Текст книги "История свадеб"

Автор книги: Олег Ивик

Олег Ивик
История свадеб

Предисловие

По поводу того, стоит ли людям вступать в брак, существуют разные точки зрения. Почти четыре тысячи лет тому назад законы Хаммурапи предупреждали, что жена может начать «вздорничать, разорять свой дом и унижать своего мужа».

Двумя тысячелетиями позднее древнегреческий автор Ахилл Татий писал, имея в виду свадьбу: «О размерах этого несчастья можно судить даже по приготовлениям к браку. Флейты вопят, ворота лязгают, пылают факелы. Наблюдая всю эту суматоху, любой скажет: “Как видно, вступление в брак – это большое несчастье, похоже, что человека отправляют на войну…”».

Прошли еще тринадцать веков, и неизвестный, но мудрый средневековый автор пишет:

Брачующийся мужчина подобен рыбе, что привольно гуляла себе в море и плавала куда ей вздумается и вот эдак, плавая и резвясь, наткнулась вдруг на сеть, мелкоячеистую и прочную, где бьются пойманные рыбы, кои, учуяв вкусную приманку, заплыли внутрь да и попались. И вы, верно, думаете, что при виде этих бедняг наша вольная рыба улепетывает поскорее прочь? Как бы не так – изо всех сил тщится она найти вход в коварную ловушку и в конце концов все-таки пробирается туда, где, по ее разумению, забав и услад хоть отбавляй… А уж коли попала, то обратно выхода не ищи, и там, где полагала найти она приятности и утехи, обретает одну лишь скорбь и печаль. Таково же приходится и женихам – завидно им глядеть на тех, кто уже барахтается в брачных сетях, будто бы вольно резвясь внутри, словно рыба в море. И не угомонится наш холостяк до той поры, пока не перейдет в женатый чин. Да вот беда: попасть-то легко, а вернуться вспять трудненько, жена – она ведь прижмет так, что и не вывернешься.

На рубеже девятнадцатого и двадцатого веков Оскар Уайльд устами своего героя заявляет: «Мужчины женятся от усталости, женщины выходят замуж из любопытства. И те и другие разочаровываются». Чеховский герой, мечтающий избежать брака и умоляющий врача дать ему свидетельство, что он сумасшедший, нарывается на такую отповедь: «Кто нехочет жениться, тот не сумасшедший, а, напротив, умнейший человек… А вот когда захочешь жениться, – ну, тогда приходи за свидетельством… Тогда ясно будет, что ты сошел с ума…»

Есть, однако, и противоположная точка зрения, высказанная незабвенным Подколесиным: «…Как глупы все, которые не женятся». Тот же Уайльд устами другой своей героини утверждает: «Это просто позор, сколько холостяков встречаешь нынче в обществе. Надо бы провести такой закон, чтобы заставить их всех жениться в течение года».

Вольтер писал: «Брак – самое дорогое сокровище людей, когда согласие душ и сердец, чувств, вкусов и характеров стягивают его узы, созданные природой, связанные любовью и облагороженные честью… Такой брак, такой дорогой союз, если он встречается, – само небо на земле». Правда, сам философ о «небе на земле» мог судить лишь понаслышке, поскольку всю жизнь оставался холостяком. Но вот ведь и знаменитый немецкий поэт шестнадцатого века Ганс Сакс утверждал:

 
Не будет мил и белый свет,
Коль никакого мужа нет.
 

Итак, есть различные точки зрения. Но факт остается фактом: что бы ни писали по поводу брака законодатели, философы и поэты, во всем мире во все времена люди женились и выходили замуж и избегнуть этой участи удалось очень немногим. Причем хотя вступали в брак почти все, делали они это очень по-разному. Как именно – об этом мы постарались рассказать в нашей книге.

А теперь несколько слов об авторе. Точнее, об авторах, потому что под псевдонимом Олег Ивик пишут сразу два человека: Ольга Колобова и Валерий Иванов. Мы оба имеем некоторое отношение к исторической науке, поскольку много лет участвовали в разнообразных археологических экспедициях, а Ольга работала в журнале «Донская археология». Правда, к «браку» авторы в настоящий момент никакого отношения не имеют. Но зато мы можем это явление описать объективно и с разных точек зрения, поскольку Ольга в браке состояла, и не один раз, а Валерий – убежденный холостяк. Вот мы и решили написать историю того, как народы мира сватались, играли свадьбы, а иногда и разводились за последние примерно пять тысяч лет или чуть меньше.

Мы хотели бы рассказать обо всех, но многие народы с интереснейшими традициями просто не поместились в эту книгу. В какой-то момент мы поняли, что надо ставить точку, и немалая часть материала оказалась «за бортом». Это, конечно, не значит, что у тех, о ком мы промолчали, свадебные традиции менее интересны. Может быть, настанет время и мы напишем продолжение. Еще не вечер.

Египет: свадьбы, которых не было

Самый, наверное, древний на свете текст, в котором говорится о браке, был создан в Египте в третьем тысячелетии до нашей эры. Это – «Поучения Птахотепа», мудреца, жившего в эпоху Древнего царства. Там говорится:

Если ты человек высокого положения, тебе следует завести свой дом и любить свою жену, как это подобает. Наполняй ее желудок и одевай ее тело; покрывай ее кожу маслом. Пусть ее сердце радуется все время, пока ты жив, она – плодородное поле для своего господина. Ты не должен спорить с ней в суде; не выводи ее из себя. Делись с ней тем, что выпадет на твою долю; это надолго сохранит ее в твоем доме.

Это – советы для человека «высокого положения». А как должен обращаться с женой человек попроще? Советов для простолюдина не сохранилось, да их, наверное, и не было. Но, судя по тому, что дело между супругами могло дойти и до суда, ссориться с женами египтянам – ни знатным, ни безродным – было не слишком интересно. Тем более что египетский брачный контракт, как правило, предусматривал раздельное владение имуществом. А кроме того, в случае развода одна треть из всего, что супруги нажили вместе, по закону доставалась жене. Не так уж и мало, если учесть, что жена обычно не работала, а только вела домашнее хозяйство.

Брачные контракты передавались на утверждение джати –наместнику фараона, исполнявшему по совместительству роль судьи. Джати следил, чтобы в контракте определялись обязанности мужа по содержанию супруги и было подробно описано приданое жены (на случай возможного развода). Разводы в Египте случались, а во времена Нового царства их инициатором могла выступить и женщина. Впрочем, для этого ей требовались определенные причины.

Кстати, побои мужа не могли стать причиной развода: по египетским законам муж имел право бить свою жену. Однако это право могло выйти ему боком. Если он слишком увлекался и украшал супругу избыточными с точки зрения закона синяками, жена могла обратиться в суд и в свою очередь потребовать телесного наказания для мужа (при повторном нарушении – до ста палочных ударов). При этом муж лишался права на совместно приобретенное имущество. Не исключено, что египтянки специально провоцировали надоевших им мужей. Ведь, два раза перетерпев побои, жена могла не только насладиться законной местью, но и стать единственной и полновластной госпожой в доме. За это можно и пострадать! Впрочем, надо полагать, что мужья знали законы не хуже жен и старались не слишком распускать руки.

Хотя правом побоев обладал муж, но понапрасну раздражать своих благоверных боялись, по-видимому, именно мужья, а не жены. Недаром в уже упомянутом нами «Поучении Птахотепа» мужу советуют «не выводить жену из себя». Через тысячу лет после Птахотепа эту же тему продолжает в своих поучениях другой египетский мудрец:

Не обременяй жену опекой, если ты знаешь, что она в полном здравии; не говори ей: «Где это? Принеси это нам!» – когда она положила эту вещь в удобное место. Побольше молчи и наблюдай…

«Побольше молчи!»… Все цивилизации мира адресуют этот призыв к женам, и только египтяне – к мужьям.

Но это все – о законах, о семейной жизни. А что же о свадьбах?

Мы много знаем о жизни египтян, но, как ни странно, о египетских свадьбах нам не известно почти ничего. Такое впечатление, что египетские браки совершались «на небесах» и никакими земными церемониями, ни религиозными, ни светскими, не обставлялись. И свадебного пира, судя по всему, тоже не было. По крайней мере, мы о нем не знаем… Может быть, египтяне были слишком озабочены приготовлениями к загробной жизни, чтобы заботиться еще и о жизни семейной. Похороны были дверями в вечность, а свадьба – лишь в недолгое семейное счастье. Тем более недолгое, что разводы в Египте случались и надоевшую супругу тащить с собой в лучший мир было совсем необязательно.

А может быть, игнорируя свадебные торжества, египтяне следовали примеру своих божественных покровителей? Ведь важнейшие божества египетского пантеона, супруги Исида и Осирис, никакой свадьбы не играли. Боги-близнецы сочетались браком в утробе матери, богини неба Нут, еще до своего рождения. Так что им волей-неволей пришлось обойтись без свадебного пира и без торжественной процессии.

Судя по всему, брачная церемония у египтян сводилась к подписанию контракта и к переезду жены с приданым в дом мужа. Единственным ритуалом, о котором мы знаем, был обмен браслетами (а позднее – железными кольцами).

Даже фараоны не устраивали своим отпрыскам пышных свадеб. В «Романе о Сатни-Хаэмуасе» фараон, решивший выдать замуж свою дочь Ахури за своего же сына Неферкаптаха, отдает по этому поводу самое лаконичное приказание: «Пусть приведут Ахури в дом Неферкаптаха этой же ночью! И пусть принесут с ней превосходные дары!» Что и было исполнено. Потом новобрачная вспоминала: «Они привели меня, как супругу, в дом Неферкаптаха. Фараон повелел, чтобы мне доставили красивое богатое приданое золотом и серебром, и все люди царского дома мне его преподнесли».

Скромно по нашим сегодняшним меркам. Но зато фараон в этом романе разрешил своим детям то, что очень редко позволялось в правящих семействах: брак по любви. Дело в том, что сначала венценосный отец намеревался выдать дочку за одного военачальника, а сына – женить на дочери другого. Но, увидев, что дети любят друг друга чистой любовью (то, что они были при этом братом и сестрой, в Египте никого особенно не удивляло), отец пошел навстречу влюбленным.

В египетской литературе есть еще одно занятное описание царского брака. В сказке «Обреченный царевич», записанной в период Нового царства, говорится, что некий сын фараона отправился странствовать по миру. Когда он дошел до Нахарины (египетское название государства Митанни в Междуречье), то узнал, что правитель этой страны решил отдать свою дочь в жены тому, кто сумеет допрыгнуть до ее окна. Поскольку окно невесты «было удалено от земли на семьдесят локтей», толпа женихов вот уже три месяца проводила время в непрерывных прыжках. Кстати, головы им, в отличие от европейских аналогов этой сказки, никто не рубил, и юноши мирно, хотя и бесплодно, прыгали под окном у невесты. Сын фараона, естественно, оказался победителем в этом соревновании и женился на принцессе.

В другой египетской сказке «Фараон и вор» рассказывается, как выдавал свою дочь замуж фараон Рампсинит (его ассоциируют с Рамзесом II или IV). Рампсинит скопил несметные богатства и приказал зодчему выстроить специальное здание для их хранения. Зодчий исполнил повеление фараона, но вмонтировал в одну из стен камень, который не был скреплен с остальными. Умирая, он поделился своей хитростью с сыновьями. Братья начали наведываться в сокровищницу, минуя стоявшую у дверей стражу. В конце концов фараон заметил недостачу и приказал поставить в сокровищнице капканы. Старший брат угодил в капкан и погиб, но младшему удалось спастись самому и унести голову брата, а потом, что было немаловажно для его посмертной судьбы, хитростью отнять у царской стражи и тело.

Тогда фараон тоже решил пойти на хитрость. Он объявил, что отдаст свою дочь в жены самому ловкому из пройдох и обманщиков Египта. Младший брат клюнул на приманку. Он явился к царевне и рассказал о том, как ограбил сокровищницу фараона, вызволил из темницы тело брата и опозорил стражу. Царевна, наученная фараоном, попросила у юноши его руку. Вести жениха она собиралась отнюдь не к брачному ложу, а в темницу. Но хитрец подсунул девушке отрубленную руку мумии и, пока та разбиралась и визжала от страха, был таков.

Эта проделка пришлась по вкусу фараону, и он издал новый указ: хитрому вору даровалось прощение и предлагалось действительно взять в жены царевну. Что тот и сделал.

Впрочем, это – литература. А как в действительности вступали в брак фараоны и их дети?

У фараона обыкновенно была одна главная жена, носившая титул «Великой царской супруги». Эта жена очень часто была родной или по крайней мере единокровной сестрой фараона. Причем старшей сестрой. Именно брак с нею, старшей дочерью предыдущего царя, порой и давал власть царю следующему. Конечно, такая процедура передачи власти случалась, если только у предшествующего фараона не было сына от главной жены. Тогда он передавал власть одному из побочных сыновей, поженив его на своей дочери-наследнице.

Но даже если вопросы преемственности власти перед фараоном не стояли, брак с сестрами и даже с собственными дочерьми был для него делом обычным. Множество женщин, окружавших юного фараона, приходились ему сестрами. От них просто некуда было деться. Ведь помимо главной жены у его отца-фараона было еще несколько второстепенных, но тоже законных жен, не говоря уж о наложницах, тоже имевших вполне официальный статус. И у всех рождались дети, в том числе дочери!

Рамзес II за годы своего правления одних только главных жен сменил целых пять. Правда, он царствовал шестьдесят семь лет. А всего у него было сто шестьдесят два ребенка. Одну из своих дочерей он сделал и своею женой. Кроме того, Рамзес II известен редким по тем временам дипломатическим браком. Он заключил его с хеттской царевной, которую возвел в ранг «Великой царской супруги».

Вообще египетские фараоны редко вступали в дипломатические браки по той простой причине, что ни одно из соседних государств просто не дотягивало до Египта по уровню своей значимости. И фараоны не снисходили до дочерей их властителей. А уж отдать на эти задворки египетскую принцессу и вовсе было немыслимо – разве что дочь от наложницы… Может быть, потому и женились фараоны на своих любимых дочерях, потому и отдавали их за своих же сыновей, что не видели рядом равных по статусу женихов… Хетты – другое дело. Их держава одно время была серьезным соперником египтян в борьбе за власть над Азией. Рамзес II подписал с Хаттусилисом III мирный договор, но пограничные стычки продолжались. И тогда миролюбивый Хаттусилис собрал приличное приданое, снарядил свою дочку и отправил Рамзесу письмо, поставив его перед фактом: царственная невеста во главе каравана с сокровищами едет, «чтобы удовлетворить сердце повелителя Двух земель».

Мы не знаем, обрадовался ли фараон известию, что его гарем пополнится еще одной женой. Но он галантно отправился на границу для встречи с невестой. Летописец дипломатично пишет: «Она была прекрасна в глазах его величества, и он полюбил ее больше всего на свете». Это похоже на правду, во всяком случае, титул «Великой царской супруги» хеттская царевна получила.

Но помимо браков политических или, что случалось чаще, династических фараоны вступали и в браки по любви. Ярчайший пример тому – брак Аменхотепа III и дочери жреца Ти, плодом которого стал великий религиозный реформатор Эхнатон.

Аменхотеп III был фараоном достаточно заметным, он оставил бы след в истории, даже не будь он отцом Эхнатона. Во-первых, Аменхотеп III известен своей исключительно миролюбивой политикой: он практически не вел войн, даже традиционных для всякого фараона карательных операций в Сирии. Во-вторых, он очень много строил. До сегодняшнего дня дошли две его гигантские статуи на западном берегу Нила – колоссы Мемнона. У ног южной статуи расположилась маленькая фигурка жены Аменхотепа Ти. Такой масштаб был привычен для Египта: величие фараона подчеркивалось величиной его статуй.

А жена, будь она даже «Великой царской супругой», на равное величие, а значит, и размеры претендовать не могла. Но Ти претендовала на многое. Она участвовала в политике, вела переписку с иностранными монархами…

Известно, что Ти была не царского рода и относительно скромного происхождения. И отец, и мать ее служили при храме бога Мина. Сохранилась гробница ее родителей: их титулы отнюдь не высоки. Тем не менее Аменхотеп не только сделал Ти своей главной женой, но вызывающе объявил об этом всему свету. Поскольку брачные церемонии были не приняты, а со средствами массовой информации у фараонов дело обстояло неважно, царственная пара придумала необычный для того времени пиарный ход. В честь бракосочетания была выпущена серия памятных жуков-скарабеев, на брюшке которых выгравировали один и тот же текст:

Да живет Аменхотеп III, податель жизни, и Великая супруга царя Ти, которая живет. Имя ее отца Юйя, имя ее матери Туйя, она супруга могущественного царя, южная граница владений [которого] так далеко, как Карой, а северная граница так далеко, как Нахарин.

Новобрачный обнародовал безвестные имена родителей своей молодой жены, с вызовом давая понять, что «Великая супруга царя», равно как и ее родные, не подлежит оценке по обычным меркам.

В Египетском музее в Берлине можно видеть скульптурный портрет Ти: ее не назовешь красавицей. У царицы жесткое полноватое личико с большим ртом. Тем не менее она не только сумела приворожить Властителя обеих земель и до конца сохранить титул его главной жены, но и сделала своего сына, Аменхотепа ГУ, фараоном.

Аменхотеп IV больше известен нам под именем Эхнатон. Его брак с красавицей Нефертити был, по-видимому, тоже браком по любви. Во всяком случае, Нефертити, как и ее свекровь, была не царского рода: она никогда не носила титула царской дочери. Но влюбленный фараон сам дал ей официальные титулы: «светлорукая, грациозная, та, чей голос радует царя». Он же дал ей дополнительное имя Нефернефруатон – «Прекрасны красоты Атона».

А вот знаменитому Тутанхамону, который был сыном Эхнатона от одной из второстепенных жен, жениться по любви не пришлось. Совсем еще мальчиком его связали узами брака с дочерью Эхнатона и Нефертити, Анхесенпаатон (позднее переименованной в Анхесенпаамон). Невеста была старше жениха на два-три года.

После смерти восемнадцатилетнего брата-супруга Анхесенпаамон, Великая вдова царя, ставшая властительницей Египта, совершает неожиданный, совершенно немыслимый политический и брачный ход. Не желая делиться властью ни с кем из своих сановников или братьев, она тайно посылает письмо хеттскому царю Суппилилиуме. Клинописная копия этого письма была найдена в царских архивах в Анатолии:

Мой муж мертв, а сына у меня нет. Люди говорят, что у тебя много сыновей. Если ты пожелаешь дать мне одного твоего сына, он мог бы стать моим мужем. Я не желаю брать моего слугу и делать его моим мужем.

Предложение сделать хетта царем Египта было настолько невероятным, что Суппилилиума в него не поверил. Он отправил юной царице полное сомнений письмо, которое до нас не дошло. Но дошел ответ Анхесенпаамон, в котором она продолжала требовать себе хеттского мужа-царевича:

Почему ты говоришь, что они могут попытаться обмануть меня? Если бы я имела сына, разве писала бы я в чужую страну в манере, унизительной для меня и для моей страны? Тот, кто был моим мужем, умер, и я не имею сыновей. Может быть, мне взять моего слугу и сделать его царем? Я не писала в какую-нибудь другую страну, я писала только тебе. Люди говорят, что у тебя много сыновей. Дай мне одного, и он станет моим мужем и царем в земле Египта.

В конце концов молодая вдова сумела убедить хеттского царя. Он послал сына в Египет, но заговор был раскрыт, караван жениха атакован египетской армией и перебит. Вместо юного иноземного принца Анхесенпаамон пришлось получить в мужья старого египетского сановника Эйе. Случилось то, чего она так боялась: она поступилась своей гордостью и сделала царем «своего слугу». Сохранился золотой перстень, на котором соединены имена Эйе и Анхесенпаамон, написанные в округлых рамках-картушах, как писались только имена царей и цариц. Это косвенно говорит о браке между ними. Но известно, что Эйе, став фараоном, передал титул «Великой царской супруги» своей прежней жене, с которой жил до того, как взошел на царский трон. Верность, достойная восхищения.

Кстати, бракосочетание с дочерью-наследницей фараона имело для простого смертного одно крайне важное следствие: он становился богом и сыном бога Амона. И то, и другое не в символическом, а в самом прямом и непосредственном смысле. Современному человеку это понять трудно, но у египтян сомнений не вызывало.

Но что случилось с амбициозной дочерью Эхнатона? О ее дальнейшей судьбе нет никаких свидетельств. Но есть свидетельства, хотя и не вполне достоверные, что, прежде чем стать женой своего брата Тутанхамона, Анхесенпаамон была женой своего отца Эхнатона. Может быть потому и противилась юная вдова браку с простым смертным, что до той поры ей приходилось делить ложе только с фараонами, пусть даже со своими кровными родичами…

Браки между родственниками были в Египте достаточно распространены. Например, брак дяди с племянницей считался делом обычным. Что же касается браков с дочерьми и сестрами, они являлись привилегией фараонов.

Распространенное мнение, будто простые египтяне могли жениться на своих сестрах, связано с тем, что у египетских юношей было принято обращаться к своей возлюбленной «сестра». А начиная с Восемнадцатой династии этот обычай распространился и на жен. Так что слово «сестра» в египетском тексте может с равным успехом обозначать и сестру, и возлюбленную, и жену. Только судебные документы строго разграничивали эти термины.

Женщина тоже могла называть возлюбленного братом. При этом юные египтянки не стеснялись своего чувства:

 
О, поспеши к Сестре своей,
Как на ристалище – летящий конь,
Как бык,
Стремглав бегущий к яслям.
 

Любовные песни древних египтян нередко написаны от лица девушки или женщины. И очень часто девушка предвкушает, как ее любовь завершится браком:

 
Хочу, чтоб у матери выпросил в жены меня,
А ему невдогад.
Если тебе Золотою заступницей женщин
Я предназначена, Брат,
Приходи, чтобы я любовалась твоей красотой,
Чтобы мать и отец ликовали,
Чтобы люди чужие тобой восхищались,
Двойник мой прекрасный!
 

А женщина, выйдя замуж, продолжает объясняться в страстной любви своему мужу:

 
Мое желанье – снадобье для глаз:
При взгляде на тебя они сияют!
Я нежно льну к тебе, любви ища,
О мой супруг, запечатленный в сердце!
 
 
Прекрасен этот час!
Пусть он продлится вечность,
С тех пор, как я спала с тобой,
С тех пор, как ты мое возвысил сердце.
 
 
Ликует ли, тоскует ли оно —
Со мной не разлучайся!
 

(Пер. В. Потаповой)

Короче, как бы ни отличались свадебные и брачные традиции египтян от наших, в основе их, как и у нас, лежали любовь и верность, проносимые иногда сквозь долгие годы и хранимые даже после смерти одного из супругов. Вот что писал вдовец-египтянин, обращаясь к своей покойной жене:

Я взял тебя в жены еще юношей. Я был с тобой вместе. Позднее я получил все титулы, но я тебя не оставил. Я не огорчал твое сердце. Вот что я делал, когда был еще молод и исполнял все важные обязанности на службе фараона, да будет он жив, невредим и здоров, я тебя не покинул, а, наоборот, говорил: «Да будет это все вместе с тобой!» Каждому, кто заговаривал со мной о тебе и советовал, я отвечал: «Я сделаю, как пожелает ее сердце!..» И вот смотри: когда мне поручали наставлять военачальников войска фараона и его колесничих, я посылал их, чтобы они простирались на животе перед тобой и приносили всевозможные прекрасные дары. Я никогда не скрывал от тебя своих доходов… Никогда не было, чтобы я пренебрегал тобой, подобно простолюдину, входящему в чужой дом… Мои благовония, сладости и одежды я никогда не отсылал в другой дом, а, наоборот, говорил: «Моя супруга здесь!» Ибо я не хотел тебя огорчать… Когда ты заболела постигшей тебя болезнью, я призвал врача, и он сделал все необходимое и все, что ты велела ему сделать. Когда я сопровождал фараона на юг, я во всем поступал, помня о тебе. Я провел восемь месяцев без еды и питья, подобно человеку моего положения. Когда я вернулся в Мемфис, я испросил у фараона отпуск и отправился туда, где ты обитаешь [к твоей гробнице], и я много плакал вместе с моими людьми перед изображением твоим. Три года прошло с тех пор. Но я не войду в другой дом, подобно человеку моего положения… И смотри, хотя есть сестры в нашем доме, я не ходил ни к одной из них.