Текст книги "И королевство впридачу (СИ)"

Автор книги: Олег Говда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Фых… – этот фаербол был каким-то неуверенным. Я даже толчка не ощутил. Видимо, на сдвоенный выстрел, барон растратил всю магическую энергию, а на новый заряд посох еще накопить не успел.

Больше и не успеет. Я налетел, с разбегу толкнул растерявшегося Ренделя щитом в грудь. А потом разрешил вступить в схватку разгоряченному мечу…

Хватило трех ударов.

Сперва на землю упала, отсеченная по локоть, рука, которая держала посох. Потом, разинутый в крике, рот расширился от уха до уха. А на завершение, клинок, совершив замысловатый финт, воткнулся острием в брызжущее кровью отверстие.

Глава 11

Вот это я выдал… С испугу, наверно. Ничем другим подобную прыть и жестокость объяснить не берусь. Махаю мечом не впервые, уже пообвыкся чуток, но чтобы так ювелирно. Предельно быстро и точно положить не абы кого, а тренированного воина, опоясанного рыцаря… Это совсем другой уровень мастерства.

Мечники барона и крестьяне, наблюдающие за поединком, впечатлились не меньше. Крестьяне тут же сорвали шапки, бухнулись на колени и почтительно склонили головы.

Воины барона немного помедлили. Сперва переглянулись… все же присягу давали… Но, кого защищать, если хозяин мертв? Не в Японии живем. Да и стражники не самураи, обычные ландскнехты. То есть – наемники. И кодекс у них прямее, чем меч или копье. Верны, пока кошелек не опустел. А если храбрость оплачивать некому, то и геройствовать никто даром не будет.

Вот и эти за оружие хвататься не стали. Наоборот, слегка развели руки в стороны, как птицы в жару крылья.

– Претензий нет?

Слова, не слова, а интонацию поняли.

– Все честно, ваше высочество, – подтвердил один из мечников. – Подтверждаем. Победа ваша. Какие будут приказы?

То есть формула «Le Roi est mort, vive le Roi!*» (фр., – Король умер – да здравствует король!)работает и здесь. Вот что имел в виду мэтр Игнациус, отправляя меня на поединок. Немного неприятных ощущений, и вот я уже богаче на целое баронство. Не думаю, что большое, иначе Рендель не торопился бы так присоединять несчастную деревушку, но – на безрыбье и рак рыба.

– Тебя как зовут? – поинтересовался у того мечника, что набрался смелости и подтвердил мою победу.

– Гастингс, милорд…

– А по должности?

– Простой мечник, милорд…

– А сколько всего воинов было у барона?

– Дюжина мечников, две дюжины копейщиков и десяток лучников, милорд.

– Угу… А кто старший?

Гастингс неуверенно поглядел на товарищей и пожал плечами.

– Так это… господин барон старший… милорд.

– Что, даже десятника не назначил?

– Нет, милорд… А зачем? У господина барона только замок и две деревни… было. Обе со стен, как на ладони. Так что их светлость из замка только поохотиться выезжал. Или с визитом…

– Понятно… Что ж… покойному барону было лучше знать, как в своем хозяйстве распоряжаться. Сам, так сам… А вот мне некогда в каждый горшок заглядывать. Поэтому, Гастингс, назначаю тебя десятником. И старшим над гарнизоном.

– Благодарю, милорд, – мечник глядел преданно. Но, без заискивания. Достойно.

– Вот и хорошо. Выберу время – наведаюсь в замок, или пришлю кого. Тогда и разберемся подробнее. До зимы точно… А пока… держи…

Благодаря заботе Аристарха в моем поясе, в кармашке слева лежало несколько десятков золотых империалов, справа – горсть серебра. Меди дворецкий не дал. Сказал, что принцу не пристало даже милость подавать копейками. Так что я вынул несколько монет из правого кармана и протянул новоиспеченному десятнику.

– Это вам с парнями, покойного барона помянуть. Это… – рука повторила движение и в ладонь Гастингса упало еще несколько серебряных кружков. – За мое здоровье. Всем, кто захочет остаться, скажешь, что жалование кладу вдвое прежнего.

– Спасибо, милорд… – теперь кланялись все. В том числе и крестьяне. А я о них чуть не забыл.

– Теперь вы… Освобождаю всех от оброка на пять лет… с условием – все продавать только в моих замках. Цену дам хорошую. Как на ярмарке.

– Благодарствуйте, ваша милость! – бухнулись в ноги смерды. – Век Богу на вас молиться станем…

– Этому не препятствую. Только не переусердствуйте. Мне от вас хлеб нужен, мясо и прочий припас. Молитвы и до праздников обождут.

– Как прикажете, ваша милость, – опять повалились на колени те.

– Так и прикажу. А сейчас, первым делом, похороните барона… – огляделся и увидел молодой дуб, стоящий в некотором отдалении от рощи. – Да, хоть вон там. Красивое место. Думаю, его сиятельство останется доволен. А потом…

Я повернулся к Гастингсу.

– С кем еще граничат земли баронства?

– Так вот ежели прямо по дороге… – указал направление десятник. – То аккурат замок и стоит. За ним – деревня Снопы. Аккурат до речки Сватьи. А уже на другом берегу земли графа Шамова.

– Через речку как перебираетесь?

– Так вброд, милорд. Испокон веков вброд… Он широкий и дно каменистое. Даже в паводок не заливает.

– Хорошо… Тогда задание второе. Раз уж мой межевой столб все равно выкопали, то перевезите его к броду и установите там. Не успеете засветло, сделаете завтра. Не горит. Люди графа поинтересуются – расскажете все, как было. Понятно?

– Да, милорд.

– Тогда подайте посох, подведи коня и за работу.

Мне не составило бы труда и самому пару шагов пройти, но надо было окончательно обозначить, кто в тайге хозяин, и закрепить.

Гастингсу даже самому не пришлось. Услышав о коне, к нему бросилось сразу несколько воинов, взяли под уздцы и повели ко мне с такой готовностью, что я забеспокоился. Казалось, кивну, и они живой лесенкой встанут, как перед восточным сатрапом, чтобы мое высочество не утруждалось излишне. В седло взбираясь.

Обошлось. Все же здесь не там, другие нравы и обычаи. Сам запрыгнул. Стремя, правда, придержали. Магический посох тоже принесли… на вытянутых руках. Гастингс лично передал. И с явным облегчением. Аж вспотел бедняга.

– Ждем вас с нетерпением, милорд…

– Ждите…

Дорога обратно заняла примерно полчаса. Как раз хватило, чтобы окончательно успокоится и осознать произошедшее. А осмотр щита только утвердил смутную догадку. Ни на барельефе, изображавшем русалку, ни на самом зерцале, огненные снаряды барона не оставили ни малейшего следа. Даже копоти.

– Так, значит… – пробормотал я, глядя в лукаво прищуренные глаза русалки. – Ну, конечно… Что может сделать огонь воде? Тем более, целому пруду.

Русалка улыбнулась.

– Спасибо… Больше прибавить нечего.

Барельеф на щите промолчал в ответ. Кстати, недоработка. Надо будет спросить у мага, нельзя ли обратную связь наладить? Намного удобнее будет. С талисманами такой силы, как «Улыбка» и «Гладь» лучше поддерживать дружеские отношения, ошибка себе дороже встанет. Особенно, если у них женская сущность. А я с живыми девушками общий язык и то с трудом нахожу. Так что, хоть какое-то общение, может облегчить мне жизнь. Во всяком случае, на громкое фырканье или недовольное сопение гораздо проще реагировать, чем выискивать признаки обиды во взгляде и мимике.

У ворот замка меня встречал пока единственный, а потому бессменный часовой. Малюта. Кираса и шлем надраены до зеркального блеска. В руках алебарда. Ну, правильно. Куда солиднее обыкновенной пики смотрится.

– Доброго здравия, ваше высочество.

– И тебе не хворать…

Фамильярничаю я, да… А почему бы и нет? Если обитателей в королевстве, раз-два и обчелся. Вот когда начну путаться в именах и должностях, тогда и нос задирать стану.

– Ваше высочество… дозвольте спросить.

Конь хорошо выезженный, остановился, как вкопанный, от одного лишь движения узды. Я посмотрел на стражника. Взглядом дал понять, что слушаю.

– Это… я слышал, что земли вокруг сгоревшей мельницы… – указал рукой вниз. Отсюда следы пожарища были, как на ладони. – Теперь ваши…

– Мои. А что? Хочешь оставить службу и хозяйством заняться?

– Я нет… – он так энергично замотал головой, что даже шлем чуток сместился. – Отец мой… и братья… Они у графа Шамова надел арендуют. Но землицы там, от межи до межи жерновой камень можно добросить. Да и плохой участок… Песка много. Урожай, едва-едва концы с концами свести. Если бы ваше высочество дозволили им сюда перебраться, и хоть немного леса на строительство выделили… Они бы всю ниву распахали. Работящие…

Гм… Почему нет? Сельское хозяйство тоже поднимать придется. Не хлебом единым живет человек, но без него тоже никак. А если уж зазывать крестьян, так лучше таких, что и сами в охотку.

– Хорошо. На днях вернется Лавр Тулий с пополнением. Скажешь капитану, что я дал тебе увольнительную. Сходи домой, потолкуй с родными. Если думают так же, как ты, пусть переселяются. Даю разрешение. Скажи еще, что если придут прямо сейчас, то помогу обустроится. Скотину прикупить… лошадь, корову… Только чтоб трудились исправно. Ну, это Аристарх потом с главой рода обсудит. Когда договор составит.

– Спасибо, ваше высочество.

– Спасибо на хлеб не намажешь. Главное, чтоб закрома зерном были полны. Вот тогда всем хорошо будет.

В общем, оставил стражника обалдевшего от общения с самим принцем.

У самых ступеней дворца ловко спешился. Оказывается, мое тело и этим умением владело. Хотя я сам, в прошлой жизни, только с кузова бортового грузовика спрыгивал. Вот и отлично. Надеюсь, на сегодня я все государственные дела разрулил? Можно и отдохнуть, после трудов праведных. Что там Иван Васильевич насчет бесплатного молока для царей говорил?

– С возвращением, мой принц…

Помяни черта, он тут же и выскочит. Ни минуты покоя.

* * *

Выскочил, конечно же, не черт, а всего лишь мэтр Игнациус. Вот только я не был уверен, что от этого мне будет легче.

– Спасибо, мэтр…

– Как все прошло?

– А вы не видели? – не удержался, подпустил шпильку.

– Меня же там не было? – вполне искренне удивился маг.

– Да? А яблочко по тарелке покатать или в хрустальный шар заглянуть?

– Вы полагаете, это поможет? – заинтересовался тот. – Интересный способ. Сами придумали или в вашем мире такое волшебство работает? Потому что я ни о чем подобном не слышал. Надо будет попробовать. Получить возможность видеть на расстоянии – неоценимое умение. Увы, мой принц… В этом вопросе, насколько мне известно, до сих пор магия была бессильна. Слышал лишь, что одно из семи чудес «Глаз ястреба» дает своему хозяину такую способность. Но, клясться Силой не стану… Сам не видел, в руках не держал. И если начистоту, то даже не представляю, как «Глаз» выглядит.

Мэтр Игнациус развел руками.

– Так что, если не слишком вас затрудню… Весь поединок можете не описывать. Расскажите только, как щит себя проявил?

Это пожалуйста. Похвалить талисман лишний раз не помешает. Девушки любят, когда ими восхищаются.

– О, это было восхитительно! Как оказалось, барон Рендель умел фаерболами кидаться. При помощи вот этого посоха. Кстати, не возьмете себе? Я, честно говоря, предпочитаю добрую сталь.

Сказал, и почудилось, что ножны меча потерлись о мою ногу, как преданный пес.

– Возьму… – не стал отказываться маг, принимая подарок. – Вещица в хозяйстве нужная. Пригодится. Так что там «Гладь пруда»?

– Все удары отбила, словно это не сгустки огня были, а снежки. И, обратите внимание, мэтр… ни единого следа. Как новенькая… – продемонстрировал щит, перекинув его на руку. – О! Вам не кажется, что русалка еще красивее стала?

– Красивее? – рассеянно переспросил маг. Потом уловил смысл вопроса и пожал плечами. – Наверно… Вам лучше знать… Она же ваша помощница. Смотрите, не влюбитесь. А я уже слишком стар, чтобы на женские прелести заглядываться. Но, что талисман вас защитил – это радует. Значит, не ошибся я, и не зря именно вас сюда перенесло из другого мира. М-да… Кажется, я уже это говорил.

Маг погладил бороду. Руки у него оказались свободными. А я и не заметил, куда он посох спрятал. Не в рукав же засунул? Хотя, мэтр и не такое учудить способен.

– Точно, – подтвердил я. – Совсем недавно… И, если вы не против, то на этой оптимистической ноте… Надеюсь, на сегодня все? Больше никаких свершений не запланировано?

– Нет, ваше высочество. Для начала, вполне достаточно. Посмотрим на завтрашнее поведение кредиторов и тогда скорректируем ваши дальнейшие шаги. Можете отдыхать…

Голос спокойный, ровный. Вот только взгляд по-прежнему цепкий, не отпускает. Да и сам маг стоит на пути, даже не думая отодвинуться.

– Одна только просьба…

Блин! Так и знал. Спиной чувствовал!

– Просьба?

– Да, да… – заверил мэтр Игнациус. – Именно. Если сильно устали, то и до утра подождет.

– Говорите уже, – обреченно махнул рукой. – Отложенный только сыр хороший. Знаю я ваше завтра. Если не ночью поднимете, то спозаранку. Лучше я уже все сразу отстрадаю. Зато, и спать спокойно буду.

– Благодарю вас, мой принц… Дело пустяковое, в общем-то. Никаких усилий не требующее. Касается вашего подарка.

– Мэтр, ради Бога, говорите нормально. За последние дни мне столько всего надарили…

– Не вам… а который вы мне… – маг понял, что путаница только растет и коротко закончил. – Птенец орлана.

Теперь все стало понятно. Синюю птицу я действительно решил подсунуть магу. Если он так счастлив был, заполучив всего несколько перьев, то живой птице наверняка найдет применение. А при моем образе жизни – Фигаро тут, Фигаро там – не до ухода за неоперившимся птенцом.

– И что с ним?

– Грустит… Есть не хочет… Боюсь, подохнет…

– А я чем помогу? Я ж не врач. Может, Тимоху позвать? Или Дженкинса. Думаю, они больше моего в птицах понимают.

– Это же не каплун или гусь… – проворчал маг. – Мой принц, мы зря теряем время. Согласны посмотреть птенца – идемте…

Я кивнул, и мы оказались в помещении, сильнее всего напоминающим оранжерею или зимний сад. Даже не знал, что в моем замке есть такое. Или мы уже не в замке?

Только хотел спросить, как над головой раздался шум, а мгновением позже, нечто увесистое свалилось на плечи. Хорошо, за спиной у меня по-прежнему висел щит.

Повезло, в общем… Потому что хоть птенец и не нападал, а наоборот – проявил радость – его острые когти, как выяснилось позже, могли ранить не хуже булатной стали. А длиной немногим уступали мизекордии* (*фр., misericorde – «милосердие, пощада». Кинжал с узким трёхгранным либо ромбовидным сечением клинка для проникновения между сочленениями рыцарских доспехов. Кинжал милосердия использовался для добивания поверженного противника, иными словами – для быстрого избавления его от мук и агонии, либо убийства противника, бесполезного с точки зрения выкупа).

А сейчас птенец всего лишь вцепился в окантовку щита, как в ветку или насест и радостно заклекотал.

– Угу, – пробормотал маг. – Я был прав… Он вас запомнил и узнал.

– В смысле, запомнил?

– Он видел, как вы сражались вместе с его матерью. Как убили змею… злейшего врага всех птиц. Поэтому, вы для него свой. Если б мы имели дело со щенком… То и сомнений никаких. Однозначно – вожак. Но хищные птицы не живут стаями… Впрочем, какая разница? Лучше, попробуйте покормить птенца. Посмотрим, насколько он вам доверяет.

Маг подвел нас к заменявшему стол пню, на котором стояла небольшая корзина. Наполовину наполненная кусками мяса. Как по мне, выглядевшего не слишком аппетитно. Из-за свалявшейся в крови шерсти. Тушку изрубили даже не сняв шкуру.

– Это зайчатина. Основная пища молодых орланов, – объяснил маг. – Наколите на нож и угостите его.

– Обязательно на нож?

– Ну, если пальцев не жалко… – пожал плечами мэтр Игнациус.

Понятно. Мог и сам сообразить. Это же не ручной попугай. У птенчика такой клювик, что ему и в самом деле палец лучше туда не класть.

А вот и ничего подобного! Поднесенное угощение Синильга приняла благосклонно. И сняла с ножа очень аккуратно. Проглотила, правда, не жуя. Шучу, конечно. А как проглотила, тут же дала понять, что не откажется от еще одной порции.

– Изголодалась, бедняжка… Что ж ты раньше отказывалась? Ты среди друзей. И ты уже девочка большая… Вот-вот летать начнешь. Должна понимать, что я не смогу все время быть рядом. А этот дядя хороший. Можешь ему верить…

Сам не видел, поскольку птенец сидел за спиной, но по тому, как маг несколько раз кивнул, глядя поверх моей головы, понял, что знакомство произошло.

– Вот и славно. Мэтр… я думаю, вам тоже стоит угостить Синильгу.

– Синильгу? – переспросил тот. – Вы дали птенцу имя? И что оно означает?

– Вообще-то «снег», кажется. Но я имел в виду схожесть звучания с цветом… Синяк или Синька… не комильфо. Синяя птица слишком длинно. Индиго… На индюка похоже… Ультрамарин и вовсе, как лекарство… А что не так? Плохо звучит?

– Нет, нет… – успокоил меня маг. – Красивое имя, женственное. Просто, теперь понятно, почему птенец больше никого не признает. Это записано во всех руководствах по дрессировке синих орланов. Тот, кто даст птенцу имя, становится его другом на всю жизнь. Каким-то образом птицы это понимают. Так что, извините, ваше высочество, но если б я это знал, то объяснил бы сразу и подарок не принял. Друзей дарить нельзя. Но, в вашем присутствии, не откажу себе в удовольствии покормить это великолепное создание.

– Вы хотите сказать, что…

– Что вы обзавелись еще одним другом. Причем, самым верным.

– Но, она же еще маленькая.

– Вздор… Ваше высочество – это птица, а не человек. И хоть орланы живут довольно долго, взрослеют быстро. Вы и глазом моргнуть не успеете, как птенец превратится в сильную и быстрокрылую птицу. Летать на ней, правда, еще лет пять не получится… В доспехах, я имею в виду. Но уже через пару месяцев сможете вместе с Синильгой поохотиться. На зайцев или косуль. А через полгода – хоть и на степных волков.

– Понятно… Перспективы радужные. А теперь, скажите, как мне освободиться, не подвергая стрессу детскую психику? Или мне теперь и в спальню с птицей отправляться?

Маг засмеялся.

– Не уверен, что Леонидия одобрила бы это.

Потом ответил серьезно.

– Просто снимите ее с себя, пообещайте вернутся и велите ждать. Главное, не забывайте о ней. Известно много случаев, когда орланы умирали от тоски, не дождавшись хозяина и друга.

– Эй! А если со мной что-то случится?

– Нет. Смерть близкого им человека, они чувствуют. И просто улетают. Куда? Это никому не известно. Новых друзей искать, птенцов заводить. А может… Впрочем, гадать можно бесконечно. Вы же, помнится, спать хотели.

– Угу… Поспишь с вами… Вон, как уцепилась. Вместе со щитом снимать, что ли?

Синильга неожиданно легко позволила взять себя на руки и переставить на пень. Она слабо трепыхнулась, от первого прикосновения, а потом сунула голову под крыло и уснула. От сытости наверно. Ну, и добре… Я сейчас тоже… как только до кровати доберусь. Не под крыло, ясен пень, всего лишь под подушку. Но, если какая сволочь посмеет разбудить раньше полудня, то они у меня поймут что такое королевская немилость…

* * *

– Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!

О, мой Бог! Нет тебя, точно нет, – если разрешаешь так издеваться над человеком. А еще эту сволочь, я не богохульствую – петуха имею в виду, священной птицей обозвали. Типа, с демонами борется. Сам он, демон ходячий. И мерзавец! В кашу! В бульон! Сейчас же! Немедленно! Королевским указом!

– Ваше высочество… – вкрадчиво так. И, явно, не рядом с кроватью, а где-то от порога. А, может, и не переступив.

Ясно, сговорились! Заговор! Первыми не рискнули, петуха подослали. Сообразили, что птице я ничего не сделаю. Глупо… Да и проснулся уже.

– Ваше высочество…

– Да, заходи уже… Не сплю.

Раздались быстрые шаги, и рука дворецкого отодвинула полог.

– Доброе утро, мой принц.

– Умные люди утверждают, что утро добрым не бывает… – проворчал я, сонно потягиваясь. – Хотя, если у тебя в руках большая чашка крепкого кофе…

– Прошу прощения, мой принц. Кофе нет… Батюшка ваш сказал, что дорого и покупать у басурман не велел. Только молодой мед с мятой. Или кваску желаете?..

Не, шипучка хороша с похмелья, а так – все равно, что вместо теплого душа, в холодной воде искупаться. Бодрит, спору нет, но удовольствие ниже среднего.

– Давай мед…

Ммм, а недурственно. Похоже, там не только мята. Еще какими-то фруктами отдает. То что надо. Освежает и не приторно. Во рту сразу исчез привкус недосыпа. Не кофе, конечно, но интерес к жизни появился.

– И что у нас опять случилось? – работаю на опережение. Понятно же, что без серьезного повода Аристарх в такую рань не приперся бы.

– Наследник приехал, ваше высочество.

– Чей? – не врубаюсь я с ходу. – Это поклеп. Я не успел еще…

Дворецкий вежливо улыбается, мол, оценил шутку. Но делает это только лицом. Глаза серьезные. Докладывает обстоятельно.

– Не далее, чем час назад в замок прибыл молодой человек. Примерно вашего возраста. Говорит, что ваш покойный батюшка его отец.

– И что? – я по-прежнему не понимаю причины переполоха. – Насколько я знаю, хождение налево не является преступлением. Да и королеве все равно уже.

– Как же, ваше высочество! – взмахнул руками дворецкий. – Ведь он права на наследство предъявить хочет.

– Права? Бастард? – удивился я еще больше. – Как такое возможно?

– О… – вздохнул Аристарх. – Опять эта проклятая потеря памяти. Прошу прощения, мой принц, но еще со времен империи, право на наследство имеет любой сын. Независимо от того, в браке он рожден или на стороне. Важно лишь, чтобы отец его признал при свидетелях.

– Угу… Что ж, справедливо. И мой, ммм… брат, вместе со свидетелями приперся? Или в одиночку прибыл?

– Один, ваше высочество. Но, что это меняет? Вам сейчас ни в коем случае нельзя в судебную тяжбу ввязываться. Потому что в этом случае вы не сможете предъявлять права на первоочередной выкуп.

– Не понял?

Я окончательно проснулся и вылез из-под одеяла.

– Что же тут непонятного? Как можно предъявить то, что оспаривается в суде? А если прав нет, то и этот закон не действует. Кредиторы смогут потребовать немедленного отчуждения и оценки имущества.

– Ах, вот в чем дело… – наконец дошло. Вот же ж развели бюрократию. А еще феодализмом себя считают. Да нашим юристам такие закидоны и не снились. Впрочем, настаивать не буду, не моя специальность. Может, и снились… – Не боись, старина. Прорвемся… Веди гостя в трапезную. Завтракать желаю. Ибо… голодное брюхо разумно мыслить не способно.

Дворецкий удивленно покосился на мой живот, видимо, хотел намекнуть, что обычно люди головой думают, но решил не возражать господину. Мало ли чего тот спросонья брякнул. Кивнул и удалился.

Поплескавшись в свое удовольствие и заменив зубную щетку яблоком, я отправился в трапезную. Меня там уже ждали. Дворецкий и молодой парень…

Скажу сразу, не понравился он мне с первого же взгляда. Неопрятный, дерганый. Глаза так и стреляют по сторонам. Я не сторонник утверждения, что первое впечатление самое правильное. Поскольку интуитивное. Но, этот индивидуум точно не пришелся бы мне по душе, да хоть с десятой попытки.

А раз так, то не получится у нас взаимопонимания. Надо вопрос решать радикально. Методом Македонского.

– Здорова, братец! – вскочил незнакомец и обозначил попытку броситься ко мне с объятиями. Типа, какие церемонии между родственниками.

Но я не люблю фамильярности и обнимаюсь только с девушками. И то не со всеми. Так что быстро переместился на противоположную сторону стола.

– И тебе не хворать… братец. Присаживайся. На востоке говорят: гость в дом – Бог в дом… Если не голоден – вина выпей. А я, с твоего разрешения, позавтракаю. Вчера много работы было – проголодался, а на ночь есть вредно.

В общем, свел все к маловразумительной болтовне. А, когда гость пытался вернуть разговор в серьезное русло – демонстративно набивал рот. Аристарх молодец, игру мою понял, и тут же наполнял бастарду кубок.

Раза четыре… Отказываться от угощения гость не мог, не вежливо. Так что когда я, наконец угомонил аппетит, парень уже слегка поплыл. Вот тут я и поставил вопрос ребром:

– Назначай отступную и проваливай!

От неожиданности тот чуть не поперхнулся. Опять заелозил, глазками забегал и пакостно ухмыльнулся.

– Э, нет… Так не пойдет. Мне велено… – понял что сболтнул лишнее и быстро поправился. – Велеречивость твоя нравится… братец. Но как я могу сказать, сколько хочу, если не знаю, от чего откажусь? Ты, уж будь добр – сперва покажи мне замок, сокровищницу…

– Почему нет? – пожал я плечами и начал подниматься из-за стола. – В твоих словах есть резон. Пойдем, поглядишь…

Дворецкий открыл рот… поглядел на меня и – закрыл. Видимо, понял что-то. А подвыпившему парню море уже стало, если не по колено, то максимум по пояс. Так что готов был идти куда угодно, тем более, в сокровищницу.

Переход занял не много времени. Поскольку, кроме унылостью и нищетой голых стен, любоваться было нечем.

Я еще не начал ни заложенные в ломбард вещи выкупать, ни новую обстановку приобретать. Времени свободного не выдалось, да и секретность неожиданного богатства обязывала не торопиться. И вообще, не мужское это дело. Вот Лия вернется, пусть шопингом и занимается.

Перед входом в сокровищницу тоже паузы не делал. Намеренно. Чтобы сразу нагрузить психику гостя по полной.

Обычная дверь, такая же комната – практически пустая, как и большинство тех, мимо которых прошли. Несколько массивных, кованый сундуков у стены.

– Вот… Смотри…

– Куда? – в голосе парня неподдельная растерянность.

Интересно, он как себе представлял сокровищницу? Как волшебную пещеру Алладина? Ну, извиняйте. Настолько мы еще не награбили. Разбойников сколько было? Правильно – сорок. А мне все одному приходиться делать. Лично. Вот как сейчас.

– Сюда… – поддел крышку ближайшего сундука и рывком открыл.

Блеск золота – это художественное преувеличение. Оно совсем не блестит, а выглядит так, будто маслом залито. Или это от освещения зависит? Зато приковывает взгляд, как цепью. Такой же тяжелой.

Бастард, словно загипнотизированный шагнул вперед, вытягивая шею и не отрывая глаз. А я уже второй сундук открыл… Потом – третий. Четвертый… На этом остановился. Парень созрел.

– Ну, что? Видел? Готов назвать свою цену?

Тот громко сглотнул. Предложи ему сейчас кто ведро вина, осушил бы не отрываясь.

– Не… не… я… мне… это…

– А хочешь, – делаю широкий жест. – Все твоим будет.

– Все?! – у парня глаза сейчас из орбит вылезут. – Как все? Почему?

– Да потому, что королевству не нужны два правителя, а только один. Тогда и порядок в государстве, и жители довольны. Согласен?

– Наверно… Я не знаю… Не думал… – тут бастард смекнул, куда я веду и задал самый главный вопрос. – А ты как же? Просто так все мне отдашь?

– Нет… братец… – усмехнулся я. – В этом мире просто так ничего не бывает. Все имеет свою стоимость. И чем выше награда – тем дороже плата.

– Да… – неожиданно согласился парень. – Это справедливо. Но… мне нечем заплатить. У меня ничего нет.

– Ошибаешься, ничего нет только у раба, поскольку он не властен даже над своей жизнью. Но ты – вольный человек? Я надеюсь? Король тебя не с рабыней зачал?

– Нет, – энергично мотнул тот головой. – Моя мама обычная крестьянская девушка. Попалась королю на глаза, когда тот охотился. Вот и… поймал тот… лань юную и глупую.

Объясняя обстоятельства рождения, парень немного успокоился. И понял, к чему я веду.

– Жизнь? Ты требуешь взамен жизнь? Но зачем мертвому деньги?

Похоже, он не так глуп и противен, как показалось. И, если б не оговорка, может, я и не стал бы доводить задуманное до конца. Но, он пришел не сам по себе. А те, кто потрудился отыскать бастарда, – к слову, документально не подтвержденного, но очень мешающего королевским планам, – так просто в покое нас не оставят. И потом, я ведь не лукавил – все имеет цену. Если готов платить…

– Согласен. Мертвому сокровища без надобности. Но, кто сказал, что умереть должен именно ты? Дворецкий сейчас принесет сюда два бокала вина. Один – с ядом. Быстрым. Смерть наступит мгновенно. Без мучений… Ты гость, можешь выбирать первым. Повезет – станешь принцем и единовластным хозяином. Ну, а нет… Значит… нет. Того из нас, кто умрет, похоронят в семейном склепе. С королевскими почестями.

– А если я не соглашусь?

В ответ я только усмехнулся и демонстративно запустил руки в один из сундуков. Потом вытащил полную горсть монет и разрешил им звонкой капелью пролиться между пальцев обратно.

– Уверен?

Мог и не спрашивать. Парень за всю жизнь даже во сне такого богатства не видел. И готов был ради него дьяволу душу заложить, не то что на спор бокал отравленного вина хлопнуть.

Да, я мошенничал. Потому что носил на груди талисман удачи. Но, положа руку на сердце, кто в таких случаях может быть полностью уверен в успехе? Судьба, порой, бывает та еще самка собаки. Вот и не надо меня с ходу в негодяи записывать. Не найденный в подворотне червонец на кону стоит – корона. И уверенность, настойчивость, желание идти до конца – тоже важный аспект. В определении характера будущего правителя. А кто не рискует, шампанское не пьет.

Так, что пусть каждый решает сам за себя. А я буду делать, что должен, и… тranseat a me calix iste* (*лат., – да минует меня чаша сия)