355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Олег Филимонов » Шевелится – стреляй! Зеленое – руби! » Текст книги (страница 2)
Шевелится – стреляй! Зеленое – руби!
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 22:40

Текст книги "Шевелится – стреляй! Зеленое – руби!"


Автор книги: Олег Филимонов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 2

Волк остался бы жив, если бы не заговорил в темном лесу с незнакомой девочкой в красной шапочке!

К. Мелихан

Мою жизнь никак нельзя было назвать пресной и скучной, отнюдь! Но временами я чувствовал, что принадлежу другой эпохе, остро завидуя героям Хаггарда, Буссенара и Майн Рида, для которых на земле оставалось достаточно белых пятен. И наконец жизнь расставила все по местам, предоставив мне шанс применить свои способности на всю катушку, и даже сверх того!

Для меня вся эта история началась чуть больше месяца назад в не самый светлый день жизни звонком из прошлого. В другой раз я, может быть, и послал бы всех лесом, но тогда не сподобился, а потом стало поздно – все закрутилось и понеслось. Впрочем, по порядку.

В тот знаменательный день я сидел дома, пил глинтвейн, хмуро глядя на заоконную слякоть, и пытался свыкнуться с питерскими реалиями. Погодка не радовала совершенно, наводила хандру и к излишним телодвижениям не располагала. Такая мерзопакость на улице любого может ввести в депрессию. Что уж говорить о человеке, только что вернувшемся в родные пенаты из теплых далеких стран, у которого по квартире до сих пор разбросаны нераспакованные чемоданы, а в памяти еще не потускнели сочные краски африканской саванны. А тут на тебе… В общем, контраст разительный. Одним словом, обстановка как нельзя лучше располагала к унынию и самобичеванию, которым я, собственно, и предавался.

Черт бы все подрал! Мне сорок пять лет, а занимаюсь бог знает чем. Жены нет, детей вроде тоже, работы нормальной – и то нет. Мотаюсь туда-сюда по белу свету, развлекаюсь. Эти метания имели бы смысл и приносили реальную пользу, родись я хотя бы лет сто назад, а в наше время мои эскапады служат только остренькой темой для СМИ на потребу жаждущей экстрима и экзотики публике. Какой, спрашивается, толк в том, что я делаю? Зачем продираюсь сквозь джунгли, покоряю вершины, сплавляюсь по горным рекам? Для чего охочусь с масаями на львов, ныряю с ножом к акулам, хожу с рогатиной на медведя? Проще было бы с голой попой на ежа: и острых ощущений навалом, и не надо забираться в такую даль. А может, пересечь Атлантику в коробке из-под апельсинов? Или еще чего глобального совершить – оставить, так сказать, след в истории?!

Размышляя в подобном ключе, я все глубже погружался в трясину апатии. Собственно, в этике стоиков апатия – это свобода от страстей, идеал нравственности и состояние, к которому надо стремиться. Но поскольку стоиком я себя не числил, то и в подобном состоянии удовольствия не находил.

Мои терзания о смысле жизни прервал телефонный звонок. Все еще пребывая в задумчивости, я рассеянно протянул руку и поднял трубку. Этот голос я узнал сразу, хотя не слышал его лет семь. Все переживания сразу как рукой сняло – звонил генерал Панин.

– Здравствуй, Волх. Узнал? – прозвучало в трубке.

– Здравствуйте, Всеслав Игоревич.

– Вижу, помнишь. Это хорошо! Видел тут тебя по телевизору. Ты знаешь, впечатлен! Молодец, формы не теряешь! – Панин многозначительно умолк, предлагая мне вставить положенную фразу.

– Это вы о чем? – не стал отмалчиваться я.

– Ну как же, – живо подхватил генерал, – как ты там эту гориллу! Голыми руками! В бараний рог! Лихо! Прям Тарзан! – продолжал ерничать он.

– Компьютер и комбинированные съемки, к тому же горилла была ручная, – заявил я.

– Да ладно, не прибедняйся – я тебя знаю! Скажи еще: с каскадерами снимали. Сознавайся, все честно было?

– Честно, честно. Вы только это и хотели узнать, товарищ генерал?

Как будто зная о моих недавних невеселых раздумьях, Панин продолжал развивать тему:

– Да нет, не только это. Ты сам-то как? Паутиной еще не зарос, плесенью не покрылся?

– Нас деградацией личности не запугаешь! – гордо отозвался я.

– Ну-ну… – протянул генерал. – А о настоящем деле не думал?

Я промолчал, и, немного погодя, Панин продолжил, уже сменив тон:

– Ладно, шутки в сторону. Для тебя есть работа, как раз по твоей специальности.

Как ни странно, но в этом я и не сомневался: стал бы Панин названивать просто так, почесать языком! Интересно другое: почему вдруг обо мне вспомнили, через столько-то лет?

– Если как в последний раз, то благодарю покорно, я пас. Извините за высокий штиль, само вырвалось, – едко добавил я.

Панина, похоже, проняло, он немного помолчал, переваривая мою сентенцию, и осторожно продолжил:

– Прости, я, наверно, неправильно выразился. Я предлагаю тебе постояннуюработу по твоей нынешнейспециальности. Мой тебе совет: плюнь на все и приезжай! Этот проект как под тебя и задуман! О деньгах тоже можешь не беспокоиться: сколько запросишь – столько и заплатим, без вопросов. Короче, гарантирую – не пожалеешь.

Тут он сумел здорово меня удивить. Во-первых, что собой представляет моя так называемая нынешняя специальность, я затрудняюсь сказать и сам. Самое близкое по смыслу – эксперт по выживанию. Во-вторых, я уже имел удовольствие работать в панинском ведомстве, точнее служить, и впрягаться обратно не собирался ни за какие коврижки. Генерал об этом прекрасно знал. В-третьих, что означает фраза: «Гарантирую – не пожалеешь»? Врать Панин не будет, но скажите на милость, как он может что-то гарантировать, когда я сам не знаю, чего хочу? И, наконец, последнее: для моей бывшей конторы такой подход к вопросу оплаты труда – это нонсенс, из ряда вон и ни в какие ворота…. Все эти непонятности требовали прояснения.

– Хотелось бы поподробнее. Что все это значит, и что от меня требуется на этот раз?

– Это не телефонный разговор, – отрезал Панин. – Подробности узнаешь при личной встрече. Адресок, надеюсь, не забыл?

– Мудрено забыть.

– Ну и отлично, вылетай завра в одиннадцать, билет тебе забронирован.

– Всеслав Игоревич, давайте не так быстро, тут думать надо…

– Вот и подумай. До завтра время есть. Ну, все, Волх, бывай, у меня еще куча дел. В общем, жду! – скомкал разговор генерал.

Ответить я не успел – трубка уже пищала короткими гудками.

Содержательная получилась беседа, ничего не скажешь. Озадачили по полной программе. Положив трубку, я откинулся в кресле, прокручивая в голове состоявшийся разговор. Надо признать, Панин хорошо меня зацепил, после такого предложения усидеть на месте будет трудно. Тем более с моим теперешним кризисом жанра… или среднего возраста? Кому как больше нравится. Что же это за работа такая небывалая? Черт ее дери!

Постепенно от проблем насущных мои мысли перекочевали к событиям давнего прошлого, к ведомству генерала Панина – моей альма-матер.

Контора наша существовала как один из отделов засекреченного «по самое некуда» НИИ, бьющегося над проблемами оружия завтрашнего дня. Занимался отдел так называемыми аномальными явлениями, или, проще говоря, откровенной чертовщиной и иже с ней, с гипотетическим прицелом на военные нужды. Названия, по сути, не имел, только номер – девятый. Курировался непосредственно ГРУ ГШ, что, в общем, не странно, поскольку его сотрудники значительную часть своего времени проводили за железным занавесом, занимаясь делами темными и зловещими, вырывая тайны у природы или коллег из-за бугра. В некотором роде аналог Аненербе [2]2
  Аненербе(«Наследие предков») – нацистская оккультная организация, НИИ и спецслужба СС одновременно.


[Закрыть]
. Заправлял всем этим генерал-майор Всеслав Игоревич Панин.

Карьера моя в епархии Панина начиналась непрезентабельно: с роли подопытного кролика и объекта исследований. Так что составить некоторое представление о произошедших со мной событиях я смог только гораздо позже, со слов сослуживцев.

Случилось так, что в нежном возрасте четырнадцати лет я оказался единственным уцелевшим после авиакатастрофы. Кроме многочисленных ран и переломов я получил тяжелейшую черепно-мозговую травму, приведшую к полной потере памяти. До уровня овоща не дошло, но амнезия превратила мой мозг в чистый лист, я забыл даже родной язык. Однако суть не в том, при травмах головного мозга все это не редкость. Что сместилось у меня в голове, не ясно, но это привело к неожиданным последствиям. Кроме того, что мои раны, к удивлению врачей, заживали поразительно быстро, я и сам начал расти, прибавляя чуть не по сантиметру в день. Так что за месяц, проведенный в больнице, я не только полностью поправился, но и вымахал почти до двух метров. И продолжал расти дальше, правда, уже не с такой скоростью. Наряду с этим мой организм приобрел и другие интересные возможности! Например, я мог регулировать температуру тела (в определенных пределах естественно); по желанию убыстрять или замедлять сердцебиение – вплоть до полной остановки сердца; задерживать дыхание на пятнадцать минут, ну и еще кое-что. Некоторые новые способности, как, к примеру, чувство направления и времени, я осознал гораздо позже. Зрение, слух и обоняние тоже претерпели изменения в лучшую сторону. А скорость реакции, мышечная сила, координация движений и выносливость оказались далеко за рамками возможностей обычных людей. Хуже дело обстояло с памятью – я так ничего и не вспомнил. Представлений об окружающем мире у меня имелось не больше, чем у новорожденного ребенка. Всему пришлось учиться заново, правда, новую информацию я впитывал как губка, да и, как выяснилось, обладал фотографической памятью. Несмотря на это, даже сейчас о том промежутке времени я имею весьма смутное представление – примерно так человек помнит первые годы своей жизни.

Так или иначе, но вскоре информация о феномене просочилась куда следует, и мной заинтересовались будущие коллеги. К тому времени стало понятно, что личность мою установить, скорее всего, не удастся. Сам я ничего не помнил, документы после аварии не уцелели, а родственники не спешили заявить о пропаже. Это обстоятельство изрядно облегчило жизнь панинским архаровцам, изъявшим меня из больницы без шума и пыли и доставившим по месту назначения. Там за меня вплотную взялись умельцы девятого отдела. Скоро, правда, выяснилось, что никакими паранормальными способностями, интересными конторе, я не обладаю, а все новоприобретенные свойства организма давно известны и по отдельности встречаются у многих людей в большей или меньшей степени.

«Тут у нас все в комплексе, такое практически не встречается, плюс спонтанный прорыв… Механизм явления, конечно, не ясен… В общем, случай интересный, но это не наш профиль», – таков был окончательный вердикт. Интерес к моей персоне постепенно угасал. Иногда кто-то придумывал новый тест или еще какую проверку на вшивость, но энтузиазм явно иссяк. Примерно к этому времени я окончательно пришел в себя, осознав окружающую действительность в полной мере. До этого момента мои воспоминания отрывочны и туманны, и все, что на сегодняшний день мне известно о своем появлении в конторе, собрано по кусочкам. Тогда и встал вопрос: что со мной делать дальше? Отдавать на сторону – жалко, оставить себе – хлопотно. Решили все же оставить, подучить и приставить к делу.

– Будешь сыном полка, – пошутил Панин. Он же и стал «крестным отцом», осчастливив меня именем Волх, что в сочетании с отчеством Всеславич показалось ему вполне уместным [3]3
  Волх(Волк) – предположительно бог охоты у славян. Волх Всеславич (Вольга Святославич) – былинный богатырь, сын змея, оборотень. Иногда отождествляется с князем Олегом.


[Закрыть]
, а потом надолго оставил в покое. Остальным сотрудникам, как людям, по роду деятельности имеющим некоторое отношение к фольклору, идея понравилась, и меня совместными усилиями наградили подходящей, с их точки зрения, фамилией – Зверев. В дальнейшем меня чаще называли Олегом, чтоб не ломать язык. И в документах прописали так же – людям моей профессии лишнее внимание ни к чему. Только Панин неизменно обращался – Волх.

Образование я получил «домашнее». Правда, с учетом специфики заведения, несколько неординарное, потому как натаскивали меня попеременно светила советской науки и зубры разведывательно-диверсионного спецназа. В таком деле, как наше, отправлять на задание откровенных костоломов бессмысленно, а тащить с собой «ботаников» – чревато. Поэтому все офицеры девятого отдела кроме обязательной спецназовской подготовки были отличными специалистами по меньшей мере еще в одной-двух областях человеческого знания. И мне надо было соответствовать…

Факультет спецназа Рязанского высшего воздушно-десантного училища я заканчивал экстерном и практически заочно! С такими наставниками, какие были у меня, это совсем и не странно, другое дело, что такая форма обучения там напрочь не предусмотрена, но Панин нажал на какие-то свои рычаги и кнопки, и это вопиющее безобразие спокойно прокатило.

Подобным же образом я обзавелся дипломами исторического и геологического факультетов университета. Но профанацией это не было. Предметом я владел на отлично. Кроме того, что это было необходимо по работе, так еще и служило неплохим прикрытием. В развивающихся странах, где в основном и лежали интересы нашей конторы, такие специалисты всегда в цене.

К двадцати одному году, получив звание лейтенанта, я уже давно и плотно пахал на оперативной работе, в поте лица добывая для советской науки крохи тех самых оккультных знаний, бескомпромиссно отвергаемых ею с позиции материализма. А с учетом того, что моя внешность и габариты везде вызывали повышенный интерес, большую часть времени я проводил в самых недоступных уголках планеты. К этому моменту я наконец перестал расти, остановившись на отметке в два метра пятнадцать сантиметров и набрав около двухсот килограммов веса – тренированного, жилистого мяса. Кроме того, от обычных людей меня отличали чрезвычайно массивные кости черепа и скелета. На них могло крепиться большее количество мускулатуры, в том числе и той, которая обычно плохо развита у современных людей. Из всего вида Homosapiensподобным строением костяка и удлиненными пропорциями тела могли похвастаться лишь кроманьонцы [4]4
  Кроманьонцы– люди современного типа, обитавшие на просторах Европы 10—40 тыс. лет назад. Отличались высоким ростом и мощным телосложением.


[Закрыть]
! И только среди них я не выглядел бы переростком. Ну, еще в команде баскетболистов… Видимо, травма пробудила во мне какие-то спящие гены, заставив выглядеть похожим на далеких предков.

Как уже сказано, внешность моя довольно примечательна… Это трудно объяснить: она не космополитическая, а наоборот. То есть, с одной стороны, я – безусловно, четко выраженный европеоид, а с другой – представитель любой европейской нации сразу распознает во мне чужака, спинным мозгом почувствует. Проверено! Темные волосы, зеленые глаза, чуть смугловатая кожа, черты лица крупные, грубые. Не красавец, но и уродом, конечно, не назвать… Казалось бы, этакий усредненный тип – ан нет! Паршивое качество для шпиона… Хотя плевать – я-то диверсант! От науки…

Куда пристроить здоровенного бугая с силой медведя и ловкостью леопарда? Правильно, туда его… к этим самым крокодилам и тиграм, в тайгу, джунгли, горы, льды, пески и саванны. Так и покатилось. Шастал я за тридевять земель по лесам и болотам, добывая «то, чаво на белом свете ваабче не может быть». Если же, не дай бог, это самое уже надыбали и спрятали за семью замками конкуренты, требовалось все это выкрасть… желательно вместе с замками и еще чем-нибудь полезным!.. Ну а если и выкрасть нельзя, то хотя бы разнести все вдребезги и пополам, чтоб неповадно было… Такая вот непыльная работенка.

Закончилась моя служба, как и у многих других, в начале девяностых годов прошлого века. Все разваливалось, этой участи не избежал и секретный НИИ, а с ним и наша контора. Новое, насквозь демократическое правительство страны со страшной силой и самоотдачей внушало населению немудреную мысль о том, что патриотизм – цитируя классиков, «разрушительная, психопатическая форма идиотизма», и своего, кажется, добилось. Так что в звании капитана я ушел в отставку, подался на вольные хлеба, с дюжиной дырок в шкуре, неплохой коллекцией орденов и медалей и с полным недоумением, как жить дальше…

Уходить в охрану беречь толстопузых толстосумов совершенно не тянуло. На фоне последних событий в стране скорее хотелось «мочить их в сортире». Да и обучен я был другому: нападению, а не защите. В большом спорте мне тоже ничего не светило: там своя специфика и нюансы, и что из того, что я не знаю человека, который мог бы выстоять против меня хотя бы несколько минут, будь то бокс, борьба или что еще. Моя базовая подготовка построена на довольно специфической системе рукопашного боя, где после проведения приема по всем канонам и инструкциям требуется «противника пристрелить или добить ногами» или же уделать как-то еще! Другие боевые стили, которыми я владею, тоже совершенно не пригодны для «честной» спортивной борьбы, а предназначены сугубо для того чтобы просто и незамысловато уничтожить врага, стерев того в порошок, максимально эффективно и с минимумом усилий. Ну и скажите на милость, куда мне с такими навыками на ринг или татами?!

Кончилось тем, что я от безысходности махнул «диким гусем» в жаркие страны. Оттуда не так давно убрались белые угнетатели-колонизаторы. Чем сразу воспользовалось местное население, моментально взобравшееся обратно на свои пальмы, правда, на этот раз прихватив с собой автоматы. Принимать участие в дележе кокосов я не собирался, как и следовать по стопам Конго Мюллера и Боба Денара – времена уже не те.

Подняв старые связи и обзаведясь новыми, провернув несколько впечатляющих операций и сформировав соответствующую репутацию, я отвоевал себе местечко под жарким африканским солнцем. Моей спецификой стало проведение акций устрашения, направленных против некоторых зачастую в прямом смысле людоедских режимов. Или же, напротив, контрпартизанские рейды по душу укрывшейся в джунглях не менее каннибальской оппозиции. То есть физическое уничтожение зарвавшихся вождей, политиков и разномастных команданте, и не по-тихому, а со всей возможной помпой – в воспитательных целях! По принципу: впереди все горит – позади все рыдает! В общем, честно нес «бремя белых». А что вы хотите? Если других методов не понимают!

Понасмотревшись на то, что творили с людьми иные деятели, я без зазрения совести мог порезать таких на куски или, действуя с выдумкой и огоньком, придумать чего похлеще – на страх агрессору. Примитивным скармливанием крокодилам местных не запугаешь – это у них в порядке вещей. Безумно хотелось провернуть нечто подобное у себя на родине, но, увы, приходилось довольствоваться местными «слугами народа».

Кроме того, я не упускал возможности подгадить америкосам с их великой кадаврианской мечтой, идеологией сытого брюха и демократией толстожопых, в меру сил стараясь надавать по загребущим лапкам. Заказчиком подобных мероприятий, напрямую или через посредников, обычно выступало дышащее на ладан российское ГРУ ГШ в лице своего восьмого управления. В общем-то все спецслужбы используют наемников в своих целях, взять того же Боба Денара. Так что исключением я не стал, а возможные альтернативы были куда неприятнее. По крайней мере я имел возможность выбирать и брался только за то, что отвечало моим принципам и соответствовало понятиям о справедливости. Хотя бы в первом приближении…

Надо сказать, что в определенных кругах я заработал соответствующий авторитет. Не знаю, пугали моим именем детей или нет, но известие о том, что в их краях появился Белый Дьявол, вызывало у заинтересованных лиц неконтролируемое расслабление сфинктера. Такую реакцию я всячески приветствовал и поощрял, а со временем, для создания нужного настроя перед проведением акции, стал отсылать объектам влияния упаковки подгузников. Чем в конце концов породил народную африканскую примету: если с гуманитарной помощью пришли подгузники – жди беды! Постепенно, поддерживая нужный имидж, я стал для негров тем, кем был для бандерлогов Каа. И отнюдь не желтым земляным червяком! Что меня вполне устраивало – до сих пор приятно вспомнить.

Но ничто не может длиться вечно… В один прекрасный день меня крупно подставили, втравив в довольно паскудную историю, так что я лишь чудом сумел выбраться живым и не замараться при этом по уши. Черный континент пришлось покидать, теряя тапочки, чуть ли не под огнем танков и вертолетов. Кстати, наших советских танков и вертолетов, подаренных бандерлогам, наверное, для того, чтобы они могли поделить кокосы честно и по справедливости. Увы… они не умели считать! На том моя африканская эпопея и закончилась.

В общем, помыкавшись солдатом удачи, я решил завязывать и, пораскинув мозгами, отыскал-таки свою уютную экологическую нишу, позволяющую оставаться вольным стрелком. Занятие я себе нашел нетривиальное, в достаточной степени отвечающее моим способностям и желаниям: этакая гремучая смесь из экстремального туризма, экстремального спорта и такой же охоты. В своем роде бестиарий [5]5
  Бестиарий– гладиатор, сражающийся со зверями.


[Закрыть]
наших дней. Плевались и шипели, правда, многочисленные общества защиты животных, но мне до этого было глубоко параллельно, благо разрешениями и лицензиями я укомплектовался под завязку. Так что я преспокойно рвал пасти тиграм и крокодилам голыми руками, вместо того чтобы гуманно пристрелить их из-за угла.

Все это время Панин продолжал барахтаться в своей стихии и, по всей видимости, успешно. Связи мы не теряли. В Африке я несколько раз выполнял его поручения, уже в качестве наемника. Потом приключилась та нехорошая история, и Панин оказался каким-то боком замешан. Генерал, конечно, сумел отбрехаться, хотя, может, и правда не знал подробностей, и расстались мы мирно, но я ясно дал ему понять, что с такими делами завязал навсегда. И он, казалось, это понял хорошо… А теперь вот этот звонок…

Еще не успев повесить пищащую трубку, я уже знал, что приму предложение Панина. И плевать, что он толком ничего не сказал, – я просто спинным мозгом чувствовал: наклевывается что-то необычное, а раз так, надо в этом поучаствовать. Хандра и уныние куда-то бесследно испарились. Я бодро вскочил из кресла и, осматриваясь, прошелся по квартире. Почему-то казалось, что опять попаду я сюда не скоро. Так что баулы полностью можно не распаковывать, просто что-то вынуть, что-то добавить. Этим и займемся, времени до вылета остается не так много. А мне хотелось напоследок немного расслабиться: допить глинтвейн, почитать хорошую книгу… Когда еще получится?

На следующий день я вылетел в Архангельск, где меня сразу встретили чуть ли не у трапа самолета. Черная 31-я «Волга» с немногословным шофером за баранкой мигом доставила меня на военный аэродром. Там я пересел в вертолет и уже через час был на объекте.

Надо сказать, Панин не обманул ни в едином слове! Работа оказалась как раз по мне и по специальности. Узнав подробности предстоящего дела, я понял – теперь меня отсюда и за уши не оттащишь! Похоже, у меня появился реальный шанс реализовать свои способности в настоящем деле, стать первопроходцем! Да, черт возьми! Это было именно то, о чем я мечтал!

Не знаю, чего изначально хотели добиться панинские умники; являлись ли плоды очередного эксперимента следствием незапланированного сбоя или заранее ожидаемым результатом, – скорее, первое. Как бы то ни было, открытие случилось эпохальное, и перспективы просматривались впечатляющие!

Достоверно известно одно: усилиями не известных широкой общественности гениев удалось прорубить окно в другой мир! Да что там окно – дверь! (Правильнее было бы сказать – дверцу, ну да ладно.) Что это за мир и где он находится, было неясно. Гипотезы звучали разные. Планета в чужой галактике? Параллельная реальность? Другое время? В пользу той или иной версии свидетельствовали различные факторы, истина же, как обычно, ускользала.

Особенности функционирования окна, портала или, как его начали называть позже, контура тоже вызывали немало вопросов. Открытый один раз, проем в неведомое продолжал существовать сам по себе, не требуя никакого вмешательства со стороны. Большую часть времени квадратный размером три на три метра контур позволял только любоваться пейзажами чужого мира. Однако один раз в лунный месяц, а именно в последний день полнолуния, грань между мирами размывалась, давая возможность переправить на ту сторону или доставить оттуда материальный объект. Правда, только туда или только обратно и только живую органику весом до трех килограммов… Насчет последнего пункта меня клятвенно заверили, что над этим работают и решение проблемы веса объекта не за горами, в остальном – извините… А пока исследователи занимались обработкой визуальной информации да баловались, запуская в контур кроликов, крыс и мышей на радость хищной фауне иноземелья.

В общих чертах наблюдения и эксперименты выявили примерно следующее: диаметр, сила тяжести, время обращения вокруг светила и собственной оси у неизвестной планеты приблизительно соответствуют земным, небольшой разницей можно пренебречь. Рисунок созвездий в ночном небе совершенно другой. Луна в наличии имеется, но большего, по сравнению с нашей, размера. Климат, видимо, ровнее земного, что обусловлено меньшим наклоном оси планеты. Флора, в принципе, почти идентична земной. Фауна, насколько можно судить, имеет много общего с палеолитической фауной нашего мира. По поводу разумной жизни ничего определенного сказать пока было нельзя.

Мне в намечающемся проекте отводилась роль лазутчика на вражеской территории. Нужен был человек, способный голым и босым продержаться месяц в чужом первобытном мире, и я по всем статьям подходил для этого как нельзя лучше. Как меня проинформировали, подготовка к переходу объекта моих габаритов близится к завершению, до победы около месяца, а старт будет дан в последний день полной луны. Так что оставшееся время в преддверии возложенной на меня миссии я должен был провести, усиленно тренируясь и выслушивая наставления маститых ученых.

Собственно, вся подготовка оказалась сплошной профанацией, потому как отыскать инструкторов по «выживанию где бы то ни было» лучше меня представлялось попросту нереальным. Говорю об этом без ложной скромности, потому как знаю это доподлинно. В обычной жизни я человек уравновешенный и сдержанный, но вот в острых ситуациях легкий налет цивилизации мгновенно улетучивается, оставляя под собой дикого зверя, – это люди так говорят. Я же считаю, что веду себя единственно правильным образом! Это качество, помноженное на некоторые специфические знания и умения, а также количество разнообразных способов смертоубийства, которыми я владею, как правило, давало хороший результат, позволяя уцелеть там, где выжить, считай, невозможно.

Это все так, к слову, чтоб было понятно, почему взор нанимателей обратился именно на меня, уже давно миновавшего пик формы и призывной возраст. В общем, я сомневаюсь, что могла появиться лучшая кандидатура.

Про теоретическую часть подготовки могу сказать следующее: лекции на тему палеолита, мезолита, неолита и иже с ними поражали редкостной обтекаемостью формулировок и полным отсутствием любой полезной информации. Короче, слово в слово по максиме: историк – это специалист, способный рассказать о том, чего не видел, на основании того, в чем сам сомневается. Несколько лучше дело обстояло с палеонтологией, хотя тоже не фонтан… Реконструкция подлинного облика животного по осколку челюсти или кусочку зуба представлялясь мне делом весьма сомнительным.

В общем, в оставшееся до дня X время я просто поддерживал физическую форму, созерцал ландшафты по ту сторону прозрачной преграды да пролистывал научно-популярную литературу по теме, нахально игнорируя спецсеминары.

А потом был шаг в контур, и все тщательно выверенные планы полетели псу под хвост…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю