Текст книги "Русская кровь"

Автор книги: Олег Кулагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 12

Веки закрыты. Тело будто сливается с землёй… Я наслаждаюсь покоем.

– Как вас зовут, молодой человек? – донёсся скрипучий голос.

Ох… Придётся поддерживать беседу.

Я нехотя шевельнулся и разлепил пересохшие губы:

– Денис.

– Очень приятно. А меня Илья… Илья Кириллович. Кстати, у вас кровь на рукаве.

– Мелочь. Царапина.

– Пить хотите?

Я открыл глаза. И старик протянул мне флягу – совсем новенькую, в пятнистого окраса чехле.

– Откуда у вас?

– У мертвеца позаимствовал.

Я жадно глотнул. Вода – тёплая. Но все равно приятная на вкус.

– Спасибо.

– На здоровье.

Кирилловичу – лет за шестьдесят. Короткие седые волосы сохранились только возле ушей и на затылке. Худое, выразительное лицо. Он и сам тощий…

Одет убого, но в относительно чистые шмотки. Манжеты и воротник рубашки взялись бахромой. Синяя утеплённая куртка залатана на рукаве. Джинсы заляпаны грязью. Обут в разбитые китайские кроссовки.

Стоп. Его же ранили! А я так и не удосужился его перевязать.

– Как себя чувствуете?

– Вполне…

– А нога?

– Терпимо.

И точно, на истекающего кровью он не похож. Я придирчиво изучил его штанины, но не смог обнаружить пулевого отверстия.

– Пустяки, – махнул рукой Кириллович, – Думаю, просто подвернул…

– Идти не сможете?

– Смогу ковылять… Давай на ты. У тебя есть план – что делать дальше?

Я качнул головой.

– Жаль, – вздохнул он, – Ладно. Главное, что ты хорошо знаешь местность.

– Совсем не знаю, – пробурчал я.

Кириллович заморгал, переваривая сказанное:

– Но ты ведь из этих краев?

– Понятия не имею. У меня амнезия.

Он прикусил губу. Потом засмеялся.

– Не вижу ничего смешного, – нахмурился я.

– Не обижайся… Просто подумал: два инвалида – это страшная сила!

Я даже растерялся. Но, глядя на него, и сам улыбнулся:

– Да, мы – такие… Слабому нет места под солнцем.

Тут мы оба заржали. Искренне, хотя и нервно. Как и положено усталым беглецам.

Пусть юмор – не высшего сорта. Но главная хохма была в том, что мы до сих пор живы.

Тёплые лучи пробиваются сквозь кроны деревьев. Хорошо, тихо… Я б целый день никуда не дёргался. Если б мог. И целый день слушал анекдоты в исполнении Кирилловича:

– …Профессор спрашивает студента: «Вам задать один трудный вопрос или два лёгких?» «Один трудный!» «Тогда ответьте, где впервые на Земле появились обезьяны?» «На Арбате!» «Но почему?» «А это уже второй вопрос!»

Я хихикнул. И уточнил:

– Арбат – это в Москве?

– Молодец! Ещё пара историй и амнезии как не бывало!

– Обязательно, – сказал я, – Но сейчас надо идти.

– Да, – кивнул старик уже без улыбки.

Я протянул ему руку, чтоб помочь встать. Он отмахнулся, резво вскочил. И тут же сморщился от боли:

– Чёрт…

Я стащил с него кроссовку и осмотрел ногу.

Выглядела она нормально. Если не считать припухшего сустава.

– Денис… Не хочу быть обузой. Ты иди… а я как-нибудь сам.

– Что сам, Кириллыч? Будешь искать травмопункт в лесу? Или может останешься ждать «оборонщиков»?

– Хм-м… Не желательно, – поморщился он, – А ты умеешь вправлять суставы?

– Не знаю.

– Угу. Легко с тобой. На все вопросы – один ответ.

Я почесал затылок:

– По-моему, надо дёрнуть!

– Э-э! – забеспокоился Кириллыч, – Лишней ноги у меня нет!

– Сядь.

Он опустился на травку. Я осторожно пощупал сустав:

– Больно?

– Ага. Обойдёмся без экспериментов.

Я задумчиво прищурился. Это ведь не чужие головы дырявить – здесь куда больше ответственности…

– Смотри, Кириллыч, олень!

– Где?

Он удивленно повернул голову. И я воспользовался моментом.

Старик взвыл. А я едва увернулся от второй его, здоровой, ноги.

– Ах ты… Эскулап грёбаный!

Окрестности огласились и более крепкими выражениями – абсолютно не вязавшимися с интеллигентным имиджем Кириллыча.

– Нельзя ли потише, – испугался я.

– Нельзя, – скривился он, – «Цээрушник» ты доморощенный!

– Спокойно. Попробуй подвигать ногой.

– Двинул бы я тебя… – пробурчал старик, но шевельнул пальцами. Осторожно повернул ступню. Физиономия его озадаченно вытянулась.

– Ну как? – спросил я.

– Хм-м…

– Попробуй встать.

– Что, так сразу? – засомневался он.

Я подал ему руку и Кириллыч осторожно приподнялся, не рискуя опираться на травмированную конечность.

– Давай, не бойся…

Он медленно перенёс тяжесть на больную ногу. И лицо его озарилось недоверчивой улыбкой.

– Сейчас лучше?

– Ещё болит, но… – Кириллыч шагнул и слегка притопнул на месте, – Ой!

– Осторожнее! – забеспокоился я.

– Нормально, Денис. Слушай, а ты разбираешься… Ты – точно врач!

– Ага, – кивнул я, вспоминая перекошенные рожи «оборонщиков», – Скорее, патологоанатом…

Больше задерживаться нельзя.

Я туго перебинтовал лодыжку Кириллыча куском отрезанным от его футболки. Старик прихрамывал, но всё таки мог за мной поспевать. Пока что, я особо не торопился. Экономил силы.

Все равно непонятно куда идти. Лес кругом одинаковый. Ориентируясь по солнцу, я выдерживал азимут – на юг, в Черноземье. Старик шёл туда. И я – за компанию. Мне-то без разницы.

– Кириллович, а что же твои друзья? Как вы друг друга найдёте? У вас хоть точка сбора есть?

– Друзьями мы стать не успели. Скорее – попутчики. Только неделю назад познакомились.

– Ясно. Значит, каждый сам по себе.

– Они шли на юг, в Белгородскую область. А вместе – легче… Нормальные ребята, кстати. И Галя – замечательная женщина.

– На юг… И что хорошего в этом Черноземье?

– Понимаешь, там можно устроиться на ферму. Или к хозяину. За харч. Опять же крыша над головой… Скоро зима.

– Ещё лето.

– Это ненадолго, – заметил Кириллович.

Что ж, вероятно он прав. Судя по виду, опыт жизни на улице у него есть. И немалый. Хотя вряд ли так было всегда…

– А что в городе нельзя устроиться?

– Нельзя, – вздохнул старик.

– Понятно. У тебя нет документов.

– Была б работа, купил бы и документы… А сейчас даже в грузчики – конкуренция. Да и не берут таких, как я.

– Кириллович, а кто вы… кто ты по профессии?

Он усмехнулся:

– Историк. Разве не похож?

– Ну, почему же… – я кашлянул неловко, – Рассказывать истории ты умеешь.

– Это правда. Хожу по белу свету, набираюсь впечатлений…

– И давно?

– Почти три года.

– А раньше чем занимался?

– Да, ничего особенного, – нахмурился он.

Зря я тронул эту тему.

– Извини…

– Пустяки, – отмахнулся Кириллович и сухо добавил, – В МГУ я преподавал. Говорю ж, ничего интересного…

Какое-то время мы шли без разговоров.

Так и надо – не болтать, а внимательно смотреть по сторонам. И всё таки, что тягостное было в молчании.

На фига я полез с расспросами!

Только зря огорчил старика…

Раз уж судьба нас связала – надо друг друга ценить. Голова-то у него варит. И мне ой как необходим разумный попутчик.

– Слушай, Денис, а зачем ты подался в полицаи?

Я поёжился. Хороший вопрос. Разумный. Хотя и неприятный.

– Они ведь называются «территориальная оборона»?…

– Хрен редьки не слаще.

– Наверное… Дурак я, Кириллович, веришь? Абсолютный! Ничего не понимаю в теперешней жизни…

– Угу. И машины их ты заминировал тоже случайно. По рассеянности.

Я резко обернулся.

На физиономии Кирилловича играла саркастичная ухмылка.

Машины, да… Взорвались они очень вовремя. Бог его знает, как бы иначе всё обернулось.

Странно, что я почти забыл об этом. Воспринял, как данность…

– Я не минировал машины. Честное слово. Кто-то другой это сделал.

– Разумеется. Они сами подложили взрывчатку. Хотели сделать фейерверк и малость не рассчитали.

– Ты что, Кириллович? Зачем мне тебя обманывать?

– Вот и я удивляюсь, зачем? – вздохнул старик, – Теперь, после всего…

Я растерянно моргнул. А Кириллович окинул меня пронзительным взглядом:

– Амнезия говоришь? Можешь прикидываться дурачком. Сколько угодно. Но я-то не дурак…

– Не собираюсь ничего доказывать.

Пусть думает, что хочет. Только оставит меня в покое. А если прибавлю шагу – и вовсе избавлюсь от назойливой компании. С травмированной ногой ему за мной не угнаться…

– Денис, – старик поймал меня за плечо. И в голосе его появились просительные нотки, – Я знаю – ты должен так говорить. Ты обязан.

– Обязан? Интересно кому?

– Подполью.

Кириллович – абсолютно, убийственно серьёзен. И глаза его светятся каким-то лихорадочным блеском.

– Ты ошибаешься, – пробормотал я.

– Конечно, – легко согласился он, – А хочешь расскажу, как было на самом деле?

– Рассказывай, что хочешь. Мне по фиг.

– У тебя было задание. Внедриться в «Оборону» и взорвать этих отморозков вместе с их машинами. Аккуратно, надёжно. Чтоб ни один гад не ушёл живым… Но тут подвернулись мы, пятеро бродяг. И спутали тебе карты.

– Хорошая версия, – кивнул я.

Ох. Как же его разубедить?

– Видишь, – обрадовался Кириллович, – Всё очевидно. И я ещё не разучился анализировать. Я могу быть вам полезен!

Здрасьте, приехали… Этак сам себя зауважаю.

Хотел ответить колкостью и вдруг разобрал вдалеке низкий нарастающий звук.

Вместе с Кирилловичем мы залегли под елью.

Вертолёт приближался. Испуганно шарахнулось в кустах какое-то мелкое зверьё. Мы и сами ощутили себя дичью.

– Ненавижу, – шепнул старик, – Так уже три года. Бояться, оглядываться… Я устал бояться, Денис!

– Тише!

Вертолёт почти над нами. Идёт едва не касаясь полозьями верхушек деревьев… И уходит. Гул растворяется вдали.

Пронесло.

Старик вскочил и кулаком махнул вслед «вертушке».

Я чуть не ляпнул что-то язвительное. Вовремя осёкся. Заметил, что на щеках Кириллыча блестят слёзы.

Глава 13

Мы опять шли без отдыха.

Пока лес не кончился, вертолёты – фигня. В тёплый день от их инфракрасных сканнеров мало толку. Вот если пустят собак по следу… Сегодня почти безветренная погода. И дождя не предвидится. Запах ещё долго будет держаться…

Всё таки, удача от нас не отвернулась.

Сквозь кусты грязно-зелёным пятном замаячило болото. Мы повернули на юго-запад. Шли по сухому вдоль берега – пока не обнаружили узкое место. Между островками камышей блестела чистая вода. А совсем рядом был другой берег и стена густого леса. Мы вырезали шесты ножом Кирилловича и переправились. Тут же, в нескольких метрах обнаружили впадавший в болото ручей.

То что надо.

Спустились в воду и брели руслом – неглубоким, всего по колено. Зато вода была ледяная. Кириллович стал чихать.

Я решил, что хватит. Мы вылезли на берег и прибавили шагу, согреваясь.

Иногда вдали гудели вертолёты. Очень далеко. На таком расстоянии они раздражали куда меньше слепней и комаров.

За все время мы отдыхали только дважды. Ещё несколько раз переправлялись через болотца и форсировали ручьи. Солнце уже клонилось к западу, когда вышли к реке. Скорее, даже речушке. С обоих сторон её обступали деревья. Место хорошее, укромное…

– Переночуем здесь?

– Давай, – вздохнул Кириллович. Он заметно хромал и конечно, устал больше меня. Вероятно, потому и не пытался продолжать разговор. Сел у берега на траву и задумчиво глядел на медленную мутноватую воду.

– Как нога? – спросил я.

– Терплю.

Самое время было перекусить. Только чем? Те два куска сахара, что я прихватил во время завтрака у братьев, мы съели ещё по дороге.

Пытаясь отвлечься от мыслей о еде, занялся своей одеждой. Прополоскал брюки и куртку, помыл кроссовки.

Развесил всё сушиться. Было тепло. И я решил искупаться. Царапина на плече – не повод, чтоб отказать себе в удовольствии.

Пистолет тут же у реки сунул под корягу.

Водичка – что надо! Нагрелась за день!

С наслаждением окунулся несколько раз. Когда вынырнул, Кирилловича и след простыл. Я торопливо метнулся к коряге. Пистолет – на месте. Из одежды тоже ничего не исчезло. Мне стало стыдно своих подозрений.

Обиделся он, наверно. И решил, что дерьмовый из меня попутчик…

Я торопливо натянул мокрые ещё штаны и куртку, обулся.

Может догоню?

Юг – приблизительно там. Значит он туда ушёл.

Я бросился вдоль берега.

Эх, Кириллович, ты верно всё излагал… Логично.

Ты же не виноват, что логики в моих поступках пока мало. Мне б самому разобраться, кто я!

Метров через десять за деревьями обнаружилась тихая, поросшая осокой заводь. А рядом с ней – старик. Он полз на четвереньках и пристально глядел куда-то вниз.

Я изумлённо моргнул:

– Эй, всё в порядке?

– Да, – шепнул Кириллович и вдруг вцепился в траву длинными узловатыми пальцами, – Чёрт! – прыгнул и неуклюже бухнулся на живот, – Лови его, Денис!

Кого его?

Бедняга. Точно тронулся умом… И немудрено от таких переживаний.

– Да лови же! – сердито рявкнул старик.

Подыграть ему? Вдруг успокоится?

Я присел на корточки. И тут только заметил в траве маленького лягушонка.

К тому времени, когда добыча оказался в моём кулаке, мы вдвоём (я имею в виду Кирилловича) здорово вспотели.

– Какой-то он некрупный, – вздохнул старик, изучая лягушонка.

– Ага, – кивнул я, – И чего они не растут хотя бы размером с индюка?

– Нельзя нарушать экологический баланс, – возразил Кириллович.

– Хрен с ним с балансом. Просто обидно – столько возни…

– Наверное, тут закономерность. Чем мельче зверь – тем дольше длится охота.

– Да. Со слоном было бы проще.

– Я б и от кабана не отказался… Говорят, они ходят на водопой. Знать бы только где!

– Есть ещё лоси, олени, буйволы…

– Буйволы – это в Африке, – поправил Кириллович, – Или в зоопарке.

– Жаль, что мы не в зоопарке.

– Да. Им повезло.

– Кому? – удивился я.

– Буйволам.

Мы глянули друг на друга и затряслись от смеха.

Тяжело в среднерусском лесу двум оголодавшим приматам.

Конечно, можно было выждать. Вдруг кабаны и олени именно нашу заводь изберут для водопоя? Метод хороший, надёжный. По словам Кириллыча, австралийские аборигены часто так делают.

Умные люди! И мы не глупее: я б, например, и крокодила сейчас съел!

Но в главном, нам до аборигенов далеко. Ни временем, ни австралийским терпением мы не располагали.

Поэтому продолжили «тихую» охоту.

Кириллович смастерил из ветки и остатков своей футболки импровизированный сачок. Спустя полчаса мы разжились хоть и не буйволом, зато четырьмя лягушачьими тушками разной упитанности.

– Хорошо, но мало, – вздохнул старик.

Я разделся, залез в воду. Несколько минут ползал под берегом. Собрал штук пятнадцать ракушек. Кажется, они называются «беззубки». А ещё я поймал двух раков!

– Молодец! – обрадовался старик, – Если и пиво найдёшь…

С пивом обстояло сложнее. Даже «Оболонь» – украинская марка из речной воды здесь почему-то не водилась. Кириллович и не настаивал:

– Бог с ним, с алкоголем. Мы ведь с тобой в экологически чистом месте! Свежий воздух, натуральная вода и деликатесы – что ещё нужно для счастья!

Для полного счастья не хватало костра. Лопать моллюсков и земноводных сырьём – как-то непривычно. Да и раков, пусть без пива, надо готовить.

Повезло, что Кириллович – мужик запасливый. Он извлёк из кармана мятый коробок. «Оборонщики», когда обыскивали, на спички не покусились.

Я взял трофейный нож – хороший, армейского образца и под деревом, вдали от берега вырыл глубокую ямку. Кириллович тем временем натаскал сухих веток и сучьев – здесь их было много. Нагрёб палых листьев. Добавил шишек и хвои из под ближайшей сосны.

Я срезал длинных веток и смастерил нечто вроде стойки. Развесил ещё влажную одежду над ямкой. Пусть сохнет и одновременно маскирует наш костёр с воздуха.

Теперь можно разводить огонь.

Спички вероятно отсырели. Пару штук пыхнули и сразу погасли. Наконец, удалось поджечь горку хвои и щепок. Занялись листья. Пламя перекинулось на мелкие веточки.

Я надломил несколько палок и выложил их в виде трубы – так, чтобы концы покоились на краю ямки, образовывая аналог дымохода. Сейчас ещё светло. И незачем за многие километры оповещать о том, что здесь горит костёр.

Вышло удачно. Серые клубы потянулись вдоль надломленных веток. Струйки дыма уходили вбок и рассеивались в воздухе.

Пусть немного прогорит. Ужин будем готовить на углях.

Куда старик запропастился? Отправился искать грибы и ягоды? Лучше бы наблюдал за костром. Пока не стемнело, я бы успел ещё собрать дров…

Огляделся по сторонам. И увидел приближающегося Кириллыча. Он вышагивал с видом триумфатора. А в руках у него были две грязные консервные банки.

Можно сказать, дело шло на лад. Кроме очага мы обзавелись кухонной утварью. Банки оказались хоть и ржавые, но довольно вместительные. Мы их аккуратно отмыли в реке.

– Интересно что там было раньше? – сказал Кириллович, задумчиво рассматривая пустую банку, – Зелёный горошек? Или жирная свиная тушёнка? Кто знает? Кто даст ответ? – он трагично вздохнул, – Никто. Этикетки не сохранилось.

Я улыбнулся:

– Подобный монолог уже где-то звучал…

– Да? – удивился старик.

– Но, кажется, не о тушёнке. А о бедном Йорике.

– Да, бедный… – серьёзно кивнул Кириллович, – Я раньше не понимал. А теперь уверен – он с голодухи загнулся. Шекспир верно отразил социальную обстановку. За это мы и любим его творчество.

– А как же Гамлет? – удивился я.

– А что Гамлет? Зажравшийся принц. «Быть или не быть?» – тоже мне вопрос.

Через пару минут, ответ на самые глубокие философские вопросы уже готовился на костерке. Ножом мы сделали отверстия в банках. Продели через них веточки и подвесили над огнём: раков – в одной, выпотрошенных лягушек – в другой. Раковины беззубок сунули в угли.

Кириллович порылся в карманах и достал последний резерв – слипшийся бульонный кубик. Слегка он отмытый в проточной воде, кубик отправился в банку к земноводным.

Пока ужин готовился, я активно занялся сбором горючего материала. А Кириллович начал готовить салат из корней осоки:

– На самом деле, в мире не так уж много несъедобных вещей!

Глобальный вывод. Хотя, думаю, у дикарей Амазонии – рацион богаче.

Зато у нас пираньи не водятся.

Даже среднерусская полоса имеет свои преимущества.

«Что ж, – думал я, таская ветки, – Биосфера не слишком сурово настроена к людям. Во всяком случае, куда мягче, чем они друг к другу».

Горка хвороста выросла до внушительных размеров, когда наконец раздался скрипучий голосок:

– Эй, Денис, кушать подано!

Чтоб не сидеть и не лежать на сырой земле мы устроили лежбище из веток. Щедро насыпали сухой сосновой хвои – она ведь не колючая, даже приятная на ощупь.

В общем, разместились с комфортом. И без помех могли предаться гастрономическим ощущениям.

Лягушки оказались вполне. С бульонным кубиком вообще напоминали молодых цыплят – только очень мелких. Печёные беззубки… тут сложнее. Я съел целых две штуки и не разобрался – на что они похожи? На тухлых кальмаров или на горячую пластмассу, приправленную болотным ароматом?

– Да, – вздохнул Кириллыч, – В другой раз, надо хорошенько их проварить.

Мысль интересная. Только сомневаюсь, что от этого они станут лучше.

Ещё не хватало соли. Щепотка, завёрнутая в кусок газеты, у старика имелась. Но на её использование Кириллович наложил вето:

– Ещё пригодится, будь уверен.

В качестве соуса, мы использовали бульонно-лягушачий отвар. Щедро макали туда выковырянных из раковин беззубок. Сочетание оказалось удачным.

Штук пять печёных беззубок оставили на утро.

В качестве десерта съели раков. Закусили их «салатом». И запили отваром из обеих банок.

Хм-м… И не думал, что так быстро всё кончится.

– Хорошо, – сказал Кириллыч, блаженно вытягиваясь на лежбище.

– Ага, – кивнул я, – Но мало…

Он улыбнулся, прихлопнул комара и глянул в небо, на первые загорающиеся звёзды:

– Так уж устроена Вселенная, Денис – хорошего много не бывает.

Ночь вступала в свои права.

Багровые облака у западного края неба медленно дотлевали изнутри. Фиолетовая пелена ширилась вдоль горизонта.

– Тепло, – сказал я.

– И это хреново, – вздохнул Кириллович, – Утром будет дождь.

– А может и не будет.

У востока держалась густая синь с золотыми искрами.

Я ощупал свою сохнущую одежду – ещё влажная. Подкинул веток в костёр и сел так, чтобы дым отгонял назойливых комаров:

– Знаешь, Кириллыч… А я почти привык.

– К чему?

– Ко всему. Вот поели мы и хорошо нам. И фиг с ним, с завтрашним днём… Что толку гадать?

– Молодец, – кивнул он, – Верно мыслишь. Всё, что нужно для счастья – ставить себе выполнимые задачи.

Я протянул руки к желтоватым языкам пламени. Костёр – это тоже очаг. Это словно родной дом, который всегда с тобой…

– Кириллович, а ты привык?

– Я-то? – он повернул голову, – Наверное… Только устал я за эти три года.

– Понимаю.

– Вряд ли, – улыбнулся он, – Ты – молодой.

– Не такой уж и молодой, – пожал я плечами.

– Все равно, твоя жизнь – здесь и сейчас. А моя – закончилась…

– Что ты городишь! – возмутился я.

– …Закончилась, – повторил он, – Ещё когда на университет упали первые бомбы, – он глянул в усыпанное звёздами небо, – Иногда, кажется – меня давно нет.

– Ну вот… Опять дерьмовая философия. Пройтись, что ли, вдоль берега, поискать раков.

– Успеешь, – прищурился Кириллович, – Подкинь-ка ещё дровишек.

Мы молча сидели у костра. Мы смотрели на красные прогорающие угли. И каждый думал о своём. Наверное, старику было что вспомнить. У меня прошлое – совсем небогатое. Каких-нибудь двое суток.

Перед глазами замаячила бесхитростная мордашка Ксении.

Чёрт, а я ведь её оставил…

Думал только спасении шкуры. И можно сказать, бросил.

Она мне поверила. А я… разве я её искал по-настоящему?

Нынешние времена не для одиноких девочек. Пусть даже с двумя пистолетами в карманах.

– Кириллович, много в округе «оборонщиков»?

– Откуда мне знать, Денис? – он пожал плечами, – Я здесь – в первый раз. Вообще, думаю, их тут до фига… Мы ведь специально шли вдали от главных дорог. Обычно именно там рискуешь нарваться.

– И сколько вы шли?

– Суток трое. Всю Московскую область – без проблем. А здесь расслабились. Вот и налетели…

– Да, расслабляться нельзя, – поёжился я. И вспомнил, как пил самогон с Никитой. Как старался забыть о Ксении. А потом разворачивал грязный свёрток с топором…

Вздрогнул. Подкинул хвороста в огонь. Обжёг пальцы и выдавил:

– Знаешь, Кириллович, я ошибся. Трудно к такому привыкнуть. Муторно мне…

– Неудивительно, – вздохнул Кириллович, – Вот я… столько лет преподавал историю. Сочинял монографии о цивилизациях. О том, как они рождаются и умирают. Но когда это происходит с твоей страной… Ты все равно оказываешься не готов.

Что-то зашуршало в кустах. Я резко обернулся.

– Расслабься, – успокоил Кириллович, – Это не двуногий зверь. Какая-то мелочь вышла на кормёжку.

– Люблю зверей, – кивнул я, – Только не двуногих.

– Не любишь кенгуру? – улыбнулся старик.

Я снял штаны с импровизированной сушилки. Ещё слегка влажные. Ничего, на мне досохнут.

Натянул их. Сбегал к реке и набрал воды в банки. Костёр вот-вот прогорит. А угли мы затушим. Незачем рисковать.

Когда вернулся, Кириллович сидел в той же позе. Смотрел на пламя. Багровые отсветы подчёркивали каждую морщинку на его лице. Сейчас он казался старше – древним, как мир… Я опустился на ветки рядом:

– Что ты там говорил о цивилизациях?

– Они, как люди, Денис. Однажды им приходит конец.

– Чушь! Высокопарные слова. А ещё Гамлета ругал…

– Ну-ну, – прищурился Кириллович, – Обожаю философские диспуты.

– Никакой грёбаной философии. Всё просто, как дважды два!

– Даже интересно…

Я криво усмехнулся. Перед глазами у меня снова стояла черная обтекаемая туша «еврокоптера». А ещё морда майора Уилкинса за бронеколпаком «апача». Я взмахнул ладонью, перерубая воздух:

– На Россию напали гады. Они победили. Установили свои порядки. Всё, что нужно – вломить уродам! Выгнать их на хрен! И тогда всё наладится.

– Здорово, – восхитился Кириллович, – Подход трезвый. А главное – практичный, без декадентства, – старик смерил меня оценивающим взглядом и вдруг добавил, – Как раз такой подход и должен быть у нормального бойца Сопротивления.

Ну вот.

Опять двадцать пять.

Я резко выдохнул через сжатые губы. Посмотрел на своего упрямого собеседника. И начал излагать: самое интересное с того момента, когда я очнулся на опушке леса – без памяти и без прошлого.

Это был краткий вариант истории. Я умолчал о Ксении, о перестрелке в Липовке и о рухнувшем «еврокоптере». Но все равно вышло долго.

Старик слушал внимательно. Только иногда задавал короткие вопросы.

– …ты, и правда, хотел записаться в «Оборону»?

– Откуда мне знать, Кириллович? Я б обошёл этих братьев десятой дорогой! И там у оврага, я ведь сбежал, если бы мог. Пойми, я – не герой. Просто пытаюсь выжить. Пытаюсь разобраться, кто я на самом деле.

– А стреляешь ты хорошо, – вздохнул он с некоторым сожалением, – Я и моргнуть не успел, как ты завалил тех четверых.

– Да. Но это не значит, что с головой у меня всё в порядке.

Он задумчиво пожевал губами:

– Амнезия? Может и так.

– Ты что, до сих пор не веришь?

– Верую, – кисло усмехнулся Кириллович, – Ибо абсурдно. Вряд ли нормальный человек успел бы натворить столько глупостей за такой короткий период.

«И ты не всё знаешь. Натворить я успел гораздо больше.»

– А ещё… полагаю, кто-то другой на твоём месте давно был бы покойником.

– Просто мне везло.

Он качнул головой:

– Денис, с мозгами у тебя, правда, нелады… Здоровый мужик, а рассуждаешь как подросток. Ты ОЧЕНЬ хорошо стреляешь. И ОЧЕНЬ быстро соображаешь. Но по-моему только в экстремальной ситуации.

Я растерянно моргнул.

Для меня самого всё казалось обыкновенным. Мне угрожают, я защищаюсь… Как умею. И что тут удивительного?

– Амнезия, угу… – кивнул Кириллович, – Я не спец, но кое-что слыхал. Понимаешь, так бывает. У человека отшибает память. Но какие-то, самые важные навыки сохраняются.

– Самые важные?

– Да. Художники не расстаются с кистью. Водители крутят «баранку». А ты… ты знаешь, как убивать. И самому оставаться в живых, – он вздохнул, – Полезное умение по нынешним временам. Жаль, что ничего другого не осталось.

– Я, что, впавший в детство киллер-недоумок?

– Ну, почему в детство? – улыбнулся он, – Вполне созревший юноша.

– И перезревший, – сплюнул я. Со злостью швырнул в костёр крупную еловую шишку.

– Всё не так плохо, Денис. Ты ведь и Гамлета помнишь.

– Ту би, ор нот… Тьфу! И как ты думаешь, это надолго?

– Гамлет?

– Амнезия.

– Я не медик. Но по моему, это лечат. В привычной обстановке, с друзьями и близкими, люди восстанавливаются…

– Угу. Спасибо за совет. Теперь бы понять, какая обстановка для меня привычная. И где эти хреновы друзья.

Кириллович веточкой пошевелил угли. Уже без тени улыбки ответил:

– Всё зависит от того, кем ты был раньше.

Я убил комара, поёжился, накинул досохшую куртку.

Замкнутый круг выходит… И слишком мало деталей в «пазле».

Активизируем логику. Пусть я неплохо владею оружием. Умею выкручиваться, когда прижмёт…

Кто я, спецназовец?

Допустим.

Хотя габариты у меня не особо внушительные. Важно это для спецназа? Не помню.

Чем я занимался раньше?

Закрыл глаза. И сама собой всплыла из памяти физиономия Виталика. Гореть ему в аду!

Ух. Только не это… Всё моё нутро против! Я точно не был на их стороне. Не служил в полиции или «обороне»!

Значит… Стоп, не торопиться с выводами.

Судя по шмоткам, в которых очнулся – бродягой я тоже не был. И вероятно, не такую уж скудную вёл жизнь. Сто баксов на карманные расходы…

Кто же я?

Точно не американец. Я здешний…

Как я оказался там, у опушки? Кто или что меня туда загнало?

Никаких подсказок.

Только странные слова-миражи «Подполье», «Сопротивление»… Я знаю об этом так мало. Может старику известно больше?

– Кириллович, – осторожно начал, – Наверное, ты кое в чём прав…

– Я всегда прав, Денис, – широко зевнул он, – Особенно с утра… Давай отдыхать. Утро вечера мудренее.