Текст книги "Люди и нелюди"

Автор книги: Олег Дивов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Гусев, прием.

– Диспетчер. Вы где?

– У Дома книги, ближний к Центру угол.

– Ждите.

Гусев скорчил рожу.

– Сейчас припашут, – шепотом сообщил он Валюшку.

Диспетчер не заставил себя долго ждать.

– Вызов на Поварскую…

– Мы пешком.

– Я в курсе. Вам идти пять минут. Фургон выехал. Приготовьтесь, возможно противодействие службы безопасности…

– Та-ак, это то большое офисное здание, да?

– Нет, другое…

Гусев швырнул недопитую банку воды в урну и, махнув Валюшку, сорвался с места. Быстрым шагом они углубились во дворы. Гусев на ходу слушал, что ему говорит диспетчер, и постепенно лицо его приобретало брезгливое и утомленное выражение.

– Все, понял, ждите доклада, – сказал он наконец, убрал трансивер на пояс и вытащил очередную сигарету.

– Трудный случай? – спросил Валюшок, заранее напрягаясь и расправляя плечи, и без того широкие.

– Да нет, – Гусев закурил и прибавил ходу. – Случай несложный, но противный. Идем обезглавливать независимый пенсионный фонд. У президента уже два предупреждения за насильственные действия. А теперь он секретарше морду разбил при попытке изнасилования. Прямо маньяк какой-то. Ничего, в каменоломнях ему будет, куда руки приложить.

– Да уж…

– Не перебивай. Теперь слушай, какие наши дела. Хреновые они. Надо изъять клиента из офиса немедленно и втихую. Никакие документы еще не готовы, милицейского прикрытия нет. Есть только устное заявление потерпевшей. Она сейчас в офисе, уйти сама не может, а ей было сказано, что если пикнет, вообще убьют. Она напугана, я ее понимаю. А главное – этот тип неуправляем, и с минуты на минуту ситуация может обостриться. Так что наша задача пройти в офис, на месте разобраться и действовать. Главное – девчонку защитить. Неплохо для первого дня, а, суперагент Валюшок?

Суперагент Валюшок в ответ что-то промычал и напрягся еще больше.

– Можно, конечно, прямо на входе назвать себя, – заметил Гусев. – Но тогда даю сто процентов, что пока мы будем подниматься, охрана предупредит шефа: идет АСБ. Были уже прецеденты… Если этот козел девчонку в окно выбросит, чтобы лишнего не болтала, нас с тобой по головке не погладят.

– Ты серьезно? – не поверил Валюшок. – Так вот прямо возьмет, и в окно?..

– Разумеется. Такое случалось уже сто раз. Они же все психопаты, эти насильники, им как в голову вступит, не соображают ни хрена. Его, конечно, допросят, и на каторгу он загремит, но девчонке – конец. А оставлять тебя одного стеречь охрану я не имею права. Вот такая, блин, засада. Понял теперь, почему выбраковка ходит минимум по трое?

Валюшок утвердительно хмыкнул.

– В крайнем случае всех поубиваем, – утешил его Гусев.

На Поварской выбраковщиков обогнала машина «Скорой помощи», проскочила вперед метров на сто и ловко причалила к тротуару.

– А вот и наша труповозка, – показал на «Скорую» Гусев. – Как часы работает. Значит, так, агент Валюшок. В здании действовать строго по схеме номер два. А именно?…

– Свою принадлежность к АСБ не обнаруживать, поперед батьки не лезть, держать тебе спину, – отрапортовал Валюшок.

– Всячески оберегать ведущего, для чего активно вертеть головой и таращить глаза, – заключил Гусев с усмешкой. – Так, снимаем значки, прячем в карман. И застегнись. Нет, постой. Ну-ка, кру-гом!

Гусев придирчиво оглядел Валюшка: не выпирает ли из-под куртки оружие. Похлопал себя по бокам. Нет, здесь понадобится чертовски опытный взгляд. Как хорошо, что «комбидрес» слегка гнется и не сковывает движений… И вдвойне хорошо, что Валюшка, как стажера, еще не успели навьючить тяжеленной сбруей, положенной ведомому, – сверхплоский ноутбук, мобильный ретранслятор, сканер отпечатков и прочая техника.

«Кажется, пробьемся».

– Вперед! – скомандовал Гусев. – И… Погоди. Честное слово, Леш, это все какая-то нелепая случайность. Слишком круто для твоего первого дня!

Глава восьмая

Суд в его времена был простым и скорым: бродягу или вора, независимо от того, что он украл, ждал костер или плаха. Та же участь была уготована всем цыганам, как заведомым конокрадам и вообще людям праздным и ненадежным.

«Скорая» пристроилась за грузовиком, и в поле зрения охранной системы офиса не попадала. Гусев и водитель «труповозки» обменялись издали многозначительными взглядами. Валюшок своему ведущему от души позавидовал. Выбраковщики отличали друг друга на улице, пользуясь несложным комплексом условных знаков. Но Гусеву такие методы были ни к чему: его, похоже, все знали в лицо. «Интересно, а бандитам он тоже всем известен? – подумал Валюшок. – Вряд ли. Те, кто его видел, недолго оставались на свободе, а на каторге гусевский словесный портрет без надобности, все равно оттуда не возвращаются… Удивительно – сколько ни пытался, не могу представить себя на каторге. Мне туда просто не попасть. И это, черт побери, здорово. Неужели я такой хороший человек? Получается, хороший. А Гусев? А те выбраковщики, которым он сам зачитывал «птичку»? Наверное, они тоже поначалу были славные парни, но работа их сломала. Ничего, я не сломаюсь. Я для этого слишком точно знаю, что такое хорошо, а что такое плохо».

У двери офиса Гусев на секунду замялся, что-то то ли соображая, то ли вспоминая, а затем решительно нажал кнопку звонка.

– Да! – отозвался динамик, встроенный в стену.

– К господину Юрину посетители, – сообщил Гусев.

– Вам назначено?

– Разумеется! – бросил Гусев.

Дверь щелкнула замком, и они вошли.

Охраны на проходной оказалось немного – трое, но каждый по отдельности мог бы скрутить обоих выбраковщиков в бараний рог. Особенно Гусеву не понравился самый пожилой из секьюрити, явно начальник смены. В нем чувствовался опытный боец, возможно бывший оперативник, привыкший брать врага хитростью и реакцией. «Ох, расколет он нас, – мелькнуло в голове. – Не вижу металлодетектора, но все равно мы рискуем. Может, все-таки представиться?»

Размещался пост бестолково, иначе не позволял тесный вестибюль. Здесь было узко. Стойку с компьютером и мониторами слежения развернули единственно возможным образом. Скученность охраны давала Гусеву преимущество при внезапной атаке, но сильного облегчения от этой мысли он не испытал. Гусев терпеть не мог честный бой на равных. Пояса охранников украшали массивные газовые револьверы, но под стойкой, за которой сидел их старший, наверняка пряталось нечто крупнокалиберное. «И, может быть, даже с патроном в стволе. А чего я так нервничаю? Давно не работал, вот отчего».

– К господину Юрину, – повторил Гусев. – Фамилии – Купченко и Бунин.

– Документы, пожалуйста.

Выбраковщики достали удостоверения личности. Гусев по документам выходил неким Купченко, вице-президентом по общим вопросам торговой компании с названием блеклым и незапоминающимся. Валюшку по молодости лет досталась расплывчатая характеристика «менеджер по маркетингу».

Начальник охраны бросил взгляд на монитор компьютера, согласно кивнул и отдал гостям их карточки.

– Пятый этаж. Лифт вон там, по коридору.

– Спасибо.

Коридор оказался длиннющий, метров тридцать. Чувствуя спиной неприятный оценивающий взгляд, Гусев пошел, куда сказали. Позади гулко топал Валюшок.

– Кто приглашение устроил? – негромко спросил он в лифте.

– Потерпевшая. Обычно так и бывает. Люди помогают нам весьма охотно. Только вот их мотивы… – Гусев скривил лицо и чуть не сплюнул под ноги, но передумал.

– Этот Юрин сам нарвался.

– Ну, она тоже штучка. Дала бы ему по яйцам, а потом в хрюсло – и все дела. Не исключено, что он бы ее резко зауважал.

– Есть очень много людей, не способных дать сдачи. И, по-моему, это естественно, – заметил Валюшок.

– Спасибо, просветил. А то я не знаю? Сам такой.

Валюшок склонил голову на плечо и смерил Гусева взглядом, полным сомнения.

– Для таких и работаем, – заключил Гусев, выходя из лифта. – Только вот обида – день ото дня бедные овечки становятся все подлее… Так. А куда это нас занесло?

Лифтовый холл открывался в небольшой зальчик с кучей дверей. В центре красовалась мощная конструкция – рабочее место как минимум трех секретарш. Из-за стойки виднелась аккуратная женская прическа. Сухо потрескивали клавиши.

– Привет, – сказал Гусев, перегибаясь через стойку.

– Здравствуйте, – ответила молоденькая девушка, отрывая глаза от клавиатуры. Взгляд у нее был напряженный, и где-то в глубине его прятался испуг. – Чем могу?…

«А господин Юрин охоч до свежатинки, – усмехнулся про себя Гусев. – И жаден, судя по всему. Печатать девица толком не умеет, едва школу окончила, согласна на любой оклад… А на что еще ты согласна, бедная девочка? И сколько вас таких по всему миру, несмышленых и остро нуждающихся в защите? Что с вами будет, когда меня пристрелят?»

– Вы к кому? – спросила девушка, возвращая Гусева к реальности.

– Господин Юрин у себя?

– Вам назначено?

Гусев достал из кармана значок, коротко сверкнул им и прицепил на место – за лацкан. Испуг из глаз девушки переместился на все лицо.

– Знаешь, почему мы здесь? – спросил Гусев мягким полушепотом. – Вижу, что да.

Девушка еле заметно кивнула.

– Президент у себя. Один, – прошептала она, указывая глазами направление. Гусев оглянулся на дверь, за которой сидел господин Юрин, не подозревая еще, наверное, что его ждет.

– А Марина где?

– Вон там, в комнате отдыха…

– Спасибо. Господин Бунин, постойте здесь, развлеките барышню, заодно последите, чтобы клиент никуда не делся. Мне понадобится минуты три-четыре.

– Слушаюсь, господин Купченко, – отбил подачу Валюшок.

Пострадавшая сидела с ногами на диване, прижимала к щеке пакет со льдом и роняла тихие слезы в чашку кофе. Даже сейчас, в растрепанном виде и, похоже, не менее растрепанных чувствах, выглядела она стопроцентной шлюшкой. Из тех, которых положено без лишних прелюдий хватать и валить в койку, а за неимением постели – раскладывать на офисной мебели. Крайне неудачная конституция: мощный сексуальный призыв в сочетании с дешевой внешностью. «Не повезло тебе, Марина».

– Сексопатолога вызывали? – осведомился Гусев, присаживаясь напротив и демонстрируя значок. – Все, милая, успокойся, с этого момента ты под защитой АСБ. Ну-ка, щечку покажи.

Марина подарила Гусеву злобный, хотя и несколько одноглазый взгляд, и на секунду отняла лед от щеки. Гусев цыкнул зубом: удар обернулся не только синяком и отеком, Юрин капитально рассек девушке скулу. Если бы не благоприобретенная (или врожденная) стервозность, Марина давно уже сидела бы в травмопункте. Но ей хотелось отомстить, и Гусев ее понимал.

– Спасибо, что сделала пропуск, – сказал он. – И спасибо, что дождалась. Хорошо, что я это увидел воочию. Легче будет прострелить твоему шефу башку. Считай, ты ему подписала смертный приговор.

Это Гусев врал. Если Юрин не будет особо артачиться при задержании, он еще поживет. Но Гусева интересовала реакция девушки.

– Он тут вытворяет такое… – Марина всхлипнула. – Его убить мало. Вы других наших девчонок расспросите… Они просто боятся.

– Расспросим обязательно. Значит, так… Внизу стоит машина «Скорой помощи». Это наша. Уедешь на ней. Тебя сразу зашьют, потом сделают пластику, мордашка будет лучше прежней. Не беспокойся, все операции за счет АСБ. Плюс тебе капнет неплохая сумма за моральный и физический ущерб. Теперь слушай меня очень внимательно. Я старший уполномоченный Центрального отделения Агентства Социальной Безопасности Павел Гусев. Ты обвиняешь президента фонда господина Юрина в сексуальных домогательствах и физическом насилии. Сейчас у тебя есть возможность отказаться от этого обвинения. Подумай и скажи – обвиняешь ты его или нет.

– А что ему будет? – спросила Марина. Видимо, гусевский намек на прострел башки ее не убедил.

– Юрин – закоренелый враг общества. Его уже дважды предупреждали о неподобающем поведении. Не знала? Юрин любит избивать людей, выбирая тех, кто послабее. Так что будет ему выбраковка. Он исчезнет. Навсегда.

– Вы его убьете? – с надеждой спросила Марина.

– Честно? Вряд ли. Сначала ему придется заплатить болью за боль. Искупить свою вину на каторжных работах. И в один прекрасный день он там умрет. Кстати, бежать с каторги нереально. Я видел, я знаю. Итак, ты обвиняешь его? Подумай и ответь.

– Да! – выдохнула Марина. – Я обвиняю его.

– Договорились. Тогда сиди здесь, – приказал Гусев, вставая. – Минут через пять твоя напарница постучит в дверь. После этого выходи из офиса и садись в «Скорую». Понятно? Ну-ка, повтори.

– Когда Ленка постучит… Он ведь и ее чуть не изнасиловал, скотина-а!..

– Что ты сделаешь, когда Лена постучит?

– Выйду на улицу, сяду в «Скорую»… У-у-у…

– Умница, – похвалил Гусев и вышел за дверь.

Валюшок о чем-то вполголоса беседовал с Леной.

– Ну и обстановочка тут, – сообщил он Гусеву. – Прямо хоть через одного расстреливай.

– Дознаватель разберется, – отмахнулся Гусев. – Все тихо?

– К Юрину зашел какой-то тип, я не стал его задерживать.

– Черт! – напрягся Гусев. – Он на тебя не отреагировал?

– Леночка выручила.

– Я сказала, что это курьер, – улыбнулась Лена. – А у президента сейчас первый вице-президент. Он на минуту, ему уезжать.

Легок на помине, из кабинета вышел дорого одетый мужчина. На выбраковщиков он даже не посмотрел, с головой углубившись в какие-то бумаги, и скрылся за углом.

Гусев оттер Валюшка плечом и заглянул Лене в глаза.

– Ты чудо, – сказал он. – Медаль не обещаю, но признательность гарантирую. Теперь блокируй связь, пожалуйста. Не хочу, чтобы нас беспокоили. Если сунется в кабинет мелкая сошка – у Юрина важные гости. Если кто-то из менеджеров высшего звена – черт с ними, пускай. Может, с собой прихватим. Ты же понимаешь, у нас план. На этой неделе приказано расстрелять десять президентов и двадцать вице. А также спасти не меньше сотни заколдованных принцесс, вот, вроде тебя.

Польщенная Лена залилась краской.

– Не такие уж вы и страшные, господа секретные агенты, – пробормотала девушка, отводя взгляд.

– Приятно слышать, – улыбнулся Гусев. – Когда мы с Юриным войдем в лифт, постучи в дверь, за которой сидит Марина, пусть тоже спускается. Ага? Заранее благодарен. Леха, за мной.

В кабинет они вошли без стука. Клиент играл на компьютере. Он оказался раскормленным дядькой лет пятидесяти с короткой стрижкой и маленькими глазками. «Ох, порезвятся тут наши дознаватели, – подумал Гусев. – Ставлю десять против одного, что этот президент на самом деле зицпредседатель, пустое место. От скуки лапает секретарш, чтобы хоть как-то время с толком провести. Вопрос: зачем он тут нужен такой? Однако кранты пенсионному фонду».

– Ну? – буркнул увлеченный игрой президент, не отрываясь от монитора.

– Господин Юрин? – сладким голосом осведомился Гусев.

Юрин соблаговолил поднять глаза на выбраковщиков.

– Да, а в чем дело? – спросил он лениво. – Проходите, садитесь.

– Благодарю вас. Я старший уполномоченный Центрального отделения Агентства Социальной Безопасности Павел Гусев…

Юрин перестал шевелить «мышкой» и уставился на гостей уже более осмысленным взглядом.

– Это уполномоченный Алексей Валюшок, – продолжал Гусев. – Господин Юрин, вы обвиняетесь в сексуальных домогательствах и физическом насилии, повлекшем за собой…

– Су-у-ка!!! – взревел Юрин и так дал кулаком по клавиатуре, что она чуть не разломилась, а компьютер протестующе заверещал. Гусев привычным движением откинул полу куртки. Глаза Юрина уткнулись в рукоятку игольника и застыли. Он медленно поднимался из-за стола, и Гусев подумал, что дело плохо. В ярости этот тип не контролировал себя.

– Вы имеете право оказать сопротивление! – голос Гусева предупреждающе зазвенел. – Имеете право не называть себя! Имеете право не отвечать на вопросы! Согласно Кодексу законов о социальной безопасности вы поступаете в наше распоряжение. В случае неповиновения вы будете обездвижены или убиты. Предупреждаю – любое ваше движение может быть истолковано как агрессия. Приказываю оставаться на месте. Руки на стол!

Юрин с видимым трудом овладел собой и замер. Глаза его оторвались наконец от рукоятки игольника и переместились на гусевский значок.

– Обыскать, – распорядился Гусев.

Валюшок не спеша, чтобы не испугать клиента, приблизился к Юрину и довольно ловко его ощупал.

– Чист.

– Понял. Юрин, вы меня слышите? Вы признаете себя виновным?

– Нет… – выдавил Юрин. – Нет! Да нет же!

– Хорошо. Юрин, сейчас мы с вами выходим из офиса на улицу. Выходим не спеша, без резких движений. Хотите жить – подчиняйтесь. Малейшая провокация – стреляю. Вы идете первым, мы за вами. Ясно?

– Ребята… – умоляюще протянул Юрин. – Да она же сука… Блядь поганая… Она меня шантажировала…

– Этим займется следствие, – пообещал Гусев. – Гарантирую – если вас подставили, все будет хорошо. Вы получите компенсацию за моральный ущерб. Возможно, с вас даже снимут одно предупреждение. Лица, виновные в оговоре, будут жестоко наказаны. А пока – делайте, что я говорю. Мы уезжаем.

Юрин едва заметно кивнул. Похоже было, что он мучительно рассуждает: кинуться на обидчиков с кулаками или заплакать.

– Выполнять, – сказал Гусев. – Двигайтесь, Юрин. Выходим.

Любой нормальный человек на месте Гусева посоветовал бы Юрину не искать защиты у охранников: мало ли, что задержанному в голову взбредет, лучше уж предупредить. Но Гусев осознанно промолчал. Он недаром сказал «лица, виновные в оговоре», употребил множественное число. Если Юрин виноват, то намек, что обвинила его не только одна «блядь поганая», должен окончательно вывести клиента из равновесия. Нечего лишний раз подсказывать ему, что можно натравить охрану на выбраковщиков, а самому под шумок удариться в бега. И так догадается. Гусев поймал себя на том, что хочет стычки. Теперь, увидев изуродованную девчонку, – хочет. Он вернулся на работу, он вошел, кажется, во вкус.

«Стрелять в нехороших парней – неужели я всю жизнь к этому стремился? Разве я больше ни на что не годен? Да, но кто тогда будет стрелять, если я такой возвышенно-брезгливый? Другой, кого я не смогу контролировать. А вдруг однажды этот другой постучится в мою дверь? Если ты взял на себя право решать, кто хороший, а кто плохой, – будь готов, что тебя могут забраковать тоже. А значит, нужно становиться выбраковщиком самому. И это самый разумный выбор».

Юрин вышел из кабинета тяжелым волочащимся шагом приговоренного и сразу направился к лифту. Гусев махнул на прощание Лене, а сам мысленно отрепетировал, как рвет из кобуры игольник. Стычки в вестибюле было уже не избежать. Разумеется, ведь Гусев забыл очень важный момент: не выяснил, предупреждают ли охрану, что выходит президент. Ему ведь должны подогнать машину! «Непростительная ошибка, но уже поздно сворачивать назад. Я не хочу, чтобы этот урод поедал злобным взглядом убийцы Лену, которая будет звонить вниз и отдавать фальшивые распоряжения. Ей потом с этим взглядом жить и жить. Я слишком хорошо знаю, как это бывает: на тебя один раз посмотрели, а ты через пять лет просыпаешься в холодном поту. Ничего, справимся. Хорошо, что наручники клиенту не надели – уж больно поза скованная была бы… Или застегнуть его? А чего я так нервничаю, собственно? На проходной охранникам покажу значок – и никаких проблем».

И снова Гусев поймал себя на том, что хочет драки, хочет кого-нибудь подстрелить. «Окончательно с ума схожу, что ли?»

В лифте они спускались под шумное сопение Юрина.

Охрана заметила босса издали, от самого лифта, и отреагировала на его появление вставанием с мест и напряжением тел. Юрин пока вел себя разумно, надвигаясь на пост по центру коридора. Гусев и Валюшок шли следом, держась уступом, Гусев впереди и левее. Частично Юрин его закрывал, а самое защищенное место досталось Валюшку. Выбраковщики часто занимают безрассудные на первый взгляд позиции, заслоняя друг друга. При этом ухудшается обзор, сектора обстрела значительно сужены. Но, во-первых, такое построение сплошь и рядом сбивает противника с толку, он принимает тебя за идиота – а зря. Во-вторых, у людей из АСБ все просчитано заранее, они будут стрелять, а не отстреливаться. А в-третьих, если случится нештатная ситуация, кто-то обязательно должен остаться жив и завершить огневой контакт в пользу Агентства.

Сейчас все было бы ничего, вот только старый опытный боец держал в руке то, чего Гусев так опасался, – карабин «Сайга». Держал пока стволом вниз. Старый и опытный почуял неладное, но боялся перебдеть и огрести нахлобучку. Похоже, охране здесь платили неплохо, и начальник поста держался за свое место.

«Переломает мне все ребра, – подумал Гусев. – А то и проникающих наделает. Фигушки, ребята, я вам не мишень. Самое время обогнать Юрина и предъявить нагрудный знак».

Он прибавил шагу, но опоздал. Когда до поста оставалось метров десять, у Юрина сдали нервы.

С воплем: «Мочи их!!!» – клиент бросился в подвернувшуюся справа приоткрытую дверь.

Точнее, попытался это сделать.

Приблизительно на букве «и», когда юринская туша полностью закрыла от охранников Валюшка, Гусев уже вырвал из кобуры игольник и нажал на спуск. При этом он прыгнул влево, отчаянным маневром оттягивая внимание противника от ведомого.

Пистолет затрещал, и с полдюжины игл украсило темную форму начальника поста желтыми точечками стабилизаторов. Начальник успел развернуться к Гусеву и выбросить в сторону опасности руку с карабином. Грянул выстрел, пуля ушла в потолок.

Оставшиеся двое охранников почти достали свои револьверы, но Гусев успел срезать обоих длинной очередью. Машинально, не думая, он нажал кнопку выброса магазина и стремительным движением перезарядил оружие.

Юрин наконец-то завершил падение и с грохотом рухнул на четвереньки в дверном проеме.

Охрана сползала по стенам на пол.

Валюшок, не успевший сделать ни единого выстрела, шумно выдохнул, убрал пистолет в кобуру и от души пнул Юрина под копчик. Получив ускорение, тот исчез за дверью, где мгновенно вскочил. Дверь захлопнулась, щелкнул замок.

– По-мо-ги-и-те! – раздалось из-за двери. – У-би-ва-а-ют!!!

– Что же ты его упустил? – спросил Гусев укоризненно. Он спрятал игольник, нагнулся и подобрал опустевший мага– зин.

Валюшок помотал головой и развел руками.

– Обалдел, – сказал он. – Виноват.

– На по-о-мощь!!! – надрывался Юрин. – Ка-ра-ул!!!

Гусев подергал дверную ручку и убедился, что перед ним возникла преграда.

– Эй, задержанный! – прогремел он так, что перекрыл крики Юрина.

– Две секунды на открытие двери!

Юрин в ответ длинно выматерился.

– Беги, зови наших из труповозки, – сказал Гусев Валюшку. – Обязательно с носилками.

Валюшок перепрыгнул через тела поверженных охранников и выскочил на улицу. Гусев почесал в затылке и вытащил сразу оба пистолета.

– Все, ты меня достал! – сообщил он в сторону двери. – Сейчас будет экзекуция. Сам напросился. Ох, я тебя…

Дальше развивать тему он не стал, а просто трижды выстрелил из «беретты» в область замка. Дверь разворотило так, что даже пинать ее не пришлось – отлетела сама. Гусев шагнул в комнату, оказавшуюся маленьким складом, набитым какой-то бумажной продукцией, наткнулся на остолбеневшего Юрина и смачно врезал ему рукояткой «беретты» промеж глаз. Юрин охнул и с размаху сел на задницу. Гусев дал клиенту секунду-другую посидеть, чтобы прочувствовал, как душевно ему вломили, а затем почти не целясь пустил Юрину иголку в ногу. Виновник безобразия тихонько всхлипнул и упал навзничь.

– Вот так-то, – сказал Гусев. Он снял пистолеты с боевого взвода, убрал их на место, закурил и с наслаждением затянулся.

В дверь ворвался экипаж «труповозки» – трое мордоворотов, изображающих бригаду «Скорой помощи». За их спинами маячил Валюшок.

С другой стороны коридора пошел лифт. Наверное, спускалась Марина. Любому другому на ее месте Гусев не позавидовал бы, но эта девчонка и так за сегодня насмотрелась на всякое. Вряд ли ее особенно расстроит творящийся у выхода бардак.

– Где клиент? – спросили у Гусева деловито и требовательно.

– Вон, – махнул рукой Гусев, отходя к посту, садясь на место начальника и закидывая ногу на ногу. – И потерпевшая сейчас подойдет.

– Пусть тогда поторопится.

– Леша, будь другом, сбегай, приведи ее. А-а, вот и она.

Гусев достал рацию и вызвал Центральное.

– Это Гусев, – сказал он. – Клиент пытался бежать, обездвижен, сейчас грузим…

– Не «грузим», а «грузят», – поправили его «медики». Двое из них, отдуваясь, проталкивали носилки с Юриным через узкую проходную, а третий, с фонендоскопом на шее, руководил.

– …служба безопасности была спровоцирована клиентом и оказала сопротивление. Есть три незапланированных обездвижки. Немедленно сюда группу поддержки, милицейское прикрытие и обязательно нашего дознавателя, чем скорее, тем лучше. Похоже, здесь полно работы для него. Я остаюсь на месте, буду встречать. Только поскорее, ладно? Все, жду.

У проходной остановилась потерпевшая, щеку она теперь зажимала платком.

– Круто, – сказала Марина, оглядев лежащие на полу тела.

– Ну-ка, девушка, что это у нас такое? – подскочил к ней «врач». – Та-ак, посмотрим… Ничего страшного. Пойдемте, пойдемте…

– Счастливо, – бросил Марине Гусев.

– Пока, – вздохнула она. – Спасибо.

Валюшок подошел к бездыханному телу начальника поста, нагнулся и осторожно защелкнул предохранитель карабина, лежащего рядом на полу.

– Лихо ты их, – признал он. – Только в следующий раз меня не береги так, ладно?

– Тебя клиент перекрыл, – буркнул Гусев.

Валюшок поднял глаза на дырку в потолке и ничего больше не сказал.