Текст книги "Крил"

Автор книги: Олег Машинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Олег Машинин
Крил

Глава 1

– Что за показуху вы здесь устроили? – зло бросил молодой человек, сплюнув на пол.

Он сидел в деревянном кресле в центре небольшой ярко освещенной комнаты. На вид ему было лет двадцать пять-двадцать шесть. Одет в черные брюки из грубого материала, такого же цвета мешковатую куртку и темные громоздкие ботинки. Черные волосы были коротко подстрижены. Из-под густых черных бровей сверкали ненавистью маленькие серые глаза.

Крил, так звали этого молодого человека, с презрением смотрел на сидящих напротив него на небольшом возвышении в мягких удобных креслах четырех человек.

Юноша попытался подняться, но силовой кокон не позволил ему даже шевельнуть рукой. Он зло усмехнулся и снова сплюнул.

– Ну что, друзья, начнем? – сказал один из сидевших напротив юноши.

Это был пожилой, совершенно седой человек, одетый в длинный золотой плащ. Двое других, сидевших по правую руку, были одеты в серебряные плащи. Они были одного возраста с говорившим. Четвертому было лет тридцать. На нем была голубая форма воздушной гвардии.

– Я, как повелитель этой звездной системы, – спокойно начал человек в золотом плаще, – и как председатель союза объединенных свободных планет…

– Я знаю, кто ты, отец, – насмешливо перебил его Крил.

– Не смей называть меня так, – прогремел говоривший, – Ты мне больше не сын! – Несколько секунд он с презрением и ненавистью смотрел на сидевшего в деревянном кресле молодого человека. Потом искры в его глазах померкли. – Извините, друзья, – сказал он уже более мягко, – как председатель союза свободных планет, как главнокомандующий воздушной гвардии объединенных планет, обвиняю этого человека, – он указал рукой на Крила, – в том, что он предал все те идеалы и принципы, которые ему старались привить с детства, идеалы добра и справедливости. Я обвиняю его в том, что он предал свою семью, предал весь свободный народ, населяющий нашу галактику. На его совести тысячи смертей ни в чем неповинных граждан.

Я обвиняю его в том, что именно он собрал вокруг себя кучку таких же негодяев, как и он сам. С их помощью захватил несколько планет и провозгласил себя императором. Именно он, запугивая людей, заставлял их следовать за собой и вести борьбу против законной власти – власти совета объединенных свободных планет, именно он развязал эту войну, в которой погибло так много людей.

Будь ты проклят!

– Прекрасная речь, отец. Ой, извините, господин судья, – рассмеялся Крил, – или как вас лучше называть – председатель Гувер? А вы, – он с ненавистью обвел остальных глазами, – напыщенные индюки, борющиеся за равноправие и свободу. За равноправие с кем? С этими грязными оборванцами, населяющими большую часть планет. С этими недоразвитыми жалкими людишками? Все они – ничтожества по сравнению с нами, выходцами из благородных семей.

Мы, только мы, поймите это, наконец, сверхлюди, мы должны держать их всех в кулаке и отрывать голову всякому, кто попробует высунуть ее. Мы должны повелевать, а не играть с ними в демократию и равноправие. Они должны повиноваться любой нашей прихоти, иначе – смерть.

Прозрейте же вы, наконец! Только мы вправе решать, что и как нужно делать, они все слишком тупы и ничтожны…

А тем, кто пойдет против, одна дорога – на гильотину. Только страх может держать в повиновении это безмозглое стадо. Им нужны пастухи, а не советчики, им нужны…

– Довольно, – перебил его Гувер, – мы достаточно хорошо знакомы с твоими бредовыми взглядами. Все мы – выходцы с одной планеты, все мы – сыновья Земли, и поэтому все мы равны перед законами нашего общества.

– Но выслушайте меня… – закричал Крил.

– Я сказал: довольно! – перебил его седой человек в золотом плаще. – Мы здесь собрались не для того, чтобы слушать, а для того, чтобы вынести тебе приговор. Ты слишком долго избегал наказания, пряча свое лицо под маской… Да так искусно, что мы очень долго не знали, кто же стоит за всеми этими выродками…

Но твой брат Курт все же выследил тебя и притащил сюда.

– Лучше бы я его пристрелил, – сквозь зубы процедил человек в синей униформе воздушной гвардии, – сколько моих хороших друзей погибло в этой войне. – Он с силой сжал кулаки так, что кости хрустнули на всю комнату.

– Я тоже люблю тебя, братец, – улыбнулся Крил. – Какими же вы все были болванами. Я ходил среди вас, выслушивал ваши планы, как схватить предводителя вражеской армии, как устроить западню. Я смеялся до боли в животе и думал, какие же вы идиоты, сами мне рассказывали, как намерены, разгромить мою маленькую армию. Именно благодаря этому мои скромные войска, по сравнению с вашей армадой, и причинили вам столько хлопот. Ослы! – И Крил громко расхохотался.

Курт вскочил со своего места, сжимая кулаки. Но его остановил голос отца.

– Сядь на место, – повелительно сказал он, – пусть себе тявкает, ведь укусить он уже никого не сможет. Мы вырвали ему все клыки.

Он посмотрел на Крила:

– Здесь находятся мои верные друзья: маршал Крафт, доктор Браун, ты их, конечно же, хорошо знаешь, – он помолчал. – Мы долго думали, что же с тобой сделать… О том, что ты – предводитель шайки бандитов, знаем только мы вчетвером… Мы решили, что так и должно остаться. Пусть люди не знают, что человек, который причинил им столько страданий – мой сын. Это плохо скажется на их настроениях, могут начаться волнения…

– А как же ваша хваленая демократия, – спросил Крил, – или ты боишься потерять свой трон?

– Дело совсем не в этом. Я бы с радостью ушел на покой, только бы предотвратить эту бессмысленную войну. Люди устали жить в страхе, что на них могут напасть. Сейчас, когда бандиты уничтожены, они вздохнули спокойнее, и не к чему бросать зерна сомнения на вспаханную почву. Ведь если откроется, что во всех их бедах повинен мой сын, эти зерна могут дать нежелательные всходы. Так что мы решили скрыть это.

– Вы хотите прикончить меня, чтобы никто об этом не узнал? – губы Крила скривились в презрительной усмешке. – Браво, отец, ты кое-что начал понимать. Я бы на вашем месте поступил бы точно также.

– Мы не хотим убивать тебя, – не обращая внимания на слова Крила, продолжал Гувер, – мы придумали кое-что поинтереснее… Думаю, тебе это понравится…

Ты отправишься на Эльдор. Я думаю, что если существует ад, то он, несомненно, находится на этой планете. Тяготение превышает G почти в полтора раза. Поначалу тебе будет очень тяжело, но к этому быстро привыкаешь. Днем очень жарко, температура иногда достигает пятидесяти градусов выше нуля, ночью же она падает до минус двадцати. Сильные ураганы также не такая уж редкость на Эльдоре. Снег, выпавший ночью, быстро тает утром, выбрасывая в атмосферу ядовитые пары. Вдыхая их, можно запросто обжечь свои легкие, вот поэтому в утренние часы там необходимо носить защитные маски.

Ты спросишь, зачем же выходить с утра из помещений?

Во-первых, там нет никаких строений, не считая небольшого форта, который кольцом окружает единственный маленький порт на этой планете. Но я думаю, тебе удастся как следует разглядеть его, пока ты будешь проходить там некоторые процедуры…

Так вот, поскольку там нет никаких строений, кроме форта, жить тебе придется в пещере, выдолбленной в скале. А выходить из убежища с утра заставляет работа. Потому что именно утром и вечером можно не бояться ни палящего солнца, ни лютой стужи.

На Эльдоре нет никаких живых организмов кроме больших свирепых медведей. Нет пресной воды. Поэтому, чтобы получать необходимые для жизнедеятельности вещества, тебе придется работать.

Единственно ценное, что есть на этой планете – это залежи гранита и мрамора. Именно их добычей ты и будешь заниматься, чтобы потом обменять их на продукты и пресную воду. Чем меньше будет добыто гранита и мрамора, тем скуднее будет твоя трапеза.

Эльдор – это планета-тюрьма. Там собралось множество подонков и убийц. Среди них тебе самое место.

Ты будешь вынужден работать, чтобы жить. Советую тебе сразу выбросить из головы мысли о побеге, это просто невозможно. Единственный выход с этой планеты – это космопорт, который надежно защищен фортом. Многие пытались взять его штурмом, но после первой же попытки выбрасывали эту мысль из головы. Попав туда, ты поймешь, почему.

Человек в золотом плаще оторвал взгляд от Крила, повернулся ко второму сыну в форме и сказал:

– Курт.

Тот встал и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся, держа в руках большой меч.

– Это, – сказал Гувер, беря меч из рук старшего сына и поднимая его вверх, вороненая сталь заблестела, – единственное, что ты возьмешь с собой на Эльдор. Надеюсь, те уроки фехтования, которые тебе преподавали в детстве, не прошли даром, и ты не погибнешь в первой же схватке… Хотя смерть может оказаться для тебя наилучшем выходом из Ада, в котором ты окажешься! – Гувер опустил меч и с сочувствием, или это просто показалось, посмотрел на Крила. – Поверь мне, драться тебе придется много, чтобы утвердиться в обществе, на которое ты сам себя обрек. Ведь единственное, что ценится на Эльдоре, это грубая физическая сила. Так что будь осторожен, найдется немало желающих попробовать свежего человеческого мяса. – На мгновение в глазах осужденного промелькнул страх, но Крил быстро овладел собой, и его лицо опять приобрело надменное выражение. Но Гувер уловил мгновение страха в глазах сына. – Да, да, не удивляйся… – слегка дрогнувшим голосом продолжал он. Все-таки не смотря на все зло, которое причинил Крил, в самом потаенном уголке сердца повелителя еще теплилась маленькая крупица любви к младшему сыну. – … каннибализм на Эльдоре – привычное дело… Таким оружием, – Гувер вновь поднял меч, – снабжаются все осужденные, чтобы иметь хоть какой-то шанс выжить. Видишь, даже таким нелюдям, которые не заслуживают жизни, мы даем шанс поиграть в прятки со смертью. Возможно, это не гуманно, и проще бы было стереть вас с лица вселенной, но… как ты знаешь, совет отменил смертную казнь. – Он передал меч Курту. – Это оружие выковано много веков назад мастерами, которые знали секрет превосходной дамасской стали. Он передавался из поколения в поколение, и на его лезвии кровь врагов нашего рода. Надеюсь, он будет защищать тебя достаточно долгое время, за которое ты успеешь понять, как низко ты пал…

Ты получишь его по прибытии на Эльдор, – говоривший вздохнул. – Ну вот, пожалуй, и все, что я хотел тебе сказать. Ты отправляешься в Ад через несколько часов. Тюремный корабль уже готов и ждет моего приказа. – Человек в золотом плаще посмотрел на одного из сидящих рядом. – Теперь дело за доктором. У тебя все готово?

– Да! – утвердительно кивнул доктор Браун. – В соседней комнате приготовлены все необходимые инструменты.

– Тогда начнем, – Гувер поднялся из своего кресла. Его примеру последовали остальные.

– Что вы еще задумали? – испуганно прокричал Крил. – Уж не собираетесь ли вы промыть мне мозги!

– Нет, – печально ответил его отец. – Это было бы слишком легко для тебя. Ты до конца своих дней должен помнить, за что тебя сослали на Эльдор. Доктор сделает тебе небольшую пластическую операцию, чтобы никто не смог опознать в тебе моего сына.

Курт подошел к осужденному и ослабил силовое поле ровно на столько, чтобы Крил смог подняться. Потом, надев на него наручники, он грубо толкнул своего брата вслед удаляющимся людям.

– Лучше убей меня, брат! Слышишь, убей меня, брат! – с мольбой в голосе произнес Крил, с которого спала разом вся спесь.

– Ты мне не брат, – с презрением бросил Курт, толкая осужденного в открытую дверь, в которую вошли Гувер и его верные друзья.

Крил споткнулся о порог и, если бы не силовое поле, удержавшее его от падения, то он упал бы на пол маленькой, ярко освещенной комнаты.

– Убейте меня! – взмолился он, посмотрев на отца.

– Нет, – покачал головой повелитель, – смерть для тебя это слишком простой способ избавиться от своих грехов. Мы же хотим, чтобы ты страдал за них всю оставшуюся жизнь! – он схватил Крила за руку и подвел к большому белому столу.

Рядом с ним стоял металлический стол поменьше, покрытый белоснежным куском материи. На ней лежали блестящие инструменты. Рядом со столом стояло несколько компьютеров, мониторы которых ярко горели. Провода от них подходили к небольшому голубому куполу, висящему над столом.

Доктор Браун уже облачился в белый халат и натягивал себе на руки резиновые перчатки.

– Нет, я не хочу этого… – закричал Крил, изо всех сил пытаясь вырваться из сковавшего его движения силового кокона.

Гувер и Курт подняли осужденного и уложили его на операционный стол. Курт усилил силовое поле, плотно прижавшее Крила к белой поверхности. После этого человек в голубой форме воздушной гвардии снял у лежащего наручники.

– Нет! – кричал осужденный.

– Мы можем чем-нибудь помочь? – спросил Гувер, взглянув на доктора.

– Да, – кивнул Браун, – сядьте вон туда, – он указал рукой на три стула, стоявшие в углу операционной. – И постарайтесь не мешать мне! – после этих слов доктор взял кислородную маску, лежавшую рядом с инструментами, и накрыл ее лицо Крила.

Маршал Крафт и Курт подошли и уселись на указанные им стулья. Гувер потоптался на месте, потом подошел к лежавшему на столе человеку и, наклонившись, тихо сказал:

– Мне очень жаль, сын. Но за свои преступления нужно платить! – он отвернулся и направился к стульям.

– Как ты, дружище? – спросил Крафт у опустившегося рядом с ним друга.

– Все нормально, – ответил Гувер. – Но иногда мне кажется, что в том, что произошло с моим сыном, есть и моя вина!

– Ты не прав, отец, – возразил Курт. – В том, что произошло, виноват только он сам. Именно он выбрал свой путь и, пройдя по нему, он должен за все ответить сполна.

– Я уверен, что Курт прав!– кивнул маршал. – О сам выбрал свой путь. И в этом нет ни толики твоей вины!

– Наверное, вы правы, друзья мой, – ответил Гувер. Но в его голосе Курт уловил нотки неуверенности.

Проклятия, которыми осыпал окружающих лежавший на столе юноша, начали постепенно стихать. Осужденный уже начал блуждать в садах Морфия.

Через несколько секунд доктор Браун снял с лица Крила маску, и, посмотрев на сидевших в углу, сказал:

– Он спит! Я могу начинать?

Председатель союза объединенных планет, молча, кивнул…

Глава 2

Крил открыл глаза и осмотрелся вокруг. Он лежал на жесткой железной кровати в маленькой, полутемной комнате. Стены и низкий потолок комнатушки были выкрашены в серый цвет. Тусклый свет пробивался сквозь узкий проем, вместо двери в котором была стальная решетка.

На нем были все те же черные брюки, мешковатая куртка, надетая поверх черной футболки, и черные высокие ботинки.

Крил попытался подняться, но тут же рухнул обратно на подушку, которая всего скорее была набита камнями, такой жесткой она была.

Страшно болела голова.

Крил закрыл глаза и попытался вспомнить, что же с ним произошло.

Сначала был суд, на котором его собственный отец приговорил Крила к пожизненному заключению на какой-то вонючей планете. Как ее название? Черт, вылетело из головы. Потом его отвели в ярко освещенную комнату с белыми стенами и уложили на операционный стол. Он сопротивлялся изо всех сил, но они были сильнее. Потом…

черт, что же было потом!

Он открыл глаза и попытался сесть на кровать. Это стоило ему огромных усилий и получилось лишь со второй попытки. Крил спустил ноги на пол и опрокинул железную миску. Темно-зеленая жидкость, по-видимому, его обед, разлилась по черному полу.

Крил попробовал встать, осторожно держась одной рукой за кровать. Пол под его ногами еле заметно вибрировал. Он протянул руку и коснулся противоположной стены. Она тоже вибрировала. Крил снова опустился на кровать.

– Ну что же, теперь я хотя бы знаю, где я нахожусь, – подумал он. – Несомненно, я на корабле, везущем меня на… черт, как же название этой планеты?

В углу его камеры стоял унитаз. Осторожно поднявшись и держась одной рукой за стену, он подошел к нему и справил нужду.

Потом его вырвало.

– Чтоб тебя! – выругался он, когда часть блевотины попала ему на ботинки.

Отойдя от унитаза, он медленно подошел к решетке и вцепился в нее обоими руками, чтобы не упасть. Голова шла кругом.

– Эй, кто-нибудь! – попытался крикнуть Крил, но вместо крика из его горла вырвался слабый шепот. Он поднял руку и слегка помассировал горло. Ему страшно хотелось пить. Кашлянув пару раз, Крил хотел сплюнуть на пол, чтобы очистить рот от противного привкуса, но на плевок не хватило слюны.

– Эй, кто-нибудь! – собрав все свои силы, вновь попытался крикнуть Крил. На этот раз ему это практически удалось, но все равно его голос прозвучал не настолько громко, чтобы привлечь хоть чье-то внимание.

Отойдя от решетки, он опустился на колени. Упершись руками в пол, он наклонил голову и сложил губы трубочкой, попытался втянуть в себя пролитую на полу жидкость.

Он никогда не чувствовал себя более ужасно. Дело было совсем не в физическом состоянии, бывали случаи, когда он чувствовал себя и похуже. Дело было в том, что он, потомок знатной семьи, должен был уподобиться свинье и лакать еду прямо с грязного пола. – Я отомщу! Я отомщу! – звучало у него в голове. – За каждую каплю, слизанную мной с пола, вы ответите потоками крови!

На вкус темно-зеленая жидкость напоминала мясной бульон. Сделав несколько маленьких глотков, Крил почувствовал, как сухость во рту начала постепенно отступать. Ком, стоявший в горле и мешавший кричать, провалился внутрь. Противный привкус, оставленный блевотиной, также постепенно исчезал.

Слизав все, что можно было собрать, Крил уселся на пол и уперся спиной о кровать. Подняв руку, он брезгливо вытер губы и закрыл глаза.

– Я отомщу! – прошептал он. – Я отомщу!

Питательная жидкость приятно разливалась по всему телу, наполняя его силами. Голова прекратила кружиться. Но жуткая головная боль не отступала. Поднявшись на ноги, Крил взял пустую миску и снова подошел к железным прутьям.

– Эй, кто-нибудь! – с новыми силами закричал он и застучал пустой миской по решетке. – Эй!

На этот раз его явно услышали. Где-то вдалеке послышались шаркающие шаги. Зазвенели ключи. Послышался скрип открывающейся двери. Щелкнул выключатель.

Яркий свет, озаривший узкий коридор, больно ударил по глазам Крила, заставив его невольно зажмуриться. Когда боль наконец-то прошла, он осторожно открыл глаза и увидел перед собой здоровенного охранника в серой тюремной форме.

– Ба, – усмехнувшись, сказал он и сплюнул на пол. – Никак наш красавчик проснулся! А мы уж думали, что ты коньки отбросил. Ты проспал трое суток!

– Дай мне немедленно что-нибудь попить и поесть, свинья! – зло бросил Крил.

Ухмылка сползла с лица тюремщика. Он быстро просунул руку сквозь прутья и, схватив заключенного за затылок, с силой вдавил его в стальную решетку. Кровь брызнула из разбитого носа и губ, заставив Крила застонать от нестерпимой боли.

– А ты я вижу наглец! – без особой злости сказал охранник.

Он уже давно был на службе и не раз сталкивался с заключенными, которые в начале полета считали себя пупом Земли, но, подлетая к Эльдору, становились кроткими как ягнята. Он умел присмирять непокорных, с лихвой используя силу, которой наделила его матушка природа. У него не было никаких сомнений, что и этого молодого наглеца ждала та же участь.

Дыхнув на заключенного перегаром, смешанным с острым запахом чеснока, он ласково продолжал:

– Запомни раз и навсегда. Свинья здесь только одна. Это ты! Ко мне ты будешь обращаться только на вы! Ты понял меня! – он с новой силой вдавил лицо Крила в холодные прутья. – Не слышу!

– Да, сэр! – простонал заключенный, уже больше не в силах бороться с болью, пронзившей его лицо.

– Так-то лучше, – улыбнулся здоровяк и выпустил свою жертву из стальных объятий.

Крил рухнул на пол. Кровь, сочившаяся из разбитого лица, намочила его футболку. Во рту стоял противный привкус железа.

– Ну, так о чем ты хотел попросить меня, свинья! – услышал он иронический голос своего мучителя.

Крил поднял руку и провел ею по лицу, стирая кровь. Потом он посмотрел на говорящего.

– Не могли бы вы принести мне стакан воды и немного пищи, сэр!

– Вот так-то лучше, – улыбнулся тюремщик. – Быстро я его обломал! – подумал он. – А меня предупреждали, что он очень опасен. Какая чушь! Никто не может устоять перед ласками старины Макса! – от этой мысли ему стало очень приятно, и он улыбнулся еще шире.

(Скорее всего, он никогда не слышал о змеях, населявших пустыню на родной планете Крила. Они всегда затихают, прикидываются полуживыми, когда готовятся к смертельному броску. Крил любил охотиться на них, так как мясо этой смертельно опасной хищницы считалось деликатесом, и отлично изучил их повадки. Он не раз применял стратегию этих змей. Решил применить ее и сейчас).

– Советую тебе подружиться со мной, – сказал тюремщик вслух. – Нам с тобой вместе лететь еще довольно долго и, если ты вздумаешь мне дерзить, то с тобой может произойти какой-нибудь несчастный случай… Твоя задница находится в моей полной власти. Если я скажу, прыгай, ты должен только спросить «Как высоко, сэр?». Если скажу, отжаться, ты должен спросить «Сколько раз, сэр!». Если я скажу, поцелуй себя в задницу, ты должен изловчиться и сделать это, не забывая при этом громко почмокивать! Ты все понял, свинья?

– Да, сэр!

– Я не слышу тебя!

– Да, сэр! – крикнул Крил, поднимаясь на ноги.

Тюремщик развернулся и вышел из тюремного отсека. Минут через десять он вновь появился перед Крилом, держа в руках поднос. Поставив его на пол, он протолкнул поднос ногой внизу под решеткой и, развернувшись, молча, удалился.

На подносе стояла большая тарелка, наполненная уже знакомой Крилу темно-зеленой жидкостью, три больших куска черного хлеба и маленькая пластиковая бутылка с водой.

– Спасибо, сэр! – крикнул ему вдогонку Крил, поднимая поднос и садясь с ним на кровать.

Он отхлебнул из миски и, отломив большой кусок хлеба, засунул его в рот. Тщательно пережевав его, он проглотил и запил водой из бутылки.

Только сейчас он понял, насколько был голоден, и с удвоенным усилием набросился на еду…

Смачно рыгнув, он поставил поднос с пустой посудой на пол и выпихнул его в коридор. После этого, устроившись поудобней на кровати, закинув руки за голову и уставившись в потолок, он, молча, стал ждать тюремщика.

На корабле ему явно ничего не светило. Конечно, он мог бы попытаться справиться с этим мордоворотом, но… он был не в лучшей физической форме, и не был абсолютно уверен в благополучном исходе этого поединка. Мощь охранника он уже испытал на себе, о чем свидетельствовали распухший нос и губы. К тому же, как он выберется из камеры? Значит, оставалось только ждать и не злить эту свинью, чтобы он не вытряс из него весь дух, который ему понадобится на планете.

Эльдор! – всплыло в памяти название планеты. Это свидетельствовало о том, что его мозг приходит в норму. – Отлично, – подумал Крил, – нужно набраться сил, чтобы оказаться на планете во всеоружии! Мы еще посмотрим, кто кого… – с этой мыслью он задремал.

Секунды складывались в минуты, минуты в часы, часы в дни. Крил ел и спал, спал и ел, стараясь ничем не вызывать гнев охранников.

Оставаясь один, он старался поддерживать свою физическую форму, отжимаясь от пола и подтягиваясь на прутьях решетки.

Иногда он перекидывался с охранниками ничего не значащими фразами. Иногда целые сутки молчал.

Нигде так быстро не течет время, как в заключении. Обыденность и однообразие съедают дни, превращая их в ничего не значащие мгновения. Крил потерял счет времени. Прошла неделя или, может быть, месяц, он не знал.

В очередной раз, забирая пустой поднос, тюремщик сказал:

– Через несколько суток мы будем на Эльдоре. Так что приготовься попасть в Ад! – и, развернувшись, собрался уйти.

– Одну минуточку, сэр! – остановил его Крил. – Разрешите спросить?

Охранник обернулся.

– Валяй, только покороче. Мне некогда с тобой здесь лясы точить.

– Что это за корабль?

– Ты что, еще не догадался, – изумился здоровяк, – а выглядишь вполне сообразительным. Ты на тюремном звездолете класса «А», предназначенном для транспортировки разных мерзавцев, вроде тебя.

– Но насколько я могу судить, сэр, остальные камеры пусты.

– Какой ты наблюдательный, – сплюнул на пол тюремщик. – Здесь и вправду никого больше нет. Хотя корабль и рассчитан на двадцать заключенных, ты летишь в нем один. Это, конечно, очень странно – жечь топливо из-за одного ублюдка, но… таков приказ. А я привык выполнить приказы, поэтому и держусь на этой службе уже много лет, – выпятив грудь, сказал он.

– Ты на этой службе, потому что у тебя мозг не больше наперстка. Иначе ты бы сообразил, что это не твоя заслуга. Просто на такую говеную работу найдется не много желающих! – подумал Крил, а вслух сказал. – А как я попал сюда?

– Тебя доставили на борт накачанным транквилизаторами. Мне и моему напарнику сказали, чтобы мы с тобой были поосторожнее, потому что ты, якобы, очень опасен. – Охранник опять сплюнул на пол и с улыбкой посмотрел на Крила. – Но, по-моему, они тебя переоценили. Ты просто душка. – Он громко рассмеялся. – Давно у меня не было таких смирных заключенных.

– Да, сэр! Вы быстро научили меня дисциплине! – покорно кивнул заключенный.

Охранник довольный зарделся.

– А кто меня доставил на корабль?

– Ну, хватит с меня твоих глупых вопросов, – проворчал здоровяк, – я тебе не справочная. Скажу только, что через пару суток ты попадешь в такое место, по сравнению с которым мой корабль покажется тебе райским уголком. – Он развернулся и сделал шаг к выходу.

– Еще, одну минуточку, сэр, – крикнул Крил.

– Ну что еще, – зло бросил через плечо охранник.

– Не могли бы вы принести мне маленькое зеркальце?

Охранник обернулся и, сощурив глаза, подозрительно спросил.

– Зачем оно тебе? Ты что, хочешь полюбоваться на свою рожу? Или перерезать свои вены?

– Что вы, сэр, ни о каком самоубийстве я и не думал. У меня слишком много врагов, которые требуют моего отмщения… Поэтому, я очень дорожу жизнью! Мне просто хочется привести себя в порядок.

– Какие мы щепетильные, – загоготал тюремщик и, не ответив, направился к двери в конце узкого коридора. При выходе он щелкнул выключатель, погрузив коридор в полумрак. Осталась гореть только маленькая синяя лампа над дверью камеры Крила.

Прошли сутки, за ними вторые. Заключенный больше не повторял своей просьбы. Охранник тоже молчал.

Когда по подсчетам Крила они уже должны были подлетать к Эльдору, появился его здоровенный «друг», неся в руках все тот же поднос.

– Это твоя последняя трапеза на моем корабле, – сказал он, пропихивая поднос под решеткой. Крил с удивлением обнаружил, что к похлебке, кускам хлеба и бутылке с водой прибавилась тарелка с большим куском дымящегося мяса. Заключенный поднял глаза и с удивлением посмотрел на тюремщика.

– Будем на месте через три часа, – сказал он, не обращая на взгляд Крила никакого внимания. – Ты вел себя очень хорошо, поэтому я приготовил тебе дополнительную порцию к той бурде, которой ты питался все это время. К сожалению, ты больше никогда в жизни не попробуешь настоящего мяса, если, конечно, не мясо остальных заключенных, которых ты сможешь проткнуть своим мечом.

– Вы очень любезны, сэр, – выдавил из себя Крил, и, натянуто улыбнувшись, принялся за еду.

Охранник наблюдал за заключенным, переминаясь с ноги на ногу, потом залез в грудовой карман и извлек оттуда маленькое круглое зеркальце.

– Вот, – сказал он и протянул его сквозь решетку. – Можешь привести себя в порядок.

Крил вскочил с кровати и протянулся за зеркальцем, чуть не опрокинув поднос. Дрожащими руками он поднес его к лицу и взглянул на свое отражение….

Из зеркала на него смотрел совсем незнакомый человек!

Он закрыл глаза и опустился на кровать. Через секунду он открыл их и вновь посмотрел в зеркало.

Лишь серые глаза выдавали в нем прежнего Крила… Все остальное: лоб, нос, подбородок, губы, даже изгиб бровей – были чужими и незнакомыми.

Он внимательно стал рассматривать свое отражение. Исследовав каждый сантиметр своего нового лица и не найдя никаких следов операции, Крил прошептал:

– Этот чертов доктор и впрямь гений! Сделал из меня совершенно другого человека и при этом не оставил никаких следов!

– Ты что-то сказал? – как будто издалека услышал он голос тюремщика.

Крил посмотрел на него.

– Ничего, сэр, – покачал он головой, – так, просто мысли вслух. – Поднявшись с кровати, он протянул через решетку зеркало.

– Знаешь, парень, – пристально глядя на осужденного, сказал охранник, беря зеркало и засовывая его обратно в карман, – у тебя было такое выражение лица, как будто ты увидел свою рожу в первый раз…

– Ну что вы, сэр, – горько рассмеялся Крил, – с этим лицом я состарюсь и умру… – Он отвернулся и, усевшись на кровать, принялся за еду.