Текст книги "Братья по разуму"

Автор книги: Олег Дивов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Старший уполномоченный Вестгейт. Командирован Северо-Западным отделом. Прибыл в ваше распоряжение.

– Здравствуйте, Игорь! – провозгласил Дядя патетически. – Очень рад!

Пока шла процедура взаимных приветствий и выяснения, как гость долетел и не желает ли чего, Игорь продолжал рассматривать вновь обретенного родственника. Первая характеристика, которая пришла ему на ум, – «сбалансированный». Во всех движениях, интонациях и подборе слов у Вестгейта блестяще сочетались железный контроль и вполне правдоподобное дружелюбие. Идеальный сотрудник Службы. Просто лапочка.

– Прошу к столу, господа! – скомандовал Дядя. – Ознакомимся с диспозицией.

Игорь и Игорь одновременно показали друг другу на одно и то же кресло. И, смущенно рассмеявшись, уселись рядом. Но Вестгейт тут же вскочил и пошел вокруг стола, на другую сторону.

– Нет! – остановил его Игорь. – Так мы будем все время друг на друга таращиться. Иди сюда. Успеем еще… Давай, давай.

Вестгейт, окончательно смутившись, вернулся на место.

– Нужно, между прочим, согласовать термины, – подал голос Королев, с умилением наблюдавший за всей этой неразберихой. – Хотелось бы ясности – как мы их будем называть? У них же имена одинаковые.

– Да, это проблема, – сказал задумчиво Дядя. – Я думаю, одному нужно повязать голубой бантик, а другому розовый.

«Близнецы» синхронно залились краской.

– У одного из нас уже есть бантик, – сказал Игорь. – Вон, на шее болтается.

– Ты не носишь галстуки? – удивился Вестгейт.

– Надевал раз в жизни, – небрежно бросил Игорь. – Когда орден получал.

– Я знаю, – кивнул Вестгейт. – Я читал. Ты… Ты молодец.

Игорь благосклонно кивнул – мол, что есть, то есть.

– У меня рабочее имя Боец, – сказал он. – А ты кто будешь? Вест, или Гейт, как тебе больше нравится? Или, может, Шнапс?

– Тихо… – посоветовал Игорю Королев с угрозой в голосе.

– А что такое? – удивился Игорь.

– Вообще-то я Алекс, – сказал Вестгейт.

– Ты это сможешь выговорить? – спросил Королев. – Он плохо знает языки, – объяснил он Вестгейту. – И вообще малообразован.

– У меня голова, чтобы думать, – гордо заявил Игорь. – Нечего ее засорять… Алекс так Алекс. Был бы человек хороший.

– Вот такой у вас будет ведущий в предстоящей операции, – сообщил Дядя Вестгейту. – Впрочем, господин Волков ничуть не лучше. Тоже склочник, раздолбай и страдает нарциссизмом.

– Вы были хорошо знакомы, я знаю, – сказал Вестгейт. – Вы мне расскажете?..

– Если останется время – обязательно. Но я думаю, лучше, чем Игорь, вам не расскажет никто. Он все годы, проведенные на Службе, коллекционировал воспоминания о Волке. Он знает все, даже самые дурацкие слухи. Разве не так, Игорек?

– Вы нам дайте файл сто шестнадцать, мы все сами прочитаем, – посоветовал Игорь.

– Вы получите три именных файла, – сказал Дядя. – Двадцать восьмой, сто пятый и сто шестнадцатый. И короткую справку по сто семнадцатому и двухсотому.

Вестгейт впервые позволил себе пошутить.

– Судя по маркировке, это Маркс, Энгельс и Ленин, – сказал он.

– Нет, – сказал Игорь грустно. – Это не такие смешные файлы.

– Ты уже сообразил?.. – спросил Дядя.

– Тут и думать нечего. Я как раз хотел спросить, почему они идут вместе.

– Сейчас объясню. Сначала формальности. Игорь – тьфу! – Алекс! Простите. Алекс, у вас ограниченная ЭКСТРА?

– Да. Без права свободного применения оружия.

– Прочтите и распишитесь. – Дядя достал из-за пазухи конверт. – На период выполнения этого задания вы имеете полную ЭКСТРУ. С одним условием – нельзя травмировать Волкова. Даже если он на вас нападет.

– А шокером его можно? – спросил Вестгейт, не отрываясь от «Уведомления».

– Даже руками нельзя.

– Хорошо. – Вестгейт со вздохом расписался и вернул бумагу Дяде, который ее завизировал и спрятал в карман.

– И на фига мне такая ЭКСТРА? – задумался Вестгейт вслух.

– А он наш парень, – сказал Дяде Королев. – Хоть и нерусский.

– Я русский! – обиделся Вестгейт.

– Да какой ты русский?! – усмехнулся Игорь. – Может, мама у тебя чистокровная русская. А по отцу ты русский только на четверть. Еще на четверть француз, на четверть хохол, а в последней четвертушке такого понамешано, сам черт ногу сломит. Разве что евреев нет и негров. Да и то, наверное, достать было трудно.

Вестгейт посмотрел на него ошарашенно.

– Ты мне расскажешь?..

– А то.

Вестгейт довольно улыбнулся.

– Ну, в общем, я воспитан как русский, – заключил он. – А ваш я парень или не ваш, дело покажет. Хотелось бы оказаться вашим.

– Вы давно здесь не были? – поинтересовался Дядя.

– А вы не знаете! – ляпнул Игорь.

– Бойко! – рявкнул Королев. – Устав что, не для вас написан? Кто тебя учил старших перебивать?!

Игорь карикатурно изобразил на лице испуг. Вестгейт бросил на Королева осуждающий взгляд.

– Полгода, – ответил он Дяде. – Меня часто посылают в Москву.

– Игорек, – сказал Дядя. – Я тебя очень прошу, не нервничай. Держи себя в руках. Я все понимаю, но…

– Sorry, – пробормотал Игорь.

– А вы сказали, у него плохо с языками, – отметил Вестгейт.

– Ха! Извиняется и матерится он блестяще. А так – ни в зуб ногой.

– Я не люблю говорить на иностранных языках, – объяснил Игорь. – Я как собака – все понимаю, но молчу. И еще я не одобряю смешанные браки. И смешанные напитки.

Вестгейт рассмеялся, легко и от души.

– А еще я стараюсь ловить момент, – признался Игорь. – Я на Службе шестой год и впервые за это время могу с большим начальством вести непринужденную беседу. Обычно я тут каблуками щелкаю и киваю. А сейчас такой случай деликатный… Дистанция вдруг сократилась. Ну, я и пользуюсь. Провоцирую начальников как могу, чтобы узнать их поближе. Исключительно на пользу Службе. Для большего доверия.

– А ты не думаешь, что дистанция сократилась раз и навсегда? – спросил Королев.

– Не верю, – помотал головой Игорь.

– Ну и не надо. Сам увидишь со временем. А сейчас, будь любезен, заткни хайло.

– Есть.

– Алекс, вы где остановились? – спросил Дядя.

– Он будет жить у меня, – объявил Игорь, забывший, что ему приказано заткнуть хайло.

За столом воцарилось гробовое молчание. Вестгейт повернулся к Игорю всем корпусом и посмотрел на него так, словно тот вдруг обернулся Санта-Клаусом с полным мешком подарков и все это ему, любимому, Игорю Александру Вестгейту.

– А это возможно? – осторожно спросил Дядя. – Понимаешь, Игорек, Алекс – официальное лицо. Он на виду. Конечно, для постановки групповой сработанности было бы идеально…

– Никаких проблем, – отмахнулся Вестгейт. Он просто сиял. – Как я понял, местная резидентура отметила мой приезд, но не более того. Может, я и официальное лицо, но по сути – мелкая сошка. Им и в голову не придет вешать на меня «хвост». А потом, вы же подстрахуете, верно?

– Дай мне прикрытие, – скомандовал Дядя Королеву. – На голос.

Королев ткнул кнопку на терминале.

– Песоцкий, – назвался динамик.

– Это Богданов, – сказал Дядя. – Кто у вас работает по Алексу, дай мне его.

– Ну я и работаю, Пал Семеныч.

– Это с какой такой радости?

– Так лето же, Пал Семеныч. В отпусках все…

– Тьфу! Ладно… Как обстановка?

– Чисто. Засекли, отметили, и все. Уже, наверное, доложили. А что им там прикажут…

– То есть он не обязан со Службы ехать в гостиницу, – заключил Дядя.

– Да пусть хоть на блядки едет, мне-то что.

Вестгейт издал задушенный звук.

– Кретин, ты на голосе.

– Что пардон, то пардон. Но им ведь тоже все равно, правда?

– Стыдно, Песоцкий.

– Я больше не буду, Пал Семеныч.

– Надеюсь. Значит, так. По Алексу работать плотно. Не дай бог возникнет «хвост» – тут же меня информируй лично. А «хвосту» делай отсечку. И грамотно делай, чтоб комар носа не подточил. Понял? Голову сниму!

– Так точно, Пал Семеныч.

– Все, отбой.

– Есть.

– Что за народ! – воскликнул Дядя в искреннем негодовании. – Слушайте, Алекс, у вас в Северо-Западном такой же бардак?

– У нас мало русских, – уклончиво ответил Вестгейт.

– Соболезную, – пробормотал Игорь.

– Ну хорошо. Это мы тоже решили. Итак, господа, – сказал Дядя, – слушайте меня внимательно. От того, сколько у вас будет вопросов, зависит, сколько материалов мне придется для вас поднять. Работаем? Работаем. Господа, у нас кризис. У нас самопроизвольно включился Объект.

Братья синхронно вытаращили глаза.

– Его же взорвали Охотники… – выдавил наконец Вестгейт.

– Это московский. Да, его заглушили еще тридцать лет назад. Но таких Объектов было восемь. То есть мы думали, что восемь и все они демонтированы. А тут в буквальном смысле из-под земли вырос девятый.

– Не может быть… – пробормотал Вестгейт.

– То есть? – насторожился Дядя.

– Я, конечно, прочел все материалы… – сказал Вестгейт, потупившись.

– А-а… – улыбнулся Дядя и понимающе кивнул. – Да, у Спецпроектов нестандартная специфика.

– Очень сложно во все это поверить, – признался Вестгейт извиняющимся тоном.

– Так было, – жестко сказал Королев, – и так есть. Я понимаю ваше замешательство, Алекс, но такой вот профиль у нашего отдела.

– А насколько это все… – Вестгейт сделал неопределенный жест рукой, – …серьезно? Вы простите меня, конечно…

– Советская Россия была мировым лидером в производстве систем массового подавления на сверхвысоких частотах, – сказал Королев тоном лектора. – И в восьмидесятые годы прошлого века были построены очень мощные установки, которые могли контролировать поведение людей на больших территориях. «Под колпаком» оказалось несколько промышленных центров, в том числе Москва. А потом выяснилось, что аппаратура работает нечетко, и главное – у нее есть страшный побочный эффект. Как только московский Объект вышел на заданную мощность, в городе начали открываться «дырки». Тоннели, связывающие наше измерение с каким-то жутким параллельным миром. Оттуда полезли странные энергетические формы, безусловно разумные, и принялись захватывать человеческие тела. И тогда появились Охотники, в смысле – охотники на зомби, которые эту оккупацию сдерживали. А потом их старший, Виктор Ларин, провел расследование и догадался, что к чему. И буквально в последний момент сумел все исправить. И всех нас спасти. Ценой собственной жизни. Я думаю, если бы на этом деле не стоял топ-секрет, Мастер собак… простите, это кличка такая, я о Ларине. Так вот, он мог бы стать любимым героем человечества. Как Гагарин в свое время. Но человечеству о Ларине знать не стоит. А мы на его примере молодых бойцов воспитываем. Н-да… В общем, Алекс, так было. И так есть.

– Я не хотел… – начал Вестгейт, но Королев его перебил.

– Примите это хотя бы как рабочую гипотезу, – предложил он.

Вестгейт покорно кивнул.

– И теперь у нас возник из небытия такой вот Объект. И раскочегарился, похоже, всерьез. Черт его знает, отчего он вдруг запустился. Может, крыса между контактов залезла. А может, таймер какой-нибудь…

– И как это проявляется? – спросил Игорь.

– Мы не знаем, – сказал Дядя.

Братья дружно повернулись к нему.

– Он оказался в Каледине. Маленький такой городишко под Воронежем. Если вы помните материалы по московскому кризису, в Воронеже была зарегистрирована маломощная подстанция. Она управляла от силы десятком зомбированных агентов, ну и могла подавить еще две-три сотни «политических». Ничего похожего на Москву, где одна установка держала под контролем весь город. Разумеется, воронежская подстанция была демонтирована. А про этот Каледин… Я вообще о существовании такого города вчера узнал впервые. Век бы не знать… Но пришло сообщение, от которого просто волосы дыбом встают. В этом самом задрипанном Каледине проявилась биоэнергетическая аномалия огромной мощности. Город словно накрыт колпаком, и поле, его образующее, явно создано большим психотронным генератором. Что-что, а регистрировать такие вещи мы научились. Вот какая штука, господа.

– А с людьми-то что? – спросил Игорь.

– Да непонятно, что с людьми! – воскликнул Королев. – Возможно, завтра мы узнаем. Сохранилось несколько экранирующих шлемов, и через четыре… нет, уже через три часа в город войдут два наших оперативника. Понимаете, мы дали команду воронежской группе подойти вплотную к границе аномалии и посмотреть, что там творится. Но они не только подошли. Они в нарушение приказа сунулись в город. И с концами.

– Город фактически потерян, – сказал Дядя. – Из него никто не выходит, не выезжает ни одна машина, ни один поезд. И все, что в него проникает, обратно уже не появляется. Нет связи. Вообще никакой. То есть туда можно дозвониться, но никто не поднимает трубки. И, видимо, не читает факсы, не принимает сообщения по e-mail, просто, черт побери, откровенно плюет на все попытки установить контакт!

– Да может, они там уже померли все… – предположил Игорь.

– Есть фотографии со спутника. Улицы полны народа. Жизнь идет своим чередом. Никаких сходок и манифестаций, ничего такого необычного. Правда, на заводах безлюдно. Промышленность стоит. Железнодорожные пути забиты – составы прибывают, но не уходят.

– Так что же люди? – спросил Вестгейт.

– Гуляют, – сказал Дядя мрачно.

– Гуляют?

– Вот именно.

– Базовая версия, – предложил Игорь. – В городе действительно стоял не учтенный нами Объект. Его спонтанно замкнуло на некий контур, проецирующий всеобщее счастье. Я читал, были там такие программы. Конечно, из этого города никто не выйдет! Зачем им?

– Базовая версия именно такая, – кивнул Дядя. – Угадал. Да это и не важно. Вопрос в другом. Нам нужен человек, который мог бы войти в город, найти эту адскую машину и заткнуть ее!

– И Игорь Волков может это сделать? – спросил Вестгейт в крайнем изумлении. Лицо его исказила странная гримаса. Он выставил перед собой руки и уставился на них.

– Наш папа экстрасенс, – объяснил Игорь. – А мы нормальные, не ссы.

– Бойко!!! – заорал Королев. – Еще одно нецензурное слово, и я тебя выгоню!

– Извините, – сказал Вестгейт, отдуваясь. – Это я от неожиданности. Игорь мне как раз очень помог.

– Не сердитесь, Андрей Иваныч, – попросил Игорь. – Я тоже удивлен, что это я сегодня как извозчик… Это нервное.

– Я могу продолжать? – спросил Дядя учтиво.

– Извините, – повторил Вестгейт. – Да, пожалуйста.

– Возможно, в город спокойно проникнут оперативники в защитных шлемах. Допустим, они локализуют Объект. Но дойдут ли они до генераторной? Надежды на это мало. Мы склонны полагать, что если в Каледине заработал Объект, значит, включились все его системы. На территории московского Объекта было защитное поле, в котором нормальный человек терял сознание уже через пять секунд. Охотники выдержали тридцать, единицы – до пятидесяти. Но это были какие люди!

– Да, шлемы – не решение вопроса, – кивнул Королев. – Излучение психотронных генераторов, как известно, воздействует на весь организм. На московском Объекте шлемы применялись только для коротких перебежек из здания в здание. Минута-две максимум. А в зданиях были стационарные экраны. Если эта штука в Каледине – полноценный Объект…

– В общем, ребята просто не успеют, – сказал Дядя.

– А если послать сенсов? – спросил Вестгейт. – Как я понял из справки, которую мне передали, на Службе есть сенсы. Логично предположить, что они в состоянии экранироваться от таких излучений.

Игорь посмотрел на Вестгейта с определенным уважением. «Быстро ты ориентируешься, братец, – подумал он. – Экий гибкий, однако! Как сказали тебе – «прими за рабочую версию» – так ты по ней и чешешь. А ведь минуту назад сам признавался, что во все это не веришь… Опасный ты противник, братец. Одно слово – русский шпион».

– К сожалению, здесь нужны не просто сенсы. – Дядя вздохнул. – Нужны люди с очень специфической энергетикой, дорогой Алекс. И единственный такой человек, до которого мы в состоянии дотянуться, – форсированный экстрасенс по прозвищу Волк.

– Когда ситуация прояснится? – спросил Игорь. – Когда мы будем знать, что обязательно должны идти к Волку?

– Лететь, – поправил Дядя. – Думаю, часов через десять. Около четырех утра завтрашнего дня мы обязаны будем принять решение. И у вас останется не больше суток на то, чтобы выработать тактику. Потому что если мы не вернем город к нормальной жизни через два-три дня… Мне подумать страшно, что будет.

– Как вы справлялись до сих пор? – поинтересовался Вестгейт.

– Врали, – коротко ответил Дядя.

– Какая-то легенда?

– Минимум двадцать легенд. Город небольшой, но он имеет устоявшиеся торговые связи, там выпускают комплектующие для разных изделий… Хорошо еще, через него не проходит серьезных транспортных артерий. Иначе уже сейчас в стране поднялась бы паника. Но нам и так приходится туго. Мы за несколько часов создали в информационном пространстве второй Каледин. Который вяло отбрехивается от всех, кто звонит и спрашивает, что случилось, где деньги и тому подобное. Проще всего с родственниками жителей. Для них просто обрыв на линии, и все. Типа столбы повалило, а кабель бульдозер переехал. Но уже завтра придется запускать легенду для информационных агентств. Они пока не пронюхали ничего, но это ненадолго.

– Что ж, – сказал Игорь. – Остается только сказать вам спасибо за щедрость, с которой вы отпускаете нам сутки на подготовку.

– Нам очень нужен Волк, – ответил Дядя.

– Неужели никто больше не может?.. – пробормотал Вестгейт.

– Их было пятеро, – сказал Королев. – Один точно мог. Его фамилия Костенко. По слухам, он сейчас живет где-то там… – Королев ткнул пальцем в потолок. – Второй, тот самый Ларин, скорее всего тоже мог. Во всяком случае, он был уверен, что сможет. Пропал без вести. Мы уверены, что погиб. Третий помер от рака, это Малышев такой, физик, в Америке жил. Черт его знает, мог или нет. Но потенциально – да. Четвертый, то есть четвертая, спилась до смерти. С ней вообще непонятно. А пятый – Волк.

– И он может?..

– Теоретически – да. Мы полагаем, что он психотронному воздействию не поддается вообще. То есть если он захочет, то сможет пробыть на территории Объекта достаточно большой срок. Сколько именно, мы опять-таки не знаем. Ларин тоже не собирался особо задерживаться на московском Объекте. Но он добыл аэрофотосъемку и знал, куда идти. А у нас даже этого нет. Может, будет, если оперативники локализуют Объект в Каледине, прежде чем станут вовсе счастливы. А может, и не будет. И придется идти в город наобум, и там уже, на месте, «нюхать», как это сенсы называют.

– Только не спрашивайте меня, ребята, что случится, если мы не справимся, – попросил Дядя. – Я сам расскажу. Поднимется такой тарарам, что самым умным решением будет сбросить на город бомбу.

– Сколько там народу? – спросил Игорь.

– Где-то под сто пятьдесят тысяч, – сказал Королев. – И пока мы не закрыли дороги, успело еще понаехать… Точную цифру выяснить невозможно.

– И на хрена им собственный Объект? – задумался Игорь вслух. – Чей это город, а?

– Сейчас он сам по себе. А в прошлом веке это был город Министерства общего машиностроения. Может быть, поэтому он у нас выпал из общей картины. Мы в свое время захватили документацию Проекта и разнесли все генераторы на мелкие кусочки. А этот злосчастный Каледин… Вот мы вроде бы Служба, а всего только и удалось выяснить, что раньше там танки делали. Действительно – на хрена им Объект?

– Почему мы так мало знаем о психотронном оружии? – спросил Игорь. – Или это мне так кажется?

– Нет, – помотал головой Дядя. – Не кажется. Это такая поганая традиция. После нештатной ситуации – уничтожать архивы. А в деле с Объектами архивы были уничтожены дважды. Сначала, когда Костенко остановил психотеррор, потом – когда Охотники Ларина рванули Объект в Москве и психотроника была объявлена вне закона. Всех, кто занимался изысканиями в этой области, даже чистой наукой, так вздрючили, что мало не показалось.

– А ведь тогда в Москве снова появлялся Костенко… – вспомнил Игорь. – А он якобы был психократ.

– Да, он играл людьми как куклами, – кивнул Дядя. – Я тоже об этом думал. Он запросто мог внушить кому следует, что архивы нужно сжечь. Особенно техническую документацию. Уж кто-кто, а он психотронику люто ненавидел.

– Откровенно говоря, – признался Вестгейт, – я все еще, господа, не вошел в тему как следует. Далека она от меня. Извините. Я всегда считал психотронику наполовину шарлатанством. Если бы не дело Ларина… Но все равно это какая-то фантастика.

– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, – промычал Королев. – Это излюбленное направление русской технической мысли.

– Да уж, – хмыкнул Дядя. – Машины хорошие делать до сих пор не научились. А водку и оружие – пожалуйста.

– У нас еще женщины красивые, – добавил Игорь.

– Точно, – улыбнулся Вестгейт. – Таких больше нигде нет.

– А ты не женат?

– Нет, Игорь, не женат.

– Ну, найдешь себе здесь…

– Да я же улетаю сразу, как только закончим…

– Успеем! – пообещал Игорь.

– Вы ему не верьте, Алекс, – посоветовал Королев. – У него репутация бабника, но это все враки. Так же, как и его имидж пьяницы.

– Я сообщил вам сейчас то, что вы передадите Волку, – сказал Дядя. – Все материалы, которые вы получите для работы, ему не нужны. Они нужны только вам, и только для того, чтобы вы смогли представить себе проблему во всей ее глубине. А она очень глубока, не сомневайтесь. Кризис, с которым мы столкнулись, был заложен больше пятидесяти лет назад. Это наше наследие, и никуда от него не деться. Вопросы есть?

– Есть, – кивнул Вестгейт. – Где мы найдем Волка?

– В Швейцарии.

– Недурственно, – улыбнулся Игорь. – Может, мы у него задержимся на недельку-другую, если разрешит?

– Тебе, паразит, тут же месяц отпуска и премию в размере пяти окладов. Понял? А с вами, Алекс, Северо-Западный отдел рассчитается. Мы уж им обрисуем в красках. Все, что от нас зависит, тоже сделаем. Хотите полную ЭКСТРУ? Пожизненно. А?

– Не уверен, – покачал головой Вестгейт. – Я боюсь, меня такой допуск спровоцирует. Знаете, иногда очень хочется выстрелить в чью-нибудь физиономию… Так что я, с вашего позволения, еще подумаю.

– Вы скажите нам, чем мы можем помочь, и мы все сделаем, Алекс.

– Благодарю вас.

– Еще вопросы?

– Я полагаю, они возникнут по ходу подготовки, – сказал Игорь. – Верно, Алекс?

Вестгейт кивнул.

– Тогда мы пошли? – спросил Игорь Дядю.

– Пожалуй, можно. Отдохните пару часов, переварите все, что сейчас узнали, и за дело. Алекс, вы можете смело работать у Игоря. Возможно, мы здесь, в Москве, малость обнаглели и растеряли бдительность… В общем, все материалы вы сможете получить по сети прямо на его терминал. Наши сотрудники живут в нашем, – на последнем слове Дядя сделал ударение, – собственном доме, и туда идет кабель от локальной сети Службы. К нему минимум раз в неделю подключаются иностранные коллеги, и мы даже не пытаемся их отпугнуть. Пусть развлекаются. Там такая система шифрации, что мы до сих пор сами не понимаем, как ее взломать. Работаем в этом направлении, но раньше чем лет через десять просвета не предвидится.

– Хорошо живете, – только и вымолвил Вестгейт.

– Я не прощаюсь, – сказал Дядя, вставая.

Все поднялись, и, обменявшись с начальством рукопожатиями, братья вышли в операционный зал. Лавров внимательно смотрел на монитор, но, когда Вестгейт прошел мимо, повернулся к Игорю и восхищенно показал сразу два больших пальца.