Сталин мог ударить первым

Текст добавлен: 26 сентября 2016, 21:24

Текст книги "Сталин мог ударить первым"

Автор книги: Олег Грейгъ

Жанры:

Политика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Трагично лишь то, что некому было запечатлеть преступления против 60 миллионов русских и других бывших подданных Российской империи, зверски уничтоженных после «Великой Октябрьской…», подготовленной и проведенной на деньги тех, кто финансировал и эту «русскую» (правильнее – антирусскую) революцию, и Троцкого с его Красной армией, и Адольфа Гитлера с его Третьим рейхом.

И вот теперь, когда настоящая картина происходившего в Советской стране почти ясна, можно начинать повествование непосредственно о событиях, приведших в конечном итоге к трагедии Черноморского флота и войск Крымского фронта в годы Второй мировой войны.

Глава 11
Предложено Кузнецовым, согласовано со Сталиным…

Много позже, когда Николаю Герасимовичу Кузнецову придется написать книгу «Курсом к победе», он отметит «полный тревожных сигналов с флотов» субботний день 21 июня 1941 года, прошедший почти так же, как и предыдущие. «Перед выходным мы обычно прекращали работу раньше, но в тот вечер на душе было неспокойно, и я позвонил домой:

– Меня не ждите, задержусь.

Вера Николаевна, моя жена, не удивилась: я часто задерживался на работе. Она спросила только, останусь ли я ночевать в своем кабинете. Я поспешил ответить:

– Потом расскажу.

Не хотелось говорить на эту тему по телефону.

В Москве был жаркий и душный вечер. На небе собирались темные тучи, несмотря на открытые окна, не чувствовалось ни малейшего движения воздуха.

Затишье царило и в столичных учреждениях. В обычные дни после 18 часов наступала обеденная пора: руководители разъезжались по домам – часа на три, чтобы потом сидеть на работе до глубокой ночи. Но в субботу многие уезжали за город. Деловая страда спадала.

В тот вечер было как-то особенно тихо, телефон совсем не звонил, будто его выключили. Даже такие «беспокойные» наркомы, как В. А. Малышев и И. И. Носенко, с которыми я был особенно тесно связан, не напоминали о себе вопросом, ставшим уже привычным в последнее время: «Как дела?»

Я сидел в своем кабинете, куда с улицы доносился привычный городской шум – гул машин, иногда громкий и беспечный молодой смех.

Рассеянно перебирал бумаги. Мысли не могли сосредоточиться на них. Совсем незадолго перед тем мне попался на глаза обзор иностранной печати и сводки ТАСС. Самые разные газеты писали о близкой войне между русскими и немцами. Не могли же все они сговориться!

Вспомнилось, как начинались войны в прошлом, особенно Русско-японская война в 1904 г. О ней нам часто напоминали в училище и в Военно-морской академии, – может быть, потому, что ее первый акт разыгрался на море. Началась она неожиданным торпедным ударом, который японские миноносцы нанесли по русской эскадре, стоявшей на внешнем рейде Порт-Артура…».

Сложное состояние, ощущение заколдованного круга, но его истинные размышления, которыми он не может даже поделиться ни со своими сослуживцами, ни со своими читателями, – сокрыты…

Мысли наркома прервал заместитель начальника ГМШ В. А. Алафузов, вошедший с вечерним докладом: обстановка на Балтике беспокойная, на Черном море – спокойнее, на севере – ничего особенного не происходило…

Руководителей Наркомата обороны и Генштаба, куда позвонил Николай Герасимович, не оказалось. Он коротко переговорил с командующим Балтийским флотом В. Ф. Трибуцем, командующим Северным флотом А. Г. Головко, после – с начальником штаба Черноморского флота И. Д. Елисеевым. Все были на местах, командные пункты развернуты, флоты уже в течение двух дней находились в оперативной готовности № 2. При этом на берег отпущена часть краснофлотцев и командиров, в Севастопольском Доме флота идет концерт, но в штабах многие работают. Дежурный по штабу ЧФ подметил, что немецкие транспорты, обычно в эти часы находившиеся в море, вдруг исчезли, укрывшись в болгарских и румынских портах.

Около 8 вечера прибыл военно-морской атташе СССР в Берлине капитан 1-го ранга М. А. Воронцов, приехавший из германской столицы. Михаил Александрович рассказал о событиях в рейхе, отметив, что нападение будет с часу на час. «Это война», – вздохнул Воронцов. После его ухода вошел адмирал Лев Михайлович Галлер, занимавшийся проблемами судостроения. То, о чем он стал говорить, было в тот момент для Николая Герасимовича не важным. Но этот человек был симпатичен наркому…

Около 10 вечера Галлер ушел. За окном стемнело. Порыв ветра поднял пыль на улице, затрепал гардины на открытых окнах, разразилась гроза, и хлынул дождь, разгоняя веселящуюся молодежь.

В этот момент в кабинет вновь вошел Владимир Антонович Алафузов с внеочередным докладом, сообщая информацию с флотов. Около 11 вечера зазвонил телефон ВЧ, и маршал Тимошенко предложил Кузнецову немедленно прибыть к нему. Нарком ВМФ направился к наркому обороны вместе с вице-адмиралом Алафузовым, захватив с собой карты.

В эту ночь началась война с Германией…

Думается, теперь самое время обратить внимание читателей на командный и начальствующий состав Военно-морского флота в период войны 1941–1945 годов.

Но прежде чем перечислить все ключевые персоны, обозначу некоторые важные нюансы, которые также малоизвестны широкому кругу исследователей. Лично инициированные и назначенные наркомом ВМФ Н. Г. Кузнецовым высшие и старшие офицеры на номенклатурные должности будут выделены жирным шрифтом. Все остальные – инициированы начальником Главного Морского штаба адмиралом Исаковым и санкционированы наркоматом внутренних дел СССР, а Кузнецов лишь вынужден был констатировать факт их назначения и подписывать соответствующие приказы.

Вице-адмирал Александр Васильевич Немитц (1879–1967), контр-адмирал императорского Российского флота и первый командующий советскими морскими силами Черного моря, по происхождению немец, из аристократического рода баронов, ведущего свою родословную от Карла V Великого. В 1900 г. окончил Морской корпус, затем артиллерийские офицерские классы в Севастополе. В 1912 г. завершил обучение в Николаевской Морской академии и, став профессором, преподавал в ней. По негласному решению русских офицеров немецкого происхождения был оставлен для сотрудничества с большевистским режимом с целью трудоустройства на военный флот и противодействия разруияению Русского флота и его традиций, заложенных Петром Великим.

Вице-адмирал Немитц встретился с Кузнецовым через полгода после назначения Николая Герасимовича наркомом ВМФ-Их ждал трудный разговор. Подробно посвятив наркома в систему подбора и расстановки кадров вначале ленинским Совнаркомом, а позже сталинским руководством, Александр Васильевич обратил внимание на то, что русских по происхождению на должностях, которые должны замещаться высшим офицерским составом (в то время – командирским), число крайне незначительное. Тогда как на этих должностях состоят кадры советской власти, в большинстве своем носящие русские фамилии, но чаще всего скрывающие свое истинное национальное происхождение.

Чтобы не обострять отношения со сталинским руководством и вместе с тем добиваться хоть каких-то успехов в назначении своих людей, Немитц рекомендовал очень осторожно предлагать в аппарат наркомата высших командиров, которые полезны Николаю Герасимовичу как высококлассные специалисты. Но при этом параллельно назначать на некоторые должности лиц нерусской национальности. «Вы тогда увидите, с кем из назначаемых вами людей возникают проблемы», – грустно усмехнулся Немитц.

– А не боитесь ли вы об этом мне говорить? – спросил собеседника внимательно слушавший его нарком. Кузнецов вряд ли предполагал увидеть в этом с виду чопорном, педантичном русском адмирале патриота России; за годы службы он почти разуверился, что в стране остались люди, по-настоящему болеющие душой за русское дело и могущие что-либо сделать…

– Я уже нахожусь в достаточно немолодом возрасте, чтобы обманывать кого бы то ни было. Я говорю только с теми, с кем нахожу нужным. А таковых людей у меня немного: один старинный приятель, да… вот с вами поделился о наболевшем и давно выстраданном. За сим кланяюсь. И да хранит вас Бог.

…При назначении того или иного руководителя, которого инициировал лично Николай Герасимович, он обычно перед тем советовался с членом Политбюро и секретарем ЦК ВКП(б), членом Главного Военного Совета Андреем Александровичем Ждановым, зная, что тот их беседу непременно передаст наркому внутренних дел и, самое главное, лично Сталину. Если речь касалась назначения номенклатурных работников ЦК ВКП(б), к которым относились командующие флотами, то обычно на эти должности представителей инициировал сам Генеральный секретарь ЦК; правда, спрашивая наркома, кого бы он хотел видеть на том или ином месте… И коли тебе понятно, что Сталиным заранее уже все решено, кого назначить, то остается лишь попасть в точку. К счастью Николая Герасимовича, он всегда в таких случаях попадал в точку, ибо знал правила игры.

Командный и начальствующий состав ВМФ в период войны 1941–1945 гг.:

Главный Военный совет ВМФ:

Председатель: Кузнецов Николай Герасимович, адмирал – народный комиссар ВМФ СССР, член ЦК ВКП(б).

Члены Совета:

Жданов Андрей Александрович – член Политбюро и секретарь ЦК ВКП(б), дивизионный комиссар,

Исаков Иван Степанович, адмирал – первый заместитель наркома ВМФ и начальник Главного морского штаба,

Рогов Иван Васильевич, армейский комиссар 2-го ранга – заместитель наркома ВМФ и начальник Главного управления политической пропаганды ВМФ, член Центральной ревизионной комиссии,

Галлер Лев Михайлович, адмирал – заместитель наркома ВМФ,

Левченко Гордей Иванович, вице-адмирал – заместитель наркома ВМФ,

Жаворонков Семен Федорович, генерал-лейтенант авиации – начальник управления ВВС ВМФ.

Командование Наркомата ВМФ:

Народный комиссар ВМФ: Кузнецов Николай Герасимович, Адмирал флота – 22.06.1941 – 03.09.1945.

Заместители наркома ВМФ:

Исаков И.С., Адмирал флота – 22.06.1941 – 03.09.1945

Рогов И.В., генерал-полковник береговой службы – 22.06.1941 – 03.09.1945

Галлер Лев Михайлович, адмирал – 22.06.1941 – 03.09.1945;

Левченко Гордей Иванович, адмирал – 22.06–12.10.1941 и 09.04.1944 – 03.09.1945 (наркому оставалось соглашаться, хотя он обстоятельно возражал против назначения Гордея Ивановича командующим Крымским фронтом; это назначение инициировал адмирал Исаков в согласии с Л. П. Берия, и Генсек Сталин эту инициативу одобрил);

Игнатьев Сергей Парфенович, корпусный комиссар – 22.06.1941 – 20.01.1942 (креатура Л. П. Берия);

Малышев Николай Васильевич, генерал-лейтенант береговой службы – 20.01.1942 – 19.04.1945 (креатура Л. П. Берия);

Абанькин Павел Сергеевич, вице-адмирал – 19.04.– 03.09.1945;

Воробьев Сергей Ильич, генерал-полковник береговой службы – 22.06.1941 – 03.09.1945.

Начальники Главного морского штаба:

Исаков И. С., адмирал – 22.06.1941 – 03.07.1942;

Алафузов Владимир Антонович, адмирал – 03.07.1942 – 16.03.1943 и 22.07.1944 – 13.04.1945 (креатура Л. П. Берия);

Степанов Георгий Андреевич, вице-адмирал – 16.03.1943 – 21.07.1944 (креатура Л. П. Берия);

Кучеров Степан Григорьевич, адмирал – 27.04–03.09.1945.

Начальники оперативного управления:

Алафузов В. А., контр-адмирал – 22.06.1941– 17.03.1943;

Богденко Валентин Лукич, контр-адмирал – 17.03.1943– 05.08.1944;

Зозуля Федор Владимирович, контр-адмирал – 05.08. – 12.09.1944;

Кучеров С. Г., вице-адмирал – 12.09.1944 – 27.04.1945;

Харламов Николай Михайлович, вице-адмирал – 27.04– 3.09.1945.

Начальник организационно-мобилизационного управления:

Бабин Пантелеймон Иванович, генерал-майор береговой службы – 22.06.1941—03.09.1945.

Начальники разведывательного управления:

Зуйков Николай Иванович, контр-адмирал – 22.06. – 11.09.1941.

Воронцов Михаил Александрович, контр-адмирал – 11.09.1941—10.04.1945 (по не уточненным сведениям – потомок князя и графа Воронцова);

Филипповский Александр Александрович, капитан 1-го ранга—10.04. – 09.05.1945 и 09.08.—03.09.1945;

Румянцев Александр Михайлович, капитан 1-го ранга – 09.05–09.08. 1945 (по не уточненным сведениям – потомок графа и генерал-фельдмаршала Русской армии П. Румянцева).

Начальник управления военных сообщений:

Кечетжи Николай Константинович, генерал-майор береговой службы – 22.06.1941—03.09.1945.

Начальники отдела внешних коммуникаций:

Сендик Иосиф Моисеевич, капитан 1-го ранга – 06.10.1941—13.12.1944;

Сергеев Николай Дмитриевич, капитан 1-го ранга – 13.12.1944—30.08.1945.

Начальники исторического отдела:

Круглов Владимир Ильич, генерал-майор береговой службы – 22.06–16.08.1941 и 05.09.1944—03.09.1945 (креатура Л. П. Берия; исполнитель воли советских историков, создавших капитальные труды по теме: история Русского государства и становления советской державы, – в которых обвинили царизм в жестокой эксплуатации народов, а также заодно и в разрушении Русского флота, в результате чего он проиграл Крымскую войну и войну с Японией… В сложившейся сложной обстановке в июле-сентябре 1941 г. многим деятелям «новой исторической науки» стало не по себе в Ленинграде и Москве, и они, зная, как гестапо поступает с евреями, покинули обе бывшие русские столицы для дальнейшей «творческой деятельности» в столице советского Узбекистана Ташкенте. Подал рапорт с занимаемой должности и начальник исторического отдела Круглов В. И. Именно в то время нарком ВМФ принял решение поставить на должность руководителя исторической службы капитана 2-го ранга Ивана Николаевича Быкова, но не суждено было этому офицеру стать ведущим историком флота… После того, как утрясутся события на фронтах и в столице, «выдающиеся» советские деятели науки, в том числе и Владимир Ильич Круглов, вновь возвратятся на свои «исторические» должности.);

Быков Иван Николаевич, капитан 2-го ранга – 16.08–30.10.1941;

Бологое Николай Александрович, контр-адмирал – 30.10.1941—20.07.1943;

Долинин Михаил Михайлович, контр-адмирал —20.07.1943 – 05.09.1944.

Начальники управлений боевой подготовки:

Харламов Н. М., вице-адмирал – 22.06. – 20.07.1941 и 27.04.1945;

Кузнецов Константин Матвеевич, капитан 1-го ранга – 25.07–03.09.1941;

Ставицкий Сергей Петрович, вице-адмирал– 03–25.09.1941 и 17.03.1942—20.11.1944;

Коренев Константин Юлианович, контр-адмирал – 25.09.1941 – 17.03.1942;

Грен Иван Иванович, вице-адмирал – 27.04–03.09.1945.

Начальник управления связи:

Гаврилов Виктор Михайлович, инженер – вице-адмирал – 22.06.1941 – 03.09.1945 (эту кандидатуру нарком лично утвердил у Сталина, и вопросов у Генсека не возникло);

Исаченков Николай Васильевич, инженер-вице-адмирал – 22.06.1941 – 03.09.1945.

Начальники артиллерийского управления:

Акулин Михаил Иванович, контр-адмирал – 22.06.1941 – 03.1942;

Егоров Владимир Александрович, контр-адмирал – 03.1942—03.09.1945.

Начальник минно-торпедного управления:

Шибаев Николай Иванович, контр-адмирал – 22.06.1941—03.09.1945.

Начальники технического управления:

Орлов Александр Григорьевич, инженер-вице-адмирал – 22.06.1941—28.04.1945;

Савин Александр Николаевич, инженер-контр-адмирал – 22.04–03.09.1945.

Начальники химического управления (креатуры Л. П. Берия):

Смирнов Сергей Павлович, капитан 1-го ранга – 22.06.1941—09.1942;

Романов Борис Иванович, контр-адмирал – 09.1942 – 03.09.1945.

Начальник управления радиолокаций: Архипов Сергей Николаевич, инженер-контр-адмирал – 16.07.1943 – 03.09.1945 (эта кандидатура была выдвинута наркомом, пожалуй, лучше других в советском руководстве понимавшим необходимость радиолокационного обеспечения ВМФ страны. Николай Герасимович на этом настаивал еще только вступив в должность наркома ВМФ, а затем позже, 27 мая 1941 года – в день гибели германского линкора «Бисмарк». Известно, что проект этого корабля был очень удачен, имел надежную схему бронирования, сверхмощное по тому времени вооружение, а компоновка корпуса давала линкору феноменальную живучесть, что обеспечило ему успешное уничтожение гордости британского флота линкора «Худ». Но спустя несколько часов «Бисмарк» был обнаружен благодаря имевшимся на вооружении в королевском флоте средствам радиолокации, которые, высчитав местонахождение германского рейдера, направили против него авианосец с авиацией и атаковали его. Моряки кригсмарине, чтобы не уронить чести немецких моряков, открыли кингстоны корабля, и он ушел ко дну, не сдавшись врагу. Архипов С. Н. был одним из самых высокопрофессиональных специалистов и заложил основы РЭБ – радиоэлектронной борьбы ВМФ).

Начальники научно-технического комитета:

Жуков Анатолий Алексеевич, инженер-контр-адмирал – 22.06.1941—24.01.1943;

Якимов Александр Авдеевич, инженер-контр-адмирал – 04.1943—07.05.1944;

Алексеев Николай Васильевич, инженер-контр-адмирал -05.1944—09.05.1945.

Начальник гидрографического управления:

Лапушкин Яков Яковлевич, контр-адмирал – 22.06.1941– 03.09.1945

Начальники аварийно-спасательного управления:

Крылов Фотий Иванович, контр-адмирал – 22.06.1941– 08.1941;

Кузнецов Аполлон Александрович, контр-адмирал 08.1941—02.1942;

Фролов Александр Андреевич, инженер-вице-адмирал 02.1942 —03.09.1945.

Начальник инженерного управления:

Судьбин Павел Иванович, генерал-лейтенант инженерных войск – 22.06.1941—03.09.1945.

Начальники управления подводного плавания:

Фролов Александр Сергеевич, контр-адмирал – 26.01. – 11.11.1943;

Виноградов Николай Игнатьевич, контр-адмирал 02.12.1943 – 23.02.1944;

Стеценко Андрей Митрофанович, контр-адмирал – 24.06.1944 – 09.03.1945;

Шергин Александр Петрович, капитан 1-го ранга – 09.03. -03.09.1945.

Начальник медико-санитарного управления:

Андреев Федор Федорович, генерал-майор медицинской службы – 22.06.1941 – 03.09.1945.

Начальник управления береговой обороны:

Мушнов Иннокентий Степанович, генерал-лейтенант береговой службы – 22.06.1941 – 03.09.1945.

Начальник управления ВВС Наркомата ВМФ:

Жаворонков Семен Федорович, маршал авиации – 22.06.1941 – 03.09.1945.

Глава 12
Закрытые акватории не решают исхода битв

В жаркую летнюю ночь 1941 г. Вторая мировая война докатилась до российского Крыма… И обстоятельства – в который уж раз! – испытывали Черноморский флот на прочность…

«Первым принял удар на себя Севастополь. Пускай другие вступили в бой лишь на час-другой позднее, но они уже знали: враг напал на нашу Родину, а война началась! – так описывал последовательность событий нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов в книге «Накануне». – Севастополь встретил нападение подготовленным. Командованию флота пришлось самому принять решение об открытии огня. Стоит еще раз напомнить о том, что лишь за неделю до этого всех нас заверяли: война не предвидится, разговоры о ней – провокация, чтобы понять, как драматична была обстановка в ту ночь и какое внутреннее торможение, колебание, неуверенность должны были преодолеть в себе люди, прежде чем твердо и мужественно отдать такой приказ.

Впоследствии мне рассказали, что в ту субботу, как и в предыдущие дни, корабли стояли в Севастопольской бухте рассредоточенно, с оружием, готовыми к действию. Они были затемнены, и с берега нельзя было различить их силуэты на черной воде. Но город вечером 21 июня еще сверкал огнями. Бульвары и сады переполнила праздничная нарядная публика. «Казалось, ничто не предвещало трагических событий» – так написал об этом вечере Н. Т. Рыбалко, бывший в те часы оперативным дежурным по штабу Черноморского флота.

Около 23 часов в комнату оперативного дежурного заглянул начальник штаба флота контр-адмирал И. Д. Елисеев.

– На несколько минут отлучусь домой, – сказал он.

Н. Т. Рыбалко вновь увидел контр-адмирала меньше чем через два часа, когда тот быстро вошел в комнату дежурного, держа в руках телеграмму.

«Я ее помню дословно, – пишет Н. Т. Рыбалко, – только не ручаюсь за то, в каком порядке были перечислены флоты». Вот эта телеграмма:

«СФ, КБФ, ЧФ, ПВФ, ДВФ. Оперативная готовность № 1 немедленно.
Кузнецов».

Сразу же главной базе был дан сигнал «Большой сбор». 14 город огласился ревом сирен, сигнальными выстрелами батарей. Заговорили рупоры городской радиотрансляционной сети, передавая сигналы тревоги. На улицах появились моряки, они бежали к своим кораблям…».

Заметим: приказ об оперативной готовности № 1 был отдан всего за несколько часов до начала войны! Это ли не свидетельство стратегического предвидения, исходя из анализа военно-политической обстановки, и, безусловно, военного таланта этого выдающегося адмирала, коим являлся Н. Г. Кузнецов…

Вот он пишет далее: «3 часа 07 минут. Немецкие самолеты подходили к Севастополю крадучись, на небольшой высоте. Вдруг сразу вспыхнули прожектора, яркие лучи стали шарить по небу. Заговорили зенитные орудия береговых батарей и кораблей. Несколько самолетов загорелись и начали падать. Другие торопились сбросить свой груз. У них была задача заблокировать корабли в бухтах Севастополя, не дать им возможности выйти в море. Противнику это не удалось. Мины упали не на фарватер, а на берег. Часть попала в город и взорвалась там, разрушая дома, вызывая пожары и убивая людей.

Мины спускались на парашютах, и многие жители думали, что это выбрасывается воздушный десант. В темноте принять мины за солдат было немудрено…налет был отбит, и рассвет 22 июня Севастополь встретил во всеоружии, ощетинившись орудиями, которые смотрели в небо и в море.

В Москве рассвет наступил несколько раньше. В 3 часа было уже все видно. Я прилег на диван, пытаясь представить себе, что происходит на флотах. Глуховатый звонок телефона поднял меня на ноги.

– Докладывает командующий Черноморским флотом.

По необычайно взволнованному голосу вице-адмирала Ф-С. Октябрьского уже понимаю – случилось что-то из ряда вон выходящее.

– На Севастополь совершен воздушный налет. Зенитная артиллерия отражает нападение самолетов. Несколько бомб упало на город…

Смотрю на часы. 3 часа 15 минут. Вот когда началось… У меня уже нет сомнений – война!..»

И как штрих к действиям иных военачальников, чья недальновидность только усугубила ситуацию, приведу пример редкого здравомыслия: генерал-полковник Г. М. Штерн, заступив на должность начальника Управления ПВО Красной армии, высказался, что Постановление СНК от 20 января 1941 г. «Об организации противовоздушной обороны» и приказ наркома № 0015 от 14 февраля того же года «О разделении территории СССР на зоны, районы и пункты ПВО» считает… почти вредительскими и потому выполнять их не собирается (!). Его поддержал и начальник Управления ВВС Рычагов. Штерн считал, что подобные приказы и постановления о ПВО делают всю территорию СССР фактически беззащитной при налетах авиации любого предполагаемого противника. И, значит, Севастополь не был прикрыт, не был обеспечен ПВО страны. А командование ЧФ об этом не позаботилось…

Настало время, когда небольшой флаг с черными и желтыми квадратами, обозначающий на морском языке сигнал воздушной тревоги, стал взвиваться на мачтах Черноморских кораблей по нескольку раз в день.

Нарком позвонил в кабинет Сталина, но Поскребышев сообщил, что того нет и нет никакой возможности соединить Кузнецова с вождем. Николай Герасимович позвонил маршалу С. К. Тимошенко и передал ему слово в слово доклад вице-адмирала Октябрьского. Через несколько минут он вновь звонит Сталину, но из узла связи Кремля сообщают, что его просьбу сказать о том, что бомбят Севастополь, доложат не Сталину, а… кому следует; и доложили наркому внутренних дел о том, что нарком ВМФ ведет панические разговоры, что Севастополь, мол, разрушен. Буквально через несколько минут раздался зуммер аппарата ВЧ, и Кузнецов услышал раздраженное:

– Вы понимаете, что докладываете? – это был голос секретаря ЦК ВКП(б), курировавшего силовые и административные органы страны, Георгия Максимилиановича Маленкова.

– Понимаю и докладываю со всей персональной ответственностью: началась война.

– Ну, как знаете… – Маленков положил трубку.

Кузнецов понял, что секретарь ЦК не поверил; однако его информация была тут же перепроверена связистами органов НКВД.

Несомненно, Кузнецов с тяжелым сердцем переживал первые часы и дни войны, и наверняка он не раз взвешивал шансы разнообразного течения событий; думал и сопоставлял возможности людей, отвечающих за флот на местах и во многом отвечающих за то, как те события будут развиваться…

Безусловно, нарком не только анализировал каждого из командующих флотами; он сравнил состояние дел и мощь советского ВМФ с германским кригсмарине (военно-морским флотом), с британским, итальянским и американским флотами и понимал, что по качественным параметрам это сравнение не в пользу советского флота. И если взять противника – германский флот, то он могуч и имеет высокопрофессиональных офицеров и хороших матросов. И наверняка будет вести войну на международных коммуникациях против флотов США и Великобритании. Об этом говорит и гибель линкора «Худ» в сражении с линкором «Бисмарк».

Кузнецов отдавал себе отчет, что в начавшейся войне наибольшая тяжесть ляжет на плечи самого молодого командующего Северным флотом вице-адмирала Арсения Григорьевича Головко, выходца из лихой казачьей семьи на Кубани. Ему было только 35, и он был всего-то на два года моложе наркома…

Так, – рассуждал нарком, – значит, войны как таковой ни на Балтике, ни на Черном море – в этих двух закрытых морских акваториях– не будет… А, как говорят армейские товарищи, будут там вестись «бои местного значения», не ретающие исхода стратегических сражений Второй мировой. Значит, роль этих двух флотов будет чисто вспомогательная, транспортная, и еще – силами своего вооружения, поддержкой своего артиллерийского огня эти два флота должны помогать армейским объединениям и соединениями, ведущих вооруженную борьбу с вторгшимся противником.

По имеющимся у Кузнецова сведениям, немцы «заперли» на таллинском рейде все основные силы Балтийского флота. Который в самом недалеком будущем ждала ужасная трагедия, порожденная беспечным отношением командования БФ и лично адмирала В. Ф. Трибуца, его помощников адмиралов Ю. А. Пантелеева, Ю. Ф. Ралля, Н. К. Смирнова, А. Д. Вербицкого.

Что же касается Черноморского флота, понимал Кузнецов, то морских сил германского флота в том регионе нет, а есть лишь одна устаревшая подводная лодка Румынии, не представляющая никакой опасности для сил советского флота. Значит, там лишь необходимо наличие высокопрофессиональных кадров и тактически грамотное использование имеющихся линкора, крейсеров, лидеров, эсминцев для артиллерийской поддержки Красной армии.

Командный и начальствующий состав Черноморского флота:

Азаров И. И. – член ВС, бригадный комиссар (впоследствии адмирал; креатура ЦК ВКП(б) и ГУГБ – Главное управление Государственной безопасности);

Кулаков Николай Михайлович – дивизионный комиссар (впоследствии вице-адмирал), член ВС ЧФ, начальник политуправления (креатура ЦК ВКП(б) и ГУГБ,).(Сразу же укажу, что намеренно вынес этих двоих политработников над командующим ЧФ, как это было в реальности, тогда как формально они подчинялись командующему флотом.)

Командующие флотом:

Октябрьский (Иванов) Филипп Сергеевич, адмирал – 22.06.1941 – 23.04.1943 и 28.03.1944—09.05.1945;

Владимирский Лев Анатольевич, вице-адмирал – 23.04.1943 – 10.03.1944;

Басистый Николай Ефремович, вице-адмирал – 10. – 28.03.1944.

Начальники штаба флота:

Елисеев Иван Дмитриевич, контр-адмирал —22.06.1941 – 30.01.1944;

Голубев-Монаткин Иван Федорович, контр-адмирал – 05.02. -12.12.1944;

Басистый Н. Е., вице-адмирал – 12.12.1944 – 09.05.1945.

Начальники оперативного отдела:

Жуковский Оскар Соломонович, капитан 1-го ранга – 22.06.1941 – 03.1943 и 04.1944—09.05.1945;

Мельников Пантелеймон Александрович, капитан 1-го ранга – 03.1943 – 04.1944.

Начальник разведотдела штаба ЧФ:

Намгаладзе Д. Б., полковник.

Начальник связи ЧФ:

Громов Г. Г., капитан 1-го ранга.

Начальник контрразведки НКВД (СМЕРШ):

Ни в каких открытых источниках имя руководителя не упоминается. Но, по сведениям бывших военнослужащих штаба ЧФ в 1941–1942 годах руководители этой структуры после обвинений в бездействии и некомпетентности расстреливались находившимися в контрразведке флота представителями НКВД СССР при ЧФ, которые позже сами оказались в плену. Есть официальная информация лишь о том, что с 10.07.1943 г. по 04.04.1945 г. начальником ОКР СМЕРШ являлся генерал-лейтенант береговой службы Н. Ермолаев. (В отношении закрытых источников информации и архивов будет сказано в конце книги.)

Начальники тыла ЧФ:контр-адмирал Н.Ф. Заяц, а с 1943 г. – генерал-лейтенант береговой службы М.Ф. Куманин.

Штрафные батальоны ЧФ:

В одном штрафбате – 1500 человек (постоянно сменяемый состав). За период 1941–1942 гг. во всей действующей армии СССР наибольшее количество штрафных батальонов было в составе Отдельной Приморской армии, Черноморского флота, в 44-й, 47-й и 51-й армиях Крымфронта – их количество колебалось от 50 до 60 штрафбатов. (И этих сведений вы также не найдете в открытой печати.) Штрафроты:

Отдельно были и штрафные роты в дивизиях; в армиях Крымфронта и на ЧФ было 16–20 рот (в прямой зависимости от количества прибывших в Крым дивизий; иногда их количество достигало 35), в каждой по 500 человек постоянно сменяемого состава. Подразделения штрафников структурно подчинялись начальнику контрразведки НКВД (СМЕРШ). Командующий Одесским оборонительным районом: Жуков Гавриил Васильевич, контр-адмирал – 10.08. – 16.10.1941

Командующие Севастопольским оборонительным районом:

Петров Иван Ефимович, генерал-майор – 04. – 11.1941

Октябрьский Филипп Сергеевич, вице-адмирал – 10.11.1941 – 01.07.1942.

Новиков Петр Георгиевич, генерал-майор – 01. —04.07.1942

Командующие Новороссийским оборонительным районом:

Котов Григорий Петрович, генерал-майор – 18.08. – 08.09.1942

Гречко Андрей Антонович, генерал-майор – 08.09. – 17.10.1942

Комков Федор Васильевич, генерал-лейтенант – 23.10. – 17.12.1942

Горшков Сергей Георгиевич, контр-адмирал – 17.12.1942 – 12.04.1943

Командующий Туапсинским оборонительным районом:

Жуков Г. В., контр-адмирал – 22.07.1942 – 26.01.1943

Командиры Одесской ВМБ: