Текст книги "Визит родственников"

Автор книги: Олег Белоус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

На весь мир прогремела массовая казнь армянских бойцов, когда одновременно отрубили голову почти сотне пленников. Репортаж об этом, весьма профессиональный, исламисты поместили в Интернет. Даже западная пресса, категорически отказывавшаяся называть исламистов бандитами, сквозь зубы критиковала их за «экстремизм». На улицы древнего Еревана хлынули разгневанные толпы.

Прозападному руководству крохотного кавказского государства стало ясно, что самостоятельно они не справятся с нашествием чумы двадцать первого века и, наконец, они задействовали механизмы ОДКБ.

Началась операция «Несокрушимое единство». Знаменитые ракеты «калибр» из акваторий Черного и Каспийского моря ударили по штабам, складам и ПВО исламистов. Потом в небе появились ударные беспилотники. Для них основной целью была бронетехника и автомобили противника и только потом появилась авиация. Одновременно четыре усиленные батальонно-тактические группы выдвинулись к границе. Исламисты, следуя давно отработанной тактике рассыпались на мелкие группы и их предстояло выбивать с густых горных лесов, где занявший удачную позицию взвод и батальон не сразу сковырнет.

За те три дня, которые Иван Жуков по кличке Казак, участвовал в боевых действиях, он собственными глазами наблюдал то, что казалось, осталось в средневековой дикости: обезглавленные люди, посаженные на кол… разоренные села. С каждым днем все больше мрачнел, мечтая только об одном – отомстить изуверам. То, что пришлось поучаствовать в нескольких огневых контактах – не в счет!

Совсем близко – за густой листвой придорожных кустов послышались хриплые голоса. Разведчики метнулись стороны, застыли на обочинах в положении для стрельбы с колена.

– Э! – послышался гортанный голос с кавказским акцентом, – кто такой? Русские?

Казак замер, потом ответил с наглинкой в голосе:

– Мы из отряда Али-паши «Воины Аллаха»! Слышал о нас?

– Э! Чем докажешь? Скажи шахаду!

– Ашх̱аду алля́ илях̱а илля Лла́х̱у ва ашх̱аду анна Мух̣аммадан расу́лю Лла́х̱ (Шахада считается первым и важнейшим положением исламского символа веры. Перевод: свидетельствую, что нет Божества, кроме Аллаха, и еще свидетельствую, что Мухаммад – Посланник Аллаха).

    Поверили. Из кустов поднялись трое громил в камуфляже и в черных беретах с зеленой эмблемой исламистов. Опущенные автоматы в руках. У одного из-за плеча торчит труба гранатомета.

– Я смотрю идут двое, как роботы, шлемы такие-лица не видно, – боевик подошел, восхищенно поцокал языком, – американский костюм?

– Да, – вставая, коротко произнес Казак (боевик ошибся. На разведчиках были экспериментальные костюмы «Сотник» с броней, скрывающей бойца от инфракрасных датчиков и меняющей цвет под цвет местности, с полностью закрывающим голову шлемом, напичканным ультрасовременной электроникой и противоминными ботинками. В броню интегрирован пассивный экзоскелет. Напоминает американский аналог).

  Дальнейший разговор прервал звон разбитого стекла и отчаянный визг из ближайшего дома.

– Там… Э… – замялся боевик, который разговаривал по-русски, но Казак его уже не слушал, – Займи их Бурят, – приказал он товарищу по внутренней радиосвязи и побежал к двери.

– Донт мув! – послышался позади голос с ужасным акцентом.

Казак кубарем вкатился в помещение через выбитую молодецким ударом ноги дверь. Через миг перешел у стенки в положение для стрельбы с колена. Автомат щупал пространство коротким стволом.

Полутьма после ярко освещенной улицы не стала помехой. Умный шлем мгновенно вычленил картинку. У противоположной стены на куче тряпья барахтались двое камуфляжных, один со спущенными штанами. Они отчаянно боролись с кем-то, находящимся под ними.

– Стоять! Уроды, – негромко, со злостью рыкнул Казак.

Барахтанье прекратилось. Выпучив глаза, исламисты вскочили, один поспешно натягивал штаны, но схватить оружие не забыли. Битые волки! Растрепанная девчонка – невысокая жгучая брюнетка, вряд ли больше шестнадцати лет, сквозь превращенную в лохмотья одежду белело тело, изо всех сил вжалась в стену. На худом лице неподвижные блюдца застывших глаз, сжатые в ниточку губы побелели. Девчонка походила на брошенного щенка, готового к последней битве за жизнь.

– Прелюбодеяние, – негромко сказал Казак, – это харам (харам, – в шариате – греховные деяния, запрещенные в исламе). У нас в отряде за прелюбодеяние Али-паша приказывает грешника побивать камнями до смерти. А как у вас?

– Слюшай, эээ… – протянул, преданно «поедая» грозного гостя глазами один из камуфлированных, тот, что натягивал штаны, – слюшай зачем харам? Зачем камнями? Может договоримся? Э?

Напарник «голоштанного» гортанно затарахтел на своем языке, словно проворачиваются тяжелые жернова.

– Он говорит, – с готовностью перевел первый боевик, – если доблестный воин в претензии, то мы можем уступить ему девчонку.

Это предложение решило все. Такие подонки не должны жить.

– Вы воины аллаха и не должны себя осквернять! – повелительным тоном произнес Казак, забрасывая автомат за спину, рука упала на пояс. С тихим, довольным шелестом вылез дедовский кинжал. Дед по материнской линии – старый казак учил его владеть и шашкой, и кинжалом.

– Хороший кинжал, – похвалил «голоштанный», рэзать девку будешь?

– Ага, – подтвердил Казак подшагивая поближе и, одновременно, бросая по внутренней радиосвязи:

– Мочи их!

Рука с кинжалом, словно камень с пращи, полетела снизу вверх и врезалась в шею «голоштанному». Добрый тесак из доброй стали глубоко вспорол горло, перерубил хрящи почти до позвоночника, «нарисовав» на шее бандита еще один рот. Кровавый. Боевик не успел еще ни удивиться, ни понять, что он уже мертв, как Казак повернулся ко второму боевику, еще только поднимающему короткий автомат, что-то типа «Узи».

С улицы донеслась хлесткая автоматная очередь.

Первый, выронил пистолет, орошая пол кровью, начал заваливаться на пол.

Перехват рукояти. Второму кинжал с отчетливым хрустом воткнулся в бок по самую крестовину и тут же вышел из тела. Боевик потрясенно захрипел, что-то рявкнул и медленно опустился на пол.

Казак повернулся у двери. Как там напарник? Тут все закончено…

Сухой треск выстрела. Обожгло плечо.

Повернулся.

Девчонка, с крепко зажмуренными глазами, давила на спусковой крючок пистолета.

Сил хватило чтобы, уйдя с линии выстрела, ногой ударить по пистолету. Тот с ударился об стену, глухо упал на пол.

Умный комбез сжал форму на плече, блокируя кровоток, но плечо намокло, покраснело.

Ворвался напарник.

– Ни хрена себе! – дуло автомата стремительно поворачивалось в сторону окаменевшей от ужаса девчонки.

– Отставить! – рявкнул Казак, успев подбить ствол автомата.

«Тра-та-та» – коротко перечеркнул потолок короткий штрих пулевых пробоин.

– Какого черта, командир? – возмущается напарник, – Эта б… ранила тебя!

– Эти двое, – Казак указал рукой на бившиеся в конвульсиях тела на полу, – изнасиловать ее хотели. В шоке девчонка.

Он присел перед ней, зажимая рукой рану. Глаза закрыты, губы трясутся, шепчут что-то по-армянски.

– Не бойся, мы русские.

– Русские? – глаза-блюдца открылись. В них, наконец, появилось понимание…

– Ну так не попал же! А ты как зашел, Сокол? Я что, не закрылся? – произнес с мягким южнорусским акцентом с недоумением спецназовец.

– Нет, – Сергей проскользнул мимо него в комнату. Между двух опрятно застеленных кроватей стоял стол, аккуратно уставленный тарелками с колбасной нарезкой и нарезанными щедрыми ломтями хлебом, вскрытая банка шпрот источала резкий запах, белела большая тарелка с вареной картошкой. Посредине – стояла не открытая бутылка с прозрачным как слеза содержимым. Телевизор негромко бормотал что-то о загадочных пришельцах. Из десятки – центра висевшей на двери мишени торчали глубоко вонзившиеся ножи.

Сосед зашел следом, привычно упал на своей кровати, рядом с газетой, лежащей в ногах, Сергей устроился напротив.

– Что напугал тебя? –произнес Сергей и насмешливо покосился на газету.

– Я тебе дам напугал! – спецназовец направил палец, словно ствол пистолета на приятеля, на мгновение ставший стылым взгляд уперся поверх воображаемого прицела в переносицу Сергея.

От невысокой, но крепко сбитой и накаченной фигуры соседа исходила почти видимая аура опасности. Хотя парни были друзьями, но на миг холодок страха пробежал вдоль позвоночника Сергея: приятель воспитывался матерью-одиночкой и в детстве на улице его дразнили байстрюком (внебрачный, побочный сын). Чтобы отомстить обидчикам он пошел в секцию бокса и кулаками доказывал собственные права, а после школы поступил в военное училище, по распределению попал в «северный» спецназ.

Парни внешне были столь непохожи, что было непонятно, на какой почве они подружились. Наверное, их сдружила схожесть судьбы. У Ивана не было отца. У Сергея – матери. Он родился на Донбассе в семье кандидата физико-математических наук, грезившего о серьезном научном открытии и увековечивании своего имени. В возрасте 10 лет на руках мальчишки от обстрела погибла горячо любимая мать, а мальчишка возненавидел отца за то, что тот не спас ее. После гибели жены отец переехал в Москву, где со временем получил гражданство и поступил в один из исследовательских институтов. С годами угрюмость и неприязнь к отцу поутихли, но холодность в отношениях с ближайшим родственником и лютая ненависть к нацистам остались.

– Все, все, – шутливо поднял руки молодой летчик, – сдаюсь, круче тебя тока яйца и то страусиные! Хотя… лучше старенький ТТ чем дзюдо и каратэ!

– То-то же! – сосед ощутимо расслабился, пальцы щелкнули суставами, но на лице оставалось мрачное выражение, – Надеюсь завтра у тебя полетов нет?

– Да какие там полеты с такой погодой! – летчик махнул рукой, дай бог к выходным развиднеется!

– Значит, переодевайся, Сокол, поедим, заодно бухнем! Вот, – ткнул рукой в бутылку, – матушка прислала чистейшую чачу. Не сомневайся в качестве. У проверенного человека брала!

– С чего бы это пьянка?

– А, – досадливо махнул крепкой рукой спецназовец и сдвинул густые брови, но Сергей знал, что рано или поздно тот поделится проблемой.

Сергей наморщил лоб. Если ограничится одной бутылкой, то за ночь запах выветрится.

– Ладно. Наливай!

Дождавшись, когда летчик переоденется в домашнее, Иван открыл бутылку. Прозрачная струйка полилась в граненые стопки, комнату наполнил свежий запах винограда. Поднявшись с кровати, он сдвинул газету, под которой оказался недовязанный красный шарф на спицах. Иван торопливо спрятал его во встроенный шкаф. Необычного для мужчины увлечения – вязания, парень стеснялся, как неподобающего офицеру спецназа и знал о нем только ближайший приятель и сосед – Сергей, но по просьбе Ивана держал это в тайне. Потом все связанное отправлялось маме, Сергей матушку просто обожал.

– Ну, – пародируя генерала из старинной комедии «Особенности национальной охоты» произнес спецназовец и поднял рюмку, – за справедливость!

Прозрачная и жгучая жидкость обожгла горло, протекла по пищеводу.

– Крепка – осевшим голосом едва выдохнул Сергей.

– А то! Ерунду не держим. А ты закусывай, закусывай, – откашлявшись, произнес Иван

Рюмка отправилась на стол, а Сергей принялся усиленно следовать совету – закусывать. Негромко бормотал телевизор. От новостей по первому каналу стало совсем невмоготу.

С инопланетянами связывались во всех мыслимых радиодиапазонах, но пришельцы не реагировали. По предложению Академии наук России в верхних слоях стратосферы мощные лазеры рисовали разнообразные рисунки, но и это не вызвало никакой реакции. Молчание кораблей на орбите планеты повсеместно вызвало истерическую реакцию. В Вашингтоне стихийно возникли митинги, ораторы призывали правительство США разобраться с «ужасными космическими монстрами», прибывшими на Землю с неизвестными целями; шумная толпа заполнила Красную площадь в Москве, требуя почти того же от русского Президента. Храмы всех религий переполнили прихожане, молящие Высшие Силы отвратить от Земли нашествие инопланетян.

– Армия Соединенных Штатов Америки переведена на максимальную степень боеготовности, – комментатор, один из самых популярных на первом канале, разглагольствовал с необычайным хладнокровием и самоуверенностью, – Это подразумевает, что США готовы к крупномасштабному военному конфликту с пришельцами с возможным использованием оружия массового поражения.

А народные массы между тем охватила эпидемия массовых психозов, количество самоубийств в мире увеличилось в несколько раз. Самозванные пророки тысячами вербовали адептов в новообразованные секты как за пришельцев, так и против. Первые изображали их преодолевшим межзвездную бездну Высшим Разумом, не могущим быть не гуманным. По их мнению, на Землю прибыли прекрасные «эльфы» и люди должны встретить пришельцев с радостью. Вторые с пеной из рта доказывали, что раз пришельцы не идут на контакт, значит им есть что скрывать. Тем более что, судя по размерам их кораблей, на Землю прилетели многие десятки тысяч инопланетян. Значит это колонизационные корабли, и они готовятся завоевать Землю. Словом, прилетели ужасные космические монстры и нужно готовиться к вторжению.

– Вот уроды! – с чувством произнес Иван.

– Кто? Эти? – Сергей кивнул на телевизор.

– И эти и инопланетяне, все! Достали! Уже который день сидим на Повышенной, пусть или нападают в конце концов или уматывают обратно! Вот ей богу, будь моя власть посбивал бы их всех!

– Злой ты, – укоризненно покачал головой Сергей.

– Зато справедливый! Ну их к черту, – Иван, нервно щелкнул пальцами. Нож молнией пролетел через всю комнату и воткнулся в десятку мишени рядом с такими-же клинками. Привычные занятия всегда успокаивали его и помогали думать. Не глядя нащупав на кровати плоскую коробку дистанционника, нажал кнопку. Экран телевизора потух.

Бутылка опорожнилась больше, чем наполовину, успели и попеть песни под гитару – Сергей неплохо играл, когда Иван признался, что причина его мрачного настроения новые придирки Бздыня – так звали командира батальона спецназовцев, конечно, когда он не слышал. Причиной клички послужила его любимое присловье: «Бздынь! И нет Хабаровского края!».

Иван потер нос это было верным признаком, что хмель овладевает.

– Блин, Сокол! – лицо исказила судорога гнева, – Затрахал комбат, придирается и придирается! Какого хрена я это должен терпеть?

– Начальство не всегда право, но оно все равно начальство, – глубокомысленно изрек летчик и тут же посоветовал, – Не терпи.

– И не буду! – заявил спецназовец, глаза с наглинкой шкодно прищурились. Нырнул под кровать.

– Ты чего, братан? На кровати спать-то лучше, – хохотнул Сергей.

– Не учи ученого, – почти трезвым голосом ответил спецназовец и вытащил из-под кровати ящик с имитационными средствами. Этого добра у каждого уважающего себя взводного и ротного было в избытке. Вскоре на свет Божий появилась круглая картонная коробка с надписью на боку ИГН имитатор газового нападения (имитатор газового нападения), имитационный запал УИМД-5м и взрыватель замедленного действия ВЗД-Зм.

– Я-я тебе устрою спокойную ночку, – слегка заикаясь забубнил спецназовец, одновременно вытаскивая из вставленного в имитатор взрывпакета огнепроводный шнур. После давней контузии он слегка заикался, когда нервничал. Потом гулко хохотнул. Вздернутый нос забавно сморщился, – Мы, казаки, обид не прощаем!

Сергей поежился и бросил настороженный взгляд на собеседника. Вот не любил он, когда у его друга такое шкодное настроение.

– Ты что задумал?

А план был прост: подбросить коробку со слезоточивым порошком под дверь комбату. Пусть знает, как придираться! Мстя будет страшна!

Сергей потер затылок, а потом залихватски махнул рукой. А была не была, но другу поможет.

Собрались быстро, взрыватель направился в карман, имитатор под бушлат, хлопнула, закрываясь дверь. На часах был час ночи…

На следующий день они встретились вечером в общежитии.

– Ну ты как? – спросил Сергей, выглянувшего на шум в прихожей спецназовца.

– Да нормально, правда вычислил меня. Бздынь, орал на построении… – Иван довольно прищурил глаза, а потом потер руки, – глаза красные, словно у вампира. Спрашивает это ты? Ну а я отвечаю: «Конечно я, разве я за ночь так изменился что вы меня не узнаете?»

Сергей коротко хохотнул. Чтобы кто-нибудь издевался над Бздынем? Ничего более дикого он и вообразить не мог.

– Ну а что дальше было?

– Да колол он меня потом еще в кабинете, но ты же знаешь меня. По сравнению со мной Зоя Космодемьянская – болтушка. Короче ничего не добился еще и извинился…

– Ну ты и жук…

Остаток вечера друзья смотрели американский фильм про вторжение на Землю с прикольным инопланетянином, назывался он вроде бы: «Секретный материальчик». За добрым инопланетянином гонялась секретная служба во главе со стервозной теткой, пытавшаяся отправить его в заключение, но с помощью двух землян – раздолбаев, он каждый раз ухитрялся в последний момент ускользнуть.

***

Пожилая и словно высохшая от пылающих в ее душе темных страстей женщина потрясла сухеньким кулачком над головой, в другом она цепко паучиха пойманную муху, зажала громкоговоритель:

– Мужчины и женщины, люди других гендеров, немцы! –усиленный голос раскатился над запрудившей и проезжую часть и тротуары толпой, зажатой между массивными, имперского вида зданиями центральной улицы Берлина – Фридрихштрассе. Казалось, что они, рожденные в период имперского величия Германии, с презрением смотрели на выродившихся потомков своих гордых строителей. Заглушая далекие шумы проносящихся по центру города автомобилей, звуки плыли между угрюмыми: серыми и черными фасадами домов с неизменными магазинчиками на первом этаже, винными с объявлениями – «продажа временно запрещена», с замысловатыми балконами и высокими решетчатыми окнами без штор; над готическими шпилями и островерхими мансардами; над радужными знаменами ЛГБТ, над зелеными – партии зеленых, над плещущими на холодном ветру белоснежными плакатами – что на них написано издали не разглядеть, пока не затихли вдали.

Женщина подняла горящие фанатичным блеском глаза к хмурому, совсем не весеннему небу с тяжелыми, серыми тучами, почти царапающими крыши домов, словно через толстую вуаль атмосферы могла увидеть зависшие над Землей корабли пришельцев.

– Человечество дождалось! Высшие космические силы прибыли на Землю, они помогут возродить погубленную неразумными людьми экологию Земли! Мы больше никогда не будем сжигать ужасный газ и уголь и портить атмосферу выбросами углекислого газа. Нам помогут!

А что делают наши правительства и средства массовой информации? Вместо того, чтобы протянуть пришельцам руку дружбы, они нагнетают вокруг них самую настоящую истерию! – последние слова старуха почти провыла.

Жадно внимающая толпа взорвалась одобрительным гулом. Лишь кучки полицейских в полном вооружении и со щитами на периферии митинга, всего пара сотен человек, безучастно смотрели на оратора, покуривали. Они еще и не такое видели. Рядом с ними суетилось несколько корреспондентов, в основном немецких. Бурное обсуждение прибытия инопланетян давно уже не такая новость, чтобы привлечь внимание иностранных СМИ.

Высокий, с ухоженной бородой и намечающимся «пивным» животом специальный корреспондент общественной телекомпании ARD: Фрайгерр, запахнул потуже ворот куртки и презрительно скривился. Что за бред она несет? А если это действительно вторжение? Пришельцы игнорируют все попытки связаться с ними. Почему? Это невольно наводило на подозрение, что их цели не так чисты, как уверяла фрау. Но двадцать лет работы на телевидении приучили его к известному цинизму. Все эти лидеры общественного мнения действуют по одному шаблону. А зачем напрягаться? Это в одиночку человек способен на критическое мышление, а в толпе весьма немногие, только настоящие личности, которых, увы, мало. Там действуют иные законы чем в повседневной жизни. Еще древнегреческий мудрец Солон заметил, что один отдельно взятый афинянин – это хитрая лисица, но, когда афиняне собираются на собрания, имеешь дело со стадом баранов. Роль вожака заключается в том, чтобы создать веру, неважно во что. Для этого надо воздействовать не на разум, а на чувства – испытанный прием демагогов. Рассуждения и доказательства не нужны. Требуется утверждение и повторение этого утверждения и чем более оно будет кратким и, чем проще и нелепее выдумка, тем больше у демагога шансов на успех. Впрочем, пусть болтают что хотят, его дело все снять и прокомментировать!

– Иоганн, – произнес Фрайгерр, притрагиваясь к плечу оператора, – сними общий вид этого бедлама.

Не отрываясь от экрана камеры Иоганн кивнул и медленно развернулся на девяносто градусов, беря в прицел собравшихся на улице демонстрантов: мужчин, женщин и представителей модных в Европе других гендеров, молодых и старых, полных и худых.

– Сбрендившие от ненависти особи, – продолжала кликушествовать женщина, – верно подметили, что в больших кораблях многочисленный экипаж. Но что это означает? Это означает, что их планету постигла катастрофа или их прогнали враги. Значит нам несказанно повезло, мы можем оказать Высшему разуму неоценимую помощь!

Корреспондент вновь поморщился. Ну что она несет! Разве можно так однобоко воспринимать действительность? Внезапно его внимание привлекло здание на периферии митинга – метрах в ста. Распахнулись ворота дома, оттуда вышло трое, похожие словно близнецы: крепко сбитые, с короткой стрижкой, тяжелая обувь в полувоенного вида черных куртках-бомберах. Чувствовалась в них какая-то агрессия и Фрайгерр приложил к глазам ладонь. Один из короткостриженых обернулся к товарищам и ткнул пальцем в сторону оратора, а потом из рукава куртки выпала короткая полицейская дубинка.

Внезапно и резко, словно топор по натянутому канату пришло понимание. Выцветшие светло-голубые глаза корреспондента расширились. Это скинхеды или еще кто-нибудь придерживающийся сходных взглядов и драки с демонстрантами не избежать.

– Иоганн! – произнес дрогнувшим голосом, рука крепко схватила оператора за предплечье, – Смотри, тут, похоже, наклевывается драка. Вторая вытянулась по направлению к странной троице. Это словно стало сигналом. Скинхеды, если это были именно они, с ревом кинулись на толпу, а из черного провала двора выбегали все новые и новые люди с палками, арматурой или дубинками в руках. Навстречу им с ревом, почти заглушившим крики паникующей толпы: «Скинхеды!» кинулись крепкие молодые парни, отличающиеся от оппонентов только цветом одежды: такие же не стесняющие движение куртки, прочная обувь и главное лица, не изуродованные излишним пацифизмом. Зеленые и прочие ЛГБТ давно обзавелись группами поддержки, обеспечивающими безопасность.

Все дальнейшее происходило быстро, поражающе быстро.

Полицейские зашевелились, кинулись наперерез, но поздно, слишком поздно. Противники сцепились. С размаху задубасили битами и железными арматурами. Бешенные выкрики, мат, глухой стук соударяющихся палок, смешались в жуткую какофонию. На мостовую брызнула первая кровь. Через секунды драка превратилась в дикую свалку, где каждый сам за себя.

– Снимай, снимай, – проорал в ухо оператора корреспондент. Да за эти кадры он еще дополнительную премию с компании слупит! Настоящий эксклюзив и экшен!

Вот боевик зеленых с коротким ежиком светлых волос с разворота пробивает ногой в грудь оппоненту. Охнув, боец падает на окровавленную мостовую.

Рядом размашистым хуком сносят на затоптанный асфальт его неудачливого товарища.

Двое боевиков с криком молотят упавшего скинхеда с арматурой по голове, по бокам – не важно, вопли боли упавшего почти не слышны.

Высокий, по два метра боевик бьет ногой по ребрам в каратистком стиле скинхеда с рваным шрамом на лице от рта до виска. От удара того развернуло на сто восемьдесят градусов, обливаясь кровью он рухнул на асфальт.

Из-за спин боевиков выскочил патлатый парень, в руке блеснул нож и тут же вонзился в тело. «Зеленый», согнулся, между прижатыми к животу пальцами проступило алое. Подскочил боевик, с разбегу добавил по голове нунчаками. Стук, словно от удара по стволу дерева, взгляд остекленел. Словно подкошенный, рухнул на грязный асфальт.

Рядом валялся в расплывающейся под ним луже крови лысый парень. Глаза закатились, открывая страшно блестящие белки. Тело сотрясает крупная дрожь, отходит.

Парень с лицом, закрытым черной банданой, с криком мощно бьет противника кулаком в нос, раз, другой. Потом добавляет в окровавленное лицо лбом, несчастный беззвучно рушится вниз.

Лысый боевик ударил битой, с деревянным стуком та встречается с короткой полицейской дубиной его противника.

Вклиниваются полицейские, молотят дубинами всех подряд, пытаясь разделить противников.

Горящими от возбуждения глазами Фрайгерр смотрел на драку «противников» и «поборников» пришельцев. Такого он даже в боевиках не часто видел, а сейчас все по-настоящему!

Позади, в паре метров, послышалась яростная брань. Фрайгерр начал поворачиваться, но не успел, бита ударила по затылку. Перед глазами словно взорвалась тысяча фейерверков. Окровавленный корреспондент телекомпании ARD упал на мостовую без сознания.