть он скажет мне как ей помочь! Пусть мне хоть кто-то поможет! Я не знаю других заклинаний! Это не помогает! Думай! Думай!