Текст книги "Хлебный квест (СИ)"

Автор книги: Олег Фомин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Олег Фомин

Хлебный квест

Роман возвращается с подработки. Мышцы ноют, ноги еле переставляются.

– Да-а-а, – говорит сам себе тихо, – таскать тяжеленные коробки на пятый этаж – это вам не мышкой по коврику...

Но на душе хорошо: как-никак, а рабочий квест закрыт, награда в кармане, ждет, когда ее разменяют.

К остановке причаливает автобус, народ высыпается, втекает новый.

Молоденькая контролерша в розовой маечке с блестками и покемоном Пикачу, джинсы закатаны до колен, русые волосы парой хвостиков, шустренько собирает урожай бумажек и монеток, ловкие как лапки муравья пальцы рассовывают по отделам наплечной сумки, рулон билетов то и дело высовывает язык, его обрывки ныряют по ладоням.

Роман протягивает контролерше студенческий проездной.

За окном проплывают самые разные люди и здания, автомобильный поток шумит, на светофорах можно уловить, как шелестят листья древесных шеренг, в окошко влетают запахи пиццерий и кондитерских. Половина неба залита пухлым облачным кремом. Автобус заезжает на мост, бетонная радуга плавно поднимает над железной дорогой... Роман собой доволен. С утра в поисках подработки обошел по объявлениям три адреса, везде облом: в одном работодатель какой-то сомнительный, в другом Романа опередили, а третий в такой заднице, что если добираться, от кроссовок останутся только шнурки. Но капля упорства, и четвертый адрес привел куда надо. Роман возвращается к семье с деньгами.

Но дома только сестра Вика.

– А где все?

– Отец в автосервисе, мама в библиотеке, а дед ушел на какую-то встречу ветеранов Великой Отечественной.

Вика за кухонным столом жует творожок со сметаной, как школьница-отличница, не хватает бантика.

После репетиции ужина и разговора, как прошел день, Роман заваливается спать. Сон, как и ожидалось, не приходит, но расслабляющая дрема – суррогат неплохой, Роман остается доволен. Дальше время проходит у ноутбука, в милых сердцу виртуальных мирах, Роман переключается между пятью онлайн-играми, кулер подвывает как сквозняк в пещере, ноздри щекочет запах кофе, Роман, стискивая в зубах печеньку, стучит пальцами по клаве, герой сдает очередной квест, получает награду, опыт и репутацию. Душа поет.

Герой в доспехах и с мечом за спиной бродит в толпе виртуальных прохожих, те на первый взгляд разные, однако, если бродить дольше, замечаешь, что модельки повторяются как внешне, так и поведением. Начинает обволакивать скука, но взгляд цепляет в толпе двух горожан, они спорят, размахивают руками, орут, но главное – отличаются! Масса прохожих-клонов мгновенно становится фоном, все внимание на спорщиков, Роман с трепетом ведет к парочке героя, рассмотреть лучше, услышать речь, над их головами загораются контуры диалога, Роман вчитывается жадно... Такие моменты обожает. Моменты, когда зарождается интерес. Ради них даже готов принять необходимость скуки: чтобы интерес доставил наслаждение, нужно как следует поскучать.

Входит Вика, в руках книжка.

– Ром, сходи, пожалуйста, в магазин, купи хлеба.

Сестра не может оторвать взгляд от разворота, пальцы спешно перелистывают, на автопилоте тянет брату пятитысячную бумажку.

– С отрубями, три булки. Заодно разменяешь.

Роман берет, сестра ковыляет к кровати, медленно оседает, книжный монстр вновь чавкает страницей, пережевывает внимание Вики беспощадно.

Однако в магазине, что через дорогу, принимать красный листочек с надписью «Хабаровск» и статуей какого-то тамошнего супергероя отказываются.

– Сдачи нет! – лает толстая продавщица.

Роман пожимает плечами.

– А я при чем?

– Нет, говорю, сдачи! Иди меняй!

– С какой стати вы мне тыкаете?

– Уйди, сказала!

– Слушайте, если у вас личные проблемы, срывать злость на покупателях...

– Щас у тебя будут проблемы, а ну пшел отсюда!

– Молодой человек, – возмущается старик сзади, – не задерживайте очередь!

Роман выходит, по волосам скользит ветер, город течет в солнечном вечере, шумит в меру, пальцы потирают в кармане шершавую поверхность купюры. Ничего не остается, кроме как отправиться в другой магазин, благо, сразу за перекрестком.

– Сдачи нет, – отвечает вяло тощая, как наркоманка, продавщица.

Роман молчит, глядит в сторону, кроссовок выбивает о кафель медленный ритм, взгляд снова на продавщицу.

– Что, вообще никак?

– Сдачи нет, – повторяет безлико, словно разочаровавшийся в жизни терминал.

– Девушка, я уйду к конкурентам.

– Идите.

– Может, сдача есть у начальства?

– Сдачи нет.

Роман обходит магазин за магазином, и с каждым новым пунктом купли-продажи крепнет мысль о заговоре. Везде Романа посылают. Либо в другой магазин, либо в менее приличное место. Он делает здоровенный крюк, словно затягивает на попытке разменять несчастную бумажку петлю.

– Ромаш, где тебя носит? – спрашивает Вика по мобильнику.

– Пять тысяч нигде не берут. Ищу.

– Вот жмоты! Ладно, Ром, возвращайся, не до ночи ведь мотыляться.

– Лады... Еще разок, и домой.

Но в последнем магазине такой же облом. Однозначно: сговорились. Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера...

Кроссовки уныло чешут тротуар, ладони воткнуты в карманы, локти болтаются как мертвые крылья. Дворник метет пухлые тучки пыли, в них кувыркаются обертки, шелуха, автобусные билеты, горожане плывут в разные стороны, напоминают джиннов: туловища окрашены позолотой, ноги утоплены в тенях, размыты как призрачные хвосты. Гряда стальных холмов перед светофором лениво порыкивает моторами...

К остановке подплывает автобус. Роман улыбается, именно этот гигант привез сегодня домой. Хоть одно приятное впечатление за последний час. Стальное брюхо выпускает веер пассажиров, у входа сгущаются новые.

Идея.

Роман бежит к автобусу, запрыгивает. Дверь позади шипит, Роман угодил в капкан вечернего часа пик, народ возвращается с работы, вокруг толкаются разноцветные спины, покачивается роща голов, концентрация одеколонов в воздухе заставляет поморщиться, Роман едва сдерживает чих. Тела медленно бурлят, распределяются по салону, в полускрытой войне за место Роман просачивается к окну напротив двери, рука цепляет поручень, мозг выключает напряженный поисковый режим, протяжный выдох.

По ту сторону стекла горожане на любой вкус и цвет: студенты с рюкзаками, бизнесмены с дипломатами, девчонки с мороженым и воздушными шариками, страшные худые задроты компьютерных игр и форумов, семейные пары с колясками, меломаны в толстовках и наушниках... Вроде бы разные, но есть что-то общее. Даже скучное...

– Алеео!

Перед глазами щелкают девичьи пальцы.

Внимание из окна выныривает, рядом знакомая юная контролерша в розовой маечке с блестками, на груди пухленький желтый Пикачу, джинсы до колен, русые волосы собраны в пару хвостиков, ручка удерживает свернутую в толстый белый диск ленту билетов и приборчик для высасывания денег с льготных карт, электронный клоп светит прямоугольным зеленым глазом. В плечо впивается длинная петля черной сумочки, та как гиря, многочисленные карманы припухшие, обожрались монетами. Девчонка клацает жвачкой, на милом личике с большими зелеными глазами ирония, мол, заячьи уши тебе не идут, парень, снимай и оплачивай проезд.

Роман протягивает пять тысяч.

При взгляде на ржавого оттенка бумажку ресницы девчонки подпрыгивают, Романа касается взгляд, полный благодарности, юная сборщица металлических кругляшей берет купюру чуть ли не с облегченным выдохом, пальцы начинают с энтузиазмом рыться в сумочке, монеты с густым перезвоном ссыпаются на ладошку.

План сработал. Если уж кто и готов менять крупные деньги, да еще с радостью, так это контролеры в вечернее время. За день сумки утяжеляются так, что хоть вешай на шею и прыгай с моста, контролеры, особенно девушки, мысленно – а иногда и вслух – умоляют платить полтинниками, стольниками, пятисотками, штуками, но только не тянуть горсти проклятой мелочи!

Девчонка пересыпает в ладонь Романа тяжелую горку десятирублевых.

– Здесь пятьсот.

Роман чуть не облизывается. За что министерство финансов похвалить охота, так это за введение в оборот таких монет: очень уж похожи на милые сердцу золотые – классическую валюту компьютерных игр. А тут золотых целая мошна! Роман аккуратно рассовывает по карманам.

«Пикачу» протягивает еще более увесистую горсть: пятаки, двух– и однорублевые.

– Двести восемьдесят.

Роман берет, скармливает отдельному карману, а девчонка принимается шуршать купюрами, лицо опущено, хвостики повернуты в профиль. Роман наблюдает с интересом...

Мысль.

Руки вздымаются над ее волосами, парой ловких движений, как парикмахер-профи, Роман вытягивает из каждого хвостика по тонкому локону, опускает на лицо, русые сабельки очерчивают его по бокам, теперь девчонка похожа на героиню манги.

Контролерша заканчивает отсчитывать бумажки, поднимает глаза, розовый пузырек жвачки лопается, зубки возвращают лоскуток в рот, во взгляде недоумение, косится влево, вправо, пытается узреть, что изменилось.

Роман пожимает плечами спокойно, как буддийский монах.

– Так стильно.

В руке девчонки откуда-то молниеносно возникает косметичка, свежее творение оценивает зеркальце, по личику прыгает солнечный зайчик.

– Да, так лучше, – комментирует новую прическу контролерша, зеркальце столь же неуловимо, как у фокусницы, исчезает не пойми где.

Девчонка протягивает ворох сотен и полтинников.

– Держи. Тут четыре двести.

Роман принимает.

– Верю.

...

конец ознакомительного фрагмента