Текст книги "Странники"

Автор книги: Олег Красин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Медленно поднявшись со стула, он размял затекшие руки и ноги, выпил стакан остывшего чая, который налил ему сержант из своего чайника. Вовк, не дождавшись конца допроса, уехал на служебной машине в Таганрог.

– Сергей Павлович, уже около девяти – сказал Лозовой, – что-то мы припозднились. Но надо продолжать нашу замечательную беседу с Иваном Тарасовичем. Я предлагаю, забрать его и поехать в таганрогский горотдел. Здесь будет ближе, чем до Ростова и потом, могут возникнуть новые обстоятельства, возможно, придется выехать на пограничный пост. Если что, заночуем в Таганроге, гостиницу нам забронируют.

Выхода не оставалось, в этом Лозовой был прав. Надо ехать в Таганрог – нельзя останавливаться на полпути.

– Поехали! – просто сказал Забелин, не вдаваясь в обсуждение.

При помощи сержанта они вызвали машину гаишников, патрулирующую неподалеку, посадили в нее Нечитайло и вместе с ним поехали в город, который сверкал вдалеке огнями.

Ни Забелин, ни Лозовой не знали, что еще утром, в Москве, состоялся один примечательный телефонный разговор. Если бы они знали содержание этого разговора, то поняли, что человек, которого задержали на посту ГИБДД, не был курьером. Может быть мелким мошенником, в крайнем случае, человеком, связанным с местными ОПГ, но никак не причастным к международному террору.

г. Москва, Департамент кредитной политики и финансовых рисков Министерства экономики РФ, кабинет начальника отдела Самошина Ю.А., 2 марта, 09.05

Ранним утром, едва Юрий Самошин переступил порог кабинета, у него зазвонил мобильник.

– Юрий, это Никита – раздался далекий голос – ты на месте?

– Да, только зашел.

– Перезвоню тебе по городскому.

Едва Никита произнес эту фразу, как тут же зазвонил телефон на столе, словно собеседник Самошина говорил по сотовому телефону и одновременно набирал номер городского.

– Тут такой вопрос, – начал без предисловий Никита, – нам стало известно, что того человека, о котором я говорил, пасут на границе.

– Я ничего не понимаю, – Юрий сел в кресло, не раздеваясь – вы расскажите подробно?

– Несколько дней назад я говорил, что наши друзья отправили человека. Он должен через Украину, а потом через юг доставить доллары на Кавказ.

– Это я помню. Вы просили подумать, если вдруг будет заморочка с этой темой.

– Вот такая заморочка, Юрий и возникла. Короче, на границе Украины и России, в районе Ростовской области, этого человека, вернее двоих – он не один, уже ждут сотрудники ФСБ.

– Откуда знаете?

– Не твое дело! Курьеры сегодня подъедут к Иловайской, там таможенный пост в районе Квашино. Если поедут через пост, через границу с грузом, то однозначно завалятся. Что посоветуешь, есть идеи?

Разговаривая с Никитой накануне, Юрий не особо задумывался о том, что понадобиться его помощь в таком вопросе. Что он может? – простой финансовый чиновник. В общем балансе сил, для таких людей как Саид и Никита, он являлся скорее пассивом, чем активом. Однако послать Никиту куда подальше, отказаться от разговора, Самошин не мог.

– Так, значит баксы у них с собой? – принялся размышлять Юрий – что если их не везти через границу?

– Как это? – заинтересовался Никита.

– В мире есть много международных финансовых инструментов – продолжил туманно говорить Самошин.

– А конкретней? О чем говоришь?

– К примеру, системы быстрого перевода денег «Аллюр», «Вестерн Юнион». Пусть ваши люди, переведут баксы с использованием этих систем – мысль, поначалу неясная, смутная, начала все четче оформляться в голове Самошина: – Точно! Они отправит доллары в Иловайске, а получат где-нибудь в Ростове, Краснодаре, Сочи, там, где будет удобно.

– Так, так – задумался Никита – а как их можно получить? Какова процедура? Будут ли сложности?

– Я сам не пользовался, но по рассказам знаю, что надо отправить бабки в определенный банк, на имя конкретного человека. Эти люди должен знать номер перевода, кодовое слово или пароль. Приходят и получают.

– Так просто? – удивился невидимый собеседник Юрия.

– Единственная проблема – надо будет заплатить комиссию за перевод.

– Хрен с ней, с комиссией!

– Да, и вот еще что. Если сумма большая, тем более в долларах, то один пункт может её не выдать. Надо будет получать в разных точках, чтобы не вызвать подозрений.

– Понял, это учтут. Ты молодец, до связи!

Никита закончил разговор, а Юрий какое-то время еще просидел в кресле, не раздеваясь.

Этот неожиданный звонок застал его врасплох – прервал мысли об Алене.

О ней Юрий думал всю дорогу, пока ехал на своем БМВ на работу. Он уже договорился о свидании и был занят тем, что обдумывал куда, в какой пафосный ресторан её повести. Теперь ему очень хотелось произвести другое впечатление на девушку, совсем не то, каким он ей показался в «Екатерине». Он хотел быть веселым, отвязным парнем, у которого есть бабки. Вместе с тем, ироничным, тонким и умным. Такие девушки, как Алена, не любят примитива. Они начитаны, разборчивы, одним словом, интеллектуалки.

Он вспомнил недавнюю сцену, когда в кабинет, где находился с президентом банка, вызвали Алену. Она вошла настороженно, с официальным выражением на лице. На ней был офисный брючный костюм от известной фирмы, какой именно Самошин не знал, поскольку не разбирался в женской одежде. Версаччи, Диор или какой-нибудь другой, ему было без разницы. Он только отметил про себя, что у неё есть вкус и это его обрадовало.

Увидев Юрия в компании президента, девушка, как ему показалось, сразу по-другому взглянула не него, оценила по-настоящему. В её взгляде он увидел искорку интереса, и это было главным. Он хотел, добивался этого – пробудить к себе интерес. А потом, всё пошло как по маслу. Общий разговор, взаимные, изучающие взгляды. Иногда она кокетливо поправляла черную прядку волос, спадавшую на её лоб. Юрию нравилось, как это делает Алена – вроде машинально, по ходу разговора, но у неё это получалось ужасно мило. От неё словно исходили волны женственности, чувственности, так сильно притягивающие мужчин. Как показалось Юрию, даже президент банка – человек значительно старше Самошина, это тоже почувствовал.

Откинувшись назад, на спинку кресла, Юрий расстегнул куртку, начал представлять, как будет проходить их первое свидание. Он выберет самый лучший ресторан, закажет лучшие блюда – скупиться не будет! Ради такой девушки он готов на все. Может она, это то, что он искал? Сколько у него было этих подружек? Он давно уже сбился со счета. В Москве парню с его бабками нет отбоя от тёлок, но всё это было не то – одноразовые подстилки.

Алёна особенная девушка, он это чувствовал.

После ресторана они поедут к нему домой. Бокал мартини, негромкая музыка. Они медленно раздеваются…

Внезапно в дверь постучали, и этот стук помешал ему представить дальнейшую картину. Дверь приоткрылась, в его офис заглянула голова Чайки.

– Юрий Александрович? На месте?

– Да, Иван, уже работаю – стряхивая с себя возбуждающие грезы, ответил Самошин.

Он поднялся с кресла, начал снимать куртку.

– Слушай Иван, – вспомнил он о разговоре с Никитой, – узнай по Ростову, Краснодару и Сочи, какие банки предоставляют услугу быстрого перевода. Знаешь, «Вестерн Юнион» там, другие, такие же?

– Понял, сейчас посмотрю – ответил Чайка, но вместо того, чтобы уйти исполнять поручение, наоборот зашел в кабинет.

– Юр, не нравятся мне наши переводы на юг – сказал он, привычно поднимая пальцем дужку очков на носу.

– Что именно тебе не нравится?

– Как-то подозрительно, не помогаем ли мы ваххабитам? Знаешь, бабки бабками, но впрягаться за бородатых я не буду. Сколько они народа угробили в Москве осенью? Сколько людей положили в Чечне? Из моего класса недавно пацан вернулся без ноги. Куда теперь ему, кому он нужен?

– Ваня, – не ожидавший такого разговора от подчиненного, Самошин вдруг открыто, по-дружески улыбнулся, – мы все боремся с террористами, разве я тебе гнал когда-нибудь? Сам разговаривал об этом наверху – там знают про эти переводы. Так что, старичок, не сиди на измене, все будет окей.

– Наверху знают? Это точно? – продолжал спрашивать Иван, но в голосе у него уже не было прежней доли сомнений. Казалось, он спрашивает ради проформы, только чтобы успокоить себя.

– Абсолютный точняк, Ваня, – ответил Самошин, понявший, что нашел нужные слова, – мы поднимем Россию с колен! Это я тебе цитирую одного топ-кренделя, с которым пришлось тереть эти темы.

г. Нижний Новгород, офис ЧОП «Беркут», 2 марта, 17.10.

Как и предполагал Шумилов, оформление бумаг у судьи существенно затянулось. Они с Царьковым успели сходить к первому заместителю начальника Управления ФСБ полковнику Дрозду, обсудить основные задачи оперативно-следственной группы, даже зашли и наспех перекусили в управленческой столовой. Примерно около пяти в кабинет Царькова вошел его заместитель, ездивший судье. Он отдал подписанное постановление на обыск.

– Не поздно? – спросил Царьков, утомленный сегодняшними поездками, – кроме «Беркута» ему пришлось выехать еще в несколько мест – может, перенесем на завтра? Начнем прямо с утра, без спешки, в спокойной обстановке.

– А что она неспокойная, кто-то волнуется? – жестко спросил Шумилов – я нет! Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Кажется, так говорил известный писатель Лев Толстой. Нет, если устал или некогда, поручи это дело своему заму, а я поеду вместе с ним.

– Куда ж я вас брошу одного? – хмуро ответил Царьков, одеваясь у дверей, – пойдем, группа уже готова на выезд, следователя с собой взяли.

Они вышли из кабинета, пошли к лестнице.

– Слушай, Андрей Викторович, – сказал Шумилов, пока они шли по коридору, – что тут у вас за местная достопримечательность есть? Мне, пока я ехал сюда, начал рассказывать о ней попутчик в купе, но до конца так и не рассказал.

– О чем вы?

– Вроде у вас есть странный памятник у Кремля.

– Чкалову что ли? – Царьков впервые за последнее время улыбнулся – странный, это мягко сказано. Представьте фигуру Чкалова в кожаной куртке, на голове шлем, на плече планшетка, в общем, все атрибуты пилота сталинского времени.

– А что странного?

– Странный не он, а его поза. Скульптура изображает Чкалова, идущего к самолету. На ходу он надевает длинную перчатку на левую руку.

– Ну и что? – не понял Шумилов.

– Так вы представьте! Левая рука полусогнута, правая у самого локтя левой. Издали это выглядит так, словно Валерий Павлович показывает всем «болт».

– Да ты что? – Шумилов представил и рассмеялся. – Кто ж придумал такое?

– Скульптуру поставили еще до войны. Тогда такой жест никого не смешил. При Сталине сильно не посмеешься!

На улице их ждало две машины. В первой уже разместились члены оперативно-следственной группы, среди которых Шумилов увидел уже знакомых ему Андрея и Ивана, а сам он вместе с Царьковым уселся во вторую. Как только сели, Царьков дал команду трогаться. И снова они поехали в Сормово, только уже в сумерках, по вечерним улицам, залитым искусственным светом фонарей.

Вскоре подъехали к офису ЧОПа. Еще подъезжая, Царьков связался с сотрудниками оперативно-поискового отдела, дежурившими в своей машине неподалеку от входа. Они сообщили, что Полупанов помещение не покидал. Увидев столько машин сразу, охранник, вышедший на улицу закурить, несколько заробел, замер в нерешительности.

Первым к нему подошел следователь – совсем еще молодой парень, видимо недавний выпускник Академии ФСБ. Он достал удостоверение, представился.

– Начальник ваш на месте? Нам надо произвести обыск.

– У себя был – буркнул охранник.

Они открыли дверь, и пошли внутрь. Шумилов помнил, где находится кабинет Полупанова, он прямиком направился к нему, а остальные пошли следом. Дверь офиса директора ЧОП оказалась заперта.

– Куда делся? – вслух удивился Шумилов – ребята, ну-ка посмотрите в кабинетах!

Иван и Андрей пошли по коридору, заглядывая в кабинеты и пытаясь узнать, куда подевался Полупанов. Следователь остался на месте, рядом с Царьковым и Шумиловым.

– Давно из Академии? – спросил Шумилов.

– В прошлом году выпустился и по распределению попал сюда. Сам-то я из Москвы.

– Понятно. Значит, службу придется начинать здесь.

– Ничего, до Москвы недалеко, каждые выходные можно ездить – заметил Царьков, с нетерпением ожидавший своих оперов. Наконец, в коридоре появились Иван и Андрей.

– Нигде нет, товарищ полковник, – доложил Андрей Шумилову, как старшему по званию.

– Тогда возьмите понятых, будем ломать замок – распорядился Шумилов.

Офис ЧОП «Беркут» находился в здании, где имелось еще несколько арендаторов – разных ООО, среди которых оперативники без труда нашли двух девушек. Кроме них, к дверям кабинета директора подошла бухгалтер «Беркута» – пожилая женщина в очках.

– Нельзя подождать? – спросила она – Владимир Иванович может скоро появиться, зачем же ломать дверь?

– Нет, уже поздно. Времени нет! – возразил ей Шумилов и приказал приступать к вскрытию.

Андрей и молодой следователь вместе со всей силы налегли на дверь, раздался сухой треск, и она отворилась, глухо стукнув о косяк. Замок, словно висевший на ниточках, выпал из паза и с металлическим звоном вывалился на пол.

Поскольку все были заняты процедурой проникновения в кабинет, то в первое мгновение, как только дверь открылась, никто не посмотрел на стол директора и его кресло. Только Шумилову почудилось что-то нехорошее.

В кабинете было темно. Следователь нашарил рукой выключатель и включил освещение – небольшой офисный светильник, дающий тусклый, блеклый свет. В этом неярком свете они увидели директора на своем месте. Он сидел в кресле в зеленой куртке, с кепкой на голове, словно только недавно зашел в кабинет, и смотрел на них. Он смотрел не мигая, каким-то застывшим взглядом.

Следователь растерялся, замялся у входа, и так же нерешительно замерли у входа остальные: Царьков, Иван с Андреем, девушки-понятые. Но Шумилов сразу понял, в чем дело и быстро прошел внутрь, приложил пальцы к холодной шее Полупанова, пытаясь нащупать пульс.

– Мертв, – сказал Шумилов подошедшему Царькову, – мертв уже пару часов. Надо вызывать скорую.

В коридоре громко охнула бухгалтерша.

– Как его убили? – спросил Царьков, слегка охрипшим голосом.

– Вот смотри, след на груди – Шумилов показал на небольшую дырку на куртке, в том месте, где у человека находится сердце. – Выстрела никто не слышал. Видимо, стреляли с глушителем.

– Ушли через окно? – спросил следователь, помаленьку пришедший в себя.

Они все подошли к окну. Помещение офиса было на первом этаже. Створки окна, закрывающиеся на шпингалеты, были прикрыты неплотно. Шпингалеты открыты.

– Да через окно – подтвердил Шумилов – думаю, что кассеты мы здесь не найдем.

– Скорее всего – согласился с ним Царьков.

«Опоздали – с раздражением подумал Николай Поликарпович – досадно! Досадно, что кто-то обошел нас на один шаг. И мы тоже хороши, оперативники называется – полдня оформляли документы. Что сейчас докладывать генералу? Оборвали нам ниточку».

– Вызывайте криминалистов, проводите обыск, а мне надо вернуться в Управление – сказал Шумилов, – доложить в Москву.

– Я поеду с вами – тоже засобирался Царьков и они, оставив остальных сотрудников делать под руководством следователя обыск, пошли к машине.

Однако Шумилов даже не мог предположить, что в Москву он доложить не успеет. События начали нарастать, как снежный ком. Едва они приехали и поднялись в кабинет Царькова, как тому сообщили новость, от которой круглое лицо Андрея Викторовича вытянулось и побагровело.

– Нашли «Странников» – сказал он несколько растерянно – все мертвы.

– Тогда не отпускай машину. Поехали на место! – предложил Шумилов.

г. Нижний Новгород, колодец кабельной канализации связи специального типа на окраине Автозаводского района, 2 марта, 18.23

Тела членов группы «Странники-1» нашли в колодце связистов на окраине Автозаводского района, фактически напротив водонасосной станции «Малиновая Гряда», если переплыть Оку в этом месте. Колодец был старый, заброшенный, связисты им давно не пользовались. Может оттого, что в нем было холодно, тела, за прошедшее время с момента исчезновения группы, а прошло почти полторы недели, еще не успели разложиться.

По прибытию на место, Шумилов и Царьков увидели, что там уже достаточно народа – милиция, прокурорские, представители связистов. Кое-кто из них, человека два-три, топтались рядом, курили, а криминалисты, поставив свои чемоданчики возле люка, работали в колодце – оттуда слышались их гулкие голоса.

Чтобы подсветить место обнаружения, вокруг расставили машины, зажгли фары и ветер с реки задувал выхлопные газы прямо в сторону колодца, людей, работавших там, но никто не обращал на это внимания.

Шумилов и Царьков, показав удостоверения милиционеру из оцепления, подошли ближе, чтобы посмотреть на тела. Они увидели, что двое застрелены в затылок, о чем свидетельствовали входные отверстия в голове – они находились в затылочной части, чуть выше места, где заканчивался волосяной покров. А другой, лежащий немного в стороне, был застрелен в висок. Убивали их аккуратно. На одежде нигде следов крови не просматривалось.

«Похоже, что все произошло достаточно быстро – подумал Шумилов, глядя на трупы, – их застали врасплох и, как с Полупановым, стреляли из оружия с глушителем. Возможно, убийц было двое – иначе могли не успеть. Чтобы уложить трех здоровых парней, трех оперов, нужна сноровка, скорость, реакция. Это если их убивали в одном месте. Если они разошлись, то мог действовать и один. Хотя куда там, на гряде разойтись? – все как на ладони, ведь территория не такая уж и большая. Да, пленка Полупанова могла нам помочь!».

Он старался не думать о членах группы. У каждого были семьи, родственники, близкие. Остались дети – он просмотрел их личные дела в Москве. До этого у него еще теплилась надежда, что они живы – в оперативной работе бывало всякое. Их могли взять в заложники, держать в тайном убежище. Однако во все время поисков, в ФСБ, в другие органы, никто не обращался, не звонил с предложениями выкупа или каких-нибудь требований. Поэтому, с каждым днем надежда таяла, превращалась в маленький островок, медленно погружающийся в пучину безысходности.

Но их искали, искали до последнего. Никто не позволял себе расслабляться, впадать в панику, опускать руки. В этот тяжелый ритм, ритм кропотливого поиска, хоть и с опозданием, тоже включился Шумилов. И тоже, как все, немедленно ощутил тяжкий груз ответственности за жизнь пропавших коллег. Так же как и другие, он принял на себя вину за случившееся, хотя «Странники» были мертвы сразу, с первого мгновения, и никакие поиски им бы не помогли.

Рядом с ним с печальным скорбным лицом стоял Царьков. Он не знал погибших – ребята были из Москвы, но когда погибают люди, которые делают с тобой одно дело, это всегда воспринимается как личная утрата.

– Прямо как на войне! – сказал он Шумилову, тяжело вздохнув, – несем невосполнимые потери.

– Почему как? – с некоторой суровостью спросил его Шумилов – это и есть война! Только раньше мы говорили о войне с преступностью, а сейчас с международным терроризмом.

– Что будем делать? – спросил далее Царьков, – поедем на вскрытие? Или подождем наших? Они сейчас закончат обыск у Полупанова и приедут в Управление.

– А чего нам делать в морге? Итак, всё видно – застрелены в упор. Усыпить их до убийства, а потом привезти на водонасосную станцию не могли, охранники видели, как они въезжали на территорию живыми. Как они уезжали оттуда, уже не видел никто. Отсюда, я делаю заключение, что ни были убиты именно там, на территории гряды – рассуждал Шумилов. Ему отчаянно захотелось курить, но он бросил несколько лет назад, еще в Уральске. Во рту стало сухо. – Слушай, у тебя нет леденца?

– Какого леденца? – не понял Царьков.

– Какого, обыкновенного, леденцового леденца, конфетки такой, сладкой. Давно уже бросил курить, а сейчас вдруг потянуло – объяснил Шумилов, – ладно, надо возвращаться в Управление, срочно готовить шифровку о том, что группа нашлась. Думаю, её доложат Угрюмову, это дело у него на контроле.

г. Ростов-на Дону, гостиница «Звезда» – Центральный автовокзал, 3 марта, 9.00–11.23.

Поутру Цыганков первым делом пошел к номеру Забелина постучал, но ему никто не ответил. Александр не знал, что накануне Забелин вместе с коллегами ростовского УФСБ выехал в Таганрог и совершенно не мог предположить, где сейчас может находиться его приятель.

Однако учения надо было заканчивать. Во-первых, всё уже готово для их завершения, а во-вторых, этот срок – 3 марта, указан в плане и неважно, на месте наблюдатель или нет. В инструкции об этом ничего не говорилось. Александр, как старший группы был вправе действовать по своему усмотрению.

Он вернулся в номер, куда уже подошла Светлана после завтрака в гостиничном кафе. Настроение у всех было хорошее. Светлана, едва войдя, предложила Емельянову расческу, чтобы он причесался, и капитан машинально протянул руку, хотел её взять. Только потом вспомнил, что его голова гладко выбрита, как шар. Третьякова расхохоталось, довольная получившимся розыгрышем. Цыганков тоже улыбнулся, а Емельянов принялся шутливо рассказывать Светлане о повадках мужиков, чтобы подготовить её к предстоящим прелестям супружеской жизни.

– Светочка – сказал он, – мужчина до старости остается ребенком и только в старости он перестает это скрывать. А детей, как известно, интересуют только игрушки.

– Понимаю, – насмешливо протянула Света, – сначала его интересуют детские машинки, а потом, когда он становится мужчиной, то начинает коллекционировать настоящие.

– Да, конечно, и так во всем – сначала игрушечные пистолеты и автоматы, потом настоящие.

– А женщины для мужчин тоже игрушки?

– Своего рода замена солдатикам! – поддержал коллегу Цыганков.

– Но в этом, есть и свои плюсы – продолжил Емельянов – если женщина это знает, то будет баловать своего мужчину игрушками, и окажется для него самой лучшей женой.

– Ага, теперь знаю, чем вас, мужиков, можно зацепить, – улыбнулась Светлана, – а я-то думала раньше, что только любовью.

– Ну, это обыкновенное девчачье заблуждение – парировал Емельянов – принцы на белом коне, воздушные замки… Все как в женских любовных романах.

– Ладно, заканчиваем трепаться! – прервал их пикировку Цыганков, решивший, что утренняя разминка закончена, – значит, делаем следующим образом: мы с Игорем подгоняем машину на стоянку автобусов, как можно ближе к зданию автовокзала. Ты Света, идешь внутрь автовокзала, думаю, надо подняться на второй этаж – оттуда будет лучше видно. Как только поставим машину, выйдем из неё, я махну тебе рукой, и ты сразу по телефону-автомату звонишь в милицию, сообщаешь о заложенной бомбе на вокзале. Всё понятно?

– Проще пареной репы! – отозвался Емельянов, а Третьякова кивнула головой.

– Только, Света, звонок в милицию не затягивай, нам надо засветиться, пока не приперся какой-нибудь гаишник и не начал выяснять, откуда взялась тачка. В милиции такие звонки записываются на магнитофон и потом, при «разборе полетов», время звонка установить будет легко.

– Окей, начальник! – ответила Света, блестя глазами и все еще оставаясь в шутливом настроении.

В хорошем расположении духа они пришли на стоянку, забрали машину. Игорь, открыл багажник и предварительно проверил мешки с сахаром, не исчезли ли они за ночь куда-нибудь. При этом он с усмешкой пояснил Цыганкову и Светлане, что в России все возможно, даже на охраняемой стоянке.

Мешки были на месте, никто их не тронул.

Подойдя к багажнику, Цыганков достал из сумки муляж СВУ. В сущности, изготовить взрывное устройство оказалось не сложно – это может сделать, при известной сноровке, даже школьник.

Цыганков и его ребята особо не заморачивались по этому поводу. Муляж им изготовили заранее специалисты-взрывотехники. Они же объяснили Емельянову и Третьяковой – Цыганкова в то время не было в Москве – как правильно его прицепить к мешкам. Для этого им дали взрыватель с часовым механизмом в виде будильника. От него по проводам к мешкам должен был передаваться ток для срабатывания электродетонаторов. Всё это Цыганков с Емельяновым установили довольно быстро.

Света не стала их ждать, села в машину и включила радио в магнитоле. Филипп Киркоров, переделав песню турецкого певца, весело пел, как он даст маме шика.

– Мы тоже сейчас шика дадим! – засмеялся Цыганков.

– Ага, повеселимся! – закончив собирать СВУ, ответил Игорь.

Сев в машину, они тронулись по направлению к Автовокзалу.

– Только не торопись, Игорек, не будем привлекать внимание – проявила заботливость Светлана.

Подъезжая к нужному им объекту, Емельянов притормозил, выпустил Свету из машины. Махнув им рукой, Третьякова пошла к вокзалу, но Цыганков не торопился ехать.

– Пусть войдет и приготовится – сказал он Игорю – у нас может быть мало времени, если менты начнут пробивать эту легковушку.

Между тем, им было видно, как Светлана перешла мостик, прошла мимо лотков продавцов, как обычно торгующих в этом месте, и потом её пуховик мелькнул в дверях.

– Всё, вошла! – сказал Игорь, которому не терпелось уже закончить – через несколько дней начинается праздник и ему хотелось быстрее попасть домой, чтобы успеть поздравить знакомых девушек и женщин.

Они поехали. Проделав несколько маневров, и с трудом объехав бетонные заграждения, Емельянов умудрился подогнать машину почти к самому входу с западной стороны.

– Посиди пока здесь, я дам сигнал Светке – сказал ему Александр.

Он вышел из «Жигулей» и задрал голову. Однако они встали слишком близко, рассмотреть, кто находится на втором этаже, не было никакой возможности.

«Надо отойти подальше – подумал он – а то, она меня не увидит».

Под ногами хлюпала кашица из растаявшего снега, дорожной грязи, песка, которым зимой посыпали площадку для стоянки автобусов, чтобы не было гололеда. Перед ним с правой и левой стороны торчали красные корпуса междугородних автобусов, параллельно выстроившихся друг за другом. Возле некоторых деловито ходили водители, мимо шли случайные прохожие, просто пассажиры.

Ничего необычного, экстраординарного.

Но чувство опасности, которое было остро развито у Цыганкова и за прошедшие годы совсем не притупилось, вдруг заговорило в нем с необычайной силой. Что-то ему не понравилось, смущало, а ведь интуиция его еще никогда не подводила.

Прежде, чем дать сигнал Третьяковой, он решил пройти дальше по площадке, мимо автобусов, и посмотреть, нет ли чего подозрительного.

Все эти дни, пока они находились в Ростове, вроде ничего не предвещало того, что события могут развиваться по неожиданному сценарию. Подозрения в отношении Емельянова? Это только подозрения, их еще надо проверять. И потом, тот держит себя спокойно, не нервничает. В его словах, выражении лица, поведении, Цыганков не смог найти ничего подозрительного, как ни старался.

Вспомнив о Емельянове, Александр, медленно идущий вдоль автобусных рядов, оглянулся, посмотрел в сторону машины, которая стояла все там же, возле входа. Он подумал, что если в это время к Игорю пристанут менты, тот отбрешется, в крайнем случае, даст денег – за него он не волновался.

Продолжив свой осмотр, Александр почти подошел к последнему ряду автобусов, за которыми асфальтовая дорожка вела по ступенькам наверх, к проезжей части улицы, идущей вдоль автовокзала.

У задней части последнего автобуса стоял невысокий мужчина в надвинутой на лоб кепке, черной куртке. Руки он держал в карманах и делал вид, что кого-то ждет. Это мог быть водитель или его знакомый – обычное дело. Однако что-то в его лице показалось Цыганкову знакомым.

Медленно приближаясь к нему, Александр вдруг узнал в этом мужичке вчерашнего продавца сахара с Пригородного вокзала. Что он здесь делал? Случайность или…

Мысли молниеносно проносились в его голове. Мужчина, без сомнения тоже узнал Цыганкова и, самое главное, это узнавание отразилось на его лице. Это не было выражением, когда встречаются случайно знакомые люди, улыбаются, кивают друг другу, мирно расходятся. На его лице возникло выражение жестокой решимости, немедленной готовности к действию. Эту готовность тут же уловил Цыганков и, не дожидаясь, пока продавец сахара достанет оружие, он отскочил, спрятался за водительскую кабину.

Рука машинально расстегнула крутку и выхватила пистолет. Цыганков снял предохранитель, затаился, в ожидании, что предпримет его противник. Напряжение росло. «Вдруг он сбежал – подумал Александр – что-то его не слышно!». Он посмотрел вниз, на свои грязные ноги, на лужицы рядом, на асфальте. У автобусов «Мерседесов» была низкая посадка, но если лечь на асфальт, то противника увидеть можно.

С другой стороны, чеченец мог сделать тоже самое. Если уже не сделал. Эти мысли вихрем пронеслись в голове Цыганкова. Его взгляд скользнул по гладкому светло-голубому боку автобуса, на котором он заметил выделяющиеся металлические ручки багажного отсека. В таких автобусах эти отсеки занимают всё пространство под автосалоном. Он тронул ручку – дверца отсека легко поднялась вверх. Тогда Цыганков нырнул внутрь. Юркий и щуплый, он без труда поместился в автобусном чреве. Оставив дверцу открытой, он взял оружие наизготовку и замер в напряженном ожидании.

Если бы Цыганков мог видеть своего противника в этот критический момент, то увидел бы, как чеченец лег на асфальт, как до этого намеревался сделать сам Александр. Но, конечно, ничего не увидел. Однако звериное чувство осторожности не позволило ему расслабиться – чутьё подсказывало, что эфэсбешник придумал хитрый ход. Чеченец медленно начал обходить автобус с другой стороны, не с той, где его видел до этого оперативник.

«Что делать, стрелять или нет? – задал себе вопрос Александр, вытирая пот со лба – вдруг у него нет оружия? Черт его знает, чего он там крадется! Может, решил поиграть в прятки. Пристрелишь его, потом под суд пойдешь. Нет, надо убедиться, что у него есть оружие».

В это время бандит почти обошел автобус, и резко выскочив сбоку, начал стрелять, думая, что попадет в Цыганкова. А тот, услышав выстрелы со стороны двигателя, немедленно повернулся на своем ложе в ту сторону и увидел полкорпуса чеченца. Кавказец на мгновение растерялся, но тут же направил на Цыганкова свое оружие и выстрелил. Только Александр его опередил. Совсем немного. Его пуля толкнула противника в грудь, и тот сорвал выстрел, промазал, а Цыганков только услышал, как что-то хлопнуло возле уха, словно ребенок топнул ногой по замерзшей луже.

Продавец сахара тяжело всхлипнул, начал обмякать и валиться на землю, пистолет с металлическим звоном выпал из его руки и заскользил прямо под автобус. «Надо будет его потом поднять» – машинально подумал Александр, не отрывая взгляда от поверженного врага. Но тот не шевелился.